Вместо вступления
Его звали Дэвид Холлингсуорт. Сегодня утром ему снился сон: из ярких, красочных картинок, запоминающихся сцен с людьми давно ему знакомыми и с ним в центре происходящих событий. Территория, огороженная частоколом из врытых в землю бревен, похожих на остро заточенные карандаши. Кремневые ружья, извергающие при выстреле облака густого синего дыма. Враги у кромки леса, в тени деревьев. Когда он проснулся, сон остался в памяти и долго не выходил из головы.
Дэвид гордился тем, что его род в Новом Свете начинался с первых английских колонистов. Именно британские первопоселенцы, основавшие колонии на новых территориях, принесли с собой культуру, которая включала в себя христианскую религию, протестантские ценности и мораль, рабочую этику, английский язык, британские традиции права, справедливости и ограничений власти правительства. Дэвид – военный. Для него эти составляющие культуры важнее других составляющих – литературы, живописи, философии, музыки. Другие мало повлияли на его жизнь. Наверное, все определила судьба, и Дэвид дослужился до генерала. А сон – возможно часть пережитого его далеким предком, переданная оттуда по неведомым каналам, связывающим время в единое целое. Только с возрастом начинаешь серьезнее вспоминать и думать о тех, кто переселился на этот континент четыре века тому назад, и относиться внимательно ко всему загадочному. Иногда казалось, что в этих повторяющихся снах из временного далека с ним пытались общаться. Интересно, какие сны о нем сегодняшним могли сниться тем людям, с которыми он якобы сражался в одном ряду? Вряд ли они что-нибудь понимали. Прошлое можно представить, поскольку о нем кое-что сохраняет история, а как достоверно представить будущее?
Глубокие размышления прервал вопрос о том, состоится ли сегодня заседание комиссии.
Вопрос задал Роберт Дейч. Холлингсуорт тщательно подбирал людей в свой отдел. Дейч молод и пока неопытен. Молодость быстро пройдет, а опыт приходит значительно медленнее. Но новый сотрудник, несмотря на своеобразную фамилию, по своему происхождению относится к британским первопоселенцам. Это важно. Какие бы шутки не вытворяло время, и какие бы роли оно не поручало разыгрывать участникам большого спектакля под названием «жизнь», стержень участников сформировался в далеких веках и сохранил присущие британской нации особенности.
Что касается комиссии, то ее создало правительство, озабоченное проблемой американизации иммигрантов. Каким-то образом и Дэвид Холлингсуорт получил назначение в комиссию не на последнюю должность.
Иммигранты разительно отличаются от переселенцев. Переселенцы стремились в Америку, мечтая создать «град на холме», который стал бы образцом для всего мира. Ими двигало осознание великой цели. Они основали Америку. Потом в нее потянулись иммигранты, у которых не сложились отношения со своими странами или покидавшие их по каким-то причинам. Но так сложилось, что иммиграция стала неотъемлемой частью американского образа жизни.
Еще совсем недавно средние школы гораздо эффективнее любых других учреждений и организаций переплавляли детей иммигрантов в настоящих американцев по отработанной технологии. Забыв о родине родителей, новые американцы с энтузиазмом предавались патриотизму и национализму, считая новую страну пребывания самой великой на свете. Однако ситуация меняется к худшему.
– Сегодня мы слушаем профессоров из разных областей науки, – ответил генерал на вопрос своего подчиненного. – Не забудьте захватить подготовленный по теме выступления материал. Все у секретаря.
В процессе слушания докладов по теме комиссии Холлингсуорт в очередной раз удивился тому, насколько разными бывают взгляды ученых на одни и те же вопросы. Например, утверждение о том, что Америка является государством иммигрантов – откровенная ложь. Америка основана европейскими переселенцами, в массе своей бывшими белыми британцами в основном протестантами. Все прибывшие впоследствии иммигранты влились в созданное первопоселенцами общество и приняли установленный в нем порядок. Именно первопоселенцы заложили основу, на базе которой в конце девятнадцатого столетия Америка стала великой державой. Теперь Америка просто обязана защищать свободу и демократию во всем мире и помогать другим странам, устанавливать соответствующий политический порядок.
Кто виноват в том, что в последнее время стали возникать так называемые общественные движения, пытающиеся выпятить на первый план расовые, этнические проблемы в попытке де конструкции американской нации?
