Глава 2. Мутанты
Осеннее солнце светило немилосердно, как в летний полдень. Если бы не затемненные окуляры противогаза, глазам, привыкшим к темноте подземелья, было бы бо-бо…
Что ж, зато видимость отличная.
Расположившись на четвертом этаже полуразрушенной свечки-многоэтажки, Илья наблюдал за аэропортом. В его распоряжении имелся давно и удачно выменянный монокуляр от мощного армейского бинокля с увеличенным удалением выходного зрачка. Такую оптику можно использовать через стекло противогазной маски. Илья и использовал.
Прежде чем удаляться от метро, следовало проверить опасные участки, а аэропорт был самым опасным.
Монокуляр давал неплохое приближение. Илья тщательно изучал каждый фрагмент пространства, не упуская из виду ни одной детали.
Здание аэровокзала с обвалившейся крышей. Уцелевшая лишь наполовину VIP-зона. Огромный бетонированный пустырь, заляпанный темными пятнами помета. Разрушенные терминалы. Потрескавшиеся взлетно-посадочные полосы. Самолеты…
То, что от них осталось.
Проржавевшие фюзеляжи, отвалившиеся крылья и обвисшие хвостовые плоскости. Салоны железных птиц облюбовали для себя совсем другие птички. Теперь в самолетах гнездились «черные пилоты». Летающие монстры, в которых мутировало обычное городское воронье.
Побитые клювами, исцарапанные когтями, почти лишившиеся защитного покрытия самолеты, целыми днями стоявшие на солнцепеке, выполняли функцию инкубаторов. В душной парилке за грязными запотевшими иллюминаторами дозревали яйца и возились птенцы. Каждый новорожденный птенчик был размером с человека. Взрослая особь была похожа на бандитский черный джип с крыльями. Обычно «пилоты» кружили над аэропортом и примыкающей к нему территорией, бродили по взлетке или сидели, нахохлившись, на ржавых фюзеляжах. Однако сегодня небо было чистым. И что удивительно, на земле Илья тоже не обнаружил ни одной твари. Наверное, стая дорвалась до какой-то крупной добычи за аэропортом – в Александровке. Или, может быть, улетели к Дону на водопой. Воды этому отродью требовалось много, но никогда раньше они не бросали свое потомство без присмотра.
Скорее всего, кто-то все-таки остался на страже в развалинах терминалов или в аэровокзале. Но «черных пилотов» в аэропорту явно было немного, и пока они себя никак не обнаруживали.
Что ж, какова бы ни была причина, Илья не огорчился по поводу отсутствия опасных соседей. Раз он не видит аэропортовских монстров, можно было надеяться, что и они не заметят его. И слава богу!
Ему лишь дважды удавалось подстрелить это отродье. И оба раза сам он спасался лишь чудом. Издали «пилотов» не взять даже автоматной пулей: толстое упругое оперение защищает их не хуже бронежилета, а в ближнем бою погибнуть самому шансов гораздо больше, чем убить или хотя бы ранить крылатую тварь. Мутировавшее воронье ничего не боится, набрасывается стаей и способно растерзать в клочья любого противника.
Таких птах можно сбивать разве что из гранатомета. Или решетить крупным калибром счетверенной зенитной установки. У Ильи, увы, нет ни того, ни другого. А появляться на открытом пространстве возле гнездовья «пилотов» с одним калашом было равносильно бессмысленному самоубийству.
Самоубийство в планы Ильи не входило. Он поднимался на поверхность мстить, а не умирать.
Он должен уничтожить рыскающих по Ростову тварей как можно больше, прежде чем они убьют его. Бесконечная охота-месть – вот весь смысл его оставшейся жизни.
На территорию аэропорта Илья не совался и на яйца в инкубаторах-самолетах не покушался. Пока, во всяком случае, он не видел надежного способа туда добраться. Когда этот способ найдется, он непременно туда наведается. Но не сейчас. Не сегодня.
Сегодня хорошо было бы обогнуть аэропорт на безопасном расстоянии, двинуть на юг, выйти к Дону и поискать жабоголовых. Но что, если там действительно хозяйничает стая «пилотов»? Нет, охотиться на земле в ожидании нападения сверху – это все-таки не самый лучший вариант.
