Глава 2. Рейден. Кабло на «Октябрьском поле»
Есть только два цвета – черный и белый. Белый – для снега, а черный во всех его оттенках – для всего остального, чтобы определить границы. В лесу очень тихо, настолько тихо, что применима банальная фраза: «слышно, как падает снег». Идеально чистое и белое полотно искрящегося в солнечных лучах нарушается петляющей чередой глубоких следов примерно 40 размера или чуть меньше. Он старается идти прямо по ним. Не потому, что так проще, а чтобы не нарушать какой-то установленный до него порядок. Ему неудобно, хочется шагать шире, чем позволяет расстояние между этими овальными провалами в снегу, но он смирился.
Он не помнит, когда начал идти по следу и куда он идет. Ему просто кажется, что он должен выполнять это действие – ступать ровно, не промахиваться, держаться определенного темпа, не обращать внимания на усталость, просто выполнять свою «работу».
Иногда ему приходит в голову, что забыл о чем-то важном, что уже думал об этом совсем недавно, но что-то отвлекло его, и теперь он вот-вот опять нащупает прежнюю мысль. «Что же это было?» – Он морщит лоб, силясь вспомнить. – «Что-то про следы на снегу… Зачем я иду и куда? Принесет ли моя деятельность какую-то пользу мне или окружающим? А главное…» Но тут где-то высоко каркает птица, он вздрагивает, запрокидывает голову вверх. Потом широко расставляет руки в стороны, чтобы не потерять равновесие, не упасть, смотрит под ноги. И вот он уже снова забыл, о чем думал только что. «Закурю сигарету, когда пройду еще ровно сто шагов. Один, два, три…» – начинает считать он, чтобы было веселее идти.
Освещение не меняется, поэтому совершенно невозможно понять, сколько прошло с тех пор, как он начал свой путь. Ему кажется, что ступает по снегу уже целую вечность – как минимум сутки. Хотя если бы кто-нибудь сейчас с уверенностью заявил ему, что прошло всего полтора часа, он поверил бы и совсем не удивился. Чувство времени совершенно притупилось. Так бывает в подземных пещерах, где искривленные грани пространства сжимают время. Это знает каждый продвинутый диггер-спелеолог.
Он снова начинает задумываться: «Вдруг и правда прошло уже несколько недель, а может, и лет? А я все иду, иду, иду, сам не зная, куда и зачем. Я могу состариться в этом тихом, спокойном и красивом заснеженном лесу. Могу пропустить что-то очень интересное за его пределами, а еще все, кто меня знал, легко могут забыть о моем существовании… Как бы мне стать таким же свободным, как ворона, без дела качающаяся на ветке?»
И тогда он увидел качели. Они висели между двух огромных сосен на толстых и очень длинных цепях. Под качелями следы обрывались. Он, ни секунды не раздумывая, сел на качели и оттолкнулся обеими ногами от земли. Чуть позже еще раз оттолкнулся, и еще раз – и вот он уже парит над землей. Вперед и назад, туда и сюда – словно маятник.
Он раскачивался с удовольствием, больше не спрашивая себя, зачем он это делает. Когда ты счастлив, подобные вопросы не лезут в голову, а он был счастлив. Ему нравилось ощущение полета, невесомости, свободы.
Через пару секунд, а может, и через пару часов – ему было так хорошо, что он потерялся во времени, – к уже имевшемуся букету чувств добавилось новое. Еще пока не очень уловимое и определенное. Такое, что вот-вот, кажется, поймаешь и начнешь испытывать это не пунктиром, а постоянно, без перебоев. Пока что-нибудь не спугнет или не собьет. Чтобы добиться желаемого результата, он невольно пытался отключить мозги, чтобы не думать, а только ощущать.
