Наше право на бессмертие. Глава 2. Главные (София Конар)

Глава 2. Главные

Чувствую мягкий матрац под собой, кости совсем не ломит. Переворачиваюсь на другой бок и зарываюсь в подушки. Медленно утопаю в мягкости постели, на которой спала неизвестно, сколько времени.

Неожиданно я чувствую, что мне лижут щёку. По запаху понимаю, что это Казира. Мой прил в любой ситуации будет пахнуть по – особенному. Ты запоминаешь этот запах с рождения. Привыкаешь к нему, как можешь и узнаешь его в любой ситуации. Я приоткрыла один глаз и увидела на её лапке розовый бинтик, который был закреплён маленькими липучками, которые были у Клары специально для прилов.

Кошка улеглась рядом со мной и замурчала. Она не любила это делать, но ради меня готова была и на такое. Я легла на спину и почувствовала режущую боль. Она заставила меня вскрикнуть, так, что Казира вскочила и спрыгнула на пол, уставившись на меня. Я встала с кровати и метнулась к зеркалу. Сняв с себя майку, я повернулась спиной к зеркалу и увидела, что кожа была содрана, но вся обработана йодом и кое – где были закреплены пластыри. Значит, я всё – таки вчера перестаралась и сила, что внутри меня начала вытекать наружу.

Это происходит, когда ты пересиливаешь себя. Сила, что у нас внутри может разорвать на части. Когда мы используем её слишком много, то происходит вот такая вот чушь, что у меня на спине. Но это могло произойти с любым участком тела. Например у меня могла бы быть ободрана кожа на руке или на ноге.

Сейчас всё там стало покрываться корочкой, значит, я не почувствовала это из – за шока. Это меня действительно расстроило, значит, я не такая сильная, какой мне хотелось казаться.

– Чёрт!

Я ударила кулаком о зеркало, и оно разбилось, кровь заструилась у меня по руке, но мне не было больно, мне хотелось плакать из – за того, что я слабая. Я считала, что не смогу заступиться за свою семью. Значит, нужно заниматься больше. Нужно тренироваться, иначе я ничего не добьюсь, иначе моё тело разорвёт. Иначе я снова умру.

Я села на пол, испачкав всё своей кровью, которая никак не могла остановиться. Когда согнулась, притянув колени к подбородку, спина заболела еще сильней. Я смогла ощутить, как открепился пластырь, и почувствовать тёплую струйку, что потекла у меня по спине. Значит, всё так глубоко, я и правда слабая. Слёзы не потекли из глаз, как ожидалось, они просто застряли там. Было ощущение будто внутри меня что – то есть, и это никак не может вылезли на верх. Я просто не могла подвести свою семью, которая так любила меня.

Пульсирующая боль у меня в руке стала усиливаться, а кровь, что текла по спине обжигала. Свернувшись на полу клубочком, мне захотелось спать, и я ощутила, что снова проваливаюсь в сон. Когда глаза почти закрылись, я услышал, что в комнату кто – то вбежал. Мне показалось, что я слышала голос Зема и Кролин. За секунду до пропасти сна, я почувствовала чью – то холодную кожу у себя на щеке и горячие слёзы на плече. Простите.

– Кролин, не плачь…

Сквозь дрёму я услышала, что в комнате кто – то разговаривает. У меня не было сил открывать глаза, кости уже ломили, а спина зверски нарывала.

– Это всё моя вина – всхлипывал женский голос, он был таким тихим.

– Успокойся. Она знала, на что идёт. Ничего страшного не произошло. Все мы знаем…

– Ничего мы не знаем, Зем. Мы не знаем, что с ней будет. Она не просыпается уже второй день. Её мать беспокоиться, а мы не можем всё время врать, что тут ей хорошо. Казира не так точно подделывает её голос, а Варния уже на изводе.

– Да, и успокоительных дома было бы больше, если бы ты тоже взяла себя в руки. Лекима на вашем месте и глазом не повела бы. Потому что она сильная. Ты меня слышала? Она справится. Верь в неё.

Кролин сжала мою руку. Потом я услышала шуршанье ткани и щелчок в двери. Какой – то предмет шкрябал по полу. Мои проблемы коснулись Зема, и он примчался домой. Ему это стоило тяжелого перелёта, потому что он не любит самолёты, но иначе у него бы не получилось быть тут так скоро. Только Зем таскал стулья по полу, не поднимая их. Мне было жаль, что так получилось. Я считала, что могу помочь всем, и не пострадать сама. Но у меня не получилось.

– Ну что же. Сегодня я почитаю тебе о древних кельтских ритуалах. Знаешь, в них есть доля правды. Я совсем недавно их нашёл и решил, что нам обоим это будет интересно. Твоя рана кровоточила пару часов, потому что у этих глупых женщин тряслись руки, но я хорошо обработал рану и закрепил бинтами. Теперь всё будет в порядке. Мы справимся.

Он положил свою руку на мою, и я снова ощутила холодную кожу, что и на щеке. Я сжала пальцами его запястье, как могла. Но, кажется, сил у меня совсем не было.

– Лекима?

– Тише.

– Прости. Как ты?

– А как ты думаешь?

Я открыла глаза, но из – за лампы, закрыла их сразу же. Зем это понял и вывинтил одну лампочку. Я снова сделала попытку осмотреться. Лицо у брата было встревоженное. Я заметила мешки у него под глазами и слишком бледную кожу. Так он был холодный, потому что не спал и сильно нервничал. Наверное, эта одежда, что была на нём, он одел еще у себя в квартире, перед отлётом. Его глаза бегали из стороны в сторону, его рука держала меня так крепко, что я боялась, как бы не пришлось еще забинтовывать.

– Когда я была без сознания, ты казался более спокойным. Не верю, что это ты забинтовывал мне руку.

– Так, а ну прекрати этот сарказм. Просто я беспокоюсь, что я, а не Кролин застала твоё пробуждение. Она устроит мне скандал.

– Погоди. Скажи, у меня сильно содрана кожа на спине? Только честно

– Лекима, понимаешь. Ты использовала силу, когда кожа уже начинала выгорать от способностей. Ты не почувствовала боли и не остановилась во время. Ничего страшного не произошло, просто пару дней тебе нельзя будет использовать силу. А лучше неделю.

– Но я не смогу остановить видение, если оно придёт.

– Нет. Оно не придёт. Ты истощена, способности, что есть у тебя, сейчас могут быть призваны только твоей силой воли. Поэтому я прошу тебя не использовать их, дай зажить ранам.

– Значит, всё не так уж и плохо?

– Конечно. На самом деле я посмотрел и подсчитал, сколько сил ты использовала за один день, и ты сильнее, чем я думал. Ты отдала столько энергии Франду и сама потратила её очень много. А твоё последнее виденье и так опустошало тебя. Ты ведь наложила его на реальность, удерживая цепи времени, что видела? Так?

– Да. Мне нужно было всё учесть и…

– Тихо. Не двигайся. Я сейчас позову всех. Только, пожалуйста, оставайся тут.

Звуки дождя чётко доносились до меня, и это немного удивляло. Скорей всего это была обычная плохая погода, так как смерть Орлинаса уже оплакана. Дождь начал лить, когда я еще была в сознании, я слышала это, но мысли мои почему – то на этом не зацепились. Брат всегда говорил, что когда ты чувствуешь, что падаешь в пропасть, то думай. Мысли никогда не дадут тебе упасть или забыть, что с тобой. Поэтому когда совсем не оставалось сил, я думала. О чём – нибудь прекрасном, или грустном. Думала об облаках, что плывут по небу и не задумываются о нас. Думала об обычной жизни, простых людей. Думала о семье, о том, что всё у меня пошло, не так, как я хотела.

– Лекима! – в комнату ворвалась Кролин

– Да? Так аккуратней.

Но она уже не слушала меня. Сестра бросилась ко мне на кровать и принялась рыдать, держа меня за здоровую руку. Парни сели на другой стороне кровати, в самом её конце. Облокотившись на спинку и, поджав под себя ноги, они почти одновременно улыбнулись мне и подмигнули. Это заставило меня просиять. Зем притащил стул и усадил на него маму, которая заметно постарела за то время, что я спала. Варния едва ли не плакала, она сжимала в руках платок. Я постаралась сесть, и с помощью Кролин и Зема у меня это получилось. Они взгромоздили целую гору подушек за моей спиной.

– Так. Я гляжу, вы тут без меня совсем разболтались. Не советую я вам этого. Смотрите на наших мальчишек, не отчаялись же. И не улыбайтесь так, я знаю, что вы уже что – то натворили. Два проказника, вам обоим пора повзрослеть. Мама. Ты же сильная и взрослая женщина. Я слышу, что Клара прячется за дверью, она, наверное, с ума сошла из – за того, что с тобой происходит. Я же в порядке. В общем, простите меня, я люблю вас.

Кролин отёрла слёзы и, посмотрев на мальчиков, улыбнулась. Зем положил руку маме на плечо, тем самым стараясь приободрить её. Варния тоже слегка улыбнулась, и тогда я заулыбалась так, как улыбаются счастливые люди. Потому что моё счастье было сейчас со мной рядом, большая его часть сидела со мной на одной кровати. Казира, оказывается, давно находилась у меня в ногах, молча, смотря на меня. Я всех их чертовски сильно любила, ведь счастье оно всегда под боком, просто мы его не зачем. Вот оно. Стоит протянуть руку и оно уже с тобой. Но обычно мы предпочитаем прятаться от него или искать что – то более желанное. Моё счастье живёт в этом доме, и учится в другом городе. Два из них глупые шестнадцатилетние проказника, которые никак не могут повзрослеть. И в такие моменты мне хотелось, чтобы весь мир был счастлив.

– Почему идёт дождь?

– Потому что плохая погода – моментально ответил Глумир

– Да что ты?! Вот это новость! Спасибо за столь полезную информацию, чтобы я делала без твоей очень толковой головы?

– О, я подозреваю, что тебе было бы некуда деваться от собственной глупости – он покрутил воображаемые усы

– Я встану и прикончу тебя, братик.

– Слушайте. А давайте закатим пир на весь мир. Зем тут, позовём всех наших прилов. Вся семья в сборе. Эта комната достаточно большая, чтобы утроить всё тут, или я могу встать и спуститься вниз

– Нет! – выпилили хором Зем, Кролин и мама.

– Вы это сейчас похоронили мой пир или факт того, что я хочу встать?

– Ты не будешь вставать, пока спина хотя бы немного не заживёт. Мы три раза пытались тебя забинтовать, чтобы ты во сне не разодрала заживающую кожу.

– Ладно, мам. Тогда давайте всё устроим тут. Но, может, я хотя бы по комнате похожу.

– Леким, ей очень тяжело дались эти 36 часов. Она ужасно беспокоилась о тебе, не так, как я, но она твоя мама.

– Что – то случилось? – я встревожилась, потому что не так часто Кролин была так обеспокоена.

– Я давно следила за этим домом, еще с первой коробки – сказала Казира, подойдя по постели ближе ко мне. – Они как раз тащили новую коробку, когда твой брат зашёл в дом. Всем там заправляет неизвестно, кто. Потому что это один из вас, но его способность менять внешность. Чаще всего я видела девушку, такую хрупкую, что она даже лак бы не смогла украсть. Она собирает их в одном месте, и думаю, все мы тут знаем, что с целью призвания вашего же Сатаны. Все подчинённые обычные люди. Она или он один тут с силами. Я не знаю, где её семья и что тут делает один из ваших без уведомления.

