Творцу в душе каждого посвящается.
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)
Introductio[2]
Подернутое поволокой небо расползалось удушливым саваном над шумным, озябшим городом, ни мало не тревожась о его комфорте. Полуистлевшие листья пустынных скверов уныло таращились своими мутно-желтыми глазами в недостижимую для них высь, хлюпая размякшей плотью под ногой редкого прохожего. Выцветшим флагом над горизонтом лениво реял закат, едва заметный за монотонными шеренгами туч. Поздняя осень. Обнажённая гниль, еще не покрытая снегом, пахла сыростью и тленом. Такой Земля предстала предо мною впервые – так звали эту крошечную голубую планету, затерянную в космической необъятности вместе со всеми своими опавшими листьями, ссутулившимися под дождем домами и витиеватыми лентами центральных улиц.
В сумерках подобно двум черным шлифованным обсидианам блеснули мои настороженные глаза, ощупывая каждый миллиметр представшей взору панорамы. Здесь я заново учился воспринимать действительность: видеть и слышать как те, кто населял данное космическое тело.
Бледные пальцы неспешно, однако уверенно потянулись к скорченному на ветке кленовому листу. Я решил что пять – вполне функциональное число. Оттого на моей узкой ладони пальцев оказалось столько же, что и у людей. Я не пытался добиться сходства, но, тем не менее, обнаружил, что весьма и весьма похож на уроженцев планеты океанов. Меня это не смутило и не озадачило. Я не привык задаваться вопросами: я привык знать. И наблюдать.
…Тонкая изящная рука, достигнув цели, сжала в ладони багряно-жёлтый, безжизненный лист, мокрый и холодный. Процессы синтеза в нем давно прекратились, уступая реакциям распада. Мне незнакомо было даже само понятие тления. Но удивляться на тот момент я еще не умел.
Поток информации закручивался вокруг меня вихрем подобно материи, попавшей в поле тяготения черной дыры. Я скачивал файлы непосредственно из банка данных места своего пребывания, имея доступ абсолютно ко всем без исключения сферам. Для меня не было закрытых дверей. Ведь я являлся ключом. Вероятно, самым уникальным и универсальным во всем необъятном Cуществовании. Но моя уникальность ничуть не тешила мое себялюбие. Я не знал, что такое «себя». Не имел понятия, что означает «любить». Я был исследователем и инструментом в одном лице. И, кажется, теперь ещё и кем-то другим. Новая роль. Смена декораций. Я, наконец, очнулся после долгого тяжкого анабиоза. Я здесь. И я есть я – вдыхающий осень чужого и странного мира. Впервые.
Но… Чем я являюсь по своей природе? Таков был мой первый вопрос, адресованный самому себе. Откликом на поступивший запрос перед моими глазами стали высвечиваться образы памяти чередой тусклых разрозненных кадров. Что это за мрачное, захватывающее дух неживой монументальностью, место? Кто эти создания, так похожие и вместе с тем непохожие на людей? Это странно. Почему они именно такие, ведь вариации форм неисчислимы? Я – один из них? От количества поспешно вводимых в поле поиска вопросительных конструкций у меня потемнело в глазах. Гибкие пальцы, оканчивающиеся длинными серебристыми когтями, коснувшись лба, плавно скользнули по идеально-гладкой коже вниз, ощупывая белое, как мел, заостренное лицо. Я взирал со стороны на тело, которым ныне владел: тонкое, высокое и хрупкое. Материальное. Моё. В голове же гулким эхом пульсировал голос знакомого светила. Звезды, ставшей моим спасителем. Звук, непохожий на звук, образы, лишенные языкового способа выражения. Salvator[3]. Так отныне я буду тебя называть, мое светлоокое солнце.