Сюжет четвертый
«Лысый, давай, играй!»
Вместо эпиграфа фрагмент из «Вечнозеленого поля жизни»:
«…Лысеть я начал рано, но тогда у меня еще была залихватская волна на голове. Девчата не верили, что волосы такие от природы, думали, что завиваюсь. Пришлось однажды облиться водой и продемонстрировать высохшие кудри…»
В конце 1950-х, когда меня еще не провожали в тбилисскую 66-ю среднюю школу, отец (1925–1988), сверстник, соотечественник и земляк Н. П. Симоняна, откуда-то принес домой годовую подшивку журнала «Физкультура и спорт». Зачем? Видимо, чтобы приболевший ребенок не скучал и заодно тренировал навыки чтения. С тех пор запечатлелись в памяти зрительные образы Никиты Павловича и других славных футболистов тех лет, включая лысых Эдуарда Стрельцова, Заура Калоева и Валентина Бубукина, а еще раньше, например, обладателя Кубка СССР–1944 – Бориса Левина-Когана («Зенит»), имевшего прозвище «Дважды еврей Советского Союза», в котором обыгрывались фамилия и национальность.
Конечно, столь характерная внешность дополнительно работала на их популярность среди зрителей на стадионах и болельщиков, сидевших у только-только появившихся телевизоров «Рекорд». Между прочим, как до сих пор считают знатоки футбола, не рвани Бубукин в 1961-м в ЦСКА, он обязательно вошел бы в Клуб Г. Федотова (туда входят те, кто забил 100 и более мячей). Ведь как ни силился заслуженный мастер спорта, вернувшийся в «Локомотив» весной 1962-го, прежнего Бубукина болельщики и не увидели. Но блестящие голы и феерические сезоны левого инсайда «железнодорожников» они помнили. Поэтому любого лысоголового нападающего еще долго и громко подбадривали: «Вот и новый наш Бубукин объявился!»
А ту знаменитую «компанию» позже дополнили те, кого довелось видеть уже воочию: в частности, Сергей Ольшанский, Виталий Старухин, недавние легионеры чемпионата России – выступавший за «Зенит» норвежец Эрик Хаген, бразилец Роберто Карлос («Анжи»)…
Когда «нарисовался» этот забавный сюжет, в домашнем досье обнаружил любопытную газетную вырезку. В список, составленный коллегами, я, как и вы, вправе включить и вышеперечисленных футболистов.
ИЗ АРХИВАСАМЫЕ ИЗВЕСТНЫЕ ЛЫСИНЫ СОВРЕМЕННОСТИИХ: Б. Уиллис (самый сексуальный), Далай Лама XIV (самый святой), М. Джордан (самый прыгучий), Ш. О'Нил (самый высокий), Ф. Бартез (самый непробиваемый футбольный вратарь), принц Монако Альберт (самый родовитый), Ж. Ширак (самый хитрый), Д. де Вито (самый веселый), Г. Коль (самый крутой).
НАШИ: М. Горбачев (самый безалкогольный), А. Розенбаум (самый обаятельный), М. Козаков (самый интернациональный), Л. Дуров (самый экспрессивный), В. Шаинский (самый музыкальный), В. Гафт (самый остроумный), Ю. Лужков (самый важный), А. Попов (самый быстрый пловец), А. Карелин (самый сильный борец).
– Коль давно знаете Бубукина, ответьте на вопрос: когда он облысел?
– Очень рано. Школьная его прическа, как и у всех, была короткой и ничего не предвещала. У Вали волосы стали редеть, когда он оказался в команде ВВС.
– На эту тему с ним не говорили?
– Нет. Думаю, лысина ему досталось по «наследству». Его папа был «голый», будучи также молодым.
– Это не стало темой насмешек в команде?
– Нет! Валька имел огромный авторитет среди ребят.
– Все хвалили его за то, что он хорошо играл лысой головой…
– Я бы так не сказал. Что касается понимания игры головой, надо брать в качестве ориентира Сергея Сальникова. Еще ваш земляк – тбилисец Заур Калоев много мячей забивал столь же почти лысой головой.
– Поначалу мое футбольное образование остановилось на уровне Иванов-Стрельцов. Я понимала их, позиционируя, как самых-самых. Потом появился классный игрок Бубукин. Он отличался сильным ударом и лысиной. Таким запомнился в пору знакомства, когда видела его на поле. Со столь заметной внешностью было мало ребят. И это Валю не уродовало.
