Глава 1
Ретроспективный криминалистический анализ преступных посягательств в сфере обращения ценных бумаг
1.1. Криминалистический анализ преступлений в сфере обращения ценных бумаг в дореволюционной и советской России
Появление в хозяйственном обороте ценных бумаг неизбежно сопровождалось возникновением преступных посягательств с использованием этих финансовых инструментов. Поэтому изучение преступности на рынке ценных бумаг как явления реальной действительности в историческом аспекте невозможно без исследования процессов формирования и развития самого рынка ценных бумаг[10].
Историками права не выработано единого мнения относительно того, когда ценные бумаги появились в торговом обороте дореволюционной России. Предполагается, что прообразом ценной бумаги явились закладные кабалы, относившиеся «к строго формальным документам, напоминая римские литеральные контракты, исполнение по которым обуславливается владением документом и возвращением его должнику»[11].
Одной из первых появившихся в гражданском обороте ценных бумаг является вексель[12], о введении в обращение которого нет прямых указаний ни в нормативных правовых актах, ни в специальной литературе вплоть до конца XVII в. И. Табашников предполагал более раннее появление векселей в обращении на Руси, аргументируя свою точку зрения тем, что Новгород Великий входил в Ганзейский союз[13], в городах-членах которого вексель использовался для перевода денег при оплате сделок купли-продажи товаров, выполнению работ и оказанию услуг, предположительно начиная с XII в. Принимая деньги в одном месте, профессиональные менялы путем составления писем, получивших название векселей, вступали в сношение со своими коллегами в других городах, и таким образом клиент мог получить деньги в необходимом ему пункте назначения.
В XV в. вексель стал использоваться для оформления договора займа. Существенное препятствие к использованию векселя в торговом обороте (первоначально возможность его приобретения существовала только на ярмарках при проведении расчетов между купцами) было преодолено с появлением индоссамента. В XVI в. появились биржи – специальные помещения для совершения сделок между купцами, а несколько ранее в Италии – банки как специальные организации, занимавшиеся совершением ряда операций.
Однако историк С. М. Барац, являющийся приверженцем теории более позднего формирования российского вексельного оборота, отмечал в своей монографии, что «древняя Россия стояла вне того движения, которое породило вексель»[14].
Формирование и государственное регулирование рынка ценных бумаг началось в период правления Петра I. В России векселя стали активно использоваться после издания ряда указов о переводе при помощи векселей казенных денег на содержание русской армии за границей. В 1729 г., в период правления Петра II, был принят Вексельный устав[15], ставший первым отечественным документом, детально урегулировавшим вопросы формы и реквизитов векселя, а также правила его составления и обращения. Помимо торговых отношений, вексель стал активно применяться в гражданском обороте при оформлении долговых обязательств частных лиц. В связи с этим получили широкое распространение злоупотребления с ним, наиболее общественно опасным из которых являлось хищение путем мошенничества с использованием векселя.
Дореволюционной криминальной практике были известны следующие способы мошенничества с векселями:
1. Выдача необеспеченных векселей[16].
2. Совершение передаточных надписей на векселях с дефектом[17].
3. Выдача векселя неуполномоченным лицом.
4. Несоблюдение формы и реквизитов векселя[18].
5. Допуск к учету векселей, составленных и учитывавшихся от имени вымышленных лиц или же хотя и существующих, но без их участия и ведома.
6. Хищение денежных средств сотрудником кредитной организации посредством составления подложных векселей на своих родственников или близких.
7. Понуждение к выдаче физическими лицами векселей под влиянием обмана или злоупотребления доверием:
– под предлогом подписания документов на благотворительные цели;
– при понуждении к заключению невыгодной и незаконной сделки;
– при продаже имущества по очевидно завышенным ценам (в несколько раз – превышающим себестоимость имущества);
– при понуждении к заключению договора дарения («дружеский подарок»).
Такой способ мошенничества, как выдача необеспеченных векселей, широко использовался преступниками. Представляясь известными в определенных кругах состоятельными гражданами или распространяя ложные слухи о якобы недавно полученном наследстве, крупном выигрыше на бирже или приобретении имущества в результате успешной предпринимательской деятельности, преступники оформляли векселями покупки на значительные суммы или долговые обязательства. Получив от векселедержателя денежные средства или товар, мошенники скрывались. Впоследствии выяснялось, что сведения о родстве со знатными лицами или владении виновными золотыми приисками были ложными.
В многотомном уголовном деле, получившем в прессе название «Клуб червонных валетов», рассматривался целый ряд эпизодов, в которых преступники применили вышеуказанный способ мошенничества. В частности, «распространяя ложные сведения о богатстве гражданина Протопова, гражданин Давыдовский делал займы от его имени, заставляя его выдать безденежные векселя и дисконтируя их потом разным лицам»[19].
Подсудимый Калинин взял ссуду у купца Ольденбурга, который выдал ему часть денег, а в счет остальной суммы получил векселя, якобы написанные по доверенности матери и двух сестер гражданина Давыдовского в Тульской гражданской палате, между тем как такой никогда не существовало. Подсудимый Долгоруков представился племянником генерал-губернатора г. Москвы и без проверки платежеспособности приобрел лошадей по необеспеченным векселям на сумму 4500 рублей.
Подсудимые Эрганьянц и Массари ввели в заблуждение целый ряд людей относительно своего благосостояния, получив под векселя 14 000 рублей. Эрганьянц сообщал, что он является душеприказчиком состоятельной княжны Левашовой и по продаже ее имения получит значительную сумму денег, а также будто бы он женат на ее воспитаннице, и ему непременно должна перейти часть средств по духовному завещанию княжны[20].
Имели место случаи выдачи векселей неуполномоченным лицом, в связи с чем в нормативных правовых актах предусматривалось исключение из общего диспозитивного правила о разрешении выдачи векселей всем лицам[21].
Несоблюдение формы и реквизитов векселя как способ мошенничества на рынке ценных бумаг широко применялся преступниками. Используя доверчивость и неопытность векселедержателя, мошенники составляли вексель с дефектом, делавшим его ничтожным. Получив товар или денежные средства от векселедержателя, виновные лица исчезали либо отказывались удовлетворять требования кредитора по векселю в обозначенный срок, указывая на его дефектность.
Возможности для злоупотребления создавала выдача бланко-векселей, т. е. векселей, в которых обозначены векселедатель и плательщик по векселю (в переводном векселе, т. к. в простом они совпадают). В тех случаях, когда ценная бумага попадала в руки злоумышленников, достаточно было внести в вексель имя ремитента и предъявить его к платежу, впоследствии же законность владения векселем необходимо было отстаивать в суде.
