Вы здесь

Москва в кольце Садовых. Путеводитель. Радиальные улицы (Ю. А. Федосюк, 2009)

Радиальные улицы

Как и всякий средневековый город, Москва росла прежде всего за счет обстройки идущих к ней и от нее торговых путей. Начинаясь у ворот Кремля, а затем Китай-города, эти дороги вели как к подмосковным слободам, селам и монастырям, так и далее – к главным городам соседних и более отдаленных княжеств. Современному москвичу трудно себе представить, что такие давным-давно обжитые и плотно застроенные улицы, как Арбат, Сретенка, Солянка и другие, некогда были дорогами, пролегающими среди лесов, лугов и полей. Разве лишь название Большой Полянки напоминает о происхождении этой улицы.

Старинные радиальные улицы в пределах Садового кольца повествуют о далеком прошлом города уже одними своими направлениями: Знаменка и Поварская улицы шли к Великому Новгороду, Пушкинская вела на Дмитров, Тверская улица – к Твери и т. д. Формируясь в течение восьми веков, сохранив немало фрагментов древней застройки и планировки, обновленные и благоустроенные радиальные улицы Москвы, эти «лучи от Кремля», сами по себе являются ценнейшими памятниками города, где каждый метр дышит историей. Прогулки по ним с пристальным изучением всего известного и малоизвестного могут стать увлекательным путешествием в прошлое, настоящее и даже будущее нашей столицы. К такому путешествию или, точнее, к серии путешествий, ибо в один раз всего не осмотришь, и приглашает вас вторая часть путеводителя.

Волхонка

Начнем первое наше путешествие от древнейших Боровицких ворот Кремля.

Отсюда рукой подать до Волхонки – радиальной улицы Москвы, известной уже в XIV веке, когда нынешних кирпичных стен Кремля еще не было, а стояли белокаменные. Она служила начальным отрезком важной дороги, соединявшей Кремль с великокняжеским селом Семчинским (располагалось в середине современной Остоженки), а далее шедшей по Лужникам и броду через Москву-реку на Смоленск. Название Волхонка утвердилось в середине XIX века. Первоначально же улица называлась Малой Чертольской – по окружающей местности Чертолью, или Черторью; у Чертольских ворот (теперешние Пречистенские ворота) путь пересекал узкий, но бурный ручей Черторый (его русло словно «черт рыл»), давно уже спрятанный в подземную трубу.

Имя же Волхонка пошло от земель князей Волконских, в просторечии Волхонских, обосновавшихся здесь с начала XVII века, или, как полагают иные, по кабаку «Волхонка», находившемуся в одном из домов Волконских.

Кривая узкая Волхонка в 1972 году была расширена, двухэтажные дома № 1–5 по левой стороне снесли, на открывшемся же месте – мостовая, тротуар и небольшой склон, с газоном. Капитальный дом № 7 (1905 г., архитектор Н. Г. Лазарев) сохранили, но угловая его часть в первом этаже превратилась в проход для пешеходов.

Влево к Москве-реке спускается Ленивка – одна из самых маленьких улиц нашего города. До 1938 года она вела к стоявшему в ее конце Большому Каменному мосту и далее в Замоскворечье. С утра до вечера на Ленивке звенели трамваи, громыхали телеги, пыхтели грузовики, толпились люди. Словом, имя Ленивка к этой шумной и оживленной улице никак не подходило. Возникло же оно двести лет назад, когда здесь, около моста, собирался «ленивый торжок» – маленький, небойко торгующий рынок.

После разборки старого моста Ленивка потеряла свое транспортное значение, превратившись в тихую, малолюдную улочку.

На другом углу Ленивки – дом № 9, тяжеловатое строение, возведенное архитектором А. А. Никифоровым в 1880 году. Здесь снимали квартиры артисты Малого театра А. П. Ленский и А. И. Южин, художники И. С. Остроухов и В. А. Серов, провел последние годы жизни создатель чувашской письменности И. Я. Яковлев. В том же владении, в соседнем по Ленивке доме, с 1832 года жил замечательный живописец В. А. Тропинин, работавший тут над известным автопортретом.

Дом № 11 – неприметный двухэтажный флигелек, построенный в 1811 году, но получивший современное оформление фасада в 1878 году. С 1825 по 1832 год здесь находились квартира и мастерская В. А. Тропинина, где он, в частности, написал знаменитый портрет Л. С. Пушкина. Рядом, под № 13, – остатки богатой дворянской усадьбы 1830-х годов. В середине XIX века она принадлежала вдове героя Отечественной войны 1812 года генерала Д. С. Дохтурова. Здесь проходило детство выдающегося русского химика В. Ф. Лугинина (1834–1911); по возвращении из сибирской ссылки в доме в 1856 году жил декабрист С. П. Трубецкой. В 1920-х годах одну из квартир снимал видный театральный художник В. Ф. Рындин. Бесчисленные перестройки и пристройки начисто стерли первоначальный ампирный облик главного дома, который некогда украшали колонны. В 1968 году здание переделано в левой своей части, где парадный вход и холл.

На следующем участке, за проездом, до 1931 года высился исполинский храм Христа Спасителя, воздвигнутый в 1839–1883 годах по проекту К. А. Тона как памятник победы русского народа в Отечественной войне 1812 года и в заграничных походах 1813–1814 годов. Храм был украшением не только Волхонки и окружающего района, но и всей Москвы. Его главный золоченый купол можно было увидеть даже на ближних подъездах к городу. Храм вмещал 7200 человек, по высоте – 103 метра – в нем могла поместиться колокольня «Иван Великий». В наружной и внутренней отделке храма принимали участие виднейшие русские художники и скульпторы. К открытию храма Чайковский написал свою торжественную увертюру «1812 год».

Уникальное сооружение стало одной из жертв вандализма сталинской эпохи. В конце 1931 года храм взорвали, чтобы на этом месте воздвигнуть Дворец Советов, строительство которого началось в 1935 году, но было прервано войной и более не возобновлялось.

Отрытый котлован был использован для сооружения ставшего популярным у москвичей плавательного бассейна «Москва», который вступил в действие в 1960 году (архитектор Д. Н. Чечулин). Его диаметр более 130 метров, максимальная глубина – 6 метров, вместимость до 2 тысяч человек. В 1994 году правительством Москвы было принято решение о воссоздании храма в прежних архитектурных формах (за исключением видоизменённого стилобата); закладка состоялась 8 января 1995 года. В стилобатной части разместился зал Соборов Русской православной церкви на 1200 мест, здесь же устроены храм Преображения Господня с приделами, восстанавливающими посвящения престолов некогда снесённого Алексеевского монастыря, музей памяти павших в Отечественной войне 1812 года, зал заседаний Синода, другие административные помещения. Стены храма возведены на основе монолитного железобетонного каркаса с наружной обкладкой кирпичом и последующей облицовкой мрамором, главы – на основе металлического каркаса (проект архитекторов М.М. Посохина, А.М. Денисова, инженера В.И. Фадеева и др. Прим. ред.).

Теперь осмотрим правую сторону Волхонки. Исключая начальный заурядный пятиэтажный дом, стоящий с 1913 года, застройка улицы до угла с Колымажной улицей (в 1962–1993 – улица Маршала Шапошникова) представляет собой хорошо сохранившийся ансамбль зданий конца XVIII – начала XIX века, впечатляющий своей некрикливой красотой и тонкой гармонией. Так выглядела Волхонка и в пушкинские времена. Особенно хорош дом с колоннами против Ленивки, поставленный таким образом, чтобы радовать взоры едущих со стороны Старого Каменного моста. Очень изящна ротонда на втором этаже угловой части дома № 10. В предреволюционное время эти строения были сильно испорчены устроенными в них лавками с аляповатыми вывесками.

В 1817 году в боковом флигеле дома № 6 располагалась театральная школа; в доме № 8 в 1802 году родился декабрист А. Е. Ринкевич, а в начале 1890-х годов помещалось Общество искусства и литературы, во главе которого стояли Г. Н. Федотова и К. С. Станиславский. В 1920-х годах в этом же доме находилась АХРР – Ассоциация художников революционной России. Во дворе этого дома сохранились палаты XVII века.

В доме № 10 в 1847 году останавливался Н. Г. Чернышевский, а в 1920-х годах жил П. А. Бляхин – автор повести «Красные дьяволята», по которой поставлен одноименный фильм.

Эти старинные дома в настоящее время реставрируются и будут использованы для показа ценностей Музея изобразительных искусств, из которых – из-за тесноты главного здания – экспонируется лишь очень небольшая доля. В перспективе под «музейный городок» будет отдан весь прилегающий квартал вплоть до Знаменки.

Следующий квартал занимает строгое, классических форм здание, известное миллионам людей: Государственный музей изобразительных искусств, с 1937 года носящий имя Пушкина. Он строился на частные средства в 1898–1912 годах по проекту архитектора Р. И. Клейна и по плану его организатора искусствоведа И. В. Цветаева. Оба эти имени запечатлены на гранитных досках у входа.

В 1941 году на музей упали зажигательные бомбы, и только благодаря умению и мужеству бойцов противопожарной роты пожар был быстро ликвидирован.

В послевоенные годы залы музея регулярно используются для показа сокровищ из зарубежных хранилищ. Десятки тысяч москвичей видели здесь картины Дрезденской галереи, ценности гробницы Тутанхамона, непревзойденную «Джоконду» Леонардо да Винчи, экспонаты лучших музеев Западной Европы и США, выставку «Москва – Париж» и др.

Владение № 14 – старинная усадьба, принадлежавшая могущественным князьям Голицыным. Она обращена фасадом не к улице, а к переулку (ныне Малый Знаменский). Величественные ворота ведут в парадный двор, где возвышается главный корпус, построенный, как и ворота, в 1759–1761 годах по проекту С. И. Чевакинского. Чтобы представить себе исконные пропорции здания, нужно мысленно снять два верхних этажа, надстроенные в 1928 году. Когда-то голицынский дом был одним из самых богатых и роскошных в Москве. Не случайно он был избран в качестве резиденции Екатерины II во время ее приезда в Москву в 1775 году. Для этой цели его перестроил М. Ф. Казаков – один из лучших зодчих тех лет, но капризная императрица осталась недовольна московским жильем: прислуга была настолько многочисленна, что, несмотря на деревянные пристройки (вскоре разобранные), было тесно, печки не обогревали огромных покоев.

С 1865 по 1886 год в главном доме располагались музей и библиотека, собранные дипломатом князем М. А. Голицыным. В пяти залах второго этажа были выставлены 132 картины, среди них полотна Леонардо да Винчи, Корреджо, Рубенса, драгоценные изделия из мрамора, бронзы и серебра, часы, гобелены, вазы и т. п. В 1886 году сын собирателя, страстный лошадник, равнодушный к искусству, продал коллекцию, но, к счастью, почти вся она осталась в России. Основная масса голицынских ценностей хранится в Эрмитаже.

В первом этаже дома прошли последние годы жизни драматурга А. Н. Островского. Его посещали И. С. Тургенев, Д. В. Григорович, П. И. Чайковский.

В октябре 1918 года в главном здании усадьбы расположилась Социалистическая (с 1924 г. – Коммунистическая) академия, объединявшая ученых-марксистов – специалистов в области общественных и естественных наук; ее первым президентом был известный историк-большевик М. Н. Покровский. В 1936 году академия была упразднена, и находившиеся здесь ее институты влились в Академию наук СССР. В Институте истории работал академик Б. Д. Греков, в Институте экономики – академик К. В. Островитянов.

Ближе к Волхонке стоит здание бывшей гостиницы «Княжий двор» (1892 г., архитектор В. П. Загорский). При реконструкции улицы в 1960 году половина его была срезана. В «Княжьем дворе» жили И. Е. Репин, В. И. Суриков, И. А. Бунин, М. Горький. После революции гостиница была превращена в общежитие студентов МГУ, после войны дом переоборудовали для Автоэкспорта, а в 1988–1994 годах он реконструирован для Музея частных коллекций.

