Наследие. Книга первая. Начало (Полина Элиум)

© Полина Элиум, 2018

ISBN 978-5-4490-2790-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Начало

Сумерки медленно опускались на тихую бухту, захватывая и погружая в темноту все больше пространства. Недалеко от бунгало, на песке, обняв колени, сидел таинственный силуэт. Невозможно было понять, кто это: юноша-подросток или молодая женщина? Темнота не позволяла рассмотреть сидящего человека, из-за чего казалось, что он пришелец из другого мира. Длинные спутанные дреды доходили до поясницы, в сумерках все еще можно было различить темный цвет его кожи. Рядом с ним лежал видавший виды старый рюкзак, судя по всему очень тяжелый, так как был забит чем-то до отказа.

Вот уже несколько часов он сидел неподвижно и смотрел, как солнце уходит за край земли. Грустный задумчивый взгляд провожал растворяющиеся в море последние его лучи, которые отражались в горизонте и создавали красивейший эффект световой иллюзии.

Обезумевший мир раскачивается как маятник, устраивает войны, кричит о своих Человеческих правах, несправедливости, исповедует культ еды, кровати, денег, каких-то ложных ценностей, и при этом совершенно не замечает земной нежной красоты природы, не вслушивается в ее звуки, уничтожает ее прекрасные творения.

Эта мысль была как озарение, как вспышка последнего лучика в море у горизонта, который появился и исчез навсегда.

Вспышки камер и фотоаппаратов криминалистов щелкали и сверкали по всей бухте. Следователи и полиция искала хоть какие-нибудь следы присутствия хозяина рюкзака, найденного на песке, из которого выглядывали потрепанные, исписанные корявым почерком, тетради, книги. Никаких признаков борьбы, крови или хотя бы следов от подошвы ног, ни-че-го. Словно человек растворился в воздухе.

Молодой следователь даже не догадывался, что сейчас он стоит именно на том месте, где поздним вечером сидел пропавший человек, и смотрит именно в ту точку, куда тот смотрел много часов. Что произошло? Куда он исчез? Он жив? Скорее всего, жив. Как говорится, нет тела – нет дела. Но тогда где он?

Случайно его взгляд упал на рюкзак, а точнее на, выглядывавший из-под него, конверт. « Дарие Тунянс». Хм. ДариЯ? Какое странное имя. Должно быть родственница. Нужно будет сообщить ей о происшествии.

Рука в резиновой перчатке потянулась к рюкзаку и подняла его с влажного песка. Он твердо решил разгадать эту шараду и закрыть дело.

Приехав в город, первым делом он отправился в лабораторию к криминалистам, узнать, как продвигаются у них дела. Нелепое замешательство на лице Каролины выдавало неожиданность появления в участке главного Дон Жуана. Он был идеален. Во всем. Во-первых, его высокий рост был соразмерен с крепким накачанным телом и не вызывал чувство неловкости у низкорослых людей. Во-вторых, внешность Ника Кустоди вводила в заблуждение о его профессии, ориентации, и даже национальности. Нежный, почти детский овал лица. аккуратная короткая стрижка волос с мягким русым оттенком. Небольшая косая челка подчеркивала высокий лоб, а густые брови нависали над лисьими глазами цвета насыщенной морской волны. Его черным пушистым длинным ресницам, позавидовала бы любая девушка. Прямой аристократический нос и красивые пухлые губы, манящие их поцеловать. Ямочки на щеках возле губ обращали на себя внимание абсолютно всех собеседников: и мужчин, и женщин. Всегда хитрый прищур и дежурная ироничная улыбка, не позволяющая понять истинные чувства ее обладателя. Необычная внешность громко заявляла о смешении полярных противоположных кровей. По правде сказать, он не выглядел на свои 23 года. Из-за едва заметной седины, ему приходилось коротко состригать бока, поэтому меньше чем «молодой мужчина» язык не поворачивался его назвать. В-третьих, и это было самое главное, Николай Кустоди был настоящим мужчиной во всех смыслах этого слова. Смелость, отважность, справедливость, твердость своего слова, несгибаемая воля – для многих были лишь пафосом, ушедшим в далекое прошлое, но не для него. И в то же время способность к нежности, заботе о других, защита, безграничное спокойствие, снисходительное отношение к женским причудам гармонично вписывались в жесткий характер следователя. Конечно, не обошлось без осознания своей привлекательности, скрытого высокомерия, амбиций. Острый язык был фишкой Кустоди, но без причины он в ход его не пускал. Ранняя служба в разведке научила его, что нужно держать язык за зубами, не болтать лишнего. Словом, он был прирожденным стражником и не зря носил такую фамилию.

