Вечер четвертый. Характер
– Когда человек обращает внимание на самого себя, то обычно приписывает себе определенные черты характера, особенность своего поведения и даже конкретных поступков, которые он считает свойственными себе, как некие особые способы поведения и эмоционального реагирования, – начала в этот вечер разговор Лени. – Людей привлекают разнообразные психологические тесты для определения их характера и особенностей поведения, гороскопы, хиромантия или френология, выводящая характер человека из особенностей расположения шишек на его черепе. Эта псевдонаука о связи психики человека и строения поверхности его черепа выводила, что все психические свойства, якобы локализующиеся в полушариях мозга, при развитии вызывают разрастание определенного участка мозга, и это образует выпуклость или впадину на соответствующем участке черепа.
В действительности же психические свойства человека не определяются рельефом поверхности мозга, да и форма черепа не повторяет формы мозга. Вернемся к характеру. Списывая промахи на его качества, человеку легче всего оправдывать свои поступки.
– Честно признаться, я всегда полагал, что характер – это от греческого слова «признак», и относится к индивидуальным чертам личности человека, которые, конечно же, проявляются в особенностях поведения и отношения к окружающим, – сказал Майкл. – Некоторые, например, напрочь не замечают, что у другого есть право на отдых вечером, закрепленное в Конституции.
– Напрямую характер не связан с сущностью человека, так что это поведенческая функция скорее, а поведение, как известно, можно исправить или усугубить, поэтому характер можно рассматривать как окраску для сущности, – продолжила Лени, не замечая ремарку Майкла про права.
– Это понятно. Жизнь человека в обществе себе подобных построена исходя из предположения изменяемости характера. Воспитание, этика, мораль и нравственность потеряли бы всякий смысл, если бы характер, который был дан от рождения, оставался неизменным, – уточнил Майкл.
– К сущности относится неизменяемая по времени организация психики, то есть темперамент, а не характер, мы ведь говорим об определении неотъемлемых свойств человека. Нежелательные особенности характера можно регулировать через работу с телом и с мыслями, их возможно как сформировать, так и убрать в процессе воспитания, а сущность изменению не подлежит, – ответила Лени.
Анекдот от V.
Мать: И это мой родной сын?! Такой капризный и несносный мальчик!
Вовочка: Ты сама, мама, несносная! Да если бы я знал, что у тебя. такой характер, то никогда бы не позволил папе жениться на тебе!
– Теперь еще и темперамент. Это, по определению, – «надлежащее соотношение частей», понятие, которое ввел греческий врач Гиппократ в свой теории о четырех основополагающих элементах, которые находят свое выражение в четырех человеческих темпераментах. Они определяют характеристику человека со стороны динамических особенностей его психической деятельности, таких как темп, ритм, интенсивности психических процессов и состояний, – напомнил Майкл.
– Греки многое подарили миру, в том числе и учение о темпераменте, о различной пропорции у людей различных «соков тела», от чего считались зависящими физические и психические различия людей. У Гиппократа предполагалось таких соков четыре – красная кровь, желчь, флегма или мокрота и черная желчь. В зависимости от преобладания у данного лица одного из этих соков, устанавливались четыре типа людей: сангвинического, холерического, флегматического и меланхолического темперамента, основные компоненты которых отличаются в активности, моторике или движениях и в эмоциональности, – блеснула знанием теории о темпераменте Лени.
Анекдот от V.
На смену братьям по крови пришли родственники по желудочному соку и желчи.
– Живучая теория оказалась. Раз дожила до наших дней, значит есть в ней доля истины, – сказал Майкл. – Гиппократ считал, что темперамент человека непосредственно связан с конституцией его тела, и на этом основании были выделены соответствующие четырем элементам материи четыре типа темперамента: меланхолик – Земля, флегматик – Вода, сангвиник – Воздух и холерик – Огонь.
– Ко мне попрошу теорию не применять, мне не нравится называться ни одним из них, – категорично заявил Майкл.
– Чего испугался? Холерик не от «холеры»! «Холер» в переводе с греческого означает «гнев», и холерический человек очень активен, энергичен и всегда занят делом, кроме того, он подвержен вспышкам гнева и раздражения, – попыталась успокоить мужа Лени.
