Вы здесь

Напиток богов. 4. Место силы (Сергей Головачев, 2015)

4. Место силы

Лысая Гора, именуемая ведьмами Девичьей или Девичником – это место непростое, это место силы, и не просто силы, а силы сил. Подобного места в мире, возможно, больше и нет. Потому что все мысли и желания, тайные или явные, проявленные здесь, осуществляются!

Именно это и является той главной причиной, почему Лысая Гора так привлекает к себе девушек, несмотря на все опасности, подстерегающие их в этой местности. Ту поляну, на которой загадываются желания, я покажу вам позднее, добавил гид, стоя на краю обрыва, за которым открывался прекрасный вид на Выдубичи.

Чаще всего мечты сбываются здесь в Майскую ночь, когда тёмные силы уходят под землю, а светлые силы впервые после зимней спячки выбираются на поверхность.

Приходить сюда накануне, то есть 30 апреля, надо только с чистыми мыслями. Помните, попадая на Девичью Гору – вы попадаете в храм природы. А в храме следует вести себя соответственно.

Название своё Девич-гора получила в честь женского божества. Сказывают, что в языческие времена здесь находилось святилище Лады Рожаницы – богини любви и брака. Древние славянки, предки нынешних ведьм, приносили ей в жертву первые весенние цветы и пели песни: «Благослови, Лада-мать, весну закликать».

Именно благодаря подобному жертвоприношению и существует сегодня обычай дарить любимым женщинам цветы.

Лада представляла собой молодую женщину с распущенными волосами, коронованную венком из первоцветов. Она ходила по земле в длинном красном сарафане и в белой сорочке и наблюдала, кто как живёт.

Если человек жил по законам природы, она посылала ему удачу и указывала выход из самых безнадёжных положений. Если же он преступал законы рода, она лишала его своей милости и отдавала на растерзание Маре – подземной богине смерти, одетой во всё чёрное.

Но, по-видимому, Лада занимала не слишком высокое положение в пантеоне славянских богов. Ниже её располагалось лишь капище Велеса на Подоле. Ну а выше всех забрался Перун.

Уйдя с Лысой, волхвы поклонялись ему на горе Старокиевской до тех пор, пока язычник Владимир Красно Солнышко не стал Крестителем. Предав веру предков, он повелел утопить идола в Днепре, а длинноволосых волхвов постричь налысо. Гора, на которой их остригли, стала называться Лысой. Здесь они и скрывались от преследований фанатиков новой веры.

С тех пор церквей и монастырей в Киеве построили так много, что всех их не сосчитать. Самый величественный монастырь – Киево-Печерская лавра – расположен совсем неподалёку отсюда. Вероятно, для того, чтобы не только уравновесить страшное влияние этой Горы, но и затмить своим величием…


Обойдя поваленную акацию, Майя и Жива принялись взбираться на правый отрог Девич-горы. С трудом поднявшись на вершину крутого склона, они обнаружили, что макушка возвышенности представляла собой в этом месте узкий гребень земляного, явно насыпного вала – бывшего крепостного редюита, с позиций которого отлично простреливалась когда-то вся гора.

Вал оказался настолько узким, что девушкам пришлось идти одной вслед за другой. Они не догадывались, что позади них, скрываясь в отдалении за кустами, шагал ещё кто-то. Ещё издали заметив на зелёном склоне их красные юбки и белые сорочки, безумный инквизитор решил последовать за ними.

Дойдя до края гребня, девушки остановились. Внизу перед ними предстала небольшая полянка с одинокой цветущей дикой грушей над обрывом, за которым открывался захватывающий вид на Выдубичи, на многочисленные автомобильные и железнодорожные развязки, на Южный мост и полосатые трубы ТЭЦ. Внизу перед ними располагалась та самая легендарная Лысина, которая прекрасно видна всем проезжающим по Столичному шоссе и мимо подножия которой они уже проходили.

