Глава 2
Усилившийся дождь увеличил вес снаряжения и снизил видимость до нескольких сот метров. Грязные ручейки в ложбинах превратились в потоки. Налипавшая на подошвы ботинок грязь затрудняла шаг. Ноги постоянно разъезжались, скользили. Было тяжело при таком темпе удерживать равновесие. Ермаков дважды упал. Перевернувшись на живот, он тут же вставал на четвереньки и поднимался. Масла в огонь подлил Дрон. Нет, на этот раз не очередной шуткой. Просто у него сработал многоканальный определитель рабочих частот. Это говорило о том, что совсем рядом ведутся переговоры с использованием радиостанции УКВ диапазона малой мощности. Обычно работу такой станции можно определить лишь за десять-двенадцать километров. В горах это расстояние, как правило, уменьшается. Сомнений не было: в районе кто-то работает на средствах связи малой мощности.
Не сбавляя темпа, он вынул из нагрудного кармана спутниковый телефон, отвернул похожую на сигару антенну.
– Слушаю тебя, Филин, – уставшим голосом с ходу ответил Родимов. – И вижу. Только вот пока ничего понять не могу…
Антон сообразил, генерал на ГБУ и сейчас наблюдает за перемещением группы на специально установленном экране. Группа боевого управления располагалась в небольшом бункере под землей прямо на территории учебного центра. Сейчас генерал видит движение маяка в районе развалин. Конечно, он обязан знать, почему группа оказалась там без его ведома. Но выйти на связь первым опасался. Вдруг в этот момент его парни подкрадываются к часовому, и зуммер спутникового телефона выдаст их?
– Совершаю марш с целью выхода в район развалин с севера, – стараясь скрыть одышку, стал докладывать Антон. – Местность с той стороны позволяет подойти к ним вплотную.
– Какова численность бандитов? – спросил генерал.
– По данным начальника разведки, у развалин по нескольку представителей от подконтрольных Умарову банд. Сам еще не видел.
– Понял тебя, – задумчиво проговорил Родимов. – А что если версия Свиридова верна и там контейнер с какой-нибудь заразой спрятан, за которым сейчас пришли бандиты? Кстати, если это действительно так, как у тебя со средствами защиты?
– Вы как будто не знаете. – Антон переложил трубку спутникового телефона к левому уху. – Нет ничего.
– Может, сбросить контейнер? – осторожно спросил генерал.
– Уже поздно, – крутя во все стороны головой, ответил Филиппов. – Духи точно заметят. И вообще, думаю, до этого дело не дойдет. Вот пара штурмовиков, возможно, мне пригодится.
– Что-то ты меня пугаешь, – удрученно произнес Родимов.
– Меня эфир насторожил, очень смело они работают. Не исключаю ловушку. Может, специально…
– Хорошо, я сейчас свяжусь с командующим ВВС, и мы выделим в твое распоряжение пару «Грачей», – пообещал генерал.
– Премного благодарен, – Антон сложил антенну, сунул трубку в карман разгрузки.
Вскоре они спустились в небольшую ложбинку и повернули в обратном направлении, уже непосредственно к развалинам башни. Видимость была минимальной. Двигались с большой осторожностью. В любой момент можно было нарваться на секрет или просто засаду бандитов. Не исключал Антон также и наличие разного рода сюрпризов в виде «растяжек» и просто обычных противопехотных мин. Шаман с Джином шли левее по склону. Справа выдвигался Туман и Гущин. Банкет с Татарином шли сзади. Мало ли. Вдруг действительно они идут в западню? Когда до руин оставалось совсем немного, пошли совсем медленно. Подолгу замирали, прислушиваясь к каждому звуку. Пробирались буквально по сантиметрам, без единого звука. И все же что-то они не просчитали. А доказательством тому, как правило, бывает первый выстрел противника, а не их. Произошло все стремительно. Сначала на удалении броска гранаты возник человек. Антон замер, надеясь, что боевик сейчас примет Джина и Шамана за своих и, как всегда, начнет выяснять отношения. Однако те шли левее и выше, а в поле зрения бандита попал, по всей видимости, Дрон. По тому, как ловко опустившись на колено, чеченец вскинул ствол автомата, Филиппов понял: они имеют дело с хорошо подготовленными бандитами – и лишь мысленно осенил Дрона крестом. За долю секунды тот бросился на землю. Антон отскочил в сторону, уже поймав в прорезь открытого прицела стоящего у какой-то ямы бандита, и надавил на спусковой крючок. Пуля мягко прошла по стволу, приклад ударил в плечо, и вот уже бородач лежит на спине, странно подтягивая под себя ноги…
Определить количество бандитов даже примерно не удалось. Мешали развалины, а слева – холм. С разных сторон по распадку дружно стали вести огонь сразу несколько автоматов.