– Я знаю, кто из нас двоих холерик, и это точно не я.
– Да, я холерик, а вот флегматик чаще всего спокойный, методичный, невозмутимый и медлительный, его жизнь похожа на течение широкой реки. Иногда флегматики совершенно пассивные, иногда ударяются в активную деятельность, – ответила радостно Лени. – У сангвиника обычно свежее, румяное лицо, отражающее свободный и равномерный ток крови, словно подгоняемый водой или ветром. Меланхолик же практичный и нередко страдает избытком желчи.
Анекдот от V.
«Только у нас – бесплатная раздача желчи!» – рекламный слоган ТВ-новостей.
– Поэтому часто бывает в плохом настроении, уходит в себя, чтобы при выходе по капле изливать желчь на других, – резюмировал Майкл.
– Ты про себя, что ли? – спросила Лени. – Как по мне, так ты флегматик.
– Если у холерика с флегматиком родился младенец, он – кто: холерофлег или флегмохор?
– Умнодура или Дурумник, выбирай любое, – сказала Лени. – Ты мне сейчас напомнил об одном диалоге между двумя умничающими мужчинами по поводу ребенка со скандинавским темпераментом, которого усыновила итальянская семья, будет ли он медленно размахивать руками. В подтверждение разговора о темпераменте они почему-то приводят описание разлученных близнецов, когда они с раннего детства попадают в разные семьи и даже страны; показывают, что часто они находят похожих партнеров, называют детей схожими именами и даже домашних животных заводят одинаковых. И заканчивают разговор о генах как о серьезной неизменной вещи.
– Про близнецов и гены, может, и правильное высказывание, а вот про темперамент не к месту. Если уж он итальянский ребенок с бешеным темпераментом, то и в шведской семье темперамент останется взрывным, то есть таким, с которым он родился, – определил свое мнение Майкл.
Анекдот от V.
Поздно вечером пьяный муж возвращается домой. Жена открывает дверь и бьет его сковородкой по голове.
– Вот за этот твой взрывной темперамент я тебя и люблю, – говорит он и теряет сознание.
– Из-за того, что темперамент человека придает определенные свойства жизни и деятельности человека, при этом остается действительно постоянным, и на его фоне формируется характер, то мы можем отнести темперамент к сущности, а характер – к личности, – сказала Лени. – Систем типов характера или типов личности бесчисленное множество от Теофраста до наших дней, но мы их обсуждать не будем, нас интересует сущность, то, что ближе к сути, а не к маске.
– Скорее к личине, то есть личности, – сказал Майкл.
– Современная точка зрения на темперамент была сформулирована Кантом, и сейчас применяется, при этом само слово «темперамент» служит «скорее символом неизвестных величин, чем термином, обозначающим определенные свойства», – продолжила Лени. – С физиологической точки зрения под темпераментом понимают телесную конституцию, как слабое или крепкое строение, и комплекцию, обусловленную главным образом качеством, составом и движением крови. С психологической стороны понятия, характеризующие свойства жидкостей, крови, желчи и мокроты, применимы к душевным явлениям лишь по аналогии, как игра чувствований, желаний и движений. Возбудимость чувства и желаний, в свою очередь, зависит от повышенной или пониженной активности жизненных сил.
– Огласи признаки четырех темпераментов по Канту, – попросил Майкл.
– Сангвиник. Свежий, румяный с равномерным током крови, человек сангвинического темперамента поражает беззаботностью, легко увлекается надеждами, придает всякому впечатлению в первую минуту большую важность, но затем быстро забывает о нем. Он охотно дает обещание, но не держит слова; он приятный собеседник, нередко не злой человек, но грешник неисправимый, хотя и способный к сильному, но непродолжительному раскаянию.
Меланхолик. Склонный к меланхолии человек придает всему большое значение, везде он усматривает источники забот и трудности; в противоположность сангвинику, меланхолик вдумчив.
Холерик. Пылкий во всем, быстро воспламеняется и сгорает, как зажженная солома. Честолюбие – одна из его особенностей, любит господствовать, принимать знаки почета, слушать похвалы, играть общественную роль. Любое противодействие его стремлениям вызывает в нем страдание.
