Глава 6
Куда делась моя невезучесть? Куда делись утренние лужи и те умники, которые старались каждое утро облить меня грязью из-под колес своих машин? Все меняется с приходом спокойной зимы? Чушь, зима приходит каждый год, а удача улыбнулась только в этом. Я словно нашла свой талисман удачи, который смягчает нелюбовь мира ко мне.
Войдя утром в свой кабинет, я обнаружила первым делом букет цветов на моем столе. Нет, не тюльпаны. (Тюльпаны – любимые цветы Лии). Может, ее Грег это забыл? Или не знал. Или что-то напутали в цветочном магазине.
– Лия! – крикнула я, выходя из своего кабинета, – сколько можно устраивать из моего кабинета цветник?
– Какой цветник? – непонимающе посмотрела на меня Лия.
– Классический. Тюльпаны, маргаритки, хризантемы…, – вспоминала я все цветы, которые знала.
– Цветник? Интересно, – пробормотала она и направилась в мой кабинет.
– Что интересного? Неужели нельзя оставлять свои букеты в приемной? – все еще ворчала я.
– Не сердись на меня за эту ложь, но сегодня утром я уже забрала букет от Грега из твоего кабинета, поэтому вероятность того, что этот букет от него же, почти равна нулю, – извиняющимся тоном сказала она.
– Ты была утром в моем кабинете? – переспросила я. Я всегда считала, что мой кабинет – это «святая святых», что кроме уборщицы (ее я нанимала сама, поэтому доверяла безоговорочно), без меня вход воспрещен. А за последнее время здесь успели побывать доставщик цветов (а точнее, уже несколько), директор, а теперь и Лия. – Ладно, не важно. Что ты УЖЕ успела вычитать из записки? Кстати, что это за цветы?
– Ты не знаешь эти цветы? – удивилась Лия и пробормотала совсем тихо, – давно же тебе цветы не дарили.
Но не настолько тихо, чтобы я не услышала.
– Вот только не надо открывать эту тему! Что в записке? – спросила я Лию, потому что та уже выхватила записку из букета.
– Кстати, это каллы. На будущее.
– Что в записке? – повторила я, делая себе в уме галочку, что каллы теперь мои любимые цветы.
– «Люблю, целую. Твой Ромео», – пропела она.
– Ладно, а теперь серьезно.
– Да ничего интересного!
«Я так и не успел извиниться. Прошу на меня не обижаться и не тратить тушь понапрасну».
– А почему ничего интересного?
– А где имя отправителя? Оно отсутствует! – стала возмущаться моя впечатлительная подруга.
– Кому отсутствует, а кому присутствует, – ответила я тихо, невольно улыбнувшись.
Неужели он решил прислать мне цветы? Только не влюбиться, только не влюбиться. Этого мне еще не хватало! Влюбиться в своего начальника!
– Что значит «присутствует»? – прервала мои размышления сгорающая от любопытства Лия.
– То и значит, что я знаю, от кого это.
– И не поделишься?
– Кем? – испугалась я.
– Знаниями!
– Ну, тебе наверняка неинтересно…, – пыталась выкрутиться я.
– Мне? Неинтересно? Это так же нелепо, как ты и готовка, – заключила она.
– Это от Кэвина, – призналась я и покраснела, произнеся его имя.
– Какого Кэвина?
– А скольких ты знаешь?
– Стоп! От Кэвина Критча? – не поверила она.
– Да! От него самого.
– Как вы провернули все быстро и незаметно!
– А у нас ничего и нет, – ответила я.
– Как нет? Такой шикарный букет – и ничего нет? Не нужно мне тут сказки рассказывать! – стала возмущаться Лия.
А что я должна была ответить? Это же правда! У нас ничего нет, кроме дружеского обеда. Даже не ужина. Конечно, если все зависело от меня, то что-то и было. Даже, наверное, это «что-то» продлилось бы вплоть до ухоженных кустиков цветов у белого домика на берегу моря и пары детишек.
– Ау! Аня! Хватит мечтать! Вернись на землю нашу неприглядную и расскажи, наконец, подробности, – стала махать рукой у меня перед носом Лия.
– Да не было ничего, нет, и не будет, – отчеканила я, – я не в его вкусе, да и у него наверняка есть уже невеста.
– Если и есть, то скорее она не в его вкусе больше, чем ты, – усмехнулась Лия.
– Как это возможно? – не поняла я.
– Ему наверняка будущую жену мать подбирает.
– Как мать? Почему мать?
– Ты работаешь в этой компании уже два года, а ничего не знаешь!
– Я же не сплетничаю на каждом углу, – обиделась я.
– Эх, невинная душа.
– Да говори уже про его маму, – не выдержала «невинная душа».