Дрон быстро переполз в сторону, вскинул свой «вал» и дважды выстрелил в район разрушенной башни. Оттуда раздался вопль. Антон с минуту шарил взглядом по заросшему мелким кустарником склону, надеясь увидеть выстрелившего первым бородача, потом перебежал вперед. Бандита он заметил в последний момент. Как оказалось, тот успел подняться по склону и уже целился в Джина. Антон выстрелил, целясь бородачу в голову. Открыв рот, бандит завалился на бок. Тут же треснула автоматная очередь. Со свисавших над Филипповым веток деревьев полетели брызги. Совсем рядом прошелестели пули. Антон прижался к земле. Заросли барбариса скрывали его от глаз противника, но и он ничего не видел. Обдирая руки и локти о шипы, Антон пополз вперед. Наконец впереди проступили очертания развалин. Между тем стрельба со стороны бандитов ослабла. Антон приподнялся и перебежал левее и выше. С этого места брошенный аул был как на ладони. Взору открылась странная картина. На дне прямоугольной, свежевырытой ямы двое боевиков душили друг друга. Двое других валялись рядом. На бруствере стояли снаряды. Из-за расстояния нельзя было определить не только калибр, но и к какому орудию они подходят. Со стороны развалин прогремела еще одна короткая очередь. Филиппов снова присел. Тут же справа послышались хлопки «вала».
– «Неужели ловушка? – мелькнула мысль. – А что? Активизировали работу на средствах связи, заранее зная, что военные не оставят это без внимания, дождались высадки группы, о прилете которой узнали через местных «стукачей», и устроили встречу. А раз так, значит, надо сейчас ждать удара с тыла».
Антон давно опасался такого развития событий. Он знал: за уничтожение подразделения спецназа ГРУ чеченские боевики получат хорошие деньги. Филиппов быстро соображал. Один офицер некомплект, лишь сегодня ночью начали работать в этом направлении. Второй, Ермаков, с нулевым для жесткой работы опытом.
– Командир, с тыла лупят, – раздался в наушнике переговорного устройства голос Тумана. – Вроде один. Но не вижу. Скорее пристреливаются…
Антон решительно достал трубку спутникового телефона и надавил на кнопку автоматического набора частоты Родимова.
– Да, – почти сразу откликнулся генерал.
– Родник, это Филин!
– Слушаю тебя, Филин…
– «Грачи» нужны, целеуказания дам ракетами белого цвета…
– Держись, пилоты в кабинах, машины прогреты. Семь минут – и можешь встречать.
– Спасибо, Федор Павлович…
С новой силой из развалин домов раздались очереди. Несколько пуль щелкнули по камням рядом с Антоном. Он переполз вперед, заметив, как Банкет начал посылать одну за другой пули в сторону башни, прикрывая бегущего туда зигзагами Тумана. «Не хватало мне еще и без заместителя остаться», – с тоскою подумал Антон, наблюдая за тем, как в последний момент майор швырнул в похожий на колодец памятник архитектуры времен Шамиля гранату.
Филиппов не мог понять замысла боевиков. Чего они ждут? Зачем рыли яму? Для чего тащили сюда снаряды? Или, наоборот, их решили забрать?
– Точно, сюрприз здесь хранился, – проговорил в наушнике голос Дрона. – Сейчас шандарахнут сибирской язвой или чумой, и будем мы до конца дней своих без ушей жить.
– Тебе, Вася, лучше без языка, – шутливо проговорил кто-то в ПУ.
– Все-таки думаешь, эти снаряды с особой начинкой? – Антон закусил губу, пытаясь определить направление ветра. А он дул как раз в сторону спецназовцев. Филиппов поежился. Если кто-то случайно повредит болванку, им несдобровать.
– Наверняка еще при Дудаеве прикопали, – предположил Дрон.
– Тогда мы здесь при чем? – раздался удивленный голос Гущина, который слышал разговор командира с Дроном.
– А они знали, что спецназ бросят на это дело, вот и совместили приятное с полезным, – снова высказался Дрон.
– Бред какой-то! – прохрипел Туман. – Нас огнем с тыла к вам оттесняют!
– Это засада, командир, – подлил масла в огонь Джин. – Хитрецы принесли сюда снаряды на себе, а яму выкопали, будто здесь их прятали.
– Может, все же с начинкой они? – ни к кому не обращаясь, спросил кто-то.
– Что-то «Грачей» долго нет, – Антон скрипнул зубами. – В такой дождь они могут и не полететь.
– А если полетят, то промажут, – уверенно заявил Дрон.
– Не каркай, – попросил кто-то.
– А если вся эта гадость после удара в реку уйдет? – заволновался Татарин.
– Знаешь, с этим уж как-то справиться можно, – зло заговорил Банкет. – Сколько скотомогильников по стране вымывало, и ничего. Накидают реактивов, и баста…
Договорить не дал шум вынырнувших из-за облаков двух штурмовиков. Отстреливая тепловые ловушки, они прошли над развалинами. Ведомый покачал крыльями, давая понять, что видит цели, после чего самолеты пошли на боевой разворот.
– Дрон, ракетами белого цвета по яме!
Последняя фраза утонула в шипенье вылетевшей из картонной трубки ракеты. Однако первая запуталась в ветвях кустарника, заметалась и взмыла вверх.
