ГЛАВА 1
ПОД ПАЛЕСТИНСКИМ ЗНОЙНЫМ НЕБОМ…
Человек из тени
Человек шел по пустынным улицам Иерусалима. Он старался ничем не привлекать к себе внимание, хотя в столь поздний час это было довольно сложно: полное отсутствие людей на улицах поневоле приковывало взгляд к одинокому путнику. Что он искал здесь? Впереди показались солдаты британского патруля. Их чеканный шаг многократным эхом отдавался от стен домов, обрамлявших узкие средневековые улочки. Человек заметно вздрогнул, но не ускорил шага и не сменил направления. Четыре пехотинца, пройдя мимо, смерили его подозрительным взглядом. Но причин для задержания у них не было: мало ли куда может торопиться араб поздним вечером? А в том, что прохожий был арабом, они не сомневались.
Наверное, солдаты очень удивились, узнав, что человек, вынырнув из лабиринта тесных улочек, двинулся прямиком на еврейское кладбище. Легкий ветер шумел в кронах кипарисов, нарушая вековую тишину этого места. Кладбище было едва ли не самым старым в Палестине – здесь хоронили во времена римлян и в период арабского нашествия, оно повидало и крестоносных королей, и турок-османов, и британские колониальные власти. При желании среди многочисленных памятников можно было найти такие, за которые любой музей древностей заплатил бы сумасшедшую сумму.
Но вовсе не древности интересовали пришедшего сюда араба. Он торопливо шагал по узкой аллее кладбища, цепким взором оглядывая окрестности. Он кого-то ждал или чего-то опасался. А может быть, и то и другое вместе. И, тем не менее, чуть не вскрикнул, когда на его пути неожиданно вырос невысокий, одетый в темное человек. Человек, вышедший из тени.
– Ты принес то, о чем мы договаривались? – спросил человек из тени. Арабский явно не был его родным языком, тем не менее, говорил он на нем довольно чисто и почти без акцента.
– Да, конечно. Вот все схемы, – араб торопливо достал из-под одежды тщательно спрятанный там бумажный сверток. Человек из тени развернул его и внимательно просмотрел, педантично перелистывая каждую страницу. Шляпа с широкими полями прятала от собеседника его глаза. Наконец, после долгого молчания (арабу эта пауза показалась бесконечной) он произнес:
– Прекрасно. Ты сделал свою работу, но я хочу от тебя большего. Ты должен достать материалы, касающиеся запланированного восстания. Я хочу знать, сколько будет повстанцев, кто ими руководит, хочу знать все планы бунтовщиков.
– Но, господин, – громко запротестовал араб, от неожиданности забыв о необходимости сохранять тишину. – Это выше моих сил! Боюсь, меня и так уже подозревают! Эти схему я добыл с величайшим риском! Достать то, что ты сейчас попросил – это так же сложно, как загнать верблюда в раковину улитки!
– Ты не понял меня, – в голосе человека из тени лязгнул металл. – Я вовсе не просил тебя об этом. Я приказал! Не забывай, одно мое слово, и ты будешь растерзан своими же товарищами, тебя подвергнут самой страшной и мучительной казни, которую ты только сможешь себя представить! А если ты сделаешь все, о чем я прошу, – интонации человека из тени стали гораздо мягче, речь его потекла медом. – Все будет иначе. Ты получишь достаточно денег, чтобы уехать в Европу и прожить там безбедно до конца своих дней. Выбор за тобой. Что ты предпочитаешь: умереть как собака или жить как принц?
Араб развернулся и быстро зашагал прочь, бормоча под нос проклятия в адрес всех евреев мира. Его собеседник еще несколько секунд постоял на дорожке, с усмешкой глядя ему вслед, а потом быстро и незаметно растворился в той же тени, из которой вышел.
История не сохранила для нас имени араба, одного из многих, работавших на тайные еврейские организации. Зато мы знаем, кем был человек из тени. Его звали Рувен Шилой.
Разведчик в костюме дипломата
Рувена Шилоя иногда называют олицетворением израильской разведки, хотя долгое время он был известен в первую очередь как политик и дипломат. Родился Шилой в 1909 году в Иерусалиме в семье раввина, эмигранта из Российской империи Ицхака Засланского. Отец готовил сына к духовной карьере, но, на свою беду, дал ему слишком хорошее образование. Знания заставили молодого Рувена порвать с ортодоксальными традициями семьи. До конца своих дней он так и не делал различия между кошерной и некошерной пищей. Поссорившись с отцом, вопреки его воле, поступил в Иерусалимский университет. Тем не менее, несмотря на более чем вольное отношение к иудаизму, молодой студент был пламенным еврейским националистом и мечтал о воссоздании Израиля. Эти убеждения быстро привели его в «Хагану», тайную вооруженную организацию сионистов.
