Глава 4
– Дуй к себе, детка, – сказала Федра. – Тебе надо подготовиться, верно?
– К чему? – спросила я, окинув взглядом свою одежду.
– Ты в фартуке пойдешь на свидание с тем мальчиком?
– С тем мальчиком я вообще никуда не пойду.
Федра покачала головой и направилась обслуживать своих последних гостей. Мы должны были закрыться несколько минут назад, но еще не все ушли. Кёрби уже подмела и теперь возилась с мороженицей.
Наконец за столиком Федры подписали чек. Посетители – это была небольшая семья – встали и вместе пошли к машине, припаркованной перед входом. Федра помахала им. Я села на стул у края барной стойки и принялась считать чаевые. Кёрби, просияв, взяла у меня тоненькую пачку бумажек – свою долю за уборку столов и ловкое рассаживание гостей. Гуннар уже ждал у двери. Когда его подруга подошла, он нагнулся и поцеловал ее, обхватил маленькую фигурку своими ручищами.
– Спокойной ночи! – попрощалась с нами Кёрби.
– Пока, – ответила я почти шепотом.
Федра и Чак помахали влюбленным, и Гуннар открыл перед Кёрби дверь. Я подумала, что им, вероятно, придется идти к машине по темным задворкам, но мою подругу это вряд ли смущает: она в безопасности.
Колокольчик над дверью звякнул. Я подняла глаза, ожидая снова увидеть Кёрби с Гуннаром: уходя, они частенько что-нибудь забывали. Но на пороге стоял Тэйлор.
– Зачем явился?
Створки кухонной двери сделали несколько взмахов туда-сюда. Значит, Федра нашла для себя какое-то дело на кухне.
– Приехал за тобой.
– Я отменила встречу. – Я запихнула в карман фартука оставшиеся чаевые.
– Знаю.
Уже начиная злиться, я посмотрела на него исподлобья:
– Думаешь, твой род занятий оправдывает наглое поведение? Если женщины всегда считали подобные профессии романтичными, то ни одна тебе не откажет?
– Нет, я просто проголодался, а заодно хочу пообщаться с тобой.
– Мы уже закрылись.
– Ну и что? – спросил он так, будто действительно не понимал.
– Уходи.
Тэйлор сунул руки в карманы джинсов:
– С удовольствием. Я помню, что ты меня не переносишь. К тому же мне не нравятся прирожденные стервы.
– Конечно. Тебе подавай легкодоступных девиц, которые сначала сами за себя платят в кафе, показывая, какие они прогрессивные, а под конец вечера уже пытаются зацепить тебя своим умением делать минет?
Тэйлор фыркнул и, остановившись всего в нескольких шагах от меня, прислонился спиной к барной стойке:
– Да я для тебя прямо как раскрытая книга! Лига Плюща.
– Что, прости?
– Училась на психологическом? Хочешь потрясти меня, разобрав по косточкам мою грубую натуру? Может, еще Фрейда процитируешь, чтобы я ощутил свою неполноценность? Дай угадаю: училась в Йеле? Или в университете Брауна? Обалдеть! Ученой степени у меня нет, но студентом я был. Так что ты меня не напугаешь.
– Я училась в Дартмуте. А твой двухгодичный районный колледж не в счет.
– Я бакалавр делового администрирования и магистр феминологии.
– К тем заведениям, где читают лекции по феминологии, тебя даже на пушечный выстрел не подпустили бы.
– Ошибаешься.
Я гневно сдула челку со лба:
– Феминология, говоришь?
У Тэйлора ни один мускул на лице не дрогнул.
– С какого перепугу она тебе понадобилась? – прошипела я.
– Эта наука дает очень полезные знания.
Я разинула рот, но тут же его захлопнула. Тэйлор не шутил.
– Ладно, – сказал он. – Насчет магистра я соврал. Но я действительно ходил на лекции о положении и роли женщины в обществе. Да и читал кое-что.
Я вздернула бровь.
– Я работаю в пожарной бригаде, но образование у меня есть, – продолжал Тэйлор. – Учился в Иллинойсе. В крупном университете.
– Погоди, – я сглотнула: мне вдруг что-то сдавило горло. – Ты сказал, в Иллинойсе?
– Да. Еще, кстати, у меня докторская по дуракавалянию. В этой дисциплине я дам тебе сто очков вперед.
