Глава 3
Маршал Советского Союза Министр Обороны СССР Дмитрий Федорович Устинов, после просмотра видеосвидетельств и ознакомления с материалами расследования, проведенного группой отставного майора КГБ СССР Семенова Андрея Константиновича, сидел в кресле начальника авиабазы в задумчивом состоянии. Было над чем задумываться…
Несмотря на предъявленные доказательства, у маршала вопросов и сомнений было предостаточно. Именно над ними он напряженно думал. Кроме неудавшейся попытки убийства Машерова, кандидата в члены Политбюро, предъявленные доказательства, нужно признать, были железными. Остальные члены ЦК, смерть которых, по мнению Петра Мироновича, была не случайностью, не были ключевыми фигурами во властных структурах государства. Даже те, кто пришел им на замену, хоть и были в какой-то мере людьми Андропова, но были второстепенными фигурами. Уровень их влияния, при принятии ключевых решений общегосударственного масштаба равнялся нулю. Решения такого уровня принимались в неофициальном, «малом» Политбюро ЦК КПСС, в котором участвовали старейшие и наиболее влиятельные члены руководства СССР: генеральный секретарь ЦК КПСС Брежнев, секретарь ЦК КПСС и главный идеолог партии Суслов, председатель КГБ Андропов, министр иностранных дел Громыко, секретарь ЦК КПСС Черненко и он сам. Принятые в «малом» Политбюро важнейшие решения затем формально утверждались на голосовании основного состава Политбюро. Даже в случае смерти Машерова, расклад сил в Политбюро не сильно менялся, учитывая отсутствие прав на голосование у кандидатов в члены Политбюро.
В существование заговора общегосударственного масштаба Устинов категорический не верил, тем более в участие в нем Андропова и Суслова, на что недвусмысленно намекал Машеров, когда говорил о человеке, который вероятнее всего мог занять его место. Второй секретарь ЦК КП БССР на самом деле был человеком Суслова и, скорее всего, он занял бы место Машерова. Но сам по себе Тихон Яковлевич Киселёв был человек старый, больной и не отличается какой-то активной позицией. Одним словом, типичный партийный безвольный функционер. Но свидетельские показания водителя грузовика и трех кадровых офицеров КГБ однозначно указывают, что какая-то группировка внутри конторы промышляет этими убийствами. В участии в трех убийствах признался этот псевдоводитель «МАЗа», а сотрудники личной охраны капитан и старший лейтенант признались в участии ещё в 2 убийствах. Нужно признать, допрос производился профессионально, и сами признания обилуют мельчащими подробностями, как процесса подготовки, так и самих убийств. За пару дней столь достоверную историю не состряпаешь. Хочешь или не хочешь, но придется признать, что эти молодчики действительно члены преступной группировки убийц. Странно другое, почему Машеров не арестовал начальника своей охраны, ведь все три офицера дали однозначные показания, что тот является руководителем операции. Пётр Миронович, несмотря на личную заинтересованность, действует довольно хладнокровно, арестовал только тех, которых поймал на месте преступления. Даже сейчас, сидит с невозмутимым видом на диване. В течение всего того времени, пока я смотрел видеоматериал и знакомился с материалами следствия, не сделал ни одной попытки повлиять на мое мнение. Неужели он так уверен в том, что на основании представленных доказательств я соглашусь с его мнением, что в высших органах государства имеется заговор и им руководят Андропов и Суслов?
– Пётр Миронович, ты почему там затаился, неужели тебе не интересно, что я думаю обо всем этом? – не выдержал Устинов и обратился к Машерову.
– Ты человек умный, со своей головой на плечах. Не вижу необходимости подсказывать или разъяснять что-либо дополнительно. Мне и так понятно, к каким выводам ты придёшь. Доказательств ровно столько, чтобы обвинить арестованных и непосредственно тех, кто ими руководил. Может еще нескольких участников группы, которая осуществляла подготовку и обеспечение покушения на мою жизнь. Я скрытно прилетел к тебе не для того, чтобы пожаловаться, и предъявить доказательства обоснованности моих претензии, – после высказанных слов Машеров сделал долгую паузу и, судя по всему, не собирался продолжать, если собеседник не проявит интерес.
– Интересно ты мыслишь! – не сдержался Устинов. – Если тебе не нужна моя помощь, тогда для чего ты организовал всё это. – Дмитрий Фёдорович с трудом сдерживал степень недовольства и раздраженность.
– Я уверен, что если я обращусь к тебе за помощью, то вряд ли её получу. Ты прости меня, но Устинов-политик и Устинов – государственный человек – это совершенно разные люди. Я с глубочайшим уважением отношусь ко всему, что ты сделал для нашей родины как инженер, конструктор, организатор производства, организатор и руководитель вооруженных сил. Начиная с блестящей работы при организации эффективной работы наркомата вооружения в начале войны и заканчивая твоим активным участием в создании ракетной техники, ядерного щита и современной боеспособной армии. А всё, что касается Устинова-политика, то буду откровенен – моя оценка вряд ли тебя удовлетворит, скорее наоборот, – Пётр Миронович взял очередную паузу и стал спокойно дожидаться реакции Устинова. Мысленно он порицал себя за выбранную тактику общения. Он с уважением относился к достижениям этого талантливого организатора. Но у него были далеко идущие планы, и он выбрал тактику, цель которой постепенно завуалировано подмять под себя этого безусловно сильного человека. А для этого нужно было подчеркивать степень его вины и мягко указывать на все допущенные ошибки. Выбранная тактика общения требовала деликатного подхода. Ни в коем случаи нельзя было перейти грань и переходить к грубым обвинениям и оскорблениям. Как канатоходец, Пётр Миронович должен был в первую очередь обеспечить баланс. В данной ситуации – между аргументированной критикой и пониманием причин, почему Устинов поступал так, а не иначе. Его основная цель, вызвать у Устинова желание оправдываться. Такая реакция станет косвенным признаком, что Устинов осознает свою ответственность за сложившееся на сегодняшний день обстановку в стране.
