Глава 2
В последние годы на Северном флоте Михаил Павлов почти не уделял времени семье, мало отдыхал и постоянно пропадал на службе. Теперь же, когда его перевели в Советскую Гавань и для начала сразу же отправили в отпуск, чтобы обжился на новом месте, он мог заняться своими делами и немного развеяться. Правда, уже через месяц старший лейтенант военно-морского флота должен был явиться на новое место службы – в порт Ванино.
Первое время Михаил Павлов присматривался к новому городу. Все для него здесь было незнакомым и чуждым: улицы, здания, люди. Бабки-пенсионерки, которые с раннего утра до позднего вечера оккупировали лавочки возле подъездов, обсуждали своего нового соседа и его семью. Но старший лейтенант не обращал на них никакого внимания. Чтобы отстраниться от происходящего и на время забыть про все свои проблемы, он затеял в квартире капитальный ремонт. Целыми днями Михаил Павлов занимался ее обустройством: переклеивал обои, клал плитку, покупал мебель. В то же время он успевал уделять внимание и сыну, ведь его жена Ольга была занята поисками новой работы.
Летели дни, проходили недели, жизнь постепенно налаживалась. Оля устроилась учителем русского языка и литературы в одну из школ. Сынишка наконец-таки пошел в детский садик. Ремонт в квартире был полностью закончен. Отпуск Михаила Павлова подходил к концу. И в последний день перед выходом на службу он решил хорошенько отдохнуть со своей семьей.
Несмотря на воскресный день, когда, казалось, большинство жителей должны были выбраться из своих квартир и прогуляться по городу, набережная была практически пуста. Лишь на нескольких скамейках сидели парочки влюбленных, спасающиеся от холодного ветра горячими поцелуями и страстными объятиями. А по пустынному пляжу неторопливо прогуливалась женщина в сером пальто, придерживающая рукой широкополую шляпу, которую так и норовил сорвать с головы дующий с моря ветер. И только в небе наблюдалось заметное оживление: сотни чаек кружили в холодном воздухе, то сбиваясь в огромное голосистое облако, то разлетаясь на множество белых комочков.
В небольшом кафе «Бригантина», единственно открытом на всю набережную, было шумно и многолюдно. Подвыпившие компании распевали застольные песни, громко смеялись и звонко чокались рюмками. Найти свободный столик в этом заведении было проблематично. Но Павловым повезло. Официантка провела их на второй этаж, где было немного посвободнее.
– Я не буду есть суп, – дернув за рукав маму, закапризничал мальчик, – он невкусный.
– Ты выдумываешь.
– Не выдумываю. Он уже остыл.
– Надо, сынок, надо.
– Не буду... не буду, – упрямился Никита.
– Может, и не такой вкусный, как готовит мама. Но я обещал ей сегодня выходной от работы по дому. А кто же тогда будет запускать кораблик? – Михаил заговорщицки подмигнул Оле.
– Не знаю. Наверное, другой мальчик, который папу с мамой слушается.
Мальчик тут же все понял и перестал препираться с родителями. Теперь он был готов съесть целую тарелку ненавистного ему борща. И все ради того, чтобы не лишиться возможности запустить вместе с отцом модель парусника, который они собирали и клеили весь вчерашний вечер.
– Никогда не видела такого красивого горизонта, – восхищенно воскликнула Оля, – смотри, Миша. Такого у нас в Северодвинске не увидишь.
Павлов посмотрел в окно. И действительно – небо над горизонтом было необычайно красивым. Оно переливалось яркими насыщенными красками, постоянно меняя свой цвет – алый, фиолетовый, оранжевый... Казалось, что создать природе такое не под силу. Лишь современная компьютерная графика способна на такие необычайные художества. Но сомневаться не приходилось – все было реально и происходило наяву.
– Неужели и здесь бывает северное сияние?
– Не должно…
– Но ты же сам видишь.
– Всякое в природе случается. Интересно, – Михаил был не в силах оторваться от восхитительного зрелища. – И что удивительно, до захода солнца еще довольно-таки далеко.
Но то, что произошло дальше, еще больше потрясло Михаила и Олю. В небе над горизонтом неожиданно появился с десяток светящихся огней. Они были настолько крохотными, что казалось, это сигнальные огни пролетающего над морем самолета. Но принадлежать летательному аппарату они не могли, так как не двигались, а постоянно находились на одном месте. Да и какому пилоту взбредет в голову включать в ясный погожий день все опознавательные огни? Происходящим в небе заинтересовались и люди за соседними столиками. Поползли разговоры, что это НЛО, прилетевшие в Советскую Гавань для исследования секретных военных объектов. Многие начали фотографировать странные огни на фотокамеры своих мобильных телефонов.
Но вскоре огни исчезли. А через мгновение в небе начали происходить не менее странные метаморфозы. Возникшее из ниоткуда огромное светящееся облако вспыхнуло оранжевым огнем и тут же погасло. Горизонт в считанные минуты почернел. В темном небе ярко засверкали молнии. С грохотом прокатились по небосводу молото-отбойные раскаты грома. Да такие мощные, что стекла в окнах кафе содрогнулись и пугающе задрожали.