– Твой университет далеко от Эйкинса?
Тэйлор скорчил озадаченную гримасу, не понимая, к чему я клоню.
– Он в Эйкинсе и есть. А что?
Мое сердце забилось так быстро и сильно, что его удары начали отдавать в голову. Дышать стало трудно. Я потянула воздух в себя, а потом медленно выпустила его из легких, стараясь сохранить спокойствие.
– Сейчас ты там часто бываешь? Ездишь на встречи выпускников?
Судя по выражению лица Тэйлора, он что-то заподозрил. Слишком резко изменилось мое отношение к нему – вместе с тоном нашего разговора. Мы пристально смотрели друг на друга. Я постаралась сделать так, чтобы лицо оставалось невозмутимым, а в глазах ничего нельзя было прочесть. Деньги, которые лежали в обувной коробке на моем чердаке, я копила на авиабилет до Иллинойса, аренду машины и гостиницу в Эйкинсе. То, что этого парня занесло в мое кафе и он проявил ко мне интерес, не могло быть лишь совпадением.
– Мне просто любопытно, – прибавила я.
Плечи Тэйлора расслабились, но искорка в глазах не погасла.
– Давай я все тебе расскажу по пути. Пойдем.
– Сегодня я с тобой никуда не пойду. Откуда мне знать: может, ты маньяк?
– Маньяков Лесная служба на работу не берет.
– А с чего я должна верить, что ты действительно там работаешь?
Вздохнув, Тэйлор вынул бумажник из заднего кармана джинсов.
– Это достаточно убедительно? – Он показал мне водительские права и служебное удостоверение.
Сделав над собой усилие, чтобы сохранить нейтральное выражение лица и не схватить документы слишком нетерпеливо, я пробежала их глазами. Выданы в штате Иллинойс. Тэйлор действительно был из Эйкинса.
– Продлевать права не собираешься?
– Срок истекает через месяц. Продлю здесь, в Колорадо. Мой начальник меня с этим уже достал.
В графе «адрес» значилось: «Норт-Берч». Парень говорил правду.
– Черт! – прошептала я и медленно протянула документы Тэйлору.
– Что такое? – спросил он, забирая их.
– На фотографии ты получился ужасно. У тебя там задница вместо лица.
– Ну и пускай, – рассмеялся Тэйлор. – Все равно я красавец.
Я прищелкнула языком:
– Тот, кто тебе это сказал, наверное, только что вылез из пещеры.
Он нахмурился и опустил подбородок:
– Никак не пойму: ты врушка или лесбиянка?
Этот парень мог стать моим билетом в Эйкинс. Не захохотать, не закричать, не заплакать и не подпрыгнуть до потолка было так же трудно, как удержать в руках дикого зверя, вымазанного салом.
Я прокашлялась:
– Мне нужно закрыть кафе.
– Ладно, я подожду снаружи.
Важно было правильно себя поставить. Тэйлор гнался за мной только потому, что я убегала. Стоило быть посдержаннее в эмоциях.
– Надеюсь, ты не слиняешь? – вздохнула я.
Он приподнял уголок рта, показав ямочку на левой щеке. Парень был, безусловно, привлекательный. Я не могла не признать, что от его взгляда у меня в животе начинали порхать бабочки. Это ощущение мне хотелось возненавидеть еще сильнее, чем самих мужчин. Лицо Тэйлора было безупречным, и соблазнительная пухлость губ даже казалась излишней деталью, которая делала его красивым до нелепости. К симметрии черт невозможно было придраться. На подбородке и щеках темнела идеальная щетина – не как только что после бритья и не как через три дня. Теплые шоколадные глаза время от времени скрывались под густыми ресницами. При желании Тэйлор мог сниматься в рекламе нижнего белья, и знал это.
– Ловишь кайф, да? Нравится, как я тебя разглядываю и решаю, может ли твоя внешность компенсировать то, что ты засранец?
– Не такой уж я и засранец, – сказал он, стараясь не рассмеяться от моих странных слов.
– Ты хотя бы знаешь, как звали ту девушку, с которой ты в последний раз спал?
Тэйлор пару секунд подумал и вздохнул:
– Ладно. Отчасти я и правда засранец.
Я посмотрела на его плечи и предплечья. На них пестрели яркие татуировки: бильярдный шар с цифрой 8, рука с веером тузов и восьмерок, дракон, череп и женское имя.