Вероятность того, что искусственно обостренное, под сторонним воздействием, чувство вины заставит на подсознательном уровне закрепить за Машеровым лидерство в их тандеме, была велика. Петру Мироновичу этот союз был чрезвычайно необходим, но только под его неофициальным лидерством. Устинов и его добрые ровные отношения с Черненко и Брежневым, пока что, делали союз группировок «Военно-промышленного комплекса» и смешанной группировки «Стариков» и так называемого «Днепропетровского клана» более влиятельным, чем группировка «Андропова и Суслова». Он так же рассчитывал, что его фигура для всех этих политиканов, изначально не выглядит опасной, поскольку за его спиной никто не стоит, его уязвимость очевидна. Главное, чтобы они посчитали его компромиссной фигурой, с полной уверенностью, что при необходимости смогут манипулировать им. Исходя из этих соображений, он не собирался выпячивать свое «Я», наоборот, на словах он будет подчеркивать роль и значение старших товарищей, в том числе и Устинова. Ему достаточно было добиться подсознательного, не осознанного признания его лидерства со стороны Устинова, а тот под его влиянием, обеспечит текущий контроль над остальными центрами власти. При этих условиях статус Устинова резко вырастет, и вероятность того, что он примет эти негласные правила игры, довольно высока.
– Не, Петро, я что-то не пойму тебя, – в очередной раз не сдержался Дмитрий Федорович и, не скрывая явное раздражение, начал говорить. – Что ты тогда делаешь здесь, если уверен, что я не помогу тебе?
– Я прилетел не к политику, а к государственному деятелю. Уверен, что интересы государства для тебя превыше всего. А со своими проблемами я как-нибудь сам разберусь, если проиграю, значит туда и мне дорога. Безопасность моей персоны, второстепенная задача. Итак слишком долго я делал вид, будто не понимаю, что происходит вокруг. Я не меньше тебя, а намного сильнее обвиняю себя за собственное политиканство. Долгое время сам себя успокаивал, что в своей республике я выкладываюсь полностью, делаю всё, чтобы там был порядок, и население жило достойной жизнью. Ты сам в курсе, Беларусь в числе лидеров по всем основным показателям социально-экономического развития. Но в последнее годы общая обстановка в стране не позволяет развиваться прежними темпами. Даже хуже – впервые в этом году более половины сельскохозяйственных предприятий республики ушли в убыток. В промышленности пока рост, но сомневаюсь, что он сохранится надолго. Так что, мне не удаётся даже на отдельно взятой территории, за которую я ответственен, организовать нормальные условия жизни для наших граждан. Моя позиция невмешательства в политические дела, боком выходит тем же гражданам, проживающим в республике. Скажу больше – я несу прямую ответственность за всё, что творится в стране, притом большую, чем ты.
– Это почему же? – не скрывая удивление таким поворотом, спросил Устинов.
– Ты хоть пытался что-то сделать, принимал активное участие в политических играх, а я стоял и смотрел со стороны, считая, что старшие товарищи умнее и опытнее меня, лучше понимают как нужно действовать.
– Из твоих слов выходит, что настало время, когда ты созрел и начал замечать ошибки старших товарищей. А когда почувствовал угрозу своей жизни, вместо того, чтобы опереться на поддержку тех же старших товарищей, решил их критиковать, – ехидным тоном отреагировал Дмитрий Фёдорович.
– Не передёргивай, Дмитрий Фёдорович! За свою шкуру я беспокоюсь в последнюю очередь. Чтобы её спасти, мне нужно принимать участие в политических играх. Я в этом не мастер и не собираюсь им становиться. Я организатор, хозяйственник и меня интересует, почему страна находится в таком состоянии? Что нужно сделать, чтобы поправить ситуацию? В этом я кое-что понимаю, смотреть дальше со стороны, как экономика, а за ней и всё остальное медленно катиться в пропасть – не собираюсь. Не для того я кровь проливал, защищая Родину, чтобы проигравшие жили лучше чем победители. Ты хоть понимаешь, что благодаря ранее принятым ошибочным политическим решениям, мы получили то, что имеем?
– И какие такие наши политические решения ты считаешь ошибочными? Может, перейдешь к конкретике? Пока кроме общих слов я не услышал ни одного обоснованного аргумента, – Устинову всё труднее становилось сдерживать свои эмоции. Он не ожидал от Машерова такого поведения и был уверен, что перед ним стоит очередной пустослов и неудачник, недовольный своим положением. Вместо того, чтобы искать причины проблем внутри себя, голословно обвиняет всех окружающих. Его особенно раздражало, что он решил самоутверждаться, громко критикуя высшее руководство. А попытка продемонстрировать, что и сам виновен, это всего лишь жалкое желание ассоциировать себя с настоящими властителями страны.
– Не то время мы выбрали с тобой для дискуссии, но ты прав, есть смысл объясниться, вместо того, чтобы бросаться пустыми обвинениями, – после этих слов Машеров встал с дивана и начал размеренным шагом ходить по кабинету. Он специально поступил так, вызывая ассоциацию у Устинова со Сталиным. Ему было известно, что тот до сих пор с почтением относится к личности «хозяина» и считает себя человеком прошедшего жесткую, порой и жестокую школу «Отца народов». Пётр Миронович мысленно усмехнулся своему поведению. В голове крутилась основная мысль – главное не переигрывать.