С законодательным закреплением положений о создании кредитных организаций в России появился новый способ мошенничества на рынке ценных бумаг – хищение денежных средств сотрудником кредитной организации посредством составления подложных векселей на своих родственников или близких. Сотрудники кредитных организаций, используя свое служебное положение, осуществляли в личных интересах определенные банковские операции, которые относились к функциям кредитных организаций и были связаны с использованием ценных бумаг, в частности, учет векселей и других срочных торговых бумаг или обязательств, основанных на торговых сделках, покупку и продажу ценных бумаг за собственный счет[22]. После совершения указанных операций банковский служащий должен был покрыть недостачу средств кредитной организации, поскольку для приобретения ценных бумаг требовались значительные средства. В этом случае он оформлял обязательства банка с помощью векселей на имя своих родственников или близких лиц, выступая в качестве векселедателя, а впоследствии переводил долг по векселю на третьих лиц.
По делу, возбужденному в отношении Е. П. Любарского-Письменного по обвинению в злоупотреблениях в Екатеринославском коммерческом банке было установлено, что Е. П. Любарский-Письменный приобрел процентные бумаги Гартмановской, Донецке-Юрьевской компаний, после чего для покрытия долга составил подложные векселя на имя жены и изъял из банка 90 000рублей по ее акциям. Отвечая на доводы, приведенные стороной обвинения при судебном рассмотрении указанного дела, относительно запрета кредитоваться в своем же банке лицам, занимающим руководящие посты, подсудимый обосновывал правомерность своих действий правилом, установленном в Положении от 29 апреля 1902 г. о том, что согласно всем уставам банков, утвержденным до 1888 г., члены правления могут кредитоваться без ограничения. При запрете совершения указанной операции она должна быть ликвидирована в течение года[23]. В уставе коммерческого банка запрет на совершение данной операции не был зафиксирован.
Понуждение к выдаче физическими лицами векселей под влиянием обмана или злоупотребления доверием применялось мошенниками в различных формах, в частности, под предлогом подписания документов на благотворительные цели мошенники настоятельно просили потерпевшего подписать векселя с обязательством об уплате значительной суммы денежных средств векселедержателю. Поскольку вексель является абстрактным обязательством, т. е. «оторванным» от своего основания, в нем не оговаривались цели вексельного обязательства, и его держатель мог использовать полученные суммы долга по своему усмотрению.
Широкую огласку приобрело судебное разбирательство дела по обвинению игуменьи Митрофаньи в совершении мошеннических действий – подлоге векселей Медынцевой и Солодовникова, поскольку в криминальной практике тех лет женщины редко выступали в качестве организатора и исполнителя мошенничества.
В ходе следствия было установлено, что игуменья Митрофанья заставила Медынцеву «подписать бланки на листах бумаги, под видом подачи прошений разным лицам о снятии опеки, которые и обратились в настоящее время в долговые обязательства, по словам игуменьи Митрофаньи, на 50 000 рублей, а как оказалось в действительности – на 300 000 рублей». Бланки «выманены были обещанием содействия сильных людей» для снятия опеки с Медынцевой, «и вписаны долговые обязательства задними числами, когда опеки не существовало»[24].
Помимо указанных деяний подсудимой также инкриминировался подлог векселей господина Солодовникова. «Ко взысканию поступили векселя его покойного брата мануфактур-советника Михаила Солодовникова, выданные на имя серпуховского купца 2-й гильдии Алексея Платонова Михалина»[25], с которым покойный не имел ни деловых, ни дружеских контактов. Игуменьей Митрофаньей был предъявлен иск к наследникам г-на Солодовникова о взыскании с них по векселям на сумму 480 000 рублей.
Другой формой понуждения физических лиц к выдаче векселей под влиянием обмана или злоупотребления доверием было понуждение к заключению невыгодной и незаконной сделки. Преступники вступали в контакт с потенциальной жертвой и пытались найти ее «слабые места» (неопытность в договорной практике, склонность к распитию спиртных напитков), с тем чтобы, заручившись доверием, заставить жертву выписать векселя в их пользу.
В одном из эпизодов дела «Клуб червонных валетов» злоумышленники, опоив купца К. Ф. Еремеева, имевшего состояние в 150 000 рублей, обманным способом заставили его выписать векселя на несколько десятков тысяч рублей. Сначала они «предложили купить 8 лошадей под вексель Еремеева в 15 000 рублей, якобы для дисконта взяли вексель на бо́льшую сумму», при этом купец раздавал «компании» десятки рублевых купюр. Еремееву «дали подписывать гербовую бумагу, которой он перепортил на 40 рублей», после он выписал 3 векселя на 1500 рублей, еще один вексель на 20 рублей и даже составил вместе с членами «компании» договор о способе удовлетворения по векселям[26].
Весьма распространенным преступлением был коммерческий подлог векселей, несмотря на то, что форма, реквизиты векселя, правила совершения операций с данной ценной бумагой были достаточно четко урегулированы Вексельным уставом 1729 г.[27]
При производстве следствия в отношении Берензона, Савицкого, Жукова и Слонимского по обвинению в подлоге векселей графа Шувалова было установлено, что подсудимые предъявили для реализации частным лицам 5 подложных векселей по 50 000рублей от графа П. П. Шувалова и письмо на именном бланке графа, подпись которого была удостоверена нотариусом. После проверки кредитоспособности графа Шувалова векселя были учтены кредиторами, средства по ним выплачены Берензону, а требования об оплате предъявлены графу[28].
Следует отметить, что для дореволюционной криминальной практики была характерна лишь частичная подделка векселей, поскольку преступники не обладали необходимыми техническими средствами, для того чтобы изготовить поддельный документ целиком. Они вносили изменения в существующие бланки ценных бумаг.
Показательным является следующий случай из судебной практики.
По делу Гулак-Артемовской и Богданова, обвинявшихся в подлоге векселей[29] было установлено, что в 1877 г. после смерти почетного потомственного гражданина П. А. Пастухова к его брату явился присяжный поверенный и представил к оплате 3 векселя по 18 000рублей каждый. Появление представленных векселей мотивировали карточным проигрышем покойного Гулак-Артемовскому, с которым он имел приятельские отношения и неоднократно проводил вместе вечера. Однако после осмотра личных документов П. А. Пастухова, производства экспертизы и проведения других следственных действий было установлено, что текст на векселях и подписи были выполнены различными лицами и не имели ничего общего с подписью П. А. Пастухова.
Реагируя на распространившиеся злоупотребления с векселями, законодатель в XVII в. ввел специальные нормы об уголовной ответственности за совершение мошенничества подобного рода. До середины XVI в. мошенничество не выделялось в нормативных правовых актах как отдельный состав преступления, а действия лиц, виновных в совершении хищения чужого имущества обманным способом, охватывались, прежде всего, таким видом хищения, как кража. В частности, М. Ф. Владимирский-Буданов отмечает в своей монографии наличие запретов на хищение чужого имущества, установленных в договорах, заключенных между Русью и Византией в 911 г.[30] О фактах совершения купцами мошеннических действий при реализации товаров упоминал в своей работе И. Я. Фойницкий[31], писавший о «плутовском характере имущественного торга» в рассматриваемый период. В Русской Правде мошенничество также не выделялось особо из состава хищения, однако понятие кражи («татьбы») было более детально разработано в данном нормативном правовом акте[32].
