Голова сохатого
В одной из поездок по Якутии мы гостили в доме якутского охотника.
Сидя в гостиной, я обратил внимание на мастерски сделанное чучело головы сохатого, которое висело над дверью в прихожую. Прямо как живое!.. Разговорились об охоте и нет-нет да и возвращались к этому чучелу. Хозяин стал меня горячо убеждать, что можно и самому его сделать: выскоблить осторожно, чтобы не повредить мездру, жир, просушить шкуру, вставить вместо глаз обыкновенные электрические лампочки, покрыть лаком рога… Поведал и о ещё каких-то секретах, о которых я сейчас не помню.
Так бы мы и расстались, поговорив, если бы вдруг при нашем отъезде гостеприимный охотник не вытащил мне в подарок из сарая замороженную голову сохатого и, не слушая моих возражений, стал заталкивать её в багажник «Волги». Якутские друзья, вместо того чтобы поддержать меня, стали горячо доказывать, что я её обязательно увезу в Москву, сам выделаю и сохраню таким образом память о нашей поездке, о Якутии. Понятно, что все поэты (особенно меня уговаривали Моисей Ефимов и Савва Тарасов) в душе немного искатели приключений, но в данном случае они их желали не для себя.
Как бы то ни было, мы с рогами и мордой сохатого, высоко торчащими из багажника, приехали в Якутск. Наутро я вылетел в Москву. Хорошо, что ещё стояли мартовские морозы, и беспокоиться за сохранность таёжного трофея не пришлось.
В аэропорту Якутска ничему не удивлялись: видели, наверно, ещё и не такие грузы. Больше всех радовался литературный критик Семён Попов – вот это подарок так подарок!..
Словом, голова сохатого благополучно перелетела в чреве самолёта через всю Россию и приземлилась, наконец, в московском аэропорту Домодедово.
Жду свою охотничью поклажу, а её всё нет и нет… Надо сказать, что в Домодедово багаж выдают на транспортёр не сбоку, как в других аэропортах, а снизу, из подвала. Вдруг из дыры, как из преисподней, раздались громкие крики, естественно, с соответствующими выражениями. Понимая, что они явно в мой адрес, быстро спускаюсь вниз и вижу, как двое дюжих грузчиков, закинув на ленту мою поклажу, разбегаются с криками в разные стороны, а на них с транспортёра кувыркается голова сохатого.
Пришлось нам тащить её по лестнице до такси. Также с грехом пополам затолкали подарок в салон машины. Уф, осталось везти совсем немного!.. Но у подъезда моего дома ни я, ни шофёр никак не могли вытащить экзотический груз из такси. Упёрся, как говорится, рогом и ни в какую!.. Я уж думал плюнуть на всё это, но меня взяла обида – в такую даль дотащил, а в двух шагах бросил… Оборвав обивку салона, голову каким-то чудом выволокли наружу.
На второй день в тепле, оттаяв, голова потекла. Ей радовался только мой малолетний сынишка. Жена стала ругаться, потому что голова вскоре начала и попахивать.
Здесь, в Москве, наставления охотника по выделке чучела выглядели как-то, мягко говоря, не совсем реально. Не зная что делать, к кому обратиться, позвонил своему другу, известному писателю и охотнику нивху Владимиру Санги. Владимир Михайлович спросил:
– У тебя разрешение на отстрел есть? Ветеринарная справка имеется?
Конечно, ни первого, ни второго у меня не было.
– В Москве только одна мастерская. Без документов они твою голову не возьмут, строго запрещено. А сам ты не сделаешь, не старайся.
Но легко сказать – бросить такую красивую и мощную голову, такое чудо природы. Наточив нож и топор, я вытащил её в общий коридор у лифта. Начал, как учили, осторожно подрезать кожу. Но куда там!.. То оставались крупные пласты жира, то острием ножа прорывал шкуру. Намучившись и понимая уже разумом, что не осилить, скрипя зубами от отчаяния, всё-таки через час-другой содрал шкуру со скальпа. Тяжёлая и склизкая, она лежала у моих ног. Выскоблить её было невозможно. Уже не думая ни о чём, грубо, топором отрубил её от рогов.
Так и остались у меня с тех пор огромные рога якутского сохатого с колючей шёрсткой на лбу, которые я, не лакируя, повесил у себя в кабинете. На память о той поездке, на память о Якутии… И как очевидный для себя урок – делать в жизни то, на что способен, что можешь…