– Она какая – то странная. У неё глаза разного цвета и улыбается так, будто хочет убить весь мир. Вообще она мне не понравилась. И это она убила того пацана. Вытащила пушку прямо у меня перед носом и хотела выстрелить в меня, как Казира выпрыгнула откуда – то, и мы лая и мяукая оба рванулись с места в какие – то кусты за домом. Я сразу пришёл к вам, а она вернулась.

– Да. Я думала, что потом она перевоплотиться в себя, но вместо этого она ушла в комнату, где висит карта города. Там всё до дыр. Кажется, она знает каждый сантиметр этого города. Флажками были отмечены дома семей с силами.

– Так она собирается обобрать все дома? – вступил в разговор Франд, но Глумир треснул ему по голове и он замолчал

– Конечно, придурок! Это больная, не успокоится, пока не призовёт своего любимого Сатану! На кой чёрт ей это надо?!

– Хватит его бить уже. Он же ничего не сделал. И мало ли чего ей могло понадобиться. Нас втянут в разбирательства?

– Только тебя и Глумира. В это воскресенье.

– Как обычно. Они дали нам неделю. Так, мальчишки, идите, помогите маме с Кларой, если, конечно, они согласны на пир.

– Проснулась же ты, на наше горе.

– Глумир, ты ведь получишь от меня!

– Поймай сначала – с этими словами они оба вышли из комнаты, хлопнув дверью.

– Кролин, скажи что случилось? – я взяла сестру за руку и посмотрела прямо на неё, иногда переводя взгляд на Зема, который смотрел на меня так же пристально.

– После разбирательств, у нас дома будет новая девочка. Чаща сомнения отправила её в наш дом. Маме придётся её удочерить, она из детского дома точнее из больницы. Говорят, она очень опасная и сильная. От неё все отказываются из – за сил.

– Мы воспитали двух близнецов, и не справимся с какой – то девчонкой, которая не знает, как себя вести?

– Варния боится, что она плохая мать, что она не справится.

– А вот чаша сомнений считает иначе.

– Лекима – окликнул меня брат

– Что еще?

– Сегодня тебя хотят забрать, Главные.

– Какого чёрта?! – я хотела вскочить, но, один резки рывок вперёд, и моментально почувствовала, как что – то порвалось.

Вскрикнув от боли, я упала на подушки и открыла рот, чтобы поймать чуточку воздуха. Мне его совершенно не хватало. Зем схватил меня за руку и начал что – то кричать, так медленно и внятно, но я всё равно не понимала, что он говорит. Тогда брат поднял меня на руки, и быстро понёс в какую – то комнату. Когда он пинком открыл дверь, то яркий свет ударил мне прямо в глаза.

Дальше, можно было дышать, потому что повязки на спине расстригли и кровь вылилась. Она струилась по спине, а что – то ужасно холодное останавливало её. Потом Зему пришлось зашить лопнувшую кожу, иначе она бы так и не срослась. Может быть, теперь на моей спине будет шрамов больше. Не важно. Им приходиться мучиться со мной, а теперь еще я понадобилась Главным. Нет уж. Я не оставлю своих. Никогда и ни за что, лучше пускай убьют меня. Но я нужна своей семье.

Потом бинты снова сомкнулись на спине. Я стала различать звуки. Дождь лил ужасно сильно. Мне приходилось сидеть прямо, но сил у меня не было даже на это. Я смотрела в одну точку, а в голове всё гудело, какие – то пустые мысли ударялись о череп, двигаясь, как молекулы воздуха, хаотично и ужасно быстро. Зем снова взял меня на руки и отнёс обратно в кровать. Кролин сидела всё там же и улыбалась.

– С тобой так уже не первый раз. Всё будет в порядке – успокаивала она меня.

– Да. Мне пришлось наложить пару швов. Теперь ничего не разойдётся.

Я смотрела на них глазами ничего непонимающего ребёнка, жадно вбирая носом воздух и уговаривая себя не заплакать. В конце концов, они оба вышли из комнаты.

Сейчас я лежу в постели и не могу осознать, что всё идёт на спад. Если я ничего не сделаю, то всё закончится плохо не столько для меня, сколько для моей семьи. Поэтому, чтобы там ни было, я буду действовать. Пока жива, пока силы есть, я буду бороться за счастье своей семьи.

Меня зовут Лекима. Мне 17. Мой рост 160см, а вес 45 кг. Светлые волосы, точнее русые, за последние три года не достигали плеч. Один глаз голубой, а другой зелёный. Этот дефект появился именно из – за способности видеть будущее. И, несмотря, на мою крутую семью, мне не везло почти всю жизнь.

Уродливое тело, не признак уродства души, скорее наоборот. Все мои знакомые «уроды», были так прекрасны, что с ними я не думала о внешности и сама стала кем – то некрасивым, но худшее в том, что внутри я тоже не красавица. Поэтому – то я и растеряла всех «клёвых» друзей.

Внезапно не захотелось услышать голос моей родной мамы. Я решила сама её набрать. Гудки тянулись почти минуту, мне казалось это слишком долго.

– Да, дорогая?

– Мама. Ты где?

– На работе.

– Всё в порядке?

– Ну да. А у тебя? Ты когда домой явишься?

– Да ладно тебе. Бардак никто дома не устраивает, готовить много не надо. Круто же. Но скоро всё это снова начнётся. Так что жди меня. Я иду к тебе.

– Ну, хотя бы настроение у тебя хорошее, значит всё в порядке. Веселитесь там?

– Конечно. Скоро люстра упадёт, а рыбка выплывет из ванны.

– Ладно. У меня покупатель. Я тебе вечером позвоню.

Она отключилась. Всё было в порядке. Ну и хорошо.

Откинув одеяло, я попробовала спустить ноги с кровати и сесть на край. Но в комнату вошла Клара с каталкой, на которой стояли разные продукты, нож и доска для нарезки. Она уставилась на меня так, словно только что у меня за спиной выросли крылья, а лицо изменилось до неузнаваемости. Я изогнула бровь, глядя на неё, в ожидании, что она начнёт что – то мямлить, но тут появилась мама. Более порозовевшая и в другом платье, она взяла тележку и закружилась около моей постели.

– А ну заберись на место!

Скомандовала мама, а Клара подавилась маленьким смешком.

Стервы.

Я снова залезла под одеяло и стала смотреть, как Варния ставит подставку мне на ноги, а на неё кладёт нож и доску. Потом объясняет мне в каком порядке, что нарезать и как смешивать. Сказав, что через 10 минут будет, оставила меня нарезать, забрав с собой Клару. Хорошо, что она ушла. Клара меня жутко нервировала. У нас была вечная борьба, даже не знаю почему, но она считала, что я давно выиграла и всячески унижалась передо мной, но как только появлялся повод, она готова была высмеять меня и унизить. Поэтому я резала пищу и думала, что отрезаю её пальчики. Нет, я не жестокая, просто не надо меня так из себя выводить.

Дождь продолжал идти всё время, что я резала еду. Он шёл, когда её забрали. Когда заходила Кролин. Когда Зем и мальчики затаскивали стол и стулья, когда Клара заходила и ставила свечи. Когда вся семья расставляла приборы. Он не шёл, а, может быть, я уже не слышала, когда Зем привёз инвалидное кресло, а Кролин накинула на него плед. Глумир положил подушку. Меня перенесли в него и подкатили в изголовье стола. Господи, я могла и сама дойти.

Вкустностей на столе было столько, что я зашлась слюной. Рядом со мной сидела мама и Зем, они оба накладывали себе жаренные грибы с водорослями. У обоих был слишком специфический вкус. Мальчики ели спагетти, а Кролин ковыряла салат с мясом. За столом сидела Клара и одна девушка в очках. Её звали Амелия, она была прилом Франда, брат стеснялся знакомиться с девушками, но нуждался в девчачьем внимании. У меня на кровати лежала Казира и Морилс. Морилс была прилом Кролин. Она обращалась в лису, поэтому в доме мы видели её редко. А если Морилс и была дома, то сидела в подвале. И лиса и сестра, обе были достаточно пугливы, хотя прил Кролин был самым трусливым из всех, что я видела. Это иногда доходило до безумного смешно. Она боялась мышей, которые бежали от неё, и редко говорила с кем – то, кроме сестры.

Думаю о Кролин, и невольно вспоминаю ту новость, что после разбирательств к нам приведут новую девочку. Мама уже сейчас занимается документами. Она будет, как и я. Войдёт в этот дом и останется. Станет тут родной, как я. Как все мы.

Как близнецы, которые поначалу не доверяли нам и всё время проказничали. Они были хорошими всё время, просто слишком игривые. Я их полюбила с первого дня в доме, хотя мне тогда было всего лишь 8 лет. Мы бы могли проказничать все втроём, но я предпочла проводить время с книгами и учениями Зема. На кухне и в магазине с мамой. В комнате Кролин, когда та болела. Я почти не проводила с ними время, и они не очень – то любили меня. Мальчики думали, что я слишком много о себе возомнила, раз не играю с ними. Но в 11 лет всё как – то изменилось. Я стала сильней, стала издеваться над ними, потому что они сильно бесили меня и отвлекали от дел. Тогда – то мы и начали бегать по дому, всё круша на пути. Драться, плеваться, ругаться. Придумывать какие – то планы по войне. Иногда мы сплачивались в команду и сбегали из наших домов. Но всё это не продолжалось долго. В 13 лет я отстранилась от всех. То есть одновременно я стала им ближе, но всё же предпочла оставаться в жизни, которая посвящалась не силам, а людям. Я оставалась с книгами, играми и сериалами, потому что думала, что так я в безопасности. Так мне никто не сделает больно и скинет меня с 17 этажа.

Я задумалась так сильно, что выронила вилку, и она упала на пол. Прил Зема, огромный филин, повернул голову на меня и мне стало не по себе. Казира вскочила и зашипела, при этом её шерсть встала дыбом, а Морилс залезла под кровать. Филин взлетел со спинки стула, в комнату ворвался мужчина с ружьем, прил Глумира. Но когда мама строго посмотрела на брата, то тот отдал приказ и мужчина вышел, но остался строго за дверью. Окно распахнулось, шторы упали на пол. Девушка в очках встала и подошла к Франду, положив руку ему на плечо, она нагнулась и кое – что шепнула. В тот же момент они оба стали невидимыми. Всё пришло в движение, пускай и мимолётное.

– Нет. Мистер Виджин Младший, не стоит от меня прятаться.

Произнёс женский голос. В комнате запахло сигаретным дымом. У окна стояла женщина с длинными золотистыми локонами. Она была на высоком каблуке и держала в руках сигарету, такую же тонкую, как и она сама. Женщина была сильно накрашена, и одежда на ней была слишком коротка, чтобы Глумир смог, в конце концов, отвести от неё глаза. Франд стал видимым, но его прила уже не было. Гостья затянулась, а потом выдохнула дым, который проплыл по комнате и завис надо мной.

Я взглянула на Зема в надежде что – то увидеть в его глазах, но увидела только смятение и страх. Что, чёрт побери, происходит? Женщина посмотрела на меня своими ярко зелёными глазами и улыбнулась.

Дым продолжал витать над моей головой. Как же меня бесят такие пафосные дамочки. Она поправила свои локоны рукой, и тут я заметила татуировку на запястье. Меч, в стрелах. Так значит она из Главных. Всё ясно.

