Глава 3
Время знойного полдня
15 день 3 трэйда
Шио
Утром предложение мальчишки, как там бишь его зовут – Рик, кажется, – уже не выглядело таким заманчивым. С одной стороны, паренёк обещал мешок золота и, кажется, не врал – по прибытии в Альтрекс Шио получит если не мешок, то пару сотен снорров точно. Ещё бы – оказать услугу её величеству… С другой стороны, Хитрецу ну совсем не хотелось появляться в Альтрексе. Возможное столкновение с дражайшим братцем и другими родственничками, говоря по правде, пугало. Кто знает, какие мысли им в голову взбредут, а вдруг решат, воспользовавшись, случаем, устранить угрозу. Нет, тут одного мешка золота явно не достаточно.
Мальчишка, забившись в самый дальний угол кровати, спал. Бедолага, даже куртку не снял, небось, наслушался во дворце всяких историй и теперь опасается за свою честь. Ну да, Хитрец знал, что не все истории – вымысел, встречались ему любители молоденьких мальчиков, особенно таких по-женски хорошеньких, как этот. Личико чистое, носик аккуратненький, ресницы густые – в платье обряди и в жизни не догадаешься, что перед тобою парень.
Плечо противно ныло, но зато к руке возвращалась былая подвижность. Рана косая, не такая серьёзная, как показалось вначале, ещё день-два – и окончательно затянется, оставив после себя очередной шрам. С раны мысли плавно вернулись к парнишке. Зачем он помогал? Со страху? Растерялся? Или решил погеройствовать? Нет, бросать его не годится, пропадёт дворцовый хлыщ. Да и слово своё Шио вчера дал, а слово своё Хитрец держит, даже он не смеет настолько опозорить родовое имя. Зато никто не помешает ему слегка проучить мальчишку. Наклонившись над спящим, Шио со всей мочи рявкнул:
– Подъём!
Рик вскочил, взвизгнул, точь-в-точь как девчонка. Замахал руками, отбиваясь от неизвестного противника, а, сообразив, что противника нет, выругался совершенно неподходящими для юного пажа словами. Хитрец давно так не смеялся.
– Пора собираться, если ты ещё не передумал.
Город, невзирая на раннее утро, жил своей обычной жизнью. Сонные торговцы лениво зазывали редких покупателей к лоткам, нищие, поправляя лохмотья, спешили занять свои места у храма либо в порту, стража зорко следила…
Стража. Слишком много стражи вокруг. Вот трое стражников, как бы не спеша, прошли мимо, а из-за угла показалось ещё четверо. В полном обмундировании, несмотря на раннее утро, и мечи не в ножнах, а в руках. Взгляд внимательный. Пожалуй, чересчур внимательный, того и гляди, потребуют представиться, кто такой и откуда. Проклятье! Ещё вчера в городе стражи было не больше, чем обычно, а сегодня… Что же случилось за ночь? Неужели донесли? Охотники были мертвы, но если рядом пасся наблюдатель, то…
Стражники приближались. Приблизились. Прошли мимо. Шио облегчённо вздохнул, но – о Великий – из того же переулка вынырнули ещё двое. Ронгар их задери, придётся возвращаться в таверну. Или ещё куда-нибудь. Схватив мальчишку-пажа за шиворот – времени было не так много, чтобы тратить его на объяснения, да и Рико вряд ли бы стал слушать – носился с утренней обидой, точно нищий с золотым снорром. Шио нырнул в ближайшую подворотню. Паж возмущённо пискнул.
– Молчать, – приказал Хитрец. Рико – умный мальчик – замолчал. К «Пьяному боцману» возвращались кружным путём, Шио пытался определить – следят за ними или нет. По всему выходило, что не следят, но тогда откуда столько стражи? У кого бы спросить. Выбор Шио пал на молоденькую и болтливую – во всяком случае, на вид – продавщицу жареных ракушек.
– Не подскажете ли, милая принцесса, неужели на Трэпс пала милость Великого и сам Солнцеликий Неирангиос посетит сей славный город?
– С чего вы решили, благородный таир[26]?