Вперед и назад – как маятник – быстрее, быстрее, больше усилий! Туда и сюда, еще и еще! Чем скорее, тем жарче. Чем жарче, тем круче. Но тем меньше остается времени до того, когда настанет точка кипения, и все прекратится. Что-то внутри него уже начинало булькать. Его разум подсказывал, что это значит: пора поймать момент, найти золотую середину, удержать ощущение, продлить его, не доводить до конца. Но он уже почувствовал этот вкус приближающейся кульминации, чувства брали верх над разумом, и он, как обычно, уже практически смирился с тем, что продлить удовольствие вряд ли получится. Еще чуть-чуть, вот-вот…
Цепочные качели взлетали очень высоко, и сквозь пелену на глазах он мог видеть пейзажи за пределами заснеженного леса – как приятный фон. Там были река, и мост через реку, и еще деревня с маленькой церквушкой и кладбищем {3}.
Все испортило какое-то мерзкое карканье. Оно испугало его, отвлекло, сбило с ритма. Качели хаотично заходили в стороны, началась какая-то дисгармония. Невозможно выразить то, насколько он был раздражен.
Только у него получилось более или менее прийти в себя и успокоить качели, как карканье раздалось вновь. Цепь, за которую он держался правой рукой, сильно затряслась, в то время как цепь под левой почему-то осталась неподвижной. Тревожность его практически достигла апогея в тот момент, когда карканье раздалось снова, и реальность сна о заснеженном лесе свернулась и развернулась вновь в реальность в виде спальни и вибрирующего мобильного телефона в правой руке.
– Да? – еще не проснувшись окончательно, сказал Рейден с вопросительной интонацией. Ему показалось, что он одновременно дал знать, что подошел к телефону, и заодно спросил, кто это говорит.
– Что делаешь? – немного кокетливо произнес женский голос в ответ.
– Что я делаю в четыре часа ночи?! Кто это, я спрашиваю? – Рейден продрал глаза и в гневе уставился на электронные часы, которые светились зелеными цифрами в темноте, показывая 03:38.
– Это я, Ворона. Прости, что разбудила, я как-то не подумала… – робко сказала девушка, и Рейден несколько успокоился.
– Ничего страшного. Просто мне-то завтра вставать на работу, в отличие от некоторых. Что ты хотела?
– Я согласна.
– Ты о чем?
– Выйти за тебя замуж, Рейден!
– …
– Да не бойся ты, я шучу. Я хочу принять твой спор. Ты сказал позвонить, если надумаю – вот я звоню.
– Какой спор?
– Рейден, у тебя что, память отшибло?! Сегодня на АЗЛК. Кто из нас более крутой сталкер – то есть я, и кто откажется от своего образа жизни – то есть ты.
– То есть ты! Ворона, прости, не сообразил спросонья. Ты молодец – смелая девчонка. Давай искать арбитра.
– Во-первых, пацан, я тебе не девчонка, а лидер отряда «Синяя буря», усек? И «синяя» – от слова алкогольная, да-да! Во-вторых, арбитра я уже нашла. Будь уверен – он тебе понравится. Встречаемся завтра, то есть уже сегодня, в девять часов вечера в кабельном коллекторе на «Октябрьском поле».
– Договорились, девочка. А теперь я продолжу спать. До завтра!
– Спокойной ночи желать тебе не буду. Пока!
Нажав на кнопку завершения вызова, Ворона съежилась, прошептала: «Блин, как тупо получилось», шмыгнула из туалета в теплую постель к Игорю и промаялась без сна еще несколько часов.
Положив трубку, Рейден в ту же секунду уснул.
Утром следующего дня по пути на работу Рейден, как всегда, стоял в пробке на третьем кольце. Он обдумывал ночной звонок Вороны и не мог понять, почему она потревожила его так поздно. «Конечно, хорошо и правильно, что я в это ввязался. Пусть займет много времени, зато, может, получится вправить ей мозги – она ведь, в сущности, порядочная, искренняя девушка, только больная на всю ее прелестную головку. Если бы она не убивала саму себя и не относилась так безответственно ко всему на свете, возможно, могла бы стать кому-нибудь хорошей подругой, женой, а то и мамой… Только теперь, получается, она мой враг, что ли? На время этой игры. А что будет потом? Интересно, что за арбитра она нашла?»
