Глава 3
Тело безумного Орвилла предали водопаду. Это было прискорбное зрелище, так как нечасто воды Забвения принимали молодых владык.
А вечером в замке покойного собралось немало знати. Смерть владыки, не оставившего наследников, означала новый передел Синих Гор между владыками семьи Кош. И поскольку Ирвальд был единственным княжичем, к тому же, опытным воином, достаточно взрослым и окрепшим духом, владения Орвилла могли перейти к нему. Оставалось только, чтобы Калеш, старший из владык Кош, провозгласил его князем. Ирвальд понимал, что все, собравшиеся на прощальную трапезу, ждали именно этого. Но Калеш пока молчал.
И это молчание давало Ирвальду небольшую передышку. Не то чтобы он горел желанием стать князем: после смерти отца титул все равно перешёл бы ему по закону. Но помимо статуса у князя было много обязанностей и куда меньше свободы, чем у него сейчас. Поэтому ожидание было ему на руку.
А вот Мораш едва скрывал своё нетерпение.
Ирвальд улыбнулся, слегка приподняв краешки губ. Наличие жены не оставило бы Калешу выбора. Вот почему отец притащил сюда свору хранителей с их белокожими тонкорукими дочерьми.
Девушки Небес считались довольно красивыми. Длинные, почти до пят, гладкие серебристые волосы, широкие миндалевидные глаза с ярко-голубой поволокой, небольшие высокие груди с остренькими сосочками, аппетитно просматривавшимися сквозь полупрозрачные одежды. Портили красоту губы – тоненькие, как верёвочки, едва скрывающие мелкие ярко-белые зубы, которые светились в темноте белым светом. Руки их тоже были некрасивыми – тонкими, как веточки, узкими и угловатыми.
Были ещё дочери Зюзов, владык Белых Гор. Две из них выделялись невероятно крупными формами и чересчур длинными клыками на мертвенно белых лицах. Серебристо-пепельные волосы были черезчур густыми и топорщились во все стороны не хуже ведьмовской метлы. При мысли о союзе с Зюзами Ирвальда передёрнуло от отвращения. С такими невестами он предпочёл бы остаться холостым.
Итак, перевес был все-таки на стороне Небес. Ирвальд неторопливо потягивал вино из серебряного кубка, разглядывая девушек.
Одна из дочерей хранителей заметно выделялась среди сестёр. Чуть пониже остальных девушек, с довольно привлекательными округлостями и довольно плотными для своего рода руками, а главное, волосы – цвета солнца, слегка кудрявые, уложенные в причудливые завитушки. Ирвальд снова улыбнулся и приподнял кубок, приветствуя красавицу. Та подняла свой в ответ и медленно пригубила, глядя ему прямо в глаза.
«Смелая», – подумал Ирвальд. Смелые женщины нравились ему куда больше молчаливых скромниц. Похоже, выбрать невесту окажется легче, чем он предполагал.
Вблизи хранительница оказалась еще красивее, чем издалека. У неё было причудливое имя – Отрада. Она улыбнулась, когда Ирвальд протянул ей руку и предложил сопроводить к столу с напитками. Локоны Отрады как бы ненароком запутались в плаще Ирвальда, она со смехом заставила его сбросить плащ, чтобы освободиться.
– Жаль, что мы не можем потанцевать, – вздохнула Отрада, – я люблю танцевать. А ты?
– Можно сбежать в дальний зал, – предложил Ирвальд.
– Танцы на похоронах? О, Небеса! – воскликнула Отрада в притворном ужасе и подмигнула Ирвальду, – бедняга Орвилл…
– Сдаётся мне, он бы сплясал.
Она опять рассмеялась звонким и заливистым смехом, забавно прикрывая ладошкой рот. Ирвальд заметил, что зубы красавицы слегка кривоваты, но это её нисколько не портило.
Под конец вечера гости разошлись по комнатам для ночлега. Ирвальд почти с сожалением отпустил руку Отрады и пожелал ей приятных сновидений.