– На улицах столько доблестных воинов королевской стражи, что поневоле задумываешься, к чему бы это. Но я надеюсь, что в Трэпсе не произошло чего-то ужасного, ведь мой младший брат, – Шио приобнял пажа, надеясь на Великого и невнимательность девицы, которая не станет слишком пристально всматриваться в лица покупателей, – впервые посетил Трэпс, и мне хотелось бы, чтобы он проникся той же любовью к нему, что и я. Так, значит, дело не в визите солнцеликого Неирангиоса?
– К сожалению, нет.
– Но ведь что-то же произошло?
Рик недовольно запыхтел и попытался выскользнуть из «братских» объятий. Нашёл время капризничать.
– Ой, да вы в жизни не поверите… Мне сестра сказала, а ей мать её мужа, у которой старший сын работает младшим конюхом на королевской конюшне…[27] – девушка откровенно скучала и с радостью уцепилась за возможность поболтать с интересным покупателем. – Говорят, будто служители Ронгара украли что-то из королевского дворца! И пытаются вывезти это в Альтрекс! Вот таир Неирангиос властью своей и запретил всем кораблям покидать порт. А ещё говорят, будто у принцессы с горя помутился рассудок, и она сбежала из королевского дворца! А ещё говорят…
– Что катуны несутся, – зло рявкнул Рик. Девица глупо захлопала ресницами, раздумывая, то ли ей обругать хамоватого мальчишку, то ли стражу кликнуть. Шио не стал дожидаться, пока она примет решение, и бодро зашагал прочь. Проклятый паж семенил сзади. Мальчишка. Идиот. Эта продавщица – целый кладезь информации, а он… Выдрать. Вожжами. Чтобы знал, когда следует помолчать.
Рия
День с самого утра обещал быть недобрым. Сначала под ухом мирно спящей девушки прозвучал казарменный рык. Принцесса вначале дико испугалась, а потом рассердилась на довольного собой мужлана. Но злость пришлось подавить. Злись не злись, толка всё равно не будет.
Потом не до конца проснувшуюся Рию, причём на голодный желудок, потащили в город. И всё только для того, чтобы спустя пять минут схватить за шиворот, как нашкодившего щенка, и втолкнуть в какую-то неимоверно грязную, вонючую подворотню. А на все возражения приказали молчать.
Ещё этот хам назвал принцессой уличную торговку, а саму Рию небрежно обхватил за плечи и сдавил так, что дыхание перехватило. Она пыталась вывернуться из удушающих объятий, но Хитрец держал крепко, да ещё братом назвал… да если бы у неё был такой брат, она б на первой колонне удавилась бы.
Потом эта жалкая торговка начала нести какую-то чушь о конюшнях, конюхах и беспорядках во дворце. Это Рия ещё терпела, но когда эта девица заикнулась о сумасшествии принцессы, терпение кончилось.
Рия брякнула со зла какую-то глупость, Хитрец развернулся и зашагал прочь. Подумаешь, рассердился! Принцесса семенила следом, пытаясь догнать быстро удалявшегося провожатого, и мысленно вспоминала всё когда-либо слышанное про Ронгара, его родню и задницу, воспоминания были на редкость куцыми и злость только росла.
Споткнувшись о какой-то камень – мерзкий город, как же она его ненавидит! – принцесса взвыла от боли. А Хитрец даже не обернулся. Сердится. Ну и пусть себе сердится, подумаешь…
Шио
Злости хватило до самых дверей трактира. Мальчишка, видать, чувствуя за собой вину, молнией метнулся на кухню и притащил поднос с едой и огромным кувшином пива. Но так просто сдаваться Шио не собирался. Рика следовало проучить раз и навсегда, если не вожжами, то хотя бы словесно.
– Ну? – умопомрачительный аромат горячего мяса дико мешал сердиться, хотя Хитрец надеялся, что выглядит достаточно грозно.
– Извини, – пробормотал мальчишка, нагло глядя прямо в глаза.
– Извини, да? Вот так просто взять и извинить?! Какого Ронгара ты вообще в разговор влез?
– А ты… Ты чего меня обнимал?
– Я по-братски.
– А она про принцессу гадости говорила!
– Ну и что?
– Как ты не понимаешь, – Рик вскочил, но, поймав предупреждающий взгляд, сел на место. – Она же не сумасшедшая!
– Кто?