– Командир, прикрой, – раздался голос вставшего во весь рост Дрона. Почти сразу в направлении бандитов улетели два ослепительно белых шара, оставляя за собой белесую полосу.
– Группа, «откат»! – вскакивая на ноги, скомандовал Антон. Ему было хорошо видно, как из свинцового неба плавно заходят на цель два завалившихся на крыло штурмовика. Земля вздрогнула под ногами и качнулась. Последовавший после этого раскат грома заставил броситься в пожухлую траву. Еще мгновение, и два самолета с ревом прошли над головами спецназовцев.
Антон сел, несколько раз зажмурился, давясь удушающим запахом сгоревшего тротила, и только после этого встал.
– Дрон, ты живой? – спросил он, в последний момент поймав себя на мысли, что обращается через ПУ мысленно. Голова еще плохо работала.
Он обернулся. В сторону сносило водяную взвесь и клубы пыли, однако части горы с ямой, нагромождением камней и остатками башни не было. Стало понятно: ударами авиабомб пилоты устроили искусственный сель, который снес все на своем пути.
То, что произошло что-то из ряда вон выходящее, Зарема догадалась по озабоченным лицам оставленных с нею боевиков. Они весь день вели себя спокойно, играли в нарды, спали, разговаривали. Однако ближе к вечеру вдруг стали метаться по дому, выглядывать в окна, кому-то звонить. Когда на селение опустились сумерки, во дворе появился худощавый юноша. К нему тут же подошли Тархан Мартагов и Ханпаша Газиев, люди, которых Хусейн оставил для охраны. Зарема помогала мыть хозяйке казан, когда до ее слуха донеслись несколько фраз: «Хусейн последнее время часто делал ошибки» и «на все воля Аллаха».
Забыв обо всем на свете, она бросилась к мужчинам:
– Что случилось? Где Хусейн?
Ханпаша развернулся к Зареме всем телом, схватил ее за руки и вынудил посмотреть ему в лицо:
– Разве ты не видишь, мужчины говорят! Почему идешь и спрашиваешь у них то, чего тебе не положено знать? Ты забыла наши обычаи?
– Тише, люди услышат! – запричитал одноглазый хозяин дома.
В тот же момент в голове Заремы словно лопнула натянутая до предела струна. В сознание она пришла на заднем сиденье старого «УАЗа». Подсвечивая себе путь слегка желтоватым светом, он взбирался в гору. Потом машину тряхнуло, и все снова утонуло в вязкой и черной боли. Когда сознание вновь вернулось, она уже лежала на деревянной кровати в небольшой комнатке с ковром на стене. Страшно болел низ живота. А еще ей хотелось в туалет. Зарема приподнялась на локтях. Лицо было словно чужим. Неожиданно ее обдало жаром. Она была голой, а левый сосок распух и стал в два раза больше, словно его укусила собака.
Ничего не понимая, Зарема закуталась, как смогла, в покрывало, свалилась на пол, с трудом встала и направилась во двор. Свежий воздух слегка взбодрил молодую женщину, но она не могла понять, какое было время суток – раннее утро или вечер. Часть небосклона светилась розовым сиянием. На второй его половине горели звезды. Немного постояв, Зарема направилась в сад. Здесь, отойдя в дальний угол, она с трудом опустилась на корточки. Неужели ее так сильно избили?
– Зарема! – раздался старческий женский голос. – Где ты?
Придерживаясь за стволы деревьев, Зарема молча пошла на голос. У крыльца она различила силуэт женщины.
– Воды!
– Сейчас, – пообещал скрипучий женский голос, и силуэт скрылся в доме.
Она прислонилась плечом к стене. Раздались шаркающие шаги, и в зубы уперся край железной кружки. Зарема с жадностью сделала несколько глотков, но где-то в районе желудка появилась боль. Она посмотрела на черный силуэт старухи:
– А где Хусейн?
– Не знаю я никакого Хусейна. Иди в дом и ложись.
С трудом передвигая ноги, Зарема вернулась в комнату и легла на кровать. Странно, но она была мокрой.
Ее тело приобрело болезненную невесомость. Стало казаться, будто комната вместе с ней вращается вокруг своей оси. Зарема закрыла глаза. Она не знала, сколько длилось похожее на сон забытье. Ее бил озноб. Стучали зубы. Зарема куталась в покрывало, но не могла согреться.
И снова провал в какую-то бездну без сновидений. Ее кружило, качало в непроглядной черноте…
Зарема открыла глаза от прикосновения его губ к ее груди.
– Наконец ты пришел! – По лицу потекли слезы счастья.
Хусейн ласково провел своей шершавой ладонью по животу, обвел пальцем вокруг пупка, и вот уже его рука нежно опускается ниже. Он погладил внутреннюю часть бедра, и сразу стало легче. Потом провел по второй ноге. Слегка сдвинул ее в сторону.