«Хагана» создавалась в начале ХХ века по решению Всемирного сионистского конгресса. Называть ее «организацией» было бы слишком скромно, по сути она представляла собой настоящую подпольную армию, прекрасно вооруженную и обученную. С момента создания она непрерывно росла, и постепенно естественным образом в ней сформировались структуры, отвечавшие за разведку и контрразведку. Именно они и стали предтечами «Моссада». С самого начала «Хагане» пришлось принять активное участие в боевых действиях. После Первой мировой войны на территорию Палестины устремилось множество еврейских переселенцев, которых направляли сюда сионистские организации. Евреи скупали землю, их становилось все больше и больше. Естественно, это вызвало крайне негативную реакцию проживавших здесь арабов. Коренные жители устраивали вооруженные нападения на еврейские поселения (кибуцы), прогоняли эмигрантов со свежекупленных земель… Эмигранты, впрочем, не оставались в долгу и так же хладнокровно расправлялись с арабами. Британская администрация смотрела на все это безобразие довольно спокойно, ей-то было выгодно, чтобы евреи и арабы выясняли отношения между собой и не трогали англичан. Иногда британцы еще и маслица подливали в огонь…
Предтечей израильских разведчиков можно считать Эзру Данина. Именно он в то неспокойное время начал создавать агентурную сеть среди арабов, умело находя в их рядах предателей и узнавая обо всех планах противника. Любопытно, что больших денег на свою агентуру он не тратил, Данину всегда удавалось найти какие-то побочные мотивы, по которым человек соглашался работать на него. Один совершил проступок, которым его можно было шантажировать, другой считал себя несправедливо обиженным и хотел отомстить… Игра на человеческих слабостях шла более чем успешно. В 1936 году Данин пишет своеобразный меморандум израильской разведки, документ, который считают в «Моссаде» основополагающим до сих пор. В 1940 году он создает и возглавляет так называемый «Арабский отдел», структуру внутри «Хаганы», которая отвечала как за разведку, так и за контрразведку.
Именно Эзра Данин первым разглядел в Рувене талант разведчика. В 1931 году, сразу же после того, как юноша закончил университет, он получил свое первое и притом весьма ответственное задание. Молодому разведчику, которому не исполнилось еще и 22 лет, поручили вести разведывательную работу в столице Ирака —Багдаде. Ему нужно предстояло узнавать обо всех планах местного правительства, собрать информацию о настроениях в стране, а заодно и создавать агентурную сеть. Выражаясь современным языком, Рувен был назначен главой резидентуры в Ираке. Учитывая, что Ирак играл, и продолжает играть, весьма значительную роль среди арабских государств, такой пост был исключительно важен. Тем не менее, Данин не побоялся доверить его Шилою. Время показало, что он не ошибся.
Рувен устроился учителем в одну из многочисленных еврейских школ, шаг, выглядевший со стороны вполне естественно. Не менее естественным было то, что он одновременно начал писать статьи в несколько газет – зарплата школьного учителя оставляла желать лучшего, а другого способа добыть средства к существованию практически не было. Журналистская работа, в свою очередь, предполагала многочисленные поездки по стране, что тоже на первый взгляд не вызывало подозрений.
Между тем, именно во время таких поездок Шилой создал мощную агентурную сеть. На это ему потребовалось всего три года. Он умело использовал конфликты между разными группами населения Ирака. Так, особенно плодотворными оказались контакты с обитавшими на север страны курдами, которые охотно соглашались работать против ненавистных им англичан и мусульман-суннитов. Сложнее было вербовать шиитское население восточных районов Ирака, но и здесь ненависть к англичанам перевешивала все разумные соображения.
В 1934 году Шилоя отозвали обратно в Палестину. Свое дело он сделал, разведывательная сеть в Ираке была создана, и теперь работу предполагалось передать менее талантливым помощникам. Впереди маячила новая, еще более масштабная задача…
Подручный Бен-Гуриона
На территории Палестины еврейские переселенцы создали в те годы нечто вроде системы самоуправления. Официально она называлась Еврейским агентством, и возглавлял ее известный лидер сионистского движения Давид Бен-Гурион. Именно ему Данин представил молодого Шилоя в августе 1934 года.