– Принцесса. Эта девица, которой ты глазки строил, говорила, будто её высочество безумна, а она не безумна! Она… она замечательная!
Кажется, до Шио начало доходить. Ну, конечно, кто ещё, рискуя жизнью, попрётся в невообразимую даль, чтобы доставить удовольствие её высочеству принцессе, только наивный влюблённый мальчишка. Бедолага. А она – настоящая стерва. Отправить этого птенца за тридевять земель с посланием к жениху.
– Ты сильно её любишь?
– Кого? – Рик обеими руками вцепился в лепёшку. Значит, Хитрец угадал.
– Принцессу.
– Очень.
– Ну, извини, я не знал. Только в следующий раз лучше промолчи. Люди, они всякое болтают, и каждому не докажешь, что… Впрочем, неважно. Ешь давай.
– А что мы делать будем? – робко поинтересовался паж.
Хороший вопрос. Порт закрыт, значит, Шио формально свободен от клятвы. Жалко мальчишку, но на всех и каждого жалости не хватит. Хитреца в своё время не пожалели, так почему он должен?
Должен. Именно поэтому должен. И доведёт дело до конца. Недалеко от Трэпса – всего день пути – имеется симпатичная бухта, надёжно укрытая в скалах. Шио в своё время часто её использовал. А теперь, если ничего не изменилось, бухта принадлежит Кэске-Ржавому ножу, этот за деньги не то что в Альтрекс, – к Ронгару довезёт.
– А я знаю, как тебя зовут, – прошептал Рик. – Если ты откажешься, я… я стражу позову!
– И как же меня зовут? – а мальчишка, оказывается, не промах, быстро учится.
– Ты… Ты Шио-Хитрец. Только волосы почему-то чёрные! Я знаю. Я портрет твой видел. Старый. Там волосы рыжие, а у тебя чёрные. Я бы… Я бы сразу узнал, если бы не волосы.
– Тише, – вот тебе и маскировка. Первый же ребёнок опознал. Спасибо, о Великий, что стража не столь внимательная попалась.
– Ты когда думаешь, у тебя лицо такое… ну, как на портрете! Я никому не скажу! Честно! Ты мне только помоги добраться! Я заплачу, я же обещал. Много золота и вот ещё. – Рик, наклонившись, некоторое время копался под столом, а потом бросил прямо на грязный, жирный поднос браслет, стоимостью несколько сотен золотых монет.
– С ума сошёл? – Шио быстро накрыл браслет ладонью. – Ты что, всё время носил его с собой?
Паж кивнул.
– И у тебя много ещё такого?
– Тебе хватит.
Хватит. Вот тебе и мальчик из дворца. Ишь, глазами хлопает, блаженный, и представить себе не способен, что за один этот браслетик ему горло перережут, а если у него с собой ещё что-то подобное… О, Великий, чем же Хитрец перед тобою провинился, что ты послал ему подобное испытание. Браслет Шио сунул себе в карман. Следовало бы отобрать у Рика и остальное, дабы не размахивал направо и налево богатством, но чутьё подсказывало – парнишка достаточно напуган, чтобы и в самом деле кликнуть стражу.
– Так ты выведешь меня из города?
– Выведу.
– И в Альтрекс проводишь?
– Провожу, – вздохнул Шио, мысленно зарекаясь иметь дело с малолетними наглецами, выросшими в золочёной клетке и думающими, будто одно это возвышает их над остальными. Ладно, если ему охота думать, будто он зацепил Шио-Хитреца, точно глупого толстолоба-ракушечника, – пусть думает, лишь бы под ногами не путался.
– И когда мы уедем?
– Вечером, – пообещал Хитрец. – Выберемся из города, а дальше…
– Что дальше?
– Узнаешь, что. У тебя, кроме этой побрякушки, нормальные деньги есть? Монет десять. Лучше двадцать.
Рик недовольно нахмурился. Надо же, какие мы недоверчивые.
– Нужно одежду купить, лошадей да нож. Мой остался в «Морской царевне», а этим много не навоюешь. – Шио повертел в руках тесак, который приобрёл у кухарки за серебряную монету. Неудобно, конечно, он рассчитывал приобрести в порту что-нибудь поприличнее, но не вышло. Придется действовать через хозяина таверны, а это дороже выйдет. Намного дороже.