В этот момент мысли Рейдена прервал звонок, а точнее вибрация, телефона. Он протянул к нему руку, да так и застыл на секунду – звук напомнил ему сон про цепочные качели и моментально нарисовал в воображении заснеженный лес, глубокие следы, путь неизвестно откуда и неизвестно куда. Телефон перестал звонить, но Рейден так и не посмотрел, кто звонил. Он боялся спугнуть свое воспоминание, хотел восстановить в памяти все до малейшей детали.
«Интересно, что мое подсознание хотело сообщить мне этим сном? Путь без начала и цели. Может, это о том, чем я занимаюсь – работа ради денег, но не ради удовольствия или творчества? Я запутался в рутине, как в паутине… Впрочем, почти любой может сказать о себе тоже самое. Качели – что это? Полет, птичий полет, невесомость, свобода… полет вороны! В моем сне точно была Ворона – она пыталась сбить меня с толку, каркала, мешала, раздражала. Она пыталась помешать мне и дальше плыть по течению, хотела растормошить меня, дать почувствовать это божественное ощущение свободного полета. Хотела показать собственным примером, что нет ничего важнее поиска себя, а я, получается, в жизни именно сегодня собираюсь начать бороться с той моделью поведения, которую она пропагандирует».
В этот момент телефон завибрировал снова, и Рейден снял трубку, чтобы вернуться от сна к реальности и поговорить с кем-то неважным. Так завертелся его очередной рабочий день, с десятками неважных звонивших и необязательных приходящих.
Ровно в 21:00 Рейден припарковался на углу 3-й Хорошевской улицы и Хорошевского шоссе. Он досадовал на себя за то, что опаздывает на встречу с Вороной и арбитром. Наверняка они уже там, а ему еще понадобится время на спуск. Рейден набрал Ворону. «Абонент не отвечает или временно недоступен, попробуйте перезвонить по…» – было ему ответом.
«Наверное, внизу не ловит телефон, придется спускаться и искать их без возможности созвона», – подумал он и вышел из машины.
Рейден был одет в заношенные джинсы, старую куртку неопределенного цвета, высокие шнурованные ботинки и… кислотно-оранжевую, отражающую свет жилетку, как у дорожных рабочих или дворников. На самые брови по-гастарбайтерски налезла ужасная серая шапка, а в руках молодой человек держал разводной ключ.
Оглядевшись по сторонам, Рейден подождал, пока пройдут прохожие, и проедет милицейская машина, а затем уверенным шагом направился к люку кабельного коллектора, выпирающему из земли на углу, где он припарковался.
«Хм, похоже, Вороны с арбитром еще нет! Ну, ничего, подожду их на объекте», – подумал сталкер в оранжевой жилетке.
Подцепив разводным ключом люк, похожий на канализационный, Рейден ухватился за него обеими руками, одетыми в рабочие перчатки с прорезиненным низом. Затем из его гортани вырвалось что-то напоминающее животное урчание – такой звук издают мужчины, когда прилагают недолговременное, но очень серьезное усилие. В этот раз Рейден сдвигал 80-килограммовую крышку люка. Эти чугунные круглые штуки обычно делают специально очень тяжелыми, чтобы они не могли быть сдвинуты даже при сильном автомобильном движении.
«Интересно, как это некоторые люди их коллекционируют? – подумал Рейден. – Наверное, не вылезают из спортзала, чтобы были силы воровать такие тяжести. Еще они иногда ради забавы гнут чугунные парковые скамейки. Грубая сила, лишенная вектора, обычно находит выход в поле разрушения». Сам Рейден, впрочем, тоже ходил на фитнес три раза в неделю, для поддержки формы. «С моими увлечениями иначе не получится», – объяснял он друзьям. Дело было, конечно, не только в этом – Рейдену нравилось выглядеть хорошо, иметь мужественную фигуру. Впрочем, сейчас все это было скрыто под просторной, уродливой, но теплой и неприметной одеждой – самой подходящей для диггеров и сталкеров – такой, которую не жалко испачкать, порвать или испортить.