Тогда куда идти? На север – через непролазную зеленку и Орджоникидзевский поселок? Или на запад – в Сельмашевские кварталы?
Оленька и Сергейка молчали. При свете они с ним не говорили, и надеяться на советы жены и сына сейчас не стоило. Дорогу нужно было выбирать самому.
Илья решил отправиться на восток по резервному, редко использовавшемуся маршруту. Собственно, почему бы и нет? Он давно уже не появлялся в «Меге» – крупном торговом комплексе, расположенном за городской чертой. А ведь там всегда можно было и мутанта подстрелить, и найти что-нибудь полезное – для себя или на обмен. Да и Сергейке он обещал принести гостинец.
От аэропорта к «Меге» путь не очень долгий. Хотя и небезопасный, конечно. Но в окрестностях пока вроде бы все спокойно. И вроде бы можно идти. Спрятав монокуляр в поясной подсумок и сняв автомат с предохранителя, Илья покинул укрытие.
Охота началась.
Странно. Очень-очень странно… На улицах – пусто. Ну, то есть совсем. Абсолютно. Да когда такое было?! Словно все мутанты враз вымерли.
Илья ничего не понимал. Он добрался до выезда из города, не встретив по пути ни одной твари. «Пилоты» шороху навели, что ли? Неужели аэропортовская стая вылетела поохотиться в том же направлении, которое и он избрал для себя? Но раньше восточные окраины не особенно привлекали воронье. Здесь, конечно, тоже есть чем поживиться, однако добыча будет недостаточно многочисленной и крупной для целой стаи.
Выйдя к Новочеркасскому шоссе, Илья решил все же хорошенько осмотреться, прежде чем продолжать путь. Он остановился у городской границы и укрылся за монументальной плитой, эту самую границу обозначавшей. Часть плиты – та, к которой некогда крепились барельефы орденов, присвоенных Ростову, – была отколота. А на оставшейся… «Ростов-на-Дону» – кричала огромными буквами надпись на плите. И уточняла буковками поменьше: «Город воинской славы».
Выпуклые буквы были выщербленными, потрескавшимися и искрошенными. Первая литера отвалилась вовсе, оставив после себя лишь едва различимый на бетоне след, так что нынешнее название города можно было прочитать как «остов-на-Дону».
Илья невесело усмехнулся.
«Остов» города-миллионника, областного и окружного центра, ворот Кавказа, порта пяти морей и прочая и прочая, являл собой печальное зрелище. Безлюдные улицы. Полуразрушенные здания, зияющие провалами пустых окон, дверных проемов и пробитых в стенах брешей. Смятые машины. Целые районы, захваченные буйной растительностью. И голые кварталы-пустыри, в которых, наоборот, по неведомой причине вымирало подчистую все живое.
Илья снова вытащил монокуляр.
В небе над шоссе «черных пилотов» видно не было. Уже лучше: атаки с воздуха можно не опасаться. Признаков жизни, впрочем, пока не наблюдалось и на земле.
Впереди располагался покосившийся блокпост контрольного пункта милиции и трасса М-4 «Дон». Слева – рынок «Алмаз». Справа – овощной рынок.
Несмотря на отсутствие явной угрозы, Илья медлил. Огромные базары с их непролазными лабиринтами разрушенных павильонов, магазинчиков, ларьков и контейнеров, в которых мог затаиться кто угодно, представляли немалую опасность. На некогда оживленной трассе, забитой искореженными автомобилями, тоже запросто можно было нарваться на неприятности.
Он выждал несколько минут, в очередной раз осматривая окрестности. Ничего. Никого… Илья решился. Ощущая под резиной сталкерской перчатки спусковой крючок «калашникова», он шагнул на шоссе.
Ноги в тяжелых армейских берцах осторожно ступали по потрескавшемуся асфальту, глаза и ствол шарили по трассе и обочинам.
Илья проверял каждую машину, мимо которой проходил. Внутри ржавых металлических коробок со сгнившими колесами лежали обглоданные человеческие кости и отравленные мумифицированные тела, которыми брезговали даже падальщики. Трупов Илья не боялся. Но среди останков могло прятаться кое-что пострашнее.
Движение на трассе он заметил, когда заглядывал в помятый «жигуленок». Далеко впереди среди помятого транспорта мелькнуло пятнистое, словно одетое в камуфляж тело – сильное, гибкое, стремительное.
