Наши северные собаки. Введение в лайковедение. 1. Тема, объект, термины и направленность. нашего рассказа (Борис Широкий)

© Борис Широкий, 2017

© Олег Широкий, 2017

ISBN 978-5-4485-0925-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Щенок ненецкой лайки Ляля Кинос Л. В. Спириной приглашает к разговору о наших северных собаках. Фото Б. Широкого.

На обложке – ненецкая лайка Сери (Шурик) Л. В. Спириной. Из села Ваеги, что на Чукотке. Фото А. Пчелинцева.

Безнадёжно ли наше предприятие – книжка, написанная в интересах исчезающих и здравствующих пород лаек – покажет время. Теперь же, чтобы ввести читателя в тему нашей работы, мы должны её уточнить и попутно разобраться в терминологии.

РЕЧЬ ПОЙДЕТ О НАШИХ СЕВЕРНЫХ СОБАКАХ ИЛИ ЛАЙКАХ.1 Казалось бы – всё понятно.… Но предвидим уже здесь возражения и недоумения читателей, особенно тех, кто знаком с литературой о лайках, где, как известно, имеет место терминологическая путаница. Вопросы могут быть и по поводу однозначности понятий «наши северные собаки» и «лайки», и какой-то неконкретности слова «наши», да и «Север» люди понимают очень по-разному.

Мы не ставим задачу критики невольных участников некоторой неразберихи в «лаечной» терминологии – авторов публикаций об этой группе пород собак. Тем более что у нас, лаечников – общий предмет любви. Постараемся лишь аргументировано показать наше понимание тех или иных выражений, относящихся к теме.

Слово «лайка» появилось в кинологической литературе под конец XIX века, когда в России на собак «инородцев» обратили внимание интеллигентные охотники. И хотя наш рассказ – о лайках, негоже обходить здесь вниманием тех, кто их любил, понимал, знал, изучал, разводил, пользовался их услугами – о лаечниках и лайковедах.

Великий охотник, натуралист и исследователь Андрей Александрович Ширинский-Шихматов (1862—1927). Из: Пискунов, 20082

Очевидно, что основоположником лайковедения и официального признания термина «лайка» следует считать разносторонне образованного и так же деятельного князя Андрея Ширинского-Шихматова, страстного охотника, медвежатника… Младшему же автору настоящего повествования, рождённому в Саратове, лестно было узнать ещё и то, что князь был губернатором Саратовской губернии (с 1913-го по 1915-й год).

С лайками Андрей Александрович охотился, проводил их экспертизу на выставках, разводил в своём питомнике… А. В. Пискунов (2008) сообщает о князе: «На его псарне перебывало более 600 лаек разных пород и происхождения – зырянские, карельские, вогульские».3 Не удивительно, что в 1895 году появился роскошно изданный первый выпуск его «Альбома северных собак (лаек)» с предисловием Л. П. Сабанеева. Этот выпуск посвящен корельским (карельским) и зырянским лайкам. 39 листов размером 34×48 см: убористый текст на двух листах о северных собаках, карта распространения северных собак (лаек), таблицы измерений по живым экземплярам, измерений и профилей черепов, и 30 фотографий лаек. Все фото оформлены известным анималистом А. С. Степановым виньетками охотничьих сюжетов. А на обложке и титуле обозначено свидетельство благотворительности Андрея Александровича: «Вся выручка с издания поступает на устройство колоний для прокажённых в Якутской области»…

Предполагалось, что будет около десяти выпусков альбома. Известен же только первый. Видно, не получилось. О причинах можно только догадываться…

Задача непростая, требующая времени и усилий. А князь был востребован для дел государственных, для губернаторства.… Затем – революции, гражданская война.… Но лайковед Ширинский-Шихматов служил породам северных собак и до, и после известного социального катаклизма. Свидетельством этого – его публикации (1896, 1925, 1927 и др.).

Вот как выглядит титул этого ценнейшего издания о лайках позапрошлого столетия.

Титульный лист «Альбома северных собак (лаек)» князя Андрея Ширинского-Шихматова, 1895

Казалось бы, что во времена общественных потрясений не до собак, но лайками, раз уж начали, продолжали заниматься на разных уровнях и на фоне войн (покажем читателю и далее).