Неповторимый стиль в одежде подчеркивал принадлежность Ника к высоким кругам аристократической интеллигенции, чем резко выделял его из окружения его участка. Сказывалась и служба в разведке. А уж как он попал на остров, об этом и говорить не стоит. Долгая история.

Следователь смотрел на раскрасневшуюся женщину, засунув руки в карманы брендовых джинс и терпеливо ждал, когда же на него налюбуются. Ирония на губах выдавала его догадку о ВСЕХ чувствах сотрудницы.

– Может, отдохнешь от созерцания МЕНЯ и расскажешь, что выяснила, – ядовитая ухмылка полицейского мгновенно вывела Каролину из оцепенения.

– Оу. Да. У меня для тебя новости, – быстро отозвалась та. – Напомни мне, чем был наполнен рюкзак жертвы.

– Он не жертва! – вскипел Кустоди. – Его вообще нет. Ни имени. Ни даже фото. Ни одной зацепки. Ничего! Ладно-ладно, – сразу поутих он, когда Каролина посмотрела презрительно на бунтующего. – Кажется, «макулатурой», – немного подождав, ответил наконец на вопрос следователь, ехидно и широко улыбаясь.

– Это дневники.

– Да ну?! Ты хочешь сказать, он таскал с собой везде свои дневники? И зачем носить за спиной такую тяжелую ношу, скажи мне. Ну? И какой вывод ты можешь сделать, изучив их?

– Вам нужно искать человека, который был левшой. Судя по почерку и из содержания мемуаров, он был очень романтичной натурой, ему были присущи спокойствие, терпение, мягкий характер. Мужчина. Темнокожий. Возраст примерно 84—90 лет, рост примерно 160 сантиметров, абориген тех мест, где был найден его рюкзак. Полагаю, вернулся домой умирать, философ, путешественник, отшельник, целитель. Жизнь он прожил насыщенную, полную и лишений, и ярких впечатлений. Женат, возможно, не был, но, кажется, есть родственники.

Не успел Ник свести брови на переносице и сложить губы в трубочку, намереваясь задать вопрос, как криминалистка опередила его ответом:

– Направление почерка, размер, наклон букв могут рассказать о человеке все: если мы примерно сможем по почерку определить размер ладони, то и рост сможем рассчитать, характер, цвет кожи, волос, глаз, а содержание текста дает остальную информацию. Да и потом, его выдает местный акцент, а манера выражения в тексте дает понять время написания дневников, ну и все в таком духе. – Следователь сложил губы в довольную улыбку и кивнул головой, успокоенный ответом. – Кстати о родственниках, попробуй узнать о Дарие Тунянс.

– Причем здесь абориген с Сейшельских островов и какая-то ДариЯ Тунянс? – недоуменно повел бровью Кустоди.

– Ну, не знаю. Тебе это предстоит выяснить.

– Ясно. Попробую составить фоторобот по твоему описанию. Есть еще что-то важное?

– Нет вроде. – Пожала плечами молодая женщина.