К удивлению Шио, Рик послушно выложил на стол целую гору монет. Ох, птенец, ну кто же в таверне так деньгами хвастается. Итого, в наличии сорок снорров да браслет умопомрачительной стоимости – честно заработанный аванс, расставаться с которым Хитрец не желал.
– Ты иди в комнату, закройся и никому не открывай.
– А ты? – в зелёных, будто недозревшие плоды вороньей ягоды, глазах появился страх.
– Я скоро, малыш, не бойся, Хитрец друзей не бросает.
Рик не слишком-то поверил, но ушёл. А Шио, подозвав служанку, попросил её передать хозяину просьбу одного уважаемого постояльца, у которого имеется выгодное предложение. Хозяин, лысый и смуглокожий, похожий на вылизанный морем камень, к просьбе отнёсся с пониманием. Заслушав список необходимого, он не стал отпираться и назвал вполне разумную цену.
Когда Шио вернулся в комнату, то застал весьма занимательную картину: Рик, лёжа на кровати, пытался выстроить из полновесных золотых снорров башню. И, Ронгар задери, у него неплохо получалось. Золотая башня гордо возвышалась на две ладони над полом.
– Кажется, я сказал тебе закрыть дверь и никому не открывать.
– Угу, – нахальный мальчишка даже голову в сторону Шио не повернул, слишком занят был, пристраивая на вершину башни очередную монету.
– Кажется, ты не понимаешь. – Хитрец бросил покупки в угол и отвесил Рику полноценную затрещину. Тот взвизгнул.
– Послушай меня. За одну эту монету тебя вполне могут убить. А если ты будешь показывать, что монет этих у тебя много – тогда убьют непременно. Просто возьмут за горло вот так, – Шио слегка сжал худую шею, – и конец. Понимаешь? Ты просил меня о помощи, а сам делаешь всё возможное, чтобы эта помощь не пригодилась.
– Отпусти.
– Отпущу. Более того. Ещё одна подобная шутка с твоей стороны, и…
– Убьёшь?
– Нет. Предоставлю тебе полную свободу действий. – Хитрец разжал руку, и Рик отполз в самый дальний угол кровати.
– Ты не должен был так… так… – в глазах мальчишки стояли слезы.
– А как, если ты слов не понимаешь? Ладно. Мир? – Шио протянул руку. Худая ладошка робко обняла пальцы.
– Мир.
– Поможешь мне разобрать покупки?
Если мир не изменился, то дети по-прежнему любопытны. Даже такие почти взрослые дети, как Рик. Хитрец не ошибся, паж, моментально забыв и про обиду, и про слёзы, и про валяющееся на полу золото, принялся самозабвенно потрошить мешок. Шио не стал мешать, только монеты подобрал, двадцать восемь штук.
– А это кому? А это? Что здесь? – вопросы сыпались, точно рыба из дырявой сети, зато глаза Рика радостно сияли.
– Ну и какое тебе дело до этого мальчишки?
– Что?
– Ничего. Это я так. Сам с собою. Привычка.
– А…
Подготовка к маскараду заняла гораздо больше времени, чем Шио планировал, да и хозяин таверны принёс вторую часть заказанного лишь вечером, перед самым закрытием ворот. Придется ночевать в Трэпсе, зато завтра, с самого утра, если Великий проявит хоть немного милосердия – они окажутся за городскими стенами.
– Что ты делаешь? – Рика интересовало всё и вся.
– Это – настойка из вороньих ягод. Спелых.
– Её мужчины пьют, чтобы… – паж покраснел.
– Ну, некоторые и пьют, а я пока, слава Великому, не нуждаюсь. У сока вороньей ягоды имеется и другое свойство, – видишь, какой чёрный? – Шио поднес миску с разведённым в воде соком к дремлющему светляку, чтобы Рик лично убедился. – Если в растворе подержать ткань, она тоже почернеет.
– А ты волосы им мажешь!
– Догадливый.
– Давай я помогу. А то тебе сзади неудобно.