– У меня ощущение, что Бубукин пришел в футбол лысым?
– Да, у него всегда, как мы шутили, виднелась «поляна».
– И я его «прическу» ни разу не видел – когда-то и где-то Валя ее «забыл». Мы даже не представляли его другим. Впрочем, он сам смеялся над своей «шевелюрой».
– Бубукин по этому поводу над собой много шутил, так что мы не обращали внимания. Иногда болельщики кричали ему: «Эй, лысый, давай!»
ИЗ ДОСЬЕДружеские прозвища известных советских футболистов и тренеров:
П. Дементьев – Пека.
Г. Качалин – Дядя Гава.
В. Маслов – Дед.
К. Бесков – Бес.
В. Карцев – Туберкулезник.
(Его футбольной карьере помешала серьезная болезнь.)
В. Соколов – Соколенок.
В. Ворошилов – Клим.
(По аналогии с однофамильцем-командармом. Причем, так его, после ухода из футбола 2-го тренера «Локомотива», открыто звали подопечные, и он не обижался.)
B. Артемьев – Слоненок.
(Придумал его папа, известный футболист «Спартака».)
C. Сальников – Сало.
И. Нетто – Гусь.
(Есть два мнения по поводу происхождения прозвища. Согласно первому, ее появление связано с длинной шеей капитана «Спартака». По другой версии – с его привычкой шипеть на партнеров, предъявляя претензии.)
Н. Маношин – Гусь–2.
В. Трофимов («Динамо») – Чепец, Чепчик.
(По одной из версий, однажды на голове полусреднего нападающего появилась шерстяная шапочка – наподобие домашнего женского головного убора.)
В. Маслаченко – Маслак, Козел (пока не уехал из Кривого Рога, где занимался прыжками в длину и высоту), Шура (Балаганов).
Г. Логофет – Вася.
(Васисуалий Лоханкин – только одноклубники так – параллельно с Маслаченко назвали.)
В. Лобановский – Лобан, Маятник.
(Прозвище возникло, когда известный форвард, заняв место на тренерской скамейке, стал качаться из стороны в сторону.)
В. Каневский – Канев.
В. Соснихин – Директор.
(Мастерски командовал обороной киевского «Динамо конца 1960-х-начала 1970-х.)
А. Бышовец – Лучезарный Светоч.
(По мнению авторов «Спартакопедии», форвард киевского «Динамо», уже в качестве тренера запомнился как автор нравоучительных пословиц, поговорок, проповедей и афоризмов, которые изрекались в раздевалках команд и на страницах второсортных СМИ.)
Г. Хусаинов – Гиля.
(Уменьшительно-ласкательное от имени Галимзян.)
В. Воронин – Ворона.
В. Данилов – Пряник.
(Бронзовый призер чемпионата мира–1966 в составе сборной СССР – выходец из Тулы.)
Е. Рогов – Уголек.
(Лицо одного из самых маленьких и злых правых защитников советского футбола было темноватым.)
В. Емышев – Электричка.
(Так его именовали соперники за стартовую скорость.)
Е. Лядин – Профессор.
В. Рейнгольд – Рыжий, Всадник без головы, Электричка, Рэкс.
(Последнее прозвище за лучший рывок с места.)
Л. Яшин – Черный Паук.
(За черный вратарский свитер и расчетливую манеру игры, напоминающую плетение паутины.)
A. Хомич – Тигр.
(Прозвище получил во время легендарного послевоенного вояжа московского «Динамо» по Британии: его «тигриные» броски на линии ворот привели в восторг британскую публику.)
B. Понедельник – Пан, Отец.
(Так его называли в клубе и родном Ростове-на-Дону.)
В. Бубукин – Лысый, Бубука, Лось, Паровоз, Фанера.
(Однажды Бубукин спросил у партнеров по команде: «Когда «фанеру» – раньше на блатном жаргоне так именовали деньги – привезут?» – имея в виду зарплату.)
Э. Стрельцов – Стрелец, Слон.
(За непробиваемое добродушие.)
В. Иванов – Балерина (игра торпедовского форварда поражала непривычным в ту пору изяществом, легкостью и артистизмом), Козьмич, Кузьма (редким отчеством обязан паспортистке, которая перепутала букву – отца звали Кузьма).