Рейден оттащил тяжелую крышку и положил ее неподалеку. Не отбросил, а именно аккуратно сдвинул на такое расстояние, чтобы из люка можно было дотянуться до нее обеими руками и прикрыть за собой вход в подземелье. Причем так, чтобы выбраться потом снизу тоже было не трудно. В общем, эта крышка должна не лечь плотно обратно в свои пазы, но просто создавать видимость закрытого люка, а на самом деле свободно болтаться. Кстати, опытные сталкеры как раз по положению крышки люка понимают, есть уже кто-нибудь другой на объекте или нет. Именно так Рейден сообразил, что Ворона и арбитр еще не забросились – место залаза было нетронуто.
Он снова огляделся по сторонам, переместил маленький фонарик с шеи на лоб, включил его, а затем быстрым и ловким движением перемахнул обеими ногами с земли в зияющую дыру люка. Там была металлическая лестница для рабочих, обслуживающих коллектор. Похожая на пожарные – тоненькие, но прочные, которые висят по бокам жилых и офисных зданий и никогда не доходят до земли.
Рейден опустился на пару ступенек, прикрыл за собой люк и, освещая себе путь налобником, полез вниз. Он оказался в сухом, теплом, но темном помещении, напоминающем узкий длинный коридор в квартире сталинского дома. Единственное, потолок был очень низким, даже не таким, как в «хрущевках», – Рейдену приходилось пригибаться.
Он отошел немного от того места, откуда спустился, снял яркий светоотражающий жилет и свою неопределенного цвета теплую куртку. Остался в черной вязаной водолазке с высоким горлом – она ему шла. Убрал все ненужное в заплечный рюкзак, а потом бросил его на пол и уселся сверху. Потом вытащил сигареты и зажигалку из кармана своих протертых джинсов, спокойно с удовольствием закурил и огляделся.
Привычный, родной вид: пыльные бетонные стены, по полу проложены различные кабели – толстые и не очень. Коридор идет прямо в одну и в другую сторону, насколько позволяет разглядеть скудное освещение от налобного фонарика. Тихо.
В тот же момент он подумал, что кабло – это не синоним супербезопасного места, несмотря на то что именно такое впечатление он и производит. Редко, конечно, но может случиться, что угодно. Рейден вспомнил, как несколько лет назад лично стал свидетелем того, как в районе Ленинского проспекта два люка взлетели на высоту 15-этажных домов, будто пивные крышки. Один из них, упав, разрубил до земли припаркованную «Газель». За люками к солнцу брызнули толстые струи кипятка. Куски асфальта в радиусе 8 метров вокруг тоже подлетели до окон третьего этажа. Станцию метро «Ленинский проспект» закрыли с помощью гермодверей через 20 минут, однако за это время сама улица превратилась в реку кипятка. Погибших не было, но если бы кто-то тусовался в тот момент в близлежащем кабельном коллекторе, то потом не нашлось бы даже трупа.
Размышления Рейдена прервал звонкий металлический лязг откуда-то сверху. Стало понятно, что кто-то сдвинул люк и теперь карабкается вниз. Рейден затушил сигарету, выключил налобник и подался вправо. «Если мо́нтеру нужно налево, то меня пронесет. Если в другую сторону, то ни с каким арбитром я сегодня не встречусь, а проведу вечер в отделении милиции», – подумал молодой человек. Он не боялся, просто не хотел терять время: «Еще всегда остается вариант тоже прикинуться мо́нтером или просто зевакой, но не факт, что поверят».
Когда человек спрыгнул на землю, Рейден, находящийся неподалеку, широко раскрыл глаза, включил свой налобник и вышел из тьмы. Это была Ворона.
– Как тебе удалось самой сдвинуть люк? – спросил Рейден.
– А тебе как? – с издевкой переспросила она.
– Ты опоздала на 15 минут. И где арбитр?
– Не свети в лицо!
Рейден направил свой налобник не вперед, а в пол. Ворона сделала то же самое.
– Наш судья – странный чувак, не знаю, сколько его придется ждать. Сейчас расскажу – поймешь. Только дай отдышусь – бежала от метро.
