Настя (сборник). Настя. Детские рассказики для взрослых (Н. П. Заикин, 2015)

Начинаю эти записи на следующий день после сдачи в издательство рукописи книги о старшей дочке Даше.

Сегодня – суббота, и, можно сказать, в одночасье сегодня переменилось принятое было мною решение не записывать за нашей младшенькой, Настей, которой, кстати, исполняется на днях два с половиной года. Представил, что когда обе дочки вырастут, то не поймут, почему о первой книжка есть, а о второй – нет… Конкретным же поводом послужил свежий, «фруктовый» сюжет. Пусть он и будет первым в книге.

Вчера вечером принёс сеточку вкусных мандаринов. Дети обрадовались, поскольку мы стараемся покупать им цитрусовые нечасто, и в несколько присестов съели почти всё. А один почему-то остался.

Утром Настя взяла его и, нежно оглаживая, зашагала по кухне, жалостливо приговаривая:

– Посмотрите все, мандаринчик плачет.

– А почему?

– Потому что его не съели.

Через минуту мандарин уже не плакал. Вот что значит настоящая жалость в бесхитростном детском исполнении.

Кстати, дивиться на эту девицу мы стали рано – как только она начала ходить. С этого времени наша относительно спокойная жизнь закончилась: Настя ни минуты не оставалась на одном месте, была в постоянном движении. Никакая игрушка не занимала её внимание столько, чтобы мы с мамой Женей могли спокойно, например, выпить по чашке чая – дочка всё время куда-то стремилась на своих ещё нетвёрдых ножках, тянула руки к новой вещи, задевала все преграды и углы на своём пути, падала. Постоянные шишки на лбу и прочие ушибы нисколько не уменьшали её стремления. Даже когда брали Настю на руки, это её ничуть не успокаивало, а скорее, возбуждало: ближе оказывались предметы, стоящие и лежащие на открытых полках, за стёклами серванта, лампочки светильников.

Поскольку Настя – наша младшая, то, конечно же, сразу бросалось в глаза отличие её поведения от Дашиного примерно в том же возрасте. Настёна примерно с года стала демонстративно обижаться, если что делалось наперекор её желаниям: вышагивала быстро в другую комнату, громко захлопывала дверь и там плакала. Долгие уговоры не помогали… Или: не любила, когда предлагали откусывать, например конфету, – надо было обязательно дать ей в руки, а потом уже она сама должна была распорядиться доставшимся. Старшинства совершенно не признавала: как только Даша начинала играть во что-то или рисовать, сразу же пыталась отобрать у неё игрушку или карандаш. И делала это достаточно агрессивно. Запомнилась Дашина реакция на очередной акт Настиного поведения: «Интересная Варвара!».

Когда «Варваре» исполнилось полтора года, в квартире стало постоянно шумно. Девочки начали вместе играть, с криками носиться друг за дружкой. И много танцевать. Полюбили музыку радиостанции 104,7 FM. А ещё больше – песенки в начале и в конце телепередачи «Спокойной ночи, малыши!». Каждый вечер смотрят её непременно два раза – сначала по детской программе «Карусель», а потом – по «России-1».

Поскольку у Даши за плечами год занятий в танцевальной студии, она – в роли наставника. А младшая всё равно стремится к самостоятельности, выделывает свои коленца да ещё, как правило, тащит в круг родителей. Когда можем – поддерживаем. Тем более что она активно и громко использует два своих первых слова – «папа» и «мама». Кстати, сначала сказала «папа» – шёпотом, а потом – «мама». Да так, что соседям было слышно!

А потом потихоньку всё стало успокаиваться, хотя и сейчас Даше от неё достаётся. И с обидами своими она предпочитает уединяться, чаще сопровождая их слезами. А иногда и нет. В общем, растут доченьки и всё чаще радуют.

Воскресенье. Проснулись поздно. Дети уже хотят есть. Шум-гам. Женя жалуется, что плохо соображает, с чего начинать на кухне. Настя диагностирует:

– У неё как салют в голове!

Я не нашёл оснований возразить.

Настя пока излишне обидчива и частенько плачет. Иногда подолгу – если обидится на всех сразу. Мы даже чуть-чуть привыкли к этому и не очень обращаем внимание на такой плач. Правильно ли это? Сегодня показалось, что, скорее, да. Настя плакала в другой комнате, куда мне понадобилось зайти, и увиденное удивило: дочка плакала, стоя перед зеркалом и с интересом наблюдая за собой.

Как мне надо было вести себя в этой ситуации, я не знал.

У Даши недавно прошло собеседование в школе в связи с её зачислением в первый класс. К этому событию она готовилась вместе с мамой. Предполагалось, что зададут вопрос: «Кем ты хочешь быть?». Сначала Даша собиралась отвечать: «Мастером маникюра или парикмахером». Но маму этот вариант, вероятно, не очень устраивал, и в итоге оказалось, что будущая первоклассница хочет стать певицей.

Этот выбор значительно увеличил количество сольных вокальных выступлений наших детей. Они поют везде: в квартире, в лифте, на улице, даже, по-моему, в магазине. Существенный вклад в подготовку вносит и Настя. Причём, старается делать это громким, боевым голосом. Репертуар, кстати, этому способствует. Вот такой, например, куплет:

Или про Москву:

И ещё почему-то:

Получается весьма занятно. А может быть, и полезно: когда придёт время Настиного собеседования, на один из вопросов ответ у неё, скорее всего, будет готов.

Как и все дети в этом возрасте, Настя непосредственна во всём.

Ужинаем. Младшая спешит сообщить мне о произошедшем за день. Но не всё из этого нравится маме.

– Почему ты папе всё рассказываешь?

– Потому что он не знает.

Насте уже известно, что у мамы раньше была другая фамилия. Ей это почему-то хорошо запомнилось. Сегодня снова вернулись к этой теме. Дочка обратилась ко мне с вопросом:

– А ты раньше тоже Великова был?

Объяснить, почему не был, оказалось не так и просто, хотя вопрос, с точки зрения детской логики, был, скорее всего, вполне обоснованным, но, честно говоря, для меня совершенно неожиданным!

Во время соответствующей игры спрашиваю:

– Настя, а кто такой рыбак?

Дочке трудновато было сразу сформулировать ответ, и она разволновалась. Получилось так:

– Это тот, кто рыбит ловку! – и сама же рассмеялась.

Играем на ковре. Дочки прижались ко мне – спрятались в «домик». Настин комментарий:

– А у мамы другой домик. А мы около у папы!

Настя любит секретничать: подходит, шёпотом на ушко задаёт придуманный вопрос, получает ответ, удовлетворённо кивает и прикладывает пальчик к губам.

На этот раз я плохо расслышал вопрос, но только разобрал: «…бывают чёрные?». Но всё равно по привычке согласительно кивнул. А потом всё-таки решил уточнить, что это такое – «чёрные». Настя ответила: «Цветы. – Приложила пальчик к губам и добавила: – Только никому не говори!»

Конечно, не скажу. Чёрных-то цветов я никогда не видел.

Настя сидит на троне (из подушек), философствует:

– Не все люди сидят на троне… А когда одни слезут, другие сядут.

Что точно, то точно.

Каждый день перед сном, уже в кровати, мама и дочки читают. Чаще – мама им, иногда – они сами. Но тоже вслух, громко. Вдвоём, одновременно. Как могут. Даша – чётко выделяя слоги, потому что до беглого чтения ей ещё далеко. Настя – вольно фантазируя. У неё получается громче и вполне убедительно, поскольку перед ней раскрыта большая книжка с картинками и придуманные ею истории очень занятны. Сегодня запомнился такой «рассказ»: «Встретились мальчик и девочка. Он говорит ей: “Давай с тобой поиграем. А потом ты пригласишь меня в гости”. А девочка отвечает: “Там видно будет”».