Она прошлась по комнате и остановилась, когда увидела, что я в инвалидной коляске. Но это смутило её только на пару секунд. Вся семья молчала. Да и не о чем нам, обычным, разговаривать с Главной. Эти твари могли делать, что им вздумается, иначе начинались разбирательства, и чаще всего нас убивали за ослушание правосудию.

– Мисс Лекима. Вижу, у вас тут неплохой пир устроен. Отмечаете смерть одного из наших товарищей? Как плохо. Впрочем, мне всё равно. Я Вас забираю.

– Что значит «забираете»? – встала мама и грозно посмотрела на женщину.

– Сядьте – она провела сигаретой в сторону мамы и та моментально села на место. – Есть еще желающие позадавать мне вопросы?

– Да. Позвольте, я. Где бумага, позволяющая и уведомляющая о том, что на какой – то срок вы уводите из семейного дома больного и ослабевшего товарища нашего?

– Вот твоя бумага.

В доли секунды, в руках Зема оказался чёрный свёрток с белыми иероглифами, на котором писали Главные, а я была вытащена из кресла. Какого чёрта!

Она крепко прижала меня к себе, и её жестокий холод начал покрывать меня с ног до головы. Моя рубашка прилипла к телу, и я сомневалась, что это было из – за пота. Видимо что – то снова разошлось. Вдруг произошла вспышка белого, и я увидела перед собой, парящий дом. Сами же мы находились в воздухе, не падая и не поднимаясь, просто витали.

– Добро пожаловать к нам. Главным.

– Не могу выразить словами, как я рада.

Она снова сжала меня, и мы очутились в доме. Окно на третьем этажа здания было широко открыто. Женщина подошла к двери и приказала мне идти за ней. Ну, а кто я такая, чтобы перечить Главной? Разумеется, я пошла за ней, спускаясь по лестницам и проходя по коридорам здания, оно казалось мне бесконечным. Наконец, мы подошли к огромной двери, и она постучалась, вслушиваясь в каждый звук. Я же просто рассматривала всё, что попадалось мне на глаза.

Огромные лампы освещали всё помещение. На маленьких тумбочках, что стояли вдоль стен, находились всевозможные статуэтки. Я знала некоторые из них, большая их часть была признаком силы, главенства. Еще заметила пару мечей, из которых торчали стрелы, символ Главных. В некоторых стенах были вырезаны глаза. Зрачки в них шевелились и моргали, так что ты мог бы быть уверен, что они настоящие. На полах были красивые и очень мягкие ковры, если бы тут кто – то упал, то сомневаюсь в том, что это было бы шумным событием. Многие двери были изрисованы цветами, но цветы эти были совсем некрасивыми. Потолок был идеально белым, ни пятнышка. Пару картин, что висели дальше, внушали страх и отвращение, люди на них были мёртвыми и выглядели отвратительно. Мне был не по душе вкус Главных, хорошо, что я здесь первый и последний раз.

Вдруг дверь отворилась, и я заметила, как сильно эта комната отличалась от всех остальных. Мы с женщиной сразу же вошли, и вход за нами закрылся. Тут не было обоев или древесной обшивки. Стены были каменными и сырыми, но трещин было не так много, как казалось с первого раза. Справа от меня был огромный камин, в котором без устали полыхал огонь, а напротив, подальше, стояло два дивана и шесть кресел. Ламп тут почти не было, только пару настенных светильников. Комнату в основном освещал свет из окон, которые были открыты настежь и впускали холодный ветер в помещение.

На диване сидели 3 маленькие девочки, а за спинкой, на полу, молодая девушка с картами. У стены стоял один мужчина и двое более молодых паренька, которые смотрели с леденящим холодом и жестокостью. Облокотившись на кресло, на меня глядел пожилой мужчина. У него были седые волосы, уставшее лицо, но прямая осанка и уверенный взгляд. В креслах, сидели девушки, одна, скорей всего, моя ровесница, а другая, наверно, одних лет с Кролин. У одной были очень длинные волосы, которые лежали на полу, создавая собой причудливое сплетение прядей, они были белыми, как лунный свет.

Все Главные были одеты в чёрную или красную одежду. Только у девушки с кошкой, было белое платье. Её длинные ресницы были опущены вниз и немного трепетали, они завораживали меня, и мне больше всего хотелось смотреть именно на неё. Мне казалось, что она прекрасна. Неожиданно для меня с её глаз упала слеза.

Кто – нибудь нарушит уже это молчание?

– Не смотри на меня так пристально – произнесла девушка в белом.

– Ты плачешь – я хотела сделать шаг вперёд, но тут старик, что смотрел на меня, отпрянул от кресла.

– Она плачет всегда. Такова её сущность. Меня зовут Валдин, я самый древний.

– Я очень рада с вами познакомиться – один из парней, что смотрел на меня с злобой, хмыкнул, и тут же снова принял безразличное выражение лица. Только глаза выдавали его агрессию.

У меня подкосились ноги, видимо сил всё еще не хватало. Один из мужчин встал и, подойдя к пустому креслу, развернул его ко мне сиденьем, а потом силой мысли протащил в мою сторону, и вернулся на место.

– Брокл, всегда был слаб к слабым женщинам, забавная игра слов, не так ли? Присаживайся – я перевела взгляд с Валдина на кресло и, в конце концов, села.

– Валдин! Хватит возиться с ней! Объясни ей суть дела, и пускай проваливает! – один из парней парень всё-таки сорвался.

– Лукинс, сядь, пожалуйста. Эта девушка очень важна для нас, мы не зря её сюда позвали.

– Привели, а не позвали – поправила его я.

– А ты, юная леди, не зазнавайся, тебе можно найти замену.

– Тогда начинайте поиски. Я не собираюсь иметь с вами никакого общего дела.

– Думаю, тебе придётся остаться здесь, пока я не объясню в чём дело. Ты стала свидетелем убийства не по своей воле. Тебе известно, что планируется. Но думаю, ты не догадываешься, с какой целью в мир будет призван Дьявол всего. Эта женщина, что собирает коробки, бессмертна по воле Бога и так же имеет способность перевоплощаться, когда ей вздумается. Она собирается убить Нас – он обвёл руками Главных. – Мы всё знаем, но у нас связаны руки. Мы не можем ничего с ней сделать, законно. Другими словами она в безопасности, пока что от нас, так как не совершила ни одной ошибки. И, тем не менее, у неё уже 4 коробки, еще 6 и наступит конец всему. Большинство из нас считает, что раз уж ты ввязалась в это, то ты должна это прекратить.

– Это я должна остановить её?

– Дошло – процедил парень, который уже не мог терпеть моего присутствия.

– Можно сказать и так, дорогуша. Видишь ли, она всё делает по законам, мы не можем уличить её в убийстве, даже несмотря на то, что знаем, что это она. Эта женщина всё делает чужими руками, а коробки ей достаются по праву. Она необычайно хитра, но мы надеемся, что ты сможешь нам помочь. Мы хорошо вознаградим тебя за это.

– Вы сейчас попросили убить меня бессмертную старушку, которая убила, черт знает сколько, наших товарищей и имеет намерения вызвать Сатану. А, ну всё понятно, Вы с ума сошли.

Одна из маленьких девочек повернулась на диване и села, смотря на меня, при этом наклонив голову на бок. Оказалось, что она слепая. Её белые зрачки даже и не думали шевелиться. Мне стало не по себе, и я опустила глаза на сплетение пальцев у себя на коленках

– Не волнуйся, Лекима. Я всё вижу. Вижу больше, чем ты. Ты красивая.

– С – спасибо.

Она засмеялась.

– Рафалина не стесняй нашу гостью. Так что, дорогуша, ты нас выручишь?

– Нет. Вы – Главные. Вы можете всё и даже больше. Я же имею способность, которая, как вы недавно выразились, сделала меня слабой. И я знаю, что почти все из вас видят будущее. Вот и останавливайте её.

– Если мы вмешаемся в вашу жизнь без веской на то причины, то превратимся в прах.

– А смерть правящего органа, неуважительная причина?

– Можно сказать и так.

– Бред!

– Слушай ты! – тот парень встал с места и резкими и большими шагами подошёл ко мне. Положив руку на спинку кресла и наклонившись ко мне так, что мне буквально пришлось вжаться в кресло. – Тебя просят по – хорошему! Хватит тут показывать всю свою наигранную крутость! Соглашайся и проваливай!

– Отвали от меня, идиот – парень опешил от такой реакции, видимо первый раз, кто – то не испугался его и не трепетал перед его серьёзным и злобным лицом.

Он ударил в спинку кресла и отскочил от меня. Но тут кресло зашаталось, и в связи с тем, что большая часть моего тела давила на спинку, оно накренилось, и я поняла, что падаю назад. Быстро закрыла глаза, потому что казалось, будто так будет менее больно, но в итоге я не ощутила удара или того, что перевернулась. Я открыла глаза и оказалось, что меня держит на руках, этот самый грубиян. Он смотрел на меня также невозмутимо и бесстрастно, но в его глазах сияла долька отвращения к такой, как я. Он лёгким движением ноги снова поднял кресло и усадил меня на место, затем сам вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Это этого хлопка раздавалось в помещение еще несколько секунд, прежде, че стихнуть.

Одна из маленьких девочек вскочила с места и, хлопнув одну по плечу, побежала к выходу, другая отправилась за ней, и вскоре детский смех раздавался уже где – то вдалеке. Оставшаяся, с белыми глазами, слезла с дивана и, подойдя ко мне, осмотрела меня с ног до головы.

– Тебе больно? Я чувствую, что нет. Я хочу посидеть у тебя на коленях.

– Эм… да. Залезай. – Она забралась ко мне на колени и, усевшись удобней, опрокинулась на меня и прижала голову к моей груди.

– Ты красивая – повторила она и закрыла глаза.

– Дорогуша, ты ей понравилась. Поздравляю. Это удается далеко не каждому. Я вот ей совсем не нравлюсь. И что во мне не так? – старик сделал драматический вид.

– Я пойду – девушка с картами встала с пола и вышла из комнаты. Внезапно кошка, которая сидела на коленках белой девушки спрыгнула и так же устремилась в окно, хозяйка минуту не поднимала глаз, а потом вздохнула и, промчавшись по комнате, выпрыгнула в окно за зверушкой. Её длинные волосы развивались за окном пару секунд, а потом она и вовсе исчезла.

– Слушай, Лекима. Нам нужна твоя помощь. Я не хочу, чтобы ты отказывала нам, иначе тебе будет некуда идти.

– Что Вы имеете в виду?

– Мы сотрём память о тебе всем, кто когда – либо знал тебя. Ты перестанешь существовать для всех, кроме нас. И тогда тебе ничего не останется.

– Вот как… – я опустила глаза на девочку, что сидела у меня на коленках. Её волосы были аккуратно заплетены в косичку, а красно – чёрное платьице идеально выглажено.

– Мы уже стёрли память о тебе у твоей родной матери. Мы всё устроим так, что ты будешь дочерью Варнии. Вся твоя жизнь будет посвящена таким же, как и ты. В ней с сегодняшнего дня, больше нет места обычным людям.

– А мои друзья?

– У тебя их не было – прошептала девочка на моих коленях.

– Вот как – я снова смотрела в окно, через которое вышла Главная.

– Хорошо. Я согласна.

– Ну что же. Я этому рад. Брокл, отнеси, пожалуйста, Рафалину к себе в комнату.

Очень быстро, не произнося ни слова, мужчина подошёл ко мне и, забрав девочку, удалился.