Бен-Гурион поначалу недоверчиво отнесся к молодому дарованию. Шилой показался ему слишком замкнутым, скрытным, недружелюбным. Но вскоре первое впечатление осталось в прошлом: Рувен назначили ответственным за связи Еврейского агентства с британской колониальной администрацией. Отношения между этими двумя структурами складывались далеко не безоблачно, и нужен был человек, способный завоевать доверие англичан и наладить с ними мирные отношения. Вполне светский и прекрасно образованный Шилой подходил на эту роль как нельзя лучше. Вскоре британские власти начали по-настоящему доверять ему, а в годы Второй мировой войны сотрудничество укрепилось еще больше. Ведь теперь у англичан и евреев был один общий враг – немецкий нацизм.
Эта деятельность Шилоя находилась, так сказать, на поверхности. О настоящей же его работе не знал почти никто. С 1934 года он совместно с Данином создает первую настоящую разведывательную службу «Хаганы», получившую название «Шаи». Шилой принимал самое активное участие в ее работе, причем именно ему принадлежат планы некоторых весьма дерзких спецопераций, проведенных «Хаганой». Расскажу о нескольких из них. В 1936 году в Палестине произошло арабское восстание. Местное население поднялось против англичан и против евреев, которые прибывали во все возрастающем количестве. Естественно, готовилось оно заблаговременно и тщательно. Арабы формировали отдельные отряды, закупали и тайно доставляли в Палестину оружие… Столь же естественно, что так же быстро в курсе всех арабских планов оказался Шилой.
Перед Рувеном, как и перед Бен-Гурионом, встал вопрос: что делать? Сообщить британской администрации? Но, скорее всего, англичане просто ужесточили бы колониальный режим, создав большие трудности и для работы Еврейского агентства. Кроме того, вся агентурная сеть, собранная с таким трудом за долгие годы, была бы провалена. И Шилой убеждает Бен-Гуриона принять дерзкий план – не противодействовать арабскому восстанию, а погреть на нем руки. Рувену удалось достаточно быстро выяснить, каким путем к арабам попадает оружие. Винтовки и пулеметы покупались в Чехии, потом их везли через всю Европу якобы для нужд турецкой армии. В Турции оружие перегружали на корабли и везли мимо берегов Палестины через Суэцкий канал. Пройдя канал, груз немедленно переправлялся на берег Красного моря, а отсюда караваном через Синай и пустыню Негев прибывал в арабские деревни Палестины.
…Очередная партия должна была стать самой крупной за последние полгода. В Палестину следовали двадцать тысяч новеньких чешских винтовок системы «Маузер». К каждой из них прилагалось по сотне патронов. Этого хватило бы, чтобы вооружить полнокровную пехотную бригаду. Сопровождавшие груз арабы – их главой был сын богатого торговца Али Махар – заметно волновались: ящики, которые грузили ночью в порту Измира на борт парохода, шедшего под панамским флагом, уже чуть не стали предметом пристального внимания властей.
Впереди показался узкий вход в Суэцкий канал. Конечно, таможенники не должны были интересоваться грузом – ведь он по документам следовал транзитом в Китай. Но кто знает, что может произойти в этот ласковый осенний день? Вдруг англичане уже пронюхали про содержимое ящиков, и всех находящихся на корабле уже ждут тюремные нары? Только через много часов Али Махар и его соратники смогли вздохнуть спокойно: канал остался позади. Их корабль бороздил темные воды Красного моря. Пройдя еще несколько миль, судно резко изменило курс и направилось к берегу. Местные бедуины следили за этим участком побережья и сообщили, что британская береговая охрана практически не контролирует его. Пароход остановился в нескольких сотнях метров от берега. Впереди их ждали еще примерно четыре часа полной темноты, в течение которых нужно было суметь разгрузить винтовки.
К счастью, караван находился уже на берегу. Руководил им неизвестный Махару человек с четко выраженным иракским акцентом. Сам Махар был египтянином, с иракцами встречался редко и не особенно доверял им. Но ничего не попишешь, с каким только отребьем не приходится сотрудничать ради общего дела! Если центр прислал этого иракца, значит, так тому и быть. Глава караванщиков назвал условный пароль, и работа закипела. За полчаса до того, как первые лучи солнца показались из-за горизонта, последняя винтовка была выгружена на берег. Али Махар и его спутники снова поднялись на борт парохода, и берег постепенно растаял за кормой в утренней дымке.
Сын торговца сошел на берег в Адене. Здесь ему предстояло встретиться с местным агентом, который подтвердит благополучную доставку груза. Не подозревая ничего плохого, Али шагал вперед, к небольшому кафе, которое было назначено местом встречи… Внезапно раздался выстрел. Пуля по касательной задела шею незадачливого Али. Второй выстрел оказался точнее, и уже мертвый араб, обливаясь кровью, упал на мостовую. Стрелявший бросил револьвер и быстро исчез в толпе. Это был тот самый агент, с которым Махар рассчитывал встретиться. Покойный не знал, что буквально за несколько часов до этого агент получил шифрованную телеграмму из Иерусалима: «Али Махар – предатель. Убейте его».