В Судебнике 1550 г. впервые встречается понятие «мошенничество»: «Мошеннику та же казнь, что и татю» (статья 58)[33]. В последующих статьях законодатель использует термин «омащик», т. е. тот, кто совершает обман. Таким образом, обман как способ хищения чужого имущества стал выделяться в качестве признака, характеризующего состав мошенничества.
В Соборном Уложении 1648 г. устанавливалась уголовная ответственность за совершение мошеннических действий[34], причем из состава мошенничества выделялись следующие деяния: «притворные сделки ко вреду третьих лиц»; «взятие лихвенных процентов»; «состав и подписка», т. е. составление поддельных актов. В Соборном Уложении признавался уголовно наказуемым подлог документов, имеющих государственный характер (при наличии государственного интереса или с участием органов государственной власти). За совершение подлога документов, носящих частно-имущественный характер, уголовная ответственность специально не устанавливалась. В подобных случаях применялись нормы о татьбе, мошенничестве и вымогательстве.
В Артикулах Петра I не устанавливалась ответственность за совершение мошеннических действий, в том числе и с ценными бумагами, а поскольку злоупотребления с векселями получили распространение, действия виновных лиц квалифицировались по Соборному Уложению 1649 г.
В п. 5 Указа «О суде и наказаниях за воровство разных родов и о заведении рабочих домов во всех губерниях» от 3 апреля 1781 г.[35] приводилась легальная дефиниция мошенничества, в которой выделялся «обман» или «вымысел» как способы совершения хищения путем мошенничества, когда виновное лицо «без воли, без согласия» собственника «присваивает» себе принадлежащее ему имущество.
В томе XV Свода законов Российской империи 1832 г. мошенничество выделялось в качестве самостоятельного преступления против собственности[36], более детально понятие хищения путем мошенничества было раскрыто в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.: «…всякое, посредством какого-либо обмана учиненное, похищение чужих вещей, денег или инаго движимого имущества»[37]. Законодатель акцентировал внимание на основном признаке мошенничества – обмане, а также подчеркивал, что предметом хищения может быть только движимое имущество. Хищение чужого недвижимого имущества путем мошенничества квалифицировалось как «присвоение через подлог и инаго рода обманы чужаго недвижимого имения»[38]. В Уголовном уложении 1903 г. давалась схожая легальная дефиниция мошенничества[39].
В середине XIX в. в российском гражданском обороте ценные бумаги активно применялись для оформления договорных отношений, удостоверения обязательств и в иных целях. Законодателем была определена форма ценных бумаг, их назначение, урегулирован порядок их выпуска и обращения. Наиболее распространенным определением ценных бумаг, использовавшимся юристами дореволюционного периода, было «воплощенное в документе обязательство» (Verkoerperte Forderungsrechte)[40], подчеркивавшее такую функцию ценных бумаг, как удостоверение обязательственных правоотношений.
Для того чтобы структурировать представление о видах ценных бумаг, которые находились в коммерческом обороте и становились предметом или средством совершения преступлений, необходимо привести их классификацию. Наиболее распространенными классификациями ценных бумаг, разработанными юристами XIX в., являются следующие:
1. По содержанию: связанные с вещным или обязательственным правом.
2. По личности должника:
– государственные (билеты государственных внутренних и внешних процентных займов, государственно-непрерывно-доходные билеты, банковые билеты, билеты государственного казначейства, консолидированные облигации российских железных дорог, закладные листы государственного дворянского земельного банка, государственные свидетельства крестьянского поземельного банка);
– общественные (заемные бумаги городских земских управлений, акции, облигации);
– частные (чек, вексель).
3. По личности кредитора: именные, ордерные (по приказу) и безыменные (на предъявителя)[41].
Приведенные классификации легли впоследствии в основу современных классификаций ценных бумаг, применяемых в отечественной юриспруденции.
В дореволюционной практике широкое обращение, помимо векселей, получили акции. В период правления Петра I на законодательном уровне были закреплены правила создания и деятельности акционерных обществ (далее – АО), капитал которых состоял из долей, названных акциями[42], однако первое АО «Российская в Константинополе торгующая компания» было учреждено значительно позже – в 1757 г.
В XIX в. активно развивалась законотворческая деятельность в области регулирования акционерных правоотношений. Манифестом «О дарованных купечеству выгодах, отличиях, преимуществах и новых способах к распространению и усилению торговых предприятий» 1807 г. были установлены три организационно-правовые формы юридических лиц: товарищество на вере, полное товарищество и товарищество по участникам. Товарищество по участникам представляло собой прообраз современного АО. Впоследствии Манифест был переработан в отдельную главу Торгового устава «О торговом товариществе».
Акции по общему правилу представляли собой именные ценные бумаги. При их переуступке одним лицом другому необходимо было сообщить об этом правлению общества и переписать акции на имя нового владельца. Однако в некоторых АО имели хождение безыменные акции, обращавшиеся свободно, что создавало возможность для совершения злоупотреблений.
В 1836 г. было принято «Положение о компаниях на акциях», содержавшее новые обязательные требования к уставам АО, которые теперь подлежали утверждению Министерством и официальному опубликованию. Деятельность АО получила широкое распространение в XIX в., а к 1913 г. число АО в России составило уже около 2000[43].
Облигации[44] и депозитные (кредитные) билеты появились в обращении в XIX в., что было связано с выдачей банковских ссуд и необходимостью осуществления государственных займов. Впоследствии право выпуска облигаций было предоставлено юридическим лицам. Если паи предоставляли долю участия неполных товарищей в товариществе на вере, акции – известную долю участия каждого члена общества (акционера) в этом обществе, то посредством выпуска облигаций юридическое лицо делало заем, приносящий определенный доход в виде процентов, объявленный заранее.
Владелец пая или акции становился членом товарищества или общества, т. е. не только его кредитором, но и участником в прибылях и потерях, а владелец облигации был исключительно кредитором акционерной компании, получал за ссуженный им капитал известный процент и не принимал в делах компании никакого участия[45]. В связи с этим возрастала ответственность юридических лиц, выпускавших обязательства, поскольку они получали в пользование денежные средства граждан на длительный период времени и должны были ответственно подходить к выплате дохода по облигациям, посредством выдачи которых оформлялся заем. Граждане, в свою очередь, должны были проявлять бдительность, интересоваться деловой репутацией организаций, в которые они вкладывали свои средства, поскольку мошенничество стало распространенным явлением и в акционерных компаниях.
Можно выделить следующие способы совершения хищения путем мошенничества с акциями, применявшиеся преступниками в дореволюционной России: сбыт акций с умолчанием или распространением ложных слухов о предбанкротном финансовом состоянии (платежеспособности) юридического лица, спекулятивные срочные сделки на курс процентных ценных бумаг, выпуск необеспеченных акций и др.