Понятно, что политическая элита, масс-медийные круги стараются поднять свой рейтинг в обществе. А что поднимать академическим кругам? Какие у них интересы? Отчего в них начинают просыпаются чувства вины по отношению к тем, кого они считают жертвами правового произвола, дискриминации и угнетения? Предыдущий ученый с трибуны пытался представить, как выдающийся успех дидактики, преподавание литературы и гуманитарных наук основанное на привлечении внимания школьников к политической истории страны. До чего заковыристо они говорят о своих заслугах!
– А о чем может сказать выступающий ученый с абсолютно лысой головой, с торчащими в стороны большими ушами? – уныло подумал Холлингсуорт, обреченный до вечера присутствовать на этом скучном сборище.
Но то, что он услышал, заставило его отвлечься от собственных мыслей и рассуждений. Стефан Швейко из Национального Института образования, усиливая возникшие к нему подозрения, сообщил, что плачевное положение обучения в средних школах в скором времени приведет к полному краху всю систему образования, а заодно и государство Америка. И не поможет привлечение в страну умных иммигрантов. Пошли статистические данные о том, какие дисциплины выпускники школ не знают совсем, сколько процентов знаний у них остается в голове по другим дисциплинам. Дальше… «Образование в своем развитии опирается на стремление стандартизировать процесс… попытки ввести автоматизацию в такой психологический процесс, как обучение… Наша неукротимая американская привычка всегда считать деньги не только свои, но и чужие… Все это привело к повсеместному внедрению…»
– Ну, когда ты, наконец, скажешь, отчего это происходит, – чуть не вскричал действующий генерал, глядя на вспотевшего от напряжения профессора, не отрывающего взгляда от кипы бумаг.
– Одной из основных причин такого упадка образования является тестирование. Повсеместное тестирование! – наконец пролил свет на виновницу всех бед докладчик, обладатель круглого лица со слегка выдающимися скулами, с характерно торчащими ушами и с фамилией явно славянского происхождения.
– По качеству обучения мы значительно отстаем от европейских стран, а с Японией и Советским Союзом нас скоро нельзя будет и сравнивать.
– Пригласи профессора Швейко завтра к нам в удобное для него время, – сказал Холлингсуорт своему подчиненному, с которым связывал будущее отдела.
Роберт Дейч не услышал. Он только несколько дней на новом месте службы и ещё не освоился. Ещё не знал, какие конкретно функции он должен выполнять, а про понятие «аналитическая работа» пока имел смутное представление. Вереница тягучих докладов подействовала на него угнетающе, и он впал в задумчивость: «Если его работа будет заключаться в прослушивании докладов подобных тем, что звучат на этой комиссии или в перелопачивании самостоятельно подобного материала, то он не выдержит и скоро свихнется. Прежнее место его службы – в Белом Доме. Особый отряд по обеспечению безопасности. Какие люди проходили мимо, совсем рядом и кивали ему головой! С какими личностями доводилось разговаривать! Живая работа. Все время на ногах и в движении. Какая форма на тебе. Как уважительно с тобой разговаривают, когда ты в этой форме! А практикантка Ирэна Прейс! Серые глаза. Фигура! Еще не журналистка, но добилась прохождения практики в Белом Доме. До сих пор не выходит из головы. Если бы не светлое воспоминание о ней, о чем бы еще можно было мечтать на этом сборище стариков. В последний раз, когда она случайно оказалась в углу, а я взял нежно ее ручку, сказала, что вполне согласна. Но это должно произойти в одном из кабинетов Президента. Я сначала пришел в ярость, а потом и мне самому стала интересна такая ситуация. Уже начал наводить мосты и устанавливать связи… и вдруг перевели…»
– Ты не понял, что тебе надо сделать? – громкий голос генерала вернул Роберта в зал заседания.
– Все понял! – почти вскричал Дейч и стал соображать, кто из старых сморчков в этом зале имеет фамилию Швейц, Швейк или очень похожую на это, поскольку поручение прозвучало неожиданно, и он его плохо расслышал. На счастье председатель комиссии спросил:
– У кого есть вопросы к господину Швейко?
Все в зале засуетились и разом заговорили, и в гомоне ясно обозначилась фигура докладчика за кафедрой.
– Вы думаете, он к нам придет? – спросил Дейч.
– От наших предложений еще никто не отказывался, – ответил старый генерал.