По пути в опочивальню его неожиданно перехватил Калеш. Глаза его лукаво поблёскивали. Целый вечер Ирвальд ощущал на себе его цепкий взгляд и гадал, когда же дядя решит сказать своё слово. Похоже, момент настал.
– Вижу, у тебя появилась симпатия к одной милой хранительнице? – мягко улыбнулся верховный владыка.
– О, Горы. Я только увидел её, – раздражённо ответил Ирвальд. Настойчивость владык поскорее связать его узами брака немного выводила его из себя.
– Но мы с братьями уже одобряем! У князя должна быть жена.
– У Орвилла не было жены, – заметил Ирвальд.
– И поэтому наше господство над Синими Горами под угрозой. Мы все слишком стары, Ирвальд, а тебе не удержать Горы в одиночку…
– Что-то я слишком часто стал слышать о старости.
– Так всегда, когда хоронишь кого-то из семьи, – пожал плечами Калеш, – надеюсь, в следующий раз мы встретимся на твоей свадьбе. В этом замке. Он теперь твой.
Ирвальду было хорошо и в своём. Но обидеть Калеша от точно не намеревался, поэтому молча склонил голову и позволил дяде дотронуться до своего лба.
– Да хранит тебя сила Гор, сынок!
Итак, они уже всё решили, грустно подумал Ирвальд. Он женится и примет титул. С одной стороны, этого нельзя было избежать…
С другой – у него теперь есть невеста.
Отрада… Она явно дала понять, что Ирвальд ей приглянулся, иначе не стала бы тратить на него целый вечер. И уж наверняка знала, что владыки подбирают ему невесту. Стало быть, он вполне мог считать её своей…
Осталось лишь закрепить союз.
Ирвальд почувствовал, как по телу пробежала лёгкая дрожь возбуждения. Интересно, каковы её ласки? Пустит ли она его к себе в ложе до свадьбы? Или прогонит прочь, заставив помучиться в ожидании?
Пожалуй, он не пойдёт в свою опочивальню. Не сейчас.
Ирвальд выбежал во двор замка и посмотрел на окна. В некоторых ещё теплился свет от лучин. Окно Отрады было ярко освещено. Что она делала? Возможно, ждала его?
Ирвальд ухмыльнулся, ощущая себя мальчишкой – наглым, дерзким, неудержимым. Он сбросил плащ, молниеносно вскарабкался по стене и заглянул в окно.
Отрада была не одна.
Она сидела перед зеркалом, задумчиво сложив руки под подбородком, а другая девушка-хрантельница рачёсывала её роскошные волосы.
– Как же здесь тоскливо, – наконец сказала Отрада. Голос её, лишённый оттенка улыбки, казался скрипучим.
– Просто непривычно, – ответила её собеседница.
– Но я не хочу привыкать…
– Не будь глупышкой, это удачный союз.
– Но он ужасен! Алилла, он просто ужасен.
– Владыки не славятся красотой,– заметила Алилла, – зато он тобою очарован.
– Да что мне с того!
– Да хотя бы то, что ты, наконец, порадуешь отца.
Отрада вскочила на ноги и заметалась по комнате, разбрасывая всё, что попадалось ей под руку. Глаза сверкали в ярком пламене лучины, зубы отливали голубоватым свечением.
– Почему я должна радовать отца? Почему? После того, как он выдал Зоряну за твоего брата! Я ненавижу его. Ненавижу их всех!
– Не забывай, что Антор сам выбрал Зоряну.
– Только потому, что она старшая дочь!
– Ты знаешь, что это не так. Он полюбил её.
– А-а-а!
Отрада упала на кровать лицом вниз и заплакала, неистово колотя кулачками по покрывалу. Алилла села рядом на кровати и обняла рыдающую подругу за плечи.
– Посмотри на это с другой стороны, Отрада. Ты выйдешь замуж за князя, родишь ему наследника, и станешь очень знатной.