– Я уйду. Но хотел бы остаться, – Тэйлор слегка опустил голову и посмотрел на меня, включив свое обаяние на полную мощность.
Другая девушка, наверное, растаяла бы. Но я чувствовала себя так, будто судьба только что ударила меня по лицу.
– Кто такая Диана?
Он опустил глаза:
– Почему ты спрашиваешь?
– Твоя бывшая? – Я кивком указала на татуировку. – Она тебя кинула, и ты, чтобы заглушить сердечную боль, спишь со всеми подряд?
– Диана – это моя мать.
У меня мгновенно пересохло во рту и в горле, будто я проглотила пригоршню горячего песка.
– Черт! – пробормотала я, моргнув.
– Чертыханье мне слышать приятнее, чем извинения.
– Я бросила привычку извиняться. С некоторых пор.
– Верю, – усмехнулся Тэйлор. – Послушай, мы неудачно начали. Когда мужчина агрессивно ведет себя по отношению к женщине, я не могу спокойно на это смотреть и иногда перегибаю палку. Не буду тебе обещать, что этого не повторится никогда, но сегодня вечером не повторится точно. Ну, – он взглянул на меня из-под ресниц, задействовав весь свой потрясающий шарм: – пойдем.
Я сжала губы. Теперь, когда выяснилось, что мне нужен этот парень, игра стала рискованной. Стоило проявить упрямство, только в меру.
– Не пойду.
Помрачнев, Тэйлор направился к двери, но потом вернулся, уже не скрывая раздражения и обиды:
– С ума сойти! Ты перестанешь надо мной издеваться или нет?!
– А почему ты так упорно добиваешься, чтобы я с тобой пошла? – я вздернула бровь. – С кем-то поспорил?
– Я так упорно этого добиваюсь, потому что ты постоянно говоришь мне «нет»!
– Значит, – сказала я с полуулыбкой, – если я соглашусь, ты оставишь меня в покое?
– А с чего ты взяла, что я позову тебя опять? Думаешь, мне нравится, когда меня отшивают?
– Видимо, нравится.
– Да со мной такого… никогда не бывало! – Тэйлор уже кипел.
– Я действительно говорю тебе: «Отвали».
– Слушай, – сказал он, стараясь обуздать темперамент, – давай просто выпьем по паре бокалов. Я даже провожать тебя не буду. Обещаю.
– Ладно. – Я завела руки за спину и одним движением развязала фартук, потом сняла его, сложила, обмотала тесемками так, чтобы чаевые не выпали, и убрала за барную стойку. – Пойдем насладимся нашим последним совместным вечером.
Тэйлор протянул мне руку:
– Давно, черт возьми, пора!
Мои пальцы удобно легли в его ладонь, и он повел меня к двери. От этого прикосновения по всему моему телу разлилось тепло. Оно просочилось в поры и растопило ту часть меня, которая так долго оставалась холодной. Быстро оглянувшись, я увидела Федру и Чака: они помахали мне, лукаво улыбаясь.
Тэйлор перевел меня через улицу. Он как будто даже не заметил, что на мне джинсы из секонд-хенда и от меня пахнет кухней. Пройдя полквартала, мы оказались у бара «Ковбои», перед которым уже стояла очередь.
– Сюда? – жалобно спросила я.
Тэйлор подал знак парню у входа и потащил меня внутрь. Я прошла мимо более уместно одетых женщин, которым не посчастливилось быть знакомыми с вышибалой.
– Привет!
– Это не по правилам!
– Не говори ерунды, Даррен!
– Даррен Майклз! – воскликнула я, потянув Тэйлора за руку, чтобы он замолчал.
– Фэйлин Фейрчайлд! – ответил мой бывший одноклассник.
Он заполнял собой почти весь дверной проем, черная футболка подчеркивала мускулы, а кожа была поджарена в солярии.
– Не знала, что ты здесь работаешь.
Даррен усмехнулся:
– С тех пор как мне стукнуло двадцать один. Ты бы, Фэйлин, почаще вылезала из своей «Пилы».
– Очень смешно, – фыркнула я.
Тэйлор провел меня в бар. Мы прошли мимо окошек, за которыми сидели женщины, собиравшие плату за вход. Одна заметила нас, но не окликнула, а занялась следующими по очереди.