«Он волшебник», – Зарема закрыла глаза. Ей очень хотелось знать, где он пропадал столько времени, но она боялась спросить, чтобы не лишиться этих сказочных ощущений. Вот снова Хусейн нежно и тихо вошел в нее… Неожиданно она вскрикнула от толчка. Грубого, сильного. Он что-то прохрипел и вошел в нее с новой силой. Причем с каждым мгновением делал это все грубее, со странной животной страстью, словно хотел вбить ее в эту старую деревянную кровать.
– М-мм, – не выдержала Зарема.
А между тем волосатая грудь Хусейна все терла и терла ее нежную кожу… «Почему у него такой странный запах? – попыталась отвлечься от боли Зарема. – Кислый, и борода стала мягче…»
Неожиданно ее словно ударило током, и она дико закричала. До нее, наконец, дошло, что она с другим мужчиной.
– Почему пугаешь? – обжег ухо горячий влажный воздух.
– Ханпаша! – узнала она его. – Что ты сделал? Хусейн убьет нас обоих…
– Ты две ночи спишь со всеми мужчинами, которые хотят женщину, и только сейчас вспомнила Хусейна? – с горечью в голосе проговорил он.
Неожиданно ей стало легче. Он свалился сначала на бок, потом и вовсе сел на кровати. Зарема зажмурилась, пытаясь стряхнуть с себя это страшное наваждение, этот бред, вызванный, скорее всего, болезнью. Тем временем мужчина медленно встал, подошел к стене и щелкнул выключателем. В свете висевшей под потолком лампочки она увидела голого Ханпашу. Он был еще возбужден, и Зарема отвела взгляд в сторону.
– Хусейн умер, – между тем констатировал Ханпаша. – Теперь ты общая женщина.
В голове Заремы, вызывая боль, пульсировала кровь.
– Родственники все равно не примут тебя обратно, а так хоть принесешь пользу моджахедам, – продолжал он добивать ее.
Так вот почему у нее болят спина и локти! А кто-то и вовсе в порыве страсти едва не лишил ее соска. Впрочем, это уже неважно. Кого она будет кормить своей грудью? Она стала падшей женщиной! Какой позор для матери и отца! А что будут говорить в спину братьев? Как теперь быть ее сестрам?
– Убей меня, Ханпаша! – попросила Зарема.
– Зачем добру пропадать? – удивился тот и стал чесать своей пятерней волосатую грудь. – Чтобы тебе было легче смириться со своей новой участью, я делал тебе уколы. Это наркотик. Сегодня перестал. Дорого. Несколько дней будет плохо, потом пройдет. Хотя, может, и вовсе ломки не будет. Два дня – это не срок.
Зарема была готова вскочить, броситься ему в ноги, обхватить их, целовать каждый палец с мольбою о смерти, но ее сдерживало то, что для этого придется сбросить с себя это грязное покрывало, а она абсолютно голая…
– Надо будет, тебя найдут твои родственники и сами накажут по всем законам Шариата, – заверил он ее.
– Но ведь я не виновата! – простонала Зарема. – Если бы я была здорова, разве позволила использовать себя чужим мужчинам?
– Ты убежала из дома, где родилась, со своим родственником, – напомнил Ханпаша. – А за это уже полагается смерть… Ладно, хватит говорить. Я и так много времени потратил. – Ханпаша выключил свет. Зарема почувствовала, что он на ощупь приближается к кровати.
Весь остаток ночи она проплакала в свернутый бушлат.
– Еще один! – раздался в наушнике переговорного устройства голос Дрона. Антон посмотрел вниз по склону. Туда, куда только что спустился вездесущий майор.
– Живой? – увидев Василия, стоявшего на четвереньках перед торчащей из земли ногой, обутой в армейский ботинок, спросил Антон.
– Шут его знает, – пробормотал Дрон, взял боевика за щиколотку и попытался потянуть. Однако потерял равновесие и стал сползать вниз по склону. Опустив ногу, он зло выругался.
– Мертвый, конечно.
Антон стал спускаться к Дрону. Местами склон был почти отвесный. Вниз осыпались песок и мелкие камни. Когда до ноги остались считаные метры, Антон неожиданно заметил желтоватый блеск.
– Странно, – пробормотал Банкет, который спускался рядом.
Они подобрались ближе. Банкет аккуратно взял обрывок толстой цепочки из желтого металла:
– Золотая?
– Я не ювелир, – зло ответил Филиппов и осторожно выпрямился на небольшом выступе: – Труп надо откопать.
– Это мы мигом, – тяжело сопя, заверил Дрон. Он вскарабкался обратно, к торчащей из земли ноге, забросил свой «вал» за спину и стал руками отгребать песок.
– Изделие из золота, – раздался в наушнике переговорного устройства голос Банкета. – Интересно.
– У них здесь скорее клад был зарыт, – продолжая копать, выдвинул предположение Дрон. – Зря пилотов подключили. Они почти все в Ассу спустили.