В Иерусалиме, в свою очередь, информацию получили от начальника каравана. Придя к условленному месту со своими людьми, он не обнаружил никаких следов парохода, зато нашел многочисленные признаки состоявшейся недавно выгрузки оружия. Ему не потребовалось много времени на то, чтобы навести справки и узнать, что пароход из Измира уже давно миновал Суэцкий канал. А потом ему сообщили и о таинственном караване, который пересек пустыню Негев и вошел в еврейские киббуцы. В Иерусалиме поняли: Махар отдал все с таким трудом приобретенное и доставленное оружие евреям. И отдали приказ устранить его.
Что же произошло на самом деле? На самом деле через своих информаторов Шилой вовремя получил все нужные сведения о доставке винтовок и решил перехватить груз. Но как это сделать? Он сообщил британским властям о подозрительном караване, а сам тем временем сформировал другой и отправился во главе своих людей к Суэцкому каналу. Пока настоящий караван обыскивали британские чиновники, Шилой с «фальшивым» спокойно встретил оружие. Так Еврейское агентство приобрело 20 тысяч первоклассных винтовок, которые были надежно спрятаны и пущены в ход двенадцать лет спустя…
Но не только с арабами боролся Шилой, но и с британской администрацией. Не со всей, конечно, а только с теми, кто симпатизировал его врагам. В 1935 году помощником главы администрации был назначен полковник Перкинс. Этот кадровый военный слыл приверженцем идей нацизма, ярым антисемитом и симпатизировал арабам. Соответственно, после своего назначения он стал сквозь пальцы смотрел на то, как вооружаются мусульмане, но применял драконовские меры по отношению к сионистам. Терпение Еврейского комитета лопнуло после того, как по личному указанию Перкинса в тюрьме была до смерти замучена активистка Сара Голденберг. Фактически полковнику был подписан смертный приговор, который вызвался привести в исполнение Шилой.
Все знали, у Перкинса есть одно хобби. Он любил на маленьком личном самолете совершать полеты над территорией Палестины. Летал полковник низко, над самыми кронами деревьев. В один из весенних дней 1936 года самолет Перкинса рухнул на апельсиновую рощу неподалеку от Яффы, сам полковник погиб. Комиссия, расследовавшая катастрофу, вынесла вердикт: в двигателе свернулось некачественное масло, из-за чего произошла остановка мотора. На самом деле катастрофа была устроена Рувеном: именно его агент смог пробраться на аэродром и вылить в двигатель самолета полковника несколько сырых яиц. Через полчаса после запуска мотор заклинило, и самолет рухнул с малой высоты прямо на деревья.
Таких операций на счету службы «Шаи» было множество. Чтобы рассказать обо всех, надо писать отдельную книгу. А нам предстоит двигаться дальше – на фронты Второй мировой войны…
Против свастики. Эпизод 1
Когда Британия вступила в войну с Третьим рейхом, еврейская община Палестины увидела в этом поистине уникальный шанс. Шанс получить независимость, помогая англичанам. Правда, в Лондоне сначала весьма скептически отнеслись к подобной помощи. Но только до поры до времени. В 1939 году немцы разгромили Польшу. В 1940 году заняли Норвегию, Данию и Францию, а бронетанковые части Роммеля отправились в Северную Африку. Весной 1941 года в нацистскую сферу влияния вошли Югославия, Албания и Греция. Дела у англичан шли все хуже и хуже. Более того война вплотную подобралась к Палестине. Танковые части немецкого Африканского корпуса рвались в Египет, грозились перерезать Суэцкий канал. На севере, в Сирии и Ливане, находилась французская администрация, открыто сочувствовавшая Германии. На востоке, в Ираке, Рашид Али поднял антибританский мятеж и клялся в верности Третьему рейху.
Да и в самой Палестине земля горела под ногами у британских властей. Арабы с большой симпатией относились к немцам. Они знали, Гитлер ненавидит евреев и мечтает их извести. Арабы вполне разделяли эти взгляды. Великий муфтий Иерусалимский, один из главных мусульманских авторитетов, посетил Берлин. Там его приняли по первому разряду, как главу иностранного государства. Заверениям в дружбе не было конца. Британцы всерьез опасались повторения восстания 1936 года. В любом случае, никто не сомневался, если бы Роммель прорвался в Палестину, арабы встретили бы его с ликованием. И в этой ситуации колониальная администрация решила, как за соломинку, ухватиться за предложенную евреями помощь. В общей сложности в британскую армию вступило около двадцати тысяч палестинских евреев. Многие из них составили так называемую Палестинскую бригаду, которая сражалась с Роммелем в Африке, а потом на Западном фронте. Именно героизм бойцов этого подразделения помог выиграть решающее сражения у Эль-Аламейна.