– Да что тут говорить? Знаешь основателя компании?
– Ну, отца Кэвина. И?
– А так как для отца Кэвина эта компания лишь маленький отросток от его большой корпорации, то ее занимается только Кэвин, но под руководством его матери. А ты ее саму хоть раз видела?
– Нет, – ответила я, хотя не понимала, к чему ведет эта нить фактов.
– А между тем, Критч младший свою компанию не открывает!
– А зачем ему это?
– Как зачем? – искренне удивилась Лия, – молодой человек с амбициями, заслоненный именем своих родителей….
– А, может, амбиций не так уж и много.
– Ошибаешься, – покачала она головой, – их у него как раз и немало, просто за месяц до твоего прихода, когда еще хозяйка компании каждый день бывала в офисе, Кэвин изъявил свое желание уйти из фирмы и открыть свою. Но после состоявшегося между ними разговора, он изменил свое желание и притих. Странно, конечно, особенно если учитывать, что после этого его мать даже в городе никто не видел. Говорят, она улетела на море или еще куда-то в этом роде, вроде как лечить нервы. И Кэвин остался в компании из чувства долга, чтобы заниматься ею до выздоровления матери, – заговорческим шепотом добавила она, – очень сложная семья с авторитарными родителями.
Мда, дела. Мало того, что у меня недавно «свои тараканы» появились, так теперь и соседние сбегаются!
– Это, конечно, очень интересно. И, главное, познавательно, но давай я все же приступлю к работе.
– Конечно, не буду отвлекать, – сказала она с обидой в голосе и вышла.
У всех людей разная любимая часть времени рабочего дня, но, у большинства, как и у меня, это время – самый конец. Последние десять минут рабочего безделья протекают так тихо. Но что может быть лучше не суетливого и спокойного дня? Ничего.
– День зарплаты – лучший день, – упрямо переиначил мои мысли арх.
– Неважно.
– О! Точно, еще день, когда тебя повышают, тоже неплох!
– Еще варианты? – устало спросила я.
– Нет вариантов, – получила я печальный ответ.
– Отлично! Теперь отстань.
И все равно ничто не сможет мне испортить настроения в этот чудесный день. Даже начальник, появившийся в дверях. Начальник? Это хорошо или плохо?
– Не знаю, но на плохо это не тянет, – ответил он. Ответил? Значит, вопрос был задан вслух, – я сказал что-то не то?
– Почему вы так решили? – не поняла я.
– Ну, вы покраснели. Я, правда, не хотел вас смутить.
– Извините.
– За что?
А действительно, за что? Эта вечная привычка извиняться. Но растерянным он выглядит так… мило! И так по – родному.
– Неважно, вы что-то хотели? – решила сменить я тему.
– Я? Пожалуй, можно сказать и так. Есть ли у вас какие-нибудь планы на этот вечер?
– Нет.
– Позвольте тогда скрасить сегодня ваше одиночество, – произнес он и подал мне руку.
Мое одиночество? Оно и так прекрасно! Неужели мой вчерашний срыв натолкнул его на мысль, что мне нужны чья-то помощь и опека? Это бред!
– Извините, но…, – ну вот – опять извиняюсь! – я вспомнила, у меня сегодня важная встреча, – за такое ведь не извиняются, так?
– А, ну если так, то, конечно, я не буду вас отвлекать, – огорченно произнес он и немедленно вышел.
– Тебе сказать, кто ты или сама догадаешься? – спросил меня мой арх.
– А что я сделала не так?
– Тебя в кои-то веки пригласили на свидание, и пригласил не «просто кто-то», а парень, который тебе нравится! А ты как поступаешь? Ты с ума сошла?
– Но мало ли кто мне может нравиться, главное, что его жалость мне не нужна!
– Какая жалость? – не понял арх.
– Его жалость по отношению к сбрендившему работнику.
– ….
– Что? Как понимать твое молчание? – занервничала я.
– У меня слов нет!
– Почему?
– Ты же не слепая! Если бы он приглашал тебя на простую дружескую встречу, то не огорчился бы так от твоего отказа!
– Да? – неуверенно произнесла я, – а он огорчился?
– Я уже сказал.
– Неудобно-то как.
– На ежика села? – съехидничал он.
– Какой ежик? Перед ним неудобно.
– Почему ты тогда еще сидишь?
– На ежике?
– Ежик, ежик. Это моя шутка! За кавалером своим неудавшимся беги!
– Прямо так и бежать? А что я ему скажу? «Представляете, встреча не состоялась»?
– Какая разница? Он же сейчас уйдет!
– Вот уж не думала я в детстве, что принцев и его коней надо догонять, – произнесла я на бегу, хватая плащ, по дороге из кабинета.