С помощью пажа Хитрец управился в три раза быстрее. Значит, с волосами разобрались, жаль только, что коротковаты для косиц, ну да вряд ли стражники видели истинного кеурца[28]. Теперь кожа. Добавить воды, чтобы цвет раствора сменился с чёрного на лиловато-коричневый. Шио ущипнул светляка за брюшко, требуя прибавить света. Вообще-то готовить настой для кожи лучше всего при дневном освещении, но что поделать, если хозяин не сразу раздобыл вороний сок.
Рик завороженно следил за манипуляциями. Шио осторожно, стараясь, чтобы жгучий раствор не попал в глаза, умылся.
– Ты чёрный! – пискнул паж.
– Совсем, что ли?
– Ну, тёмный-тёмный. Как дерево.
– Значит, получилось, – остатков раствора хватило на шею и руки.
– А я?
– А ты завтра. Спать, и быстро.
Рия
Такого принцесса ещё не видела, чтобы раз-два – и перед тобой уже совсем другой человек сидит. А Шио проделал сей фокус с потрясающей ловкостью. Он вообще неплохой, хоть и старается казаться сердитым. Он мог её бросить, но не бросил, только напугал, когда за горло схватил. С Риий никто и никогда так не обращался.
Зато Хитрец пообещал, что завтра утром они выберутся из города, а ещё дня через два сядут на корабль, и принцесса поверила.
А утром превращения продолжились, наблюдать за ними было интересно, хотя принцесса и старалась делать вид, будто не сильно удивлена.
– Плохо, – пробормотал Хитрец, рассматривая свою физиономию в крохотном женском зеркальце. Рия уже заметила за ним эту привычку разговаривать с самим собой, но на всякий случай поинтересовалась:
– Что плохо?
– Бороды нет. Где ты видел настоящего кеурца без бороды?
Говоря по правде, принцессе не доводилось видеть никаких кеурцев, ни с бородой, ни без оной.
– Борода – это гордость мужчины, чем длиннее, тем лучше. Они вообще волос не стригут.
– Как?
– Обыкновенно. Считают, что в волосах – жизненная сила и обрезают, только если человек долго болеет, чтобы новая сила прогнала болезнь.
Пристроив зеркальце на табурет, Шио уселся на полу. Вокруг расставил мелкие глиняные горшочки. Вчера принцесса заглянула внутрь, поэтому знала – в горшочках находится краска: синяя, белая и красная.
– А ещё они считают, что мужчина должен быть красив. – Хитрец, высунув язык на подбородок, – видать, от старательности, принялся обводить голубой краской левый глаз. За левым последовал и правый. Лоб украсили три поперечные белые черты, а щёки – крупные красные точки. Это было настолько забавно, что Рия, не выдержав, расхохоталась. О, Великий, и это – страшный и ужасный разбойник Шио-Хитрец? Тот, которого дядя приказал захватить живьём, чтобы торжественно четвертовать на главной площади?
Смех сразу исчез. Если их поймают, то Шио умрёт. Его замучают, как тех циркачей, к которым она прибилась в прошлый раз. Дядя заставил её присутствовать, говорил, на пользу пойдёт.
– Ты чего приуныл? – Хитрец по-дружески потрепал принцессу по щеке. – Одевайся, выезжаем скоро. Сам он уже облачился в широкие штаны из сеанского шёлка, похожие на два сшитых между собой паруса. Штаны следовало заправлять в узкие сапожки, а сверху на всё это великолепие одевался длинный, расшитый цветными бусинами, халат. Штаны были красные, халат ярко-зелёный, а длинный отрез шёлка, который Шио умело накрутил на голову, – золотистый с синей полоской. К принцессе вернулось хорошее настроение. До тех пор, пока она не увидела, что предстоит одеть ей.
– Это сарсак, – пояснил Хитрец. – Ни одна кеурская женщина не выйдет из дома без него.
Больше всего сарсак походил на огромный мешок с узеньким окошком для глаз. Чуть позже обнаружились и разрезы, в которые можно было высовывать руки. Дышать в мешке было тяжело, у принцессы моментально закружилась голова, поэтому она и не сопротивлялась, когда Шио специальными верёвочками закрепил проклятый сарсак на шее, талии и запястьях.
– Теперь туфли, – Хитрец достал из мешка пару туфель, – размер должен подойти.
– А сапоги? – Рия вовремя вспомнила о спрятанных сокровищах.