К содержанию альбома мы вернёмся в главе о досоветских лайках. Пока же акцентируем: «северные собаки» и «лайки» у Ширинского-Шихматова – почти синонимы. Почему «почти»? Да потому, что из всего содержания альбома следует – князь называет лайками только НАШИХ северных собак, СОБАК АБОРИГЕНОВ СЕВЕРА ЕВРАЗИИ – НАШЕЙ с Вами, читатель, ЗЕМЛИ. Отнюдь, не Америки, Африки, Австралии и Юга Евразии. Тех северных (лучше – шпицеобразных) собак, если угодно, можно называть лайкоподобными (сибирских хаски, сиба-ину и других). Вот чьи собаки названы в альбоме лайками: «На нашем материке, начиная с далёкого востока, северная собака, разбившись на разновидности, служит всем инородцам Сибири: на Камчатке – камчадалу, чукчу, коряку и юкагиру; затем тунгусу, сойоту, якуту, остяку и вогулу, самоеду, зырянину и кореляку, лопарю и финну. На севере Швеции и Норвегии мы встречаем ту же северную собаку».

А. С. Степанов (1858—1923). Лось и лайки. 1900—1910. Бумага, гуашь. 49.5×70. Ростовский областной музей изобразительных искусств. Открытка изд. «Изобразительное искусство», Москва, 1978

Отметим ещё, что иллюстратор альбома А. С. Степанов тоже использовал термин «лайки» – видно из названия его работы. Показываем её также из тех соображений, что этот художник был точен, изображая животных. Цветного фото тогда не было, а тут имеем возможность лицезреть лаек рубежа столетий, их окрасы.… Определить принадлежность к той или иной аборигенной породе вряд ли у кого получится. Возможно лишь исключить собак Восточной Сибири и Дальнего Востока – там другие лоси, их конечности не бывают такими светлыми.

Первую монографию о лайках опубликовала М. Г. Дмитриева-Сулима. Мы располагаем вторым, исправленным и дополненным изданием 1911 года (тоже – библиографическая редкость). Из его предисловия понятно, что первое было выпущено на 12 лет раньше. Странно, что ни в каких списках литературы первое издание никак не упоминается.

Самобытная, талантливая женщина, охотница с лайками Мария Григорьевна была одержима Севером, северными собаками. Она изъездила, изучая их (по её же словам) «всю Пермскую, часть Тобольской и Оренбургской, всю Уфимскую, Самарскую, Псковскую, Новгородскую губернии, Финляндию и Урал». На своих лошадях с лайками она проехала через Сибирь до Иркутска и дальше по р. Лене до берегов Ледовитого океана. Перешла от Якутска через перевалы Саянского (наверное, Станового – Б. и О. Ш.) хребта к Охотскому морю, добралась до Сахалина. Во время войны с Японией Мария Григорьевна попала в плен и, будучи женщиной решительной и смелой, сумела бежать. Тридцать лет она разводила лаек, не раз приручала волчат. И не судьба ли – Мария Григорьевна закончила свою жизнь не где-нибудь, а на заимке с названием «Лайская»), что вблизи ст. Тундра (Марков, 1988).4

Из всего видно, что М. Г. Дмитриева-Сулима знала лаек далеко не понаслышке, что к её словам стоит прислушаться.

«Северная собака – это было бы самое верное название той многочисленной породы собак, которую охотники зовут «лайкой…» – пишет М. Г. Дмитриева-Сулима (1911). Но тут же замечает, что «определение «северная» тоже не точно и не отвечает действительности: собаки этого типа встречаются даже в Африке, Америке и всюду в Азии».

Так что «лайки» и «северные собаки» – понятия не совсем идентичные.

Мария Григорьевна Дмитриева-Сулима. Из: Марков, 1988

М. Г. Дмитриева-Сулима на охотничьей заимке. Из: Марков, 1988

А вот профессор Н. А. Смирнов (1936) определяет «лайку» так: «Под именем лаек мы подразумеваем группу примитивных (в большинстве совершенно) пород собак древнего происхождения, мало изменившихся со времени первого приручения и потому сходных с дикими родичами не в одном – двух признаках, а в целом их комплексе. Малая степень изменения с момента одомашнивания ведёт за собой и сравнительно слабую дифференцировку на отдельные породы, т. е. близкое сходство между последними. Как это характерно для пород примитивных, лайки до сих пор (за немногими исключениями) подвергаются в большей степени воздействиям факторов природы, по сравнению с породами заводскими, и в меньшей – воздействиям со стороны человека; иначе говоря, влияние естественного отбора до сих пор ещё весьма сильно, в противовес влиянию отбора искусственного».

Определение дано до того, как у нас появились заводские породы лаек. Как и лаконичная, но точная дефиниция В. В. Рябова (1939): «У северных народностей имеются остроухие собаки, которых принято называть лайками».