– Конечно, изначально мы хотели тебя забрать к себе на какое – то время…

– Чаща сомнения вместо меня отправила эту девочку в наш дом? – перебила я старика.

– Сомневаюсь. Чаща выбирает другим способом. Тем более я считаю, что ты не уйдёшь от своей семьи никуда. Для тебя это будет слишком трудно. Ведь так?

– Делайте, что хотите, но я не буду вам помогать без своей семьи. Считайте, что без них я ничто.

– Я так и думал, тогда… – Валдин начал осматриваться по стенам, а потом, резкими шагами вошёл в стену.

Я выдохнула и облокотилась на кресло, спина дала о себе знать, но я не обратила на это особого внимания. Подняла голову вверх, потолок был высоким и старым. На мгновение показалось, что он вот – вот разрушится. Я заметила, что парень, который остался последним, непрерывно смотрел на меня.

– Парень, ты моргаешь или нет? – обратилась я к нему с некой насмешкой на лице.

– А тебя это так сильно заботит? – он улыбнулся, чувствуя своё превосходство надо мной.

– Даже если бы у тебя не было глаз, мне было бы плевать. – не успела я закончить, как он моргнул и телепортировался к моему креслу.

– Ты уверена? Мне кажется, что ты волнуешься и беспокоишься обо мне – он присел передо мной на корточки и уставился на меня, снова не моргая.

– Серьёзно? Что – то я ничего не почувствовала.

– Почему же твоё сердце бьётся так учащённо?

– Позвони мне, когда тебя притащат в неизвестное место, к странным людям, которые смотрят на тебя, как на жертву и сообщают, что собираются стереть тебя из памяти всех, если не убьёшь бессмертного.

– Обязательно, крошка. Ты только номерок мне свой оставь, а то придётся прийти к тебе, когда ты будешь в душе и поговорить с тобой по душам.

– Оставь её – девушка, что всё это время сидела неподвижно в кресле, на которое, изначально облокотился старик, встала и посмотрела на парня.

У неё было строгое, но ничего не выражающее лицо, в одних глазах читался приказ, который не подвергался обсуждению. Парень моргнул, и в то же мгновение в комнате его не было, а у меня на коленках лежала карточка с надписью «Kiss me». Придурок.

Девушка смотрела на меня своими большими голубыми глазищами, а потом медленно подошла ко мне и, положив руку на плечо, пустила что – то похожее на разряд тока. Он заставил меня съёжиться, в этот момент в комнате снова появился Валдин. Но Главная не отстранилась ни на секунду, она продолжала пускать ток через меня, а я начинала ерзать на месте, потому что всё тело начало жечь. Старик подошёл ко мне и положил свою руку на другое плечо, жжение ослабло. Спина начала болеть, а потом, словно сеточка изо льда проползла по моему организму, и мне сразу стало легко дышать. Затем она медленно, словно и не ступая во все, проплыла до открытой настежь двери и вышла, закрыв её за собой, не издав при этом не звука.

– Ты можешь встать. Твоя спина уже зажила. Ложири тебя вылечила.

Я поднялась с кресла и обошла его. Немного разработав плечи, облегченно выдохнула. И впервые, за всё время, что я тут, улыбнулась. Валдин держал в руках небольшую бутылочку, когда он открыл её, то оттуда вылетела чёрная жидкость, которая, не теряя ни минуты, подлетала моему запястью. Она обвила его, словно браслет и резко впиталась в мою кожу, не причинив боли. Таким образом, у меня появилась круговая татуировка.

– Это не позволит тебе забыть, что ты связана с нами. Так, тебе нет нужды всегда быть тут. Но ты можешь приходить сюда, когда тебе угодно, просто позови. В любом случае, в конце тебя ждёт приятный сюрприз. Мы рады, что ты согласилась.

– Я ведь могу пойти и сдать экзамены, как все обычные люди, да? Ничего не изменилось, кроме того, что теперь у меня одна мать?

– Всё верно. И всё будет в порядке. До встречи, дорогуша.

В доли секунды, Валдин отправил меня ко мне в комнату. Не успела я что – то произнести, как стояла около своей кровати. Хорошо быть Главным.

Но спустя какое – то время, я оказалась в непонятном состоянии. Что – то внутри меня желало вернуться. Мне не нравилось это место всеми фибрами души, оно было мрачным, люди, что находились в нём, то ли ненавидели меня, то ли были слишком странными. Когда – то хотела именно такую кампанию. В ней я могла бы чувствовать себя и чужой и одновременно родной. Нас бы ничего не связывало, кроме сил. Кто – то из них мне понравился, но все они внушали странные чувства.

В комнате никого не было, кроме Казиры. Она сидела на кровати, вся такая идеально красивая, видимо только что вылизалась. И смотрела на меня жёлтыми огоньками недоверия.

Я закрыла окно и сняла занавески со всех окон в комнате. Лунный свет упал на кровать, кресло, тумбочку, зеркало. Шкаф и остальную мебель. Картины, что, наверное, никогда не видели лунного света, засияли пылью. Я почувствовала себя в безопасности, то есть дома. Теперь у меня нет никакой другой жизни. Я приняла свой выбор, и теперь, все, что мне остаётся это жить тут. Бороться за счастье родных, за жизнь. На самом деле, мне до последнего момента хотелось верить, что всё будет хорошо. НО не всегда получается так, как этого хочешь ты. Далеко не всегда.

Я переоделась, поняв, что всё это время находилась в сорочке и халате из атласа. На пару минут застыла, покраснев так, что лицом можно было пользоваться, словно оно фонарь. А потом села на пол и начала вспоминать тех парней, что подходили ко мне. Я пролистывала моменты, словно картинки, а потом остановилась на том парне, что держал меня на руках. Его глаза смотрели прямо на меня, наполненные ненавистью и темнотой. Сейчас мне казалось, что черты его лица были ужасно знакомы, но мы не могли видеться прежде. Я сама не понимала, почему я так о нём думаю и зачем вспоминаю его. А тот придурок, что положил мне записку на колени, и называл меня крошкой. Ох, Главные куда странней, чем все мы думали. Наверное, мне никто не поверил бы, если я стала рассказывать.

Помню, когда мы были маленькими, то часто болтали о Главных. Я запугивала близнецов их силами, как когда – то мама делала это со мной. Мы корчили страшные рожицы, бегали друг за другом, упиваясь смехом. Придумывали про них стишки, а потом понимали, что они выглядят, как и мы. У них просто больше сил, и жить они могут сколько угодно, ибо время в том здании течёт иначе. Там ничто и никто не властен над ними, кроме Бога. У них другие законы и правила.

Я встала с пола и переоделась, просто на просто одев длинное крепдешиновое платье. Я отправилась в коридор, в голове встали воспоминания о шве, который Зем накладывал мне у себя в комнате. Тогда мои ноги направили меня в сторону его комнаты, даже и не думая стучаться, я вошла в комнату. Зем тихо сопел у себя в постели. В комнате царил до ужаса прекрасный порядок. Казалось, что при солнечном свете, тут всё блестит, но шторы были плотно задёрнуты и мрак окутывал всё помещение. Я прошлёпала по комнате в сторону его кровати и села на самый край.

– Зем… Зем, проснись, пожалуйста.

Но брат даже не сдвинулся с места. Я тяжело выдохнула и вышла из его комнаты, не думала, что он так крепко спит и даже немного огорчилась, тогда я отправилась в комнату к Кролин. Дело было не в том, что мне не хотелось спать, а в том, что я не могла спать одна. Такое случалось со мной раньше, но я просто не спала всю ночь. Обычно, маму было лучше не будить ночью, и она долго не могла уснуть, поэтому я оставалась одна. Иногда я звонила кому – нибудь из моей семьи и разговаривала долгое время, обычно это была Кролин. Она была рада слышать меня в любой ситуации.

Теперь, всего этого не будет. Не будет страха, разбудить маму или не угодить ей чем – то. Я больше не буду доводить её до слёз и шутить с ней шутки. Ругани больше не будет. И хотя, всё это было тяжёлым временем для меня, я её любила. И понимаю это, только сейчас. Когда уже лишилась своей любимой и родной матери, которая носила меня 9 месяцев под сердцем. Я поняла, что нуждаюсь в ней, когда она не знает, что я существую. А, может быть, мне ей об этом напомнить?! Точно. Завтра попробую прийти к ней на работу. Но только после экзамена.

Завтра первый экзамен, русский. Сказать, что я готова к нему, нагло соврать. Встав перед дверью комнаты Кролин, меня затерзали сомнения. Но они длились не дольше минуты. Я забралась к ней на кровать и легонько коснулась её лица подушечками пальцев. Она моментально открыла глаза, и когда поняла, что я лежу рядом с ней, притянула меня к себе и её горячие слёзы обожгли мне щёку и плечи. Мне было так жаль, но вдруг она отстранилась от меня и буквально прошептала, но я не услышала, а прочла по губам.

– Спина.

– Нет, не беспокойся. Одна из Главных исцелила меня.

– Я люблю тебя – снова пришлось читать мне по губам.

Она снова притянула меня к себе и укрыла одеялом. Сестра крепко прижалась ко мне и продолжала всхлипывать, потом я приложила руку к её щеке и она немного успокоилась. В скором времени сон полностью захватил её, но Кролин продолжала прижимать меня к себе так крепко, что было трудно дышать. Хотя это не помешало мне, переварив всё, что произошло, забыться крепким сном.

Спасибо, Кролин.

– Во сколько она вернулась?

– Я не знаю. Поздно. Она была в нормальном состоянии.

– Да. Её спина. Она зажила. Всё это слишком подозрительно.

– Что случилось? – я открыла глаза, и увидела перед собой Кролин и Зема.

– У тебя экзамен через два часа, вот, что случилось. Вставай, давай! – Зем стащил одеяло с кровати и смотрел на меня так злобно, будто я что – то натворила.

Я встала с кровати и вышла из комнаты, не проронив ни слова. У себя в комнате, обнаружила все вещи, что когда – либо были у меня. Значит, теперь это мой дом, а где – то тут или в магазине сидит моя мама. Единственная мама.

Внутри всё было перевёрнуто, даже чувства, что должны были хлестать через край после всего происшедшего, покинули меня. Будто я совсем была опустошена. Я поняла, что этой ночью объятия сестры обжигали меня, а не грели. Во мне изменилась сущность.

Собрав какие – то вещицы, я вышла из дома, не сказав ни слова тем, кого встретила на пути. Ни Зему, ни Кролин. Мне не хотелось поделиться своей историей. Казалось, что они и так всё знают. Я шла пешком такая угрюмая и задумчивая, что если бы меня сшибла машина, я бы того не заметила.

Я вытащила сигарету, и начала дымить, как бы это ни было вредно. Подумать только, она могла пролежать у меня еще несколько месяцев, а потом я бы её выкинула, но не судьба.

– Не наглей, крошка! – чья – то рука вытянула у меня сигарету из рук и выкинула её в воздух – Ложири вылечила тебя не для того, чтобы ты забивала лёгкие никотином.

Я подняла голову и увидела того самого паренька, что оставил мне записку на коленях. Меня тошнило от него. Такой напыщенный и самовлюбленный, что просто деваться некуда. Я остановилась на пару минут, чтобы рассмотреть его при солнечном свете.

На нём были большие солнечные очки, клетчатая рубашка и подвёрнутые джинсы. Короткие чёрные волосы скорей всего кололись, потому что торчали во все стороны. Он смазливо улыбался, показывая свои белоснежные зубы. На лице практически никаких признаков щетины, хотя ему было около 20. Он постоянно поправлял рукой свою шевелюру и наклонял голову на бок. Парень был выше меня, поэтому навскидку рост его составлял 170 – 175 см. А мускулатура, которую он, наверное, качал днём и ночью, составляла 50% его тела. Он мне не нравился.