В доме № 16, стоящем в глубине участка, с 1819 но 1918 год помещалась 1-я мужская гимназия – старейшая в Москве. В ней получили образование многие выдающиеся деятели русской культуры: историки М. П. Погодин и С. М. Соловьев, политические деятели П. А. Кропоткин, П. Н. Милюков и Н. И. Бухарин, драматург А. Н. Островский, физик Н. А. Умов и математик Н. В. Бугаев, химик С. С. Наметкин, медики В. П. Сербский и В. Ф. Снегирев, ботаники В. И. Палладин и Н. В. Цингер, художник А. С. Степанов в пианист К. Н. Игумнов, писатель И. Г. Эренбург и поэт В. А. Луговской, артисты Н. И. Музиль и Ю. М. Юрьев, академик И. И. Артоболевский. В 1829 году гимназию посетил знаменитый немецкий ученый и путешественник Александр Гумбольдт. В советское время в здании помещались научно-исследовательские институты, долгое время находился Лесной институт, затем – разные министерства.

Завершает Волхонку хорошо сохранившийся дом конца XVIII века (№ 18). О нем и о площади Кропоткинских Ворот (Пречистенские Ворота) мы подробно расскажем в третьей части книги – «Бульварное кольцо».

Остоженка

Продолжая Волхонку, древняя эта улица, а сперва дорога, тянулась параллельно берегу Москвы-реки к Лужникам, а там по броду выходила на старый смоленский путь. Слева от нее простирались густые заливные луга, где после покосов стояли стога сена – остожье. Отсюда и имя улицы – Остоженка. В старину ее называли сокращенно и Стоженкой.

В середине XVI века Иван Грозный забрал эту местность в опричнину, с тех пор лучшие участки на ней заняли крупные дворяне, фамилии которых до сих пор живут в названиях примыкающих переулков – Хилков, Всеволожский, Лопухинский, Еропкинский и др.

В 1612 году на Остоженке находился стан князя Д. М. Пожарского. Отсюда начался разгром занявших Москву войск гетмана Ходкевича.

Остоженка ранее, чем Волхонка и соседняя Пречистенка, утратила свой аристократический лоск; с середины XIX века дворы здешней знати перешли в казну или купеческие руки. Улица захирела: основное население ее составляли мелкие торговцы и ремесленники, чиновники низших классов, студенты и небогатая служилая интеллигенция, снимавшие у купцов-домовладельцев дешевые квартиры. Немало на Остоженке было трактиров и иных злачных мест. В повести «Юность» Л. Толстого студент Семенов запродает себя в рекрутчину во время кутежа в трактире на «Стоженке». На «Стожинке» живет любовница графа – героя рассказа «Холстомер».

Издавна эту улицу называли скромной, неприметной. Тургенев в «Муму» определяет ее даже как «одну из отдаленных улиц Москвы» (это в 1,5–2 верстах от Кремля!).

С удорожанием земли в центре города к началу XX века на скромную улицу обратила внимание буржуазия. На месте старых, убогих домишек стали появляться огромные доходные дома и роскошные особняки. Однако в целом улица, утратив свой классический стародворянский облик, не успела приобрести и новый, буржуазный, как бы остановилась на полпути. В ее застройке нет даже относительной цельности, архитектурные же памятники насчитываются единицами.

Однако «неприметная», «второстепенная» улица сумела опровергнуть эту репутацию, осенью 1917 года превратившись в арену ожесточенных революционных боев. Тишина ее разорвалась громом артиллерийских снарядов и треском пулеметных очередей, криками раненых и умирающих. В нескольких местах мостовая была перерезана окопами, перекрыта баррикадами. Ломая бешеное сопротивление юнкеров, красногвардейские отряды Замоскворечья, перейдя Крымский мост, с боями занимали квартал за кварталом и продвигались к одной из главных цитаделей белогвардейцев – штабу Московского военного округа во Всеволожском переулке. Улица и ее дворы обагрены кровью отважных борцов революции – Петра Добрынина, Люсик Лисиновой, Павла Андреева, имена которых вошли в летопись советской столицы.

И второй раз за свою долгую историю «тихая» Остоженка пережила необыкновенное время – в 1933–1935 годы, когда на ней открытым способом строилась первая линия метро. Мостовая на глазах превращалась в глубокую траншею, улица оглашалась уханьем копров, дребезжанием отбойных молотков, рычанием вывозивших грунт грузовиков. В честь строителей первой очереди Московского метрополитена Остоженка в 1935 году была переименована в Метростроевскую. В 1986 году по требованию общественности ей было возвращено исконное, историческое имя.

Начнем осмотр с левой, нечетной стороны.

На углу с Соймоновским проездом, под № 1, – скромный серый дом, характерный для советского зодчества периода первой пятилетки, когда приходилось усиленно экономить стройматериалы (1929 г., архитектор Н. М. Попов). В нижнем этаже – кафе «Остоженка». В доме в 1930-х годах находились редакции Большой советской, медицинской и технической энциклопедий.

Контрастом с этим первенцем советской застройки улицы выглядит соседний, богато убранный дом № 3 – словно разряженный буржуа стал рядом с пролетарием в серой блузе. Этот дом перестроен купцом Филатовым из старых зданий в грозном 1905 году. С еще большей претензией и размахом тот же Филатов к 1909 году отстраивает дом с башней на углу нынешней улицы Крыленко (архитектор В. Е. Дубовский). «Московский еженедельник» в связи с этим писал: «Каждый новый год приносит Москве несколько десятков новых, чудовищно нелепых зданий, которые врезаются в городские улицы с какой-то особенной, только одной Москве свойственной удалью. Ну где еще встретишь что-нибудь подобное новому дому в начале Остоженки…»

К 1915 году появился огромный корпус № 5 между двумя переулками, построенный по проекту инженера В. В. Воейкова. Снимавшая здесь в октябре 1917 года комнату курсистка Вера Инбер, в будущем известная поэтесса, писала: «Это был плоский дом с трехгранными, как штык, балконами и двумя упадочными парадными. За его стенами решались судьбы Октябрьской революции, а он был тих, замкнут. И вероятно, те, кто дрался за революцию, глядя на него с улицы, думали: “Вот еще одно буржуйское гнездо”. И они были правы. Дом населяли профессора, врачи, адвокаты и помощники адвокатов. Все они были за Временное правительство».

Массивный доходный дом № 7 строился ранее, в 1898–1903 годах, по проекту А. В. Иванова. Здесь жили выдающийся советский инженер почетный академик В. Г. Шухов, патологоанатом академик А. И. Абрикосов, замечательный чтец, создатель жанра «Вечер рассказа» А. Я. Закушняк, биолог Н. К. Кольцов, историк В. И. Пичета.

Совсем уже скромен и непритязателен кирпичный трехэтажный дом № 9, принадлежащий к предшествующему периоду, когда застройщики обладали меньшими капиталами, – 1880-м годам. За ним проходит Савельевский (бывш. Савеловский) переулок, названный так в 1929 году в память большевика, участника октябрьских боев 1917 года А. С. Савельева-Шелехеса. В этом переулке происходит один из эпизодов повести Чехова «Три года».

Возраст следующих двух домов (№ 11 и 13) – более ста лет, за это время они срослись воедино и своим видом способны вызвать уныние. Тем не менее остановимся у дома № 13, что угловой своей частью выходит на улицу Дмитриевского, – история его небезынтересна.

До последней перестройки в 1914 году дом этот на всю Москву был известен помещавшимся на втором его этаже трактиром «Голубятня» – под крышей здесь и в самом деле была голубятня. Любители приезжали сюда посмотреть петушиные бои и послушать песенников. Содержателем трактира одно время был Николай Красовский – сочинитель и исполнитель сатирических куплетов, не лишенных социально-критической остроты. Печатал он их под псевдонимом Н. Остоженский – по улице. «Еще задолго до 1905 года, – пишет Гиляровский в очерке “Трактиры”, – уютные и сокровенные от надзора полиции кабинеты “Голубятни” служили местом сходок и встреч тогдашних революционеров, а в 1905 году там бывали огромные митинги». Весной 1905 года по воскресным утрам, когда еще не было посетителей, здесь собирались печатники, создавшие свою организацию и проведшие вскоре всеобщую политическую забастовку.

Красовский умер в нищете, разоренный домовладельцем-ростовщиком Дунаевым, которого клеймил в своих куплетах: «Он купец московский, злющий, на Остоженке живущий, этот бес имеет дом, деньги сыплются кругом» и т. д.

От угла дома хорошо виден надвратный храм бывшего Зачатьевского женского монастыря, воздвигнутый в 1696 году. Сам же монастырь, давший прежде название и переулку, был заложен последним Рюриковичем, сыном Ивана Грозного, богобоязненным Федором Ивановичем в 1584 году в надежде, что Бог в награду за даяние поможет зачать и родить престолонаследника. Как известно, не помогло.

Это место памятно особо ожесточенными боями в начале ноября 1917 года. Красногвардейцы и революционные солдаты продвигались сюда на штурм белогвардейского штаба МВО во Всеволожском переулке по двум направлениям: от Зачатьевского монастыря, отбитого у белых, и от Крымской площади, по Остоженке. Юнкера превратили дом с «Голубятней» и дом № 10 по Остоженке в мощные пункты сопротивления. На башне монастыря и колокольне церкви, стоявшей на месте углового сквера, революционеры установили огневые точки. В этих боях был смертельно ранен начальник отряда 23-летний замоскворецкий рабочий Петр Добрынин. Имя его присвоено площади, четырем переулкам и станции метро в Замоскворечье, около входа в эту станцию установлен его бюст. На доме же № 13 в память о Петре Добрынине укреплена мемориальная доска.

Дома № 17 и 19 схожи не случайно: построены они почти в одно и то же время (1901 и 1902 гг.) и отвечали вкусам заказчиков – богатых, но малокультурных купцов. Часть дома № 19 в 1913 году арендовал для лечебницы доктор Бакунин, племянник известного теоретика анархизма. В одной из ее палат и скончался от ран перенесенный сюда Добрынин. В 1937 году на базе бывшей Бакунинской лечебницы в доме открылась районная терапевтическая больница на 60 коек, ныне в обоих домах – учреждения по лечению кожных болезней.

В глубине двора дома № 19 – флигель, в котором жил с начала 1840-х годов собиратель фольклора П. В. Киреевский; его навещал Н. В. Гоголь.

Весьма интересен как яркий образец стиля модерн особняк под № 21, построенный в 1902 году, вначале для себя, архитектором Львом Кекушевым; он же, кстати, строил и гораздо менее выразительный дом № 17. Некогда фасад венчала большая фигура льва – эмблема архитектора-домовладельца, по его имени. В остальном дом сохранил свои причудливые формы и богатый декор.

Невзрачный двухэтажный домик под № 23 построен в 1986 году на месте ампирного особняка 1830-х годов.

К сожалению, новому строению не придали первоначальный облик старого, однако оно удачно вписалось в застройку, имитируя ординарное здание второй половины XIX века.

За старинным двухэтажным флигелем № 25, остатком усадьбы начала XIX века, – озелененная территория, образованная на месте снесенной в начале 1970-х годов цепочки ветхих домиков. В глубине, за сквером, виден приземистый двухэтажный домик (3-й Зачатьевский переулок, 3), который в 1905–1907 годах снимал Ф. И. Шаляпин.

Следующий дом на нашем пути – большой кирпичный «сундук», откровенно экономичный, лишенный каких-либо претензий доходный дом № 35, 1904 года постройки. После революции он был заселен рабочими фабрики Гознака.

