Глава 9
– Здравствуйте, доктор! – поприветствовала Софи своего лечащего врача, приехавшего к ним в дом ранним утром.
– Здравствуй, София, – ответил ей грубый, спокойный голос.
Девушка немного посторонилась, освобождая врачу проход.
– Ваша мать рассказала мне про вашу..кхм.. истерику недавно утром. Я прописал Вам лекарства. Вы принимаете их?
– Да, – с чуть заметной дрожью в голосе ответила Софи, чувствуя на себе его тяжёлый взгляд.
– Вас больше не тревожат подобные случаи?
– Нет, что Вы! Все очень даже хорошо!
Стыдясь самой себя, Софи старалась улыбаться настолько широко, что это выдавало всю неискренность её эмоций.
– Что ж. Хорошо. Позвольте тогда мне поговорить с Вашей матерью! – холодно закончил он.
– Да, конечно!
Как только Софи проводила врача в соседнюю комнату,
она закрыла за ним дверь, прижалась к ней спиной и провела рукой по лбу, вытирая выступившие от волнения капельки пота.
«Так было нужно. Все хорошо. Ты ничего плохого не сделала. Просто не договорила», – успокаивала себя Софи.
В тот же день, испытывая необходимость в дружеской беседе и искренней поддержке, Софи позвонила Лиде и договорилась с ней о встрече. Она решила, что так будет проще переносить все происходящее. Когда кто-то знает о твоей беде, перестаёшь чувствовать себя одиноким.
Встретившись, они оживлённо разговаривали о разных отвлечённых бытовых делах, хотя обе чувствовали лёгкое напряжение от предстоящего диалога. Но никто не осмеливался начинать его первым.
В конце концов, Софи не сдержалась и выпалила всё, что есть как на духу: про сны, про Алексея, про войну. Она так долго всё хранила в себе, что словесный поток переполнял её изнутри, слова вырывались сами собой. Она сама не ожидала, что расскажет подруге даже про убранные в шкаф лекарства. Осознав, что натворила, Софи резко замолчала и посмотрела на Лиду. Та сидела неподвижно с широко раскрытыми и устремлёнными на неё глазами. Софи почувствовала, что где-то внутри неё разгорается паника: «Никто не должен был знать об этом. Рассказать про Алексея – запросто, пусть меня посчитают сумасшедшей, мне всё равно. Но сказать про таблетки – значит, подписать себе приговор».
– Лида, только прошу. Пусть всё это останется между нами. Что бы ни случилось. Пожалуйста! – Софи умоляюще смотрела на подругу.
Лида ничего не отвечала. Она лишь кивала тихонько головой.
– Я не знаю, чем тебе помочь… Прости, – наконец после долгого молчания произнесла Лида, смотря в пол.
– Мне больше ничего не нужно. Ты меня выслушала. За это тебе огромное спасибо.
Софи подошла к Лиде. Обняла её. Резко развернулась и пошла прочь. Смахнув слезу со щеки, она поняла, что никогда и ничего подобного больше не должно повториться. Она никому ничего не будет рассказывать: себе дороже.
Следующие пару дней София пыталась потушить тот страх, что разгорался у неё внутри. У неё пропал аппетит, окончательно испортился сон. Она осунулась, замкнулась в себе, совсем отстранилась от матери. «Всё же Лида знает, насколько я ей доверяю. Она не сможет так поступить со мной», – вертелось, словно утешение у неё в голове.