При рассмотрении дела по обвинению Д. Д. Шумахера в совершении злоупотреблений в Московском коммерческом банке было установлено, что члены совета банка, зная о его финансовом крахе, не предприняли никаких действий по его ликвидации, мотивируя свое бездействие тем, что в уставе банка не было определено конкретно, какой орган (правление, совет или общее собрание акционеров) должен осуществлять данные процедуры при уменьшении его вкладочного капитала ниже минимальных пределов. Воспользовавшись недоработкой регулятивных актов деятельности банка, члены совета совершили ряд злоупотреблений, в том числе и спекуляции с ценными бумагами, вследствие чего вкладчикам банка был причинен ущерб на сумму более 5 млн рублей. На бирже были реализованы выпуски акций с умолчанием о действительном финансовом состоянии банка[46].
Сбыт акций с умолчанием или распространением ложных слухов о предбанкротном финансовом состоянии (неплатежеспособности) юридического лица мог быть совершен как представителями данного юридического лица (лицами, действующими на основании устава или доверенности), так и профессиональными участниками рынка ценных бумаг (в дореволюционной России – маклерами). В частности, реализация акций без предоставления информации о негативном финансовом положении банка через маклера с использованием вымышленного имени собственника имела место при совершении злоупотреблений в коммерческом ссудном банке в Москве[47].
Одним из распространенных способов совершения хищения путем мошенничества с использованием ценных бумаг было совершение спекулятивных срочных сделок на курс процентных бумаг и валюты[48]. В обвинительном акте по делу о крахе коммерческого банка в Екатеринославле среди злоупотреблений, совершенных членами правления банка, указывалась «игра на бирже на средства самого банка в ущерб интересам его… от имени подставных лиц»[49]. В деле под условным названием «Банковская эпопея», судебное разбирательство которого было описано Г. О. Розенцвейгом, лица, занимавшие руководящие посты в банке, совершали «игры на бирже с российскою и иностранною валютою и процентными ценными бумагами»[50].
С середины XIX в. уставы организаций постепенно становились средством обхода существующего законодательства, поскольку правоприменительная практика часто не соответствовала положениям нормативных правовых актов. В 1857 г. после резкого снижения процентных ставок в государственных банках инвесторы, желая сохранить свои доходы, начали активно вкладывать средства в покупку акций АО. Инвестируя средства в ценные бумаги, физические лица желали надежно разместить принадлежащее им имущество и получить от него определенный доход. Однако, вкладывая денежные средства в предприятия, обещавшие резкий рост процентов по акциям, они должны были осознавать тот риск, которому подвергались, поскольку кредитные организации с деловой репутацией не могли предложить быстрого получения дохода. Многие организации, получив средства вкладчиков и выплатив им незначительные суммы денежных средств, вскоре прекращали свое существование. В результате сотни вкладчиков терпели убытки, не получая обратно ни дохода, ни вложенных денег.
Выпуск необеспеченных акций стал активно практиковаться в Российской империи во второй половине XIX в. М. Г. Ионцев охарактеризовал 1857, 1864 и 1869 гг. как «бум акционерного надувательства»[51]. Организации, создававшиеся для совершения мошеннических манипуляций со средствами вкладчиков, стали прообразом современных «финансовых пирамид».
Заключение недозволенных притворных сделок, в частности при совершении спекулятивных операций с ценными бумагами на бирже, рассматривалось как имущественный обман. В дальнейшем нормативное регулирование в части уголовно-правовой охраны отношений на рынке ценных бумаг получило свое развитие в Уголовном уложении 1903 г. Согласно ст. 580 сообщение акционерам заведомо ложных сведений, которое могло причинить вред, признавалось уголовно наказуемым деянием[52].
В дореволюционной России ценные бумаги имели исключительно документарную форму, в связи с чем была очевидна необходимость осуществления всеобъемлющего государственного контроля за оборотом ценных бумаг, в особенности ценных бумаг на предъявителя, поскольку несмотря на учет, осуществлявшийся компетентными органами (правлением АО по акциям, принадлежащим инвесторам, государственными комиссиями – по облигациям и иным государственным ценным бумагам), были распространены злоупотребления с ценными бумагами на предъявителя. Утрата владельцем ценной бумаги подобного вида влекла за собой потерю возможности осуществления права по ней.
К 1910 г. в России были приняты нормативные правовые акты по всестороннему регулированию деятельности субъектов на рынке ценных бумаг, а также создана система органов контроля и надзора за исполнением законодательства в данной сфере. Министерство финансов не только регулировало текущую деятельность фондовой биржи, но и проводило активную законотворческую работу[53]. В 1913 г. был реорганизован институт биржевых маклеров, которые стали назначаться не пожизненно, а на 5 лет, был установлен запрет на осуществление ими покупок ценных бумаг за свой счет и ограничение относительно куртажа в 0,5 %. Активно функционировало Особое совещание при Министерстве финансов, созданное в 1911 г. под председательством Н. Н. Покровского для пересмотра положений о фондовом отделе Санкт-Петербургской биржи, после плодотворных обсуждений выдвинувшее предложения по проведению реформы фондовой биржи.
Таким образом, к 1914 г. в России была организована система государственных органов по противодействию злоупотреблениям в сфере оборота ценных бумаг, а также разработаны эффективные правила деятельности в данной сфере. Правоохранительные органы активно способствовали расследованию и раскрытию мошенничеств с ценными бумагами. Однако внешнеполитические события (участие России в Первой мировой войне) негативно сказались на экономике страны – осуществление государственных займов на покрытие расходов промышленности и военной обороны привело к значительному росту государственного долга и резкому падению курса акций на отечественной фондовой бирже.
Изменение политического и государственного строя в России вследствие событий 1917 г. оказало влияние на все сферы жизни общества, в том числе и на концепцию экономического развития страны. После 1917 г. произошла национализация акционерных предприятий, акции которых, тем не менее, не аннулировались, собственники могли распоряжаться ими с согласия местных Советов, однако фактически в период Военного коммунизма ценные бумаги не составляли предмета оборота на территории СССР.
Декретом ВЦИК от 21 января 1918 г. аннулировались все государственные внутренние и иностранные займы, а также гарантии, данные царским и временным правительствами по займам предприятий и учреждений. При этом, однако, не отменялись долги самому государству, т. е. предполагалось взимать ссуды, предоставленные государством через коммерческие банки под залог облигаций[54]. Была отменена система безыменных ценных бумаг, получивших наибольшее хождение в гражданском обороте (декрет от 19 апреля 1918 г.).
Как отмечает М. М. Агарков, «после перехода к новой экономической политике развившийся гражданский оборот и регулирующий его правопорядок возродили институт бумаг на предъявителя и ввели его в действующее советское право. Однако до самого последнего времени он имел весьма ограниченное значение»[55].
В 1920 г. Наркомат финансов принял решение о выпуске натуральных займов, первый из которых был выпущен на 10 млн пудов ржи и получил название «первого хлебного займа». Его облигации покупались за деньги, но выпускная сумма займа и номинал ценных бумаг выражались в пудах ржи. Владелец облигации имел право при ее погашении получить соответствующее количество натурального продукта.