После удара штурмовиков набухший водой пласт земли вместе с остатками аула, разрушенной башней и десятком боевиков попросту сполз на огромной скорости вниз. И без того мутная в это время вода в реке почернела. Из тех, кто оборонял развалины и яму, наверху остался лишь один человек. Тела еще пятерых боевиков осматривали Туман и Гущин. Это было так называемое охранение, которое поначалу Антон принял за атакующую с тыла группу основных сил. По закону подлости все получили смертельные ранения, и допросить было пока некого.
– Готово! – облегченно вздохнул Дрон.
Антон приблизился к нему.
– Помоги, – попросил Василий, схватив бандита за плечо.
Филиппов понял, что он хочет перевернуть труп на спину.
Он взял его за ногу. Вдвоем они вытащили бандита из песка. Разгрузочный жилет был порван. Дрон запустил руку за отворот и обшарил карманы. В них оказался паспорт на имя Хусейна Вадалова.
– Как я его сразу не узнал… – Антон взял бандита за подбородок и повернул к себе.
– Командир, по правому берегу, вниз по течению уходит человек!
Филиппов посмотрел вниз. Переваливаясь с боку на бок, словно медведь, почти по кромке бурлящего потока уходил полуголый мужчина.
– Один уцелел, – обрадовался Дрон.
– Надо его взять живым, – заторопился Антон. – Дрон, Банкет, со мной! – принял он решение. – Джин, Шаман, в обход, по склону!
Дрон уже начал спуск. Филиппов поднял над головой «винторез», сел и, притормаживая ногами, покатился вниз.
«Как бы в реку не угодить!» – подумал он, заметив, что нагоняет Василия.
– Брось оружие! – раздался в головном телефоне крик на чеченском. Раздалась очередь.
Стало ясно, что офицеры-чеченцы наткнулись на живого моджахеда.
– Джин, смотри вправо! – завопил Шаман.
После этого начались помехи.
– Что у них там? – раздался встревоженный голос Тумана.
Антон почувствовал, как ягодицу пробороздило что-то острое, и вскрикнул. Дрон стал материться. Видимо, он собрал на своем пути обломки камней, из которых была сложена башня. Дальше на пути была почти целая стена дома с оконным проемом посередине, за которой уже бурлила река. С трудом остановившись, Антон встал и двинулся вдоль склона, на ходу поправляя сбившуюся гарнитуру. Из-за шума воды нельзя было разобрать, что кричал бежавший рядом Дрон. Он оглянулся. Следом ковылял Банкет. Правая штанина была разорвана, из бедра хлестала кровь. Антон посмотрел вперед. Бандит шел с трудом. Было ясно, подняться вверх он не сможет, слева – река. Деться ему некуда. Это давало возможность помочь истекающему кровью Банкету. Он остановился и поймал за руку поравнявшегося с ним Банкета:
– Жгут!
Майор замотал головой и показал на ухо.
Антон махнул рукой и стал отцеплять карабины от своей «ВСС». Банкет повалился на бок, вынул из кармана индивидуальный перевязочный пакет.
– Помощь нужна? – раздался над ухом голос Дрона.
Антон указал рукой в сторону убегавшего бандита:
– Догнать! Живым бери!
С этими словами он принялся накладывать жгут из ремня. Остановив кровотечение и забинтовав ногу, Антон выпрямился и посмотрел вслед Дрону. Василий нагнал бандита и теперь стоял над ним. Скорее всего, тот, скатившись с массой земли к реке, лишился рассудка. Он сидел на корточках, сложив на уровне груди ладони, и о чем-то умолял офицера.
Антон, наконец, закрепил висевшую на шее гарнитуру.
– Вставай! – раздался голос Дрона.
– Кто твой командир? – послышался сквозь треск помех голос Джина. Видимо, оставшийся наверху майор кого-то допрашивал. Значит, есть «языки»! Филиппов облегченно вздохнул. Тем временем Дрон схватил пленного за шиворот и поволок обратно.
– Кто это? – морщась от шума в эфире, спросил Антон.
– Араб, – узнав голос командира, ответил Василий. – У него карманы золотом набиты.
На бандита было жалко смотреть. Сквозь превратившуюся в лохмотья одежду было видно смуглое, покрытое ссадинами тело. Смолянистого цвета борода стала рыжей от пыли. Волосы на разбитой голове слиплись от крови. На черном от грязи лице – две чистые дорожки. Бандит плакал. Бросив его на землю, Дрон стал выворачивать карманы. На землю посыпались золотые украшения и небольшие мешочки. Антон присел на корточки и взял один из них. Неожиданно, проявив незаурядную прыть, бандит вскочил на ноги, схватил его за запястье и вцепился между указательным и большим пальцами зубами. Филиппов, не растерявшись, большим пальцем свободной руки надавил на глазное яблоко этого животного. Бандит разжал челюсти.
– Проворный, однако! – вскипел Дрон и двинул несчастного по затылку.
Тот упал лицом в грязь.
Антон, наконец, развязал мешочек и вытряхнул на ладонь его содержимое.
– Ух, ты! – выдохнул Василий, увидев с десяток играющих светом алмазов.