Я зашагала дальше, а он поплёлся за мной.

– Слушай. Мы ведь и не познакомились толком, крошка.

– Не называй меня так, придурок.

– А ты не называй меня придурком. Меня Виталик зовут, между прочим.

– Серьёзно? В самом деле? Твоё настоящее имя.

– Свимпут…

– Да, теперь понятно, почему Виталик.

– Хэй! Крошка! Думаешь, Лекима клёвое имя?

– У меня шикарное имя по сравнению с твоим.

– А что ты делаешь?

– Иду на остановку, идиот.

– Дурочка.

Я ощутила его руки у себя на талии, а потом какой – то толчок холодного воздуха, пару секунд видела только круги, что окружали всё, а потом резко изображение изменилось на пейзаж, который представлял собой школу, в которой проходил экзамен. Так значит, его сильнейшей стороной является телепортация. Я считала, что Главные, имеют великое множество способностей, но в одной из них, они как рыба в воде. Например, у Виталика могло быть 15 способностей, но он владел в совершенстве только телепортацией. В этой силе, его умения выходили за грань понимания. Так могли только Главные. Для него телепортироваться было, как чихнуть. Причём, видимо, это было любое место. Стило ему только захотеть и он был бы уже в Китае.

– Руки от меня убери.

– Ох, какие мы злые – он прижал меня к себе, скрепив свои руки на моей талии еще сильней.

– Просила же по – хорошему – я ударила его ногой по коленке, а затем, пихнув локтем, вырвалась из его грабель.

– А ты бойкая. Мне нравится.

– Пока.

Я повернулась и быстрыми шагами направилась в школьное здание. Уже через полчаса, сидела за партой и слушала инструкции. Нам выдавали бланки, всевозможные бумаги. У нас же ничего не было, кроме листков и ручек. Под прицелом камер, я чувствовала себя голой. Экзамен по русскому начался.

Вскоре, примерно через два часа, сдалась.

Когда я вышла из школы, то увидела, что у ворот стоит Зем. Опустив голову вниз, побрела в его сторону. Он стоял, облокотившись на ограду, и совсем не был рад видеть меня.

– Я уезжаю вечером. Тебе больше ничего не угрожает.

Он повернулся и посмотрел на меня, я же только через пару минут набралась смелости взглянуть на него, и тут…

– Но, я люблю тебя, Лиза!

– Да, посмотри ты на себя! Кому ты нужен? Такой зануда и чудак, как ты никому и никогда не будет нужен. Сиди и дальше со своими книгами.

– Но ты ведь говорила, что я нравлюсь тебе. Я поверил тебе.

– Паша, мы уже взрослые люди, ты должен понимать, что чувства приходят и уходят.

– Ты не любила меня?

– Я проспорила пари, и мне сказали, чтобы я встречалась с тобой две недели. Срок истёк. Извини, но мне пора.

– Как ты так можешь?!

– Легко. Для тебя это были лучшие недели, больше такая девушка, как я, не обратит на тебя внимание. И вообще, не надо было звать тебя, по телефону могли бы расстаться. И вообще! Это ты виноват. Если бы ты не сорвался и не поехал к своей семье, то я бы не стала кричать на тебя по телефону, и мы бы провели больше времени.

– Это моя семья! Я накричал на Лекиму из – за тебя!

– Что?

Зем рассвирепел и, ударив по столу рукой, схватил девушку за запястье и поцеловал её. Сначала она пыталась оттолкнуть его, но потом стала ослабевать, тогда он прижал её к себе и продолжил поцелуй. Когда брат отстранился от неё, то его глаза были широко распахнуты и выражали дикий ужас.

Он убил её. Не смог справиться с гневом, и его неуправляемая сила дала о себе знать. Зем опустился на колени вместе с ней. Стуки сердца разрезали всё помещение, в котором они находились. Её бездыханное тело лежало на полу, глаза пусто смотрели вдаль. Волосы беспорядочно валялись на полу вокруг её головы. Она была обычным человеком. Её обычно похоронят. – 1 в лимите брата.

Я набрала полные лёгкие воздуха и немного пошатнулась. Зем свёл брови, смотря на меня с прежней злобой, но теперь он снял очки и приготовился мне что – то высказать. Внезапно я начала слышать, как он кричит на меня. Я не слушала его, просто смотрела, как последние цепи из минут и часов исчезают с его плеч, шеи, рук.

– Ты поступила очень эгоистично! Думая только о собственной безопасности и не понимая, что я приехал сюда ради тебя! Я бросил всё! А ты улетела!

– Лиза – это твоя девушка?

Он замолчал. Его начало трясти. Если так, то это были его первые отношения. Он был полным нолём в этом. Зем очень боялся своей силы, видимо не зря. Брат готов был пойти ради неё на всё. Только бы она дарила ему своё тепло. Иногда я думаю, что любовь – это мерзко. Мне бы не хотелось любить.

– Ты что – то видела?

– Она бросит тебя, а ты убьёшь её – сохраняла я спокойный тон.

В ту же секунду он сорвался с места и умчался прочь. Я и не подумала его останавливать. Стоя на месте с вниз опущенной головой, мне хотелось пропасть. Вдруг я причинила ему слишком тяжелую боль, высказав правду? А что если с ним что – то случится, или он возненавидит меня. Может быть, я была слишком глупой, или я всё еще продолжаю быть глупой?

– Пропасть бы – прошептала я еле слышно. К сожалению, чувство, что на мне снова лежат чьи – то руки, вернулось.

– Ну, зачем пропадать, крошка? Неужели ты собралась бросить меня?

– Отвали от меня, чёрт побери… – даже сейчас не получалось орать.

Я повернулась и быстрыми шагами ушла от него. Услышав смешок в свою спину, мне захотелось плакать. Дома я застала маму с Кларой, которые активно пытались убрать пыль с люстры.

– Осторожнее – всё, что я выдавила из себя, прежде, чем убежать в комнату и запереться там.

На кровати сидела Казира, она смотрела на меня и мурчала. Я села на пол, прислонившись спиной к двери, кошка спрыгнула с кровати и забралась ко мне на коленки.

– У тебя была тяжёлая ночь. И жизнь. Успокойся.

– Казира…. Это всё так трудно и непонятно. Я нуждалась в моей родной матери, этот дом, никогда не являлся моим настоящим пристанищем, словно я погрузилась в другую жизнь, которой избегала.

– Я думаю, ты справишься. Мы вылезали из передряг куда хуже этих. Помнишь?

– Да. Помню, как ты прыгнула за мной с семнадцатого этажа, и мы обе считали, что умрём. Мы и умерли, точнее я.

– А как ты чуть не утонула? Я стояла на берегу не в силах совладать с собой, но тебя спасли.

– А помнишь, как мы сбежали первый раз из дома, и спряталась у канализации?

– Да, там так воняло. Для моего обаяния это было невыносимо. А еще, как ты подралась до крови с одним из этих близнецов?

– О, это был бой века.

– Да, и когда твои силы не проявлялись? Помнишь, ты всё время, тогда орала на всех, потому что злилась на саму себя?

– Ага. А еще мы с тобой рассорились, и ты выпрыгнула в окошко, я тогда долго плакала, потому что боялась, что потеряла тебя. Это было ужасно.

– Правда?

– Конечно, правда. Ты, что глупая? Мне было, тогда 13 лет. Я ревела по поводу и без повода.

– Ты и сейчас можешь заплакать.

– Ты и сама бы заревела, если бы могла. А еще помнишь, как я съела какую – то дрянь, и у меня всё тело стало покрываться волдырями?

– Да. Тебе тогда было 9 лет, и пришлось вызывать скорую помощь. Аллергия.

– О, это был не самый приятный момент в жизни.

– Честно говоря, Лекима, у тебя их было очень мало.

– Всё в порядке. Всё в порядке, дорогая.

В дом кто – то вбежал и сильно хлопнул дверью, так, что открытые настежь окна в моей комнате, затряслись. Хотя, это было не из – за удара. Ветер, что – то вдруг разбуянился на улице. Возможно, скоро снова будет дождь. Ну, и хорошо, несмотря на сырые улицы и грустных людей, мне нравился дождь. Иногда казалось, что он может смыть какие – то человеческие пороки. Хотя это невозможно.

Тот человек, что хлопнул дверью, пробежал по лестнице и стремительно пронёсся по коридору, хлопнув еще сильней дверью своей комнаты. Я поняла, что это был вечно уравновешенный и умный Зем. Его комната была, почти соседней моей. С тех пор, как он уехал, мама там ничего не трогала. Варния вообще не пользовалась большей частью, комнат, что были в доме.

Я продолжала сидеть на полу, размышляя о разных вещах, но главным образом о той, бессмертной старушке. Бессмертная старушка, это, как гора Эверест для улитки, хотя та, хотя бы представляет, как её убить. Если же я буду ползать по этой старушенции веками, то она от этого нисколько не устанет. Тем более она меняет внешность. Тем более она имеет такую охрану. Может быть, надо попросить Главных притвориться мёртвыми, чтобы она успокоилась? Да, это глупо и нелепо, но кажется более адекватным, чем убить её просто так.

В дверь раздался стук. Я немного съежилась и прижала к себе Казиру, мне хотелось стать невидимой. Стук снова раздался, и я перестала дышать, рассчитывая на то, что так будет лучше и тот, кто за дверью уйдёт быстрее, но тут Казира выдала:

– Кто там? Клара, ты принесла мне молока? У тебя есть клюююч.

Я посмотрела на неё сурово, и мне показалось, что если бы она могла, то коварно улыбнулась.

– Это Глумир. Лекима ведь тут? – его голос был робок, как никогда. Я сдалась и, встав с полу, открыла дверь.

– Запри за собой —почти шёпотом произнесла я.

– Да, понял я – он отвернулся и запер на ключ входную дверь, мы оба сели на кровать, уставившись на свои руки.

У нас это было общее, когда мы чувствовали себя неловко или скованно, то опускали голову вниз или рассматривали предметы, просто не могли посмотреть друг на друга. Иногда говорили, что близнецы близнецами, а с Глумиром мы похожи, как родные. Я считала, что мы переняли эти привычки друг у друга в связи с долгим пребыванием рядом. В конце концов, он достал пачку сигарет из заднего кармана шорт и протянул мне. Но я не стала ей брать, мне больше не хотелось курить. Никогда.

– Да ладно? Я думал, после посиделок у Главных, ты будешь дымить день и ночь— он затянулся.

– Я тебе врежу сейчас, Глумир. Не кури в моей комнате.

– Воу, по – спокойней, сестрёнка. Мне дорога моя сексапильная челюсть.

– Что за бред ты несёшь?

– А ты чего какая? Решила сидеть тут и киснуть? Реветь за дверью и считать, что мне наплевать на тебя? Думаешь, я оставил тебя, когда Зем бесится с не взаимности? А? А?

– Да, заткнись ты уже. Бесишь.

– Хватит уже дуться на меня. Я такой, какой есть. И ты тоже. И не надо прогибаться под всяких уродов.

– Поддержка на сто баллов. Молодец.

– У тебя уже есть план?

– Не – а, сначала нужно остановить Зема.

– Чего ты снова увидала там в будущем? – он расслабился и улёгся на кровати, вытянув ноги.