Постановлением ВЦИК от 22 мая 1922 г. «Об основных частных имущественных паях» регулировалась процедура создания АО. Более детально вопросы учреждения, деятельности и ликвидации АО были освещены в Гражданском кодексе РСФСР 1922 г. Создавать АО было разрешено всем правоспособным гражданам, однако, несмотря на наличие вышеперечисленных диспозитивных норм, данная процедура жестко контролировалась органами государственной власти.
Акционерные общества учреждались на основании устава, представляемого учредителями через Главный комитет по делам о концессиях и АО на утверждение Совету Труда и Обороны (ст. 323). Устав АО должен был строго соответствовать требованиям, изложенным в ст. 324 Гражданского кодекса РСФСР. По общему правилу акции выпускались именными, если уставом общества не был предусмотрен выпуск акций на предъявителя.
Декретом от 13 октября 1922 г. было запрещено выпускать ценные бумаги на предъявителя без разрешения СНК СССР. В последующей юридической практике исключительно государственные ценные бумаги могли иметь подобную форму, что предотвратило распространение злоупотреблений, связанных с подделкой и мошенничеством с частными ценными бумагами на предъявителя, но не защитило государственные ценные бумаги от указанных злоупотреблений. В связи с развитием системы государственного кредита в обращение были введены сначала банковые билеты, а затем и иные виды государственных ценных бумаг, среди которых – краткосрочные обязательства Центрокассы НКФ, облигации жилищно-строительного займа Моссовета и др. Постановлением ЦИК и СНК СССР от 16 января 1925 г. было допущено свободное обращение и торговля фондовыми ценностями, которые, тем не менее, подвергались жесткому государственному регулированию. Таким образом, в советский период в обращении находились практически только государственные ценные бумаги.
В период нэпа судами рассматривались дела по обвинению в лжекооперации и злоупотреблении полномочиями в паевых компаниях[56]. Практически единичными были случаи привлечения к уголовной ответственности за совершение финансовых махинаций, в том числе с использованием ценных бумаг. В 20-е гг. XX в. значительный общественный резонанс получило судебное разбирательство по делу о злоупотреблениях в Базарно-Карабулакском агентстве Государственного банка – в связи со значительным размером ущерба, а также количеством виновных лиц и потерпевших. Правоохранительными органами РСФСР была пресечена деятельность организованной преступной группы (42 подсудимых), членам которой было предъявлено обвинение в незаконном кредитовании, подделке векселей и совершении ряда иных преступлений.
Учредив компанию по розничной и полуоптовой торговле во главе с гражданином Холуйским, ее участники начали кредитоваться в Кузнецком Агентстве Госбанка. При получении вексельного и товарного кредитов подсудимые не заполняли анкеты. Данные об их имущественном положении были вымышленными и не проверялись. В Банке сумма учтенных векселей превышала против погашенных. Переучеты делались через 5–7 дней после сроков векселей. Незаконная выдача кредитов прекратилась после проведенной ревизии. Однако после протеста векселей у нотариуса было установлено, что большинство векселей, выданных от имени кооперативных организаций и частных лиц, являлись поддельными. Также была выявлена сеть кооперативных и государственных организаций, являвшихся подставными лицами, действовавшими в интересах торговой компании Холуйского, среди которых – Саратовская контора «Доброфлот», общество «Транспорт», Чаадаевское общество потребителей и еще 9 организаций, а также ряд частных лиц[57].
В советском уголовном законодательстве мошенничество как уголовно наказуемое деяние впервые было предусмотрено декретом от 5 мая 1921 г. «Об ограничении права по судебным приговорам», однако соответствующее понятие в указанном нормативном акте не раскрывалось. В Уголовном кодексе РСФСР 1922 г. мошенничество определялось как получение с корыстной целью имущества или права на имущество посредством злоупотребления доверием или обмана.
Помимо мошенничества в УК РСФСР 1922 г. устанавливалась ответственность за совершение и иных злоупотреблений с ценными бумагами. В соответствии с п. 85 уголовно наказуемым деянием признавалась подделка государственных процентных бумаг, если она учинена по предварительному соглашению нескольких лиц в виде промысла. В обращении находились практически государственные ценные бумаги, а следовательно, совершение с ними тех или иных злоупотреблений расценивалось как посягательство на экономическую стабильность государства.
Несмотря на введение законодательных запретов на совершение хищений путем мошенничества с использованием ценных бумаг в 20-е гг. XX в., на практике фактически отсутствовала судебная статистика относительно привлечения виновных лиц к уголовной ответственности за совершение рассматриваемого преступления, поскольку выпуск и обращение частных ценных бумаг были запрещены. Уголовные дела, возбуждавшиеся по обвинению в совершении преступлений с ценными бумагами, были, в основном, сфабрикованными, и во многих случаях к ответственности по ним привлекались невиновные лица.
Принятый в 1926 г. УК РСФСР фактически не внес изменений в формулировку понятия мошенничества, определив его как злоупотребление доверием или обман в целях получения имущества или права на него или иных личных выгод (ст. 169). Предметом мошенничества с ценными бумагами считались различные виды ценных бумаг, а также – право пользования имуществом. Обман мог быть совершен как в активной (сообщение ложных сведений), так и в пассивной (умолчание о фактах, о которых необходимо сообщить) форме.
Этапным с точки зрения развития законодательства, регулирующего порядок выпуска и обращения векселей, стало введение в действие Положения о простом и переводном векселе, утвержденного Постановлением ЦИК и СНК СССР 7 августа 1937 г. и действующего по настоящее время[58]. Данное положение было основано на Женевских вексельных конвенциях 1930 г.[59], принятых более чем в 70 странах мира.
Постановлением ЦИК и СНК СССР от 7 января 1937 г. «О сделках с валютными ценностями и о платежах в иностранной валюте» было установлено исключительное право Госбанка СССР на совершение на территории Союза ССР сделок с выписанными в иностранной валюте платежными документами (векселями, чеками, переводами и т. п.) и с иностранными фондовыми ценностями (акциями, облигациями, купонами к ним и т. п.). В постановлении особо оговаривалось, что частным лицам запрещено совершать любые сделки с определенными видами ценных бумаг, в том числе перечисленными выше. Данные действия квалифицировались как нарушение правил о валютных операциях. Монополия Государственного банка СССР на свершение сделок с валютными ценностями была подтверждена в его Уставе 1949 г., а впоследствии и в Уставе 1960 г.[60]
В 60-е гг. XX в. векселя в СССР применялись только во внешних расчетах. Более 90 % от общего числа АО были государственными, основной целью для них являлась хозяйственная деятельность, а не преумножение капитала. Парадоксальность этого явления отметил М. Г. Ионцев, назвав удивительнейшим феноменом безбедное существование в Советском Союзе убыточных предприятий[61]. Поскольку вкладочный капитал большинства акционерных обществ принадлежал государству (100 % государственных акций в АО «Интурист», «Ингосстрах»), прибыль распределялась соответствующими ведомствами.