– На пояс привяжи, – посоветовал Хитрец. Сам же и привязал. А туфли оказались миленькими – лёгкими и красивыми. Кажется, у неё во дворце похожие остались.
– Теперь слушай. Я – благородный Абут-ом-ра-Тат…
– Я не запомню!
– Тебе ничего не надо будет делать, просто сиди и молчи. Ты – моя первая жена, которую я везу к врачу в Палан, чтобы… Ну, не важно, спросят – придумаю. Языка ты не знаешь, разговаривать с другими мужчинами тоже не должна, как и смотреть на них. Понятно? Просто сиди и молчи, уставившись себе под ноги. Ясно?
Куда уж яснее. Сиди и молчи. Уж на это она способна.
Шио
Рик в роли скромной кеурской красавицы выглядел неплохо, впрочем, усилий от него почти не требовалось, сиди себе и молчи. Лошадку для парнишки Хитрец выбрал подходящую – низенькую, лохматую и спокойную, с такой и ребёнок шутя управится.
– Ой! – Рик обеими руками вцепился в седло. Похоже, возникла проблема.
– Ты что, никогда не ездил?
– Нет.
– Чему вас только во дворцах учат. Всё просто, держишься за седло и молчишь. Понятно? Молчишь, что бы ни происходило.
– А обязательно боком сидеть?
– Обязательно. Кеурские женщины только так и ездят. – Шио не стал уточнять, что ездят они исключительно редко, зачем мальчика беспокоить, пусть к лошади привыкает.
Сам Хитрец в седле держался уверенно, хвала Великому, лошади его любили.
На улицах странная пара почти не привлекала внимания – чего только в порту не увидишь, а вот стража у ворот попалась любопытная.
– Куда благородный таир путь держит? – поинтересовался седоусый десятник. Трое молодцев в воротах подкрепили вопрос молчаливым присутствием.
– О, великий сын доброго отца, да пребудет он во здравии сто весен да еще сто зим, и будут зимы его веснам сродни… – Шио перевел дух. – Путь мой лежит в славный Палан. Надобность в сием великая есть!
Десятник хмыкнул.
– В первый раз вижу, чтобы сын степей вёз женщину…
– Великий сын прозорлив, точно быстрокрылый суан[29], дикий зверь печали терзает сердце моё, ведь прекраснейшая Аум-ке-та, дочь добродетельнейшего Вару-уль-та-и-кара, милостью Великого отданная мне в жёны, заболела…
– Печально.
– Воистину, о тарм-хар[30], всех богов молил я о снисхождении, десять кобылиц да десять жеребцов принёс в жертву, и было мне видение даровано, что в славном Палане есть лекарь-чудотворец, который вернёт разум моей Аум…
– Так она чего? – громко зашептал краснолицый молодец, косясь на Рика. – Скорбная, что ли?
Капитан, видимо, слышавший о вспыльчивом нраве кеурцев, громко шикнул, а Хитрец, печально покачав головой, подтвердил догадку.
– Тёмная Тамир, да пребудет имя её предано забвенью, вселила в сердце прекраснейшей и ласковейшей из женщин ярость звериную. Сейчас спокойна она, точно море перед рассветом, а, как взойдет луна в душе её («О, Великий, прости меня за этот бред», – вознёс короткую молитву Шио), – так враз оборачивается самкой котомара…
Рик, кажется, зарычал. Скорее всего, от злости, но стража на всякий случай отодвинулась от укрытого под сарсаком пажа. Ну, сейчас следует добавить огонька.
– Семерых уже лишила жизни. Мне для моей Аум рабов не жалко, но не покидает меня опасение, что туман, разум её застилающий, не позволит ей отличить свободнорождённого от раба, потому и спешу, опасаясь, как бы беды не вышло. Только кровь пролитая её успокаивает…
Мальчишка зарычал громче, и стража испуганно отпрянула.
– Не будет ли у вас, о тарм-хар, человека на продажу? – осведомился Хитрец.
– Нет, – десятник внимательно вглядывался в лицо Шио, тот старательно улыбался. – Желаю здоровья тебе и твоей госпоже. – Воин подал знак, и стража расступилась. – Пусть подарит тебе Великий пять жеребцов…
– А тебе, благороднейший, пять кобылиц, а с тех кобылиц табун вырастет…
Шио шлёпнул лошадь по крупу, следовало бы в галоп взять, да мальчишка свалится. И так, спасибо Великому, выбрались.
