Глава III
В верхнем коридоре
Незнакомец был в летнем фланелевом костюме серого цвета и держал в руке широкополую панаму. Судя по всему, он еще не заметил их маленькую группу.
Миссис Мур слегка, но довольно звучно постучала каблуком по полу. Незнакомец мгновенно оглянулся, сохраняя, однако, полное спокойствие. Небольшого роста и крепкого сложения, лет пятидесяти, с полной, цветущей физиономией, высоким лбом, короткой, толстой и красной шеей, он производил впечатление энергичного, интеллигентного человека, вероятно, способного долго и интенсивно размышлять. Волосы на лысеющей голове, равно как и остроконечная бородка, отливали красно-рыжим. Довольно большие, несколько выцветшие серо-голубые глаза смотрели с той специфической пристальностью, которая появляется, когда смотрят на что-то одно, а думают совершенно о другом.
– Так вы, значит, и есть американский джентльмен? – поинтересовалась миссис Мур.
Прежде чем ответить, он спокойно подошел к ним.
– Да, я американец, – он говорил с приятной хрипотцой и почти без акцента.
– Нас известили о вашем пребывании в доме, но мы не ожидали, что будем иметь удовольствие насладиться музыкой.
Он вежливо улыбнулся.
– Полагаю, меня несколько оправдывает тот факт, что я забыл о своей публике, мадам. Я слышал, когда вы вошли, а после вы так быстро исчезли где-то в доме, что я успел позабыть о вашем присутствии.
Миссис Мур посмотрела на втиснутый в его боковой карман объемистый блокнот и рискнула высказать проницательную догадку:
– Художники, как известно, не от мира сего.
– Что вы, мадам! Да, я рисую, но это не извиняет моей забывчивости.
– В таком случае вы, по всей видимости, погрузились в английское прошлое. Насколько мне известно, в вашей стране довольно мало таких интересных памятников?
– Немного, хотя все-таки есть – мы ставим на будущее. Однако мой интерес к этому дому вызван особой причиной. Дело в том, что дед моей супруги когда-то владел им… не помню точно, как это у вас называется… ах да – он был сквайром.
Изабелла посмотрела ему в лицо своими пристальными серо-черными глазами.
– А почему вы в пустом доме играли Бетховена?
Необычный нежно-металлический тембр голоса привлек его внимание, и он вопросительно взглянул на нее. Потом нехотя ответил:
– Обдумывал кое-что.
– Нельзя ли узнать, что именно?
– Вас это интересует? – еще больше удивился американец. – Ну хорошо… в этом доме мне в голову пришло несколько идей, которые, мне показалось, было бы неплохо проиллюстрировать музыкой – бетховенской музыкой, я имею в виду.
– Знакомы ли вы с мистером Джаджем лично?
– Нет.
Изабелла продолжала внимательно смотреть на него и, очевидно, собиралась еще о чем-то спросить, но в этот момент в зале послышался шум. Внизу из вестибюля вышла миссис Прайди.
– Ну, мне пора, – сказал американец.
Никто не пытался его задержать: леди вежливо улыбнулись, а Маршел приподнял шляпу. Художник степенно поклонился, надел свою панаму и пошел вниз.
Спустившись в зал и минуя домоправительницу, он остановился, чтобы дать ей монету. Затем вышел и закрыл за собой дверь.
– Как зовут джентльмена? – спросила миссис Мур у поднявшейся к ним женщины.
– Мистер Шеррап, мадам.
– О!.. Итак, миссис Прайди, мы уже осмотрели весь первый этаж, будьте так любезны, покажите нам все остальное. И прежде всего, куда ведут эти две двери?
– В гостиную, мадам, и в бывшую библиотеку, которую мистер Джадж переделал в бильярдную. Новая библиотека в конце коридора. Других общих комнат на этом этаже нет.
– Прекрасно, тогда, я думаю, начнем с гостиной.