В советской юриспруденции под ценными бумагами понимались «выпускаемые государством (а для капиталистических государств и отдельными организациями и объединениями) бумаги, удостоверяющие право их обладателя на получение денег или иного имущества, обладание которыми необходимо для осуществления выраженного в них имущественного права»[62]. Ценные бумаги выступали и как платежные средства, и как документы, закрепляющие право их владельца на получение дохода (акции, облигации, сберегательные книжки).
В. Г. Самойлов выделял две группы ценных бумаг: платежные документы и фондовые ценности. К платежным документам он относил векселя, чеки, переводы, платежные поручения и аккредитивы, а к фондовым ценным бумагам – те ценные бумаги, которые были выписаны в иностранной валюте и предоставляли их держателю право на получение дохода (акции, облигации и купоны). Перечисленные виды ценных бумаг выступали в качестве валютных ценностей при совершении сделок.
Физическими лицами широко использовался такой вид ценной бумаги, как чек, выпускавшийся Госбанком СССР в иностранной валюте. Чек представлял собой ценную бумагу, содержащую приказ клиента банку уплатить определенную сумму денег из средств, имеющихся в банке у лица, выдавшего чек[63]. Госбанк СССР также принимал в уплату чеки, выписанные в свободно конвертируемой валюте, выпущенные зарубежными банками, коммерческими транспортными организациями. Внешторгбанк СССР выпускал именные дорожные чеки, являвшиеся предметом сделок купли-продажи с иностранными банками[64].
В 50-е гг. в СССР совершались преступления, нарушающие правила обращения валютных ценностей, в том числе и спекуляция ими. У преступников появилась возможность организации незаконного оборота ценных бумаг. Общественная опасность указанных деяний заключалась в подрыве экономических основ государства, в нанесении ущерба советской валютной системе. Незаконные сделки с ценными бумагами могли привести к формированию в СССР нелегального валютного рынка, т. е. совершению частными лицами совокупности неконтролируемых государством сделок с ценными бумагами. В свою очередь, разница цен при перепродаже ценных бумаг могла привести к стихийному колебанию экономической конъюнктуры и отрицательно повлиять на финансовый баланс страны.
В советский период существовал квазирынок ценных бумаг, поскольку возможность обращения частных ценных бумаг, выпускаемых физическими и юридическими лицами, была практически декларативной. Фактически в 30-е гг. XX в. стал складываться рынок государственных ценных бумаг, функционировавший вплоть до начала 90-х гг. XX в.
В результате проведенного анализа развития рынка ценных бумаг и криминальных проявлений в сфере обращения ценных бумаг в дореволюционный и советский период истории России можно сделать следующий вывод.
Ценные бумаги появились в гражданском обороте России задолго до того, как сложилось нормативное правовое регулирование охраны общественных отношений в сфере их выпуска или обращения[65]. Значительное воздействие на выбор мошенниками способа осуществления преступного посягательства оказывала изменявшаяся обстановка, в том числе состояние регулятивного законодательства, поскольку диспозитивные нормы зачастую не в полной мере регламентировали правила выпуска и обращения отдельных видов ценных бумаг, что можно проследить при анализе конкретных способов совершения рассматриваемого преступления.
1.2. Криминалистический анализ преступлений в сфере обращения ценных бумаг в современной России
В конце 80-х – начале 90-х гг. в связи с началом политических и экономических реформ потребовалось кардинальное изменение законодательства, особенно в области гражданского, финансового, коммерческого, налогового права. Однако процесс правового регулирования, как обычно, существенно отставал от изменений в экономике и социально-политической жизни страны. В связи с этим длительное время отсутствовала детально разработанная нормативная правовая база, которая бы регулировала правоотношения в сфере обращения ценных бумаг.
В научной среде существуют различные точки зрения по поводу периодизации формирования рынка ценных бумаг в Российской Федерации. В частности, Н. С. Ребченко предлагает рассматривать три этапа: 1991–1994 гг., 1995–1997 гг. и с 1998 г. по настоящее время. Ряд ученых отмечает следующие факторы, определившие развитие российского рынка на первом этапе:
1) масштабная приватизация и связанные с ней выпуск и обращение акций приватизированных предприятий;
2) развитие практики финансирования дефицитов федерального бюджета и бюджетов субъектов Российской Федерации за счет выпуска ценных бумаг, а также реструктуризация внутреннего валютного долга на основе выпуска ценных бумаг;
3) кризис неплатежей и появление в связи с дефицитом в обращении финансовых ресурсов специфических финансовых инструментов (казначейских обязательств, налоговых освобождений и векселей);
4) выпуск ценных бумаг и их суррогатов новыми коммерческими структурами, включая нелицензированные финансовые компании;
5) постепенное открытие доступа эмитируемым в Российской Федерации ценным бумагам на международные рынки капиталов[66].
В рассматриваемый период регулирование рынка ценных бумаг осуществлялось на основании подзаконных нормативных правовых актов органов исполнительной власти РФ[67], а законодательство не освещало многие вопросы деятельности субъектов экономических правоотношений.
На фоне приватизации государственного имущества и выпуска необеспеченных ценных бумаг частными организациями совершались значительные злоупотребления, в том числе хищения путем мошенничества на рынке ценных бумаг. Наиболее распространенным способом мошенничества стала организация «финансовой пирамиды». А. В. Белянин и О. Г. Исупова охарактеризовали ее как «частную компанию, которая привлекает депозиты частных лиц, обещая невероятно высокие проценты, многократно превышающие рыночные ставки; какое-то время фирма поддерживает репутацию и выплачивает собственные средства, но затем оказывается банкротом»[68].
В России хищения путем мошенничества по схеме «финансовой пирамиды» стали совершаться в 1993–1994 гг. В качестве финансового инструмента использовались ценные бумаги или их суррогаты, к которым применялся принцип самокотировки (искусственно создавался эффект ликвидности ценных бумаг). Классическим примером «пирамиды» стало АО «МММ», которое продавало собственные акции и скупало их обратно, причем цена все время искусственно повышалась компанией, что создавало стимул к вложениям. Выплаты вкладчикам осуществлялись за счет средств вновь привлеченных лиц.
Впоследствии АО «МММ» расширило спектр своих операций: стали выпускаться не только акции, но и билеты «МММ», сертификаты «МММ» – подобно траншам государственных ценных бумаг. Суррогаты ценных бумаг АО «МММ» заняли лидирующее положение на фондовом рынке в России, в некоторые месяцы на них приходилось свыше двух третей биржевого оборота. Борьба государственных органов с обращением билетов «МММ» долгое время была безуспешной, а когда, наконец, Федеральная комиссия по рынку ценных бумаг РФ официально признала билеты и сертификаты «МММ» не обладающими правовым режимом ценных бумаг, суррогаты ценных бумаг, выпущенные «МММ», перестали котироваться на фондовых биржах и в кредитных организациях.