Ник вышел из лаборатории в раздумье, как же найти загадочного незнакомца и куда же он мог пропасть. А ведь и дела вовсе могло не быть. Ну, лежал себе рюкзак и лежал, пока не прибежали дети и не сказали, что замани больше не сидит возле бунгало и рюкзак лежит уже много времени нетронутым. Так он успел дойти до кафе через дорогу и заказать фирменный кофе. Он ждал заказа, продолжая прочесывать и перебирать каждую свою мысль относительно дела. Из размышлений его вывел настойчивый вибрирующий звук, раздающийся непонятно откуда. Ник не сразу сообразил, что звонит телефон, но все-таки успел ответить на вызов.

– Я обнаружила еще кое-что. Этим дневникам 50 лет, – раздался в трубке взволнованный голос криминалистки. – Такая манера письма была свойственна островитянам Сейшел в то время.

– Что? Ты сейчас меня разыгрываешь? Как они пролежали так долго? – нетерпеливо перебил ее Кустоди, не веря тому, что он сейчас слышал. – Да и потом, дети видели, как он сидел там, днем и ночью. Как ты это объяснишь?

– Не думаю, что знаю ответ на этот вопрос. Но могу предположить, почему вы не нашли никаких следов. Я проанализировала движение воды за 50 лет в этом месте. Ребят, вы могли бы и дневники не обнаружить. Вы нашли рюкзак у самой кромки воды, ведь так?

– Нуу, хм, да. Продолжай.

– Вода в озерах и морях имеет свойство какой-то период пребывать, затем убывать, последние семь лет вода прибывала. В биологии этот термин называется «море дышит»…

– Да, да, да. Все. Я понял. Спасибо. Ты гений! – Перебил Кустоди свою сотрудницу, так и не дождавшись кофе, он кинул на стол чаевые и понесся к себе в участок. Мыслей слишком много. Их срочно нужно разложить по полочкам.

Спустя несколько часов перед ним на магнитной доске висел фоторобот старика. Ник провел жирную стрелку от портрета к знаку вопроса, и обвел несколько раз цифру 50, словно это могло помочь решить задачу. Потом немного подумав, он прикрепил письмо из вещ доков. Что-то явно не складывалось в одну картинку.

Ник стал быстро записывать на доску, все догадки и кажется, подобрался к разгадке шарады….

– Господин следователь, не желаешь пойти перекусить? Хотя бы. – На него смотрел напарник с нескрываемой тревогой. – Это твое первое дело. Я понимаю. Но сидеть всю ночь возле улик – это как-то слишком.

– Так долго? – подозрительно тихо и смиренно отозвался тот. – Что-то не так! Мы знаем большую часть о незнакомце-аборигене, даже есть его приблизительный портрет, есть его дневники, которые еще следует изучить, может они дадут подсказку. Артур, возьми фоторобот и пройдись по набережной, расспроси местных, может кто-то знает о нем.

Артур кивнул. Он был полной противоположностью Ника. Немного не в теле, но такая полнота ему очень шла, темноволосый парень, со стрижкой под ежика. Ну что поделать, подсознательно он стремился походить на Кустоди. Черные густые брови, черные, красивой формы, глаза, мягкие пухлые губы. Весьма симпатичен, следует заметить. Добряк по натуре, до безумия любил животных, детей. Дома выращивал целый сад. Всюду были растения, насколько позволяло пространство. Отчасти он признавал, что это все одиночество, ведь жены и детей пока что не было. На его фоне Ник был демоном-искусителем с очень тяжелым характером. Но, тем не менее, он очень дорожил напарником и другом в одном лице.

– И все же ты чем-то обеспокоен!? – настаивал Артур.

– Мне не понятно, как связаны между собой абориген и письмо к Дарие Тунянс. А еще мне не ясно, как дневникам может быть 50 лет, если дети постоянно видели Замани, сидящим на берегу у самой кромки воды? Тогда куда он делся? И главный вопрос. Этому письму 50 лет. Не слишком ли поздно мы разыскиваем его адресата? Возможно, ее уже нет в живых, как думаешь?