– У меня плохое предчувствие, – Михаил напряженно смотрел на апокалипсический горизонт. – Что-то ненатуральное в этих изменениях.
– Может, рассосется, – успокаивала себя Оля, хоть уже и чувствовала, как волнение супруга начинает передаваться и ей.
– Однажды мне доводилось с таким сталкиваться.
– С чем?
– Тогда про торнадо я только слышал. А потом пришлось его и увидеть.
– Ты мне не рассказывал.
– Я многого тебе не рассказывал.
– Я догадываюсь. Ты просто меня жалеешь. А я-то знаю, когда тебе грозит опасность. Я даже посреди ночи просыпаюсь.
– Все происходило, как сейчас: странные огни, огненный шар... – начал Полундра.
Все открытые форточки, окна, двери вдруг разом захлопнулись. Тревожно звякнул колокольчик, привешенный на двери. Никита заплакал и бросился к маме. Оля крепко прижала к себе сына, начала успокаивать. Все посетители кафе смолкли. Воцарилась мертвенная тишина. Лишь слышалось, как свищет и гудит разгуливающий за окнами кафе ветер.
– Ни хрена себе, – выдохнул наконец один из посетителей и нервно глотнул пиво.
А в это время далеко в море уже вырастали, тянулись ввысь волны-великаны. Подгоняемые ветром, они на всех парах неслись к берегу. Окажись на их пути какое-нибудь небольшое рыболовецкое судно, то членам его команды пришлось бы туго. В лучшем случае волны побросали бы судно в разные стороны, покачали и отпустили бы восвояси. В худшем – опрокинули бы и выбросили на берег, как какую-нибудь щепку. Но, к счастью, в этот день ни одного корабля в открытом море не наблюдалось.
Те немногие, кто находился на набережной, увидев надвигающиеся на берег громадные волны, бросились бежать подальше от воды. Но сильный ветер превращал их бег в медленные и вязкие телодвижения, словно под их ногами был не асфальт, а топкое болото – точно такое же ощущение возникает во сне, когда пытаешься убежать или догнать кого-то.
Но внезапно ветер стих. Цветные сполохи и молнии сместились к северу, ушли за мыс. Небо на горизонте прояснилось. Огромные волны, уже практически подобравшиеся к берегу, ослабли, потеряв всю свою силу, и выплеснулись на галечный пляж густой пористой пеной. Из-за расступившихся облаков выглянуло яркое солнце, позолотив выровнявшуюся поверхность моря. Люди на набережной, которые еще минуту назад спасались бегством, теперь любовались посветлевшим горизонтом. А чайки над их головами надрывно и наперебой голосили, словно делились радостной вестью друг с дружкой.
– Вот и верь после этого синоптикам. Ведь никто штормового предупреждения не делал, – облегченно вздохнула Оля, посадив сына на колени. – Хорошо, что вы с Никитой парусник не пошли запускать.
В кафе вновь стало шумно. Но если раньше компании распевали песни, травили анекдоты и громко смеялись, то теперь они увлеченно обсуждали произошедшее. Свидетелями одного такого разговора, который начали подростки за соседним столиком, стали и Павловы.
– Похоже на смерч. В детстве мне доводилось видеть подобное. Так что нам конкретно повезло, что ветер резко сменил направление и подул в другую сторону, – пищала тонким голоском крашеная блондинка-школьница.
– Фигня все это, – засипел конопатый подросток в косоворотке, – я вот на днях по «Дискавери» смотрел передачу о глобальном потеплении. Точно сказать не могу, но, скорее всего, то, что здесь произошло, было одним из его проявлений.
– Верно, чувак, – подхватил худощавый паренек в очках напротив, – задолбали они со своими машинами. Парниковый эффект... Уже дышать в крупных городах невозможно – везде эти выхлопные газы. Вот пересели бы все дружно на велосипеды, как я, не было бы такой ерунды...
– Хорош, ботан, про велосипеды распрягать, – оборвал очкарика бугай в спортивном костюме фирмы «Адидас», – вот встречу я тебя в городе на своей «девятке», тогда посмотрим, что лучше – твой велик или моя тачка...
– И чем она лучше?
– Давай наперегонки по городу.
– Если по городу, то я первый к финишу приду, – заверил велосипедист.
– Это как еще?
– Просто. Пока ты квартал на машине объезжать будешь, да на светофорах ждать, я на своем велосипеде дворами проберусь.
– Скажешь тоже…
– Не скажу, а сделаю.
Близился вечер. Отблески заходящего за линию горизонта солнца таяли в море, растекаясь по воде расплавленным металлом. Михаил Павлов стоял у кромки берега, вслушиваясь в магический шепот волн, перекатывающихся по гальке. Неподалеку сидел на корточках Никита. Он улыбался и радостно хлопал в ладоши. Пущенный им по воде кораблик с надутыми парусами медленно скользил по морской глади, отдаляясь от берега.
– Миша, – позвала мужа Оля, – пообещай мне, что там, в море, ты будешь осторожен.
Михаил притянул к себе Олю и поднес к ее дрожащим губам палец.
– Т-с-с-с... Посмотри, как красиво. Еще немного, и стемнеет, – и глаза Полундры вспыхнули алым пламенем заката.