Влево уходит ныне тихий Хилков переулок. Полтора века назад здесь, однако, бывало очень шумно. Со всей Москвы к открытому в доме № 3 видным русским медиком доктором Лодером «заведению искусственных минеральных вод» катили экипажи знати. Приезжали лечиться от болезней подлинных и мнимых, а главным образом, чтобы приятно провести время за сплетнями и флиртом. Тем не менее это была серьезно задуманная и хорошо организованная водолечебница – первая в Москве.

На правом углу Хилкова переулка под № 37 – недавно восстановленный дом матери И. С. Тургенева, построенный в 1819 году, где часто в юности, наезжая в Москву, останавливался выдающийся романист. Здесь он наблюдал сцены, описанные им потом в «Муму», а позднее, в 1850–1851 годах, работал над «Записками охотника» и «Провинциалкой».

Рядом – четырехэтажный дом, напоминающий резную тумбочку. Он построен в 1902 году архитектором С. И. Тихомировым в «славянском стиле» для Совета детских приютов – благотворительной организации. Взносы можно было делать не только деньгами, но и вещами, в доме был склад таких предметов и проводилась публичная их распродажа; часть помещений была отдана под приют.

На месте сквера стояла церковь Успения что в Остожье. Около нее исстари, до середины прошлого столетия, 15–16 августа по старому стилю, в праздник Успения, устраивались общемосковские народные гулянья. Дом № 41 появился в 1920-е годы.

Далее – дом № 47 с датой «1914», заурядная коробка, украшенная, однако, по выражению академика И. Э. Грабаря, «ампирными нашлепками». Образец же подлинного ампира – рядом, поэтический особнячок 1820-х годов с гербом дворян Всеволожских (№ 49). Утонувший в зелени домик кажется чужеродным в городе, он напоминает затерянную в глуши усадьбу, тем ие менее именно такие строения были вполне обычны для старой Остоженки.

Гораздо нарядней выглядит соседняя усадьба, № 51, но это уже поздний ампир, к тому же главный дом дважды перестраивался, последний раз в 1914 году.

За Турчаниновым переулком до революции располагалось обширное владение единственного в Москве лицея, основанного в 1868 году известным публицистом М. Н. Катковым и наименованного лицеем цесаревича Николая, в память умершего сына Александра II, который должен был унаследовать престол; неофициально же лицей называли Катковским. Это было учебное заведение для молодых людей из состоятельных семей, многие лицеисты впоследствии стали важными царедворцами и сановниками. Большое внимание в лицее уделялось изучению древних и иностранных языков. В «Нови» Тургенева читаем, что за столом у Сипягиных шла речь «о только что входившем в силу лицее г-на Каткова». Дисциплина там была суровой. В посвященном Москве 1870-х годов сатирическом стихотворении П. Шумахера есть строки: «Обозревал лицей Каткова. Кого-то драли: слышал плач». Владение когда-то представляло собой обширный сад с господским домом на месте нынешнего здания яслей, построенного как дом для лицейских служащих уже в 1900-х годах. Главное же здание лицея возведено в 1875 году (архитектор А. Е. Вебер).

В нем учились художник И. Э. Грабарь, историк С. В. Бахрушин, художник А. Я. Головин.

Во время октябрьских боев 1917 года белые установили на крыше лицея пулемет, обстреливавший наступающие по Крымскому проезду и от Хамовников красные отряды. В 1918 году сюда переехал Наркомпрос, возглавляемый А. В. Луначарским (Маяковский иронически писал: «Но недвижимый в Остоженку врос, стоймя стал и стоит Наркомпрос»). В здании работала Н. К. Крупская, за которой нередко в конце рабочего дня заезжал В. И. Ленин. 5 июня 1918 года в этом доме Владимир Ильич выступил с речью на 1-м Всероссийском’ съезде учителей-интернационалистов. Вскоре Наркомпрос переехал на Сретенский бульвар, и в бывшем лицейском здании стали проводиться занятия факультета общественных наук МГУ, а в 1921 году открылся Институт красной профессуры, готовивший преподавателей для советских вузов. С 1945 по 1985 год здесь находился Институт международных отношений, из стен которого вышли многие видные советские дипломаты, юристы, журналисты-международники. В 1985 году здание передано Дипломатической академии МИД Росии (дом № 53/2).

Так называемый Лицейский сад в 1936 году был отрезан от здания проездом, проложенным к отодвинутому вниз по течению реки старому Крымскому мосту, который продолжал служить переправой, пока на его месте не выстроили новый. Восточную часть сада занял открытый в 1956 году бассейн «Москва», в 1960 году названный «Чайкой». Рядом с бывшим лицеем в 1935 году появился круглый павильон одной из первых станций метро – «Парк культуры» (архитекторы Н. Я. Колли и С. Г. Андреевский).

Вернемся к Пречистенским Воротам. На стрелке двух улиц, на месте снесенных в 1972 году домов, устроен сквер, а 2 ноября 1976 года был открыт памятник Фридриху Энгельсу (скульптор И. И. Козловский). В глубине, фасадом к площади, – красочный кирпичный терем XVII века, обнаруженный архитекторами-реставраторами в толще позднейших наслоений и возрожденный в прежней красе.

Увы, дома по правой стороне Остоженки вплоть до ее середины «не красны углами». Зато они интересны происходившими в них или около них событиями, замечательными квартирантами и посетителями.

В доме № 4 (1839 г., надстроен в 1850-х гг.) жили актеры супруги Васильевы Екатерина Николаевна и Сергей Васильевич, близкие друзья А. Н. Островского, выступавшие как первые исполнители ролей во многих его пьесах; в меблированных комнатах «Париж» (дом № 6) в 1877–1878 годах жил художник В. И. Суриков, в доме № 8 (1902) – невропатолог академик В. К. Хорошко и биолог-охотовед профессор П. А. Мантейфель, в доме № 10, построенном в 1878 году, – геолог профессор Г. Е. Щуровский.

За этим домом проходит Всеволожский переулок с его зданием штаба МВО, взятие которого во многом решило исход октябрьских боев 1917 года в Москве.

В доме № 12 у жившего здесь драматурга И. В. Шпажинского, автора драмы «Чародейка», бывал в 1886 году П. И. Чайковский, писавший на этот сюжет оперу, а в 1890 году жил художник И. С. Остроухов – автор известной картины «Сиверко».

На левом углу Лопухинского переулка – трехэтажный дом с куполом, характерным для конца XIX века. Дом этот вошел в историю первой русской революции. В квартире секретаря большевистской организации Московского университета И. Д. Удальцова (№ 3, на втором этаже) в марте 1906 года под видом именин хозяина состоялось заседание МК РСДРП с участием широкого актива. Паролем и отзывом для приглашенных служили слова: «Вы к кому?» – «К Ивану Дмитриевичу». – «Вы от кого?» – «От Владимира Ильича». Вдруг один из пришедших озадачил дежурного неожиданным ответом: «От самого себя». Это был нелегально прибывший в Москву В. И. Ленин. Заседание выслушало и обсудило выступление Ленина «Тактическая платформа к Объединительному съезду РСДРП». Дом с того времени почти не претерпел изменений.

Дома № 14, 16, 18 (надстроен), 20 и 22 различны по своей конструкции и облику, но все они характерны для рядовой архитектуры конца XIX – начала XX века. Попытки разнообразить плоскости фасадов узорами или барельефами горных козлов (как на доме № 20) не делают эти здания выразительными и запоминающимися.

В доме № 20 в маленькой комнате второго этажа жил писатель Ю. С. Крымов (1908–1941), автор повести «Танкер “Дербент”», погибший на фронте.

Несколько оживляет застройку улицы особняк под № 24, перестроенный в 1902 году из ампирного домика 1830-х годов новым хозяином, Лыжиным, владельцем текстильной фабрики в подмосковной Ивантеевке. Особняк не угнетает ни высотой, ни однообразием объемов, а чудом уцелевший старинный сад при нем дает отдых взору, утомленному плотной стеной безликих строений.

За Сеченовским (бывш. Полуэктов) переулком, где жил великий физиолог И. М. Сеченов, сохранились маленькие обывательские дома, характерные для старой, тихой Остоженки. Остановимся перед стоящим на изломе улицы трехэтажным домом № 30, богатого купца, появившимся здесь в 1887 году (архитектор М. Г. Пиотрович). В 1901–1903 годах одним из его квартирантов был талантливый художник С. В. Иванов.

На углу Еропкинского переулка возвышается щедро орнаментированный в псевдорусском стиле дом № 36, построенный в 1890 году для Совета детских приютов (архитектор Я. И. Антонов). Этот стиль усердно культивировался правящими кругами в царствование Александра III. В начале ХХ века здесь открылась бесплатная детская больница, в которой работали видные врачи – Н. Ф. Филатов, П. И. Дьяконов, Л. Л. Левшин. В первые годы Советской власти тут был устроен Дом матери и ребенка. Сюда приезжали М. И. Ульянова, Инесса Арманд; у работавшей в качестве сестры милосердия З. Н. Райх бывал ее муж – С. А. Есенин; живших в доме супругов Римм навещал Рихард Зорге, будущий отважный разведчик.

Огромный дом № 38 возведен в 1771 году с частичным использованием более древних строений. В конце XVlII века владение принадлежало губернатору П. Д. Еропкину, обласканному Екатериной II за усмирение так называемого Чумного бунта 1771 года. В 1806 году дом купило Московское купеческое общество и открыло в нем Коммерческое училище. Здесь учился писатель И. А. Гончаров и родился историк С. М. Соловьев (отец его был преподавателем и имел квартиру в училище). Питомцами училища были также известные советские ученые – академики братья Н. И. и С. И. Вавиловы, А. В. Шубников. После революции дом был занят одним из первых рабфаков и Педагогическим институтом имени Либкнехта.

В левой части фасада – мемориальная доска с надписью: «Здесь с 1931 по 1938 год работал видный деятель международного рабочего движения, швейцарский коммунист Фриц Платтен». С 1939 года в доме помещается Институт иностранных языков (с 1990 – Московский лингвистический университет). В июле 1941 года здесь была сформирована 5-я дивизия народного ополчения Фрунзенского района, впоследствии – Нижнеднестровская Краснознаменная стрелковая. Перед фасадом установлен памятник павшим воинам этой дивизии (1967, скульптор Л. Е. Кербель).

В октябрьские дни 1917 года у нынешнего Померанцева, тогда Троицкого, переулка улицу пересекал окоп. Революционные отряды, двигавшиеся по Остоженке к центру, вели ожесточенные бои с юнкерами. В перестрелке был тяжело ранен командир ставшего на сторону революции 193-го запасного полка «красный прапорщик» Померанцев. Долгое время он считался погибшим. В 1922 году переулок назвали его именем. Только много лет спустя, после Великой Отечественной войны, выяснилось, что прапорщик Померанцев и профессор молекулярной физики МГУ А. А. Померанцев – одно и то же лицо. Ученый знал, что в Москве есть Померанцев переулок, но по скромности и не помышлял, что это в его честь он так назван. Умер ученый в 1979 году.

Сурового вида доходный дом № 40 был свидетелем этих боев, он построен в 1914 году архитектором Н. И. Жериховым. Одним из его жильцов был выдающийся психиатр П. Б. Ганнушкин. За ним – трехэтажный, перестроенный из старых зданий в 1900 году архитектором Н. Д. Струковым дом № 42, принадлежавший известному кролиководу С. Е. Голубицкому.

Пересекаем Кропоткинский переулок. Когда-то он именовался Стадным, в нем жили пастухи царского Конюшенного двора, гонявшие стада на выпас в Остожье. Чтобы облагозвучить название переулка, его сменили на Статный, потом Штатный, а в 1921 году он стал Кропоткинским.

Завершает правую сторону улицы мощный корпус бывших Провиантских складов – выдающегося памятника московского ампира.

К сожалению, обеспечивающая бесперебойное движение транспорта эстакада путепровода почти закрыла вид на это здание с Остоженки, лучше любоваться им с Зубовского бульвара. В главе «Зубовский бульвар» мы и расскажем о Провиантских складах. В 1960 году почти 400-метровый транспортный путепровод вывел Остоженку на пробитую в 1958 году магистраль – Комсомольский проспект, соединив центр с юго-западом и далее – с аэропортом Внуково.