Наряду с «МММ» в России действовали и другие крупные мошеннические структуры: АО «Хопер-Инвест», АОЗТ «Русский Дом Селенга» и т. д. У многих из них не было лицензии, необходимой для осуществления выпуска ценных бумаг[69]. В 1994 г. ущерб от мошенничеств на рынке частных инвестиций составил более 454 млрд рублей и 13,5 млн долларов, количество обманутых вкладчиков достигло 430 тыс. человек. В соответствии с данными Государственного комитета по управлению имуществом РФ по состоянию на июнь 1994 г. было установлено 7 компаний, руководство которых похитило приватизационные чеки своих вкладчиков, вследствие чего в отношении руководителей этих компаний были возбуждены уголовные дела[70].
Несмотря на значительные злоупотребления, совершенные в рассматриваемой сфере, в России к 1995 г. начали формироваться основы рынка ценных бумаг. В 1995 г. количество мошеннических структур сократилось до 24, а сумма похищенного – до 32 млрд рублей, а уже в 1996 г. крупных мошенничеств зарегистрировано не было[71].
В Указе Президента РФ «Об утверждении концепции развития рынка ценных бумаг в Российской Федерации»[72] были обозначены основные направления развития рынка ценных бумаг в России. Был создан специальный государственный контролирующий орган – Федеральная комиссия по рынку ценных бумаг в РФ (далее – ФКЦБ РФ)[73], которая в целях обеспечения контроля за законностью деятельности субъектов рынка ценных бумаг осуществила ряд мероприятий, в том числе – лицензирование профессиональных участников рынка ценных бумаг в 1997 г.
В рассматриваемый период были приняты основные нормативные правовые акты, регулирующие деятельность субъектов фондового рынка, среди которых Гражданский кодекс РФ (далее – ГК РФ)[74], федеральные законы «О рынке ценных бумаг» от 22 апреля 1996 г. № 39-ФЗ[75], «Об акционерных обществах» от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ[76], «О простом и переводном векселе» от 11 марта 1997 г. № 48-ФЗ[77], иные законы, а также акты ФКЦБ РФ, Министерства финансов РФ, Центрального банка РФ и других федеральных органов исполнительной власти, конкретизирующих положения, заложенные в перечисленных законах.
Тем не менее некоторые вопросы, касающиеся деятельности участников рынка ценных бумаг, не получили законодательного разрешения в указанных нормативных правовых актах, а отдельные нормы права содержали положения, которые стали использоваться многими лицами для злоупотребления правами других субъектов.
В частности, принятый в 1995 г. Закон об акционерных обществах, введя норму о консолидации акций[78], предоставил владельцам контрольных пакетов акций возможность для злоупотреблений. В результате консолидации акций, т. е. выпуска взамен определенного числа акций одной, имеющей бо2лыпую номинальную стоимость, миноритарные акционеры становились владельцами дробных акций, которые подлежали выкупу обществом.
Данная норма стала широко применяться акционерами, решившими получить абсолютный контроль над обществом, вытеснив из него миноритариев, не имевших намерения его покидать. С 1 января 2002 г., после вступления в законную силу поправки к указанной норме Закона, негативная практика вытеснения владельцев незначительного числа акций была пресечена[79].
Отмечая активное развитие инвестиционного процесса в российской экономике, Н. С. Ребченко приводит следующие данные: «К концу 1997 г. капитализация рынка составила почти 1,2 триллиона рублей, а по данным Международной финансовой корпорации российский рынок был признан самым доходным развивающимся рынком 1997 г.»[80].
Преступники стали активно использовать векселя при совершении сделок с физическими и юридическими лицами. Виды обмана, применяемого субъектами рассматриваемого преступления, весьма разнообразны и постоянно модифицируются в зависимости от изменения законодательства, других факторов обстановки совершения мошенничеств, однако, как отмечают В. А. Гамза и И. Б. Ткачук, «основная схема их совершения остается неизменной. Мошенник принимает на себя некое обязательство, которого не намерен выполнять, совершает лжесделку, получает в уплату по обязательству (лжесделке) денежные средства, иное имущество или право на него (вексель), обращает имущество в свою пользу, а затем уклоняется от выполнения своей части обязательств, применяя различные ухищрения»[81].
Третий этап развития рынка ценных бумаг в РФ ознаменовался финансовым кризисом на мировом рынке, и как следствие – кризисом в России (1998 г.), ухудшившим ситуацию на отечественном фондовом рынке. Практика займов по высоким ценам и на короткий период времени обусловила быстрое увеличение внутреннего государственного долга, что вызвало рост расходов на его обслуживание. Объем средств, необходимых для погашения ранее выпущенных долговых ценных бумаг, стал превышать доходы бюджета. В связи с падением платежеспособности РФ и политическим кризисом, иностранные инвесторы стали выводить свои активы с рынка российских государственных и корпоративных ценных бумаг, в результате чего произошло падение их курса.
В 1998 г. Министерство финансов РФ отменило аукционы по размещению государственных облигаций. Правительство РФ предложило владельцам краткосрочных облигаций конвертировать их в среднесрочные или долгосрочные со сроком погашения через 7 и 20 лет. В связи с сокращением валютных резервов Центрального банка РФ неизбежной стала девальвация рубля. Значительные потери в результате кризиса понесли профессиональные участники рынка ценных бумаг, имевшие вложения в государственные ценные бумаги.
В то же время финансовый кризис способствовал объединению профессиональных участников рынка ценных бумаг в саморегулируемые организации и укрупнению специализированных регистраторов. Произошедшие события надолго подорвали доверие физических лиц к ценным бумагам. Требовалось разработать механизм защиты прав инвесторов на рынке ценных бумаг, в связи с чем были приняты новые законы и внесены поправки в уже действующие[82]. Постепенно в России стал складываться рынок ценных бумаг, началось формирование системы государственных органов в области контроля за оборотом ценных бумаг, деятельностью профессиональных участников рынка ценных бумаг.
Анализ обстановки, в которой формируются общественные отношения на рынке ценных бумаг в РФ, имеет особое значение для проводимых нами исследований, поскольку она оказывает непосредственное влияние на возможность совершения преступных посягательств в сфере рассматриваемых правоотношений.
Рынок ценных бумаг состоит из трех сегментов, включающих в себя правоотношения: (1) при эмиссии ценных бумаг; (2) при первичном отчуждении эмиссионных ценных бумаг и иных видов ценных бумаг («первичный рынок ценных бумаг»); (3) при вторичном размещении ценных бумаг с привлечением профессиональных посредников («вторичный рынок ценных бумаг»)[83]. Действующим законодательством предусматриваются стандарты функционирования всех трех сегментов рынка ценных бумаг с определенными особенностями для отдельных видов ценных бумаг.
С точки зрения «жизненного цикла» ценной бумаги можно выделить первичный и вторичный рынки ценных бумаг. Первичный рынок охватывает первоначальную продажу выпусков ценных бумаг, в результате которой эмитент получает необходимые финансовые ресурсы, а инвестор – объект для вложения своих средств. Вторичный рынок охватывает сферу перепродажи ценных бумаг. Операции, совершаемые на первичном рынке ценных бумаг, охватываются понятием «размещение ценных бумаг», а на вторичном рынке – «обращение».