Вот те раз, какие повороты!

При детской капризности и нетерпеливости у Насти, кажется, начинаются проявления деликатности, так сказать.

Пьём чай. С малиновым вареньем. Дочка закончила первой, собирается слезать с высокого для неё стула, а рот и ручки – немножко испачканы.

Я – ей:

– Подожди немножко, сейчас пойдём с тобой умываться.

Она заботливо посмотрела на меня и выдала:

– А разве для тебя так удобно? Ты же ещё кушаешь.

Даже не понял, пошутила она или всерьёз… Настолько неожиданно.

Всё-таки много в дочках различий… Наверное, немало и схожести, но в глаза бросаются именно отличия. Такой, например, нюанс, почему-то особо обративший на себя внимание. Первыми из публичных людей, на которых обратила своё внимание Даша, были поющие Владимир Высоцкий и Олег Погудин. Настя же, в мечтах тоже будущая певица, отмечает пока только писателей: «Это – дядя Роман», – о моём старом товарище Романе Федичеве, «О-о-о, дядя Захар!» – о популярном сейчас Захаре Прилепине, который, кстати, знает, что есть такая девочка Настя. Что ж, надо признать, и старшая, и младшая выбрали интересных людей. Молодчины обе!

Или такая особенность Насти. У неё с самого начала – два коронных довода: «Я сама!» и «Не могу!». Первый и комментировать не надо – всё, абсолютно всё пытается сделать сама, пусть и мало что пока получается. Но эту свою установку не меняет.

Как бы уравновешивает её не менее решительное «Не могу!». Это когда Настя не хочет что-то делать.

Вот сидим с ней у телевизора. Мама кричит из кухни:

– Настя, ну-ка убери свои игрушки! Сколько раз тебе говорить!

Дочка, не задумываясь:

– Я не могу тебе ответить!

Каково?! Даша подобным не отличалась раньше. Не отличается и сейчас.

В общем, пусть растут каждая по-своему.

Чистый четверг. Женя начала подготовку к пасхальному столу – на кухне разложены продукты для куличей, другой выпечки.

Девочки только проснулись и собираются в детский сад. Женя сообщает Насте, что та сегодня пойдёт в новой, весенней одежде, потому что вчерашние, зимние штанишки после гулянья по лужам постираны. Настя удовлетворённо кивает и одобряет:

– Пасха же!

Недалеко от нас, за прудами стоит старая, намоленная церковь. Женя с девочками регулярно заходят туда: получают просвирки, ставят свечки за здравие и за упокой родных и близких. Настя принимает в этом активное участие, и ей всё это очень нравится.

Сегодня Страстная суббота. И сборы в церковь. Нетерпеливее всех Настя. Среди других вопросов задаёт и такой:

– А свечки сажать будем?

Попробуй упрекнуть в неточности выражения…

Обсуждаем Настино предложение:

– Папа, надо купить мне ещё одну коляску для кукол.

– А почему?

– Потому что есть куда её поставить, – и показала пальчиком место.

Действительно, в колясочном гараже оказался незанятым маленький пятачок.

Попробуй тут честно поспорить с ребёнком, с его простой логикой!

Пришёл с работы. Почти у порога остановил Настин вопрос:

– А ты знаешь, как меня зовут?

– Нет, не знаю. А как?

– Принцесса Бабочка! И принцессы красят себе губки, ушки (?), ресницы (!) помадой! Ты знал об этом?

– Нет, не знал.

– А теперь-то знаешь?

– Теперь-то знаю.

Дочка удовлетворённо повернулась и пошла к своим игрушкам. Хитроумный, в её два с половиной года, женский план по получению постоянного права красить губы вполне, как показалось ей, удался. Правда, она уже не единожды делала это и без разрешения.

Незадолго перед сном Настя спрашивает:

– Папа, можно съесть сладкую булочку?

Мы боремся с излишним употреблением сладкого детьми. Поэтому отвечаю так:

– Иди и спроси у мамы!

– А что мне делать, если она не разрешит?

И вопрос сопровождается взглядом, содержащим столько укоризны (как на предателя), что мне ничего не остаётся, кроме как заверить:

– Тогда разрешу я.

Настя к маме пошла, и… поход закончился благополучно для меня – необдуманного, крайне непедагогичного обещания выполнять не пришлось. Мама разрешила. А могла бы и должна была не разрешить. Может, слышала наш с дочкой разговор и «спасла» меня, сама поступив вроде бы явно неправильно?

Уточнять не стал.

Это мы уже проходили и с Дашей, буквально сюжет-двойник.

Настя собралась порисовать, вскарабкалась на стул, угнездилась на нём:

– Мама, принеси мне пенал с карандашами!

– А не ты ли сама должна это сделать? Сбегай и принеси!

– Не могу. Я уже села.

Если не устраивающие нас ситуации повторяются, только героини меняются – может быть, мы чего-то недопонимаем относительно их настоящих причин?

Для укрепления взаимоотношений стараюсь делать вид, что всегда понимаю младшую дочку.

Глажу бельё. Настя спрашивает:

– Ты погладишь ещё и пелёнку?

– Конечно!

Дочка хохочет. Я её поддерживаю и в этом.

– А что тут смешного? – интересуется мама.

Настя, продолжая хохотать:

– Видишь, мама и этого не понимает!

Хохочем вдвоём ещё сильнее. Весело живём. Не тужим. Да и мама вроде бы не обижается.

Настя с удовольствием готова жить по правилам. Особенно если они её устраивают.

Ездили сегодня в большой детский магазин «Персей». Там есть всё. Даже детская зубная паста «Дракоша», которой дочки охотно пользуются и которая у них только что закончилась.

Увидела её на полке Настя и с восторгом положила тюбик в корзину. И, по её мнению, сразу приобрела право единолично распоряжаться этой вещью.

Перед сном первой пошла чистить зубы Даша. И, конечно, открыла тюбик с «Дракошей». Настя тут как тут:

– Почему ты не спросила разрешения?!

Даша даже растерялась, хотя к такому порядку девочки приучены. Просто на этот раз их представления относительно гражданско-правового института права собственности и распоряжения оказались разными. Что же, будем разбираться и приходить к консенсусу.

Услышал только окончание этого разговора Насти с мамой.

– Почему у папы получилось, а у тебя не получилось?

– Потому что папа сильный.

– Как медведь?

– Да, как медведь. И немножко вредный.

– Медведь?..

Настя пока не во всём способна понять маму. А та не всегда учитывает это.

Настя учится доказывать свою правоту, на ходу подбирая доводы в её защиту.

– Папа, посмотри, как красиво я накрасила губы.

– Ты же знаешь, что я не люблю, когда девочки красят губы.

– Почему девочки? Красят и мальчики, и мужчины, и дедушки!

В дочкиных глазах даже пробежала тень неловкости за то, что я не знаю такого общеизвестного факта. Или мне показалось?

Приятная для меня, из-за темы разговора, Настина настойчивость.

Мама обращается к Даше:

– Твой папа только что… – но фразу закончить не успевает. Её перебивает Настя.

– Это мой папа!

– Почему только твой? Он общий – и Дашин тоже.

– Нет. Сначала – мой!

Против этого возражать не стали. Хотя, возможно, и надо было бы. Но уж слишком убедительно прозвучало Настино утверждение!

С удовольствием и регулярно читаем новую детскую книжку Юнны Мориц «Лимон Малинович Компресс». Книжка нравится и старшей, и младшей дочке.

В заглавном стихотворении есть слово «бред», Насте ещё не знакомое. Она, конечно, спрашивает:

– Папа, а что это такое – бред?

– Это, например, когда человек болеет, то он, как во сне, может говорить такое, что и сам не понимает.