– Начну издалека, ты уж потерпи. Сам обвинил меня, что критикую бездоказательно, хотя до сегодняшнего дня не было поводов с моей стороны для такой оценки. Я слишком уважительно отношусь к тебе, чтобы не воспринимать твои слова всерьез, но не менее уважительно отношусь и к самому себе и, уж прости, но постараюсь доказать тебе, что ты поспешил, давая оценки моим словам и поведению.
Так вот, отстроенная в годы первых пятилеток экономическая модель, обеспечивающая оборону страны в условиях постоянной внешней опасности со стороны Запада, исчерпала свой исторический ресурс после того, как были созданы ракетное и ядерное оружие, сделавшие практически невозможным нападение на СССР извне без риска полного взаимного уничтожения. Отпала главная причина, побуждавшая народ мириться и терпеть суровые лишения.
Реальная обстановка в стране требовала фундаментальных экономических, социальных и политических перемен. Руководствуясь постулатами Марксистко-ленинской теории и существующим практическим опытом, проведение фундаментальных комплексных реформ, связанных с упразднением монопольной собственности государства на средства производства, децентрализацией экономики, расширением самостоятельности хозяйствующих субъектов, расширением политических и прочих прав личности, тогдашнее руководство страны не могло допустить. Поэтому появилась ничем не обоснованная идея построения коммунизма в стране к 1980 году, которая была настолько абсурдной, что её реальным воплощением стало всего лишь проведение к этому сроку Московской Олимпиады.
Волюнтаризм Хрущева стал настолько вопиющим, что пришлось организовать его смещение от властных полномочий. Ты об этом знаешь лучше меня, поскольку сам принимал активное участие в его свержении. Пришедшие к власти новые лидеры страны во главе с товарищем Брежневым осознавали необходимость проведения преобразований в стране. Но решиться на фундаментальные преобразования они не могли, ибо слишком сильна была номенклатурная рутина, о которую разбивались попытки нововведений, выходящих за рамки ортодоксальных представлений партийной идеологии. Но разочарование и усталость народа, граничащая с апатией и растущее недоверие к власти, переходящее в её открытую критику, новые руководители не могли игнорировать. Некоторые из них, наиболее трезво оценивающие ситуацию, понимали, что нужно предпринять реальные шаги, для нормализации текущей обстановки в стране. Одним из них был А. Н. Косыгин, ставший инициатором экономической реформы, запущенной в 1965 году. Про социально-политическую реформу даже думать не решились. Причину я уже объяснил.
Реформа Косыгина позволила сократить адресное директивное планирование, изменить подход к выполнению плана. Критерием оценки стала не выпуск валовой продукции, а ее реализация. Предприятия получили возможность сами планировать темпы роста производительности труда, снижение себестоимости, определять величину средней заработной платы, более свободно распоряжаться прибылью. В хозяйственную жизнь вводились некоторые элементы рыночной экономики. В целом эта реформа предоставляла определенную самостоятельность хозяйствующим субъектам. Если тебя интересует мое мнение, то эта реформа являлась ограниченной и основывалась на устранении чрезмерных административных барьеров. К фундаментальным преобразованиям она не имела ни малейшего отношения.
Но даже такая кастрированная реформа дала заметный толчок развитию народного хозяйства. За восьмое пятилетие объем промышленного производства вырос в полтора раза, а производительность труда на 30 процентов. Темпы роста производства товаров народного потребления сравнялись с темпами роста средств производства, которым всегда отдавалось предпочтение. В итоге тенденция прошлых пятилеток по снижению темпов роста производства было приостановлена, наметился ощутимый прирост. Магазины стали наполняться товарами народного потребления и продовольственными товарами. Население страны активно включилось в экономические преобразования, ощутив реальный рост собственного благосостояния. Пошли на убыль критика и выражение недовольства, народ ощутил эффективность принятых мер, и процесс отдаления народа от государства остановился.
– Подожди, Петро! Из твоих слов получается, что наш народ настолько меркантилен, что только при обеспечении роста его благосостояния готов стать опорой государства, – недовольным тоном спросил Устинов.
– Я такую глупость не говорил. У нас прекрасный народ, который вынес на своих плечах коллективизацию, индустриализацию и героически защищал свою Родину. Когда имеется угроза для существования Родины, наш народ готов рвать жилы и преодолеть непомерные нагрузки. Но такая напряженная жизнь невозможна несколько десятилетий подряд, особенно тогда, когда уровень реальной внешней угрозы значительно снижается. Каждый человек мечтает жить нормальной обеспеченной жизнью, при этом продолжая активно работать и творить. В этом я не вижу ничего меркантильного и постыдного, – ровным, тихим, но уверенным голосом ответил на заданный вопрос Машеров. Во время разговора он иногда переставал двигаться и смотрел пронзительным взглядом прямо в глаза собеседника, стараясь определить, насколько точно воспринимает тот смысл его слов. Судя по тому, как некомфортно чувствовал себя Устинов в эти моменты, Пётр Миронович пришел к заключению, что неосознанная ассоциация его личности со Сталиным имеет место быть. Даже последнее несогласие с его мнением Дмитрий Федорович высказал, максимально сдерживая себя.
– Я продолжу, если ты не против?! К сожалению, даже такую кастрированную реформу к концу 60—их годов начали свертывать. Партийные ортодоксы испугались, что предоставленные свободы хозяйствующим субъектам могут привести к требованиям получения личных свобод, гражданам нашей страны. Такие действия не входили в планы правящей верхушки. Всё время активной стадии проведения реформ партийно-хозяйственная номенклатура не поддерживала экономические нововведения, поскольку в случае успешного проведения реформы она утратила бы не только контроль над экономикой, но и все сопряженные с этим контролем рычаги управления.