– Он убьёт девушку, потому что она его не любит.

– Шлюха.

– Глумир!

– Пускай убивает, давай лучше о той девчонке поговорим.

– Слушай, я бы с радостью, да Зем будет всю жизнь убиваться после этого. Возможно, он сойдёт с ума.

– Ты его сейчас – то видела? Знаешь, как он по дому носится? Хуже не будет.

– Тебе совсем плевать на брата.

– А с какой стати мне должно быть не плевать на его, м? Ему всю жизнь было плевать на нас с Франдом, а теперь я должен пропитаться к нему любовью?

– Ты, правда, так считаешь? Глумир…

– Да, именно так и считаю, и Франд тоже. Мне даже нежная и сопливая Кролин нравится больше, чем этот напыщенный петух.

– Вот оно как…. – я снова опустила голову вниз, и обвинила себя в том, что не заметила этой трещины в нашей семье.

– Слушай, не беспокойся. Серьёзно. Всё нормально. Мне этот Зем, даром не сдался.

Потом я решила, что это не мой проступок, и что с Земом я разберусь позже, сейчас главной задачей была старушенция, и я начала выливать всю информацию на Глумира. Выражения его лица по ходу рассказа менялись так стремительно, что иногда я отвлекалась и смеялась, но он заставлял меня продолжать.

Я рассказывала ему свои предположения, планы, то, что происходило у Главных, утаивая некоторые факты. Показала татуировку. Говорила о чудо – исцелении. Мы проболтали, выбирая план действия, несколько часов. Незаметно для самих себя сплотились в единую команду, как и в любой ситуации, которая требовала каких – то крайних мер. Мы запланировали никому ничего не рассказывать о нашем сговоре. В итоге, для начала решив, следить за этой дамочкой. Казира вступала в наш сговор автоматически, как и солдат Глумира, который сидел, чёрт знает где. Ему всегда удавалось появляться неожиданно, и так же исчезать. Я думала, что у Глумира полно с ним проблем, но он никогда не жаловался.

Мы отвлеклись от дела и начали о чём – то оживлённо спорить, но в скором времени телефон у Глумира зазвонил, наполнив барабанными ударами всю комнату. Я замахнулась на него, будто хотела ударить, но он тут же взял трубку и приложил палец к своим губам, в знак молчания.

– Да? Я у друзей. Нет. Я не знаю, где он. Нет, тут нет девушек, кроме моей сестры. Нет, она лесбиянка – я вытаращила глаза, а он улыбнулся – Нет, она занята и не может это подтвердить. Ты ревнуешь меня? Ой, кто кому еще мозг выносит. А тебе не надоело это по сто раз на дню спрашивать? Чего ты хочешь – то от меня? Мы и так встречаемся. А как? Я? Не знаю. Да ни с кем я тебе не изменяю! Стой!

Я смотрела на него с непонятным выражением на лице, потому что не могла понять, толи мне разразиться неудержимым смехом, толи прибить его за мою новую ориентацию. В конце концов, я схватилась за живот, ткнула в него пальцем и закатилась немым смехом. Его это жутко разозлило, он слез с кровати и принялся пинать стену.

– Стена не виновата, что у тебя девочка ревнивая.

– Да ну её! Какого чёрта вам всем надо? Я предложил ей встречаться пару дней назад, и она была счастлива, но этого хватило на пару дней, и теперь она устраивает мне истерики, и вечно это её сопливое: «Ты меня любишь?», «Я тебе нужна?», «А как ты понял, что любишь меня?»

– Как мило.

– Чёрт! Мне просто нравилось быть с ней. Она такая крутая. Делала, что хотела и вела себя так беззаботно, я реально влюбился. Мне нравилось обнимать её и хотелось целовать, но потом она начала эти истерики, и меня больше к ней не тянет. Нет! Я люблю её, но она достала уже всем этим.

– А ты ей об этом говорил? – я легла на кровать, облокотившись на гору подушек, смотря с улыбкой на брата.

– Нет, конечно. Разве бабам говорят всё это? Это личное! – он немного покраснел.

– Я же тоже девушка, но мне – то ты признался.

– Так ты же сестра!

– И мне понравилось то, что ты сказал. Может быть, вам стоит обсудить это вместе. Я уверена, что ты ей тоже нужен.

– Я не говорил, что она нужна мне.

– А ты, что, каждый день оправдываешься перед девчонками и печешься о том, что они о тебе подумают?

– Такая вся умная, своего бы парня завела!

– Ты не кричи, пожалуйста. Я же не виновата, что ты не можешь со своей девушкой мирно поговорить.

– Да ну тебя! Всё. Мне пора.

Он вышел из комнаты, но когда хотел демонстративно хлопнуть дверью, в дверном проёме показался бешенный Зем. Он отстранил Глумира, и захлопнул дверь с внутренней стороны. Брат повернулся ко мне и улыбнулся так, что мне сразу стало неловко. Я слезла с постели и встала у стенки, стараясь не смотреть ему в глаза, потому что в них полыхал огонь ненависти. Глумир начала барабанить с обратной стороны.

– Лекима! Лекима! Ты, тварь! Только попробуй хоть пальцем прикоснуться к моей сестре, я тебя на куски покромсаю! Лекима, я сейчас вернусь! Держись там!

Я пыталась найти глазами, что – нибудь, что помогло мне избежать гнева брата.

– Что ты видела?! – рявкнул он.

– Я видела то, что может произойти. Я видела правду, Зем. Мы оба это знаем, успокойся.

Я попробовала поднять стул и швырнуть им в брата, но ловкими движениями, он обогнул его. Тогда я начала швырять в него всевозможные вещи, от которых ему удавалось уклоняться, а если нет, то это не действовало. Сейчас им двигала ненависть и злоба, он не понимал, что творит.

– Ты врёшь. Все вы просто против моего счастья с ней! Она первая, кто полюбила меня, таким монстром, какой я есть! А ты, и все остальные, эгоистичные существа, которые ничего не понимают! Мне тоже нужна любовь, незаметно?!

– Зем, успокойся. Пожалуйста! Я твоя сестра! Ты не можешь убить меня!

– Поверь, ты заслуживаешь этой смерти!

Он громко заорал, а я непонятно почему взглянула ему в глаза, и… всё стихло. Музыку в мире выключили. Я смотрела на его гневные глаза и чувствовала, как становилось холодно. Было ужасно холодно. Моё тело медленно опускалось по стене на пол, я теряла разум и уже почти ничего не понимала. Тело начинало покалывать так, как бывает, когда немеет нога или рука, но немного иначе. Холод поддёрнул мои губы, щёки, волосы, наверное, я становилось синюшной, как та девушка из видения.

Я закрыла глаза, приготовившись к смерти от брата. Брата, которого у меня больше не было, и смерти, которая давно меня ждала. Снова.

Тихое озеро, вода в котором прозрачна и невинна настолько, что если пролететь над ним совсем близко, можно рассмотреть всю жизнь, что осуществляют рыбки. Красная капля, падая в эту воду, начинает, сворачиваться и разворачиваться, выписывая дивные линии, пока полностью не растворяется в воде. Медленно и плавно озеро поглощает её, оставляя лёгкое напоминание об этой капельке, красную линию жизни.

То же произошло и со мной.

Когда я открыла глаза, то увидела часть лица того парня, что вчера так сильно ненавидел меня. Его губы целовали мои. Я была полностью во власти этого человека, потому что его руки крепко прижимали меня к себе. Тепло его тела отражалась в каждой клеточке моего организма. Глаза Главного закрыты, а чёлка разбросана по всему лбу.

Затем рука парня скользнула с плеч к запястью, и он отстранился от меня, широко раскрыв глаза, посмотрел на меня с лицом, которое совершенно ничего не выражало. Я смотрела на него, скорей всего, с таким же выражением. Как же его там звали? Как звали меня?

Он поднял меня на ноги и, наконец – то, отпустил из своих рук. В этот момент, я поняла, что почти вся моя семья, смотрит на это зрелище. Да, меня поцеловал Главный. Чёрт. Только сейчас до меня это дошло, и я ужасно раскраснелась. Когда парень это увидел, то злорадно хмыкнул, будто я такая ничтожно смешная. Он отвернулся и выскочил в окно, не сказав ни слова.

Я его ненавижу.

Вся семья сохраняла полнейшее молчание, хотя, тут не было Зема и Глумира. Что – то мне это не нравится. Я приняла, как можно более спокойное выражение лица, отерев губы рукавом, чтобы стереть воспоминания об этом… даже не знаю, как его назвать.

– Вы ведь мне сейчас всё объясните?

Как только Франд попробовал открыть рот, в комнату ворвался солдат, крича и размахивая оружием, а за ним с таким же криком вбежал Глумир. Они оба что – то кричали, а потом поняли, что сражаться ни с кем не надо. Тишина снова повисла, но теперь все смотрели на них. В нетерпении я закатила глаза, и потянула Франда за локоть. Он очнулся, как будто застыл на минуту.

– А, да. Я зашёл, чтобы найти Глумира, потому что мы договорились съездить за баллончиками краски, но когда я вошёл в дом, он с криком и испуганным лицом выскочил из дома, успев сообщить мне, что Зем свихнулся и собирается убить тебя. Я сразу же пошёл звать маму и всех, кого нашёл. И вот приходим мы к твоей комнате, Клара выбила с ноги дверь – я оглянулась и увидела, что Клара смотрит в сторону с лёгкой улыбкой.

– А дальше? Как этот придурок оказался тут?

– Мы не знаем – пожал плечами Франд – Когда мы вбежали в комнату, то он стоял, заслонив собой тебя, и смотрел прямо на Зема. Почему – то сила братца на него совсем не действовала. Тогда этот бешенный сорвался и двинулся на этого Главного, но тот что – то сделал и Зем потерял сознание. Тогда этот парнишка, не обращая на нас ни малейшего внимания, села на пол обнял тебя, ну и, короче, вы начали целоваться.

– Мы не целовались!

– Лекима, ты была вся синяя, мы думали, ты умерла, а этот молодой человек спас тебя – вступилась за него мама.

– Испеки торт, я занесу ему его и поблагодарю за спасение.

– Вот чёрт! – Воскликнул Глумир – Я и сам бы тебя спас!

Мы переглянулись, и смех раздался почти от каждого из членов семьи, Глумир тоже смеялся.

Ближе к вечеру, то есть около семи, мы все готовили ужин, болтали о разном, то есть были обычной семьёй. Мальчики пробовали помочь мне вставить дверь. Я подняла её силой и приставила к петлям, а они стали что – то там делать, вскоре дверь стояла на месте.

– Теперь я буду побаиваться Клару – сказал Глумир, почесав затылок.

– Ты своего – то прила видел? Он Клару сломает пополам – возразил Франд, собиравший какие – то инструменты на полу

– Это да. И твоего тоже. Кстати, где эта девчонка?

– Она собиралась в библиотеку, или что – то вроде этого.

– А тебя с собой не взяла?

– А чего я там забыл? Тем более она всего лишь мой прил. А тебя твоя реальная девушка никуда не берёт.

– Да, заткнись ты!

– Так, а ну тихо. Сейчас снова подерётесь.

– Мальчишки должны драться – произнесли они хором и пробежали, догоняя друг друга, вниз по лестнице.

– Морилс! Морилс! Морилс! – раздался призывающий крик Кролин где – то внизу.