Процедуру эмиссии проходят исключительно эмиссионные ценные бумаги, которые характеризуются одновременно следующими признаками: закрепляют совокупность имущественных и неимущественных прав, подлежащих удостоверению, уступке и безусловному осуществлению с соблюдением установленных законом формы и порядка; размещаются выпусками; имеют равные объем и сроки осуществления прав внутри одного выпуска вне зависимости от времени приобретения ценной бумаги.
Эмиссионные ценные бумаги проходят процедуру эмиссии, представляющую собой последовательность действий эмитента по размещению эмиссионных ценных бумаг, этапы которой установлены в ст. 19 Закона о рынке ценных бумаг и Стандартах эмиссии ценных бумаг[84]:
1) принятие решения о размещении эмиссионных ценных бумаг;
2) утверждение решения о выпуске (дополнительном выпуске) эмиссионных ценных бумаг;
3) государственная регистрация выпуска (дополнительного выпуска) эмиссионных ценных бумаг;
4) размещение эмиссионных ценных бумаг;
5) государственная регистрация отчета об итогах выпуска (дополнительного выпуска) эмиссионных ценных бумаг.
Второй сегмент рынка ценных бумаг включает в себя правоотношения, возникающие при первичном отчуждении всех видов ценных бумаг («вторичный рынок»). Основными нормативными правовыми актами, регулирующими общие вопросы функционирования вторичного рынка ценных бумаг, являются Гражданский кодекс РФ (глава 7 «Ценные бумаги»), Закон «О рынке ценных бумаг» – в отношении эмиссионных ценных бумаг, а также иные законы и подзаконные нормативные правовые акты.
Третий сегмент рынка ценных бумаг охватывает особенности создания и деятельности профессиональных участников рынка ценных бумаг. Законом «О рынке ценных бумаг» предусмотрены семь видов деятельности профессиональных участников рынка ценных бумаг: брокерская, дилерская, деятельность по управлению ценными бумагами, клиринговая, депозитарная, деятельность по ведению реестра владельцев ценных бумаг, деятельность по организации торговли на рынке ценных бумаг. По каждому виду деятельности приняты ведомственные нормативные правовые акты Федеральной службы по финансовым рынкам РФ, детально регулирующие порядок создания и деятельности профессиональных участников рынка ценных бумаг[85].
Хищения путем мошенничества с использованием ценных бумаг совершаются фактически на втором и третьем сегментах функционирования рынка ценных бумаг, т. е. при их реализации.
Процедура смены собственников организации может не повлечь за собой изменения ее сферы деятельности[86], а может привести к перепрофилированию производства, сокращению штата работников и другим неблагоприятным изменениям, связанным с ухудшением положения сотрудников организации и (или) акционеров[87]. Данный процесс иногда принимает незаконную форму, превращаясь в так называемый корпоративный захват[88], который может быть осуществлен как при обычной продаже имущественного комплекса хозяйственного общества, так и в ходе реорганизации юридического лица.
Незаконные захваты являются уголовно наказуемыми и квалифицируются как хищение чужого имущества путем обмана или злоупотребления доверием (мошенничество – ст. 159 УК РФ), злоупотребление служебным положением в коммерческой организации (ст. 201 УК РФ), самоуправство (ст. 330 УК РФ), а также по другим статьям УК РФ[89]. Они обладают высокой степенью общественной опасности, поскольку причиняют значительный ущерб собственникам акций[90], ведут к сокращению реального сектора экономики, а также зачастую сопровождаются физическим устранением конкурентов.
В результате анализа деятельности субъектов корпоративных захватов были выявлены следующие основные способы их осуществления: 1) захват организации путем скупки акций незаконными методами (корпоративный шантаж)[91]; 2) захват организации в процессе осуществления процедуры ее банкротства (незаконное отчуждение активов по заниженной цене); 3) силовой захват – путем подделки учредительных и иных правоустанавливающих документов, их представления в различные государственные органы (суд, налоговую инспекцию, государственное бюро регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним), осуществления фактического (силового) захвата организации с привлечением сотрудников частных охранных предприятий.
Ниже, при анализе физической деятельности субъектов мошенничества с использованием ценных бумаг, мы рассмотрим различные варианты осуществления корпоративного захвата, поскольку хотя первые два упомянутых способа и предполагают использование ценных бумаг, признаков мошенничества они не содержат.
Полагаем, что корпоративный захват можно определить как хищение активов предприятия, совершенное обманным способом с целью получения прибыли хозяйственного общества и возможности активно влиять на принятие им решений либо с целью последующего вывода активов хозяйственного общества.
…рующееся на организации и осуществлении корпоративных захватов лицо, для которого указанный вид деятельности стал преступным промыслом, – один из потенциальных субъектов корпоративного захвата[92]. Таким образом, рейдерство можно определить как преступную деятельность по организации и осуществлению корпоративных захватов.
Другим видом мошенничества с ценными бумагами является манипулирование ценами на фондовой бирже. Законодатель установил запрет на совершение подобных манипуляций, а также на понуждение к покупке или продаже ценных бумаг путем предоставления умышленно искаженной информации о ценных бумагах, эмитентах эмиссионных ценных бумаг, ценах на ценные бумаги, включая информацию, представленную в рекламе[93]. Практика привлечения к ответственности за совершение рассматриваемого преступления отсутствует, поскольку сложно определить все обстоятельства, подлежащие установлению по делам о манипулировании ценами, а также собрать необходимые доказательства[94].
В результате проведенного анализа формирования и развития рынка ценных бумаг, а также криминальных проявлений в данной сфере в современной России можно сделать следующие выводы:
1. С переходом к рыночной экономике в России в 90-е гг. была разработана новая нормативная правовая база, регулирующая функционирование рынка ценных бумаг. Многие правовые институты были заимствованы из дореволюционной и зарубежной практики. В то же самое время некоторые нормативные правовые акты, принятые в СССР, продолжали действовать в течение определенного периода, а отдельные акты являются составной частью российского законодательства и по сей день. Законодатель определил общие положения функционирования сегментов рынка ценных бумаг в РФ, однако законодательство, регулирующее порядок выпуска и обращения отдельных видов ценных бумаг, часто подвергается обновлению. В правовые нормы, содержащие пробелы и коллизии по рассматриваемым вопросам, постоянно вносятся изменения, как правило, после негативной практики их использования при совершении злоупотреблений, в том числе и криминального характера. Уголовно-правовые нормы, устанавливающие ответственность за совершение мошенничества, в том числе с использованием ценных бумаг, не подвергаются столь частым изменениям.
2. После введения в обращение ценных бумаг в 90-е гг. появились новые способы совершения хищения путем мошенничества с их использованием. Отсутствие в течение длительного периода детально разработанной нормативной правовой базы, регулирующей рынок ценных бумаг, низкая эффективность работы надзорных, контролирующих и правоохранительных органов, введение в оборот среди населения ценных бумаг, с которыми большинство граждан не знало, как обращаться, вследствие отсутствия опыта и специальных знаний, оказало существенное влияние на криминогенную ситуацию в стране.