Уважая классиков, мы подписываемся под их определениями, но понимаем термин «лайка» так же, как его автор А. А. Ширинский-Шихматов. И, как это делают многие кинологи, в т. ч. зарубежные, ЛАЙКАМИ МЫ НАЗЫВАЕМ ТОЛЬКО НАШИХ СЕВЕРНЫХ СОБАК, ПОРОДЫ СОБАК НАРОДОВ СЕВЕРА КОНТИНЕНТА ЕВРАЗИЯ – НАШЕГО КОНТИНЕНТА. Вполне справедливо и резонно названы лайками и четыре заводские (культурные) породы наших северных собак: карело-финская, русско-европейская, западносибирская и восточносибирская лайки. Они произведены из собак народов нашего Севера и в значительной степени сохраняют весь комплекс признаков своих примитивных предков (внешность, физиология, психика, поведение…) – необходимые условия того, чтобы иметь право называться лайками. Слово «лайка» появилось у нас, без перевода употребляется во многих странах применительно к нашим северным собакам. Оно вполне нейтральное – подходит и собаке таёжника, и той, что сопровождает тундрового кочевника, и бегущей в упряжке рыболова и охотника на морзверя, и нашим северным собакам заводского разведения.

Таким образом, ПОНЯТИЯ «ЛАЙКИ» И «НАШИ СЕВЕРНЫЕ СОБАКИ» ОДНОЗНАЧНЫ.

Близкое по значению – слово «шпиц». В зарубежной кинологии оно употребляется в непривычном для нас довольно широком смысле. Так, наиболее авторитетная в Европе Международная кинологическая федерация (FCI) выделяет большую группу шпицеобразных собак с названием «Шпицы и их прототипы». Поэтому можно встретить слово «шпиц», например, в таком странном для нас сочетании как «гигантский шпиц» – применительно к японской лайкообразной породе акита-ину. В группу «Шпицев…» включены и заводские породы лаек.

У нас же обычно принято называть шпицами только небольших лайкоподобных собачек, таких как немецкие шпицы, японский шпиц.… Будем же готовы к встрече термина «шпиц», использованного как в широком, так и в узком его значениях.

Надеемся, читателю уже ясно, что наши северные собаки – это собаки нашего Севера. Но о «Севере» у людей тоже очень разные представления.

Считать ли Севером южную часть Дальнего Востока, о которой поговорка – «Широта крымская, долгота колымская»? Здесь не так уж давно бродил со своей лайкой известный всем нам гольд Дерсу Узала.… А как же – считать!

С другой стороны, какая-нибудь территория нынешних то ли Брянщины, то ли Подмосковья, где условия мало отличаются в «тёплую» сторону от Дальнего Востока, тоже была когда-то родиной лаек, т. е. северных собак…

Конечно же, и Украина (Русь) не является исключением.…

Разве не лайка изображена на черепке посуды культуры галицийской расписной керамики І-ІV веков.

А в южной лестничной башне Софии Киевской сохра- нились фрески одиннадцатого (!) века, которые изображают охоту с лайками на белку (куницу?) и вепря.

Видеть древние фрески посчастливилось благодаря милой женщине Ольге Барской, заведующей Софийским музеем.

Ольга Барская – заслуженный деятель культуры Украины, но не это главное. Она тоже «собачница», к тому же искренняя защитница беспризорных животных. «Спокойно жить, когда рядом творится жестокое издевательство над братьями меньшими – несправедливо, мерзко и подло. Принимая участие в их судьбе, поддерживая в себе сострадание к ним, как и ко всем обездоленным, – только так мы и можем оставаться людьми» – думает, говорит и (что важнее всего) делает Ольга (Комарова, 2001).

Черепок глиняной посудины с рисунком собаки, из галичских находок (Бильчэ Золотэ) в музее Наук. Тов. Им. Шевченко. С рисунка В. Гр. Крычэвського. Из: Грушевський, 1913/1992

Фреска (фрагмент) Софийского собора в Киеве. Пропись В. А. Прохорова. Из: Пелевин, 1872

Как-то незаметно мы отклонились от чисто лаечьей темы к общей собачьей проблеме (может, больше – человеческой). Но ведь лаек это тоже ох как касается!…

Так вот. Называть «Севером» такие места как Украина, Подмосковье и подобные язык не поворачивается. Здесь определяющее значение имеет ещё и обжитость территории, её урбанизация, технизация, т. п. Эти факторы давно привели к исчезновению былых здешних лаек, вывели такие регионы за пределы «Севера». Не могут же эти места так называться, не имея своих северных собак!…

Выходит, что с «Севером» тоже нужно определяться.

Для обсуждаемой темы наиболее удобно понимание «нашего Севера» как обширной части Евразии, которая охватывает географические зоны тундры, лесотундры и тайги. Это территория, где живут и до сих пор сохраняют (хоть в малой степени) самобытность и традиционный уклад жизни тесно связанный с природой многочисленные, но малочисленные (исключение – якуты) «северные» народы. Официально их называют «малочисленные народы Севера, Сибири и Дальнего Востока». Неофициально – аборигенные народы, аборигены. В Российской империи их представителей числили «инородцами». Именно эти народы являются создателями, владельцами и пользователями лаек, которых принято называть аборигенными, в отличие от заводских.

