Глава 9
Вселенная, ты серьезно? Он? В костюме?
Черт, он ему чертовски хорошо шел.
Черт, у него чертовски классная фигура.
Черт, слишком много слова «черт».
И… какого черта? Вульф, что ты себе позволяешь? Он твой враг номер один, а ты тут слюнки распускаешь? У него лишь красивое тело и внешность, но не душа. По крайней мере, с тобой он ведет себя, как тварь.
Этого достаточно.
Не хотелось бы себе льстит, но Лекс тоже выглядел слегка обескураженным. О, да, его приоткрытый рот говорил о многом.
Неужели, кудри могут воспроизвести такой эффект? Знала бы, давно начала завиваться.
– Оу, а вот и Джей, – радостно поприветствовала меня мама. Ее глаза говорили за нее – она что-то задумала, – А ты не говорила, что с тобой в классе учится такой симпатичный парень, – она слегка улыбнулась Лексу, чем явно его смутила.
– Я многого тебе не говорила, мама, – спокойно ответила я.
Лекс напрягся. Шах и мат, детка. Выкуси! На своей территории я смелее.
Как подобает этикету, Лекс протянул мне руку, чтобы обнять и сделать вид, будто целует меня в щеку.
Парень нагнулся ко мне. Я начала ощущать его приятный запах и словно попробовала наркотик. Вульф, соберись!
– В какую игру ты играешь? – спросил он шепотом на ушко так, что у меня пошли мурашки.
– Все идет строго по нашей договоренности, – также ответила я.
– Ну, прошу к столу, – радостно пригласила нас мама. Слишком радостно. Черт, даю сто баксов, что она уже придумала имена наших с Лексом детей. Даю еще тридцать, что я тоже начала придумывать им имена. Да, я дура.
Мы сели за стол. Я уселась между мамой и папой – прямо напротив Лекса. Откуда во мне столько решительности? Я схожу с ума. Идеально!
Стол уже был накрыт, и все принялись есть.
Жареная курица аппетитно пахла, тем самым, давая понять мне, насколько я изголодалась.
Да, сегодня вечером я поем намного лучше, чем вчера. Ибо вчера я пыталась отвадить Анну от Тони. Честно сказать, у меня это получилось. Девушка с визгом покинула мою квартиру, как только на нее обрушился мозговой штурм от лица Ханны Мэйнсон. Да, мы с Ханной могли вывести из себя любого…
Между едой, папа обменивался с мистером Коллинзом парочкой идей, а наши матери обсуждали какой-то крем. Да, становилось скучно…
Лекс исподтишка поглядывал то на папу, то на меня, нервно ерзая на стуле.
– Может быть, вам прогуляться? – спросила мама. Да, теперь эта женщина уже мысленно заказывает мне свадебное платье. Пожалуйста, только не корсет.
– Эм… думаю, да, – протянул парень. Мой отец бросил на него испепеляющий взгляд. Так, теперь папа мысленно свернул ему шею. Типичная отцовская ревность.
Мы встали из-за стола, и я решила устроить экскурсию парню по нашему двору. Мы вышли через заднюю дверь и очутились возле беседки. Здесь было тихо и спокойно и на минуту, мне показалось, что я совершенно одна, пока Лекс не дал знать о себе:
– Я думал, ты сдашь меня уже на третьей минуте, – спокойно сказал он.
– Пожалуйста, Лекс, – съязвила я и побрела дальше, ближе к бассейну.
– Будешь продолжать в том же духе, может быть, наш уговор продлиться до конца учебного года, – улыбнулся он.
Он. Улыбнулся. Мне. Что?
– Эм… да, – еле выдавила из себя я.
– Как прошел твой день рождения? – спокойно спросил он. Он? Спросил? Неужели, ему действительно это интересно?
– Все прошло отлично. Мы с ребятами посмотрели парочку фильмов, поели пиццы, обговорили проблемы и разошлись.
Мы прошлись по краю бассейна, и я решила все-таки задать ему свой вопрос:
– Лекс, за что ты так со мной?
Он остановился и уставился на землю:
– Потому, что, – он запустил пятерню в волосы, – Потому, что так надо.
– Это не ответ! – возмутилась я.
– Не могла бы ты орать погромче? – прорычал он.