Сделав ещё шаг, Майя и Жива невольно подались назад: на полянке в этот момент находились посторонние люди. Спиной к ним, разглядывая окрестности, стояли знакомые экскурсанты. Рыжий гид, о чём-то увлечённо рассказывая, стоял лицом к ним на краю обрыва.

– …правда, одним только ведьмам известно, что затмить тьму невозможно, – донеслись до Майи и Живы его слова. Заметив стоявших в отдалении на гребне редьюита двух девушек в белых сорочках и в красных юбках, он помахал им рукой. Все экскурсанты тотчас обернулись в их сторону.

– Ну, что я вам говорил, – шёпотом добавил гид, – видите? Стоило мне только упомянуть их, а они уже тут как тут: пожаловали на своё место силы. Так что не будем мешать им священнодействовать и отправимся теперь к следующей достопримечательности Лысой горы – к сгоревшей пожарной части.

Растянувшись цепочкой, экскурсанты двинулись вслед за ним по узкой тропинке в обход редьюита.

– Ну, и как тебе здесь? – спросила Жива, когда они исчезли из вида.

Майя неопределённо пожала плечами.

– Слишком шумно… да ещё эти трубы напротив весь вид портят.

Снизу из-под горы от автотрассы, действительно, шёл беспрерывный гул.

– Зато здесь видно далеко вокруг, – возразила Жива.

Убедившись, что экскурсанты покинули священное место, девушки осторожно, чтобы не набрать скорость и не поскользнуться на склоне, спустились с гребня вала на полянку и подошли к цветущей груше перед обрывом. Безумный инквизитор, тем временем, подобравшись ближе, притаился сверху за кустом.

– Интересно, почему только груши растут повсюду на Лысой? – поинтересовалась Майя. – Почему не яблони?

– Потому что плод её напоминает фигуру женщины, – ответила Жива, – что лишний раз доказывает, кому должна принадлежать Лысая. Это сейчас здесь всем заправляют мужики-родноверы, а раньше, когда ведьмы ещё не были ведьмами, а были просто язычницами, именно здесь они поклонялись своей богине Ладе. Перун объявился на горе гораздо позже.

– Так это и есть святилище Лады? – удивилась Майя. – А на вид обычная полянка.

– Ладе всегда поклонялись на открытом месте, – объяснила Жива. – Не прячась в лесу, как нынешние язычники. Правда, мужчин сюда тоже не допускали. А если замечали подглядывающего мужика, – она оглянулась, – то ловили…

Ей показалось, что сверху за ними кто-то подглядывает.

– И что?

– И живым он отсюда не уходил…

– Что же с ним делали?

– С ним все по очереди занимались любовью, – намеренно громко произнесла Жива, – пока тот совсем не лишался сил. А затем приносили его в жертву на этом священном кострище.

Она показала рукой на выжженный круг, черневший посреди зелёной лужайки неподалёку от цветущей груши. Скрывавшийся за кустами инквизитор обомлел, заведя глаза кверху, и истово перекрестился.

– Это тебе Навка рассказала? – с испугом посмотрела на кузину Майя.

– Нет, её мать, слепая ведьма, – на полном серьёзе ответила Жива, а потом, усмехнувшись, тихо добавила, – шутка!

Попятившись на коленках от греха подальше, безумный инквизитор не услышал последнего слова. Поднявшись во весь рост, он помчался прочь отсюда.

Двоюродные сёстры, тем временем, разбрелись по полянке, собирая вокруг сухие ветки и складывая их на месте жертвенного кострища. Майя вытащила из рюкзака захваченные из дома спички. Скомкав старую газету, найденную неподалёку, Жива просунула её под ветки и чиркнула спичкой. Костёр тотчас возгорелся, язычки пламени взметнулись высоко вверх.

Жива весело подмигнула Майе и в очередной раз спросила:

– Чья это гора?

– Девичья! – весело отозвалась Майя.

– Так поклонимся же нашей богине и вознесём ей славу.