– Пользуешься бонусами как постоянный клиент? – спросила я достаточно громко, чтобы перекричать музыку.
Тэйлор улыбнулся, и я постаралась подавить глупое беспокойство в груди.
– Пива хочешь?
– Нет.
– Не говори мне, что пьешь только вино, разбавленное соком.
Я не ответила. Он сделал новую попытку:
– Коктейль? Виски? Нет? Тогда сдаюсь!
– Я не пью.
– Ты не… что?
Его озадаченная физиономия вызвала у меня улыбку.
– Я не пью, – повторила я, чеканя каждое слово.
– Мне это непонятно.
Я закатила глаза.
– Сам я и пью, – сказал Тэйлор, – и курю, но курить здесь нельзя.
– Отвратительно. Ты нравишься мне еще меньше, чем раньше.
Нисколько не смутившись, он подвел меня к высокому столику и подождал, пока я влезу на стул.
– Возьму себе пива. А ты, может, все-таки чего-нибудь хочешь? Воды или содовой?
– Воды. Чему ты радуешься?
– Ты сказала, что я тебе нравлюсь, – заявил он с довольной улыбкой, которая оказалась заразительной.
– Нравился, пока не разинул рот.
Тэйлор вдруг перестал улыбаться:
– Какая же ты вредная! Тревожно, что мне это так нравится.
Он отправился за напитками. Мои оскорбления никак не отразились на его неизменной расслабленно-самодовольной походке. Бряканье стальной гитары заполнило оба этажа танцевального бара. Подперев подбородок рукой, я стала высматривать среди туристов знакомые лица. Тэйлор болтал с девушкой по имени Шей: она окончила школу через пару лет после меня и, как только ей исполнился двадцать один год, пришла работать сюда. Я ждала, что Тэйлор начнет с ней флиртовать или еще как-нибудь упрочит в моих глазах свою репутацию мерзкого типа.
Шей вдруг склонила голову набок, как будто ее чем-то ошарашили. Через секунду они оба поглядели на меня. Сделать вид, что я их не вижу, и отвернуться было уже нельзя. Пришлось помахать рукой. Они помахали мне в ответ. Шей сковырнула крышечку с пивной бутылки, потом наполнила стакан водой со льдом. Отдавая это Тэйлору, она похлопала его по плечу.
– Это Шей, – сказал он, вернувшись к столику.
– Я ее знаю.
– Ты интересовалась именем последней девушки, которую я завалил. Так вот: Шей.
Я скорчила физиономию.
– Это было в мои первые выходные после приезда сюда, – продолжил Тэйлор. – Она милая… и темпераментная, как черт знает что.
– Ты ее завалил? – переспросила я, сразу же об этом пожалев.
– Да. У нас был секс. Мы вступили в интимную связь. Познали друг друга в библейском смысле. Переспали. Перепихнулись. Трахнулись… Продолжать?
– Пожалуйста, не надо, – сказала я, потягивая воду.
– Как сказал твой отец, я бродяга. – Тэйлор поднес к губам бутылку и отхлебнул. – В промежутках между вызовами нам особо нечем заняться.
– Если совсем нет воображения, то конечно.
– А ты что предложишь?
– Ну, не знаю. В августе можно подняться на Пайкс-Пик, пойти в Сад богов или поехать в Маниту-Спрингс. Еще есть зоопарк, картинная галерея, семь водопадов и аэрокосмический музей.
– Ладно, давай прикинем. Как насчет следующих выходных? Я бы начал с восхождения на Пайкс-Пик. Звучит заманчиво.
– Ты забыл, что это наш последний вечер?
– Ничего подобного.
Я закатила глаза, потом попыталась отыскать что-нибудь интересное на танцполе. Выбор был. Папа с дочкой – так, по крайней мере, выглядели эти двое, пока не слились в страстном поцелуе. Парень, который, похоже, не хотел успокаиваться, пока его по очереди не отошьют все присутствующие девушки. Женщина, с ног до головы одетая в черные тряпки с бахромой: она танцевала сама по себе, видимо мысленно солируя в бродвейском мюзикле.
– Это она еще только разогревается. – Тэйлор указал на нее горлышком бутылки. – Мы зовем ее Женщина-кошка.
– «Мы» – это кто?
– Я… и они, – Тэйлор кивнул в сторону парней, которые как раз приближались к нам.
Зик и Долтон покачали головами, как будто не верили собственным глазам.