Пречистенка

Едва ли не всякий москвич, услышав, что его собеседник живет на Пречистенке, заметит: «хорошая улица», «красивая улица» или употребит какой-либо другой лестный эпитет.

И это будет справедливо. Нельзя сказать, чтобы улица отличалась цельной и гармоничной застройкой, но она сумела сберечь много архитектурных памятников, а главное – особый, присущий ей аромат величественного спокойствия, теплоту обжитости и уюта.

Улица родилась в начале XVI века как дорога от Чертольских (ныне Кропоткинские) ворот к Новодевичьему монастырю, сыгравшему немалую роль в истории не только Москвы, но и России. Монастырь этот особенно почитал «тишайший» царь Алексей Михайлович, отец Петра I, часто ездивший туда на богомолье. Он-то в 1658 году и переименовал Большую Чертольскую улицу, как она поначалу называлась, в Пречистенку, так как ассоциация с чертом тут была неуместна, а Новодевичий монастырь славился иконой Пречистой Девы – Богоматери.

К концу XVII века обе стороны улицы обстроились на всем своем протяжении, а со второй половины следующего века среди домовладельцев стала преобладать богатая дворянская знать, для которой лучшие архитекторы построили роскошные дворцы и особняки. Несомненно, дух соперничества между аристократами, каждый из которых желал перещеголять соседа по улице, «способствовал ей много к украшенью». Застраивали улицу зодчие блестящего периода русского классицизма.

Впрочем, представление о застройке Пречистенки как сугубо классицистической в лучших своих образцах устаревает. Давно уже реставрирован стоящий в начале Чертольского переулка причудливый боярский терем XVII века, а в 1975 году стараниями архитекторов (мастерская В. Я. Либсона) возрождены стоящие в начале улицы палаты – ценный памятник зодчества допетровской эпохи – со сказочной красоты узорами и карнизами.

В пожар 1812 года улица сильно пострадала. «На Пречистенке едва есть пять домов», – писал современник, видевший улицу сразу же после ухода французов. Однако Пречистенка отстроилась быстро, приобретя новую красу. В 1840-х годах писатель М. Н. Загоскин отмечал: «Красивая Пречистенская улица, в которой несколько огромных каменных домов не испортили бы и Дворцовой набережной Петербурга».

Так было до 1860-х годов, потом дома и земельные участки стали переходить от скудеющего дворянства к богатеющей буржуазии. Многое (но, к счастью, далеко не все) в эти десятилетия было перестроено до неузнаваемости. В начале ХХ века над малоэтажными особняками кое-где взметнулись громады буржуазных доходных домов. И все же старинный облик улицы не исказился до такой степени, как это случилось с Остоженкой и Арбатом. Возможно, спасительную роль сыграла особая ценность и капитальность застройки, менять которую значило бы обесценивать.

В декабре 1905 года Пречистенка была перегорожена баррикадами, однако вскоре царские войска с боями пробились по ней к Зубовской площади.

В октябрьские дни 1917 года барская Пречистенка стала ареной особо ожесточенных сражений. Революционные отряды пробивались к важнейшему опорному пункту белых – штабу МВО, вокруг которого юнкера образовали плотное оборонительное кольцо.

После революции улица, переименованная в 1921 году в Кропоткинскую (в память жившего в нынешнем Кропоткинском переулке известного борца с самодержавием П. А. Кропоткина), внешне изменилась мало. Кое-где появились новые дома и скверы. Позже с улицы были сняты трамвайные пути, мостовая покрылась асфальтом, совершенней стала система освещения. В 1990 году улице вернули ее прежнее имя.

Рельеф Пречистенки в самом начале ее заметно повышается – это следы некогда крутого берега ручья Черторыя, протекавшего в ложбине.

Начнем осмотр с левой, нечетной стороны.

О возрожденных палатах (№ 3), красующихся здесь, уже говорилось. Достойное начало для древней, заповедной улицы!

Под № 5 – старинная, привольно раскинувшаяся усадьба, центр которой составляет двухэтажный домик с балконом, принадлежавший княжне Салтыковой-Головкиной. Дом, как и все окружающие его постройки, многократно переделывался, но в основе сохранился с допожарных времен. В 1920-х годах здесь снимал квартиру Емельян Ярославский, жил маршал Б. М. Шапошников, в Великую Отечественную войну в доме с балконом располагалась столовая офицеров Генштаба.

Массивное здание под № 7, постройки 1775 года, принадлежало Всеволожским. Один из них – Никита – был основателем петербургского литературно-политического кружка «Зеленая лампа», другом молодости Пушкина, который посвятил ему послание «Прости, счастливый сын пиров». После пожара 1812 года дом почти полвека стоял выгоревшим: на фотографии 1867 года видна пустая каменная коробка, местами покрытая копотью. В 1870 году у обедневших Всеволожских дом покупает и восстанавливает купец Степанов. Фасад видоизменяется, но 12 полуколонн остаются. В главной части дома Степанов устраивает яхт-клуб, в боковой – квартиры. В 1872–1877 годах в доме располагается Политехнический музей. В 1875 году эдесь вел опыт изобретатель дуговой лампы П. Н. Яблочков. Когда музей перешел в нынешнее, специально построенное здание, дом купило военное ведомство и приспособило его под штаб Московского военного округа. Об ожесточенных боях за штаб, цитадель белых, в октябре 1917 года рассказывает доска с многофигурным горельефом, установленная на фасаде в 1957 году скульптор А. Н. Туманов).

За Всеволожским цереулком – бывший доходный дом № 9, постройки 1910 года (архитектор Н. И. Жерихов). Одну из его квартир снимал пианист А. Б. Гольденвейзер, у которого собирались композиторы С. И. Танеев, С. В. Рахманинов, Н. К. Метнер.

Особняк под № 11, блестящий образец московского ампира, построен в 1822 году для Лопухиных талантливым А. Г. Григорьевым.

6 июня 1920 года дом передан Музею Л. Н. Толстого, который насчитывает ныне свыше миллиона листов рукописей великого писателя и других реликвий, касающихся его жизни и творчества.

Под № 13 – «скучнейший доходный дом стиля модерн», как сурово характеризовал его дореволюционный критик П. Муратов; он построен в 1911 году по проекту архитектора Г. А. Гельриха. За ним (№ 15) – двухэтажный домик пушкинского времени, отреставрированный в 1975 году.

Пятиэтажный жилой дом № 17 возведен в первую пятилетку (нижние два этажа – старинные) на части бывшей усадьбы дворян Бибиковых, от которой хорошо сохранился главный дом, стоящий в глубине, за садом. Он построен в конце XVIII века с использованием части палат XVII века. Владелец усадьбы генерал Бибиков был страстным меломаном, в доме у него часто устраивались музыкальные вечера и балы. В детстве здесь бывал И. С. Тургенев, в 1831 году на одном из балов танцевал А. С. Пушкин. Сын Бибикова был членом декабристского общества «Союз благоденствия». В 1835 году дом купил поэт-партизан войны 1812 года Денис Давыдов, которого часто посещали Е. А. Баратынский, Н. М. Языков, И. И. Дмитриев. Однако уже в 1836 году он адресует директору Комиссии для строений Москвы А. А. Башилову стихотворную «челобитную»:

Помоги в казну продать

За сто тысяч дом богатый,

Величавые палаты,

Мой Пречистенский дворец.

Тесен он для партизана:

Сотоварищ урагана,

Я люблю, казак-боец,

Дом без окон, без крылец,

Без дверей и стен кирпичных,

Дом разгулов безграничных

И налетов удалых…

С тех пор дом сменил немало владельцев. До революции в нем помещалась женская гимназия. Правый флигель заново отстроен в 1870-х годах архитектором А. С. Каминским.

Чрезвычайно интересны оба дома следующего квартала, как бы слившиеся воедино. Дом № 19 построен М. Ф. Казаковым в 1780-х годах для князя А. Н. Долгорукова. После пожара 1812 года дом долго перестраивался и окончательно завершен был только в 1847 году. Прекрасно выполнен его портик, необычны для Москвы широкие балконы-лоджии второго этажа. Сын А. Н. Долгорукова, молодой офицер Илья, был членом «Союза благоденствия», сторонником республиканской формы правления, но вскоре отошел от движения и кончил жизнь генерал-адъютантом. В «Евгении Онегине» Пушкин метко назвал его «осторожным Ильей». В 1880-х годах в доме открылось Александро-Мариинское учебное заведение для девиц, основанное генеральшей Чертовой. В народе его шутя окрестили «чертовским училищем».

В конце 1921 года сюда переехала часть Военной академии РККА (с 1925 г. – имени Фрунзе). Из этих стен вышла плеяда замечательных полководцев, прославивших советскую военную науку, внесших весомый вклад в дело разгрома немецкого фашизма в Великую Отечественную войну: И. X. Баграмян, С. С. Бирюзов, Н. Ф. Ватутин, Н. Н. Воронов, Л. А. Говоров, А. С. Жадов, И. С. Конев, Р. Я. Малиновский, К. А. Мерецков, К. К. Рокоссовский, П. С. Рыбалко, В. Д. Соколовский, Ф. И. Толбухин, Я. Н. Федоренко и другие.

Начальником академии в 1924–1925 годах был М. В. Фрунзе, а в 1932–1935 годах – Б. М. Шапошников, инженерное дело преподавал генерал Д. М. Карбышев.

Соседний дом № 21 построен вскоре после пожара 1812 года, но в 1871–1872 годах был сильно перестроен А. С. Каминским, из-за чего во многом утратил благородство и чистоту своих форм. Первым его владельцем был С. П. Потемкин, женатый на княжне Е. П. Трубецкой, сестре известного декабриста. Е. П. Потемкина была посаженой матерью на свадьбе Пушкина; поэт, бывавший здесь, посвятил ей шутливый экспромт:

Когда Потемкину в потемках

Я на Пречистенке найду,

То пусть с Булгариным в потомках

Меня поставят наряду.

Первые два стиха намекают, как полагают пушкинисты, на плохое освещение улицы либо на то, что Потемкина с мужем не жила, последние – язвительная ирония по адресу врага Пушкина, журналиста, до славы которого Пушкину недалеко.

Владельцем дома перед революцией был миллионер-фабрикант И. А. Морозов, собравший здесь исключительную по ценности коллекцию западноевропейской живописи. Морозов был дружен с художниками К. А. Коровиным и В. А. Серовым, написавшими его портреты. В 1918 году коллекция была национализирована, и на ее основе в доме открылся Музей нового западного искусства, заместителем директора которого пожизненно оставался бывший владелец. В 1948 году этот прекрасный музей закрыли. В здании находятся Президиум Российской академии художеств и НИИ теории и истории изобразительных искусств. В залах регулярно проводятся художественные выставки.

Двухэтажный, с мезонином, домик № 23 между Мансуровским и Еропкинским переулками – один из ветеранов улицы. Он стоял здесь еще в 1802 году, дважды (после 1812 и в 1862) был перестроен.

Следующий участок улицы в 1910-x годах был застроен многоэтажными домами. В доме № 27 жили А. А. Глаголева-Аркадьева, выдающийся советский физик, и ее муж, член-корреспондент АН СССР физик В. П. Аркадьев, а также сын домовладельца композитор Л. А. Половинкин, особенно известный своей музыкой для детей.

Огромный жилой дом № 31 построен в 1937 году для работников милиции по проекту З. М. Розенфельда. На его месте до 1933 года стояла с 1652 года церковь Троицы в Зубове. Далее, за Кропоткинским переулком, – невзрачный двухэтажный дом первой половины XIX века, рядом снова многоквартирный дом (1905 г., архитектор С. Ф. Воскресенский), надстроенный в 1920-х годах. И только дом № 35, украшенный изящным портиком, вновь напоминает о Пречистенке как об улице, сохранившей немалое число памятников архитектуры русского классицизма.