– Как мама?

Я растерялся и не нашёл ничего более умного, как продолжить чтение. То есть сделал вид, что второго вопроса не было или я его не услышал. Настя не возражала, потому что книжка на самом деле очень увлекательная.

Ещё про первый интерес дочек к публичным людям. Думаю, естественно, что в обоих случаях ими оказались мужчины. Для Даши в своё время – Олег Погудин, на которого тогда стало обращать внимание телевидение. Он даже вёл передачу «Романтика романса» на канале «Культура». А для Насти – писатель Захар Прилепин. Здесь в выборе помог компьютер.

Настя всегда залезает ко мне на колени, когда видит, что я сел за компьютерный стол. И сразу предлагает посмотреть «дядю Захара». Ей нравится фото Прилепина на его сайте.

– А почему нравится? – интересуюсь я.

– Потому что он похож на меня!

– ???

– Он улыбается, как я.

Действительно, улыбка симпатичная. К тому же дочка, вероятно, думает, что Захар улыбается всегда… Разве этого мало для того, чтобы очаровать очень эмоциональную, жизнерадостную девочку? Или я поверхностно оцениваю ситуацию?

Первые послезимние долгие гулянья на подсохшей детской площадке. И много впечатлений. Вечером Настя делится со мной некоторыми:

– Сегодня познакомилась на площадке с мальчиком Федей. Он теперь мой самый лучший подруг!

Пусть пока будет так – не хочется отвлекать дочку от её восторженного настроения и объяснять правила словообразования.

Несколько смутило, как легко Настя вышла из положения…

У меня сегодня день рождения. У дочки с утра хорошее настроение: она ходит по комнате и с удовольствием разглагольствует на вольные темы. Входит мама:

– Настя, а ты подарок папе приготовила?

– Да. И давно уже! – поворачивается к шкафу, открывает его стеклянную дверцу, за которой выставлены Дашины поделки из детского сада, берёт ярко раскрашенный лист бумаги с наклеенным на него объёмным жёлтым цветком и торжественно вручает:

– Это мой подарок тебе, папочка!

Я его с благодарностью принял, скрыв, конечно, растерянность от такой дочкиной находчивости. И не знаю, правильно ли сделал.

У Насти есть первые успехи в детском саду: она там уже почти не плачет, когда мама уходит, а сегодня первый раз играла с мальчиком Матвеем – варили вмести щи.

Вечером увлечённо рассказывает мне об этом, но огорчается, что и Матвей не всё понимает из того, что она ему говорит, и она его не всегда понимает.

Потом зачем-то, с необычной значительностью, добавляет:

– А разговаривает он по-русскому.

С ответной репликой я почему-то не нашёлся.

Настя уже учится мягко стелить… Иногда это очень даже похоже на деликатную заботу обо мне.

Завтракать я присаживаюсь рядом с ней, чтобы подстраховать. Ей это обычно не нравится. На этот раз – тоже.

– Папа, а ты сядь лучше вон туда, – и показывает на дальний стул.

Увидев, что такое предложение у меня не вызывает одобрения, хотя я уже и пересел, дочка заботливо посмотрела на меня и успокоила:

– Там мне тебя тоже хорошо видно.

Этим я и удовлетворился.

В этот же день – ещё один повод для размышлений: Настя одним махом попыталась определить формат наших дальнейших отношений… Вариант оказался полностью неожиданным для меня.

Женя собирает дочек гулять. Даша одевается, а Настя раскатывает по квартире верхом на своей машине, отталкиваясь ножками и лихо вертя руль. Так разогналась, что пришлось мне вмешиваться. Но помогло это мало. Правда, дочка остановилась, с сожалением посмотрела на меня и сказала:

– Знаешь что, папа? Я не буду на тебя внимания обращать, – лихо развернулась на месте и укатила в другую комнату.

Вот и думай, что хочешь. И как мне вести себя в такой ситуации? Буду размышлять.

Хоть и редко, но всё-таки бывают случаи, когда кажется, что по причине занятости нет никакой возможности поиграть с детьми. И я говорю им об этом. Тогда трудную роль переговорщика берёт на себя Настя. То ли это ей нравится, то ли чувствует своим детским чутьём, что для меня намного сложнее отказать ей, чем Даше, но она упорна и последовательна в своих стараниях, довольно умело меняет предлагаемые условия, даже идёт на серьёзные уступки, лишь бы заинтересовать меня.

Дочки часто придумывают игры сами. И тогда моё участие в них особенно востребовано. Как сегодня.

А я работаю за письменным столом. Настя уже несколько раз приходит за мной, получает отказ, совещается с Дашей, возвращается и снова меняет условия моего участия в их мероприятии. Эти условия с каждым приходом становятся всё менее обременительными для меня.

Наконец Настя озвучивает последнее предложение:

– Тебе ничего не надо будет делать. Пойдём, я объясню.

Дочка берёт меня за руку, подводит к дивану, указывает место и говорит:

– Сядь вот здесь, с краешка, и просто смотри на нас. Даже не надо ничего говорить.

Этого моя железная воля, конечно, уже не выдержала, и я сдался. Мастерство переговорщика принесло результат, нужный дочкам.

Через пять минут, кстати, я был уже свободен и вернулся к своим бумагам. Вместе с вопросом: а надо ли было изображать перед дочками такого уж занятого человека? И ради чего?

Вижу, что Настя приобретает первые представления о числовых значениях.

Она в последнее время явно полюбила сладкое, что беспокоит маму. Даже макароны, например, обильно посыпает сахарным песком.

– Настя, сколько же ты насыпаешь сахара?!

Дочка на секунду задумалась и сообщила:

– Девятнадцать…

Почему было названо такое число, не знаю, но, по-моему, оно дало маме достаточно верное представление о том, сколько сахара на этот раз оказалось в макаронах.

Завидую детям – умеют они мгновенно оценить ситуацию и использовать её возможности.

9 Мая, День Победы. Собираемся идти смотреть праздничный салют, а пока ужинаем. Настя разбаловалась за столом и, конечно, уронила вилку. Мама повернулась, но отреагировать должным образом не успела, потому что Настя тут же воскликнула:

– Поглядите – это же как салют!

Я с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться.

У детей своя система мироустройства. Со смещёнными центрами.

Вечером возвращаемся с Настей с прогулки. Уже стемнело. Спрашиваю у дочки:

– А ты знаешь, где наш дом?

– Конечно, знаю. Вон там, около нашего двора.

Вполне допускаю, что двор для неё действительно пока важнее дома, потому что именно дворовая детская площадка с непреодолимой силой и манит малышей из городской квартиры, дарит им радость жизни.

Сижу у компьютера. Подходит Настя и сразу предлагает:

– Давай ещё посмотрим дядю Захара Прилепина.

Заходим на его сайт. Знакомое дочке фото, на котором он в синей футболке и синей куртке.

– Папа, значит, дядя Захар любит синий цвет? А почему не… оранжевый?

– Не знаю. Если хочешь, спросим у него потом.

Смотрит-смотрит молча. Но долго-то молчать трудно.

– Папа, эта одежда у него уже старая. Потому что, если долго носить, она становится грязной, и её надо стирать. Правда, папа?

– Правда, доченька.

– А почему он не стирает?

– Не могу тебе ответить. Тоже спросим потом.

– Я у него всё-всё-всё спрошу!

Хорошо, что в это время Настю позвала мама. А не то фотография на сайте могла существенно пополнить список вопросов к известному писателю. И не на все из них было бы легко найти простой и ясный ответ для ребёнка, которому ещё нет трёх лет.

Вот как может помочь развитию любознательности и наблюдательности у нынешних деток компьютер. Я тоже подивился.