Бойцы «Хаганы» сражались не только на фронте, но и в тылу противника. Палестинскими евреями была укомплектована добрая половина разведывательно-диверсионных групп англичан. Так, в 1944 году 26 еврейских парашютистов были заброшены в немецкий тыл на Балканы. Судьба их оказалась трагична: большинство погибло. Впрочем, львиную долю диверсантов ждала та же участь: выполнив задание, им предстояло умереть. Выбраться с занятой врагом территории представлялось нереальным, а пойманных евреев немцы в большинстве случаев расстреливали на месте без суда и следствия.
Одной из самых выдающихся операций «Хаганы» стала в этот период ликвидация немецкой агентурной сети в Иерусалиме. Адмирал Канарис, начальник знаменитого абвера, уделял Палестине большое внимание еще до войны. В 1938 году сюда направили майора Отто Лангемарка, с заданием создать резидентуру на Ближнем Востоке. Лангемарк действовал под маской добродушного торговца, и раскусить его сразу евреям не удалось. В лице германского майора Шилой столкнулся с равным противником. Немцу удалось не только опереться на поддержку арабов, но и завербовать агентов в еврейской среде. Ходят слухи, что даже среди ближайших сподвижников Рувена были люди, работавшие на Абвер. Шилоя, по всей видимости, спасло только то, что он никому не доверял.
В 1941 году, когда Рашид Али поднял мятеж в Багдаде, Лангемарку отдали приказание всеми средствами поддержать его. Майор сумел организовать отправку повстанцам значительной партии оружия, но операцию засекла служба «Шаи». Еврейские разведчики начали распутывать нить, которая привела в арабское подполье. Некоторое время противники находились в одинаково патовой ситуации: у каждого из них были агенты в окружении другого. Понимая, что процесс может затянуться надолго, а медлить нельзя, Шилой решил разрубить гордиев узел. Весной 1942 года «Хагана» нанесла мощный силовой удар по немецкой агентуре: в течение двух дней в Иерусалиме гремели взрывы и звучали выстрелы. Рувен сыграл ва-банк, понимая, что рискует вызвать арабское восстание. Но он выиграл: примерно половина агентуры Лангемарка была ликвидирована. Некоторых взяли живыми и применили к ним не совсем цивилизованные методы допроса, проще говоря, пытки. К слову сказать, использованием пыток израильские спецслужбы не гнушались и в дальнейшем. В конце концов какой-то араб «раскололся», назвав Лангемарка в качестве одного из главных немецких резидентов. Над жизнью немецкого майора нависла смертельная угроза. Спасло его только то, что Шилою было не до конца ясно, является ли Лангемарк главой немецкой резидентуры или всего лишь одной из «шестерок» – так искусно маскировался подчиненный Канариса. Короче говоря, в «Шаи» решили взять немца под контроль, чтобы не упустить более крупную рыбу. Почувствовав неладное, майор бесследно исчез (хотя мы с ним еще обязательно встретимся на страницах этой книги). Немецкая разведывательная сеть в Палестине прекратила свое существование. К слову сказать, действовавшая параллельно британская контрразведка так и не смогла вычислить немца.
Тем не менее, полного успеха «Шилой» не добился. Ведь цели своей деятельности он характеризовал следующим образом:
Наша конечная задача – это создание еврейского государства на древней палестинской земле, земле наших предков. Именно ради этой цели, и ни ради какой другой, мы сотрудничаем сегодня с британцами. Эта работа уже принесла свои плоды: по крайней мере, англичане перестали поддерживать арабов и оставили нас в покое. Но мы нуждаемся в большем. Мы хотим, чтобы британские власти признали «Хагану» и общались с нами как с равными. Без этого любая борьба теряет всякий смысл.
Но Бен-Гуриону не удалось добиться решения этой важнейшей задачи. Не потому, что он был плохим государственным деятелем, а просто в силу того, что англичане не считали нужным уступать Палестину кому бы то ни было, и евреи в этом отношении были для них ничем не лучше немцев. Шилой понял – и после поражения Германии борьба будет продолжаться. Борьба, целью которой станет провозглашение государства Израиль.