Подъем пленного занял больше часа. Для этого пришлось спуститься по берегу ниже. Там был более пологий склон. Бандита пришлось в прямом смысле тащить на себе. Он едва передвигал ногами. Вся нагрузка по его доставке легла на плечи Дрона. Антон помогал идти Банкету. Впрочем, на половине пути их встретил Гайнулин.
– Ты почему один? – нахмурился Антон, увидев спускающегося навстречу доктора.
– Джин занят допросом пленных, Туман остался за тебя, остальные в секретах, – скороговоркой доложил доктор, быстро снимая с себя огромный рюкзак.
– Кого взяли? – помогая опуститься Банкету на землю, спросил Антон.
– Еще три боевика шли к развалинам. Все гонцы от Хаважа Албагачиева.
– Далеко их занесло, – удивился Антон. – Этот выродок в основном на другом конце республики орудует, у границ с Дагестаном.
Значит, Доку Умаров собирался поделить содержимое тайника между несколькими бандами – то ли спросил, то ли подытожил Дрон. Он свалил пленника на землю и сейчас наблюдал за тем, как Татарин перевязывает Банкета.
– Не совсем, – разрезая старую повязку, покачал головой Татарин. – Бóльшую часть должен был забрать Хусейн.
Раздался гул вертолета. Антон задрал голову вверх. Над Ассой летел пятнистый «Ми-8». Выше и правее, почти слившись со склоном, шла пара «двадцать четвертых».
– Туман, – Антон торопливо прижал микрофон пальцем, – обозначь место для посадки борта сигнальными огнями!
– Уже сделали, командир, – успокоил его Джин.
День близился к вечеру, когда вымотанные спецназовцы поднялись к месту недавнего боя. Взору открылся стоявший на небольшой, свободной от кустарника и камней площадке вертолет. Около в один ряд лежали тела убитых бандитов. Всего удалось найти четверых. Ниже того места, где недавно стоял остов сторожевой башни, бродили между вывороченными пластами земли сотрудники следственной бригады. Антон разглядел среди них Тумана и Шамана.
Навстречу вышел Михаил Гусев.
– Ну чего вы там, мужики?
– Работу тебе тащим, – выдохнул Дрон, сгибаясь под тяжестью так и не пришедшего в себя бандита.
– Ее как раз мне и не хватало, – устало проговорил Гусев.
Прилетевший вместе со следственной бригадой старший лейтенант военной контрразведки изрядно измотался за время командировки, во время которой решал какие-то свои задачи, и теперь изнемогал от усталости. Коренастый молодой мужчина отвечал за межведомственное взаимодействие, организовывал в случае необходимости обмен информацией, обеспечивал при работе с населением оперативное прикрытие.
Антон быстро ввел Гусева в курс дела. Хотя он уже представлял общую картину исходя из разговора с Туманом и Джином.
– Значит, здесь был тайник, – задумчиво проговорил Гусев.
– Возможно, они прятали в этом месте награбленное, либо это был золотой запас для расчета с боевиками, – согласился с ним Антон и огляделся: – А где пленные?
– Вон они, – Туман показал вверх.
Филиппов поднял взгляд и увидел сидевшего на земле Джина. Напротив со связанными за спиной руками на земле лежали трое бандитов.
– Значит, так, – Антон посмотрел на Тумана. – Организуй здесь посильную помощь следователям, а я переговорю с бандитами.
Завидев командира, чеченец поднялся.
– Кто тут у тебя? – Филиппов встал.
– Люди Хаважа. – Джин забросил автомат за спину. – Они вышли на меня и приняли за боевика.
– Шакал! – прошипел один из лежавших.
Антон подошел к нему, поставил на плечо ступню и перевернул на спину:
– Ты смотри!
– На Шамана походит, – догадался, что так поразило Антона, Джин. – Я тоже заметил. Гусев глазами хлопал, думал, я его связал.
– Может, родственник? – на всякий случай спросил Филиппов.
– Ишак его родственник! – прохрипел бандит, уже видевший своего двойника.
– Кто он? – Антон посмотрел на Джина.
– Сапар Асланов. – Джин показал взглядом на контрразведчика: – У него документы.
Антон присел перед боевиком на корточки:
– Зачем сюда шел?
– Грибы собирал, – оскалился бандит.
Антон выпрямился и со всего размаха залепил ему ногой по зубам. Голова бандита откинулась, и он обмяк. Флиппов перешел к следующему. Джин перевернул его за плечо. Этот чеченец был еще совсем молодой.
– Я допросил его, – Джин сплюнул. – Они должны были взять груз и вернуться в отряд. Из-за дождя сбились с пути. Когда уже оставалось совсем немного, услышали звуки боя. Однако Сапар принял решение продолжить путь. Так они на меня и выскочили…
– Они сказали, где отряд Хаважа? – спросил Антон.
– Когда уходили, он стоял недалеко от Агни, – кивнул Джин.
Антон направился к контрразведчику. Гусев сидел на земле, наблюдая из-под прикрытых век за копающимися в земле следователями.
– Устал? – Филиппов уселся рядом.
– Есть немного, – скромно ответил Гусев. – Тут среди трупов есть похожий на Шамана бандит.