Устинову последняя фраза Машерова явно не понравилась, но не понятно почему, он даже не предпринял попытку возразить ему. Он никак не мог найти удобную позицию в кресле и постоянно ёрзал на месте. А этот пронзительный взгляд, постоянно заставлял максимально усиливать свои интеллектуальные способности, и постараться понять суть каждого сказанного слова Петром Мироновичем.
– Отступление от экономической реформы произошло без особых затруднений, поскольку она не сопровождалась преобразованиями в политической и социальной сферах. Дмитрий Федорович, знаю, что не согласишься со мной, но пока не возражай! Я позже более подробно остановлюсь на обосновании следующей нелицеприятной оценки. Отказ от реформы означал, что правящие круги испугались и ради собственного покоя и самосохранения решили отказаться от дальнейшего реформирования экономики.
Когда сворачивали НЭП, то взамен была предложена другая экономическая политика. На этот раз новых идей не было, зато чувство самосохранения затмило всякую способность мыслить рационально. А то, чем чуть позже заменили экономическую реформу, было верхом недальновидности и прямым отходом не только от коммунистических идеалов, но и от элементарного здравого смысла. В 1973 году и в 1979 году были сделаны слабые попытки хоть что-то изменить в экономической политике, но эти действия не могли дать хоть какие-то результаты. В итоге темпы экономического роста после подъема в 1966—1970 гг. начали сокращаться. (1966—1970 гг. – 7,8% в год; 1971—1975 гг. – 5,7%; 1976—1980 гг. – 4,3%).
Не открою секрет, если скажу, что к 80 году экономика вошла в процесс стагнации. Не скажу, что за эти годы не было реальных достижений. Они имелись, прежде всего, в сфере освоения космоса, жилищного строительства, в развитии энергетики, разведывании и разработке сырьевых ресурсов, военного производства, гражданской авиации, железнодорожного и морского транспорта, в области науки, образования и культуры. Однако этих достижений явно не хватает для обеспечения социально-экономического развития. В результате, у значительной части население опять активизировались процессы растущего недовольства государством, общей апатии, рухнули надежды, что наша политическая система конкурентоспособна. Как бы мы не старались, но разрыв в социально-экономическом развитии от ведущих капиталистических стран увеличивается с каждым годом, не смотря на перманентные экономические кризисы в капиталистической экономике.
– Складно излагаешь, Пётр Миронович! Тебя послушать, так мы все наверху из себя представляем сборище ортодоксальных властолюбцев. Сидим там, сложа руки, ничего путного не способные предпринимать, – несогласие на этот раз сквозило из каждого высказанного слова. Тон высказывания явно свидетельствовал, что терпение маршала не резиновое и дальше слышать нелицеприятные оценки в адрес руководства партии и государства он не собирается.
– Ты не горячись, Дмитрий Федорович, и не торопись делать выводы. С тобой разговаривает не интеллигентствующий критикан, а товарищ по партии, пусть и младший. Я всего лишь излагаю нелицеприятные факты и указываю на вероятные причины их возникновения, при этом, как изволил выражаться сам, я являюсь частью правящей верхушки, хоть и второстепенной. Это обстоятельство не снимает с меня меру ответственности. Если мы между собой не будем честны и откровенны, то сами своими руками подтолкнем страну в пропасть. Заметь, я на эти темы разговариваю только с тобой, не на заседании Политбюро, и тем более не с остальными членами малого политбюро. Будь честен и постарайся понять – могу ли я говорить так же откровенно с каждым из остальных членов малого политбюро? Мысленно представь эти разговоры и ты поймешь, что ты единственный из них, которому я мог довериться и с кем готов сотрудничать, чтобы отвести страну от той пропасти, перед которой она оказалась. Если у тебя нет желания до конца выслушать меня и постараться вникнуть в смысл моих слов, то я прямо сейчас прекращу наше общение и постараюсь найти другие пути решения общих проблем. Но учти, тогда мне придется превратиться в жесткого оппозиционера и критиковать направо и налево всё то, во что мы превратили нашу страну. Вероятнее всего, я долго не проживу после того, как начну действовать таким образом, но у меня будет небольшой, но шанс достучаться до каждого из вас – властителей страны. Постараюсь заставить задумываться, что хватит заниматься политиканством, держаться зубами, руками и ногами за эту власть, хоть под конец своей жизни может попытаетесь вспомнить, что вы поколение победителей, выигравшее самую страшную войну в истории человечества! Но, одновременно, довели страну до ситуации, что она может разрушиться под тяжестью внутренних противоречий.
Я не говорил, что руководство сидит и ничего не предпринимает, но кому нужны ваши усилия, если в результате всё продолжает ухудшаться и страшный прогноз развала государства становиться с каждым днем более реальным. Тебя раздражают не мои слова, а тот факт, что я осмелился их высказать. Умерь гордыню! Ты единственный из числа тех, кто руководит страной, способный не допустить её развала. Это можно организовать, не осуществляя резких и кардинальных телодвижений в рамках текущих преобразований системы. Ты уверен, что я, после констатаций фактов, которые воспринимаешь за критиканство, начну предлагать демонтаж системы и проведение преобразований в сторону социал-демократии. Так вот, изволь дослушать до конца, может тогда ты услышишь суть моих предложений и постараешься, вникнув в них, искать рациональное зерно или наоборот. Только знай главное – я непримиримый противник так называемой социал-демократии и вообще любой демократии и либеральных ценностей. Я готов предложить конкретный план действий, который позволит плавно реформировать существующую систему. Самое главное – в рамках одной пятилетки страна преобразуется настолько, что сам не поверишь – возможно ли такое!.
