Часть 4.
Около окна стоял со скрещенными руками шеф, возле него главред программы, а я сидел на стуле – в углу треугольника.
– Это все, что Вы сняли за три недели? – еще раз спросил редактор.– Это для архива кошачьих фотографий командировочных нужно было 190 000? – добавил шеф.
Я развел руками:
– В Питере жадные до ужаса. Эти фото коллекционер согласился отдать только по такой цене. Больше в городе нет ни одного документального кадра, не показанного ранее. Мы обыскали все.
Мы действительно шарились по всему Питеру. Думская улица, Комендантский проспект, гостиница «Коринтия», несчетные квартирники, утренние сейшны на крышах и нам с трудом удалось уложиться в 182 000, чтобы заплатить за такой скромный отдых.
– Это можно ставить только днем и в праздник. И только от безысходности.
– Я попрошу Вас! Такая солидная документальная работа! В ней отражено то, что мало изучено, и то, о чем не знает ни один человек, посещавший Эрмитаж!
– Дима, ты в среду едешь в горячую точку на месяц. Командировочных будет ровно на 190 000 меньше. Если компенсируешь профессионализмом, может, подумаю, добавлять или нет. – Шеф, нервничая, вышел, почти снеся дверь.
– Я на таких условиях не согласен работать! Вы на мне долго собираетесь выезжать? Только один человек делает рейтинги для канала – это я! Какие-то копейки для исторических кадров екатерининских кошек – это за-да-ром! А три недели ходить и побираться – мне, главному корреспонденту нашего канала?! Да, я все еще называю этот канал нашим, потому что я болею за него! Я делаю его и за свою работу я отвечаю! Это слишком! Я привез уникальный материал, а мне пеняют? Да их любое СМИ заберет прямо в эту минуту! А что я круглосуточно сидел в грязных подвалах Эрмитажа с драными кошками? Ну уж… знаете, что?!
– Дим, не кипятись хоть ты. Я поговорю еще раз, отсмотрим кадры вместе. Работай, давай пока.
Я не стал ему отвечать, но про себя порадовался: наконец горячая точка, хоть что-то интересное.
* * *
Меня неделю осаждала Светлана Демченко. То она услышала мой разговор, то она узнала про мои репортажи, то якобы вспомнила меня в юности своей под легендой, что я типа был автором городской газеты в ее родном городе.
– Димочка, я хочу мастер– класс!
– Светик, извини, не было времени тебе ответить. А сегодня я улетаю в 12.
Света мягко намекала на вечерний променад.
Я знаю таких Свет. Они обычно самые-самые многообещающие, самые-самые требовательные и самые-самые милые и угодливые, но только по отношению к тем, кто нужен им. К начальству. Часто бывают рупором власть имущего. Свете нужна широкая сеть из прихлебателей, последователей, доносчиков и просто дураков. Это ее войско. Без него, как известно, власти не на что опираться и бессмысленно вставать с колен. То, что Света – манна свыше, понимал всякий червь, но не роптал на небо, а копошился чуть старательнее под Светиным оком. Это радовало: райтеры не допускали ошибок, координация во время Светиных речей занималась делом, и повестка дня шла. А когда Света шла обедать, даже еж понимал с кем. Такие Светы готовы бежать с корабля при первой трещине, оставить тонущим войско, которое они старательно набирают из числа способных, но маловостребованных людей. Им они внушают уважение – надо же, такая звезда и снизошла до меня, – а ее они обеспечивают преданностью и собачьей дружбой. Виляют хвостом и в зубах приносят парочку актуальных новостей. «Светы» сами решат, что с этими новостями делать. Полезны ли они в работе или около работы.
Поколение моих бабуль и дедуль называло их Иудушками. Да и классика подкидывает нам не один десяток таких «Свет». Она пыталась сделать меня своим прихлебателем, но я хотел думать, что ей я не по зубам. Поэтому предложенный ею вечерний променад я проигнорировал, а она затаила злобу.
Это зарисовка четыре. Самая часто встречающаяся в рядах новых москвичей. Бойтесь ее, как следовало бояться данайцев, – они всегда приносят дары, чтобы проникнуть на вашу территорию и захватить вас в плен.