Близкие контакты неизвестной степени
«Я странен; а не странен кто ж»?
Все, что мне нравится в этой жизни: секс, наркотики, алкоголь – так или иначе порочно. Должно быть, я – порочный человек. Такое вот замечание по жизни.
НО!!!!! Если вам не нравятся мои привычки, значит, вам не нравлюсь я. Так какого черта вы все еще здесь?
Ага, вот именно. Все подваливают и подваливают. Словно тут медом намазано.
И еще жутко болит голова (боже, как это знакомо!). И недосып этот вечный. Чертов недосып. Едут и едут. В нашу искривленную реальность – это мазохизм какой-то. Но поподробнее.
Мое знакомство с иностранцами началось давно, еще в детстве. Странное такое знакомство. Уж не знаю, кому оно и на пользу-то пошло – мне или им.
Помнится, в начале девяностых мы стояли в очереди на границе с Эстонией, тогда прибалты только обретали, казалось, утраченную навеки независимость, ну и закрывались, конечно, от кровожадного соседа. Вот и образовывались километровые очереди между Нарвой и Ивангородом, хотя формально режим был еще безвизовым.
И вот, значит, стоим в очереди с моим младшим братцем, мама документы оформляет или чего там еще, уж не помню. Подходит к нам негр здоровенный, улыбается во все тридцать два ослепительных зуба, что-то говорит по своему – ясное дело мы с братцем ни хрена не понимаем – а потом протягивает нам по жвачке, в яркой обертке.
– Бабл гам, – говорит.
Ну, мы вязли, конечно, – чего от халявы-то отказываться. А негр дальше пошел. Других детей, наверное, радовать.
Вот с тех пор периодически сталкиваюсь с представителями иноземных держав, и каждое столкновение анекдотичней другого.
Завалились как-то с Доктором в «Молоко», что на Перекупном. Играли «Последние Танки в Париже», нормальные такие ребята, забойные и со смыслом главное. Не обошлось без алкогольных излишеств, но, как говорится, лишь излишества помогают нам познать истинную суть вещей.
Я разок запрыгнул на сцену, отнял у Никонова – вокалиста «Танков» – микрофон и проорал в него что-то, что уж не помню сам. После небольших разногласий с охраной клуба я решил засесть в баре и тихо обижаться на всех и вся, заодно заправляясь местным пивом. Подошел Доктор.
– Чего сидишь?
– Да ну их к черту. Надоело!
– Ну ясно. А я, наверное, пойду – еще послушаю.
– Пойдем лучше с бабами познакомимся.
Доктор почесался.
– Да чего-то не хочется.
– Ну как знаешь. А я вот пиво допью и пойду.
Доктор исчез в направлении сцены, а я приложился к кружке. Не знаю, каждый раз, когда я приходил на какой-нибудь концерт, где-то в середине выступления во мне что-то переворачивалось, обрывалось внезапно – и концерт становился противен. Обычно тогда я пропадал в районе бара. И так случалось всегда.
Я отставил опустошенную кружку. Пора на охоту.
Протиснулся сквозь толпу, активно работая локтями. Ну вас всех в задницу.
Заприметил одиноко танцующую красавицу. Не то чтобы у нее получалось очень уж в такт, но по сравнению с остальными – неплохо. Да и внешность что надо. Подошел.
– Привет, – я постарался перекричать надрывающиеся динамики колонок, – можно с тобой познакомиться?
Она посмотрела на меня. Черт, а я не ошибся – девчонка что надо! Потом она качнулась, повинуясь ритму, задаваемому музыкой со сцены, и прижалась ко мне. Я ощутил прикосновение ее аппетитного тела. Лицо ее приблизилось к моему, и влажные губы впились в мои, языки при этом сплелись в морской узел и завязали древний языческий танец, стараясь выжать друг из друга все соки. Неожиданный оборот событий.
Через минуту (для меня это была почти вечность) она прекратила терзать мои губы. Снова посмотрела на меня. И улыбнулась.
– Меня Галей зовут. – Ее руки опустились мне на плечи.
– А меня Гай Юлий Цезарь.
– Интересное имя, – и она снова присосалась к моим губам. Я почувствовал невольные вибрации в паху.
Жизнь непредсказуема. Галя оторвалась от меня, взяла за руку и потащила к сцене. Я подался за ней, ведомый призраками воспаленных алкоголем чувств.
Мы прыгали под музыку и целовались. Потом пошли в бар и выпили пива. Самое забавное – мы почти не говорили. Она просто присасывалась ко мне и, наверное, пыталась высосать душу, но на ее месте Галю ждали только алкогольные пары. Я прикончил две кружки.
Внезапно, ничего не говоря, она сорвалась с места и двинулась в направлении гардероба. Я за ней. Стремительная девушка. Кое-как догнал, распихав толпу.
– Ты куда? – спросил я ее.
– Ну, мне пора. Я в Сестрорецке живу, надо еще на электричку успеть.
Жизнь непредсказуема. Откуда-то из темноты вынырнула ее подружка и обняла Галю за плечи: «Идем?» Галя кивнула. Мы подошли к гардеробной стойке.
– Номер телефона-то хоть оставишь? – спросил я.
Галя поковырялась в сумочке, достала ручку и блокнот. Начиркала в нем цифры, вырвала лист и протянула мне.
– Вот держи.
– Я как-нибудь позвоню.
– Звони. – Она приняла из рук гардеробщика пальто, накинула его на плечи. О чем-то задумалась. Потом чмокнула меня в щеку, взяла подругу за руку, и они пошли прочь.
Забегая вперед, скажу, что Гале я не позвонил. Женщина у меня уже была. Проводив их взглядом, двинулся назад в бар. Взял пива. Появился Доктор.
– С кем это ты в зале зажигал? – спросил он.
– Это девушка по имени Галя. Она из Сестрорецка. Это все, что я о ней знаю. Правда, у меня еще есть ее номер телефона.
– Понятно, – протянул Доктор, взял мою кружку с пивом и отпил из нее.
Через полчаса концерт закончился. Мы с Доктором допили пиво, забрали куртки из гардероба и отвалили. На улице толпился народ. Я достал сигарету.
– Тебя нельзя оставить одного ни на секунду, – сказал Доктор, тоже прикуривая, – то ты с охраной устраиваешь конфликт, то знакомишься с классной телкой, с которой уже через минуту лижешься, словно вы знакомы целую вечность.
– Я тебя звал. Ты не пошел.
Из клуба выходили музыканты. Какие-то парни горланили песню «Гексаген», которую играли сегодня вечером. На ступеньках, ведущих в цоколь, где находился клуб, сидела девушка и блевала.
Я двинулся прочь. Доктор следом.
Внезапно дорогу нам преградили два парня в натовских армейских куртках. Я насторожился: чего им надо? В воздухе ощутимо запахло дракой.
– Экскьюзми, – обратился один из них к нам, развеивая мои опасения, – ду ю спик инглиш?
Конец ознакомительного фрагмента.