– Офигеть! – сказал Зик. – Фэйлин, я в вас разочарован.
Парни полезли в карманы и протянули Тэйлору по двадцатке.
– А ты, оказывается, не засранец, – я посмотрела на него. – Ты хуже.
Зик обеспокоенно поглядел на своего друга:
– Куда уж хуже-то?
Тэйлор поднял руки, как бы сдаваясь. При этом ситуация, очевидно, казалась ему забавной.
– Если я с ними поспорил, это не значит, что на самом деле я не хотел, чтобы ты со мной пошла. К тому же разве я мог пропустить «замóк»?
Я непонимающе помотала головой.
– Ах! – воскликнул Тэйлор. Теперь, когда пришли его друзья, он выпендривался еще старательнее. – Есть у кого-нибудь листок и ручка? Девушка из Лиги Плюща не понимает нашего диалекта.
– Точнее, твоего словесного поноса! – рявкнула я.
Рот Долтона изогнулся в полуулыбке. Тэйлор наклонился ко мне. От него пахло одеколоном, дешевым мятным гелем для душа и сладким табаком.
– Замок – это такой спор, который наверняка выиграешь, – сказал он тихим ровным голосом.
– Спасибо, – сказала я, вставая и направляясь к двери. – Мне пора.
Долтон и Зик, засуетившись, одновременно меня окликнули. В считаные секунды пальцы Тэйлора мягко схватили мои. Я замедлила шаг и остановилась.
– Ты права. Зря я это ляпнул.
Я развернулась, скрестив руки:
– С моей стороны было бы странно обвинять придурка в том, что он ведет себя как придурок.
У Тэйлора под кожей заиграли желваки.
– Я виноват. Но я просто прикалывался. И заморочить тебя оказалось совсем не легко.
Несколько мгновений я зло на него смотрела. Потом расслабленно выдохнула:
– Уже поздно. Утром мне на работу.
Плечи Тэйлора опустились под тяжестью разочарования:
– Да перестань! Время детское! И ты обещала выпить со мной «пару бокалов» – множественное число!
– Два стакана воды считаются?
– Давай потанцуем.
– Нет! – вырвалось у меня так громко и пронзительно, что я сама удивилась.
– Ой! – Тэйлор тоже был слегка огорошен. – Да ты успокойся. Это же просто танец. Я тебя даже за задницу хватать не буду.
Я помотала головой и попятилась.
– Но почему? – не отставал он.
– Я не умею танцевать… такое, – буркнула я, указав на пары, крутившиеся на танцполе.
– Тустеп? – рассмеялся Тэйлор.
– Именно.
– Считать умеешь?
Я сощурилась:
– Ты опять?
– Просто ответь на во…
– Да! Да! – раздраженно выпалила я. – Считать я умею!
– Значит, и тустеп танцевать умеешь. Идем покажу.
Тэйлор направился к танцполу и потянул меня за собой. Сначала я просто отказывалась, потом умоляла, но он все-таки вышел вместе со мной на прямоугольную деревянную площадку в середине зала. Я окаменела.
– Расслабься. Я сделаю так, что ты будешь смотреться хорошо.
– Мне не нравится музыка кантри.
– Она никому не нравится. Двигайся под нее, и все.
Я вздохнула. Тэйлор одной рукой взял мою руку, а другую положил мне на бедро.
– Клади вторую ладонь на меня.
Я осмотрелась. Некоторые мужчины держали своих партнерш за плечи, а не за талию. А некоторые женщины вообще слишком увлеченно описывали круги, чтобы кого-то за что-то держать.
– О боже! – пробормотала я, опуская веки.
Я предпочитала не делать того, в чем мне не был гарантирован успех.
– Фэйлин, – успокаивающе произнес Тэйлор.
Я открыла глаза и постаралась не заглядеться на его щеку с ямочкой.
– Я делаю левой ногой два шага назад. Ты шагаешь правой ногой вперед. Два раза. Ясно?
Я кивнула.
– Потом я делаю шаг назад правой ногой, а ты – шаг вперед левой. Один шаг. Считаешь так: «Раз-два, раз! Раз-два, раз!» Готова?
Я покачала головой.
– Это совсем не страшно, – сказал он, смеясь. – Слушай музыку, а я поведу тебя по танцполу.