Война за собственный дом
В 1945 году в Европе наконец наступил мир. В Палестине же никакого мира не предвиделось. Окончание войны многие народы колоний, в том числе арабы и евреи, связывали с надеждой на обретение независимости. Когда выяснилось, что англичане и не думают уходить со Святой земли, разочарование сторон было ужасающим.
И арабы, и евреи решили независимо друг от друга пойти одним и тем же путем. Встать на путь террора. По всей Палестине гремели взрывы, совершались убийства, действовали арабские и еврейские боевики. Ряды «Хаганы» постоянно пополнялись за счет новых переселенцев из Европы и Америки. В конце концов британские власти вынуждено признали, что не в состоянии справиться с кризисом в Палестине. Вопрос о Святой земле вынесли на рассмотрение ООН, которая решила, что здесь будут существовать два государства – арабское и еврейское. Это решение так никогда и не было выполнено.
В 1947 году англичане ушли из Палестины, скорее с облегчением, чем с грустью. И уже на следующий день в стране вспыхнула гражданская война. «Хагана» впервые за долгие годы смогла выйти из подполья и действовать открыто. Соответственно, ее разведывательным подразделениям тоже пришлось немало постараться.
30 июня 1948 года «Шаи» канула в прошлое. Израильская разведка прошла глубокую реорганизацию. Теперь ее возглавил Иссер Беери – личность не менее знаковая, чем Рувен Шилой. Беери родился в 1901 году в Польше, которая тогда числилась составной частью Российской империи. Сначала семья жила неплохо, и особых причин покидать насиженное место у них не было. Но прошла Первая мировая война, Польша получила независимость и стала откровенно антисемитским государством, где всех не-поляков, особенно евреев, ущемляли в правах и преследовали. В Советскую Россию семья переезжать не хотела, поскольку ценила свободу предпринимательства. В Западной Европе и США новые еврейские переселенцы не особенно требовались. Соответственно, оставался один путь – в Палестину, куда Беери в конце концов и переехал в 1921 году. Поначалу он жил в одном из многочисленных киббуцев, затем переехал в город. В деятельность «Хаганы» Иссер включился довольно поздно, в 1938 году, но быстро достиг высот. В этом ему помогла невероятная жестокость, с которой он действовал, она же помогала избегать ошибок и провалов. Беери не жалел ни своих, ни чужих, к врагам он мог хладнокровно применять самые страшные пытки, чтобы получить требуемую информацию. В частности, в 1942 году один из схваченных им немецких агентов в течение двух суток подвергался самым страшным мучениям, которые только мог изобрести человеческий ум: его сажали в бочку с ледяной водой, выкручивали суставы, снимали ногти, ломали кости, жгли углями, били током. В конечном счете он не выдержал пыток. Судя по некоторым данным, именно этот агент сдал Лангемарка.
После назначения главой спецслужб Беери не оставил своих привычек. Он сразу же с рвением взялся за выявление предателей в собственных рядах. Надо сказать, понятие «предатель» в Хагане трактовали очень широко. Так, например, еврейская женщина, вступавшая в связь с англичанином, считалась предательницей и могла быть казнена без суда и следствия. Вскоре Беери подвернулся прекрасный повод для того, чтобы продемонстрировать свои способности… Капитан Меир Тубянски являлся одним из ветеранов «Хаганы». Это был веселый и общительный человек, на счету которого, тем не менее, накопилось немало заслуг. В частности, он вел разведывательную деятельность среди британских военных и добывал множество ценной информации, которую другими путями было бы просто не достать. Естественно, это требовало установления особо доверительных отношений с британцами. Тубянски часто встречался с английскими офицерами, неоднократно участвовал в их дружеских попойках.
Но годы британского господства закончились, началась гражданская война. В нее тут же вмешались окрестные арабские государства. Армией одного из них, Иордании, командовали английские офицеры, в недавнем прошлом друзья Меира. С некоторых пор командиры «Хаганы» стали отмечать невероятную точность иорданской артиллерии: она всегда била по подразделениям молодой израильской армии так, как будто четко знала об их местонахождении. Ни один самый засекреченный маневр не удавалось скрыть. Естественно, это навело руководство Израиля на мысль о шпионе. Бен-Гурион лично вызвал к себе Беери и устроил ему разнос. Глава спецслужбы, который не мог вынести подобного позора, тут же развил бурную деятельность. Схватили первого попавшегося, им оказался Тубянски, и тут же припомнили ему и попойки с британскими офицерами, и дружеские отношения администрацией. Никто даже не задался вопросом, откуда капитан получает информацию, причем такую полную и оперативную, и каким образом переправляет ее через линию фронта. Суда как такового не было, Меира фактически тут же линчевали, так и не дав ему ничего сказать в свое оправдание. Говорят, перед смертью капитан попросил: «Я двадцать два года прослужил в „Хагане“, позвольте мне хотя бы написать письмо сыну». Но даже этого ему не разрешили.
