Глава 7
Толпа. Огромная, всепоглощающая толпа народа. Софи пыталась выбраться из нее, искала просвет среди чужих силуэтов. Но все старания оказались бесполезны. Её несло, словно течением, в непонятном, мало кому известном направлении. Вдруг кто-то схватил её за руку и силой поволок из толпы.
– Простите. Извините, прошу, – вырывалось у нее каждый раз, когда она наступала на чью-то ногу или слегка толкала плечом.
Наконец, она смогла увидеть, кто же спасает её от участи быть затоптанной в толпе. Алексей. Но что-то показалось странным в его движениях: какая-то навязчивая резкость.
Они остановились. Софи смотрела на него глазами полными радости от долгожданной встречи и благодарности за помощь, но, встретив холодный взгляд, она постаралась скрыть переполнявшие её эмоции.
Алексей не сводил с неё взгляда ни на секунду. И молчал. Долго. Будто чего-то ждал.
– Что-то не так? – тихим голосом спросила Софи, опустив глаза вниз.
– Ты считаешь это нормальным, Софи? – слегка повышая голос, спросил он.
– Я не понимаю… Что?
– Ты снова это сделала. Ты снова куда-то исчезла. Дала мне надежду и исчезла! Это какой-то абсурд! Стоило мне на миг отлучиться, тебя и след простыл, – Алексей перевел дыхание. – Могла бы просто сказать, что не хочешь, чтобы я тебя провожал, – заключил он тихим и уже спокойным голосом.
– Ты что? Лёша… – она не понимала, что ей делать. Как объяснить ему, что она потеряла разницу между сном и явью, что это всё не по её вине, и, только дай ей волю, она б навсегда осталась здесь, рядом с ним, независимо от того сон это или нет. Она, молча, подошла и прижалась к нему.
– Прости, – шепнула она. – Я скучала по тебе.
Вдруг Софи почувствовала сильный толчок: кто-то пробегавший мимо по случайности ударил Алексея в спину.
– Эй, осторожнее, – повернувшись, крикнул он. Но накипавшая злость мгновенно пропала, когда он увидел, что все бегут к высокому зданию в центре площади. Там же уже находилась знакомая им толпа.
Они оба замолчали, посмотрев друг на друга.
«ВНИМАНИЕ, ВНИМАНИЕ!», – донеслось до них.
– Идём! Скорее! – скомандовал он и, схватив Софи за руку, повлёк её за собой.
«ГРАЖДАНЕ И ГРАЖДАНКИ СОВЕТСКОГО СОЮЗА!».
Громкий гул взбудораженной толпы не давал расслышать всего сообщения.
«Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбёжке со своих самолётов наши города…».
Руки Алексея стали сильнее сжимать талию Софи. Она подняла полные недоумения и ужаса глаза и посмотрела в лицо Алексея.
– Лёша, Лёшенька… – произнесла она и почувствовала, как ноги её стали ватными.
«Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами».
Всё происходящее вокруг смешалось у нее в голове. Толпа. Гул. Голос. Германия. ВОЙНА.
Она ощутила внезапную слабость. Резко помутнело в глазах. Она хотела схватиться за что-нибудь, чтоб устоять на ногах, но не успела и потеряла сознание.
Софи очнулась от лёгких ударов ладонью по щекам. Мать забеспокоилась, что дочь долго не просыпается, при этом очень тихо и медленно дышит, и решила разбудить её.
София глубоко вдохнула, будто её только что вытащили из воды, широко открыла глаза и бросилась к матери:
– Мама! Мама! Война! Нам нужно уходить, мамочка! – она кричала и билась в истерике, хватая за руки испуганную мать.
– Тише, Софи! Тише! Это был сон. Всего лишь страшный сон! Ну же, девочка моя, тише, – она обняла Софи и прижала её голову к своей груди.
– Посмотри же за окно: там спокойная мирная жизнь, – она медленно гладила дочь по спутанным после сна волосам.
Софи крепко прижалась к матери и посмотрела на улицу: мать действительно была права: никаких следов беспокойства и паники. Но.. как..?
– Я сегодня позвоню твоему лечащему врачу. Пусть выпишет тебе какое-нибудь успокоительное. Ещё лишнего беспокойства нам не хватало.
– Всё хорошо, мам… Всё хорошо. Это просто сон, – Софи наконец пришла в себя и села на кровать. – Просто кошмарный сон, – она положила руки на колени и изобразила лёгкую улыбку на лице. Мысли путались в голове, а Софи не понимала, как вести себя дальше.
– Вот и славно, доченька. Но всё же я позвоню ему вечером, тебе эти лишние переживания ни к чему, – заключила мать и вышла из комнаты.
«Лёшенька!».
Софи мигом метнулась к подушке, вытащила портрет и обняла его настолько крепко, насколько хватало сил. «Как же ты там. Один. Без меня. Прости, что меня нет рядом. Это какая-то ошибка». Она ощутила, как горячая слеза покатилась по её розовой, мягкой щеке. В эту минуту Софи возненавидела свою болезнь и все эти тревожные сны. Это было настоящим испытанием.