Долгие годы у себя в республике я занимался разработкой программы плавных преобразований и апробированием его некоторых элементов на практике. Мои успехи очевидны, республика занимает лидирующие позиции по всем основным социально-экономическим параметрам. По крайней мере, уровень уголовной и экономической преступности в республике самые низкие в Союзе. У меня нет поголовного хищения государственной собственности, в котором участвует значительная часть населения страны. В городах, поселках, селах на их улицах порядок и чистота, редко увидишь пьянствующих бездельников и вообще толпы ничем не занятых людей. В магазинах на полках хватает как продовольственных так и товаров народного потребления. Жители республики не едут в столицу за дефицитом, нет так же, такого позорного явления, как продажа из-под полы. Днем с огнем не найдешь всякого рода спекулянтов и фарцовщиков.
С тобой разговаривает человек, который делом доказывает, что можно поставить заслон скатыванию государства в пропасть. Так что, изволь быть объективным, брось попытки воспринимать меня за какого-то пустослова, – голос Машерова был пронизан стальными нотами. Устинова аж передернуло, он на подсознательном уровне ощутил, как будто находится в другом времени, в другом кабинете и общается с другим человеком. У него по спине покатился холодный пот. Такое случалось с ним только при общении с одним человеком, которого он безмерно уважал и ненавидел одновременно, но которому служил беззаветно. Удивительно, но он себя на время ощутил облегченным от того груза ответственности, который лежит на его плечах – ответственность за сохранение государства. Как бы они все не относились к Сталину, но каждый из нынешних высших руководителей знал, что при Сталине в основном на его плечах лежала вся ответственность за страну. И именно он своей стальной волей двигал её вперед к очередным завоеваниям.
Столь иррациональное восприятия нового и, как оказалось, совершенно незнакомого до этого товарища Машерова, как не удивительно, принесло ему облегчение. Он увидел человека, под чьим началом хотелось бы служить. Он вспомнил того бесшабашного молодого наркома вооружений, который катался на мотоцикле на бешеной скорости и умудрился сломать себе ногу. Вспомнил так же, как его пожурил товарищ Сталин и в приказном порядке пришлось передвигаться на правительственном автомобиле. Это состояние ему было комфортно, он готов был, как и в молодые годы, полностью посвятить себя работе, но сбросить с плеч тот невыносимый груз всеобщей ответственности за судьбу страны и народа. Эта ноша оказалась для него непосильной, уровень ответственности был столь высоким, что порой от непонимания, как действовать дальше, парализовались его воля и способности действовать. Как не печально признавать, но для управления государством требуется совершенно другой масштаб мышления. И прав товарищ Машеров, в составе малого политбюро не было ни одного человека, масштаб личности которого мог соответствовать к требованиям настоящего лидера государства.
– Товарищ Машеров, ты не горячись, я просто не ожидал от тебя таких способностей государственного мышления. Сам понимаешь, критика, особенно такая острая как у тебя, мало кому может быть приятной. Ты продолжай, пожалуйста, я готов выслушать тебя до конца и если в твоих предложениях имеется здоровая основа, то готов помочь в их реализации. Ты прав, мы несем личную ответственность за нынешнее состояние дел, и обязаны его исправлять, вернуть страну на рельсы стабильного развития и дальнейшего процветания.
Пётр Миронович внимательно следил за реакциями Устинова, и после того как он перешел на стиль общения Сталина, заметил как у маршала меняется выражение лица. Он даже стал выглядеть более молодым, вместо властной спеси появилась какая-то уверенность в себе, как будто он нашел решение какой-то проблемы, которая его давно беспокоила. А когда Устинов произнес слово «товарищ» перед его фамилией, то стало понятно, что удалось добиться главного. Его Устинов ассоциирует со Сталиным и готов служить с тем же невероятным рвением и эффективностью, которую он проявлял в свои молодые годы, пока постепенно не превратился в политика и карьериста. Главное в этой ситуации – не переборщить. Нужно постепенно приучить этого старого и своевольного человека, что Сталин вернулся, и его жизнь кардинально измениться. По истории своей первой жизни он знал, что смерть Устинова была очередной загадкой в череде таинственных смертей того времени. Были серьезные основания предположить, что его отравили, ведь он действительно на тот момент являлся последним препятствием, для начала окончательного развала страны. Именно после его смерти Горбачев и его клика продажных тварей пошли в разнос и активизировали все механизмы окончательного развала страны. Можно сказать, что Устинов был последним государственником того времени и только этим заслуживал большое уважение.
– Дмитрий Федорович, то, что я скажу дальше, ты и без моего напоминания хорошо знаешь. Единственное, что я сделаю, это покажу общую систему, которая в итоге приведет к развалу страны, если мы с тобой не начнем действовать и не сломаем основы этой зловещей системы.
– Я готов услышать тебя, товарищ Машеров! Постараюсь вникнуть в смысл твоих оценок и предложений, – без промедления отреагировал Устинов. Тон и решимость высказывания являлись явным признаком того, что он принял принципиальное для себя решение: понять и разобраться, что ему с таким упорством и непонятно откуда взявшейся решимостью пытается объяснить товарищ Машеров.
Петр Миронович остановился, внимательно посмотрел в глаза маршалу, и улыбнулся той редкой улыбкой, на которую был способен только Сталин. Улыбка товарища Машерова глазами в очередной раз заставила Устинова ёрзать в кресле.