Майское воскресенье. Смотрю по телевизору футбол. Матч заключительного тура экспериментального чемпионата России 2011–2012 годов, в котором московский «Спартак» борется за второе место и выход в европейскую Лигу чемпионов.

Заканчивается первый тайм. В это время слышу топоток Настиных ножек – она проснулась и бежит ко мне. Забралась на колени, пристроилась и тоже стала смотреть футбол. Мы, как это уже бывало, обсудили, какая команда (в основном – из-за формы) нам нравится, почему у вратарей свитера другого цвета и т. д. Вскоре прозвучал свисток судьи на перерыв.

– Папа, а зачем нужен перерыв?

– Игроки устали. Сейчас они отдохнут и снова будут играть.

– У них голова устала?

Вопрос привёл меня в лёгкое замешательство, потому что сразу не нашёлся, что ответить дочке. И не мог ничего предположить, что же послужило причиной такого странного, на мой взгляд, вопроса. Не видел в нём никакой логики, смысла.

Но тут же вспомнилось, что второй гол в ворота соперников, незадолго до перерыва, спартаковский нападающий забил головой. Я даже обрадовался: всё-таки обнаружилась логика дочкиного мышления! Правда, на всякий случай, не стал у неё проверять, насколько верна моя догадка.

Продолжаются сольные выступления дочек с любимыми песнями. Тем более что мама купила им красивый детский микрофон. Он мигает разноцветными огоньками, имитирует зрительские овации и т. д. Дочки пользуются им по очереди. Даже пока не ссорясь.

Особенно старается Настя. Даже в два года восемь месяцев полностью сменила репертуар. И сократила его до минимума. Теперь в нём нет маршевых «Военные, военные, большая тренировка…» и «Москва. Звонят колокола…», а есть только песня Евгения Крылатова «Прекрасное далёко». Причём адаптированная под её вкус. Дочка взяла только две первые строчки из второго куплета и присоединила к ним припев. Получилось вот так:

Сжато, цельно, выразительно и, самое главное, с заменой мажорности мелодии. Причём старается тянуть слова долго, хотя и не все пока чётко выговаривает… Я с волнением слушаю.

Заявление за ужином:

– Мужчины не плачут – они добрые. А женщины – это тёти!

Для меня, может быть, и слишком глубокомысленно…

Кажется, Настя учится быть благодарной. Вот последнее тому свидетельство.

Собираем дочек в детский сад: мама – старшую, я – младшую. Сборы долгие, потому что надо одеваться празднично – у Даши сегодня торжественное мероприятие, «выпускной вечер» в саду. Обстановка даже немного нервная. Но несмотря на это мы с Настей управляемся первыми. Довольная, она слезает с моих колен, подходит к зеркалу, осматривает себя со всех сторон и поворачивается ко мне. Я удовлетворённо киваю:

– По-моему, всё хорошо. Ты мне очень нравишься.

Теперь дочка оценивающим взглядом окидывает меня – ещё не побрившегося, не умывшегося, не причёсанного и т. д., чуть-чуть медлит, как бы раздумывая, потом произносит:

– И ты – очень симпатичный мужчина.

Ну что ж, подумал я, пусть так и будет. Сочтёмся как-нибудь потом за такой, мягко говоря, неожиданный комплимент…

Вечером услышал, что Настя с кем-то делится по телефону впечатлениями о Дашином празднике. Запомнилось такое:

– И там сидели родители. Цела куча!

– Папочка, ты опять пишешь?

– Да.

– А про кого?

– Да про тебя, конечно.

– А про Дашу будешь?

– Про Дашу уже написал.

– В другой строчке?

У детей, конечно, удивительное ощущение постоянства, вечности окружающего мира.

Пришли с Настей на новую детскую площадку, во многом отличающуюся от той, что в нашем дворе. Дочку сразу же привлёк свисающий с металлической перекладины толстый белый канат с огромным узлом на конце. Она долго и с восторгом занималась им. Я зачем-то спросил:

– Настя, как ты думаешь, а кто повесил этот канат?

Дочка с немалым удивлением посмотрела на меня и уверенно разъяснила:

– Он всегда здесь висел.

Затем увлечённо продолжила игру.

Дашин праздник был вчера. Он, кстати, закончился на лужайке под ярким и ласковым майским солнцем. Было много игр, шума, шаров и т. д. Настя от всего этого подустала, и мы с ней по песчаной дорожке, свободной от людей, сделали довольно большой круг, обойдя не тронутый пока новостройками островок высоких деревьев и густых кустов. Настя несколько раз вспоминала этот наш поход – чем-то он ей запомнился.

А сегодня вечером я, кажется, догадался, потому что дочка вдруг спросила:

– Папа, а ты слышал тишину на Дашином празднике?

Вот что, оказывается, запало ей в память – то, что сопровождало нас во время спокойной прогулки по песчаной дорожке после шумных забав на лужайке, – тишина.

Настя слишком любит сладкое. Мама держит этот вопрос на жёстком контроле.

Пьём чай. Настя получила разрешение на несколько чайных ложек малинового варенья. Но решила попросить ещё и сахара. Мамина реакция была однозначной:

– Какой сахар! Я и варенья-то тебе много разрешила!

Настя мгновенно сориентировалась:

– Вот и я говорю: какой сахар? какой сахар? какой сахар…

Кстати, и Даша ведь применяла похожий приёмчик в сходных ситуациях, сглаживая их до приемлемых. Близкое родство сказывается, вероятно.

По причине недомогания Настя третий день на строгой диете и, конечно, соскучилась по вкусностям. Слышу, как настойчиво и хитро она атакует маму, которая пьёт чай:

– Дайте мне хоть чего-нибудь, дайте хоть одну долю… Мама, дай мне всего одну долечку!..

И получила всё-таки. Одну изюминку без косточек. Чем и пришла ко мне похвастаться.

На столе перед Настей – открытая коробка с белоснежными конфетами «Клюква в сахарной пудре». Дочка уже съела разрешённое ей количество сладких шариков, но коробку не закрывает. Решила сделать хитрый ход. Осмотрела внимательно всех сидящих за столом и с явным простодушием спросила:

– А кто-нибудь ещё хочет?

Никто не отозвался.

– Неужели никто не хочет?

Тут я решил воспользоваться ситуацией и заработать у дочки лишний балл:

– Может быть, Настенька хочет?

Она обрадовалась, согласно закивала головой и быстро отправила в ротик ещё пару вкусных шариков.

Мама такую мою тактику отношений с детьми, правда – используемую нечасто, никогда не одобряет.

Только закончил записывать предыдущий сюжет, подошла Настя.

– Что ты пишешь?

– Да опять всё про тебя…

– Тогда напиши: у нас нету помидоров, а я хочу.

Подсказала, не задумываясь и не сомневаясь, что запишу.

Дочки часто спорят. По любому поводу. До Настиных слёз. И она же обычно бывает зачинщицей. Может быть, желание поскорее самоутвердиться рождает такое чувство противоречия? Но сегодня спор вышел недолгим.

На картинке – герои сказки. Фрэд и Макс. Настя спорит с Дашей, кто из них кто:

– Это Фрэд.

– Нет, это Макс.

– Нет, Фрэд.

– Нет, Макс.

– Нет, Фрэд.

– Но почему?

– Потому что… Потому что у него усы! – делает неожиданный финт Настя и повергает Дашу в полную растерянность.

Не исключаю, что и я на месте Даши растерялся бы.

В очередном споре дочек я не поддержал Настю, которая к этому ещё не приучена. Потому у неё сразу же навернулись слёзы. А отношение ко мне в этот момент она выразила срывающимся голосом так:

– Ты – безобразник!

Спасибо и на этом, потому что Даша в своё время в схожей ситуации назвала меня даже бандитом. Получается, младшая пока более гуманна к отцу за неверность ей.