Существо практически не пряталось, но передвигалось так быстро, что сразу разглядеть его оказалось непросто. Пока было ясно лишь одно: виляя между машинами и перепрыгивая через них, оно бежало прямо на Илью.
А впрочем, куда ему сейчас еще бежать-то? Только к попавшей в поле зрения добыче. Но большой вопрос, кто тут чья добыча.
Илья поднял автомат. Так… Голова, отдаленно похожая на собачью, три пары лап… Хм, незнакомый вид. Пришлая, видать, тварь. Не местная. Хотя какая разница? Мутант он и есть мутант! И все они достойны только одного.
Смерти.
Илья почувствовал, как привычно вскипает ненависть. Та особая холодная ее разновидность, что переполняет все существо, но при этом остается подконтрольной разуму.
Тварей он ненавидел люто, всей душой. Всех тварей без исключения. И всех без разбора.
Поймать в прицел пятнистое тело оказалось сложно: шустрая попалась зараза… Тратить впустую патроны, которых и так было немного, не хотелось. Илья решил подпустить шестилапого пса поближе.
Ждать пришлось недолго.
Мутант замер метрах в двадцати от него, положив передние лапы на ржавый капот искореженного «мерса» и прижав уши. Принюхался. Оскалился, продемонстрировав клыки – гораздо более внушительные, чем обычные собачьи. Заглянул в лицо человеку. Приготовился к последнему броску.
Видимо, тварь была непуганой: автомата она не боялась совсем. Что ж, очень кстати. Илья взял на мушку крупную песью морду.
Кажется, мутант все же почуял опасность. Дернулся было в сторону. Но – поздно!
Илья выстрелил.
Сухой отрывистый звук короткой автоматной очереди разнесся над шоссе. Голова мутанта взорвалась, забрызгав остов иномарки мозгами и кровью.
Три стреляных гильзы, выплюнутые из экстрактора, поскакали по асфальту. За Оленьку! За Сергейку! Ну и за него, Илью, тоже за отнятое у него счастье.
Он улыбнулся. Хорошо… Счет открыт. Сегодняшний день уже не пройдет даром.
За рекордами Илья не гнался. Пара-тройка тварей за вылазку – вполне достаточно. В таком деле лучше меньше, но чаще. Смысл его охоты заключался в регулярном и расчетливом истреблении мутантов, а не в кровавой мясорубке, в которой проще погибнуть, чем выйти победителем.
Шестилапый оказался не один. Похоже, эта особь лишь отвлекала внимание, пока остальные…
Илья едва не пропустил еще две пятнистые тени, метнувшиеся к нему одновременно справа и слева: противогаз все-таки ограничивал периферийное зрение. Но твари, на свою беду, выдали себя шумом. Нет, сами смышленые псы во время атаки не рычали и не издавали никаких иных звуков. Но когда мутанты перескакивали через машины, их когти гулко стукнули по ржавому металлу. И тут уж Илья сориентироваться успел.
Тварей, атаковавших с флангов, встретили еще две очереди. Каждая – в пяток патронов. Один мутант с разорванной бочиной, визжа и суча всеми шестью лапами, сразу укатился за обочину. Второго удалось остановить лишь добивающей очередью – уже в заключительном прыжке. Пули вспороли псу горло, грудь и брюхо за мгновение до того, как зубастая пасть вцепилась в противогазную резину и ворот сталкерского плаща.
Уже безжизненная туша врезалась в Илью и чуть не сбила его с ног.
Так… Три мертвых псины. А сколько патронов осталось в рожке? Проверить Илья не успел.
Из-под грузовика со сгнившими протекторами выскочила четвертая тварь. Лишняя пара лап ничуть не мешала ей двигаться, наоборот – приумножала толчковую силу.
Снова закашлял автомат. Но даже пунктир кровавых фонтанов и вырванных клочьев шерсти, прочерченный калашом вдоль хребта мутанта, не смог остановить зубастого урода.
Пасть клацнула у самых ног Ильи. Он чудом увернулся от смертоносного капкана и отскочил в сторону.
Тварь с перебитым позвоночником скользнула мимо Ильи, оставляя в пыли широкий кровавый след.