В кабинет начальника аналитического отдела Дэвида Холлингсуорта профессор Стефан Швейко пришёл более приглаженным, чем был на заседании комиссии. Дело не в волосах, которых на голове почти не осталось, а в облике и невидимых внешних полях. И вопрос он задал первым, только переступив порог кабинета, и в вопросе содержался некий смысл, прикрытый оболочкой слов:
– Скажите, а какой род войск заинтересовал мой доклад?
– Никакой, – ответил генерал, указывая гостю на предназначавшееся ему место за столом. – Нас интересует не столько ваш доклад, сколько ваша работа. Вы нам можете рассказать о преимуществах системы образования России? Изложить свою точку зрения, – и пока гость усаживался на стул и, озадаченный неожиданным вопросом, задумчиво копался в портфеле, подумал о том, что понятия свободы и частной собственности были одними из первых, которые принесли с собой в Новый Свет переселенцы. И теперь профессор, явно выходец из иммигрантов восточной Европы, пользуется возможностью задавать любые вопросы.
В те далекие годы, когда собственность в результате заселения земель начала становиться частной, потребовались законы для прекращения ее бесконечного передела. Сейчас очкарик на вполне законных ныне требованиях имеет право сопротивляться передаче своих знаний. Вот они – плоды созданного переселенцами устройства общества.
– Хорошо, – сказал профессор и, не прибегая к помощи законов, начал излагать, в чем состоит преимущество системы образования, созданной в «империи зла».
Излагая любимую тему для двух очень внимательных слушателей, профессор Швейко невольно распалялся, позволяя себе мелкие нападки на систему образования самой свободной страны мира, и генералу периодически приходилось его осаживать разными вопросиками, возвращая в среду официального кабинета.
Несмотря на долгое время работы во внешней разведке и в отделе анализа данных, не вся информация сразу размещалась в голове Холлингсуорта в упорядоченном и упакованном виде. Часть её приходилось трамбовать и впихивать дополнительными усилиями.
– Я знаю, что у них и в средней школе, и в высшей школе бесплатное обучение. Но вы несколько раз подчеркнули, что почти все их академики родились в глухих деревнях. Что вы хотели этим сказать? Неужели у них в городах хуже учат в школах? – в изложении профессора содержался какой-то скрытый смысл. Непонятный. Совсем не зря его уши так странно торчат в разные стороны.
– Наверное, я не точно выразил свои мысли, – вежливо ответил Стефан Швейко. – Их академические силы не хуже наших. И в их городах люди получают достойное образование. Просто у них происходит искусственный отбор. Умный ребенок, независимо от своего места рождения, может достичь высшей точки своего развития. Не затрачивая при этом ни цента. Окончив школу в деревне, он может переехать в город, и учиться там, не получая никакой финансовой помощи из дома. У них возможен отбор!
– Да… – генерал задумался. – Возвращаясь к вашему докладу. Вы говорили о тестировании. Что оно из себя представляет?
– В принципе ничего особенного. Оно может строиться по-разному, но суть всегда одна. По какому-то учебному материалу задается контрольный вопрос, и приводятся на него ответы. Учащийся должен определить, какой ответ правильный или какие ответы правильные, или какие неправильные. Конструкция зависит от фантазии создателей тестов.
– Отчего вы так негативно относитесь к тестированию?
– Тестирование? О…, – воздух мешал выходу эмоций. – Что это очень плохо проблема не очевидная. Это даже не похоже на проблему! Смотря как использовать тестирование, и с какими целями. Оно как змеиный яд. В небольших дозах весьма полезно. Как лекарство! Средство индивидуализации обучения. Вы подаете учебный материал, с помощью тестов контролируете процесс усвоения. Немедленная оценка результата действий обучаемого. Индивидуальный темп обучения. Коррекция подачи учебного материала. Но когда вы используете тестирование в массовом масштабе и только с целью контроля уровня знаний – это яд.
Надо понять, откуда оно пришло в систему образования – из системы подготовки рабочих кадров! Там определенные жесткие требования по каким-то параметрам с целью отбраковки ненужного материала. То же самое в психиатрии. В безобидные тесты вкрапляют тщательно разработанные вопросы для выявления каких-то психических отклонений.
А использовать тестирование для массового контроля уровня знаний? Если я задам один и тот же вопрос одновременно ста учащимся, больше половины из них поймут его по-разному. Тесты надо готовить и отрабатывать в течение нескольких лет. Собирать огромный статистический материал. Большая и дорогостоящая работа. Даже после нее никто не сможет утверждать, что всеми учащимися заложенный в тестах материал воспринимается одинаково. А кто у нас готовит тесты? Все, кому не лень. Кто хочет заработать и сорвать куш.