Насте нравится заботиться обо мне, и она очень конкретна в своём вечернем наставлении:

– Ты попиши, посмотри компьютер и ложись спать. И больше ничего не делай. Хорошо?

Конечно, так и сделаю.

Иной раз не могу понять – сыграно это или всерьёз… Вот вчерашняя задачка.

Настя с мамой вечером встречали меня. Идём по берёзовой аллее, уже свернули к дому. У дочки хорошее настроение. И вопрос:

– Папа, мы ещё в нашем дворике поиграем? У меня время есть. А у тебя?

Передал Насте подарочек от Макса – красиво раскрашенную деревянную свистульку. Дочка ходит по комнате, вертит в руках, любуется ею и рассуждает:

– Хорошая игрушка… Подарил Макс… Принёс папа… А кто же, кроме папы, принесёт…

Тут же вспомнил подобное и в исполнении Даши. Молодцы девочки, подхваливают папу. Ему ведь это тоже нужно.

Мама с Дашей рано утром уехали на консультацию в Филатовскую больницу. Это далеко и долго, поэтому мы с Настей полдня пребываем дома вдвоём.

Я занимаюсь мелкими делами, а дочка пристаёт ко мне с одним и тем же, пусть и в разных вариациях, вопросом: «Когда же вернутся мама и Даша»? Я даже начал разражаться и, не сдержавшись, ответил на повышенном тоне. Настю это довольно сильно озадачило – она остановилась, внимательно посмотрела на меня и спокойным голосом, с оттенком даже пренебрежения, как мне показалось, медленно произнесла:

– Странный ты какой-то…

Затем пошагала в другую комнату. Мне стало стыдно. Очередной урок закончился.

Первый день лета, а заметно похолодало. И двор, где обычно до ночи шумно, рано опустел. Наши дети тоже дома и уже поужинали. Возможно, и спать лягут вовремя. Для Насти, как мне кажется, это особенно непривычно. Она подходит ко мне и негромко спрашивает:

– Уже наступила тишина… Правда, папа?

Записываю это на следующее утро, в субботу. Сам только встал, а уже скоро десять часов. Дети ещё спят, что для них тоже необычно. Тишина продолжается. Что-то в природе происходит, вероятно. И Настя вчера это почувствовала.

При Насте приходится постоянно бодриться, а не то можешь почувствовать себя неловко, как в этот раз:

– Я уже встала, а ты ещё сидишь! Ты что, лентяй какой-то?

Сегодня Настя удивила маму, о чём та мне и рассказала.

Гуляя днём, они оказались у нашей станции метро «Бунинская аллея», где местные хозяйки частных домов и огородов продают сейчас цветы. Настя сразу же предложила:

– Давай купим ромашки. Вот эти, большие. Для папы. Он придёт домой, обрадуется и скажет: «Какие красивые цветы! Кто же это их купил?» – «Да конечно, Настя!» – скажем мы ему. И он ещё больше обрадуется!

Дальше всё произошло, как Настя и планировала. Хотя я, в отличие от Жени, такому поступку младшей дочки особо не удивился. Потому как тут же вспомнил, что в своё время Даша тоже дарила мне цветы, о чём я написал в книжке о ней…

Конечно, подобные повторы в поведении дочек, с одной стороны, удивительны, а с другой – и нет: они же – сёстры.

Давненько не слышал от Насти новообразованных слов. Даже обратил на это внимание. К тому же Даша, когда была маленькой, приучила меня к ним. И вот наконец младшая дочка порадовала:

– Мамочка, дай мне, пожалуйста, автомоген!

Мне, конечно, захотелось догадаться, что же мама даст Насте. Ответ оказался довольно простым: гематоген. Правда, догадаться не успел – увидел в руках у Жени упаковку этой аптекарской «шоколадки».

Этот же вечер запомнился вот ещё чем – Настя первый раз, по крайней мере – при мне, без напоминания и с необычной охотой, перед тем как идти укладываться спать, убрала все разбросанные игрушки. Даже извлекла из-под дивана давно закатившийся туда карандаш. Потом внимательно осмотрела всю комнату и с некоторой долей разочарования обнаружила, что убирать больше нечего. Я хвалил её, как мог, но следы разочарования всё равно оставались в дочкиных глазах…

Неужели наши воспитательные усилия по этому вопросу (мамины, конечно, в первую очередь) начинают давать результат? Или просто дочка взрослеет? А может, гематоген обладает соответствующим чудодейственным свойством? На всякий случай, попросил Женю зайти в ближайшую аптеку и не экономить деньги при его закупке.

Видимо, простенькие приёмчики в расчёте не детско-женское любопытство для переключения Настиного внимания уже не проходят…

Пью чай. Настя крутится рядом – хочет ещё конфетку и кусочек шоколада. Ищет подходы ко мне. В это время в комнате зазвонил телефон, трубку взяла Даша. Я решил воспользоваться ситуацией и спросил Настю:

– Интересно, с кем это Даша разговаривает?

Доченька серьёзно посмотрела на меня и спокойно ответила:

– Наверно, с кем-то незнакомым. Это – не наше дело.

Вот так воспитывают папу. Даже неловко за себя иногда.

Такое впечатление, что Настя в чём-то уже обгоняет Дашу.

Сыграли со старшей в шашки. Даша, конечно, проиграла. И расстроилась, как всегда. Я объясняю ей, что из-за этого расстраиваться не надо.

– Почему не надо?

– Потому что пока я играю лучше, чем ты. Тебе ещё надо учиться играть.

Черту под темой подводит Настя:

– Я тоже у папы ни разу не выиграла. И ничего. Сижу спокойно.

Откровенно говоря – неожиданно и удивительно.

У дочек две, по одной у каждой, игрушечные прогулочные детские коляски, в которых они катают своих кукол по квартире и на улице. Одна из них сломалась и ремонту не подлежит. Мама этому даже рада, потому что количество игрушек уже создаёт трудности для свободного передвижения по квартире. А у дочек, особенно у Насти, один-единственный вопрос: «Когда пойдём покупать новую коляску?». Я их поддерживаю. И мама даже начинает сердиться на нас. Настя же, и это мне почему-то понравилось, отреагировала на мамино поведение вот так:

– А мы купим даже три коляски. Правда, папа?

– Правда, доченька.

Мама хотела сильно возмутиться, но Настя опередила:

– Да пошутила я. Неужели не понятно?

Не знаю, как маму, а меня младшая дочка порадовала. Уважаю уместную иронию. В детском исполнении тем более.

Как обычно перед сном читаем с Настей книжку. В сегодняшней есть стишок «Во саду-садочке», который заканчивается словами: «Все её любят, все её голубят».

– А что такое «голубят»? – спрашивает дочка.

– Голубят это значит ласкают.

– Как мы с тобой?

Не буду комментировать – и так приятно.

Настя совсем не ест кашу. Почти принципиально. Но сегодня что-то изменилось, и я услышал:

– Коза меня не забодает, потому что я попробую кашку.

Всё равно не поверил, но она попробовала и даже похвалила. Может, потому, что общинный дух у дочки просыпается: этим утром завтракали кашей и я, и Даша.

Доченька уже оказывается убедительной даже тогда, когда я и не ожидаю.

Какая-то из моих иронических реплик Жене точно не понравилась, и она решительно сказала:

– Да отстань ты от меня, Коля!

Настя маму поддержала:

– И я говорю тебе, папа: отстань ты от неё!

Другого выхода у меня не оставалось: отстал, конечно. Учитывая Настино вмешательство.

Даша более-менее сносно научилась читать. А Настя и без учёбы «читает» хорошо.

Сижу в кресле перед телевизором (начался чемпионат Европы по футболу). Приходит младшая дочка с большой книгой под мышкой, забирается на диван.