Тэйлор начал. Я пошла за ним, считая про себя и стараясь повторять его движения. В танцах я была не совсем полный ноль. До тринадцати лет мне приходилось заниматься балетом. А потом Блер махнула на дочь рукой, решив, что никакие усилия не сделают меня грациозной.
Тустеп действительно оказался совсем легким, к тому же Тэйлор хорошо вел. После нескольких кругов по площадке он отпустил одну руку и покрутил меня. Снова встав к нему лицом, я не смогла сдержать улыбку.
– Было действительно не так уж плохо, – пропыхтела я, когда песня закончилась.
Заиграла следующая, побыстрее. Тэйлор потянул меня за собой:
– Давай еще.
Скоро у меня вспотела спина. А у Тэйлора показались капельки на лбу. На середине песни он еще раз меня крутанул, но, когда я описала круг, не повел дальше, а заставил покружиться в другую сторону. Через несколько тактов повернулся сам, и моя рука скользнула по его спине. Под конец мы опять перешли на двойные и одинарные шаги.
После третьей песни я уползла с танцпола к нашему столику.
– Классно танцуешь! – сказал Долтон.
– И я так думаю! – отозвался Тэйлор. Его глаза блестели. – Иду за пивом. Тебе принести еще воды?
– Да, спасибо.
Заметив, что я провожаю его взглядом, Долтон усмехнулся:
– Если ты ненавидишь этого говнюка, то зачем так на него смотреть?
– Привычка, – ответила я, наблюдая за тем, как Шей наливает воду в стакан.
– Черт подери! – сказал Зик Тэйлору, когда тот взял напитки и вернулся к нам. – Она боится, что ты подсыплешь ей в стакан какую-нибудь дрянь.
– Серьезно? – Тэйлор посмотрел на меня.
– Я тебя не знаю.
– Здесь что – часто такое происходит? – Зик слегка встревожился.
– Однажды было дело.
Тэйлор заскрипел зубами:
– Надеюсь, я никого на этом не поймаю. За такое дерьмо морду набить мало.
– Дело не в том, что она тебя не знает, – сказал Зик. – Просто ей нужен предлог, чтобы присматривать за тобой, когда ты с сексапильной барменшей.
– Я не с барменшей.
Зик отхлебнул пива и улыбнулся Шей:
– А я бы не отказался быть с ней.
– У нее имя есть, – вмешалась я. – Твой друг забыл, но я напомнила. Ее зовут Шей.
Тэйлор безуспешно попытался изобразить на лице сожаление:
– Зато твое имя я помню.
– Какая честь для меня!
– Кончай вести себя со мной как с незнакомым. Ничего я тебе в стакан не подсыплю. Чтобы затащить девушку в постель, мне никогда не приходилось никого опаивать, и сейчас я не собираюсь этим заниматься.
– И все-таки я тебя не знаю.
Тэйлор легко толкнул меня локтем:
– Ты знаешь, что я потрясающе танцую.
– Ты прилично танцуешь.
Долтон и Зик заржали.
Тэйлор, тоже рассмеявшись, уронил голову:
– Эта жестокая женщина еще и принижает мой хореографический талант!
Я сделала большой глоток холодной воды и поставила полупустой стакан на стол. Капли пота стекали по моей спине за пояс джинсов.
– Мне правда пора, – я провела запястьем по лбу.
Из колонок зазвучала новая песня. Все радостно зашумели и потянулись на танцпол. Тэйлор взял меня за руку:
– Еще одну!
Я сжала губы, чтобы не улыбнуться:
– Хорошо, но это последняя. Мне завтра рано вставать.
– Договорились!
Тэйлор опять вывел меня с коврового покрытия на деревянную площадку и, покрутив, повел. Считая шаги, мы двинулись вместе со всеми против часовой стрелки. Пары кружились и смеялись. Если кто-нибудь ошибался, смех становился только веселей. К собственному удивлению, я быстро схватила основные движения и научилась предугадывать действия Тэйлора. Правда, ближе к концу песни он все-таки выкинул такое, чего я не ожидала: оттолкнул меня, потом, перекрестив наши руки, снова притянул к себе, а в следующую секунду я оказалась в воздухе, да еще и вверх ногами. Когда Тэйлор поставил меня на ноги и мы затанцевали дальше, я принялась давиться смехом, как ненормальная.
– Понравилось?
– Я даже толком не поняла, что произошло.
– Я тебя перевернул.