К неточному, но привычному для нас понятию аборигенности мы вскоре вернемся. Сейчас же продолжим рассуждения о географии аборигенных лаек – предмета нашего особого внимания.

Интересно, хотя и естественно, что показателем границ распространения аборигенных лаек и народов – их владельцев является северный олень (дикий и домашний), его ареал. К сожалению, со всё ускоряющимся уходом в прошлое этого нашего, почти в поэтическом понимании, Севера, ареал северных оленей, собак и людей сокращается от восстановленного к современному и, увы, к будущему.

Правду сказать, территорию нашего Севера мы обычно несправедливо ограничиваем с запада государственной границей России с Финляндией – границей политической, неприродной, временной, придуманной. Кстати, в не так уж далеком прошлом Финляндия бывала частью России. Так что в нашем случае Север должен включать ещё и всю Лапландию, с её оленями, лайками и северным народом (лопари-лапландцы-саамы). Напомним читателю, что Лапландией принято называть земли саамов в Норвегии, Швеции, Финляндии и на Кольском полуострове.

В итоге получается: НАШ СЕВЕР – ЭТО СЕВЕР ЕВРОПЫ, СИБИРЬ И ДАЛЬНИЙ ВОСТОК.

Но вернёмся к словам «аборигенный», «абориген»…

Для того чтобы наш рассказ был понятен, мы стараемся пользоваться привычной терминологией. Менять её – себе дороже. Термин «аборигенный» обладает тем преимуществом, что рождает в уме читателя нужные нам стереотипы. В то же время, он как бы устарел морально. Потому что появился в ту эпоху, когда народы делились на «цивилизованных европейцев» и всех остальных, так называемых «аборигенов». Этим термином обозначались «дикари» – некие существа, которые выше животных, но ниже «настоящих» цивилизованных людей. Не на уровне морали, но на уровне стереотипов, по крайней мере, такие представления распространены до сих пор.

Изначально считалось, что встреченные белым «первооткрывателем» дикари жили на этих землях исконно, как и окружавшие их дикие и домашние животные, в т. ч. собаки. Теперь известно, что нет «народов-дикарей». Все они (без исключения) – осколки цивилизаций, переживших свое динамическое состояние и превратившихся в сообщества людей, живущих «в равновесии» с природой.

Что же до их собак.… Во-первых, они нередко являются породами вторичного «одичания», а когда-то разводились культурно. Во-вторых, «аборигены» часто приобретали собак исторически не так давно от совсем других народов, больше или меньше «цивилизованных», чем они сами; к тому же живших и в местах отличающихся природными условиями.

Ненецкая лайка Сери (Шурик) на Камчатке. Вывезен из села Ваеги, что на Чукотке. Фото Б. Широкого

Ярким примером такой породы может служить ненецкая лайка. Эта собака попала к ненцам только в XIX веке от саамов, к которым в свое время «перекочевала», скорее всего, от более цивилизованных скандинавов. А в 30-х годах XX столетия эта лаечка покорила вполне «аборигенных» кочевых чукчей. Формировалась же она изначально не в ненецких тундрах, а в древних тундростепях Европы – откуда и облик идентичный вымершему европейскому предку (подробнее об этом – ниже; см. также – Широкий, Широкий, 2004).

Что же, отказаться от термина «аборигенный»?

С народами, людьми проще – их в нашем случае будет корректней называть: «МАЛОЧИСЛЕННЫЕ НАРОДЫ НАШЕГО СЕВЕРА», хотя «АБОРИГЕНЫ НАШЕГО СЕВЕРА» – тоже гордо. А вот для их собак этот красивый термин хочется оставить как основной. Несмотря на то, что в кинологических работах обычен термин «местные породы» как почти синоним «аборигенных пород». «Местные» – как будто, более точно. Но «аборигенные» – это привычно, понятно (особенно, когда речь – о лайках), подчеркивает добровольную связь аборигенов и их собак. Да и, в конце-концов, сколько слов, утративших свое первоначальное значение, мы благополучно используем, понимаем их как понимаем, без всяких «научных» уточнений. Не приходит же в голову вместо «стрелять» (изначальное значение – пускать стрелы) говорить «пулять» (было бы точнее). И когда надеваем джинсы, не думаем о городе Генуя…

Таким образом, АБОРИГЕННЫЕ ЛАЙКИ – ЭТО СОБАКИ АБОРИГЕНОВ НАШЕГО СЕВЕРА. Это примитивные породы собак5 того или иного этнического сообщества Севера Евразии, ведущего исконный образ жизни тесно связанный с природой. Справедливо в этом случае, когда кинологи обозначают породы именем того народа, кому эти лайки принадлежат, являются партнёрами по жизни и хозяйству.