Сёстры взялись за руки и трижды в пояс поклонились перед пылающим костром. Жива при каждом поклоне с вопросительной интонацией восклицала: «Ладе?», а Майя при этом утверждающе отвечала: «Слава!»

– Ладе?

– Слава!

– Именно здесь и находится место нашей силы, – продолжила Жива. – Наш столб.

– Где же он? – оглянулась Майя. – Я его не вижу.

– Столб стоит перед тобой, – подсказала Жива.

– Где?

– А ты присмотрись внимательно.

Майя покрутила головой, но ничего, кроме груши и угасающего костра не обнаружила.

– Ладно, грушу вижу, костёр тоже, а где же столб?

– Ты не видишь его, потому что этот столб – небесный, – улыбнулась Жива, – исходит он из священного кострища, но видят его только ведьмы. Правда, для этого нужно произнести одно заклинание.

– Вот с этого и надо было начинать, – возмутилась Майя.

– Это древнее заклинание Лады, которому меня научила Веда. Слушай, – она прикрыла глаза и отрывисто произнесла, – АО ЭО ОЙЮ!

– Это ж просто набор звуков!

– Заметь – гласных звуков. Вернее – женских. В отличие от согласных мужских, которыми записан ветхий завет.

– АО ЭО ОЙЮ! – повторила Майя.

– Но прежде надо задать вопрос, что ты хочешь увидеть.

– Я хочу знать, что нас ждёт сегодня.

Жива внимательно посмотрела на кузину и взяла её за руки.

– А теперь повели хоровод!

Скандируя хором древнее заклинание, они повели хоровод вокруг затухающего костра, с каждым разом убыстряя темп. Вскоре они уже чуть ли не бежали.

– АО ЭО ОЙЮ! АО ЭО ОЙЮ!

Неожиданно Жива замолкла и остановила общий бег. Но всё вокруг них продолжало двигаться. Майя не могла понять: то ли это голова у неё так кружилась, то ли это сама Девичья Гора с ускорением принялась вращаться вокруг них.

– Ну, что, теперь видишь столб? – спросила Жива.

Задрав голову вверх, Майя к своему удивлению действительно обнаружила восходящий из костра небесный столб, воздушную воронку, в которой тёплый воздух дрожал и струился, как это часто бывает над огнём костра или над раскалённым песком в пустыне, создавая мираж, обрывающийся на высоте десяти метров.

– Теперь вижу, – с восхищением ответила Майя.

– А что ты видишь? – продолжала допытываться Жива.

В самом верху струящегося потока Майя разглядела прозрачный силуэт голого мужчины с двумя змеиными хвостами вместо ног. Лицо у неё сразу побледнело, ноги подкосились, и она в изнеможении опустилась на траву.

– Лучше бы я этого не видела, – сокрушённо сказала она.

– Что? – забеспокоилась Жива.

– Да ладно, ничего, – закусила губу Майя.

– Что, ничего? – встревожилась Жива.

Майя вновь вздохнула и призналась:

– Я увидела Нага.

Жива удивлённо подняла брови, но ничего не сказала.

– Что это значит? Что я с ним встречусь? – встревожилась Майя, – что он сегодня принесёт меня в жертву?

– Может быть, принесёт, а может быть, и нет, – с сомнением ответила Жива.

– А ты его тоже увидела? – беспокойно спросила Майя.

Жива покачала головой.

– Нет, я его не видела. Зато я увидела пылающий костёр и в нём кого-то, похожего на нас.

– Кого?

– Лица не разглядела, а вот одета она была, как мы – белый верх и красный низ

– И что это значит? Что кто-то из нас сегодня сгорит? – испугалась Майя. – Неужели этот проклятый поп всё-таки сожжёт кого-то из нас сегодня на костре?

– Может быть, сожжёт, а может быть и нет, – пожала плечами Жива. – Главное, что небесный столб уже предупредил нас об этом.