Миссис Прайди не мешкая провела их в комнату, где мистер Шеррап играл на рояле. Комната находилась прямо над столовой и была точно такой же; окна выходили на боковую и заднюю стороны дома. Святая святых последней хозяйки поместья – совершенно очевидно. Комната явно не для мужчины: слишком много от маленьких женских слабостей – безделушки и украшения… Будуар эксцентричный, легкомысленный и безвкусный, пожалуй, и такой милый… Однако, несмотря на страстные усилия создать собственную атмосферу, все дышало прошлым… Сердце у Изабеллы защемило, и вместе с тем хотелось смеяться.
– Ее вкус! – воскликнула она. – Разве она не видела, ведь все здесь не так? Сколько ей было лет, миссис Прайди?
– Кому, мисс?
– Покойной миссис Джадж.
– Тридцать семь, мисс.
– На двадцать лет моложе своего мужа. Я не так уж и ошибалась, тетя… Они были счастливы?
– А почему бы им не быть счастливыми, мисс? Молодые мужья не всегда самые обходительные.
– Как она выглядела?
– Маленького роста, хрупкая и красивая, мисс, с приятным и мягким голосом, не болтливая, но с самым острым язычком, какой можно вообразить.
Миссис Мур начала терять терпение, а Изабелла настойчиво продолжала задавать вопросы.
– Часто ли они ходили куда-нибудь вместе?
– Да как вам сказать, мисс. Она была создана для общества, а мистер Джадж предпочитал одиночество. Он мог закрыться и часами сидеть за книгой. Любил долгие и утомительные прогулки по окрестностям. К тому же он состоял в обществе любителей древностей, а там экскурсии, лекции и тому подобное.
– А она присоединялась к ним?
Домоправительница улыбнулась.
– Она ненавидела этих людей, как тараканов, мисс, и называла самыми ужасными словами.
– Бедная миссис Джадж!
– Давно вы работаете здесь? – строго спросила миссис Мур.
– Восемнадцать лет, мадам. Восемнадцать лет назад я вышла замуж за Прайди. А он всю жизнь проработал здесь, как его дед и отец. На их глазах сменилось много хозяев поместья.
– Крайне интересно! Заезжал сюда мистер Джадж после своего возвращения?
– Еще нет, мадам. Мы получаем письма, только и всего.
Когда они проходили через бильярдную, Изабелла ухитрилась слегка приотстать вместе с Маршелом.
– Где комната, которую надо осмотреть?
– Наверху. Мне кажется, я уже говорил, она называется «Восточная комната».
– Я совершенно заинтригована. Дом, безусловно, имеет свою атмосферу. Приятную или неприятную, пока не могу понять.
Он слегка сжал ее руку.
– Хорошо бы дом вам понравился: боюсь, нам сложно будет жить вместе, пока не пристроим тетушку.
Она с нежностью взглянула на него и ничего не сказала. Между тем миссис Мур уже вышла за домоправительницей в коридор, где с нетерпением их дожидалась. Не теряя времени, вся компания отправилась осматривать расположенные на этаже спальни. Некоторые – вполне просторные, иные – совсем тесные, однако все были обставлены на современный лад и отличались комфортом – кто бы ни пожелал провести ночь в поместье Ранхилл, мог быть спокоен за свои удобства. Из окон повсюду открывался великолепный вид. И все-таки от всего веяло угнетающе глубокой древностью, и у Изабеллы снова возникли мрачные сомнения.
– Совершенно ясно, – прошептала она Маршелу, – если жить здесь достаточно долго, трудно сохранить присутствие духа. Боюсь, меня в первую же ночь начали бы преследовать видения… Он все же, наверное, не совсем в здравом уме, как вы считаете?
– Вероятно. А вам не хотелось бы познакомиться с ним?
– Да, Маршел!
– Постараюсь устроить вашу встречу.
– Буду очень признательна. Уверена, это совершенно необычный человек, страдает он галлюцинациями или нет.
Изабелла и Маршел догнали наконец домоправительницу и миссис Мур, находившихся в библиотеке. Миссис Мур сразу же отозвала Изабеллу в сторонку.
– Мы осмотрели практически все. Как поступим?