– Но мне придётся ЕГО терпеть! Это так мерзко…
– Недолго. Вот увидишь, твоё общество ему скоро наскучит. Он привык якшаться с ведьмами. Останется только лишь не мешать…
Отрада прыснула, вытирая ладошкой мокрые щёки, и рассмеялась уже знакомым заливистым смехом, похожим на дождевые колокольчики.
Ирвальд отлепился от окна и медленно спустился вниз. Он слышал достаточно.
Замок погрузился в тишину. Слышно было лишь ночных птиц, снующих под крышами башенок. Одна за другой гасли лучинки в окнах. Ирвальд же чувствовал, что не сможет уснуть ещё очень и очень долго.
Он стол перед зеркалом, огромным, во весь его недюжинный рост.
Ирвальд видел себя тысячи раз, но никогда ещё собственное отражение не казалось ему столь чужим.
Как и большинство владык, он не был красив. Худое, вытянутое тело с выпирающими под кожей костями было почти безволосым. Пальцы на руках и ногах венчали крепкие когти, а шипы-мизинцы зловеще поблёскивали.
Кожа имела серо-голубой оттенок. Глаза ярко-синие, с белыми зрачками. Вокруг глаз пролегли тени – глубокие, почти чёрные, отчего взгляд казался пронизывающим насквозь. Губы покрыты мелкими тёмными трещинками. Два передних верхних клыка слегка выступали из ряда ровных острых зубов.
Волосы были единственной красотой владык. Чёрные, как уголь, гладкие и блестящие, спускались по спине до пояса. Они были живыми, как и тело, и обладали чувствительностью.
Считалось, что волосы питают владык силой первоздания, а срезав их, владыка надолго лишался могущества и магии.
Ирвальд любил свои волосы. Как и собственное тело – гибкое, сильное, ловкое в бою. Пусть он ужасен, но в Горах это не было главным. Наоборот, сила его ярости в сочетании с грозной внешностью заставляла существ преклоняться перед ним, признавая повелителя Синих Гор.
Вот только Небесам не было до этого дела.
Их брак никогда не стал бы удачным. Ирвальд был счастлив, что не успел объявить Отраду своей невестой, иначе позора было бы не избежать. Однако теперь его душила злость.
О да, он ужасен!
Он может быть коварен и жесток, особенно, когда его охватывала ярость. И сейчас она требовала выхода.
Ирвальд издал яростный рык, пристегнул плащ и выпрыгнул в окно – прямо на спину Юрею, терпеливо поджидавшему его снаружи.
– Наверх, в Горы, – шептал он на ухо скакуну, – найдём треклятое гнездо и сметём его к тиранам подземелья!
Ядокрыл крикнул, развернув к хозяину левый глаз, и взмахнул крыльями: идея ему не нравилась. Но Ирвальду сейчас было совершенно безразлично его недовольство. Издав ещё один пронзительный крик, Юрей спланировал вокруг замка и взвился ввысь.
Высоко в Горах, на гряде Отшельника, было спрятано гнездо ящера, из-за которого погиб Орвилл. Смерть дяди требовала отмщения, а злость обиды ещё сильнее подстёгивала княжича. Ирвальд обнажил меч и провёл им по оперенью ядокрыла, смачивая клинок. Смерть ящера будет долгой и мучительной…
Да, он безумен – это у него в крови. Ярость рвалась наружу искромётным огнём из глаз. Лицо исказила улыбка, обнажив сверкающие клыки, разбежавшись по щекам мелкими неровными трещинками, в которых пульсировала багряная, почти чёрная кровь.
Да, он был ужасен.
По Горам прокатился клич ярости, отчего вершины задрожали, сбрасывая камни по склонам вниз. Стайки птиц-молний взлетели ввысь и рассыпались среди облаков.
Каменные орлы притихли, слившись с Горами.
Высоко-высоко, на гряде Отшельника ящер услышал клич и в страхе забился поглубже в пещеру.