Ворона бросила на землю свой заплечный рюкзак. Раскрыла его и достала оттуда легкие спортивные непромокаемые штаны, выкрашенные в защитный цвет. Она натянула их сверху на свои камуфляжные.
– Это чтобы хорошие не испачкать и не порвать, – пояснила Ворона, будто в пустоту.
Затем она достала из кармана бандану и повязала ее на голову.
– А это, чтобы волосы не секлись. В подземелье воздух такой тяжелый, влажный. Я уже научена горьким опытом.
Ворона закурила сигарету и уселась на свой рюкзак.
– В общем, арбитром нашим предлагаю назначить Алика…
– Ворона, почему ты сразу не сказала? Я против! Он был главой «Синей бури» до тебя. Значит, априори на твоей стороне. Плюс, где ты его найдешь? Об этом алкаше ничего не слышно с тех пор, как он себе пулю в висок пустил. Подсуетилась ты тогда оперативно, кстати, подчинила себе его сталкерский отряд.
– Не я подчинила, а он мне его торжественно завещал. Но не это главное. Представляешь, вчера встретила его случайно в метро. Причем не в тоннелях, не во время заброски, а просто в вагоне – как обычного пассажира, не сталкера. Сразу поняла – он тот, кто нам нужен! Во-первых, Алик очень уважает тебя, а меня считает за девочку. Так что еще не понятно, на чьей он стороне. Во-вторых, он и был-то… странным, так скажем, а за эти два года, похоже, окончательно рехнулся.
– А что с ним такое? Досинячился до синей бури в мозгах?
– Как ты помнишь, на одной из наших посиделок Алик допился до такого состояния, что решил: «Я полное говно и жить больше не хочу». Взял травмат, вышел на балкон и пустил себе пулю в висок.
– Эту историю слышал каждый, кто даже с Аликом не знаком.
– Ну вот. Также любой сталкер хотя бы краем уха слышал, что Алик тогда почему-то не убился. Просто поковырял пальцем дырку в голове, удивленно поглядел на дуло пистолета и, шатаясь, побрел дальше с нами бухать. Но наутро, все еще пьяный, сказал, что он больше не лидер отряда «Синяя буря» и что торжественно назначает на эту должность меня. Потом ушел, и больше на объектах его никто не видел. Мобильники он постоянно терял, ему звонили на городской, но никто не брал трубку. Приходили домой и стучали в дверь – никто не открывал. Так и забыли постепенно про Алика… А я его вчера в метро встретила! Поверить не могу – так рада была!
– Ну так что же он, как он?
– Он вчера был очень бухой – старый добрый Алик – и рассказал мне всю свою жизнь. Тогда, когда он выстрелил, но почему-то не умер, его пьяная голова решила, что это знак судьбы. Раз в жизни у каждого человека случается озарение. Кто-то в этот момент придумывает новую коварную подлянку соседу, а кто-то меняет жизнь. Алик был из второй категории. Поскольку с ним случилось чудо, нужно немедленно бросить пить, найти работу, стать нормальным человеком. Видишь, у него твои замашки были! Еще посмотрим, на чьей он стороне, говорю же!
– А зачем из сталка-то ушел?
– С его имиджем непозволительно быть трезвенником, что ты. Ну и плюс, Алик, наверное, понимал, что не сможет держаться, когда все кругом бухают.
– Ну ладно, дальше!
– Первым делом, придя домой, он решил отоспаться. Когда проснулся, как ни странно, решения своего не изменил, даже еще сильнее в нем уверился. Начал искать работу. Оказывается, у Алика есть образование – он окончил поварскую шарагу. Ты об этом знал?
– Я думал, он и школы-то не осилил. Гениальный сталкер и антисоциальный элемент.
– Как я? Хе-хе.
– Не льсти себе!
– Пошел ты!
– Так. Давай рассказывай про Алика.
– В общем, повара, чтобы устроиться на работу, должны иметь какую-то медкнижку. Кажется, обычно ее просто покупают, но Алик, во-первых, об этом не знал, а во-вторых, у него бабла не было. Поэтому он честно отправился в районную поликлинику обходить всех врачей. Каждый доктор ужасался и говорил ему одно и то же: нельзя так бухать и подрывать свое здоровье. Но это оказалось не самым главным и не самым ужасным…
– Ну что же?