– Ты хорошо знаком с разработанной в недрах спецслужб США комплексной программой постепенного расшатывания основ Советской системы. На первый взгляд ничего особенного в этой программе нет, они как боролись против нас, так и продолжают бороться. К сожалению, дела обстоят намного хуже! На этот раз они взялись за нас всерьез и реализация этой программы активизировалась с начала 70-их годов, когда они увидели, что в результате экономических реформ рост нашей экономики и благосостояния народа своими темпами намного опережают их соответствующие показатели. Американцы и их союзники умеют ставить перед собой стратегические цели, осуществлять детальное планирование своих будущих действий и прагматично претворять свои планы в жизнь. Осознавая, что в прямом военном противостоянии им вряд ли удастся победить нас, им пришлось принять единственно верное решение при таких обстоятельствах. Они решили, максимально способствовать развалу нашего государства, стимулируя рост деструктивных элементов в нашем обществе, появлению которого немало способствуем мы сами своей половинчатой и нерешительной деятельностью при организации функционирования экономики и обеспечения социально-политического развития. Ставка на пропаганду, стимулирование роста количества недовольных граждан – это лишь малая доля того, что входит в состав инструментов по реализации принятой в США комплексной программы. Свыше 70 процентов объединенных бюджетов спецслужб так или иначе тратятся на реализацию этой программы, в которой особое место уделяется стимулированию процессов, для появления в массовом порядке агентов западного влияния в нашей стране. Пока мы тут занимались мелкой грызней за власть и основные усилия направляли на сохранение этой власти, вместо того, что бы заниматься развитием страны, им удалось добиться значительных успехов.
Даже в структурах высших эшелонов власти появились их агенты влияния. Вот тебе список лиц, кто успел поменять свою ориентацию, и довольно эффективно выполняет возложенные на них надежды западных кураторов. Большинство из этих идиотов действительно считают, что спасают родину и вынуждено общаются с представителями иностранных государств. Все организованно довольно тонко, спецслужбы не стараются их вербовать. Используя такую тактику, они стараются не отпугнуть потенциальных агентов влияния, делают всё, чтобы те не считали себя изменниками родины, а всего лишь борцами с ненавистным режимом партийно-хозяйственных бюрократов. Даже придумали новое определение – «Социализм с человеческим лицом». По сути это тоже самое, что банальная буржуазная социал-демократия.
Вот тебе следующий материал, где я изложил основные методы и места, где наши граждане подвергаются соответствующей обработке, а ниже указаны те направления деятельности агентов влияния, которые приведут к неминуемому росту антигосударственных настроений. А в этом материале я изложил все объективные причины возникновения недовольства у ощутимой части наших граждан своим государством. Без наличия этих объективных причин, у западных спецслужб вряд ли получилось так активно наращивать количество агентов влияния. Мы сами сильно постарались своими методами правления, чтобы разочаровать свой собственный народ. Самыми вопиющими нашими ошибками являются наличие особых привилегий у партийно-хозяйственной номенклатуры и допущение резкого расслоения в обществе. Уровень жизни наших чиновников на порядок выше, чем у среднего гражданина. Огромное распространение имеет в разных слоях нашего общества устойчивое мнение, что партия держит наш народ в статусе крепостных, ограничивая все права на их свободное перемещение и прочие гражданские права и свободы. Ещё немного и народ начнет нас ненавидеть. Ты пока читаешь, я покурю. – После этих слов он достал портсигару и пачку спичек из внутреннего кармана пиджака, достал папиросу зажег спичку и прикурил. Краем глаза он заметил, с каким внимание смотрит на весь этот процесс Устинов. Он старался разглядеть, какую марку папирос курит товарищ Машеров. Хорошо знакомый аромат распространился по кабинету, не оставив у Устинова сомнений – это запах от папирос «Герцоговина Флор». В очередной раз он ёрзнул в кресле и приступил к изучению предоставленных материалов.
– Товарищ Машеров, из этих материалов следует, что даже на уровне Центрального Комитета имеются, так называемые, агенты внимания. Не понимаю, куда смотрит КГБ.
– Андропов в курсе всего того, что твориться в стране, даже имеет конкретную информацию и доказательства многократных контактов высокопоставленных сотрудников различных государственных ведомств. Скажу больше, даже в его собственной структуре имеется генерал, контакты которого с западными спецслужбами не раз были зафиксированы. Ты как думаешь, я ради красного словца говорил тебе, что в стране готовиться заговор, и цель этого заговора не уничтожение меня или других членов ЦК, а полный захват власти, подготовка почвы для резкого изменения социально-политических основ нашего государства. А во главе заговора стоят два конченых политикана, которые в своей никчемной жизни кроме того, как заниматься политической деятельностью, никогда не занимались реальным делом и вообще не имеют малейшего понятия, что такое промышленность и сельское хозяйство. Вот и действую как политики – цинично и беспощадно – их в первую очередь интересует приход к власти любой ценой. Ты обрати внимание, насколько упала эффективность работы КГБ как внутри страны, так и за границей. Благодаря явному провалу КГБ в Афганистане, мы вынуждены были ввести туда свои войска. Американские спецслужбы переиграли КГБ по всем направлениям. И это не самое страшное! Мы как неразумная мышь проглотили наживку в виде приглашения на равноправной основе торговать нашими энергоресурсами. А что, мировые цены высокие, предполагаемая экономическая выгода колоссальная, что нам тут мучиться с проведением внутри страны кардинальных реформ, если можем за дорого продавать наши природные ресурсы и жить себе спокойно, обеспечив себе спокойную старость. Даже я, сидя в Минске, понимал, что просто так наши враги нам ничего не предложат, есть в этом очень серьезный подвох.
Как-то решил обратить на это внимание Леонида Ильича, на что получил жесткий ответ – «Ты Петро занимайся своей республикой и в большую политику не лезь, и без тебя разберемся». – Мол, мал еще, ничего не понимаешь, тут сидят мудрецы с семью пядями во лбу и принимают самые умные решения. В результате: все основные ресурсы страны были направлены на развитие добывающей отрасли и на прокладку трубопроводов. Практически оставили без средств развития фундаментальную и прикладную науку, фактически бросили развивать современные промышленные и информационные технологии. Мы и до этого отставали от них, а теперь уже отстаем практически безнадёжно. Спасибо тебе, хоть ты смог отстоять сохранение нормального финансирования военно-промышленного комплекса.