Орвилл был силён и глуп. Но этот молодой клич пронизывал насквозь, пугая свое мощью. Новый владыка внушал страх, и ящеру не хотелось испытывать судьбу ещё раз. Он мог и проиграть…
– Где же ты, отродье Гор? – кричал Ирвальд, кружа над грядой, – где ты затаился, трусливый червяк? Жалкий падальщик! Выходи, я тебя не боюсь!
Но в ответ ему была тишина. Ящер сидел глубоко в своём убежище, боясь лишний раз вздохнуть. Ирвальд видел вход в пещеру, однако понимал, что сунуться туда – верная смерть. Лишь вдвоём с ядокрылом он мог убить ящера.
Однако зверь и не думал покидать логово, оставалось надеяться, что голод и жажда рано или поздно выгонят его наружу.
Ирвальд не мог позволить себе ждать так долго. Ярость потихоньку стихала, уступая место усталости и равнодушию.
– Тяжёлый выдался денек, Юрей, – Ирвальд потрепал скакуна по шее, – пожалуй, оставим месть на потом.
Ядокрыл радостно захлопал крыльями и, повинуясь движениям хозяина, спланировал вниз к долине.
– Ты знаешь, куда лететь, – сказал Ирвальд.
Конечно, ядокрыл знал. Дурман Топчанки – самое то, что хозяину нужно. Да и самки, парящие в облаках над долиной, любовно зазывали его едва слышным свистом. Они уже успели соскучиться…
– Эй, ведьма, где тебя носит? – нетерпеливо крикнул Ирвальд, спешиваясь и на ходу снимая перчатки, – уже успела сварить зелье?
Юрей молниеносно ринулся в облака, лишь видны было золотистые отблески его копыт в сереющем предрассветном небе. Ирвальд невольно улыбнулся: молодая плоть требовала утех, тем более, что их дарили с такой готовностью.
Топчанка выбежала навстречу Ирвальду, растрёпанная и запыхавшаяся. Лицо её светилось от радости, однако она тут же опустила глаза.
– Не ждала тебя так скоро…
– А я пришёл…
Что-то было не так. Через приоткрытую дверь хижины несло чужим духом. Да и ведьма вела себя не так, как обычно. Не тянула к нему руки, стояла столбом, рассматривая что-то под ногами.
У неё гость, догадался Ирвальд. Еще один покровитель. Похоже, удача сегодня решила вконец свести с ним счёты.
– А, чтоб тебя, – воскликнул Ирвальд, обращаясь к Горам.
– Погоди, – всполошилась ведьма, – я только…
Но Ирвальд раздражённл махнул рукой и зашагал прочь. Топчанка смотрела ему вслед, прижав ладони к груди, и кусала губы, чтобы не расплакаться от досады.
Княжич шёл долго, особо не размышляя, куда, собственно, держит путь. Тяжёлая поступь разгоняла во все стороны полевую нечисть. От макового дурмана начала кружиться голова, а перед глазами заплясали голубые мотыльки. Ирвальд выругался, проклиная ведьму-маковицу, и свернул в лес.
Под сенью огромных вековых дубов было прохладно. Птицы, заслышав княжича, примолкли и затаились среди ветвей. Мало кто осмеливался сердить владыку пустой трескотнёй. В ярости взгляд Ирвальда становился не менее смертоносным, чем острие ножа, разрывая сердце несчастных созданий на сотни мелких кусочков. Правда, мало что в лесу могло пробудить такую ярость, но лесные создания благоразумно притихли.
Ирвальд глубоко вздохнул, подставив лицо тёплому ветерку, раскинул руки и упал на травяной ковёр с блаженной улыбкой на губах. Усталость окутала тело, сковывая члены, выгоняя настырные мысли прочь. Ирвальд погрузился в дрёму, не думая ни о чём. Сквозь полусон он слышал негромкий топот копыт и шуршание перьев – это Юрей нашёл хозяина и растянулся рядом с ним на поляне.
Верный скакун. Дороже всяких женщин в долине Межгорья.