2
Тетрадь передо мной белела открытым листом. В голове не находилось ни одной мысли. Вот если бы это сочинение задали на дом, а не приходилось писать прямо на уроке. Тогда бы я сообразил, что именно писать…
Но, делать нечего. Я старательно вывел посреди строки:
«Как я провел лето»
Дальше опять застопорилось. Повернулся к Светке. Она старательно заполняла аккуратным почерком строчку за строчкой. Интересно, что она там пишет. Вот бы узнать. Вытянул я шею, стараясь посмотреть более внимательно.
– Федин, – ко мне, обвиняюще качая головой, подошла Ирина Николаевна, – как не стыдно…
А что стыдного-то? Уж не подумала ли она, что я списываю?
Наверное, стоило бы обидеться.
Разве не моя «Снежинка» еще в третьем классе заняла первое место среди новогодних сказок? А мой «Волшебный конь»? Неинтересная вроде бы сказочка, но ведь и написана-то она была еще, аж во втором классе.
И при всем при этом обвинять меня в списывании?
И у кого? У Светки? Которая и сама-то не прочь у кого-нибудь списать.
– Ирина Николаевна, а чего же мне стыдиться? Чё я сделал-то?
– Андрей, не порть русский язык. Нет такого слова «чё».
Она постучала пальцем по парте и отошла.
Я склонился над тетрадкой. Про что писать?
Лагерь?
А, ну его в баню, как говорит баба Липа – бабушкина сестра. Почему, именно в баню, я никогда не мог понять, а никто не объяснил.
Написать про теплоход? Но там так много всего, что явно времени на уроке никак не хватит. Сколько мы видели интересного. Одних городов больше десятка, и в каждом что-то особенное. А огромный богомол, которого я поначалу очень испугался. А как писать про сделанные из спичечных коробков кораблики. В них мы с Алешкой играли прямо на палубе. Кстати, вот бы Алешку и в городе найти. Может и продлится наша дружба. Нет, про путешествие лучше просто поговорить.
Может уже написать про Лазаревское. Все равно больше не про что. Но, в то же время, я же не был там именно в этом году. И не помню, рассказывал ли о той прошлогодней поездке. Кстати, позднее можно будет и собранный там гербарий в школу притащить…
Ладно, больше некогда рассуждать. Уже почти пол-урока прошло.
«Летом я ездил на Черное море в город Лазаревское».
А интересно, это город или нет?
«Самое первое, что я увидел на станции, это памятник адмиралу Лазареву, тому самому, что вместе с Беллинсгаузеном плавал к Антарктиде.
А потом было много чего интересного. Я купался в море, загорал. Качался на тарзанке».
Тарзанка, подвешенная к сливовому дереву пользовалась вниманием всех местных пацанов. Меня это сооружение привлекло в первую очередь именно ягодами. Никогда до этого я не видел растущих слив. И лишь потом я решил и покачаться. Но эта попытка окончилась неудачей. Надо же было мне в самой верхней точке отцепить руки. И я брякнулся на асфальт спиной метров с двух. Хорошо еще, что без особых последствий. Но не описывать же мне такое падение. Еще на смех себя выставлю…
«Я побывал даже в летнем кинотеатре. Это такой кинотеатр, который располагается прямо под открытым небом».
Фильм такой интересный смотрел. «За мной, канальи» называется Вот бы еще раз посмотреть. Но что-то у нас я такого фильма ни разу не видел. Правда мама меня водила и в обычный кинотеатр на какое-то индийское кино. Жаль, ничего из него не запомнил…
«Особое впечатление на меня оказала поездка на экскурсию в тисо-самшитовую рощу».
Точно, здорово было. В этом походе я нашел полностью сохранившийся сухой панцирь жука-оленя. Как он сохранился? Правда, потом я сдуру положил его в спичечный коробок вместе с пойманным огромным черным тараканом. Я ж думал, что прибил этого гиганта, а он оказался живым – разгрыз мою находку в мелкие кусочки и убежал. Даже коробок сам смог открыть…
«Там я видел самшит. Его еще называют железным деревом. И все потому, что оно тонет в воде».
Ага, тоже мне тонет. Бросил я веточку вместе с листьями в стакан с водой. никакого эффекта: даже и не думает тонуть. Зато, когда я в воду попала веточка уже без листьев, она пошла ко дну. Надо же. Впрочем, совсем недавно, я снова бросил веточку в воду. Но она уже высохла и спокойно плавала на поверхности. Вот вам и железное дерево…
«Кроме того, мы ходили в горы собирать молодые грецкие орехи для варенья».
Оказывается варенье из грецких орехов очень вкусное. Никогда бы не подумал. Орехи и орехи, а тут – варенье. Правда, орехи эти даже без скорлупы. Можно ли в таком случае называть их орехами?
«Деревья, которые были вокруг не привычные наши березы, елки и тополя, но высокие стройные кипарисы, похожие на клены платаны и даже эвкалипты. Здорово. Мне еще очень понравились и веерные пальмы, и цветы магнолии».
Действительно, желтая дымка цветущих пальм до сих пор словно стоит перед глазами. А ведь прошло уже больше года. А магнолии? Это вообще красота. Цветы же ведь еще и чудесно пахнут. Мы с Павлушкой – сыном хозяйки квартиры, он меня на пару лет постарше – даже сбегали ночью за таким цветком. Павлушка говорил, что рвать их запрещено. Вот мы с ним и таились. Сорвать-то цветок мы сорвали, но потом при отъезде забыли его на балконе. Вот вам, называется и привез магнолии…
Что же еще писать? Описывать трехдневную тряску в поезде что ли? Чего ж тут такого уж особенно интересного?