В результате всего этого, страна практически перестала развиваться. Дожили – импорт продовольствия и товаров народного потребления при наличие самых больших в мире пахотных земель и одного из лучших промышленного потенциала с каждым годом увеличивается. Именно тогда, по собственной глупости, своими руками превратили величайшее государство в мире в сырьевой придаток западного мира. Западные «партнеры» с удовольствием потёрли руки и готовятся обрушить мировые цены на энергоносители и сырьё. Ты можешь мне возразить: мол это им не выгодно, и цены при рынке формируются в зависимости от мировой конъюнктуры.
Всё на самом деле намного сложнее. Да, на первый взгляд, им не выгодны низкие цены на различные виды сырья, ведь они сами торгуют этим же сырьём. Но если внимательно приглядеться, то можно заметить, что ведущие страны запада, особенно США, давно перестали торговать сырьем, они практически на 100 процентов торгуют переработанными материалами – полуфабрикатами или готовыми изделиями. Скажу больше: во время очередного кризиса, резкое снижение цен на сырье поспособствует быстрому преодолению кризисных явлений в их экономиках. Заодно, они поставят нашу страну на грань разорения, поскольку валютные поступления ощутимо снизяться, а цены на импортное продовольствие начнёт подниматься.
Ещё хотел напомнить, в современной капиталистической экономике не существует понятие свободного рынка. Этот рынок они научились регулировать с помошью государства и, что более важно, использованием огромных финансовых ресурсов. Не мне тебе объяснять, под чьим контролем находятся основные финансовые ресурсы в мире. Так что, наши мудрецы из Политбюро, вместо того, чтобы браться за реальные преобразования и двигать вперед развитие нашей экономики и социально-политической системы, решили почивать на лаврах предшественников, устроить себе спокойную старость. Не обижайся, Дмитрий Федорович, но иногда у меня появляется огромное желание, брать в руки дубину, и ударить ею по башкам этих тупоголовых ортодоксов и политиканов, чтобы остатки мозгов в их головах хоть немного начали шевелиться. Мы почти просрали страну и ещё немного её полностью потеряем. Это надо же уметь – превратить величайшую страну в мире в третьесортное сырьевое государство, придаток капиталистического мира.
С каждым словом товарища Машерова, Устинов чувствовал что уменьшается в размерах. Обвинения были жесткими, а приведенные аргументы не позволяли искать повода для оправданий. Самое страшное в его словах – это постановка неоспоримого диагноза – о недееспособности нынешнего политического руководства страны. Но что делать? Как спасать страну от предстоящего развала? Он лихорадочно думал, и никак не мог найти ответы на эти вопросы.
– Товарищ Машеров, насколько я успел понять, у тебя имеется конкретный план, как вывести страну из того положения, в котором она оказалась, благодаря нашим стараниям. Я понимаю, что твоя критика вызвана болью за нашу страну и наш народ. Поверь, осознаю свою немалую вину во всем этом и не обижаюсь на твои слова. Если имеются конкретные предложения, то рассказывай. Готов выслушать и, если почувствую их разумность, окажу всяческое содействие.
– Есть конкретный план, но он не предмет короткого разговора, об этом мы с тобой успеем еще не раз поговорить, и подробно обсуждать каждое мое предложение. Сейчас нужно остановить этот ползучий государственный переворот, в котором принимают участие второе и третье должностные лица нашего государства. Но чтобы я не выглядел пустословом, кое-что коротко расскажу.
Нет необходимости демонтировать социально политическую основу государства. Страна как была, так и останется солидарным государством. Но в отличие от нынешней ситуации в стране не должно остаться ни одного номенклатурного и прочего чиновника и бюрократа. Понятие управление страной должно уйти в историю! Доуправлялись до того, что народ находится на уровне крепостных, а партийно-хозяйственная номенклатура в роли хозяев жизни. Против чего боролись на то и напоролись!
В государственном аппарате должны находиться только служивые люди, которые служат интересам государства и неотделимого от него народа, а не собственным эгоистичным карьерным интересам и интересам сообщества, вернее преступной группировки партийно-хозяйственной номенклатуры. В историю должно уйти ещё одно понятие – управление меньшинства большинством.
Но при всем при этом, роль активного меньшинства нельзя недооценивать. Нужно создать благоприятные условия для привлечения максимально возможного количества активных личностей к служению государству и народу. Таких людей слишком мало, всего 4 процента от общего количества граждан, но и среди них не каждый пригоден для государственной службы. Часть из них успели самореализоваться в различных сферах криминального или полукриминального направления, на то они и активные личности. А часть из них успели деформироваться в сторону гипертрофированного эгоизма, стали основными элементами антигосударственной оппозиции. Есть также такие индивидуумы в органах государственной власти и в правоохранительной системе, для которых свои личные интересы или интересы различных группировок намного выше интересов государства и народа.
Есть ещё одна категория, это так называемые псевдоактивные личности. Эта порода людей самая поганая, если активной личности нужны специальные жизненные обстоятельства, чтобы он стал гипертрофированным эгоистом, то эти паразиты, в буквальном смысле этого слова, рождаются такими. Их довольно много, порядка 16 процентов от общего количества населения и, как любой сорняк, они присасываются к здоровому организму государства и высасывают его питательные соки.
Мы довели страну до такого состояния, что львиную долю управленцев и функционеров второго эшелона властных и хозяйственных структур чуть ли ни поголовно составляют эти паразиты. Именно в их среде западные спецслужбы выискивают своих агентов влияния. На данный момент, это самая опасная группа личностей для нашего государства. Третий и самый многочисленный типаж, это простые обыватели, ради которых в принципе мы сделали нашу революцию, чтобы защитить их права и создать условия для их гармоничного развития. Они составляют 80 процентов от нашего населения и на самом деле, чтобы защитить их права, мы фактически превратили их в послушное стадо.
