Глава 4
Снег вокруг стремительно таял, и некогда Проклятые земли грозили превратиться вскоре в кочевые территории южных племен, сохранявших формально независимость от Джарахана. Говорят, иногда тот или иной вождь даже отваживался на набег на земли султана, но для Грифона этот факт не имел большого значения, он все равно считал эти племена подчиненными Навруту VIII.
За спиной наемника раздалось неуверенное покашливание. Это Клео и Далила в очередной раз решили попытаться вызвать своего спутника на откровенный разговор. Девушки имели на то основания: с момента начала похода (то есть уже три дня) Грифон ничего им не объяснял, и они, естественно, терялись в различных догадках.
Пожалуй, действительно пришел момент посвятить их во все обстоятельства. Весьма вероятно, что уже завтра им предстоит первый бой, и медлить больше нельзя. И принцесса, и чародейка должны знать и почему им теперь предстоит командовать целой армией нечисти, и почему им не понадобится Шлем Всеведения, и чем все это может закончиться.
Грифон обернулся и посмотрел на нерешительные лица девушек. Пожалуй, он был несколько резок в предыдущие разы, когда отказывал им во всяческих объяснениях. Теперь они были не уверены, что наемник не пошлет их куда подальше.
– Идемте в мой шатер! – со вздохом произнес мужчина. – Я постараюсь ответить на все ваши вопросы.
Клео и Далила обменялись взглядами, в которых читалось изумление и сомнение одновременно. По всей видимости, они уже и не надеялись дождаться ответов от своего спутника.
Грифон прошел мимо них и, спустившись с холма, с которого минутами ранее вел наблюдение за раскинувшейся перед его войском пустыней (они стояли точно на границе, отделявшей некогда Проклятые земли от всего остального мира), быстро сбежал по склону к разбитому во впадине шатру.
Кто-то, возможно, задастся вопросом, почему свою ставку Грифон устроил не на вершине холма, где удобнее отражать нападение, а под ним. Но сам наемник был уверен (хотя и не смог бы объяснить, откуда бралась эта уверенность), что сегодня и он, и его воины находятся в абсолютной безопасности. К тому же, его ставку все равно окружало так много воинов, что пробиться к ней было делом не одного часа.
Стоявшие у входа в шатер скелеты (их отобрал лично король скелетов или, как его теперь величал Грифон по его имени при жизни, Рогнот) по жесту наемника отошли чуть в сторону, хоть он и был уверен, что подслушивать они не станут.
Войдя внутрь, мужчина, по-прежнему не произнося ни слова, предложил девушкам присесть на мягкие подушки, вроде тех, что служили в качестве постелей султану и его вельможам во время походов, и сам устроился на одной из них.
Какое-то время все трое молчали. Грифон подыскивал подходящие слова и выбирал, с чего именно начать беседу, а Клео и Далила, затаив дыхание, ждали его слов, опасаясь ненароком изменить его настроение и лишиться возможности получить ответы на свои вопросы.
– Прежде всего, я хочу принести вам свои извинения! – произнес наконец Грифон. – Вероятно, я был порой излишне резок, отказываясь объяснить вам все происходящее. Но на то была причина: я не мог найти подходящих слов! Но теперь я расскажу вам все, что узнал от Нарлина.
Принцесса и чародейка не сказали ни слова. По всей видимости, они решили выслушать рассказ наемника и лишь потом задать ему свои вопросы.
– Эта история началась в незапамятные времена, – начал повествование Грифон. – Во времена, когда существующие ныне миры только формировались. Вернее не так, – поправился он. – Достоверно известно лишь то, что она началась, когда появились первые разумные существа. Но мы не исключаем того, что началась она еще раньше. А, в общем, это и не важно! – махнул рукой наемник.
– Когда бы ни началась эта история, – продолжал рассказывать он, – важнее другое. Некая высшая сила (божество или сама Мать-Природа, неизвестно) создала… М-м, за неимением другого слова назову это явление тоже «силой». Эта созданная сила была призвана хранить равновесие в мирах, ибо все в них двуедино: добро существует лишь потому, что есть зло. Если бы зла не была, то как бы вы смогли определить добро? – неожиданно задал слушательницам вопрос наемник.
Клео пожала плечами, а Далила произнесла:
– Мой дед говорил о чем-то в этом духе. Согласно ему, добро возможно обнаружить лишь на контрасте со злом. Впрочем, – добавила чародейка немного смущенно, – возможно, это и не его слова. Есть сведения, что так говорил сам Нирлин, основатель гильдии волшебников.
– Он действительно это говорил, – кивнул Грифон и, смочив горло водой из фляги, продолжил: – Но мы к этому еще вернемся. Итак, как я уже сказал, эта сила была призвана хранить равновесие в мирах.
– Прости, – перебила его Клео, – но каким именно способом эта сила хранила равновесие?
– Именно это я и хотел объяснить, – усмехнулся Грифон. – С определенной периодичностью (хотя эту закономерность на самом деле никто выявить не сумел, но мы полагаем, что она все-таки есть) во всех мирах, в любой расе появляется на свет организм, предрасположенный к принятию этой силы в себя. К сожалению, неизвестно, как получил ее самый первый из наших представителей, но все последующие …, – тут наемник вновь прервался. – Прошу прощения, большинство последующих проходили обучение у своих предшественников.
– Кто первым назвал нас Скитальцами, неизвестно, – продолжал рассказ Грифон, – но это имя закрепилось за нами. Скиталец – существо уникальное. Изначально он обладает лишь теми способностями, что заложены в него с детства, будь то какие-то особенности его расы, или его собственные черты. Но если ему удается встретить наставника и пройти курс обучения, то он становится способен перемещаться из мира в мир и учиться тому, чему учатся в этих мирах. Для примера, Скиталец из моего мира при рождении не может иметь никаких способностей к магии, ибо самого волшебства в нашем мире не существует. Но попав в этот мир, он сможет овладеть искусством колдовать и вполне способен превратиться в самого сильного чародея во Вселенной!
Конец ознакомительного фрагмента.