А вот понятие «МЕСТНЫЕ ЛАЙКИ» кинологи вполне логично используют для обозначения таких примитивных пород, которые сложились при естественном смешении аборигенных лаек. Тем самым собаки утратили связь с конкретным северным народом. Ниже мы напомним, что «естественному» объединению аборигенных лаек и переводу их в категорию местных пород немало способствовали сами люди, «цивилизация» территорий северных народов и их собак. В подобных случаях кинологам не остаётся ничего другого, как именовать эти стихийно созданные новые породы наших северных собак по названию региона, территории их обитания. Например, амурская и камчатская лайки.

Сейчас ещё возможно как-то обсуждать наличие местной амурской лайки, о которой говорили и писали ещё в советское время (поговорим и мы, но в другой главе). А вот первые наши лайковеды и этнографы ещё имели возможность видеть в Приамурье её аборигенных предков – лаек гольдов (нанайских), удэгейских…

К сожалению любителей аборигенных лаек (и не только их) колонизация и освоение земель коренных жителей нашего Севера, в том числе и Приамурья, имели и имеют не только положительные моменты.

«Местная» собака Пальма (8 лет) со щенком. Село Найхин (окрестности с. Троицкого в бассейне Амура), 2001 г. Фото Марины Кузиной из архива авторов

Аборигены утеряли много автономии, традиций жизни, хозяйства, культуры.… А с ними ушли и уходят в небытие и лайки аборигенов – несомненный показатель здоровья того или иного народа. Нет у народа своей собаки – считай, что дела его не очень хороши! Нанайцы и удэгейцы – не исключение, а скорее, неважный пример…

Но здесь мы опять сталкиваемся ещё с одним терминологическим неудобством. Далеко не все народы (и их собаки) в Российской империи назывались так, как в наше время. Поэтому, чтобы читатель не «лазил», как мы, по словарям, приведем здесь небольшой словарик прежних, устаревших названий народов нашего Севера. Понимаем, что он далёк от полноты и совершенства. Заметный рост национального сознания этносов Севера, Сибири и Дальнего Востока в наши дни приводит к возвращению самоназваний, к редакции и уточнений этнографической терминологии, к её критике.… Дискутировать об этом интересно, но не здесь. Посему оставляем словарик в «советском» виде, не так уж далёком и всё ещё привычном. Будет в нашем разговоре о лайках и их народах сомнение в терминах в терминах, уточним необходимое.

Словарик устаревших названий народов нашего Севера

Здесь также уместно остановиться на некотором известном антагонизме: «Авель – Каин», «пастух – землепашец», «ковбой – фермер», «кочевник – оседлый»…

Такой антагонизм (чаще мирный) проявляется и внутри народов – аборигенов нашего Севера. Очевидно, один язык того или иного северного народа определён общностью территории. А традиции жизни, хозяйствования – географическим ландшафтом обитания. Возможно даже, что жители разных ландшафтов являются потомками народов антагонистических цивилизаций, кочевых и оседлых. И жизнь, общение в пределах одной территории «заставили» тех и других говорить на одном языке – стать одним народом.

Местные люди Севера, Сибири и Дальнего Востока жили и живут в пределах следующих основных макроландшафтов: 1. Тундра и лесотундра. 2.Тайга. 3.Побережья морей и крупных рек.

Соответственны и ключевые традиции хозяйства: 1. Оленеводство и охота на пушного зверя и дичь. 2. Охотничий и лесной промысел. 3. Рыболовство, охота на морского зверя.

Для всех этих видов хозяйственной деятельности незаменимы помощники – лайки. Но несколько разные.

Жильё стаи (упряжки) чукотских лаек. Пос. Лорино. 1990 г. Фото Б. Широкого

Показателен пример чукчей – людей одного народа, но живущих в пределах разных геоландшафтов.

Береговому, «сидячему» чукче собаки крайне необходимы большей частью для того, чтобы возить рыбу, ездить на полынью за тюленем…, да и для обычной охоты. Нужны собаки соответствующие суровым условиям климата и содержанию стаей. К тому же – крепкие, очень выносливые. А передовики упряжек должны быть способными к принятию самостоятельных решений в сложнейших условиях. Таковы чукотские лайки.