– Почему среди трупов? – не сразу понял, о чем речь, Антон, но тут же спохватился. – Да, я заметил.
– Если хорошо постараться, можно найти еще кого-то, – продолжил развивать свою мысль дальше контрразведчик.
– Ты знаешь, я уже об этом подумал, – успокоил его Антон.
Он уже решил, что для боевиков, по крайней мере, Сапар Асланов будет просто пропавшим без вести. Возможно, сходство с офицером спецназа пригодится в дальнейшем. Он чувствовал, что это только начало какой-то жесткой игры.
Быстро смеркалось. Уже кто-то из спецназовцев включил фонарь.
– Пора возвращаться, – Гусев посмотрел на часы.
– Поторопи прокурорских, – кивнул Антон и встал.
Стали подходить спецназовцы, которые помогали следователям. Татарин нашел сережку с небольшим камешком, напоминающим рубин. Туман извлек из груды песка снаряд, дно которого было обрезано и имело резьбу. Вся его внутренняя часть была забита песком. Дрон на пару с Гущиным нашли по золотому колечку.
– Ну, как дела, мужики? – прищурив левый глаз от сигаретного дыма, спросил один из прокурорских.
– Хреново, – честно ответил Антон и развернулся к стоявшим кучкой офицерам: – Теперь дошло, что здесь случилось?
– Наполовину, – Дрон попытался натянуть колечко на мизинец, потом снял его, сунул в нагрудный карман. – То, что бандиты приходили сюда за драгоценностями – точно. Только для каких целей и откуда они здесь взялись?
– Что-то намечается, – пробормотал Татарин.
– Интересно, сколько тут было всего? – Банкет упер в бока руки и огляделся.
– Эй, парни! – окликнул из открытых дверей вертолета пилот. – Вы здесь ночевать собираетесь?
Антон задрал голову вверх. Уже вечерело. Действительно, пора возвращаться.
– Все, возвращаемся, – кивнул Антон и подтолкнул в спину Дрона. – По местам!
Погруженный в свои мысли Тархан Мартагов едва не проскочил поворот на улицу, где жила Кемиса. Он резко надавил на тормоз, повернул руль, однако все же правым зеркалом зацепил забор. Раздался стук, и зеркало покрылось паутиной трещин. Его охватила злость. Это могло быть плохой приметой. Сегодня может снова не получиться то, что он задумал еще месяц назад. Бурно прошедшая ночь давала о себе знать – плохо работала голова. Еще бы, он два раза приходил в комнату Заремы. Первый раз – сразу после Ханпаши. От охватившей Тархана страсти он едва не откусил ей сосок. На какой-то миг Мартагову показалось, что он лежит на Кемисе. Именно эта ночь послужила последним толчком к исполнению его плана. Он завидовал Ханпаше, а до этого – Хусейну. Оба моджахеда были на особом счету у Доку Умарова. Конечно, это положение далось им нелегко, но разве Тархан слаб и не так умен, как они? Мартагов придумал, как стать таким же, как погибший Хусейн или, на худой конец, Ханпаша. Он знал историю о том, как один чеченец по имени Рустам Ганиев стал доверенным лицом самого Басаева. Сейчас его уже нет в живых, но способ, к которому прибег Ганиев, считался классикой и использовался многими боевиками. Рустам жил в Ассиновке. Как-то он прослышал, что Басаев готовит в Москве нападение на «Норд-Ост». Зная, как нужны в таких случаях готовые на все люди, он умудрился уговорить участвовать в акции сразу двух своих сестер, Айшат и Хидижат. Басаев высоко оценил его работу. Хусейн недавно обмолвился, что Доку Умаров настаивает на серьезном ударе перед наступлением холодов. Он утверждал, что федеральная власть расслабилась после ряда успешных операций, проведенных весной и летом этого года. Эмир халифата Кавказ планировал провести ряд крупных акций, в том числе с использованием смертниц. Из-за того, что быстро изменились условия жизни в республике и отношение к семьям шахидов, стало проблемой найти на эту роль людей. Надежды оставались лишь на жен и близких боевиков.
У Тархана тоже была сестра, но лишь по отцу. Звали ее Кемиса. Как ни странно, но юная сестра совсем не по-родственному любила брата. Сначала Тархан делал вид, будто не замечает этого. Тем более он редко навещал Кемису. В основном приезжал, чтобы запастись продуктами, и оставлял для стирки одежду. Но последние две недели коренным образом изменили их отношения. Он стал наведываться чаще, привозил подарки, всем своим видом давая понять, что девушка тоже нравится ему. Было видно, Кемиса на седьмом небе от счастья. Однако была в ее глазах и затаенная грусть. Пусть у них разные матери, но по отцу они брат и сестра.
Сегодня Кемиса была дома одна. Он знал точно. В прошлый приезд ее мать собиралась поехать к сестре в другое селение. Тархан решил добиться ее любой ценой. По пути он даже остановился у ручья и умылся ледяной водой. Вдруг Кемиса почувствует, что он был с другой женщиной?