Флегматик. Спокойный, методичный, невозмутимый человек со слабой эмоциональною возбудимостью и слабой наклонностью к действию. В тех случаях, когда эта медленная восприимчивость все же связана с известной способностью к действию, флегматик является трудновозбудимым, но способным дольше сохранять впечатления. Трудно выводится из равновесия, легко сживается с другими, не задевая их самолюбия.
Анекдот от V.
Четверо приятелей беседуют в пивном баре:
– У меня девушка – флегматик!
– А у меня – сангвиник!
– А у меня – холерик!
– Алло, Эллочка! Ты бы в больницу сходила, а то тут у всех девчонок что-то нашли.
– Ты знаешь, что Гегель, желая, чтобы «все действительное было разумным», считал, что темперамент может быть изменен под воздействием образования, – заметил Майкл.
– Гегель рассматривает темперамент под углом зрения деятельности человека и его отношения к окружающим, не учитывая, что врожденные особенности устойчивы и закономерны, так как обусловлены постоянными свойствами физико-психической организации человека, нелегко поддающимися изменениям под влиянием воспитательных воздействий.
– Значит, Гегель говорит, вероятно, о личности, а не о сущности человека, – ответила Лени. – Скорее, надо говорить о классификации темперамента профессора ученого-анатома, биолога и педагога Петра Лесгафта, основанной на работах Канта, который пошел дальше греков и Гегеля и предложил свое анатомо-физиологическое обоснование. Он определил темперамент как степень возбудимости организма от внешних и внутренних стимулов и продолжительность реакций на последовавшее возбуждение. Лесгафт изучал зависимость развития организма до и после момента рождения от физико-химических условий, в особенности от питания. Обмен веществ в зависимости от состава пищи, от деятельности крово– образующих органов, от влияния внешних (свет, механические и психические деятели) и внутренних (тепловых) возбудителей.
– Это интересно с точки зрения силы и быстроты реакций человека, при которых питание играет важную роль. Питательная жидкость прогоняется в теле, что зависит также и от органов кровообращения, и от сердца, и от сосудов. Сила и слабость, медлительность и быстрота, проявляемые человеком в его восприимчивости и активности, находятся, таким образом, в сильной зависимости от строения и формы сердца и сосудов. Физкультура и спорт учитывают эти факторы, которые были научно обоснованы Петром Лесгафтом, – добавил Майкл.
– В свое время была предложена теория темперамента, в которой кроме элементов быстроты и силы, возбудимости и активности, ввели элемент врожденной наклонности к чувству удовольствия или неудовольствия. Три пары противоположностей: удовольствие – неудовольствие, сила – слабость, быстрота – медлительность, таким образом, формируют восемь темпераментов – четыре классических и четыре смешанных. Лесгафт же предпринял попытку объяснить различия темперамента путем исследования тех особенностей в строении человеческого организма, которые обусловливают особенность физиологических реакций, характерных для данного темперамента, и психических функций, связанных с последними, – подвела черту Лени.
– Ты меня почти убедила, что мой темперамент зависит от размера моего желудка и того, что в нем лежит, – сказал Майкл.
– И от того, что из него выходит. Тигенер в своих «Очерках психологии», например, в свое время ввел понятие «интеллектуальных темпераментов», что, на мой взгляд, совсем не темперамент, но у него есть удачные литературные примеры типичных представителей различных темпераментов по героям Шекспира: «Гамлет – меланхолик, Лаэрт – холерик, Фальстаф – сангвиник, молодой Нерси – холерик», – козырнула своими знаниями Лени.
– Требую оградить меня от нападок на мой интеллект. Какой еще Нерси? – взмолил Майкл.
– Нерси из «Генриха IV» из первой части, – спокойно продолжала Лени. – В школе литературу не просто так преподают. А что касается темперамента, то начинается он с детей – их восприимчивость и активность обусловлена врожденной конституцией ребенка и, таким образом, имеет прямое отношение к сущности. Вот если бы в школе всех разделили на четыре части и сгруппировали детей с одинаковым темпераментом, то применять к каждому классу надо было бы специальные методы, и путем порки по субботам твой класс выучил бы всю английскую литературу в подлиннике.