К счастью, Рик был слишком занят, пытаясь не свалиться с лошади, чтобы говорить, иначе… О, Шио примерно представлял, сколько всего выскажет мальчишка, стоит остановиться, потому и не спешил с привалом. Да и от городских стен отъехать следовало подальше. А десятник хитёр, видать, доводилось бывать на границе, оттуда и слова прощальные узнал. Хорошо, шамшир[31] показать не потребовал, тогда бы уже отговорки не помогли.
Обернувшись на Рика, Шио убедился, что мальчишка ещё держится. Ладно, надо освободить его из сарсака, пока не задохнулся в этом мешке. Бедняга так измучился, что ни слова не сказал, только головою мотнул.
– К ночи приедем, – пообещал Хитрец. – А дальше – на корабле, это легче, чем верхом.
Иско
Малый совет, согласно Уложению[32], собрался в Зале Победы. Иско нравилось здесь гораздо больше, чем в помпезном Тронном, да и беседовать проще, и не так жарко. Семеро старейшин, входящих в состав Малого круга[33], устроились на подушках и выжидали, в глазах читалось сомнение. Любопытно, в чём же они сомневаются? В способности Иско управлять? В крепости его руки? В законности его власти? Варгун постарался, распуская непотребные слухи о грядущих бедах и великих знамениях, но старым идиотом Иско займётся позже, а сейчас…
– Приветствую вас, о мудрейшие мужи, верной службой доказавшие свою преданность клану Маар. Каждого из вас я знаю с малых лет, и теперь счастлив, что милосердные боги послали на моем пути столь прозорливых и верных советников…
Старейшины заулыбались, лесть – опасное оружие.
– Сегодня на рассвете белый альпак[34] принес радостную весть – Неирангиос, брат покойного короля Вилерия, помнит о договоре и готов его выполнить.
– Но можно ли верить его слову? – воскликнул Сагур. Он был молод, моложе Иско, и горяч, а ещё представлял сразу три младших клана: Ваюр, Шуум и Гааре, каждый из которых по отдельности не представлял ни проблем, ни интереса, однако подобный тройственный союз, заключённый на взаимовыгодных условиях, являл собой силу. И с силой этой приходилось считаться.
Да и в глазах остальных старейшин читался немой вопрос.
– Сагур Храбрейший затронул опасную тему, – Иско улыбнулся, – можем ли мы, верные подданные Суландии, сомневаться в искренности слов её властителя?
Старейшины понимающе закивали, конечно, формально Альтрекс является всего-навсего провинцией огромной страны, и все кланы суть вассалы Драконьего трона. Но это лишь формально, на самом же деле золотоносный Альтрекс давно существует сам по себе, вернее, всегда существовал, а теперь, если всё выйдет так, как планирует Иско, вся Суландия станет провинцией Альтрекса.
– Но мы полагаем, что искушение властью может оказать дурное влияние на характер опекуна принцессы…
– Он не уступит трон добровольно, – веско проронил седовласый Уйко. Доверии старику выказали аж восемь младших кланов, и, пожелай Уйко оспорить права Иско, тому пришлось бы отдать печать и пояс. Но Уйко был чересчур осторожен и чересчур стар для дворцовых интриг.
– Полагаю, Мудрейший Уйко прав. – Иско посерьёзнел. – Я отправлюсь в Палан, это необходимо. Брак с принцессой должен быть заключён в столице королевства и только там, в Храме Четырех Богов, чтобы все, от царедворцев, облечённых властью, до нищих, видели – мои претензии на трон законны!
– Разве Иско Маар нуждается в… – Уйко провёл ладонью по бороде, – в подтверждении законности своих притязаний? Разве договора не достаточно?