– Каким-то образом, не поняла как, видимо, один врач что-то нашел, отправил его к другому. В общем, сделали ему магнитно-резонансную томографию головного мозга.
– Ворона, ты откуда такие слова знаешь?
– Оттуда же, откуда и ты – из «Хауса»… Короче, ему сделали МРТ и нашли какой-то подозрительный шарик почти посередине черепа. Он повредил часть мозга, а вокруг него образовалась нехилая гематома. Оказалось, это та пулька из травматического пистолета застряла у него в голове!
– Офигеть. Как же он не умер?
– Так и врачи офигели. Сказали: «Как это ты, дружок, до сих пор жив? Ты можешь оказаться на том свете в любой момент, так что цени оставшиеся мгновения. То, что случилось с тобой, настоящее волшебство!» Один даже хотел на этом чудесном случае себе кандидатскую состряпать, все склонял Алика к сотрудничеству и уговаривал в клинике полежать, да только пациент ровно через два дня, как был, в больничном халате и тапках, пошел в туалет и больше не вернулся.
– Вот это да! Узнаю «Синюю бурю» в стакане воды.
– Но Алика это здорово встряхнуло. В плохом смысле. Он решил, что если и так скоро умрет, то зачем начинать новую жизнь. Он снова запил, пил эти два года – странно, что до сих пор не сдох, наверное, потому что полностью проспиртовался. Еще он, похоже, окончательно сошел с ума, как я уже тебе говорила. Во-первых, как-то весь трясется, ходит плохо, говорит невнятно. Не знаю, кстати, как он сюда к нам в кабло спустится. Во-вторых, у него такие глаза болезненные, безумные, и идеи какие-то странные. Даже, кажется, в психушке лежал какое-то время, но я точно не поняла. Я ему рассказала, что мы с тобой хотим поспорить, а Алик разнервничался страшно, загорелся, завопил, что только он может быть нашим арбитром. Сразу бросился что-то выдумывать, захотел составить какие-то загадки на знание объектов, сочинить квесты, которые мы с тобой должны будем проходить. Одним словом, восстал из пепла к новой жизни. Я не могла ему отказать. Но я думаю, это будет весело.
– Алик так Алик… Что сделано, то сделано! Но я, на твоем месте, не стал бы при таком человеке даже вскользь упоминать о нашем споре.
– Рейден, ну не все же такие умные, как… Аааа, какой ужас! Я забыла включить телефон – Алик мог звонить.
– И я звонил.
Судорожно порывшись в карманах, Ворона достала свой тяжелый, устаревший, с треснутым экраном, аппарат и стала скорее включать его.
Через пару минут посыпались смски. В основном они оповещали о том, что кто-то звонил – Рейден, Игорь, начальник (три раза) и мама. От Алика ничего не было. В тот самый момент, когда Ворона уже почти решилась перезвонить начальнику, пришла еще одна смс – с незнакомого номера.
– Идите в комнату. Я жду вас, – прочитала Ворона. – Это, наверное, от Алика. Только он мог так нагнать таинственности. Не хватает еще приписки «дорогу вам укажут стрела и веселый скелет». Собирайся, пойдем.
– Только ты могла проявить такую бестолковость и неорганизованность. Мы зря прождали целый час, видишь ли, потому что ты забыла включить телефон! – поднимаясь со своего рюкзака, бурчал Рейден.
– Рейден, не брюзжи, нас ждут приключения! Пойдем скорее.
Они уже шагали с рюкзаками на спине и с включенными налобниками по узкому пыльному, но сухому и теплому коридору кабельного коллектора.
– Не хватайся за муфты, Ворона – напомнил Рейден.
– Без тебя знаю, – ответила девушка и провела голой рукой с короткими, но аккуратными ногтями по выкрашенному в черный цвет цилиндру. Рейден ничего не ответил, только сморщился.