Верховые олени (видно сёдла) оставлены на попечение ненецкой лайки Чайки (чистобелая). Верховья р. Омолон. 1969 г. (В бригаде до 10 оленегонок разных окрасов). Фото Л. Семёнова из архива авторов

Тундровый кочевник – оленный чукча, когда перешёл к оленеводству крупнотабунному, предпочёл небольших подвижных собачек. Чтобы они могли управиться с большим стадом почти диких оленей, и при этом обходиться без укусов. Да были бы хорошими партнёрами на охоте – у оленевода сезон охоты круглый год. Ещё нужно скрасить кочевнику его уединённый быт, быть нянькой его детей, объявлять появление непрошеных гостей.… Таких собачек – ненецких лаек – оленный чукча получил в советское предвоенное время, и полюбил.

Что же касается таёжного бродяги где-то в Сибири, на Дальнем Востоке…, то его собаки должны быть, прежде всего, охотниками. Но и верными спутниками в местах обитания опасного зверя, и тягловыми помощниками на пути в район промысла, и отзывчивыми собеседниками в лесной избушке.… В общем, им надлежит быть такими, какими были и всё ещё сохранились в этих краях эвенкийские лайки.

Эвенкийская лайка. Фото Вячеслава Харука из статьи Бориса Леонидовича Корнейчука в газете «Московский комсомолец», №866 от 2 марта 2011 г.

Или такими как местные амурские лайки, вобравшие в себя таёжных собак орочей, нанайцев, нивхов и др.

Таким образом, все породы аборигенных и местных лаек правильно было бы разделить на 3 группы. Получится классификация, где группа пород выделяется по признаку обитания собак и их владельцев в пределах того или иного географического ландшафта. А породы группы – по принадлежности к этническому сообществу. Но если уж не выходит привязка к конкретному народу, приходится давать породе географическое название. Как в случае с амурскими лайками, которых достаточно точно изобразил наш знакомый дальневосточный художник и краевед Геннадий Павлишин. А ведь отцы и деды этих охотников имели своих лаек, нанайских, удэгейских…

Работа Г. Павлишина из: Большая судьба малых народов…, 1982

Покажем же схему такой КЛАССИФИКАЦИИ

Аборигенные и местные лайки подразделяются на 3 группы пород:

1.Лайки жителей тундры и лесотундры.

Примеры пород: лапландская, ненецкая лайки

2.Лайки жителей тайги.

Примеры пород: эвенкийская, амурская (здесь утеряна этническая принадлежность) лайки.

3. Лайки жителей побережий морей и крупных рек.

Примеры пород: камчатская, чукотская лайки (обе породы имеют географические имена – в прошлом были корякская, ительменская, чукчанская, эскимосская, юкагирская лайки…).

Можно проще. Есть три группы аборигенных и местных пород лаек:

1. ТУНДРОВЫЕ ЛАЙКИ

2. ТАЁЖНЫЕ ЛАЙКИ

3. БЕРЕГОВЫЕ ЛАЙКИ

От схемы к более точной классификации можно перейти, когда познакомимся с конкретными породами лаек. А чтобы наши рассуждения о терминологии показались достаточно полными, поговорим ещё о «примитивности» собаки, породы, домашнего животного вообще.

В нашем случае, ПРИМИТИВНЫЙ – значит, БЛИЗКИЙ К ДИКОМУ ПРЕДКУ, и внешне, и физиологией, и органами чувств, и психикой, и поведением, и способностью приспособляться к окружающей среде.… Значит, имеет целый ряд преимуществ, которые свойственны дикому животному. Ведь специалисты утверждают – рассудочная деятельность волка совершеннее, чем домашней собаки, особенно далеко уже отстоящей от своего дикого предка. Дикий зверь более способен к самостоятельному решению задач, выдвигаемых непростой жизнью, часто на её пределе.

Разговор о примитивности домашних животных обещаем продолжить. И если возникнут неясности с терминами, которые обсудили, тоже разберёмся попутно. Здесь лишь заметим, что все наши северные собаки примитивны, в т. ч. заводские породы. Правда, степень их примитивности несколько разнится – это увидим ниже.

В начале этой главы сказано, что пишем о лайках. Это так, но мы стремимся уделить здесь основное внимание лайкам аборигенным и местным. Тем более что почти всё о лайках, из того, что лежит на книжных прилавках и развалах, посвящено заводским породам. А интерес к примитивным, аборигенным животным в мире заметно возрастает. Вот в Украине очень заинтересовались гуцульской лошадью, особенно немцы, поляки. Ещё в советское время Алтайский заповедник начал собирать живую коллекцию аборигенных домашних животных – помнится из газет, заповедник завозил примитивных лошадей, коров, яков и др. Жаль, не имеем информации о теперешнем состоянии этого интереснейшего дела.

О появлении нового внимания к аборигенным лайкам мы поговорим специально. Отметим лишь, что в 1999-м году основано международное Общество по сохранению примитивных аборигенных собак (Primitive and Aboriginal Dog Society – PADS). Почитайте в Интернете «Вестники PADS» – актуально, познавательно, интересно.