Этим занимаются и в капиталистических странах. Не мы и не они никогда громко не объявим, что цинично эксплуатируем простых обывателей, управляя ими с помощью различных методов манипуляции. Они используют так называемые демократию и либеральную идеологию, а мы пользуемся вездесущей пропагандой и, так называемой, Марксистко-ленинской идеологией. Обыватели сами по себе не опасны, но при умелом манипулировании ими ярко выраженными социальными лидерами эту огромную массу можно вести за собой, пообещав золотые горы.
Так вот, мы должны наконец заняться всесторонним развитием творческого и научного потенциала обывателей, создать для них максимально благоприятные условия для получения фундаментального образования и самообразования. Как показывает мой личный опыт, чем образованнее представитель обывательского типа личности и чем выше его уровень социального развития, тем менее этот типаж подвергается манипулированию и стороннему внушению. Он при соответствующих условиях стремиться самореализоваться внутри солидарного общества.
Подытожу! Наши основные союзники, это высокообразованные и социализированные активные личности и обыватели, а основная опасность нам грозит, от представителей псевдоактивного, паразитического типажа, или по-другому, – гнилой части нашей интеллигенции и других слоев общества. Последних нет необходимости изолировать, достаточно и того, чтобы обрубить все социальные лифты для их появления в государственных службах и в координирующих хозяйствующих органов. А те, кто будет вести себя неадекватно, подвергнутся принудительной социализации, пока до их меркантильных и эгоистически настроенных мозгов не дойдет, что им больше нет места у тёплых кормушек. Придется навести порядок в среде т.н. «творческой интеллигенции». Творцы – это штучное произведение природы, их не может быть в большом количестве. Любители – пожалуйста, но допустить их к творческим профессиям ни в коем случае нельзя. Огромное внимание придется уделять системе образования. Каждый гражданин должен стать и, что более важно, почувствовать – для государства он является самой главной ценностью. Если коротко сформулировать, то, что я имею в виду, можно ограничиться следующей фразой – развитие и процветание нашего государства будут зависеть от уровня развития социализации представителей активного и обывательского типажа личностей, ещё более коротко – хорошо подготовленные и социализированные кадры решают всё!
– Кадры решают всё! – Ты раскрываешься с совершенно неожиданной стороны. Откуда у тебя такие познания и почему до сих пор ты молчал, – Устинов даже не делал попытку скрыть своё удивление от услышанного.
– Не забывай, я заработал звезду Героя за реальные боевые заслуги, проливая кровь на полях сражений, а Героя соц. труда за реальные достижения республики, которой я руковожу. В отличие от некоторых свои награды я не получал тогда, когда развешивать их в больших количествах стало модно. Я постоянно учусь и развиваюсь, ищу решения трудных задач и стараюсь исправлять всё то, до чего доходят руки, – спокойно, без пафоса и бахвальства ответил Пётр Миронович.
– Что конкретно предлагаешь, кроме того, чтобы остановить государственный переворот, – серьезным тоном спросил Устинов.
– Придти к власти, используя те правила, которые существуют в нашем государстве, и, засучив рукава, сначала навести элементарный порядок в стране, а потом приступить к программе преобразований внутри солидарного государства с высоким уровнем социальной справедливости. При этом отказаться от всяких коммунистических, демократических, либеральных догм и от всякой искусственно придуманной идеологии. Опереться на тысячелетний опыт развития общечеловеческой цивилизации, исторические архетипы нашего народа и, самое главное, на самого человека – помочь ему раскрыть свой человеческий потенциал, создать максимально благоприятные условия для творческой, научной и прочей самореализации, во благо солидарного общества. Одним словом, предлагаю служить не абстрактному государству или народу, а каждому гражданину нашей страны.
– Ох… и наговорил ты, товарищ Машеров! Без 100 грамм не разберешься. Ладно, ты прав, твои предложения слишком серьёзные и требуют долгого обдумывания. Признаться, они меня сильно заинтриговали. К власти сам хочешь придти?
– Это не важно, твоя кандидатура вполне меня устроит, ведь всего через пару лет, после начало преобразований не будет никакой властной позиции. Будут только координаторы разных уровней, которые смогут занять эти позиции только по результатам ежегодной жесткой и беспристрастной аттестации. Иначе говоря, те самые подготовленные и эффективные будут координировать деятельность государства, его различных служб и хозяйствующих субъектов. При этом полностью будут исключены возможности занять позиции координатора с помощью махинации, по блату или узурпации. А мы, как положено двум глубоким старцам, будем наблюдать на всё это со стороны и радоваться, что под конец жизни набрались мужества и смогли отвести смертельную угрозу от нашей страны. Да… ещё! У меня есть особые счёты к западным странам, им придется очень дорого заплатить за попытку развала нашего государства. Ты не думай, я не собираюсь с ними воевать, а вот с удовольствием помогу их процессу саморазрушения. Я им покажу, как умеют работать настоящие профессионалы. Сам понимаешь, у нашего народа не будет покоя, пока мы не изведём с нашей планеты, эту либеральную и демократическую нечисть.
– Ты всё продолжаешь меня удивлять. Скажу сразу – к власти должен придти ты сам. Твои идеи – тебе и их реализовывать. Не знаю, какая муха меня укусила, почему я поверил в тебя по итогам одной лишь беседы, но даже я рад обмануться. Хуже уже точно не будет. Нас обложили и снаружи и изнутри. Только от тебя я услышал хоть что-то, похожее на разумный выход из этой засады. Мечтать не вредно, но я действительно хочу дожить до того времени, чтобы увидеть результаты реализации твоих предложений, о которых ты только что рассказывал. Я действительно хочу радоваться, наблюдая за счастливой жизнью наших простых граждан…