– Почитаю-ка я пока, – сообщает мне. И начала: «Жила-была бабка, испекла она колобка…»

А дальше слова стали быстро учащаться и, по-моему, уже намного опережали развитие событий. Правда, проследить за этим было невозможно, потому что понятны они были только Насте. Наконец она остановилась и спросила:

– Ты всё понял?

– Конечно. И даже было очень интересно.

– Тогда хватит. В следующий раз ещё почитаю.

Закрыла книжку, слезла с дивана и пошла заниматься другими своими неотложными делами.

Укладываемся днём спать. Я сижу у Настиной кроватки. Она спрашивает:

– А почему ты сегодня не на работе?

– Потому что сегодня праздник, День России. И поэтому выходной день.

– Вечером он тоже будет?

Вероятно, так дочка беспокоилась, не уйдёт ли он, пока она спит. Ведь праздники быстро проходят.

Сюжеты возникают из ничего…

В последнее время регулярно хвалю Настю, говорю, какая она хорошая хозяйка, как здорово, что убирает за собой игрушки, помогает маме (в основном хвалю авансом, конечно). И есть результаты, чему сам удивляюсь.

Настя вместе с Дашей забавляются на кровати, где лежат несколько небольших декоративных подушек. Одна из них, с Дашиной стороны, упала на пол. Настя тут же прекратила игру, слезла с кровати, степенно обошла её, подняла упавшую подушку и аккуратно положила на место. Затем посмотрела на меня, наблюдающего за происходящим из коридора, и на всякий случай пояснила:

– Упала подушка. Я её подняла. Положила на место. Так и надо делать.

Спокойно. Лаконично. Убедительно. Правильно.

Для меня это всё пока непривычно. Но приятно, конечно. Значит, буду продолжать хвалить доченьку.

К вечеру прошёл ливень с ураганным ветром, громом и молнией. Парит. В квартире душно. Дети с мамой собираются гулять. Я помогаю Насте одеваться.

– Жарко, – жалуюсь ей.

– Папа, а ты не слушай жар. Я тоже не слушаю. Смотрю в другую сторону и не слушаю.

Так и сделал. Кажется, похолодало.

С выпускного вечера в детском саду Даша принесла много памятных фотографий. Оформлены они по-разному. Есть в виде веточки с тремя листочками, на каждом фото – Даша, ещё одна девочка и мальчик Паша посередине. Дочка тогда сразу же поинтересовалась, а кто из них самый красивый по моему мнению. Я, может быть и неудачно, пошутил, назвав Пашу.

Настя, как оказалось, это запомнила и сегодня, по прошествии почти месяца, увидев на столе фотоветочку, вернулась к моему ответу на Дашин вопрос:

– Папа, всё-таки почему ты сказал, что самый красивый Паша? Он же мальчик. А мальчики не могут быть красивее девочек.

Пришлось с этим согласиться. В её возрасте Настя абсолютно права.

– Вы не существуете в этой игре!

– Это почему же?

– Потому что это волшебная игра!

Такими двумя убедительными аргументами Настя сочла невозможным наше с мамой участие в необыкновенно увлекательной детской игре.

Настя неудержимо разошлась и по любому вопросу прессингует всех. Но в первую очередь достаётся, конечно, Даше. Она просто теряется и не знает, как себя вести.

Бывает такое, когда у младшей превосходное настроение. После качественного сна, например, или добротной и вкусной еды.

Только что слышал, как дочки спорят из-за фломастеров. Речь как раз держала Настя, обращаясь к Даше:

– Почему ты не даёшь их мне? Вот сейчас придут люди, много людей, и скажут: а где твои фломастеры! Что им отвечать!?

Попробуй-ка тут сориентироваться и не поддаться такому изощрённому напору.

Богатая фантазия помогает детям находить выход из многих, а вернее – почти из всех ситуаций.

Дочки постоянно дарят нам с Женей свои рисунки, выполненные цветными карандашами. Среди последних Настиных работ – солнце. Когда Даша увидела этот рисунок, то удивилась и спросила у автора:

– А почему оно зелёное?

Настя не задумалась:

– Потому что оно на закате.

Возражающих не нашлось. Вполне может быть – ввиду оригинальности ответа.

В спальне стоял роскошный букет пионов. А сегодня ночью цветы дружно осыпались. Ярко-красные крупные лепестки укрыли всю поверхность комода. Даша попросила их не убирать. Почему – вскоре объяснила мне Настя:

– Мы собрали осыпочки в ведро и играем ими. Можно, папа?

Так я познакомился с новым для меня и, бесспорно, симпатичным словом.

Разве сможет кто определить суть наших с Настей отношений, если, например, она подходит ко мне и спокойно говорит:

– Я – варёная колбаска, а ты – принцесса.

Мне тоже затруднительно это сделать.

Настя любит делиться со мной всякими новостями. Сегодня вечером она по большому секрету сообщила мне вот что:

– Я не умела говорить, когда была маленькая.

Завтракаем. В меню – настоящие огурцы и помидоры, уже появившиеся в продаже, и макароны с вкуснейшим, в Женином изготовлении, итальянским (или французским – знатоки до сих пор спорят) соусом «песто». У меня самая полная тарелка, с горкой. Она сразу и привлекла Настино внимание. Резюме короткое:

– Посмотрите, какой король!

Не разобрал только, чего в нём было больше – осуждения или восхищения.

Умеет Настя найти повод похвалить нас с ней.

Только что они с мамой сбегали в магазин за хлебом, который забыли купить, возвращаясь с гулянья. Интересуюсь, что они принесли.

– Да мама просто безобразница. Купила только хлеб и сок. Не как мы с тобой всегда.

Но справедливости ради надо отметить, что иногда младшая дочка делает приятное и маме. Перед дневным сном расположилась с ней на кровати, раскрыла книжку сказок и сразу прочитала:

– Жила-была мама. Худенькая.

Знает, чем тронуть мамино сердце.

Подвело меня Настино пока ещё нечёткое (ей – два года восемь месяцев) произношение некоторых слов.

Дочка вдогонку спросила:

– Папа, устал ты от мамы?

Я даже остановился от неожиданности и недоумённо посмотрел на неё. Она повторила вопрос. Только оказалось, что это не вопрос, а просьба:

– Папа, отстань ты от мамы!

Да, именно так. Сразу подумал, что надо повнимательнее слушать дочку, пока она не всё выговаривает чётко. А иначе можно легко попасть в неловкое положение.

Нездоровится. Прилёг ненадолго. Через полчаса надо подниматься, потому что решил посмотреть хотя бы начало матча Россия – Греция чемпионата Европы по футболу, в котором наши будут бороться за выход в четвертьфинал. Настя расположилась неподалёку на полу и занялась своим хозяйством. В нём много чего есть. В том числе и те ценности, что она сегодня нашла на улице и принесла домой. Видя, что я не очень-то разделяю её радость, дочка приняла серьёзное решение: поделиться со мной этим добром, чтобы поднять моё настроение. Начала с малого, складывая дары в мою ладонь и каждый раз поясняя: «Это тебе мой подарочек!». А потом так увлеклась, что всё ко мне и принесла. Так я стал обладателем немалого богатства. Им оказались пять камешков, разного цвета, формы и величины, десятка полтора небольших сухих палочек и множество всяких мелких цветочков, в основном – без стеблей.

Такое Настино добросердечие, естественно, очень меня тронуло, и моё состояние, конечно, улучшилось.

Моя семья решила дней на десять уехать из Москвы. В гости к бабушке. Сборы уже начались. Решено отвезти туда и детские вещи, из которых дочки выросли. Настя увидела, что в их число попадает и любимая ветровка красно-белого цвета. Это её очень расстроило, и она стала доказывать маме, что ветровку надо оставить. Тогда мама переадресовала дочку ко мне. Против системы её защиты своих интересов я оказался бессилен.