Анекдот от V.
Пороть чушь надо так, чтоб впредь ей было неповадно.
– Розг бы на всех не хватило, – мрачно пошутил Майкл.
– Во времена Рудольфа Штайнера розги были, но в применении не было необходимости. Он предложил применить четырехэлементную классификацию человеческих темпераментов, чтобы понять основные нужды ребенка, исходя из этой классификации. Основную задачу образования человека можно определить как гармонизацию четырех аспектов сущности ребенка. По Штайнеру, каждый ребенок представляет собой комбинацию четырех врожденных темпераментов. Эти физические и психологические основы определяют поведение человека и отношение к миру вокруг него. Один из «компонентов» оказывается основным, как правило, и поэтому наше поведение и реакции в сложных ситуациях можно предсказать для каждого типа. Ты можешь вспомнить себя в детстве? – вдруг остановилась и спросила Лени.
– А это важно?
– Если ты можешь вспомнить себя ребенком, то, скорее всего, сможешь определить свой доминирующий компонент по Штайнеру. Я попробую воспроизвести ключевые моменты из его теории и расскажу тебе историю про четырех друзей.
– Да, пожалуй, как в детском стишке – «дело было вечером, делать было нечего…». Они нашли, чем себя занять? – спросил Майкл.
– Каждый нашел свое: кто дырку в заборе, кто розги.
Четверо друзей
Стайка четырех друзей неслась вдоль забора ботанического сада. Впереди летел Валерик, невысокий, неугомонный, нетерпимый и очень энергичный. Это не он летел по тропинке, а Земля летела из-под его ног, он толкал, и она крутилась. Если бы Ньютон был знаком с ним, то наверняка переписал бы свои законы о движении, потому что не только планета крутилась под его ногами, но и все остальные бежали за ним.
Следующим по тропинке бежал Санчик, стройный, легкий, подвижный и беззаботный. Это его погоня за новыми впечатлениями включилась в эту гонку. Ему без разницы было куда и за кем бежать, перемены и новое всегда привлекали его, поэтому он легко согласился на авантюрное предложение Валерика залезть в сад через потайную дырку в заборе.
Полному Федору было это все не по душе, но он был верен своему обещанию следовать за друзьями всегда и везде. Неторопливый и немногословный, он едва успевал за парочкой впереди. Зато он умел хорошо прикрывать их тыл. Добродушный и преданный друг, он не смог убедить своих друзей не влезать в дырку, поэтому следовал за ними, вздыхая на ходу.
С тихой покорностью, с тяжестью в ногах последним плелся Михасик. Он точно знал, какие неприятности ждут их по ту сторону забора, в лице сторожа с берданкой в саду и отца с ремнем дома. Как несправедливо, он ведь совсем не хочет лезть в сад через дырку – есть нормальный вход, и в разрешенное время можно пойти в ботанический сад. Лучше поиграли бы в шашки или шахматы, можно и за компьютером посидеть, а лучше почитать фантастику, и мысленно путешествовать хоть на Кассиопею, это лучше, чем в дырку в заборе. И только дружба могла заставить его принести себя в жертву всему, что может повысить его в глазах друзей.
Интуиция его не обманула. Объятия сторожа были крепкими, а ремень в руках отца коричневым.
– Понятно, я всегда страдаю, что предупреждаю: «Не надо туда идти, там шлагба-а-а-ум», – грустно пошутил Майкл.
– Да ладно, темперамент – это не вся сущность, это ее свойства. Металл, например платина, может храниться веками и не разрушаться, а вода впитывается в почву и течет. Это их неизменные свойства, если бы они действовали по-другому, химики описали бы их свойства и нас бы это не удивляло.
– Предположим, что я, прочитав рассказ, вспомню себя в детстве, узнаю через характер свой темперамент как свойства своей сущности, и что из этого я могу изменить, а с чем жить придется всю оставшуюся жизнь?
– Неизменное и изменяемое – это самое интересное в человеке, это оставим на завтрашний вечер, – завершила разговор на сегодня Лени.