Я подошла к лестнице и села на пол, свесив ноги вниз через опоры перил, что ограждали коридор второго этажа. Кролин ходила по дому, пригнувшись, и звала своего прила. Интересно, зачем ей понадобилась эта лисичка? Может быть, она по ней соскучилась. Сестра походила еще пару минут, а потом выпрямилась и, вытирая пот со лба, заметила меня. Она смотрела, как бы сомневаясь, я ли это, и стоит ли говорить со мной. Я же смотрела на неё лицом, которое выражало лёгкую неловкость и вину.

– Ты не видела Морилс?

Её голос звучал так робко, будто она провинилась передо мной, или мы были вовсе незнакомы, и ей было неловко отвлекать меня. Я указала пальцем вниз, и она немного нахмурилась. Тогда еле заметно закатив глаза, немного постаравшись, вывела из подвала кошачью кровать, на которой спала лиса. Я опустила её на пол, и подумала, что раньше я не могла так использовать свой телекинез. Кролин не поднимала на меня головы. Она посмотрела на лису, затем взяла её на руки и вышла из моего поле зрения.

– Кролин! – выкрикнула я, прежде, чем вскочить с места и сбежать по лестнице вниз. Она снова появилась передо мной в дверях кухни.

– Что – то случилось? – она прижимала к себе лису, которая дрожала, но они обе боялись.

– Я люблю тебя. Пожалуйста, не думай обо мне иначе. Я всё та же, твоя Лекима. Я не переживу, если ты станешь относиться ко мне иначе – я выдохнула и прислонилась к стенке. Обычно я не говорила подобного. Да, вообще не говорила, никому и никогда. Люди не понимают нежностей, только грубость.

– Дурочка! – вскрикнула сестра и кинулась обниматься ко мне, несмотря на лису, что спрыгнула с рук на пол и спряталась за вазой с цветами – я так люблю тебя! Любимая моя! Родная! Я испугалась, что ты разлюбила меня, что теперь я не нужна тебе! Мы с мамой подумали, что там тебе промыли мозги и теперь ты нас всех не любишь! Мы решили, что ты в нас больше не нуждаешься.

– Мама! Мама! – закричала Кролин и тем самым испугала еще больше свою лисичку.

– А? Что случилось?! – вбежала в комнату мама с огромным кухонным ножом.

– Лекима любит нас. Мы ошибались, мам. Всё хорошо – Варния заметила, что мы стоим в обнимку и опустила нож.

– Господи, вы обе меня так напугали – и в наши объятия добавился еще один человек.

Именно в этот момент в дом зашёл Глумир. Он упал на колени и, вскинув руки к небу, закричал немым криком. Затем, он как будто пытался смыть кожу с лица. Когда он побился головой о пол, то решил встать.

– Может быть, уже хватит. Вам самим не надоело? – яут я поняла, что мама использовала свою силу, потому что Глумир оказался посередине наших объятий.

– Добро пожаловать.

– А, нет! Только не это! Я умираю! О, нет! Выпустите! Я еще так молод! Я хочу жить! Брат! Где ты! Помоги мне! Спасите!

Он начал пытаться убежать, просовывать руки в промежутки между нашими руками и телами, а потом чуть ли не заплакав превратился в птичку и вылетел из наших объятий, отлетев на лестницу, почти на последней ступеньке перед вторым этажом. Брат обратился обратно.

– Я на вас в суд подам! Ненормальные! Вы мне чуть психику не покалечили! Маньячки!

С этими словами он скрылся из виду, а за ужином всё было, как обычно. Как обычно не было Зема, не потому что он учится, а потому что его забрали Главные. Он использовал силу против одного из нас, а это было нарушением правил, значит, он будет наказан. Мы все уплетали вкусности, что наготовила мама с Кларой. Мальчики о чём – то снова спорили, а мы смеялись над ними. Казира сидела на кухонном столе и ела кусочек жареной рыбы, а прил Кролин снова где – то спряталась. Когда ужин был закончен, то мальчики быстро собрались и, поцеловав маму в щёку убежали, убирать всё пришлось нам. Как обычно мальчики сваливали все домашние дела на нас, хотя иногда у нас получалось уговорить их что – то делать.

Когда мы всё убрали, то Кролин предложила вместе посмотреть какой – нибудь фильм. Мама сначала сопротивлялась, но потом загорелась желанием больше нас обеих. В конце концов, мы выбрали «Жутко громко и запредельно близко». Расположившись на огромном диване перед экраном, мы нашли фильм, и начался просмотр. Фильм был хорошим, мама и Кролин его еще не смотрели, а, значит, удивлялись всему, что не знали.

В дверь позвонили, и я сказала, что открою сама, так как их сюжет захватил полностью, и начали прорываться слёзы сожаления.

– Привет, крошка.

– Пока – я захлопнула перед ним дверь и вернулась в комнату.

– Кто там был? – спросила обеспокоенная мама, держа в руках носовой платок и вытирая слёзы.

– Никто….

– Там был я – появился в комнате парень, которого я явно не желала тут видеть.

Он подошёл ко мне и, положив руку мне на плечо, притянул к себе.

– Вы извините, что отвлекаю вас, дамы, от просмотра фильма, но меня попросили зайти за Лекимой.

– Сам ведь желание изъявил – процедила я сквозь зубы.

– Ох, ты так хорошо меня знаешь, крошка. Да, я не удержался. Еще встретимся дамы.

В следующее мгновение я оказалась в непонятной мне комнате, но судя по виду из окна, это было здание Главных. Я осмотрелась по сторонам. Комната была достаточно мрачной и пустой. В ней находилась кровать, комод и диван с маленьким столиком. Было два окна и проход на балкон без окон. Этот выступ напоминал мне о Ромео и Джульетте, он был таким же округлым и красивым. Стены были обклеены обоями с рисунком под древесную обшивку. Я заметила, что пол каменный и холодный, ведь в очередной раз я не успела переодеться и оказалась босиком. Приходилось переступать с ноги на ногу, чтобы ноги привыкли.

– Это твоя комната? – спросила я как можно равнодушней.

– Ага. Нравится?

Он подошёл ко мне вплотную, не дав сказать что – нибудь оскорбительное. Его руки скользнули мне на талию и, прижав меня к себе, коснулся своим носом моего. Его глаза пристально смотрели в мои, а губы улыбались. В комнате не было ни одного лёгкого предмета, который я могла бы уронить на него и не убить при этом. Но когда Виталик стал приближать свою рожу еще ближе, чтобы поцеловать меня, я не выдержала.

Силой мысли резко придвинула стол к его ногам, так что Виталик, пошатнулся и сел прямо на него, отпустив меня. Когда он спустился с «небес на землю», то перестал загораживать мне дверь, которая оказалось открытой, а на пороге стоял тот самый парень, который, грубо говоря, спас меня. Мне стоило бы раскраснеться, но это не вызвало у меня никаких эмоций.

Главный долго всматривался, а Виталик молча сидел рядом со мной. Спустя какое – то время он встал со столика, и собрался снова меня схватить, но я ощутила на запястье знакомое прикосновение. Меня словно выдернули из общего потока событий и вволокли в другой, безопасный мир. Если бы меня попросили придать ему оттенок, это был бы синий. Синий – тёплый цвет.

Это озлобленное существо, чьего имени я не помнила, сильно сжал моё запястье, так, что я чуть не застонала от боли. Он презрительно посмотрел на Виталика, который делала то же самое. В конце концов, высокомерный болван попробовал сделать шаг в нашу сторону, но тут безымённый парень, повернулся к выходу и резкими шагами вывел меня из комнаты. Эти Главные уже начинали действовать на нервы. Особенно эти двое.

Мы пронеслись вниз по ступенькам и вышли на небольшую площадку, в которой было несколько дверей, мы выбрали какую – то неказистую. За ней оказалась еще одна лестница. Мы снова спускались, и всё это время мне приходилось бежать, потому что его большие и быстрые шаги не позволяли мне идти за ним спокойно. Эгоист.

Потом мы очутились в каком – то коридоре, но, внезапно, он остановился. Мне показалось, что Главный хотел что – то сказать, но вместо этого сжал мою руку еще сильней. Интересно, как быстро она сломается. Судя, по его уровню ненависти ко мне, в любую секунду.

Тогда он снова рванулся с места, и мы пошли по коридору дальше, периодически сворачивая, то вправо, то влево, в конце концов, снова оказались у той огромной двери. Парень оставил меня у дверей, а сам отвернулся и куда – то ушёл.

– Погоди!

– Чего тебе, тупица?!

– Какого чёрта я тупица? Кто тебе дал право считать себя, лучше всех? Кретин!

Выкрикнула я и зашла в комнату, сразу же закрыв двери, но в тот же миг раздался удар по двери с внешней стороны. На секунду я закрыла глаза, подумав, что так он исчезнет, всё стихло.

– Здравствуй, дорогуша.

Я обернулась и увидела Валдина, который сидел в изголовье стола, длинной в 31 персону. Я знала такие столы, потому что видела их в журнале по этикету. Этому научил меня брат.

Комната в миг залилась ярким светом. Это было огромное помещение, обвешанное картинами из всевозможных эпох. Обои были золотистого цвета, а ковёр настолько шикарным, что я могла бы спать на нём. Наверху царствовала огромная люстра с всевозможными сияющими камнями и цепочками. На потолке были нарисованы небесные картины, которые я видела в церквях и в театрах. С другой стороны комнаты, где вчера Валдин вошёл в стену, находилась такая же огромная дверь с колоннами в виде двух могучих силачей. Стол был накрыт красной скатертью, на ней стоял 31 прибор, но никакой пищи не было. Стулья – высокие и элегантные, такие стоят в ресторанах и домах богачей. У стен находились тележки, в которых перевозят пищу и прохладительные напитки. На том же месте остались только маленькие столики и камин, который не так давно казался мне старым и уже давно уставшим, но сегодня он был в рассвете сил. На стенах золотистые линии создавали причудливые узоры, поражая своей красотой. В двух углах стояли красивые большие вазы, в которых благоухали огромные букеты цветов. Примерно на седьмом месте справа сидела девочка, что вчера была со мной так добра.

– Лекима пришла! – она вскочила с места и бросилась в мою сторону с широко раскрытыми белыми зрачками.

Она подбежала ко мне и обняла, но девочка доставала мне только по тазобедренный сустав. Обхватив мои ноги руками, она начала совершать вращающиеся движения, тем самым пытаясь меня раскрутить. Затем Главная схватила меня за руку и потащила к Валдину. Только сейчас я заметила, что за столом сидит Брокл, он подал вчера кресло, сочувствуя мне. Было удивительно, что я запомнила его имя. На двух стулья по правую и левую руку от Валидна сидела моя ровесница, что вылечила меня и Зем.

Брат был привязан толстыми цепями к стулу и явно находился в плохом состоянии. Больше за столом никого не было. Я заметила, что моя ровесница, как и в прошлый раз сидела словно статуя, которая не имеет ни мимики ни чувств. Но когда маленькая девочка подвела меня к Валдину, она встала и пересела на соседний стул, опять же без лишних действий, слов, чувств. Как робот.

Когда же я уселась на освобожденное место, то ребёнок, снова забрался ко мне на колени и, крепко обняв меня, закрыл глаза. Самое очарование, прямо ангел воплоти.

– Здравствуйте – робко произнесла я, сама себя удивляясь.

– Как твоё здоровье, дорогуша?

– Всё хорошо. Спасибо.

– Ну ка. Подними меня на стуле.