Настя натянула на себя ветровку, с трудом застегнула молнию и начала:

– Посмотри, папочка, она же с меня не падает! И прыгать в ней хорошо! (Попрыгала.) И снимать хорошо! (Попыталась снять.)

Видно было, что перечень аргументов закончится не скоро. Поэтому я без колебаний заявил, что вопрос о ветровке сегодня решать окончательно не будем, а вернёмся к нему в другой день. Пока же хорошо подумаем и, может быть, предварительное решение изменим.

Настя и мной, и, по-видимому, собой осталась очень довольна. А мама нами – не очень. Но что поделаешь против серьёзных аргументов?

Не всегда сразу понимаю Настю. Стереотипы восприятия мешают…

Выходной день. Вместе с дочками валяемся в кровати. Мама на кухне, но завтрак ещё не готов. Хотя младшая считает, что уже и пора бы. Потом начинает проявлять нетерпение. Я успокаиваю её и пробую переключить внимание:

– Давай-ка я тебе почитаю!

– Нет. Пойду подожду.

Оказалось, это означает, что дочка пойдёт на кухню, усядется на свой стул и будет демонстративно ждать. И мама поторопится. Когда Настя исполнила такой номер, только тогда я и понял, что значит: «Пойду подожду». И ещё раз убедился, что дети никогда ничего не говорят бессмысленно. Просто нам их слова нередко кажутся таковыми. Стереотипы, повторяю, мешают.

Пока записывал предыдущий сюжет, родился этот. Тогда Настя прервала моё сидение за письменным столом и предложила поиграть с ней.

– Доченька, но ты же видишь, что я занят. Как раз про тебя пишу.

– Но, папочка, когда будешь играть со мной, ты хорошо подумаешь и потом быстрее напишешь.

Её аргумент оказался весомей. И мы сыграли во все игры, какие она предложила.

К удивлению моему и Настя уже готова рассуждать о своём будущем. Понимаю, что сказывается наличие у неё старшей сестры, но всё-таки…

Мама с Дашей вторую неделю дебатируют о том, где той спать – вместе с мамой, как прежде, или отдельно и в другой комнате, что она уже попробовала делать. Вдруг в разговор вступает Настя:

– А я буду спать с парнем. В большой комнате.

Мама абсолютно растерялась, а я, на всякий случай, уточнил:

– Сегодня или попозже?

– Н-е-е-е-т! Ты что, не понимаешь? Конечно, когда буду большая. Я же пока маленькая!

Не знаю, успокоила ли дочка маму, но меня ответ устроил. Хотя удивил своей правильностью.

В последнее время Настя постоянно делится со мной чем-нибудь за столом. И неважно чем – при любом варианте я хвалю её за заботу и подчёркиваю, что только она так внимательна ко мне. Не знаю, правильно ли это с педагогической точки зрения, имея в виду присутствие за столом мамы и старшей сестры, но Насте такая постановка вопроса нравится, и она в охотку держит выбранную линию поведения.

Вчера моя семья уехала в город Новомосковск (это двести километров от Москвы), в гости к бабушке, а я два раза в день, утром и вечером, узнаю по телефону, как они там. Сегодня вечером трубку взяла бабушка и сразу рассказала мне о том, что в Настином поведении её сильно удивило.

Когда подходил к концу обед, младшая дочка отломила кусочек хлеба и положила на край стола:

– Это для папы!

– Как для папы? Его же нет здесь. Давай лучше я съем этот хлебушек, – предложила бабушка.

Но получила категорический отказ. И никакие доводы не помогли переубедить мою заботливую дочку. А отломленный для меня кусочек мягкого хлеба так и остался на столе. Я очень зримо представил себе это. И растрогался. Иначе говоря, теперь знаю, что такое настоящая забота.

А на следующий день из телефонного разговора с Женей узнал, что Настя больше всех не только заботится обо мне, но и скучает, проявляя поразительную верность нашим с ней отношениям. Проснувшись утром, плачет и приговаривает: «Где папа? Хочу к папе!». Потом, немного успокоившись, всё время спрашивает: «Когда поедем домой, к папе?». За завтраком отказалась от компота и заявила: «Буду его пить только вместе с папой!». Вкусной, свежей клубники (щедрых даров соседей) она для меня тоже отложила. Когда гуляет во дворе, собирает мне сухие веточки (говорит, что «хорошо сохраняются») и упавшие на землю каштанчики (прошлогодние коричневые называет пряничками). Увлёкшись этим занятием, дочка упала и разбила о камень коленку. Успокаивали её всем двором, но безуспешно. Сквозь слёзы слышалось одно: «Только папа может мне помочь…».

Вот как сложно и неожиданно для всех (а для меня, может быть, особенно) началось в это лето Настино пребывание в гостях у бабушки.

Я понимал, конечно, что это её первое в жизни осознанное расставание на долгий для неё срок с одним из близких людей. Не понимал только, когда ситуация будет меняться к лучшему, то есть дочка начнёт успокаиваться. Ведь не может же быть по-другому?..

Из очередного телефонного общения с Новомосковском узнал, что Настя во многом уже определилась со своим будущим, заявив следующее:

– Когда вырасту и стану взрослой, буду ходить с папой к нему на работу.

– А что ты там будешь делать, – поинтересовался кто-то из присутствующих при этом.

– Есть и спать, – лаконично ответствовала дочка.

Её жизненные планы в таком варианте, конечно, привлекательны. Но тут же подумалось: неужели именно так она представляет себе суть и моей профессиональной деятельности? Надо будет потом аккуратно выяснить у неё это.

В общении с бабушками малышам часто даруется полная свобода, и они ею пользуются, заодно быстро формируя непоколебимую уверенность в правоте своих суждений и поступков. Так, в частности за обедом, поступает и Настя.

Её меню, как оказалось, контролирует бабушка. Но эффективность этого контроля невелика. Потому что дочка сама определяет, что ей поесть. В эти дни она активно налегает на вкусные помидоры, принося им в жертву суп, макароны и т. п. Бабушка пробует протестовать, но Настя безапелляционно пресекает эти попытки:

– Ты что, не понимаешь? Если человек ест помидоры, то остальное оставляет!

На этом разговор и заканчивается.

Как мне сообщают, в Новомосковске тема замужества-женитьбы для Насти актуализировалась, потому что появились новые кандидаты в женихи.

Особого её внимания удостоился симпатичный Никита (ему скоро годик, ходить только учится). Бабушки, проводящие дни на скамейках во дворе, с интересом следят за развитием их отношений и любопытствуют у дочки:

– Это твой жених?

– Да. Я буду на нём жениться.

– А ты ж говорила, что у тебя в Москве есть женихи.

– Конечно. Ваня с первого этажа. И папа.

– Зачем же тебе так много женихов?

– Почему много? Ещё, ещё и ещё. Вот и всё!

– А что же ты с ними будешь делать?

– Как что? – искренне удивилась дочка. – Играть!

И действительно: ведь чем больше играющих, тем веселей и увлекательней игра. Думаю, Настя и руководствуется этой истиной, не ограничивая пока количество своих женихов, и включает в их число всех симпатичных ей лиц мужского пола независимо от возраста.

Мне её логика понятна, а вот бабушек, по-моему, всё равно что-то смущает… Но это, будем считать, уже их проблемы.

Границы соперничества дочек всё расширяются… Очередь дошла и до спора о том, чья группа в детском саду лучше, хотя Дашино пребывание в нём уже закончилось.

Первый аргумент – Настин:

– А в моей группе маленькая горка есть.

– А она для маленьких.

– А у нас и большая есть.

Даша вынуждена сменить аргументацию:

– У нас – туалет, а у вас – горшки!