Дом этот построен в 1817 году. Долгие годы им владел видный русский хирург профессор А. А. Альфонский, состоявший одно время в должности ректора Московского университета. Его женой была сестра декабриста П. А. Муханова, умершего в ссылке. В 1867 году в доме Альфонского останавливался поэт-петрашевец А. Н. Плещеев. Бывал и П. И. Чайковский, писавший, что дом ему «чрезвычайно понравился».

Под № 37 – сильно перестроенная усадьба начала XIX века. Некогда главный дом, стоящий в глубине участка, представлял собой одноэтажное строение с мезонином. Последующие надстройки довели его высоту до четырех этажей. Во двор ведут пышно отделанные ворота, слева по улице – крохотный флигель, сохранившийся от первоначальной застройки. Сейчас в доме – Институт педиатрии и детской хирургии, а в 1918–1919 годах находился Оперативный отдел Наркомата по военным делам.

Завершают левую сторону улицы солидные, нарядно отделанные корпуса конца XIX века (№ 39, архитектор А. А. Остроградский). Последним владельцем их был фабрикант Жиро, бывший хозяин нынешнего шелкоткацкого комбината «Красная Роза», о котором Маяковский в 1921 году язвительно писал в подписях к «Окнам РОСТА»: «А вот этот молодчик – Жиро, заводчик. Нас как липку обирал, с рабочих шкуру драл!» В 1899–1900 годах квартиру в этом доме снимал М. А. Врубель, здесь он работал над своими знаменитыми картинами «Пан» и «Царевна Лебедь». В гостях у художника бывал приезжавший из Петербурга композитор Н. А. Римский-Корсаков.

Теперь о правой стороне улицы. Угловой дом № 2 стоял здесь еще в 1806 году, но тогда в нем было всего два этажа: наверху были жилые покои, низ сдавался под лавки. В 1865 году квартирантом дома был художник И. Н. Крамской. В 1899 году здание купил булочник Филиппов, надстроил его третьим этажом, устроил во дворе пекарню, а с улицы открыл булочную. Обе существуют по сей день. Дом № 4 с мезонином в основе сохранился с начала XIX века, своим простоватым видом он не типичен для «барской» улицы. Биография домов № 6 и 8 теряется где-то в конце XVIII века, но перестройка 1870-х годов испортила их облик, особенно пострадали фасады. Аптеку на втором этаже дома № 6 основал в 1873 году купивший и переделавший здание фармацевт Андрей Форбрихер, с тех пор она без перерыва исправно служит москвичам.

Более интересен и своей историей, и архитектурой изящный особняк под № 10. В основе это каменные палаты XVII века, нынешний облик здания сложился в начале XIX века. В 1839 году его купил один из основателей «Союза благоденствия» – генерал М. Ф. Орлов, герой Отечественной войны 1812 года, племянник фаворита Екатерины II Григория Орлова. Активный участник декабристского движения, решительный и принципиальный, М. Ф. Орлов избежал сурового наказания лишь благодаря покровительству своего брата, ставшего правой рукой всесильного Бенкендорфа. В 1831 году опальному генералу-декабристу было разрешено вернуться из ссылки, но, находясь под постоянным полицейским надзором, он был совершенно парализован в своих действиях и словах. «Бедный Орлов был похож на льва в клетке, – писал в «Былом и думах» Герцен. – Везде стукался он в решетку, нигде не было ему ни простора, ни дела».

Супруги Орловы были близкими друзьями Пушкина. Некоторые черты жены Орлова – Екатерины, урожденной Раевской, отражены в образе Марины Мнишек. Ей посвящено стихотворение «Увы, зачем она блистает минутной, нежной красотой?».

В середине 1880-х годов в доме были меблированные комнаты, где жил И. И. Левитан. Перед революцией домом владел купец-галантерейщик М. Филипп, собравший большую коллекцию фарфора и картин старых голландских мастеров. Домашним учителем у сына Филиппа был студент Борис Пастернак, имевший здесь комнату. Затем дом занимали различные советские учреждения, а с 1941 года – антифашистские общественные организации. Сейчас в этом доме размещается правление Российского фонда мира.

Следующий квартал (дом № 12) занимает великолепная стародворянская усадьба; главный дом ее построен или, точнее, после пожара 1812 года заново отстроен уже известным нам по дому № 11 Афанасием Григорьевым. По благородству форм, соразмерности объемов, изяществу декора усадьба является подлинным шедевром.

В 1896 году дом из частного особняка был превращен в приют для дворянских сирот. В первые годы советской власти здесь находился Музей игрушки, затем помещались учреждения Академии наук.

В 1961 году в этом чрезвычайно характерном для пушкинской Москвы доме открылся Музей А. С. Пушкина, оформленный с огромным вкусом и за короткое время ставший одним из любимейших музеев москвичей. В правой части владения недавно восстановлен изящный садовый павильон, бездумно уничтоженный в 1960-х годах.

Дом № 14 построен в 1876 году популярным среди купечества архитектором А. С. Каминским. В художественном отношении это типичный образец эклектики.

История двухэтажного дома № 16, спрятавшегося за высокой оградой и воротами со львами, восходит к екатерининскому времени.

С конца XVIII века по 1815 год владение принадлежало военному губернатору Москвы И. П. Архарову; солдаты его полицейского полка своей грубостью и бесцеремонностью наводили на москвичей трепет; отсюда слово «архаровец» – хулиган, громила. С 1829 года домом владел сенатор И. А. Нарышкин, дядя жены Пушкина. Полагают, что родственные связи заставляли поэта бывать здесь, но документальных данных об этом нет. В 1851–1852 годах в доме останавливался нелегально наезжавший в Москву из тульской деревни декабрист М. М. Нарышкин; его навещал Н. В. Гоголь. В 1865 году дом покупают серпуховские фабриканты Коншины и дважды перестраивают его – в 1867 и 1910 годах, особенно радикально во второй раз (архитектор А. О. Гунст).

14 июня 1922 года здесь открывается Дом ученых – место общественной деятельности и отдыха работников науки. С 1931 года здание дополняет пристройка справа, с вестибюлем и большим залом. Многие годы директором Дома ученых была ветеран Коммунистической партии, общественная деятельница, спутница жизни М. Горького Мария Федоровна Андреева.

На месте дома № 18, снесенного в 1967 году, разбит сквер, а в 1989 году установлен бронзовый памятник скульптору В. И. Мухиной, жившей и работавшей в прилегающем квартале. Автор изваяния – М. К. Аникушин.

Проходящий между владениями № 16 и 18 переулок носит имя писателя А. Н. Островского, жившего здесь в доме № 12. До 1937 года переулок носил мрачное название Мертвый – по домовладелице XVIII века дворянке Мертваго.

Двухэтажный дом № 20 в основе своей сохранился с начала XIX века. Он хорошо виден на картине неизвестного художника, изображающей выезд пожарной команды в Москве 1830-х годов.

С 1851 года в доме жил и в 1861 году умер герой Отечественной войны 1812 года прославленный генерал А. П. Ермолов, отстраненный Николаем I от службы за независимость взглядов и связи с декабристами.

Перестройки – наружная, 1873 года, и внутренняя, произведенная в 1910 году миллионером А. К. Ушковым в угоду своей жене – прима-балерине Большого театра Александре Балашовой, – превратили скромный дом в роскошный буржуазный особняк, начисто утративший строгие классические черты. В 1921 году дом был передан Моссоветом хореографической студии известной американской танцовщицы Айседоры Дункан. В нем жила и сама Дункан с мужем С. А. Есениным. В 1930-х годах в доме помещалась Выставка охраны материнства и младенчества.

Весьма примечателен дом № 22. Возведенный еще в конце XVIII века для родственников выдающегося полководца генерала А. П. Ермолова, он был в 1830-х годах куплен казной и перестроен в пожарную часть. В 1906–1907 годах в одном из помещений здания по вечерам читались лекции для слушателей Пречистенских рабочих курсов.

За Чистым переулком – громоздкий четырехэтажный, с крупными рустами (подобием каменных блоков) корпус (№ 24), построенный в 1904 году архитектором-домовладельцем С. М. Калугиным для сдачи квартир внаймы. Рядом – узкий, облицованный цементом дом № 26 постройки 1920-х годов. Некоторое время в нем жил видный советский терапевт профессор М. М. Кончаловский.

Как очень выразительный образец доходного дома стиля модерн с его беспокойными, трепетными линиями и декором в виде женских головок с распущенными волосами интересен дом № 28, построенный в 1906 году архитектором Л. Н. Кекушевым.

Высокий ровный дом с лоджиями воздвигнут в глубине владения № 30 в 1966 году. Нижний этаж его занимает уютное, со вкусом отделанное кафе. Перед зданием – сквер, разбитый на месте старинных домиков.

Под № 32 – огромный барский дом конца XVIII века, перестроенный после пожара 1812 года в стиле ампир. Великолепен его могучий портик из восьми колонн с треугольным фронтоном. С 1868 года здесь помещалась частная гимназия Л. И. Поливанова – видного русского педагога и либерального общественного деятеля. Гимназия славилась неказенными методами преподавания, прогрессивным духом и особым вниманием к словесности. Не случайно Л. Н. Толстой и А. Н. Островский отдали сюда учиться своих сыновей. У Поливанова получили среднее образование поэты В. С. Соловьев, В. Я. Брюсов, Андрей Белый, Максимилиан Волошин, Л. М. Радин (автор песни «Смело, товарищи, в ногу»), режиссер А. М. Федотов, композитор Л. А. Половинкин, шахматист А. А. Алехин, художник А. Я. Головин. В 1880 году в гимназии на Пушкинской выставке побывал Ф. М. Достоевский, а в 1881 году – Л. Н. Толстой, завязавший на большой перемене диспут с преподавателями, посвященный вопросам искусства. В советское время здание гимназии заняла Государственная академия художественных наук, затем детские музыкальная и художественная школы.

Шестиэтажный дом № 34 построен в начале 1930-х годов, за ним вправо уходит Кропоткинский переулок, в котором прошло детство П. А. Кропоткина, красочно описавшего в своих воспоминаниях этот район – «лабиринт чистых, спокойных и извилистых улиц и переулков», каким он был в 1840-х годах.

От левого угла Кропоткинского переулка тянется бывшая усадьба князей Волконских, сильно обновленная в конце XIX века. Обветшавший трехэтажный корпус дома № 38, примыкающий к библиотеке, в 1989 году заменен новым, аналогичного фасада (НИИ биотехники). Тем самым облик этого участка заповедной улицы не изменился. Владения, завершающие правую линию улицы, в 1890–1900-х годах были скуплены крупными капиталистами, очистившими их от мелких строений и просторных садов и застроившими крупными доходными корпусами с богатыми и дорогими квартирами. В доме № 38 с 1898 по 1900 год жил с семьей художник В. А. Серов, в доме № 40 – композитор А. Т. Гречанинов, медики В. А. Обух (именем которого названа улица в Москве, ныне Воронцово Поле) и А. А. Летавет, писатель Г. А. Медынский.

Мы вышли к месту пересечения луча с Садовым кольцом – Зубовской площади, названной так по стоявшему в этих местах в конце XVII века стрелецкому полку, которым командовал полковник Зубов.

Знаменка

Некогда эта небольшая улица была частью дороги, которая начиналась от Боровицких ворот и брода, проходившего под нынешним Большим Каменным мостом. Далее дорога шла по линии современных улиц Поварской, Баррикадной, Красной Пресни на Волоколамск и Великий Новгород. Зародилась улица еще в XII веке. С XVI века известно ее название – Знаменка – по стоявшей до 1931 года правее дома № 15 церкви Знамения. Вскоре Волоцкая дорога отошла к северу (Воздвиженка), и транспортное значение Знаменки угасло.