Я вдохнула воздуха, чтобы успокоится.
Да, атмосфера между нами стремительно накалялась. Минуту назад мы мирно общались, а теперь, готовы перегрызть друг другу глотки.
– Есть какая-то причина, и я обязательно выясню это, – прорычала я.
Он опустил руки на колени и склонился так, что наши глаза оказались на одном уровне:
– Удачи, крошка, – самоуверенно ответил он и оскалился. От его нахальности мне захотелось выть и врезать ему. Но, я же ведь оригинальней.
И тут мои руки сами сделали то, что Лекс не простит мне никогда в своей жизни.
Я. Толкнула. Его. В. Бассейн.
Браво, Вульф! Ничего не скажешь. Ты чокнутая, а не оригинальная!
Поняв, что я натворила, я закрыла лицо руками. Лучше бы я закрыла уши. Я и представить себе не могла, что в нашем языке существует столько ругательств.
Он выбрался из бассейна и снял с себя пиджак:
– Черт, я убью тебя, Вульф, – прорычал он.
– Прости-прости, я не хотела, – я действительно сожалела о содеянном. Теперь я точно буду его жертвой.
– Ох, я придумаю на тебя расправу, – он пригрозил мне пальцем, а его глаза метали искры, – Но для начала, я должен переодеться и свалить отсюда к черту!
Дверь во двор открылась, и на пороге возник мой отец. Сказать, что он был удивлен, ничего не сказать. Сначала было недоумение, потом проскользнула улыбка:
– Что случилось? – спросил он, еле сдерживая смех.
Лекс подарил мне испепеляющий взгляд:
– Я просто поскользнулся и упал в бассейн, – выдавил из себя парень.
На улице было прохладно и он уже начал дрожать. Заметив это, папа, наконец, сделал серьезное лицо:
– Так, не хватало нам, чтобы ты еще и заболел. Пойдем, – папа пригласил его в дом жестом, – Я дам тебе кое-что из одежды, переоденешься.
Лекс поплелся за ним, попутно шлепая ботинками. Да, я определенно буду мертва завтра вечером.
На пороге он повернулся и показал мне язык.
Язык? Ему семнадцать лет, а он показывает мне язык? Хорошо, я буду мертва завтра в обед.
Зайдя в гостиную, я увидела всех, кроме отца и Лекса.
– А где Алекс? – спросила миссис Коллинз.
– Он, – я замялась, – Нечаянно упал в бассейн, – выдавила я.
– Он не ушибся? – робко спросила его мать.
– Нет, с ним все в порядке. Папа даст ему кое-что из одежды, чтобы он не заболел, – я пыталась изобразить Мисс Невинность.
– Фух, – выдохнула она.
Его отчим сдерживал улыбку. И почему-то, мне показалось, что его улыбка была вовсе не такой веселой, как у моего отца, а была она злорадной, что ли. Создавалось такое ощущение, что ему нравилась подобная неудача его пасынка.
К нам спустился отец, что-то напевая себе под нос:
– По глазам вижу, что вы в курсе, – сказал он, – А он у вас здоровый, – пытался перевести он тему, – Пару лет, и будет таким же кабаном, как и я.
– Да какой из тебя кабан? – съязвила мама.
Папа закатил глаза, что ужасно бесило маму, и она отвесила ему за это подзатыльник.
Мы все рассмеялись подобной несдержанности, а папа лишь потер затылок и одарил маму сердитым взглядом.
Почувствовав усталость, я решила пойти в свою комнату и переодеться во что-нибудь более удобное.
Я впорхнула на второй этаж и увидела, что дверь в родительскую спальню была открыта. Я решила подглядеть.
О, черт, лучше бы я не заглядывала. Там стоял Лекс. На нем были папины джинсы все еще мокрая рубашка. О, да. Он снимал ее, снимал, снимал и вот он уже по пояс голый. Я пыталась разглядеть каждую клеточку его тела: плоский живот, пресс, широкая грудь и плечи, ключицы… Он начал поворачиваться спиной ко мне, тем самым давая мне прекрасную возможность полюбоваться его левым боком и…
И тут я онемела. Татуировка. Та самая. Из сна. Я даже сообразить не успела, что произошло, как дверь приоткрылась, и я кубарем ввалилась в спальню.