– Мне кажется, тетя, я не смогу здесь жить, но, по-моему, ни к чему торопиться с окончательным решением. Вы не представляете, какие странные мысли приходят мне в голову. То я испытываю ненависть к этому дому, то… даже не могу выразить… Нечто зловещее… но дело не в призраках – совсем в другом… Скорее, незримое присутствие чего-то живого… Жаль, мы так быстро расстались с мистером Шеррапом. Я уверена, он мог бы кое-что объяснить.
– У тебя плохо с нервами, дитя мое, и я сильно сомневаюсь, следует ли тебе переезжать сюда. В одном ты права: не стоит принимать поспешных решений… Давай осмотрим верхний этаж и поедем домой.
Время близилось к часу.
Поднявшись, они оказались на лестничной площадке с низким, покатым потолком: скудный свет сочился из юго-западного слухового окна. Прямо напротив лестницы находились две комнаты для слуг, а справа в другой конец дома ответвлялся длинный и темный коридор, освещенный только косыми окнами в крыше. Наугад открывая расположенные по обе стороны коридора двери, справа они обнаруживали темные кладовки, а слева – спальни для слуг, каждая с выходящим на задний двор окном. Коридор заканчивался лестницей вниз, очевидно, черным ходом. Перед лестницей они повернули обратно и снова вышли на освещенную слуховым окном площадку.
– Теперь, видимо, все? – строго спросила миссис Мур.
– Да, мадам.
Маршел задумчиво потер подбородок.
– А где «Восточная комната»?
– Она заперта, сэр.
– Заперта? А я понял, что мистер Джадж велел ее открыть.
– Мне ничего не известно об этом, сэр. Комната заперта.
– Жаль. Тем не менее покажите, где она находится.
Миссис Мур неодобрительно посмотрела на Маршела, но промолчала.
– Надо пройти по довольно темному коридору, сэр. Если вы не против, пойдемте – комната там.
Параллельно лестнице к фасаду дома вел другой маленький коридор, освещенный мансардным окном в самом его конце. Миссис Прайди направилась туда. Они уже касались головой покатого потолка, когда коридор круто повернул налево и сузился почти до тоннеля. Маршел начал зажигать спички.
– Черт побери, а здесь темно!
– Сейчас посветлеет, сэр.
Примерно через двадцать шагов они снова повернули. Несколько плавных ступенек наверх – и коридор расширился, превратившись почти в комнату. Судя по стропилам, они оказались под фронтоном. Сверху из окна падал луч солнечного света. Помещение было чисто убрано и без всякой мебели.
– Да-а, архитектору в странности не откажешь, – улыбнулась Изабелла. – Неужели коридор ведет только к одной комнате?
– Да, мисс.
Прежде чем войти в следующую темную секцию коридора, они на минуту остановились, чтобы немного побыть на свету. Внезапно лицо Изабеллы напряглось.
– Что это? – прошептала она.
– Что именно? – спросила миссис Мур.
– Разве вы не слышите звук?
Все прислушались.
– Какой звук, Изабелла? – спросил Маршел.
– Неужели не слышите?.. Низкий вибрирующий гул… немного похоже на гудение в телефонной трубке, когда ждешь соединения.
Но больше никто ничего не слышал.
– Джадж упоминал о звуке в коридоре, – проговорил Маршел. – По его словам, не каждому дано услышать. Напоминает далекий отголосок грома?
– Да… возможно… то нарастает, то затихает… Низкий гул…
– Похоже, тот самый. Если, конечно, это не звон в ушах.
Изабелла даже рассердилась.
– Что за шутки! Я прекрасно слышу звук. Представьте прижатую к уху телефонную трубку. Вот-вот послышится голос.
– Глупости! – возмутилась миссис Мур. – Если какой-то звук и доносится, то, верно, где-то снаружи просто гудят провода… Пойдемте!
– Не понимаю, почему больше никто не слышит? Звук такой отчетливый!
– Никто не слышит – и точка, дитя мое. Ты идешь или нет?
– Удивительное, странное впечатление. Словно оркестр за глухой стеной.
– Так и будем здесь стоять в ожидании, пока у тебя не пройдет приступ восторга?
– Интересно, слышал ли его мистер Шеррап? Скорее всего, слышал. Несомненно, именно этот звук дал ему идею подготовки чего-то. Потрясающе… О, не смотри на меня как на сумасшедшую, тетя. Уверяю тебя, я в полном порядке.