Спустя несколько недель выяснилось, что Тубянски ни в чем не виновен. Его вдове принесли извинения и постарались побыстрее замять неудобное дело. Но тут же начали новое, против Иегуды Амстера, обычного частного предпринимателя. Амстер жил в Хайфе и являлся владельцем небольшой фирмы, занимавшейся услугами такси. В его распоряжении находилось всего несколько такси. Наверное, Иегуда был бы совершенно ничем не интересен Иссеру Беери, если бы не одно обстоятельство: он являлся другом детства тогдашнего мэра Хайфы Аббы Коуши. Коуши подозревали в связях с криминалом, но это, простите за тавтологию, было еще не самое криминальное в глазах радикальных сионистов. Дело в том, что мэру удавалось поддерживать в многонациональной Хайфе мир и порядок довольно необычными для тех мест методами – он старался проводить как можно более мягкую политику, сглаживать, а не обострять противоречия. Руководители Израиля, в первую очередь сам Бен-Гурион, считали это дурным примером. Арабов надо уничтожать, а не мириться с ними! Чтобы получить компромат на мэра Хайфы, Беери хватает его друга и бросает в тюрьму.
Амстер просидел за решеткой несколько месяцев. Его имущество конфисковали, ему неоднократно угрожали расстрелом (и даже несколько раз инсценировали расстрел), вырывали зубы, поджаривали пятки и вкалывали различные препараты. Беери фальсифицировал улики и предъявлял их как неопровержимые доказательства того, что предприниматель занимался шпионажем в пользу арабов. Такие же показания, только в отношении мэра Хайфы, он пытался выбить и из Иегуды Амстера. К чести последнего, он так и не сломался под пытками, и через несколько месяцев его выпустили, так и не предъявив никакого официального обвинения.
А еще пару месяцев спустя Беери сняли со своего поста. Официально это было связано с убийством Касема, араба-агента, которого начальник разведки якобы заподозрил в том, что он ведет двойную игру, и потому предпочел убрать. Утверждать, будто это убийство настолько переполнило чашу терпения Бен-Гуриона, что он приказал разжаловать и судить Беери – смешно. Во-первых, сам Бен-Гурион вовсе не невинной овечкой, боявшейся крови. По его личному распоряжению убито немало арабов. Во-вторых, преемники Беери взяли его методы на вооружение, и до сих пор убийства и пытки занимают почетное место в арсенале израильской разведки.
В чем же тогда дело? У меня есть версия, которая помогает объяснить эти очевидные противоречия. Отметим, что Беери был снят после того, как устранил якобы предателя. Следовательно, Касем предателем не был. Получается, Беери убрал надежного агента, поставщика ценной информации. Конечно, вполне возможно, он сделал это по ошибке. Двинемся дальше – к делу капитана Тубянски. Вас не удивляет та поспешность, с которой расстреляли ни в чем не повинного военного? Прибавьте к этому обстоятельство, что настоящего предателя так и не смогли найти. Два факта вместе взятые (а кто знает, сколько таких фактов еще скрыто под завесой тайны) дают основание предполагать, что предателем… был сам Беери! Именно он располагал доступом к информации самого высокого уровня и мог передавать арабам ценные сведения. Именно в его интересы входило уничтожение успешно работавших агентов – ведь, в конце концов, они могли невольно разоблачить его самого!
Видимо, в деле Касема Беери сработал слишком грубо и попал под подозрение. Узнал ли Бен-Гурион всю правду до конца, мне неизвестно. В любом случае израильский лидер оказался перед непростым выбором. Признать, что начальник его разведки являлся вражеским шпионом, значило бы нанести страшный удар по моральному состоянию народа. Следовательно, факт следовало скрыть. Оставалось одно: судить Беери якобы за допущенные ошибки и упрятать в тюрьму.
Новым шефом разведки стал все в том же 1948 году Хаим Герцог. Впрочем, особой славы он тоже не снискал. Но об этом дальше…
Неудачливый Хаим
Хаим Герцог, ставший сущим проклятием израильской разведки, родился все в той же Польше в 1918 году и был, таким образом, на целое поколение младше своего предшественника. На момент назначения он уже несколько лет работал в «Шаи». Во всех служебных характеристиках, которые на него составлялись, в числе положительных качеств отмечались в первую очередь исполнительность и преданность делу. Немного поправлю: скорее можно говорить о преданности не делу, а начальству. Герцог буквально ел вышестоящих глазами, выполнял любые их распоряжения и демонстрировал безусловную лояльность. Именно за эту лояльность его, собственно говоря, и продвигали наверх. Начальство обожало пусть недалекого, зато преданного и исполнительного помощника. Беери в свое время назначил его первым заместителем. Так и получилось, что Хаим Герцог неожиданно для себя оказался главой спецслужбы, которому предстояло не выполнять чьи-то указания, а действовать самостоятельно. К этому наш герой был явно не готов.