– Наверное, ты прав, – задумчиво протянул напарник. – Знаешь что, возьми выходной, забирай свои улики и поработай дома. Слишком много ты на себя берешь.

Ник Кустоди не привык отступать и оставлять дела незаконченными, но он также понимал, что друг прав. Сейчас он очень устал, мысли разбегались, как тараканы. Ответ был прямо на поверхности, перед глазами…. Но из-за усталости собрать весь зверинец мыслей никак не удавалось. Молодой мужчина с трудом дошел до своей спальни, сразу же упал на кровать ничком и мгновенно провалился в тяжелый беспокойный сон.

Он стоял на том самом месте, где сидел поздним вечером пропавший человек, и смотрел именно в ту точку, куда тот смотрел много часов. Ник любовался потрясающим закатом и понимал, как прекрасна Вселенная. Неожиданно глаза начало щипать, мужчина отвел взгляд от горизонта. И вдруг, он обратил внимание на какое-то движение. На пустынном пляже присутствие людей было особенно заметно. Сумерки не позволяли рассмотреть идущую фигуру. Однако длинные волнистые волосы и характерные движения походки выдавали в движущемся силуэте женщину. Она шла прямо к нему. Одежда на девушке напоминала ни то балахон, ни то широкое свободное платье, которое носили женщины-аборигенки 50 лет назад. Чем больше сокращалось расстояние между ними, тем больше девушка взрослела, старела и, наконец, стала едва передвигающейся пожилой женщиной. «Дария!» – мысль как молния пронзила воспаленно работающий мозг Ника – «Это же она!». Старушка благодарно улыбнулась молодому мужчине и потянулась обнять. Ник резко отдернул ее руки и…. Проснулся от того, что задыхался. Это был сон, просто сон. Что-то пугало его в этой Дарие, настораживало. Ник глянул на циферблат и соскочил с кровати. На часах было уже 11 утра.

Кустоди быстро принял душ, на ходу выпил кофе и поспешил выйти из квартиры. Погода сегодня была под стать его настроению, такая же хмурая, пасмурная. Моросил холодный мерзкий дождик, ветер пронизывал все тело даже сквозь пальто, словно сам хотел прижаться к телу и согреться под теплой одеждой. Он решил следовать определенному плану. Сначала Ник заехал в участок и сфотографировал доску со всеми собранными зацепками, затем навестил Каролину в лаборатории, которая сумела-таки привлечь внимание следователя. Зайдя в помещение, Кустоди удивленно осмотрел преобразившееся пространство. На столе в определенной последовательности лежали дневники. Судя по состоянию внешнего вида тетрадей, они были расположены по временной давности написания. Самым последним лежало письмо.

– Вот ты где? – отвлек от мыслей Артур. – Я ездил на набережную, расспросил всех абсолютно. Никто ничего конкретно сказать о нем не может. Знают только, что якобы он называл себя zamani. В значении этого слова никто особо не разбирался, просто так повелось от пожилых жителей к детям, оно стало именем для старика. Правда, нашелся один дед, который вспомнил Замани. Он уверял, что тот местный. Его семья была очень богатой, но цунами уничтожило ее и в целом жизнь шестнадцатилетнего мальчишки. Он остался один. Собрав те немногие вещи, что у него остались, ушел бродяжничать по миру и вернулся сюда глубоким стариком. Лечил людей, даже операции какие-то делал, проповедовал об истинном смысле жизни и Едином Боге. И все время писал, много писал. Говорит, что вернулся сюда с одним рюкзаком на плечах. И, кстати, мы составили более точный портрет Замани…

– А куда ж он делся-то? – перебил Артура следователь.

– Скорее всего, умер. – Беззаботно пожал плечами тот.