– Ой, можно подумать, что ты в детстве вообще о чем-то стоящем думала, – недовольно комментировал арх.
Я стояла на улице и смотрела вслед уезжающему «Ниссану» начальника. Может, это и к лучшему. Что я могла бы ему сейчас сказать? Он не поверил сказке о встрече, это я знаю точно. И что он подумает обо мне после того, как я ему скажу о том, что она не существовала? Хотя, какая теперь разница? Увидев друг друга завтра, мы, скорее всего, к этой теме не вернемся. Зачем? У обоих будет неприятный осадок.
Что теперь? Домой. Вот ведь рождаются такие глупые девушки, как я! Пешком идти? А может, лучше такси? Хотя, лучше без такси обойтись. Пройдусь, проветрюсь, за ананасами в супермаркет зайду, а может, и еще чем буду свое плохое настроение «очищать».
Хм, выглядит как родной? Наверное, показалось. Другая мысль на эту тему, рожденная в моей голове, будет слишком ранящей душу.
Надо идти домой. А, действительно, зачем? Кто меня там ждет?
– Надо котенка завести…, – подумала я вслух, присаживаясь на ступеньки здания офиса. Эх, пальто жаль.
– Какой породы котенка?
– Самой непривередливой и терпящей диету, – ответила я кому-то, стоящему вне поля моего зрения.
– Жесткую диету?
– Очень. Питание раз в день.
– Не любите перекормленных довольных котов?
– Почему? Просто обожаю, – усмехнулась я, вспоминая любимца Лии Кузю. Последний раз, когда я его видела, он был настолько перекормлен и доволен, что решил не встречать свою хозяйку. Лия тогда на него так обиделась, что решила с тех пор сменить его рацион. Бедный Кузя теперь потребляет овощи. Правда, в том же количестве.
– Тогда почему такая диета? – не успокаивался собеседник.
– А какая вам разница? – не выдержала, наконец, я и обернулась к собеседнику.
Он. Это был он. Он стоял у дверей офиса и, улыбаясь, смотрел на меня. Нет, мне не показалось. Я знаю о нем совсем мало, но с ним всегда чувствую себя в безопасности и в его взгляде вижу что-то родное.
– Подруга, слюни вытри, – тихо посоветовал арх, что я и сделала.
– А разве это не ваша машина отъехала пару минут назад? – спросила я и только потом задумалась над своим вопросом. В нем было больше, чем просто любопытство. В нем было и извинение за глупость, и отчаяние от былой потери доверия, в нем было даже внимание, судя по всему, к дорогому мне человеку. Конечно, на признание в любви это не тянет, но на признание в симпатии.
– Машина? Нет, я сегодня на такси, – так же, улыбаясь, ответил он.
Действительно, с чего я взяла, что это его машина? Информация о номере его машины отсутствует. Мало ли может быть похожих машин в одном городе. Я смотрела ему в глаза и думала о том, что мне нечего ему сказать. Извиняться? Тогда придется объяснить, что соврала. А почему я соврала? Потому что не поняла, что вы зовете меня на свидание? Такие вещи говорить глупо. И неудобно.
Ну, скажи что-нибудь. Неважно, что именно, я готова даже признаться в том, что не умею готовить, хотя о таком обычно умалчивают до замужества. Замужество? О чем я вообще думаю? Останови же мои мысли, иначе… иначе ничего умного я сказать не смогу в ближайший час! Или два. Разве мой взгляд не явный крик о помощи? Боже, так долго смотреть в глаза просто неприлично. О, я все еще сижу на ступеньках, – заметила я, переводя взгляд на ноги. Как, интересно, я об этом совсем забыла.
– А вы не опаздываете на встречу? – явно поддразнивая, спросил он.
Хам. Нет, даже не просто хам, а мстительный хам. Смог одной фразой убить все переживания, которые я терпела из-за него. Хм. Убить переживания – это же хорошо? Нет, мне эти переживания нравились, видимо.
– Нет, я на нее успею, – ответила я, поднимаясь. И это за ним я бежала? Нет, все, с глаз долой, из сердца вон, – до свидания.
– Ну что же вы такая обидчивая, я не хотел вас обидеть.
– Я на вас вовсе не обижена, просто, как вы тонко подметили, я спешу на встречу.
– В таком случае, могу ли я вас проводить?
Проводить? А это уже интересно. Он ведь хотел пригласить меня на свидание? Отлично.
– Конечно, я не возражаю, – улыбнулась я немного ядовито.
– Правда? – удивился он.
– А что в этом странного? – наигранно подняла я брови.
– Нет, ничего странного, – удивленно произнес он, – наверное, – тихо добавив.