Тархан остановил машину у ворот и некоторое время сидел, пытаясь унять дрожь в ногах. Однако Кемиса увидела залитую по самую крышу грязью «Ниву» в окно и открыла ворота. Он заехал во двор.
– Здравствуй, Кемиса! – выбравшись из машины, выдохнул Мартагов.
Девушка закрыла ворота и повернулась к нему:
– Пойдемте в дом.
Тархан разделся в просторной прихожей, сунул за пояс пистолет. Они вошли в комнату, он сел на диван и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки:
– Устал очень.
– Сейчас кушать будем, – засуетилась она.
– Нет, погоди, Кемиса! – испугавшись, что сестра сейчас уйдет из комнаты, Мартагов вскочил со своего места.
– Вы почему так рано приехали? – слегка покраснев, спросила девушка. – Что-то случилось?
– Да! – Тархан часто закивал и стал медленно приближаться к сестре.
– Что с вами? – испугалась девушка. Однако он заметил, что она не стала пятиться от него.
«Правда любит!» – подумал он, а вслух сказал:
– Не могу больше так жить. Устал врать самому себе.
– О чем? – Кемиса потупилась.
– Я же вижу, как ты относишься ко мне, – зашептал он, подойдя почти вплотную. – Поверь, я больше дня не смогу прожить без тебя.
Кемиса затряслась:
– Я знаю. Но что нам делать? Ведь это грех!
– Не бойся, – Тархан взял девушку за руки. – Ты же знаешь, я воюю против чалмоносцев, кафиров и продажных ментов. Это они придумали неправильные законы. Настоящий ислам, который проповедовал пророк Ваххаб, не считает близость любящих людей грехом, кем бы они ни были друг для друга.
– Тархан! – Кемиса сделала слабую попытку оттолкнуть от себя брата, но вместо этого оказалась в его объятиях.
– Ты читала книги, которые я привозил тебе? – слегка касаясь мочки ушка обветренными губами, спросил он. – Мы должны бороться за свое счастье. Что толку глядеть друг на друга?
– Конечно. – Тело девушки трепетало.
– Поверь, это не грех. – Мартагов подхватил ее на руки и понес в комнату, где была ее кровать.
– Я не могу так! – простонала Кемиса.
– Значит, я ошибался? – с горечью в голосе спросил он.
– Нет, я мечтаю об этом, но боюсь! – Она испуганно обвила его шею руками.
Тархан уложил девушку на кровать и стал расстегивать на ней кофточку. Кемиса вдруг обмякла. У него перехватило дыхание, когда он увидел ее большие нежно-розовые соски. Тархан приник к ним губами, а правой рукой взял за низ длинной юбки и потянул ее вверх.
– Грех это, – едва слышно прошептала Кемиса и снова обхватила его шею своими тонкими руками. Была в этом жесте мольба не трогать пока ее тело. То, что не поворачивался сказать язык, она пыталась выразить своими действиями.
– По законам настоящего ислама, который проповедовал пророк Ваххаб, ты ничего не должна бояться, – повторился он…
Через полчаса половина дела была сделана. На белом покрывале девичьей постели появилось алое пятно, а сама Кемиса, стыдливо пряча взгляд, торопливо одевалась.
– Ты не рада? – Мартагов приник губами к ее шее.
– Почему так решил? – дрожащим голосом спросила девушка.
– Тебя всю трясет.
– Вам надо уезжать, скоро вернется мама.
– Да, конечно, – заторопился Тархан, размышляя над тем, как сделать, чтобы весть о произошедшем быстро разнеслась по округе. Конечно, опозоренная Кемиса может сброситься со скалы, которых немало в округе, или ударить себя ножом. Однако он сомневался в этом. Девушка знает, что теперь единственный способ попасть в рай и когда-нибудь встретиться с любимым – это стать «шахидом на пути к Аллаху».
Вскоре он сидел за столом своего друга Зелемхана. Худощавый рыжеволосый чеченец имел свою пассажирскую «Газель» и занимался частным извозом. В основном его просили отвезти в соседнее село или город, привезти что-то.
– Плохо выглядишь ты сегодня, Тархан, – заметил Зелемхан. – Что-то случилось?
– Не знаю, что делать, – наблюдая за тем, как младший брат Зелемхана разливает по чашкам чай, вздохнул Тархан. – Ни для кого в селе не секрет, что Кемиса по отцу мне сестра.
– Все знают об этом. Но что в этом такого?
– Все бы ничего, но не имеем мы права жить с ней как муж и жена, – продолжал Тархан.
– Не живи, – удивился Зелимхан. – Разве тебя заставляют?
– Нравлюсь я ей с самого детства. – Тархан скользнул взглядом по занавеске, за которой была комната, где жена хозяина что-то шила. Потом посмотрел вслед подростку, который понес уже пустой чайник на кухню.
– Это бывает, но можно пережить. Вразуми ее, – посоветовал Зелемхан.
– Ты не понял меня, – Тархан пристально посмотрел в глаза собеседника. – Между нами уже все было…