Непосредственная близость к Кремлю привела к тому, что очень рано улица эта стала обстраиваться дворами и домами знати, членов семьи и приближенных великих князей московских и царей.

В 1812 году Знаменка полностью выгорела, однако очень скоро отстроилась и засверкала новым великолепием.

«Все смешалось в доме Облонских» – эту фразу из первой главы «Анны Карениной» все мы хорошо помним. Но где находился дом Облонских? Это открывается только на последних страницах романа. Незадолго до своей гибели Анна приказывает кучеру везти ее «на Знаменку, к Облонским». Не случайно Лев Толстой, всегда внимательный к деталям, поселил семью родовитого князя и камергера именно на аристократической Знаменке.

Улица, плотно и капитально застроенная, внешне мало изменилась с дореволюционных времен. Она привлекает своими величественно-спокойными контурами, отсутствием суеты и многолюдия, относительно слабой транспортной загрузкой. В отличие от большинства радиальных улиц, Знаменка избежала шумного трамвая. Магазинов на ней нет и не было.

Вскоре после Октябрьской революции была сделана попытка осовременить ее старое название: Знаменку некоторое время именовали Краснознаменной улицей. Однако в 1925 году Моссовет официально переименовал ее в улицу Фрунзе, в память работавшего здесь, в здании Реввоенсовета, М. В. Фрунзе. В 1990 году улица вновь обрела свое исконное имя.

Начало левой стороны современного отрезка улицы до 1932 года отмечало высокое узорчатое здание церкви Николы Стрелецкого, название которой свидетельствовало о том, что в старину здесь находилась слобода стрельцов.

Строгие пропорции двухэтажного, с простым плоским фасадом, дома № 3 выдают в нем здание начала XIX века. Более наряден соседний дом № 5, украшенный двумя кариатидами. Не исключено, что построил его в 1820-х годах владелец этого участка, видный русский зодчий, представитель архитектуры позднего классицизма, Е. Д. Тюрин – автор таких произведений, как нынешний Дом культуры МГУ, Елоховская церковь, павильоны в Нескучном саду. Дом сильно изменен в конце XIX века.

Облик изящного, с арочными окнами двухэтажного дома № 7 сложился к началу ХХ века, когда завершилась его перестройка из отдельно стоявших старинных зданий. В нем жил генерал М. Д. Бонч-Бруевич (1870–1956) – один из представителей старого офицерства, сразу же перешедший на сторону Советской власти и отдавший свои силы и знания строительству Красной Армии.

Громоздкий многоквартирный корпус под № 9 вырос еще в 1820-х годах, до 1899 года он был трехэтажным. В 1871 году его владельцем стал купец Кузнецов, незадолго до того – крепостной графа Шереметева; в доме были открыты меблированные комнаты, где неоднократно во время своих наездов в Москву останавливался Ф. М. Достоевский. Странным образом этот дом напоминает петербургские жилища писателя и его героев.

Пышно и претенциозно оформленный дом № 11 построен в 1890 году по проекту К. Ф. Бурова. С 1918 по 1925 год здесь помещалась Социалистическая академия при ВЦИК, затем многие годы фундаментальная Библиотека общественных наук АН ССCP, теперь тут Библиотека по естественным наукам РАН.

Многоэтажные дома № 13 и 15, похожие как родные братья, – обычные эклектические сооружения предреволюционных лет. За ними – широкая площадь, образованная после сноса окружающих строений в 1930-х годах. Ею заканчивается Большой Знаменский переулок (в 1939–1992 – улица, носившая имя дважды Героя Советского Союза летчика Сергея Грицевца, участника гражданской войны в Испании и боев с японскими захватчиками на реке Халхин-Гол).

Величественное, украшенное огромным портиком здание (№ 19), господствующее над этой частью улицы, имеет большую и интересную историю. В основе своей это дворец, построенный в 1792 году для генерала С. С. Апраксина архитектором Ф. И. Кампорези. Богатый крепостник, владелец обширной подмосковной усадьбы Ольгово, Апраксин был страстным театралом. В своем знаменском доме он устроил первоклассный крепостной театр. С 1814 по 1818 год на апраксинской сцене выступал императорский театр, тот самый, что впоследствии стал Большим, затем играла итальянская труппа. В 1827 году А. С. Пушкин слушал здесь оперу Россини «Сорока-воровка».

В 1831 году дом перешел в казну и был перестроен для Сиротского института, куда принимались дети военных, погибших в холерную эпидемию 1830 года. В 1850 году институт преобразовали в кадетский корпус, а в 1863 году – в Александровское военное училище, готовившее пехотных офицеров. В числе его питомцев были видные советские военачальники С. С. Каменев и М. Н. Тухачевский, а также деятели искусств – А. И. Куприн, описавший нравы училища в повести «Юнкера», актер Б. В. Щукин. В 1900-х годах в правой части владения построен стоящий доныне двухэтажный дом.

В октябрьские дни 1917 года корпуса Александровского военного училища стали главным штабом контрреволюционных сил. 2 ноября после обстрела красной артиллерией этот оплот контрреволюции капитулировал и был занят революционными войсками.

После победы Октября в здании поместился Реввоенсовет, затем Наркомвоенмор и Наркомат обороны.

В 1944–1946 годах двухэтажное до того здание бывшего училища по проекту М. В. Посохина и А. А. Мндоянца надстроили до пяти этажей, фасад его обрел современный монументальный вид.

Первый квартал по правой стороне Знаменки занят левым крылом бывшего Пашкова дома, с 1925 года – Государственной библиотекой СССР имени В. И. Ленина, ныне РГБ. В этой части изумительного по красоте здания прежде располагалась библиотека Румянцевского музея.

За зданием библиотеки проходит Староваганьковский переулок (в 1926–1993 – часть улицы Маркса и Энгельса), названный по жившим здесь в XV–XVI веках гуслярам и скоморохам, которые ваганили, то есть потешали, царя и бояр песнями и плясками.

Высокий дом № 8 выделяется стройной угловой ротондой-башенкой. Он возведен в 1909 году выдающимся русским архитектором Ф. О. Шехтелем. Рядом, под тем же номером, – двухэтажный жилой дом с воротами слева, построенный в начале XIX века по одному из «образцовых» (типовых) проектов, разработанных и рекомендованных Комиссией для строений Москвы, руководившей планировкой и застройкой города в 1813–1843 годах.

Пышный, щедро декорированный особняк № 10, с датой окончания постройки «1890», – произведение архитектора Б. В. Фрейденберга. После революции он перешел к Коммунистической академии и в 1931 году был надстроен двумя этажами. Ныне здесь помещается Институт государства и права Российской академии наук.

С отступом от красной линии, за небольшим сквером, стоит двухэтажный с мезонином особняк классического стиля (дом № 12), отличающийся простотой и гармонией форм. Он сооружен в 1780-х годах, неоднократно перестраивался и современный облик приобрел в 1816–1825 годах. В деревянной пристройке к дому в так называемом «Знаменском оперном доме» в 1776 году стала давать спектакли оперная труппа князя Урусова, положившая начало Большому театру. Пристройка сгорела в 1780 году, после чего театр переехал на то место, что занимает и ныне. Дом в те годы принадлежал графу Р. И. Воронцову. По преданию, дом описан в «Войне и мире» Л. Н. Толстого как жилище отца Пьера Безухова. В 1840-е годы в здании квартировал знаменитый филолог Ф. И. Буслаев, а в начале XX века расположилась гимназия Кирпичникова, потом Поповой, где учился будущий поэт П. Г. Антокольский. В 1918 году гимназия была преобразована в опытную трудовую школу. Сейчас тут средняя специальная музыкальная школа имени Гнесиных. Перед фасадом установлен бюст М. В. Фрунзе работы скульптора З. М. Виленского.

Переулок, отходящий вправо (Крестовоздвиженский), в 1957–1990 годах назывался по имени большевика М. П. Янышева, участника революций 1905 и 1917 годов. Последний квартал улицы в 1980–1983 годах застроен монументальным зданием Министерства обороны РФ (руководитель авторского коллектива народный архитектор СССР М. В. Посохин).

Арбат

Само название этой древней улицы носит особый московский отпечаток и заставляет сильнее биться сердце коренного москвича. Если вы скажете: «Я живу на Арбате», уже не надо добавлять: «в Москве».

По Арбату пятьсот лет назад прошла Смоленская дорога. Окружающая местность была застроена еще в XIV–XV веках и именовалась Арбатом, как некоторые полагают, от арабского слова, означающего пригород. Слово, по всей вероятности, занесли в Москву купцы, которые вели торговлю со странами Востока.

Ко второй половине XVIII века дворянство вытеснило с Арбата купцов и ремесленников, и улица стала аристократической. В 1812 году Арбат горел, но быстро возродился, сохранив почти прежний контингент жителей.

Еще в 1845 году Белинский причислял Арбат к улицам, которые «состоят преимущественно из господских (московское слово!) домов. И тут вы видите больше удобства, чем огромности и изящества».

Это подтверждает акварель, написанная в 1830–1840-х годах, на которой видна правая сторона срединной части Арбата, усеянная небольшими и нероскошными строениями; однако большинству из них нельзя отказать в изяществе.

Мемуарист тех же 1840-х годов П. Ф. Вистенгоф пишет об Арбате как об улице, «где московские гранды дают балы на славу».

И далее: «Житель Замоскворечья (разумеется, исключая некоторых домов, где живут дворяне) уже встает, когда на Арбате и Пречистенке только что ложатся спать…»

Так было до 1860-х годов, пока на беззаботный дворянский Арбат не повела решительное наступление крепнущая московская буржуазия. Тихий Арбат оживился, стал суетливым, шумным, деловитым: облик его быстро начал меняться.

Представить Арбат без магазинов никто из нас не может. А ведь в середине XIX века, утверждает мемуарист, «на Арбате не было не только магазинов, но и где-нибудь приютившейся табачной лавчонки». Дворянство не терпело соседства торговых заведений.

Коммерческий характер Арбату придало и то обстоятельство, что он вел к Дорогомилову, откуда начинался оживившийся после реформы 1861 года Смоленский тракт и где в 1900 году появился вокзал Киево-Воронежской железной дороги.

В 1880 году по узкому Арбату впервые прозвенела конка, в 1908 году ее сменил трамвай, в 1935 году замененный троллейбусом.

Владение № 9, до перестройки в 1899 году состоявшее из двух зданий, связано с именем Л. Н. Толстого. В сентябре 1879 года писатель останавливался здесь у своей племянницы Б. В. Оболенской.

В этом доме в 1920-х годах находилось популярное среди художественной интеллигенции кафе «Арбатский подвал», куда нередко заходили Маяковский и Есенин.

Дом № 11 выделяется весьма оригинальным, вычурным фасадом: львиные маски, плитки, мавританского типа наличники. Его проектировал в 1911 году для акционерного общества «Частный ломбард»

Н. Д. Струков.

Дома № 13, 15, 17, появившиеся в конце XIX – начале XX века, перестроенные и заново оштукатуренные в 1930-х годах, выглядят однородной массой. От дома № 17 к противоположному, № 12, в 1905 году проходила баррикада.

Как образец упадка стиля ампир любопытен дом № 21, построенный в 1847 году. Его автор пытался придерживаться канонов классицизма, но неумело или своевольно. Правда, дом перестраивался: арочные окна первого этажа давно уже заменены витринами.

Откровенно эклектичен фасад четырехэтажного дома № 23 (1903, архитектор Н. Г. Лазарев). В 1920–1930-е годы в мансарде дома находилась мастерская художника П. Д. Корина, где его в 1931 году посетил М. Горький. Соседний дом № 25 (1871 г., архитектор Р. А. Гедике) принадлежал Обществу русских врачей, которое в благотворительных целях открыло в нем лечебницу («плата по 20 копеек за совет, бедным бесплатно»), аптеку, существующую до сих пор, и учредило для своих членов медицинскую библиотеку.