Выходит, нужно писать о таких собаках.

Любое исследование, в т. ч. и наше, не претендующее быть научным, требует ответа на вопрос – в каком направлении его вести. В выборе приоритетов мы исходим из следующих постулатов.

Есть крайние процессы развития животных в мире человека разумного: естественный и искусственный. Чем они отличаются? Как сочетаются? Тут каждый может сказать многое. Мы же предлагаем считать процесс ЕСТЕСТВЕННЫМ, ПРИРОДНЫМ, ЕСЛИ особь, популяция, вид, род (порода, группа пород) РАЗВИВАЮТСЯ в направлении, КУДА САМИ СТРЕМЯТСЯ. (Напомним, как у Ширинского-Шихматова ещё в 1895 году: «…северная собака, разбившись на разновидности…» – т. е. сами «разбились» на породы). Разумеется, их развитие определяется теми условиями, в которых оно происходит. И важно, каким образом организмы и их сообщества реагируют на эти условия. То ли будет развитие, что называется, «по своей воле», то ли – «согласно произволу кого-то». В последнем случае доминирует процесс ИСКУССТВЕННЫЙ, КУЛЬТУРНЫЙ.

Нас интересуют лайки – породы собак, которые формировались при отсутствии (или минимальной) сознательной селекции. Это тот случай, когда – по большому счёту – человек выступал как косвенный помощник биологической эволюции рода волков (собак), а не направленной селекции. Лайки – это представители названного рода, которые в целом самостоятельно приспособились к тем условиям, в которых оказались. Это не «переделки» человеком дикого животного под свои потребности. Наличие около лайки человека являлось, по сути, частью тех природных условий, которые налагали отпечаток на её облик и поведение.

Естественный и искусственный процессы возникновения и развития домашнего животного мы хотим увидеть на примере наших северных собак. На примере их происхождения и изменения в стороны процветания или деградации. Надо ли делать оговорку, что обозначенные процессы никогда не существуют в чистом виде. Что их сочетание может быть очень разным. Определить значимость и соотношение естественной и искусственной составляющих развития пород лаек представляется интересным. Важно увидеть и тенденцию этого развития, что, возможно, будет способствовать восстановлению и сохранению аборигенных пород. Этого, как многим представляется, БЕЗНАДЁЖНОГО ПРЕДПРИЯТИЯ.

А кажущаяся безнадёжность и бесперспективность нашего с Вами занятия исходит ещё из того, что лайковедение не может нормально развиваться в современной структуре кинологии. Лайки, аборигенные и заводские, требуют принципиально иных методов и приёмов изучения, содержания, племенной работы, использования, чем те, которые настойчиво предлагаются авторитетными международными клубами. Лайковедение, хоть и является частью кинологии вообще, всё же преследует решение задач подчас противоположных тем, что ныне входят в моду. МЫ С ВАМИ ХОТИМ НЕ УЛУЧШИТЬ, НЕ ИЗМЕНИТЬ, НЕ ПРЕОБРАЗИТЬ, А СОХРАНИТЬ, что-то, ВОЗМОЖНО, И ВЕРНУТЬ, ВОССТАНОВИТЬ. Пока что у нас даже заводские лайки в значительной степени всё ещё сохраняют свою положительную примитивность, являются носителями многих качеств аборигенных предков. Чего уже не скажешь о культурных породах лайкоподобных собак Запада, таких как аляскинский маламут, сибирский хаски, самоед, акита-ину и все другие.

Породы домашних животных не являются чем-то константным. Они появляются, изменяются, исчезают в зависимости от востребованности и воли человека. Правда, эта воля не всегда бывает доброй, разумной. Нередко мы сожалеем об утерянных или исчезающих породах, пытаемся их восстановить, сберечь. Лайки – не исключение

Мы хотим показать, откуда наши северные собаки, какими они были и какими стали, каким было и как менялось их сотрудничество с человеком. Насколько это возможно при минимуме информации о прошлом лаек, при недостатке данных об их состоянии на обширной территории малодоступного для кинологов Севера.

Без знания истории пород, их эволюции, тенденций породообразования благие усилия энтузиастов—лаечников вряд ли будут результативными даже при наличии достаточных средств.

Надеемся, что тему, объект, термины и вектор нашего интереса мы определили достаточно внятно, и читатель пойдет с нами дальше. Может быть, в конечном итоге удастся наметить и практические шаги, которые крайне необходимы для того, чтобы наши северные собаки здравствовали. Несмотря на то, что на огромном пространстве нашего Севера сделать что-нибудь действенное в интересах лаек пока не представляется возможным.