Я прикрыла глаза, чтобы не видеть его реакции и с лёгкостью подняла его в воздух вместе со стулом. Он и Брокл захлопали, Зем поднял голову на меня. Я почувствовала лёгкий ветерок у себя за спиной, там появился Виталик. Он положил руку мне на плечо и, наклонившись, зашептал мне на ухо:

– Мы еще продолжим, крошка – я съежилась.

Теперь мне хотелось носить с собой нож. Но тут он выпрямился и посмотрел на брата.

– Опусти голову, иначе именно я тебе её отрежу.

– Успокойся Свимпут, держи себя в руках. У нашего общего знакомого больше нет сил. Брокл, будь добр, вытащи у него кляп.

Мужчина вытащил тряпку, и кровь потекла изо рта брата, но Главный подставил тарелочку, и она капала именно в неё. Ни у кого, кроме меня это ни вызвало никаких эмоций. Мне же хотелось вылезти из кожи.

– Что вы с ним сделали? – прошептала я еле слышно. На глазах навернулись слёзы, когда Зем их увидел, то усмехнулся.

– Не строй из себя добродетель. Тебе же плевать на то, что со мной станет. Тебе бы только отравить мою жизнь! Сука!

Резко и, должно быть, больно брата прибило к спинке стула, и он замолчал не в силах говорить. Его зрачки налились кровью, он открывал рот, пытаясь что – то выкрикнуть, но оттуда вылетала только кровь и слюни. Я невольно отвернулась и увидела лицо девушки, которая, скорей всего, была старше меня только на год или два, ровесница.

У неё были выразительные скулы и острый подбородок. Губы плотно сжаты, они такие тёмные, словно в них втирали что – то кроваво – красное. Её огромные голубые глаза смотрели прямо, в те моменты, когда она моргала, длинные чёрные ресницы опускались и моментально взлетали ввысь. Длинные или короткие волосы, не знаю. Они стянуты в тугой пучок на затылке. Осанка была гордой, несгибаемой. На шее виднелась маленькая родинка, а на запястье знак того, что она Главная. Вены на её руках очень сильно выпирали, они были не голубыми, как у обычных людей, а более зеленоватые. На ней были легенсы чёрного цвета с маленькими узорчиками на краях, длинный кардиган, а под ним белая майка. Рукава кардигана были закатаны, таким образом, что казалось, будто она в нём тонет. На ногах у неё ничего не было. Её маленькая грудь еле заметно вздымалась, когда она дышала, и когда капля крови Зема попала ей на лицо, Главная не стала дышать чаще, не изменила мимики, ничего. Она медленно поднесла руку к щеке и отёрла её.

Но со мной произошло нечто другое. Капля крови на моём лице привела меня в полный шок.

– Помогите ему! – я вскочила с места и увидела, что маленькая девочка у меня на коленках не изменила положения, часть её тела парила в воздухе, я же не ощущала никакого груза.

– Поздно ему помогать. В скором времени он умрёт и без нашего вмешательства.

– То есть… умрёт? – я села на место, не отводя взгляда от брата.

Внезапно я услышала смешок в другом конце стола. Там сидел парень, что притащил меня сюда и чуть не сломал мне руку. Его ноги лежала на столе, а сам он смотрел в потолок, скрестив руки на груди.

– Дура – произнёс он еле слышно.

– Видишь ли, дорогуша. Когда мы забираем силу у кого – то, жизнь покидает тело. Мы без силы, обычные люди, но существовать неё можем только искусственно, то есть в коме. Он нарушил закон и сейчас получает последствия своего поступка.

– Зачем вы его привели?

– Я рассчитывал на то, что он раскается, и мы сжалимся над ним, но вижу, он этого делать не хочет.

– Разве вы не должны были провести разбирательства?!

– В этом случае, нет. Один из нас стал свидетелем этого действия. Зем Виджин сам признался в содеянном.

– Вы его заставили!

– Тем более сам я почувствовал, как он применяет к тебе силу. Отметка на твоей руке, дала мне об этом знать. Но, когда я собирался к тебе кого – то отправлять, было бы уже поздно. К счастью, Лукинс, почему – то, сам отправился тебя спасать раньше всех. Надеюсь, ты его поблагодарила.

– Спасибо.

– Не благодари, я уже пожалел, что спас тебя.

– Прости, крошка, что я не смог. Я бы защитил тебя, как только смог!

– Отвали от меня уже. Вы могли бы сказать ему, чтобы он не шастал за мной и вообще не лез ко мне. Пускай он лучше ненавидит меня, как этот Ваш Лукинс.

Парень на другом конце стола перестал смотреть в потолок и повернул голову на меня. Мы столкнулись взглядами. Всего лишь на секунду, случайно. Не поняла, что произошло, но меня как – будто загипнотизировали, я не могла оторваться от него. Какая – то линия протянулась через весь стол и связала наши взгляды. Он использует силу?

Это длилось пару секунд, потом линия между нами оборвалась, и я отвернулась, но Главный продолжал смотреть на меня, явно чем – то недовольный. Валдин мельком взглянул на него и немного изменился в лице.

– Ты хочешь сказать что – нибудь брату перед его кончиной, дорогуша.

Я перевела взгляд с Валдина на Зема. Я не знала, что ему сказать, по его лицу вниз стекала кровь, тело начинало бледнеть, его трясло. Он уже не был в силах кричать, двигаться, плеваться. С каждой секундой он приближался к миру мёртвых.

– Скажите, Валдин, Вы можете многое?

– Конечно! – загордился он – Я ведь самый старший.

– Вы могли бы ему передать то, что я видела в будущем. Чтобы он увидел, то, что вижу я?

– Хм… – Валдин сделал задумчивое лицо всего лишь на мгновенье и посмотрел на девушку, что сидела рядом со мной – Ложири, будь добра.

Она практически незаметно вздохнула, встала и ловкими движениями залезла на стол. Главная сделала пару шагов и села в позе лотоса, прямо напротив Валдина. Он улыбался, но на её лице не было никаких эмоций, она протянула мне руку. Я сомневалась пару секунд, а потом протянула её свою ладонь. Девушка протянула вторую руку к лицу Зема. И каким – то ловким и сильным движением закрыла ему глаза, брат даже не пытался сопротивляться. Очевидно, что здесь, он ненавидел только меня.

Валдин кивнул в мою сторону, и я начала вспоминать детально всё что видела. Я полностью составила из временной петли то видение и передала его по руке девушке. Открыла глаза и уставилась на брата. В моём сердце пылала какая – то бешенная надежда на то, что он очнётся. Я так хотела, чтобы он жил.

Зем задёргался через пару минут, а еще через две он упал лицом на стол. Девушка отняла руку, и вернулась на места, всё так же автоматически. Может быть, она робот. Я уже не понимала этого.

– Зем…

– Это не правда. Не может быть. Я… любил её – брат поднял голову, по его щекам текли слёзы. Огромными каплями они падали на тарелку. Его лицо было в крови, и капли, что падали вниз, казались кровавыми. За пару секунд они прочистили себе путь вниз и на лице остались чистые полосы. Он плакал взахлёб, как в видении – Я так любил её! Я хотел, чтобы она стала моей женой! Чтобы я, наконец – то, был счастлив! Но… видимо, так и должно быть – он взял себя в руки – Прости меня, Лекима. Прости, умоляю. И у мамы и у всех попроси прощения за меня. Я был таким плохим братом и сыном. Мне так стыдно. Прости.

По его лицу продолжали течь слёзы, я попробовала протянуть к нему руку через стол, но Валдин отрицательно покачал головой, и я вернулась на место. Зем не мог остановить свою боль, страх и отчаяние в глазах, поэтому опустил лицо. По моим щекам покатились слёзы, которые я даже не ощущала толком, просто картинка помутнела, внутри всё сжалось. Мной овладело непонятное желание: разнести всё и спасти брата, но что я могла? Что могла я против Главных?

Как только моя слеза упала на голову маленькой девочке, она проснулась и посмотрела на меня своими белым глазищами, я не могла понять её эмоций и чувств, поэтому никак поначалу не отреагировала, а затем Главная слизнула слёзы с моего подбородка. Это привело меня в недоумение, но я продолжала плакать, понимая, что никак не могу это остановить.

Валдин поднял руку, и Брокл кивнул. Началось движение, но Виталик, всё это время стоявший у меня за спиной, что – то произнёс и направился к брату. На мгновение я перестала плакать. Брокл поднял лицо Зема, и я увидела его глаза, смотрящие на меня.

– Люблю тебя – прошептала я.

В руках Виталика очутился огромный лабрис. Я перестала дышать. Секунды стучали у меня в голове, но стук сердца заглушал их. Взмах.

Я люблю тебя, Зем.

Я люблю тебя.

Удар.

Его глаза всё еще смотрели на меня. Девочка у меня на руках начала трясти меня. Кажется, тогда я сидела с вытаращенными глазами и открытым ртом, по щекам у меня текли слёзы.

Потом Брокл что – то сделал, и тело исчезло. Никто из них даже не изменился в лице. Хотя Виталик, кажется, доволен содеянным. Мужчине было всё равно, он почти сразу же вышел, через ту дверь, которой раньше не было. У Валдина появилась бумага на столе, и он принялся что – то писать. Девушка сохраняла спокойное лицо, впрочем, как всегда. А, может быть, мне кажется. Я ничего не понимала. У меня был ветер в голове и щемящая боль в груди. Мне хотелось потерять сознание, но ничего подобного не происходило. Я молча сидела, но никому из них не было до этого дела. Думаю, они совершали это сотню и тысячу раз, вошли во вкус.

Это их работа, иначе бы все нарушали правила. Господи! Я что, их оправдываю? Спустя какое – то время тело девочки перестало давить на мои колени, её согнал парень, который ненавидит меня. Он наклонился ко мне и взял меня на руки, никто и ничего не осмелился ему сказать, только Валдин смотрел на нас как – то странно. Мне было всё равно. Несмотря на руки, что держали меня, дрожь пробила всё тело. Главный понёс меня куда – то, я видела то угасающие блики, то слишком яркий свет. Всё расплывалось, я видела только пятна: какие – то светлей, какие – то темней. У него были горячие руки, но мне всё равно ужасно холодно.

Потом произошёл какой – то скачок, на мгновение всё погасло, а потом я очутилась у себя в комнате, но всё еще на его руках. Какое – то время он просто стоял и смотрел на меня.

– Ты сейчас выглядишь так жалко, что была бы самой себе противна. Ужасное зрелище, поверь.

Мой мозг даже не соображал, ответить ему не представлялось возможным. Он положил меня на кровать и сел рядом. Накрыв меня одеялом, Главный встал и, отряхнувшись, отвернулся. В моей голове что – то провернулось, как будто кто – то резко включил перемотку назад, и я услышала имя в голове. Я хотела, чтобы он остался.

– Лукинс… – прошептала я.

Он резко повернулся и пристально уставился на меня.

Я тебя видела, парень, но где? Он снова сел ко мне на кровать и смотрел на меня так обеспокоено, неужели он может за кого – то волноваться? Мне стало еще холоднее, а глаза стали слипаться.

В определённый миг, когда я почти отключилась, его губы снова соприкоснулись с моими. Это горячее прикосновение обжигало меня, заставляло всё во мне оживать. Но мне было всё равно: я не сопротивлялась, не способствовала развитию, ничего. Он нашёл своей рукой мою и сжал её, но с какой – то нежностью, тревогой, я почувствовала это, несмотря на онемевшие конечности. Не знаю, сколько времени длился этот поцелуй, может быть доли секунды, но когда он отстранился, я уснула.