– Просто перевернул? – Я описала указательным пальцем круг. – В воздухе?
– Признайся, что у тебя никогда не было такого классного первого свидания.
Я запнулась и опустила глаза. Потом снова посмотрела на Тэйлора:
– Это не свидание.
– Ладно. Я угощу тебя ужином. Где сейчас можно поесть?
– Это не свидание. – Я замерла на месте. – Мы в лучшем случае друзья.
Тэйлор наклонился ко мне, задев кончиком носа мое ухо:
– Со мной это не пройдет.
Я попятилась: то, что я начинала чувствовать, очень меня тревожило. Я махнула рукой и попыталась уйти, но Тэйлор поймал меня за край кофточки.
– Фэйлин, да ладно тебе, – сказал он, отпуская руки. – Неужели ты серьезно? Нам же было весело!
– Было весело. Спасибо.
Я сошла с танцпола и, помахав Зику с Долтоном, стала проталкиваться к выходу. Выйдя на улицу, глубоко вдохнула теплый ночной воздух. «Сейчас появится, – подумала я и принялась считать: – Раз, два…»
– Фэйлин! – послышалось за моей спиной.
– Ты забыл, что обещал меня не провожать? – я подавила улыбку.
Глаза Тэйлора потемнели от разочарования, но ни один мускул в лице не дрогнул:
– Как вам угодно, Лига Плюща.
Я понимала, что рискую: парень мог разобидеться и больше никогда со мной не заговорить. На своем веку я повидала немало самовлюбленных засранцев, но Тэйлор Мэддокс превосходил их всех. На прощание я кинула ему кость: поднялась на цыпочки и поцеловала в щеку. Когда я, секунду помедлив, отстранилась, Тэйлор потянулся за моими губами, на несколько миллиметров приблизившись к моему лицу. Я подалась назад. Мы посмотрели друг на друга: в его взгляде появилось что-то новое. Я не могла точно сказать, что именно, но он изменился.
– Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – мягко ответил Тэйлор.
По пути домой я остановилась у светофора, чтобы нажать кнопку. Для вечера пятницы движение на Техон-Стрит было умеренное – так, по крайней мере, мне показалось. Вообще-то, в это время я обычно сидела на диване, поедая крекеры с сыром и листая бульварный журнальчик из тех, какие Кёрби любила почитать на работе в периоды затишья.
Вдруг меня окликнули: ко мне подбежал Долтон.
– Что? – я приподняла бровь.
– Тэйлор пообещал, что не будет провожать тебя сам, но не обещал, что не заставит меня.
Еле сдерживая ликование, я покачала головой:
– Мне по силам перейти улицу самостоятельно.
– Тогда представь себе, что я просто иду в том же направлении.
Я вздохнула:
– С вами, пожарными, всегда так тяжело?
– А с вами, выпускницами Лиги Плюща?
– Из Лиги Плюща я выбыла.
– Но хуже от этого не стала, – улыбнулся Долтон.
Я улыбнулась в ответ. Загорелся зеленый, мы молча перешли дорогу и, пройдя мимо двух других кафе, оказались перед стеклянной дверью «Пилы». Я достала из кармана ключи и открыла замок.
– Ты живешь прямо здесь?
– Да, на втором этаже.
– Удобно.
– И дешево.
– Понимаю. Спокойной ночи, Фэйлин.
– Пока, Долтон. Была рада с тобой познакомиться.
Он кивнул и пошел обратно. Хотя бар «Ковбои» был через дорогу и чуть в стороне, я разглядела Тэйлора с Зиком. Стоя перед входом, они курили, болтали и то и дело поглядывали на меня.
Войдя в свое кафе, я сразу закрыла за собой дверь. Шторы в зале были задернуты, свет выключен. Я нашла в темноте лестницу, поднялась и сунула второй ключ в дверь своей квартирки. Замок щелкнул, я повернула ручку.
В пятницу по ночам, когда я лежала в постели, до меня всегда доносилось буханье басов из «Ковбоев». Сегодня, слыша эти звуки, я почувствовала то, чего не чувствовала раньше. Я достала свою обувную коробку и при виде обратного адреса, указанного на письмах, прослезилась. Может быть, скоро я буду в Эйкинсе. Это ощущение казалось мне до неправдоподобия странным: впервые после того, как я потеряла надежду, она снова затеплилась во мне.