Обучение – сложный и тонкий психологический процесс. Разные учителя, разные контингенты учащихся. Даже в одной школе нет двух классов, одинаковых по составу учеников.
Все наши проблемы в нашем взгляде на деньги. Деньги – это главное. Сколько, как, куда. Чем дешевле, тем лучше, не думая о последствиях. Это главная причина внедрения тестирования, профессор запнулся и спросил. – Извините меня, генерал. Могу ли я задать вам вопрос?
– Конечно. Конечно…
– И вы на него мне честно ответите?
– Без сомнения…
– Неужели наше Правительство собирается, наконец, начать преобразование нашей системы обучения?
– Мне об этом ничего неизвестно. Не думаю. Вы знаете, что наше государство не вмешивается в жизнь граждан. Оно выше этого. Тратить огромные деньги на обучение? Чтобы приехавший в Америку неграмотный мексиканец у нас выучился и стал профессором? Равные условия? Нет. Граждане сами должны думать о своей судьбе!
– Но зачем меня сюда пригласили? К чему эта беседа?
– Это уже второй вопрос. Но я вам на него отвечу, – Холлингсуорт побарабанил пальцами по столу, не отрывая задумчивого взгляда от застывшего в напряженном ожидании профессора. – Наше Бюро не занимается внутренними делами нашего государства. Нас интересуют наши враги. Настоящие и потенциальные. Система образования – это стержень любого государства. Нас интересует, как этот стержень можно сломать! Надеюсь, вы нам в этом поможете. Вы нам должны помочь!
– Я? Вам?… Помочь сломать систему образования? Нет!… Как вы могли подумать? Ведь я, наоборот, мечтаю создать лучшую систему в мире. У нас.
– Про нас мы и не говорим. Нас интересует Россия. Они никогда не станут нашими друзьями. По разным причинам. Вы уже в третьем поколении являетесь гражданином Америки? Ваши предки прибыли к нам из Восточной Европы. Вам нравится ваша работа, и вы ею довольны. Вы предложите нам свой взгляд на проблему, свои идеи… Мы сделаем официальное сообщение в ваш Институт, что вы оказали огромную помощь Правительству, и что вами можно гордиться! Все!
Посетитель ушел, глубоко задумавшись, судя по его опущенной голове. Холлингсуорт посидел некоторое время неподвижно. Потом резко встал и передернул плечами, стряхивая с них осадок от состоявшегося разговора.
– Дорогой Дейч, – обратился он к просидевшему молча всю беседу новому сотруднику. – Вам предстоит интересная работа. Вы все слышали, и, надеюсь, все поняли. Мы не только анализируем информацию. Мы ведем борьбу за свои интересы. Наши предки переселились сюда с библейской мечтой найти здесь землю обетованную. И мы, как крестоносцы, должны нести идеи в остальной мир. Даже если он этого и не хочет.
Сегодня определилось направление дальнейшей вашей работы – система образования Советского Союза. Бессмертных государств не бывает. Если исчезли Спарта и Рим, то, какое современное государство может уповать на вечную жизнь? По России у нас работает большой отдел. Вы переходите в него, но для вас главное – система образования. Я вам гарантирую очень интересную работу. Настолько, что у вас не останется времени на симпатичных практиканток в темных углах коридоров власти.
Новый сотрудник Роберт Дейч еще не утратил способности густо краснеть в моменты, когда ему раскрывали его же собственные тайны.
Вытянувшись на стуле и наблюдая краем глаза за шагающим по комнате шефом, он напряженно соображал, попадал ли он под «око» аппаратуры слежения или его «заложили». А не заложил ли его секс-символ университета, прибывший в Белый Дом на практику? Такое открытое лицо и такие невинные глазки!
– Ушастого профессора держите двумя руками и выжимайте из него все, что можно, – генерал продолжал говорить, и Дейч с трудом сообразил, о ком идет речь. – Именно в мозгах людей, пытающихся что-то создать, невольно формируются знания, как это самое можно уничтожить. Докладывайте мне обо всем подробно по мере поступления новой информации.
Вопрос №1. (к прочитанному)
Где родилось тестирование?
А. Разработано в ФБР.
В. Родилось в системе подготовки рабочих кадров Америки.
С. В Министерстве образования Российской Федерации.
D. В НИИИ Высшей школы.
Е. В ФИПИ.
(Выберите один правильный ответ)