– Достаточно, Мудрейший, – Иско почтительно поклонился, демонстрируя уважение к старику, хотя больше всего на свете ему хотелось заорать от злости. Снова ему намекают! Снова сомневаются! Это пора прекращать! – Мне вполне достаточно, но мы же не хотим войны. Нам не нужно, чтобы народ Суландии восстал против законной власти законного государя. Будущего государя, – подчеркнул Иско. – Пусть же чернь собственными глазами увидит и бракосочетание, и коронацию, тогда эксцессы будут исключены. Даже чернь понимает, сколь нелепо восшествие на трон женщины, принцесса – лишь залог продолжения династии. Пусть люди видят, что этот залог передали в надёжные руки.
– Разумное решение.
– Ехать в Палан необходимо. Однако имеются опасения, что опекун принцессы сделает попытку не допустить коронации.
– Войско… Нет, не разумно. – Уйко задумался. – Взять следует небольшой отряд воинов. Охрана. Ведь солнцеликий таир повезёт драгоценные дары своей невесте, а дороги Суландии не всегда безопасны.
– Этого мало.
– Да, таир, мало… Царственный Палан славится своими рынками. Многие из наших купцов предпочитают продавать свои товары именно там. Но путешествовать им приходится по тем же опасным дорогам, ежеминутно рискуя не только товарами, но и жизнью. Купцы нанимают охрану…
– Охрану можно заменить на наших воинов! А ещё ладьи, которые перевозят мастеров. И многие захотят посмотреть на коронацию… Сколько воинов мы можем собрать таким способом?
– Десять полновесных сотен. К тем, которые уже имеются: сейчас в Палане почти две сотни отменных воинов, которых готовил сам Мастер Куюм. Кроме того, пять сотен можно укрыть в Лордосской крепости, милостиво подаренной Вилерием моему сыну. Кварг утверждает, что рядом с крепостью имеется удобный причал, а до Палана менее дневного перехода.
– Наши корабли регулярно ходят в столицу, – заметил глава клана Вайси. – Мы рады повиноваться слову Уль-Кумма.
– Воины Шуум считаются лучшими среди ВСЕХ кланов! – поклонился Сагур. – Мы рады повиноваться слову Уль-Кумма.
– Мечи Дайко лучшие в Суландии. Мы рады повиноваться слову Уль-Кумма…
Старейшины один за другим склоняли головы перед повелителем. Иско вздохнул свободно, они поверили в него. Они поддержат его. Деньгами, оружием, людьми, своей преданностью. Они не пожалеют, скоро Палан, а с ним и вся Суландия преклонит колени перед потомком Кумма.
Уль-Кумм грядёт!
Рия
Путешествие верхом оказалось делом ещё более утомительным, чем путешествие в карете. У Рии болели ноги, спина и место, которое находится чуть пониже спины, но благовоспитанные девицы стараются не произносить название оного места вслух. Впрочем, Рия никогда не считала себя благовоспитанной девицей, поэтому тихо проклинала и лошадь, и жёсткое седло, и собственную попу, которая, как ей казалось, превратилась в одну большую мозоль.
Поэтому, когда Шио сказал, что можно спешиться, Рия едва не заплакала от счастья. Как оказалось, радовалась она рано. Ноги не желали собираться вместе, а вид унылой поляны не добавил оптимизма. Место, как назло, открытое, деревья, конечно, растут, а вот кустов приличных нету, а ей очень-очень надо кусты… или хотя бы кустики.
– Бухта, про которую я говорил, чуть дальше, вон там, ну да ещё рано. Разведём костёр, переночуем. А под утро, глядишь, и ребята Кэске-Ржавого ножа появятся. – Хитрец попрыгал на месте, разминая затекшие мышцы. Рия тоже попробовала прыгнуть, но стало только хуже. О, Великий, если она срочно не найдёт кусты или хотя бы достаточно толстое дерево, то опозорится.
– Держи, – Шио сунул поводья. – Займись лошадьми.
– А ты?
– Я? Краску смою, а то ребята, увидев незнакомую рожу, и ножом пырнуть способны. Впрочем, знакомая рожа тоже не гарантирует безопасности. Ну, чего стал столбом? Лошадок расседлай, поводи, чтобы остыли, потом к реке своди, а по дороге и хворосту набрать можешь, я не обижусь.
– Хворосту насобирай, лошадей расседлай, что я ему, служанка что ли, – ворчала Рия, ведя лошадей на водопой. Единственная радость за сегодняшний день – густые заросли кустарника, обнаруженные принцессой не так далеко.