Дальше они шли молча. Ворона чуть впереди, весело насвистывая цоевскую мелодию «Хочу перемен» и прихлебывая «отвертку» из невесть откуда взявшейся банки. Рейдена все это явно раздражало, но пока он сдерживался. Ко всему прочему, ему, в отличие от Вороны, приходилось постоянно пригибаться, чтобы не разбить себе лоб о низко висящие, но не горящие светильники. «Коридор» то шел прямо, то изгибался, то резко поворачивал, но сам пейзаж в целом был довольно однообразным.
На одном из поворотов ребята наткнулись на линованный блокнот формата А4, привешенный на веревке к стене. Ворона, конечно, остановилась, будто они никуда не торопились, сдула с находки пыль и начала листать. Нет, это не был тайный указатель Мастера игры и тот самый пресловутый «веселый скелет». Просто тетрадь, в которой специальные рабочие отмечали, что они такого-то числа обходили данный кабельный коллектор и что в нем все в порядке. Записи делались ежемесячно, но обрывались на октябре 2009 года.
– Давненько здесь никто не появлялся, – произнесла Ворона и с этими словами достала из кармана черную гелевую ручку. – Фамилия – Ворона, Наименование отряда – «Синяя буря», Должность – Сталкер тотального дестроя, Дата – декабрь 2010, – проговаривала она вслух то, что записывала в эту тетрадь.
– Ну ладно, хватит, пойдем, – еле сдерживая злость, тихо прошипел Рейден, схватил Ворону за руку и потянул за собой.
В этот момент она прекратила писать и, широко распахнув глаза, удивленно посмотрела на него. Рейден будто бы даже испугался и отдернул свою руку, может быть, даже чуть более резко, чем следовало. Он повернулся к Вороне спиной и продолжил свой путь. Она беспрекословно устремилась за ним.
«Маленькое ничтожное событие длилось не дольше секунды, но сколько всего произошло за это время, – думал раздосадованный Рейден. – Даже если она давно все забыла, даже несмотря на то что она так пыжится, изображая из себя крутого сталкера, я должен быть осторожнее с ней. Элементарная вежливость – это я ее тогда бросил, я убежал как трус от ее напора, ее чрезмерности, ее нежелания взрослеть. Пусть это давно в прошлом, но, уверен, она переживала тогда и не забыла тех неприятностей, что я ей причинил. Нельзя вот так просто уйти, а потом через три года появиться и взять человека за руку – это безответственно. Или я слишком многое возомнил о себе и слишком часто повторяю это казенно-официальное слово».
– Рейден, стой, нам, кажется, сюда, – сказала Ворона чуть громче, чем следовало, и закашляла.
Справа от них темнело круглое углубление в стене диаметром примерно в 80 см. Оно напоминало пыльную длинную трубу. Чем заканчивалась, не разберешь, если не посветить.
– Давайте-давайте, я уже заждался, – донесся хриплый и будто искаженный какими-то помехами голос с другого конца этого бокового ответвления.
– Алик, мы идем! – снова крикнула Ворона и первой скинула со спины свой рюкзак. Она положила его в трубе перед собой, затем сама свернулась как-то в три погибели и, толкая вещи перед собой, на коленках поползла вперед, собирая своей одеждой всю пыль.
У Рейдена не получилось ползти на коленках. Пришлось забраться в трубу вперед ногами и, держась за какую-то металлическую штуку сверху, передвигаться на манер червяка. Зато не пришлось снимать рюкзак.
Кабло, или Кабельный коллектор на «Октябрьском поле»
Залаз: пересечение 3-й Хорошевской улицы и Хорошевского шоссе
Как проникнуть: по указанному адресу найдите люк – не на асфальте, а в том месте, где начинается земля, и кругом растут деревья. Подцепите люк разводным ключом или куском какой-нибудь арматуры, сдвиньте его в сторону и залезайте. Не забудьте прикрыть за собой крышку, чтобы не спалиться.
Иметь с собой: налобник, рабочие перчатки, желательно монтерскую жилетку и, разумеется, паспорт, деньги, мобильный – на всякий случай, а также каску – в идеале.
Конец ознакомительного фрагмента.