– Возможно. Только если ты шутишь, почему бы не выбрать другое время? Не обязательно лишать нас обеда. Можно поинтересоваться, долго ли ты собираешься нас здесь держать?
Изабелла наконец согласилась идти, но все время, пока они были наверху, в ее глазах оставался странный блеск.
Вторая секция темного коридора привела к другому помещению под фронтоном, из которого выходил третий, правда, более короткий, тоннель, в дальней части освещенный тусклым светом, проникавшим через застекленную крышу. Коридор упирался в дубовую дверь.
– Это и есть «Восточная комната»? – спросил Маршел.
– Да, сэр.
Он взялся за ручку и попытался открыть дверь – напрасно.
– Итак, мы не можем войти!
– Почему она заперта? – поинтересовалась миссис Мур.
– Так приказал мистер Джадж, мадам.
По выражению лица миссис Прайди трудно было определить, прикидывается она или и в самом деле простовата. Тем не менее Изабелла рискнула задать вопрос.
– В комнате есть призраки?
– Как вы сказали, мисс?
– Я спрашиваю, появлялись ли в комнате призраки?
– Если вы имеете в виду привидения, мисс, – засовывая руки под передник, улыбнулась домоправительница, – то я никогда о них не слыхала.
– Мне просто интересно, ходят ли подобные слухи.
– Этой комнате сотни и сотни лет, мисс. Прайди говорит, она намного древнее других помещений – как, впрочем, и все это крыло. Было бы странно, если бы о такой старинной комнате не рассказывали никаких историй.
– Каких, например, историй?
– Лучше спросите моего мужа, мисс. Если он согласится побеседовать с вами на эту тему, то много чего может поведать. Правда, должна я сказать, мало кому удавалось добиться его согласия. Мистеру Джаджу, например, так и не удалось. Прайди работают здесь уже более ста лет, и поэтому вполне естественно, мой муж знает о доме много всякой всячины. Но он не желает потерять место и старается держать язык за зубами. Поговорите с ним, мисс, и, коли он расположится к вам, услышите массу забавных историй. Сама же я мало что знаю.
– Вы упоминали, что эта часть дома древнее, чем зал? – спросил Маршел.
– Мой муж говорит, крылу почти полторы тысячи лет, сэр. Его много раз ремонтировали, поэтому оно похоже на весь дом.
– Хм, довольно занятно. Интересно, знает ли об этом Джадж?
Никто не ответил. Миссис Мур снова посмотрела на часы.
– Нам пора ехать, иначе не успеем пообедать. Если уж вам так необходимо, осмотрите комнату когда-нибудь в другой раз, Маршел.
Стоять у двери не имело никакого смысла, поэтому они пошли обратно. Миновав коридор и спустившись по лестнице, снова оказались в зале. Дамы поблагодарили миссис Прайди и направились к выходу, а Маршел чуть-чуть задержался и сунул ей в руку банкноту.
У домика привратника Прайди сам открыл ворота для автомобиля. Приземистый и крепкий, морщинистый, на вид не старше пятидесяти пяти. Его щеки напоминали кентские яблоки, а маленькие иссиня-черные глазки смотрели настороженно и живо. Изабелла рассматривала его с пристрастием, но не произнесла ни слова.
Вечером в отеле Маршел спросил у Изабеллы:
– Вы не против в следующий уик-энд снова поехать в Ранхилл? Если, конечно, мне удастся достать ключ от «Восточной комнаты».
Она внимательно посмотрела на него.
– Охотно. Только, пожалуйста, когда будете писать мистеру Джаджу, намекните, что тетя хотела бы купить дом. Вы наверняка знаете, как написать достаточно деликатно.
– А это уже решено?
– Решено. Она, может, еще и не разобралась в собственных мыслях, зато я уже разобралась. Напишете?
– И вы согласны прожить там несколько месяцев?
– Согласна. Что может случиться за несколько месяцев?!
Изабелла поправила волосы. Столь безразличным жестом, что Маршелу показалось, будто ей действительно порядком все надоело.