– И у меня есть новости, – взяла эстафету у Артура Каролина. – Эти дневники велись с юношеского возраста, примерно с 17-ти лет. Содержание их весьма впечатляет. Благодаря им мы теперь знаем, что Замани побывал почти во всех странах и материках, исповедовал почти все существующие религии и культы, изучил все возможные профессии и работы, учился в семи самых лучших учебных заведениях мира, а именно в Гарварде, Болонье, Лондоне, Праге, Брюсселе, Сиднее, Париже. Но больше всего его вдохновляли философия и медицина. Здесь есть еще какие-то символы, пока не могу их к чему-либо привязать. Последний дневник подытоживает всю жизнь Замани. Здесь он пишет о смысле жизни, как воспитывать человека, своих детей, отдельно мальчика и девочку, общечеловеческие ценности, о семье, взаимоотношениях. Это просто кладезь информации. Думаю, тебе следует самому изучить эти тетради. И наконец, письмо. Это завещание. Нужно подавать в розыск эту «девушку». Хотя зачем оно уже ей?

– Мда, Артур. Созвонись с интернациональной полицией и подай Дарию Тунянс в розыск, а я пока съезжу на пляж и изучу вещ доки.

Ник забрал всю «макулатуру» вместе с рюкзаком. Всю дорогу до пляжа он ехал почти на автомате. Ну, допустим все так. Замани вел очень яркую жизнь, что подробно отображают его мемуары. Личность установлена – спасибо им за это. Одна загадка разрешилась. Но как он мог в последнее время каждый вечер сидеть у воды, если дневникам 50 лет, а Замани на тот момент по словам Каролины уже было 84—90 лет? Он что, бессмертный? Или может какой-нибудь алхимик, знавший эликсир молодости? Что за бред я сейчас несу! Хорошо. Возможно, он умер полвека назад, но как тогда смогли сохраниться в таком хорошем состоянии его дневники? Кто такая эта Дария Тунянс? Как они связаны? Сейчас она, вероятнее всего, уже пожилая дама и нужно спешить с завещанием. И самый главный вопрос, как ее найти?

Классическая черная Ауди остановилась на пустынном пляже у кромки воды. Немного распогодилось. Солнце пыталось пробиться сквозь плотную пелену облаков.

Что привело его сюда? Не все они изучили. Ох, не все. Что-то упустили из виду, он так чувствовал …. Глаза ослепил, мерцающий из толщи воды, блеск. Ник подошел поближе к воде и, стараясь не намочиться, попытался извлечь странный предмет. После некоторых усилий в руках у мужчины оказался кулон с натуральным камнем миндалевидной формы. Интересно. Чей это кулон? Где-то он уже видел подобную вещь!!!!

Он поднял глаза и затаил дыхание, в воде находился человек в позе эмбриона, который неестественно качался на волнах и совершенно не двигался. Кустоди несмотря на пронизывающий холод и послав к черту все предосторожности, бросился в воду, едва скинув с себя одежду. Каково же было его разочарование, когда волна подогнала к нему черное от воды бревно. Аха, осенила позднее Ника мысль, кажется, я знаю, что за призрак сидел на берегу каждый вечер. Он вылез из воды, вытащив за собой бревно, быстро оделся, при этом оглядываясь по сторонам. А вот и то место, где был найден рюкзак. Оказывается, здесь когда-то росло дерево, которое, по его догадкам, сломал сильный ураган, оно сгнило почти у корня и вот обломок унесло в море. Корни сразу не обнаружили потому, что их почти не видно. Вероятно, обломок дерева надежно укрывал рюкзак с дневниками от песка, морской волны и дождя. Да к тому же… Кустоди поставил бревно, плотно обложив его камнями, и отошел на такое расстояние, чтобы создалась оптическая иллюзия. Ну, конечно, вот и наш Замани. Издалека дерево напоминало человека, поджавшего ноги. Он сфотографировал свой шедевр и мысленно усмехнулся последующей реакции своих коллег, ведь он его нашел (!). Ну что ж, если решена такая сложная шарада, то остальное, раз плюнуть. Знал бы он, что это только начало веселья.