За углом – Староконюшенный переулок, названный так по находившейся тут в XVII веке слободе конюхов, обслуживавших царский двор. Веком позднее конюхов сменили богатые дворяне; «жить в Староконюшенной» долгое время считалось признаком знатности и достатка.

Многоэтажные доходные дома № 27 (1910 г., архитектор С. Ф. Кулагин) и № 29 (1906 г., Н. Г. Лазарев) – типичные детища предреволюционной архитектуры, каких на Арбате в те годы появилось особенно много. Ранее (1870–1880-е гг.) построены более скромные и незаметные дома № 31 и 33. В левую часть дома № 31 вошли стены старого каменного особняка, который в 1839 году снял Н. П. Огарев. Здесь происходили встречи московской вольнолюбивой интеллигенции, о которой их участник А. И. Герцен писал в «Былом и думах»: «Дом его (Огарева. – Ю. Ф.) снова сделался средоточием, в котором встречались старые и новые друзья… Огарев был одарен особой магнитностью…» Дом № 33 был куплен у его строителя и владельца Лопыревского городской управой, которая устроила в нем родильный приют – один из первых в Москве.

В доме находился популярный гастрономический магазин Белова, упомянутый в рассказе И. А. Бунина «Муза». В квартире № 20 провел последние годы жизни философ А. Ф. Лосев (1893–1988).

Весьма оригинален напоминающий средневековый замок (эта ассоциация подкрепляется фигурами рыцарей в латах) огромный, до сих пор самый крупный на Арбате, дом № 35 (1913 г., архитектор В. Е. Дубовский).

За Кривоарбатским переулком, название которого чрезвычайно точно характеризует этот проезд, – двухэтажное здание № 37, переносящее нас на старый, классический Арбат. Этот красивый ампирный особняк датируется концом XVIII века. Восстановленный после пожара 1812 года, он принадлежал в 1820-х годах молодому графу В. А. Бобринскому, отданному за недонесение властям о декабристском обществе под секретный надзор полиции, а в 1834 году – выдающейся трагической актрисе Екатерине Семеновой, дочери крепостного крестьянина, впоследствии ставшей княгиней. Она воспета Пушкиным в первой главе «Евгения Онегина». Затем дом попал в ведение Провиантской комиссии, после чего многие десятилетия в нем находились военно-судебные учреждения. Великолепен внутренний двор владения.

Соседнее двухэтажное здание № 39 бросается в глаза весьма вычурным фасадом, напоминающим виньетку. Этот рекламный антураж – память о находившемся здесь с 1913 (когда и сложился облик здания, перестроенного из двух старых) по 1967 год кинотеатре, именовавшемся сперва «Ампир», потом «Карнавал», а с 1936 года – «Юный зритель».

Дом № 41 образовался в 1859 году благодаря соединению и перестройке двух смежных домиков 1830-х годов. Дом № 43, складывавшийся с 1797 по 1936 год, до революции славился писчебумажным магазином «Надежда» (сейчас в его помещении магазин «Свет»). Поэт Андрей Белый писал:

И на Арбате мчатся в вечность:

Пролеток черных быстротечность,

Рабочий, гимназист, кадет…

Проходят, ветром взвив одежды,

Глупцы, ученые, невежды,

Зарозовеет тихий свет

С зеленой вывески «Надежды»

Над далью дней и далью лет…

Этот дом и его двор помнят героя песни Б. Окуджавы «Король» – Леньку Королева… Автор песни, признанный певец Арбата, родился и провел годы молодости в этом доме.

Остановимся у шестиэтажного дома № 45, известного своим диетическим магазином. Построенное в 1935 году по проекту Л. М. Полякова здание выгодно отличается от соседних. Архитектор сумел оживить его объем четкими горизонтальными членениями, акцентировать цоколь полуколоннами. Здесь в разное время жили видный советский зодчий В. Г. Гельфрейх – один из авторов проекта высотного дома на Смоленской площади, а также революционерка Вера Фигнер, писательница М. С. Шагинян, полярник И. Д. Папанин.

Слева – Плотников переулок, где в XVII веке была слобода плотников, обслуживавших царский двор. На другом его углу – дом № 47, возведенный в 1914 году архитектором М. Д. Холмогоровым (надстроен и заново облицован двадцать пять лет спустя). Далее – однообразные доходные здания начала XX века. В доме № 51 жил один из первых советских композиторов-песенников – рано умерший А. А. Давиденко («Винтовочка», «Нас побить, побить хотели» и др.), здесь же останавливался в свой последний приезд в Москву Александр Блок. В этом здании происходят многие события, описанные в повести Анатолия Рыбакова «Кортик» и романе «Дети Арбата».

Поэтические ассоциации рождает скромный двухэтажный домик № 53, сохранившийся в основе с 1750-х годов. 22 января 1831 года Пушкин снял в нем на втором этаже квартиру, где после венчания поселился с женой. Накануне женитьбы поэт устроил мальчишник, где встретился с Денисом Давыдовым, Е. А. Баратынским, П. А. Вяземским, П. В. Нащокиным и другими старыми друзьями. После реконструкции, которая вернула дому облик тех лет, здесь в 1986 году открылась Музей-квартира А. С. Пушкина.

В 1884–1885 годах у жившего в этом доме брата-юриста останавливался П. И. Чайковский. Таким образом, старинное здание как бы связует дорогие тени столь близких друг другу «двух сыновей гармонии».

Дом № 55, сооруженный в 1878 году (архитектор М. А. Арсеньев), также должен быть вписан в литературную топографию столицы.

В нем жил поэт-символист, автор романа «Москва» и очерка «Арбат» Андрей Белый. На его квартире в 1903–1907 годах собирался кружок московских символистов «Аргонавты». Зимой 1903/04 года бывал А. А. Блок. Перед войной дом надстроили одним этажом, в нем открыт музей А. Белого (угловая часть второго этажа с балконом).

За домом – улица Веснина, названная в память видного зодчего Л. А. Веснина (1880–1933). До 1933 года она именовалась Денежным переулком, по жившим в XVII в. на ней денежным мастерам – чеканщикам монеты.

Дом № 57 на углу улицы Веснина воздвигнут в 1931 году для Общества пролетарского туризма и экскурсий – об этом напоминают барельефы на фризе. На примыкающем участке в 1939 году началось строительство дома для Наркомата мясной и молочной промышленности; в 1952 году это здание включили в левое крыло высотного дома на Смоленской площади.

Противоположная сторона Арбата начинается известным рестораном «Прага». О нем будет подробно рассказано в главе «Арбатская площадь».

Рядом с «Прагой», под № 4, – скромный трехэтажный дом с магазинами «Искусство» и «Плакаты». Строгие пропорции выдают его «аристократическое происхождение»: в 1820-х годах это был богатый, украшенный шестиколонным портиком особняк секунд-майора Загряжского. Торгашеский утилитаризм последующих владельцев обезличил фасад.

Соседний длинный, изогнутый в плане дом со сплошным рядом магазинов стоит с 1861 года. На втором этаже здесь были номера «Гуниб», потом «Столица», где в молодости подолгу жил И. А. Бунин. Эту «сумрачную» гостиницу он описал в рассказах «Муза» и «Далекое»: «Неприятно и скучно я жил!.. В памяти осталось: непрестанно валит за окнами снег, глухо гремят, звонят по Арбату конки, вечером кисло воняет пивом и газом в тускло освещенном ресторане». В марте 1865 года в доме открылось, как писали газеты того времени, «весьма благодетельное заведение – это лечебница для приходящих больных, в которой каждый может получить советы врача, положивши в кружку 20 копеек серебром и в аптеке ее покупать лекарства на 30 процентов дешевле сравнительно с другими аптеками». Иными словами, это была первая в Москве амбулатория. Устроило ее не государство, не городские власти, а группа врачей-филантропов. В конце XIX века домом владел известный общественный деятель генерал А. Л. Шанявский, состоятельный человек, вкладывавший почти все свои капиталы в дело развития в Москве народного образования. Этот дом он подарил городу. Обитателями дома в разное время были литератор-демократ, бытописатель московской бедноты А. И. Левитов, композитор С. Н. Василенко, историк А. Д. Удальцов, литературовед С. К. Шамбинаго.

Угловой дом № 6, известный писчебумажным магазином, выстроен архитектором С. М. Калугиным в 1900 году. Тут же заметны веяния новой эпохи – элементы стиля модерн, стремление к нарядности.

За Арбатским переулком на старую улицу вторгается ее мощный сосед – Новый Арбат. На месте снесенных домов тут, у огромного корпуса с пристроенным к нему конференц-залом, образовалась стоянка автомашин.

Трехэтажный дом № 12 не скрывает своего возраста, на нем можно прочитать надпись «1889 год». Новая окраска улучшила облик дома, изобилующего лепниной.

К этому зданию примыкал забитый, многие годы пустовавший «дом с привидениями», внушавший страх суеверным москвичам. В подвале его обосновались уголовные элементы, отпугивавшие всякого, кто хотел здесь поселиться.

Рядом стояла до конца 1920-х годов церковь Николы Явленного, высокая шатровая колокольня которой выходила на Арбат. Это место упомянуто в «Войне и мире» Л. Толстого: «Около середины Арбата, близ Николы Явленного, Мюрат остановился, ожидая известия от передового отряда…» Далее описывается попытка французского маршала выяснить у кучки местных жителей, где русские войска.

Церковь окружал богатый приход, часть нажитых средств она вкладывала в дело, дававшее новые доходы. Торговые помещения, и поныне стоящие на этом участке, принадлежали церкви. За Серебряным переулком (здесь некогда жили царские серебряники) та же церковь в 1910 году построила кирпичный жилой дом № 18, в нижнем этаже которого теперь магазин «Оптика». Соседние по переулку владения тоже принадлежали церкви.

Дом № 20, стоящий с отступом от красной линии, построен в 1929 году по проекту В. М. Маята.

Очень характерны для старого Арбата малоэтажные здания № 22 и 24, использовавшиеся преимущественно для торговых целей, первое – 1816 года (пристройка справа с «Бубликами», 1908), второе – 1899.

Владение № 26 с 1921 года занимала студия, затем театр Вахтангова – один из лучших и популярнейших не только в Москве, но и во всей стране. Театральное здание было переоборудовано из старого особняка. В ночь на 24 июля 1941 года дом был разрушен фашистской фугасной бомбой, при этом погибли пять дежуривших вахтанговцев. Вражеский самолет вскоре был сбит советскими зенитчиками. Нынешнее строгое, монументальное здание театра построено в 1947 году по проекту П. В. Абросимова.

Названия Малого и Большого Николопесковских переулков, между которыми находится театр (в 1920–1990-х – улицы Федотовой и Вахтангова), а также Спасопесковского переулка, говорят о характере арбатского грунта.

Под № 28 – трехэтажный, пышно отделанный дом с диковинными, напоминающими сталагмиты выступами над карнизом (1903, архитектор А. А. Остроградский). Некоторое время в нем жил поэт П. Г. Антокольский. Более ординарен бывший доходный дом № 30 (1904 г., архитектор Н. Н. Боборыкин) со знаменитым зоомагазином, описанным Агнией Барто:

На Арбате, в магазине,

За окном устроен сад.

Там летает голубь синий,

Снегири в саду свистят.

Памятная доска указывает, что здесь жил художник С. В. Иванов, запечатлевший во многих своих работах события 1905 года в Москве, в советское время жил писатель Юрий Казаков. Вычурным, с налетом византийского стиля, домом № 32 некоторое время владел знаменитый адвокат А. И. Урусов; современный облик фасад приобрел в 1898 году (архитектор Кошечкин).