На этом можно закончить данную главу, но, кажется, мы недостаточно чётко показали, что такое лайка, какими признаками должна обладать собака, чтобы иметь право называться лайкой. А это важно, потому что в последние годы лайками стали уже называть почти всё, что как-то на них похоже. Даже интернет-сленг заимствовал у нас слово «лайки» для обозначения известных манипуляций. Поэтому добавляем главу текстом Марины Кузиной, профессионального кинолога, лайковеда и охотницы с лайкой (с её любезного согласия), где чётко и научно изложены экстерьерные и другие признаки этой группы пород. Дополнить бы это ещё и поведенческими признаками наших северных собак, которыми они отличаются от остальных пород…

«Лайками принято называть примитивную аборигенную группу пород (и породных групп) собак, древнего происхождения, мало изменившихся со времени приручения и сохранивших сходство с диким предком в целом комплексе признаков.

Отличительными особенностями лаек стоит считать признаки, сближающие их с диким предком. К экстерьерным признакам стоит отнести:

1. Краниометрические признаки. Их малые различия сводятся в основном к первичным доместикационным признакам, быстро проявляющимся у псовых в неволе (Беляев). Это, в частности, укорочение черепа и в особенности щипца, уменьшение зубов, особенно плотоядных, недоразвитие слуховых пузырей.

Еще один признак, анатомически относящийся к черепным – твердость хряща, определяющий стоячее ухо. Этот признак настолько характерен для лаек, что проявляется даже у собак южных районов, у которых, согласно закону Аллена, ушная раковина обладает значительными размерами.

2. Параметры корпуса. Несмотря на то, что в зависимости от места обитания и способов использования ширина тела и формат имеют определенную вариабельность, она все же крайне слабо отклоняется от тех параметров, которые можно наблюдать у волка.

3. Признаки скелета конечностей. По наблюдениям Н. А. Смирнова в устройстве конечностей лаек больше всего бросается в глаза значительная длина средних пальцев на лапах, со сближением их коготков и сама плотность лап (Смирнов, «Стандарты лаек СССР»). Исключением в некоторой степени может служить лишь оленегонная лайка.

Так же в поставе лап у лаек, особенно охотничьих пород, до сих пор почти не наблюдается того искаженного постанова, что у собак заводских пород. Линия следов у них представляет почти ту же прямую, что и у волка.

4. Характер волосяного покрова. Этот признак у лаек, так же носит специфические черты дикого предка. Это как свойства самого шерстного покрова, то есть четкое разделение его на ость, покровный и пуховой волосы и типичное распределение их по телу животного, так и характерные окрасы, присущие лайкам.

Окраска шерстного покрова лаек чаще всего бывает зонарной. Преимущественно господствуют окрасы, близкие к волчьим: агути – эпистатичный по отношению к остальным и далее бурый разных оттенков, рыжий (лисий), палевый, бледно-палевый (до почти белого). Черный окрас тоже не редок.

Важной характеристикой окрасов лаек следует, по мнению Н. А. Смирнова считать черное или темное пятно на верхней стороне хвоста.

Прочие окрасы для лаек нетипичны и скорее служат признаками примеси других пород.

Биохимические показатели лаек так же могли бы представить немало признаков, говорящих об их близости к дикому предку. Однако скудость исследований, посвященных биохимии лаек не позволяет на данном этапе делать определенные выводы.

Однако лайка, хотя и примитивная собака, все же представляет собой продукт человеческой деятельности.

Формирование лайки, как примитивной собаки шло при бессознательном искусственном отборе и большом влиянии естественного. Таким образом, доместикационные изменения, произошедшие в лайке со времени ее приручения, так или иначе были направлены на выполнение ею определенных функций. Это позволяет поставить лайку между диким предком – волком и заводскими породами собак по следующим признакам:

1. Выносливость по отношению к экстремальным погодным условиям, в частности к низким температурам.

2. Невысокая плодовитость.

3. Эстральный цикл – 1 год.

4. Позднеспелость.

5. Высокая оплата корма.

6. Способность относительно легко переносить голодовки и оправляться от их последствий.

Стоит отметить тот факт, что хотя слово «лайка» изначально обозначало только охотничьих собак таежной зоны России из-за их особенности облаивать зверя, мы считаем целесообразным объединить этим термином всех собак этого типа. В этом мы согласны с М. Г. Дмитриевой-Сулимой, которая отмечала, что «определение «северная собака» не точно и не отвечает действительности: собаки этого типа встречаются даже в Африке, в Америке и всюду в Азии». Кроме того, как примитивная порода животных лайка обладает невысокой, но универсальной продуктивностью и поэтому практически невозможно провести четкое разделение между способом применения лаек (Широкий Б. И.)».