Настя в долгу не остаётся и меняет направление ещё резче:

– А я в серебре в детский сад хожу, а ты – нет!

О каком серебре идёт речь, никто не понял, но это неважно. Даша пытается озвучить свой новый довод. Настя же закрывает ушки руками и подводит черту:

– А я не слышу – я ухи закрыла!

Что ж, приходится признать: изощрённость и широта диапазона Настиных приёмов ведения споров со старшей сестрой вполне компенсирует Дашино преимущество в возрасте.

Время позднее, дочки с мамой в кровати (у бабушки они спят вместе). Женя говорит:

– Поцелуйте меня, и будем засыпать.

Первой со своими поцелуями успевает, конечно, Настя и делает это с большим удовольствием, в губы. А когда Даша поцеловала маму в щёку, Настя тут же «удаляет», смахивает этот поцелуй ручкой и приступает ко второй порции своих поцелуев, тесня Дашу и считая, видимо, что той уже и так достаточно.

То есть везде, где только можно, младшей дочке нужно лидерство, приоритет. Или это просто борьба за жизненное пространство?

Хорошо, хоть Дашенька, насколько ей это возможно, старается быть терпимой к младшей сестре. Не без обид, конечно.

Эти моральные потери, пусть частично, я всегда стараюсь ей компенсировать. Правда, не знаю, насколько получается.

Настя беседует с бабушкой обо мне. В частности, о том, что я часто выхожу на балкон курить. Бабушка изображает удивление:

– А что же ты не запрещаешь ему? Пусть выходит пореже.

Дочка коротко, но исчерпывающе разъясняет непонятливой бабушке:

– Он ведь уже большой – сам берёт и выходит!

То есть пока оставляет в неприкосновенности моё право на это вредное пристрастие.

Неважно, о чём конкретно шла речь в этом случае, но Настя первой получила от мамы своё и сразу заявила:

– А Даше не надо!

– Как же не надо? – удивилась Женя. – Ведь я одинаково вас двоих люблю.

Видимо, этот довод подействовал слабо, и Женя решила зайти издалека:

– Скажи, пожалуйста, вот у тебя одна ручка и вторая – значит, сколько будет всего?

– Две.

– У тебя один глазик и второй – сколько у тебя глазок?

– Два.

– А ножек?

– Две.

– А вот у меня доченьки – Дашенька и Настенька. Значит, сколько у меня дочек?

– Значит, одна. Настенька.

Вот тебе и весь разговор, откуда ни заходи. Нашу Настю так просто не возьмёшь и на кривой козе не объедешь!

Вскоре после этих дебатов Женя решила позаниматься с Настей простенькими арифметическими задачками, неосмотрительно выбрав в качестве предметов счёта конфеты:

– Представь, что на тарелочке лежат три конфеты. Потом бабушка положила туда ещё одну. Сколько всего стало?

– Не знаю.

– Стало четыре.

Женя вынуждена упростить задачу:

– Если на тарелке лежат две конфеты, а к ним положили ещё одну – сколько всего будет?

– Не знаю.

У Жени выхода нет, и она упрощает задачу до предела:

– Если к двум конфетам добавить ещё одну, то их будет три. Но потом Настя все конфетки съела. Сколько их осталось на тарелке?

Дочка молчит. Женя подсказывает:

– Тогда, наверно, ничего не осталось?

– А фантики? – удивляется Настя.

Подумав, я решил, что формулировка последнего Жениного вопроса (подсказки) давала Насте основание усомниться в его правильности. Что она и сделала. Арифметика арифметикой, а точность формулировок в общении с детьми всё-таки желательна.

Завтра у дочек праздник – долгожданный ими день рождения мальчика Никиты, которого они вместе любят. Ему исполняется годик.

Наряды приготовлены, подарки заранее куплены. Даша с утра интересуется у бабушки:

– А ты что подаришь Никите?

– А почему я должна что-то дарить ему? Кто он мне?

Мгновенно вмешивается Настя:

– Как кто? Он же маленький человечек! Да ещё и наш друг!

Этих доводов для бабушки оказалось достаточно. Она тут же переменила свою позицию и пообещала подумать, что будет дарить. Наверно, конфеты. Но это уже значения не имело. Главное, что Настя предостерегла бабушку от неправильного поведения в такой ответственный день. То есть позаботилась о ней.

Как известно, мы ко всему привыкаем. И к тому, что видим, и к тому, что слышим. Во многом – и к тому, что чувствуем. Но любой перерыв освежает восприятие.

Настино десятидневное пребывание вместе с мамой и Дашей в гостях у бабушки вчера закончилось, и они приехали домой. А сегодня утром, провожая меня на работу, младшая дочка, как было и раньше, спросила вдогонку:

– А ты вечером придёшь?

Прежде я в ответ улыбался и что-то полушутливо отвечал. На этот раз получилось иначе: с серьёзным лицом подробно стал объяснять, что по-другому и быть не может, даже постараюсь прийти пораньше.

По дороге же к метро думал: что это – всего лишь привычная детская формулировка или выражение действительного дочкиного беспокойства? Первый вариант для меня, конечно, лучше. Но попробовать прояснить ситуацию всё же не мешало бы.

Странно, что немалый и непонятный для меня Настин интерес к Захару Прилепину не уменьшается, как можно было предположить, а скорее, растёт – она даже порывалась уже позвонить ему и предлагала поехать в гости, в связи с чем интересовалась, где он живёт. А когда узнала от меня, что далеко, в Нижнем Новгороде, без колебаний сказала: надо туда ехать…

Опять зашли с дочкой на сайт писателя и увидели, что там сегодня появилось довольно много (27) его фотографий. Среди них – Захар примерно в полугодовалом возрасте. Настя рассматривала это фото дольше, чем другие, затем повернулась ко мне и сверхсерьёзным голосом определила:

– Смотри-ка, а он подрос!

Я, правда, так и не понял, обрадовало её это обстоятельство или удивило.

В Настиной библиотеке есть оригинальная по оформлению и интересная по содержанию книжка «Ферма». Множество рисунков домашних животных с их жилищами красочно представляют этот мир маленькому городскому жителю. Уже несколько дней только её и смотрим перед сном. Названия взрослых животных уже запомнили, а вот с их детками дело обстоит почему-то намного сложнее – дочка пока путает, например, козлёночка с телёночком. Но очередной просмотр книжки удивил меня совсем другим!

Когда дошли до страницы с поросятами, Настя объявила:

– Это не будем смотреть. Пропустим. Потому что здесь хрюшка грязная (и на самом деле одна из обитательниц свинарника явно «не успела помыться»).

Вот так. Формирующийся эстетический вкус, что ли, уже даёт о себе знать? Кстати, я сразу не нашёлся, что возразить, и дочкино предложение принял – страницу пролистнули.

Удачная Настина тактическая находка для решения сиюминутных трудностей в отношениях с мамой. Особенно, когда Настя просит, а мама не хочет удовлетворить её желание. Находка состоит всего из двух слов – когда мама говорит: «Нет!», дочка весомо ответствует: «Это важно».

Пока приём срабатывает успешно – Женя ещё не успела сориентироваться и найти ему противодействие. Правда, и времени у неё было немного – всего один неполный день, потому что Настя только сегодня утром порадовала меня этим примером своей находчивости и сообразительности.

Дочки пригласили меня поиграть с ними. В их игру. Роли распределяет Настя:

– Ты будешь родным братом. Будешь смотреть на меня и любоваться.

Такой роли я никогда не играл. Она мне понравилась, и я с удовольствием предложение принял.

Пробую кое в чём убеждать Настю с помощью истин, отражённых в пословицах и поговорках. Например, в ответ на очередную её настоятельную просьбу возразил:

Конец ознакомительного фрагмента.