Единственное, в чем он добился успеха – создание криптоаналитических подразделений, то есть службы, занимающейся шифрами. «Пунктиком» Герцога была современная вычислительная техника, на закупку которой он тратил большую часть бюджета разведки. Это, а также привлечение лучших математиков, позволило быстро расколоть шифры соседних арабских государств – Египта, Иордании и Сирии. Но это, пожалуй, единственный успех.
В остальных областях провал следовал за провалом. Агентурная работа шаталась и трещала. Весьма симптоматичным событием стал провал в полном составе иракской резидентуры осенью 1949 года. Произошло это до смешного банально: Герцог вызвал к себе для доклада сразу двух ведущих руководителей. Третий, оставшийся на месте, был новичком и попытался в отсутствие «старших» достичь невероятных успехов, как это обычно водится. В результате засветился сам и засветил нескольких информаторов. Когда опытные резиденты вернулись, иракская контрразведка уже, как говорится, собирала урожай. Дело, на которое Рувен Шилой положил три года своей жизни, было провалено одним махом.
Это переполнило чашу терпения израильских лидеров. По личному указанию Бен-Гуриона создается комитет «Вараш», который по идее предназначался для координации работы многочисленных израильских спецслужб, выраставших как грибы после дождя. На самом деле «Вараш» предназначался для того, чтобы хоть как-то приглядывать за Хаимом Герцогом. Главой комитета стал сам Рувен Шилой.
Однако было уже поздно: израильским властям пришлось иметь дело с таким явлением, как «бунт шпионов». Дело в том, что израильская разведка с самого начала решила работать не только в арабских государствах, но и в Европе. Идея, что ни говори, хорошая и правильная, вот только воплощение ее сильно хромало. Главой парижской, а по сути европейской, резидентуры израильской разведки был назначен Ашер Бен-Натан, которому не исполнилось еще и тридцати лет. Талантливый, но ужасно честолюбивый, он смог быстро продвинуться благодаря своим способностям, и его самооценка вознеслась на недосягаемую высоту. Надо отдать ему должное: работая в Европе, он достиг больших успехов. В частности, ему удалось отследить (а в ряде случаев и сорвать) поставки вооружения в арабские страны, выяснить, где находятся арабские деньги и выполнить массу других полезных миссий. Если бы у «Артура», таков был оперативный псевдоним Бен-Натана , имелся адекватный начальник, он, без сомнения, сделал бы блистательную карьеру и стал бы гордостью израильских спецслужб. Но начальником молодого разведчика был Хаим Герцог, человек более чем посредственных способностей, руководящие указания которого не всегда отличались адекватностью. Артур, в свою очередь, прекрасно понимал слабые стороны своего шефа и уважал его не больше, чем парижских нищих. Добившись нескольких успехов по собственной инициативе, он в дальнейшем просто игнорировал указания из Тель-Авива. Что, естественно, взбесило Герцога, который решил вразумить «молокососа», перекрыв ему финансирование. Артур не растерялся и стал зарабатывать деньги сам, причем не вполне легальным путем. В итоге к 1950 году израильская резидентура в Европе превратилась в полукриминальную структуру, занимавшуюся в первую очередь контрабандой. Пользы от нее было все меньше и меньше. Когда до Шилоя дошли сведения о том, что израильские разведчики попадаются на торговле наркотиками, он пришел в бешенство. При всех мыслимых и немыслимых талантах Артура было ясно, что он перешел определенную границу. Однако нашлись у Бен-Натана и сторонники, которые мечтали о том, чтобы сместить некомпетентного Герцога. В итоге всего лишь два года спустя после образования государства Израиль между его спецслужбами бушевала война, которая отнимала больше сил, чем все остальные задачи. И это в то время, когда еврейское государство могло в любую минуту подвергнуться атаке арабских соседей!
В конце концов сам Бен-Гурион пришел в бешенство и приказал Шилою положить конец этому безобразию. Председатель комитета «Вараш» железной рукой провел полную реорганизацию разведслужб, в результате которой 1 апреля 1951 года на свет появился «Институт по разведке и специальным задачам», более известный под именем «Моссад». Этот день стал точкой отсчета истории новой спецслужбы.
Но в чем же заключалась ее новизна?