Добить!
Сухой щелчок возвестил о том, что магазин пуст.
А вот это уже плохо, очень плохо. Это значит, что возвращаться домой придется с НЗ. Илья быстро сменил магазин. Теперь у него оставался последний десяток патронов, и путь назад вдруг показался таким длинным.
Раненый и парализованный пес щерился в нескольких шагах от него, но опасности, похоже, уже не представлял. Тратить на него пулю Илья не стал – сам сдохнет. Его сейчас больше волновало другое. Что, если он перебил еще не всю стаю? Илья опасливо оглядел шоссе. Нет, больше никакого шевеления поблизости не было. Поблизости – нет, но вот вдали…
Илья остолбенел.
Что за дьявольщина?!
Шоссе оживало, на глазах превращаясь в выходящую из берегов реку.
Еще одна собачья стая? Да нет, не одна. И не только собачья. Несколько стай. Много стай, состоящих из мутантов самых разных видов. Ни с чем подобным Илья еще не сталкивался.
За первой группой тварей мчится следующая. За ней – еще одна. И еще, еще, еще… Монстры лавируют между ржавыми автомобильными остовами и перехлестывают через машины.
Со стороны Новочеркасска и Аксая на Ростов сплошной волной надвигались мутанты. По шоссе, по обочинам, по разросшимся вдоль трассы непроходимым лесополосам, по заброшенным полям, покрытым жестким колючим кустарником и непролазными сорняками. Знакомые, и не очень, и вовсе незнакомые твари. Десятки. Сотни…
Илья с тоской глянул на бесполезный автомат. Что такое сейчас десять патронов НЗ? Да будь при нем хоть крупнокалиберный пулемет с полным коробом боепитания, да хоть установка залпового огня, вряд ли он смог бы отбиться от этой накатывающейся на город волны.
– Оленька, Сергейка, простите, – пробормотал Илья.
А взгляд уже судорожно искал укрытие.
Машины? Выбитые стекла, проржавевшие насквозь кузова. Нет, там уцелеть шансов не будет.
Милицейский блокпост? Он уберег бы от пуль, но что делать, когда мутанты попрут через бетонные блоки и посыплются сверху? Блокпост тоже не годится.
И надежных строений, в которых можно было бы отсидеться, поблизости нет. Вот разве что…
Илья бросился на территорию «Алмаза». На рынке его тоже могла ждать смерть. Но то, что валом валило на Ростов, не оставляло выбора.
Илья заметался по торговым рядам.
Сюда? Не пойдет. Слишком хлипкий павильон.
Может, сюда? Опять не то: в магазинчике с добротными кирпичными стенами зияют разбитые окна, да и крыша вон вся обвалилась.
А если здесь? Да, вот здесь!
Контейнер. Большой, длинный. Помятый, но вроде бы не совсем еще прогнивший и довольно прочный на вид. Металлические створки кажутся надежными. С автоматом наизготовку Илья ввалился внутрь. Пошарил стволом по сторонам. Никого. Только кучи истлевшего тряпья в темном нутре контейнера. Когда-то это барахло было товаром. Что ж, можно сказать, ему повезло.
Илья захлопнул двери, сунул между скоб автоматный приклад. Вот так. Теперь выковырнуть его отсюда будет непросто. Теперь он хорошо спрятался. И это не было трусостью. Это был трезвый расчет. Чтобы продолжать охоту на мутантов потом, нужно было выжить сейчас.
Тяжелые створки контейнера закрылись на удивление плотно. Осталась лишь узкая щель. Света в нее попадало мало. В глубине контейнера сгустилась привычная темнота, почти такая же плотная и непроглядная, как в метро.
Живая волна между тем достигла Ростова. Уже слышались истошные вопли тварей, грохот сминаемого металла, топот тысяч ног… лап… копыт… Из контейнера ничего видно не было. Да и выглядывать наружу не особенно хотелось.
Судя по доносившемуся снаружи шуму, поток разделялся. Кажется, основная масса мутантов двинулась по проспекту Шолохова прямиком на Аэропорт. Но часть свернула вправо и через рынок устремилась дальше – к поселку Орджоникидзе.