A. Шестернев – Иван Грозный.
B. Федотов – Федотыч, Лучший.
B. Старухин – Бабуся.
(За особенность прически – Старухин рано полысел, сочетавшуюся с его фамилией.)
И. Численко – Число.
Б. Орешников – Пятачок.
(Левый крайний в «Локомотиве» все время просил у всех 5 копеек – «пятачок», чтобы поставить на кон в «секу» – картежная игра, в которую тайно резались тогда все футболисты.)
М. Месхи – Михо, Футбольный Шота Руставели.
(Так однажды его назвал В. Бубукин.)
C. Метревели – Мэтр, Муха.
(Первое прозвище – и от фамилии, и от уважения к классу его игры; второе – когда он играл в горьковском «Торпедо», у него был персональный болельщик, безногий инвалид, которого все звали Мухой.)
– Как-то, разглядывая семейный альбом, 4-летняя Иришка воскликнула: «Мама, смотри рядом с папой и наш дедуля!» Она рассматривала фото сборной СССР, готовившейся к чемпионату мира–1958. На фоне белого отеля под ярким солнцем аккуратными рядками сидели и стояли футболисты. Молоденькие, красивые, прилизанные бриллиантином, в красных майках с белыми буквами СССР во всю грудь. Очень торжественно и впечатляюще… Так вот пальчик малышки остановился на Бубукине. Лёвин отец тоже облысел в 20 лет, а в ту пору ему и пятидесяти не было, но выглядел он молодцевато, не трудно было ей их спутать.
(отвечает жена)
– Муж помнит Бубукина-футболиста?
– Конечно! И я помню – всегда был лысый.
– Внешне сразу его запомнил – с гладко выбритой головой, похож, кажется, на спартаковского защитника (1959–1971) Владимира Петрова, а не популярного у нас в те годы «Фантомаса» (киногерой известного французского актера Ж. Маре).
– Бубукин оказался сильно похож на моего покойного отца Константина не только внешне, но и легким характером, юмором, ироничностью, искрометностью ума, жизнелюбием… Поэтому воспринимала Валентина Борисовича как духовно близкого человека.
– Я из другого поколения. Поэтому не знал его, играющего. Но мой отец, который младше, чем Валентин Борисович, так говорил про лысых: «Вон идет, как Бубукин». (Смеемся.) То есть, он был популярен не только игрой, но и прической.
ПОД ТЕКСТ«…Тогда в «Современнике» любили футбол – и сейчас, надеюсь, любят, но ручаться не могу. А в лучшие для театра его ранние времена ездили большой актерской компанией на электричке за город – с непременным футбольным мячом. Ефремов – единственный, кто футболом не интересовался и сам не играл, – считал, что в качестве руководителя должен эти матчи на лужайке для сплочения труппы лично реферировать, правил игры не зная, – что никогда, однако, Олега Николаевича не смущало. На обратном пути он обычно комментировал игру того или иного из артистов, а к Евстигнееву однажды обратился: «А ты что, Бубукин?» Это обращение позволяет уточнить дату: до 1960-го, до финального матча на Кубок Европы, где Валентин Бубукин отличился, имя левого инсайда сборной до слуха равнодушного к футболу лидера «Современника» вряд ли могло дойти.
Финал со стадиона «Парк де Пренс» по телевидению не транслировали, и мы подробности матча рисовали себе по репортажу Озерова. Но нам-то, любителям футбола, не составляло труда вообразить популярную лысину форварда. А вот Ефремов-то каким образом догадался о сходстве любимого артиста с инсайдом (очередностью сравнения хотелось здесь подчеркнуть, что до «Голого короля» в «Современнике» футболист мог быть и шире известен массам, чем великий Евстигнеев)? Неужели и в Ефремове взыграло любопытство взглянуть на телеэкран с изображением «Бубуки»?..»
– Бубукин-игрок рано закончил карьеру?
– Конечно! Как-то прочитал: Бубукин рано ушел из футбола потому, что кричали: «Лысый, давай, играй!» и, мол, это давило на психику. Я с этим выводом согласен!
– Бубукин, рано потеряв волосы, выделялся не только негустой шевелюрой, но и особой пластикой.
– В Бубукина-футболиста я влюбился и потому, что он, начав играть за «Локомотив», уже был лысый. Правда, сам за «железнодорожников» не болел, но всегда следил за их лысым «лосем», который пёр и которого мало кто мог остановить.