Дом № 34 с датой «1888 год» являет собой весьма редкий случай появления на центральной улице в годы ее бурной застройки и резкого удорожания земли двухэтажного здания. Зато дом № 36 – двухэтажный, с мезонином (пристройка справа, в десять окон, сделана позднее), – типичен для начала XIX века. В 1890-х годах здесь жил выдающийся лесовод М. К. Турский и помещалось основанное Л. Н. Толстым издательство «Посредник». Сам Толстой нередко бывал здесь.

Из-за этого дома виднеются купола памятника XVII века – церкви Спаса в Песках, увековеченной В. Д. Поленовым на его известной картине «Московский дворик».

Дома № 38 и 40 построены во вкусе начала XX века. В первом доме жил прозаик Борис Зайцев, фотоателье во втором основано еще до революции. Следующий – № 42, с флигелем, – более чем полуторавековой давности. В 1987 году дом почти заново отстроили, здесь поместился Грузинский культурный центр «Мзиури» («Солнечный»).

Нельзя не обратить внимания на внушительный, необычный по конфигурации дом № 44. Произведенная в 1909 году по прихоти владельца-вельможи пристройка справа, необъяснимая ни с практической, ни с эстетической точки зрения, придала ему округлые очертания старинного комода. В основе же это богатый особняк конца XVIII века, сильно пострадавший от пожара 1812 года и до самого 1837 года, когда он был восстановлен в новом, ухудшенном варианте, числившийся «обгорелым строением». Совершенно изменили его первоначальный облик последующие перестройки 1878 и 1909 годов. И все же что-то старинное, непрактичное и чопорное из него не выветрилось. В обширном дворе можно увидеть остатки служб – флигелей для прислуги, конюшен, каретных сараев.

В 1942 году перед заброской в тыл врага в одну из квартир поселили группу разведчиков, в их числе прославившегося впоследствии Д. Н. Медведева. В квартире № 22 жил советский поэт Николай Глазков.

Дом № 46 построен для Арбатской АТС в 1928 году по типовому проекту инженера В. В. Патека.

Далее под № 48, – хорошо сохранившийся с начала XIX века изящный ампирный домик и более высокий дом 1830-х годов (третий этаж надстроен в 1878 г.).

Глубокой стариной веет от домов – «ветеранов» Арбата – № 50 и 52, часть стен которых помнит грозные события 1812 года.

Большой угловой дом с обширным гастрономом, построенный в 1928–1933 годах по проекту В. М. Маята, как бы служит заключительным аккордом симфонии «Старый Арбат».

Теперь нам остается поразмыслить: почему Арбат, улица, почти лишенная архитектурных достопримечательностей, зеленых насаждений, скульптурных памятников, кое-где напоминающая ущелье, была и остается одной из любимейших улиц москвичей?

Почему «в горестной разлуке» в Москве, в далекой эмиграции Куприн и Бунин едва ли не в первую очередь вспоминали именно Арбат? Почему это короткое, но столь емкое слово то и дело встречается на страницах произведений отечественной литературы? Почему из стихов и песен об Арбате можно составить целую антологию?

Многие ответят: потому что под Арбатом подразумевают не столько саму улицу, сколько окружающие ее переулки, с их чарующим, неповторимым колоритом. Опять же вспомним Бунина, его стихотворение «В Москве»: «Здесь, в старых переулках за Арбатом, совсем особый город…» Кто из москвичей, в радости и в горе, один или с добрым другом, не бродил без цели и плана по этому сказочному лабиринту, восхищаясь неожиданно открывающимися видами, впитывая пьянящий аромат родной истории, сконцентрированной на каких-то десятках гектаров? И это – в нескольких шагах от шумного, делового и, не побоюсь сказать, некрасивого Арбата.

Тем не менее дорог нам и сам Арбат. Он – словно шест, вокруг которого обвиваются чудесные цветы. Магически звучит само его название, столь же древнее, сколь и необычное для России. Оно рождает так много ассоциаций, что уместно сказать о нем то же, что сказал Пушкин о всей Москве: «…как много в этом звуке для сердца русского слилось! Как много в нем отозвалось!..» Поэтому глубоко обоснованным было решение сделать и Арбат улицей заповедной.

Как видим, дело не только в чисто архитектурных достоинствах. Привязанности не всегда объяснимы внешними причинами, но всегда требуют уважения.

Поистине Москва так же немыслима без Арбата, как и Арбат без Москвы.

И, в заключение, о сегодняшнем Арбате.

В 1980-е годы Арбат испытал второе свое рождение. Старинную улицу решено было превратить в заповедную, пешеходную – первую в Москве.

Для этого с нее не только сняли транспорт, но и по-новому замостили, убрав тротуары, обновили фасады домов в соответствии с их первоначальным обликом, установили высокие гроздевидные фонари. Закрыли – хотя еще не все – конторы, заменив их небольшими магазинчиками, кафе, закусочными. Предполагалось превратить Арбат в улицу тихую, уютную, «интеллигентно-созерцательную», как писал автор в первом издании этой книги, вышедшей в 1983 году. Но вышло по-иному.

Не успели закончиться первые работы, как Арбат заполнился шумной, любопытной и довольно-таки бесцеремонной толпой, ищущей не спокойного уединения, а развлечения «на людях». Арбатским жителям не позавидуешь: с утра до позднего вечера под их окнами шумят гуляющие, проходят политические дискуссии, выступления самодеятельных поэтов и музыкантов. Вдоль стен выстроились десятки художников-любителей с их произведениями. У любой торговой точки – отнюдь не молчаливые очереди.

Случилось то, чего не ожидали реконструкторы: Арбат превратился в своего рода московский Монмартр или Латинский квартал. Москвичи и приезжие устремились сюда в поисках экзотики. Оказывается, очень нужна была строгой, деловитой столице такая вольная, ничем не стесненная улица.

Реконструкторам же досталось сполна. Их работа мало кого устроила. Арбат стали называть большой декорацией, улицей безвкусной и бутафорской. Яркое многоцветье фасадов вызывает у привыкших к серым стенам старожилов раздражение. Особенно возмущают несвойственные городу фонари, расставленные по оси улицы, – уже избитой стала острота, что Арбат «офонарел».

Разумеется, Арбат перестал быть привычным для коренных москвичей. Он не таков, каким был десять и более лет назад, не таков, каким был и в начале ХХ века, – никто не стремился к музейной экспозиции. Арбат приобрел совершенно новое качество, к которому быстрее всего приспособилось молодое поколение.

Приходится сожалеть, что в этом новом качестве у Арбата отошла на задний план его духовная, мемориальная функция – литературные уголки, небольшие выставки, клубы по интересам, интимные кафе – а ведь все это обещалось. Но все еще исправимо – реконструкция Арбата далеко еще не закончена.

Однако вряд ли что уже избавит Арбат от заполняющей его лавины любопытных – Арбат в своем новом качестве уникален. Выход видится в другом – пусть появятся конкурирующие с ним прогулочно-развлекательные улицы, это вернет Арбату его историческое неповторимое лицо и с ним – особое очарование.

Воздвиженка

Эта одна из самых древних улиц столицы связывает Троицкие ворота Кремля, воздвигнутые в 1495 году, с Арбатской площадью.

Здесь пролегала дорога, которая шла от Троицких ворот в Волоколамск и Новгород. В XV–XVI веках тут было еще предместье, выселки Кремля, отсюда название ее до нынешней Арбатской площади – Орбат (пригород). Потом Орбат повернул на новую Смоленскую дорогу, отчего в 1658 году стал зваться Смоленской улицей. В XVIII веке улицу назвали Воздвиженской, по стоявшему на ней Крестовоздвиженскому монастырю. А так как в старину не терпели длинных названий и где можно укорачивали их, улица вскоре стала Вздвиженской, а затем Воздвиженкой. В 1935 году Воздвиженку переименовали в улицу Коминтерна, в 1946 году – в улицу Калинина, а с 1963 года она влилась в проспект Калинина, став его начальным отрезком; ныне Воздвиженка.

Начало этой улицы уже описано в главе «Охотный Ряд». За РГБ возвышается старинный дом № 5. После пожара 1812 года средняя часть здания была соединена с боковыми флигелями в одно целое, а в 1898 году надстроен сплошной третий этаж. Долгое время здание занимала Казенная палата – финансовое управление города. В 1920–1923 годах здесь помещался Секретариат ЦК РКП(б), где неоднократно бывал Ленин. Затем дом был передан Наркомюсту, потом Госплану, а в 1945 году – Музею архитектуры, первым директором которого был А. В. Щусев. Музей (с 1963 г. – им. Щусева) широко показывает и историю застройки нашей столицы. В 1831 году в доме, у тогдашних его владельцев Устиновых, бывал Л. С. Пушкин.

Небольшой ампирный домик № 7, бывшая квартира управляющего Казенной палатой, вносит в несколько строгий, официальный облик улицы ту нотку уюта и интима, которой ей недостает.

Весь этот участок был владением Крестовоздвиженского монастыря, давшего название как улице, так и прилегающему переулку (ныне переулок Янышева).

Двухэтажный дом № 9, построенный еще в XVIII веке, принадлежал деду Л. Н. Толстого по матери – видному дипломату Н. С. Волконскому, прототипу старого князя Болконского в «Войне и мире».

В этом «старом, мрачном доме на Воздвиженке» (так он характеризуется в «Войне и мире») писатель побывал в 1858 году на балу у его тогдашних владельцев, рязанских помещиков Рюминых, где встретился с юной княжной Прасковьей Щербатовой, ставшей прообразом Кити Щербацкой в «Анне Карениной». Позднейшие перестройки совершенно преобразили дом, однако внутри сохранился парадный зал с колоннами, где проходили балы. Фасад орнаментирован по-новому в 1897 году, круглая угловая часть пристроена в 1907 году. Перед революцией особняк принадлежал нефтяникам-миллионерам Асадулаевым. В 1918 году здесь помещался Народный комиссариат по морским делам, затем Агитпроп ЦК РКП(б), в 1920–1930-х годах – издательство «Красная новь» и редакции «Крестьянской газеты», журналов «Крестьянка», «Колхозник» и др., в 1950-х годах – Госкомитет по культурным связям с зарубежными странами.

Стоявший далее дом № 11, где в меблированных комнатах «Америка» в 1893–1894 годах жил С. В. Рахманинов, сломали в 1984 году, открыв боковой фасад нового административного корпуса со входом на станцию метро «Арбатская».

Дом № 13, который был известен как место исторического выступления В. И. Ленина на дискуссии с народниками, в 1941 году снесла фашистская бомба. В 1944 году здесь устроили сад с оградой, значительно расширив при этом улицу.

Правая сторона улицы начинается с торцовой части Манежа.

Высокий угловой дом № 4 (бывш. «Петергоф») уже описан в главе «От Лубянской площади до Боровицкой». Рядом – узкое строение под № 6, хотя и очень похожее на «Петергоф», но принадлежало не ему, а владению № 8. Оно появилось в 1877 году, надстроено одним этажом и заново отделано в 1902 году. Здесь жил и в 1908 году умер русский писатель-народник А. И. Эртель, автор романа «Гарденины», у которого бывали И. А. Бунин и другие видные литераторы. Далее – темно-серый широкооконный корпус больницы (1930 г., архитектор Н. В. Гофман-Пылаев); на этом месте до того стояли флигеля дома графов Шереметевых, сохранившегося в глубине. Тем же графам, богатство которых вошло в поговорку («Богат, как Шереметев»), принадлежал и дом № 8, а также большинство домов но улице Грановского (до 1920 г. – Шереметевский переулок). Построенный в 1780 году дом № 8 – прекрасное творение в стиле классицизма. Особенно хороша полукруглая, украшенная четырьмя колоннами угловая часть. Шереметевы владели роскошными подмосковными дворцами в Останкине и Кускове, но именно воздвиженский дом был их зимней резиденцией. В 1801–1803 годах тут жила замечательная русская актриса П. И. Жемчугова-Ковалева, крепостная, ставшая женой графа Н. П. Шереметева.

Конец ознакомительного фрагмента.