Что-то громыхнуло сверху: какая-то тварь запрыгнула на контейнер, в котором прятался Илья. Потом что-то ударило в дверь. Контейнер тряхнуло. Едва не сломался приклад-засов. На рифленой поверхности металла появилась отчетливая вмятина.
Однако по-настоящему внутрь ломиться никто не стал.
Вскоре все стихло. Илья отвернулся от узкой полоски света у запертых дверей. Взгляд уперся в темноту.
– Они ушли, Илюша, – сказали ему из мрака.
Оленька снова была с ним.
– Пап, здесь нет ничего интересного, – прозвучал разочарованный голос сынишки. – А ты обещал принести что-нибудь.
Да, ничего нет. Да, он обещал. И вообще, надо бы уже выходить…
Илья вышел.
Справа что-то скрипнуло. Звук донесся из торгового павильона – того самого, в котором он сначала хотел укрыться, но забраковал по причине ненадежности.
Илья машинально вскинул автомат.
Открытая дверь. Которая, между прочим, прежде была закрытой. Темнота за дверью. В темноте наметилось движение. Из мрака выступила размытая фигура.
Чудище какое-то!
В прицеле калаша появилась уродливая голова. Гладкая, лысая с выступающей вперед массивной челюстью. Крупное бесформенное тело с наростами на груди и на боку. Что-то торчит из-за правого плеча и болтается на левом бедре. Одна рука с тонким длинным и изогнутым отростком – длиннее другой.
– Э-э-э! – гулко, почти по-человечески завыло существо, вскидывая обе руки – длинную и короткую.
Илья едва не нажал курок. И…
И опустил оружие.
Из павильона выходил не мутант. Сталкер.
Противогаз. Фильтр. Мешковатый защитный костюм. Разгрузочный жилет. За плечом – автомат. На груди – бинокль в футляре. На боку – противогазная сумка. Слева – длинные ножны. Пустые. В правой руке – обнаженная шашка, которую Илья принял в полумраке за изогнутый отросток. На прорезиненных штанах – красные полосы. Не кровь, нет – грубо намалеванные лампасы.
По лампасам и шашке Илья, собственно, и опознал знакомого.
– Казак?
Это был сталкер-разведчик с дальних западных станций красной ветки, частично занятых казачьими дружинами.
Несколько станций, расположенных в Западном жилом массиве, были отрезаны от остального метро довольно протяженной эстакадой, выходящей на поверхность в районе Вокзальной. По этой причине «западники» жили обособленно, но все же старались не терять связи с внешним миром и формально принадлежали к сообществу красной линии. Отношения с другими станциями – не только с красными, кстати, но и с синими – «западники» поддерживали лишь благодаря своим отчаянным сталкерам.
Казак, например, колесил по всему городу на инкассаторском броневичке – то ли чудом сохранившемся после Войны, то ли тщательно восстановленном. Причем сталкер на бронированном «коне» собирал не только полезные вещицы, но и информацию обо всем, что творится в Ростове. Изолированные западные станции нуждались в ней не меньше, чем, например, в патронах.
Порой Казак добирался даже до Аэропорта. И как оказалось, заезжал еще дальше.
– Колдун? – глухо прозвучало из-под противогаза. – Что ж ты людей-то на мушку берешь, г-хэть твою мать?!
Характерное басовитое донское «гэканье» Казака было лучше всякого пароля.
– А не фиг к людям из темных углов подкрадываться! – буркнул Илья в ответ.
– Ладно, не кипешись. Не стрельнул – и добре!
Казак вынул из противогазной сумки грязную тряпицу, аккуратно обтер шашку и вложил клинок в ножны.
А вытирать-то было что: Казак, похоже, рубился с мутантами врукопашную. Крепко его, видать, тут прижало.
– Патроны есть, Колдун?
– Аж десять штук.
– И то хлеб, – вздохнул Казак. – У меня вообще нема, голяк полный. Два полных рожка потратил.
Казак огляделся:
– Ушли твари, а?
– Ушли, – уверенно кивнул Илья. Ему еще в контейнере об этом сказала Оленька. И он ей верил. – А что с твоими колесами стряслось?
– А? – не расслышал сталкер.
– Тачка твоя где, спрашиваю?
– Да здесь она, родимая, недалече. – Казак хмыкнул. – В ДТП я, типа, попал. Врезался. Айда за мной – подсобишь малость.