– Когда он появился в большом футболе, сразу стал заметен. И внешне, и по пластике, а еще заряжал энергией партнеров по команде и зрителей на трибунах, всегда и сразу электризовал игру.
– «Внешне» имеете в виду то, что Бубукин очень рано облысел?
– Да, конечно. Драйвовое поведение с ним не ассоциировалось. Он, напомню, был само движение.
ПОД ТЕКСТ«…В дачной местности, где я живу, годы и годы каждый уик-энд ознаменовывался футболом на поляне. И у нас был свой «Бубукин» – я очень долго даже не знал его настоящего имени: «Бубукин» и «Бубукин». Играл он, кстати, хорошо – и напоминал оригинал не только прической, но и неуемной энергозатратой.
Самое смешное, что под фамилией «Бубукин» (с добавлением, правда, что по профессии дачный «Бубукин» – инженер) наш переделкинский сосед в итоге вошел в историю. Поэт Евгений Евтушенко тоже участвовал в матчах на поляне – и придал, что свойственно ему, масштаб этим скромным соревнованиям, пригласив в одно из воскресений к себе Хомича и Сальникова. Благодаря чему местный «Бубукин» получил шанс выступить вместе со звездами. Но партнерством с классиками футбола и литературы дело не ограничилось. В 1991-м, в день противостояния у Белого дома, Евтушенко во время утренней пробежки встретил «Бубукина»…»
ИЗ ПЕРВЫХ УСТ«…Какой реформатор в России не становился или жертвой своих реформ, или… или их палачом. Так размышлял я на пробежке в переделкинском утреннем лесу, перепрыгивая мощные жилы корней, проступающие на тропинке, и вдруг увидел в зеленом тоннеле просеки бегущую ко мне навстречу фигурку в красной выцветшей майке, в шортах, потерявших цвет, из под которых торчали обутые в кеды, просящие каши, резко и деловито работающие ноги с футбольными – негромоздкими, но впечатляющими мускулами, покрытыми золотой шерстью, как елочной канителью. Вокруг головы распространялось некое мерцание, как на картинке из дореволюционной рождественской «Нивы». По мере приближения я определил, что мерцание располагалось не вокруг головы, а на самой голове и, следовательно, к разновидности ореолов не принадлежало. Это была красноватая, полированная лысина, на которую природа швырнула полную горсть веснушек, окружив их, как золотым венчиком, остатками когда-то пышных кудрей.
Такая лысина во всем Переделкино была только одна и представляла собой прямую голевую опасность при соприкосновении с футбольным мячом, когда мы играли с местной шпаной на поляне в лесу. Обладатель лысины был прозван «Бубукин» за сходство этой важнейшей даже в футболе части тела с некогда знаменитой «пушечной лысиной» первоначального обладателя данной фамилии – бывшего нападающего московского «Локомотива». Наш переделкинский Бубукин был инженером, а уж если говорить начистоту, то и евреем, хотя и в данном случае, и это не имело и не имеет никакого значения. Поравнявшись со мной на встречной пробежке, Бубукин против обыкновения не остановился, а только бросил, как нечто само собой разумеющееся, в чем даже сомнений быть не могло:
– Извини, старина, – спешу на электричку. Значит, увидимся около Белого дома, на баррикадах…»
ПОД ТЕКСТ«…Много позже я встретился с Александром (таково настоящее имя переделкинского «тезки» Валентина Борисовича) на железнодорожной платформе: к тому времени поляну в лесу застроили каменными хоромами богатые люди, футбол по уик-эндам прекратился, да и мы, ветераны этих матчей, постарели. По мистическому совпадению, в тот день мне по журналистским делам предстояла встреча и с настоящим Бубукиным. И пронзило меня предощущение сюжета, где настоящими оказались бы и герой футбола, и тот, кто проживает жизнь, будучи прозванным в его честь. Это же поувлекательнее, наверное, чем носить сувенирную майку с трафаретной фамилией героя на спине?»
– Его очень любили. Как ни странно, еще за такую деталь: лысая голова (улыбается). Поэтому говорили: «Ну, вот если сейчас на поле Бубука выйдет, то, наверняка, своим шаром на шар (в смысле на мяч) обязательно что-то сотворит». Даже не знаю, чем была вызвана подобная симпатия. Игрой – понимаю. Эти эмоции передавались болельщикам через непонятные волны. Они ведь его не знали как человека, например, огромной коммуникабельности, как юмориста.
Конец ознакомительного фрагмента.