Глава 3
Собираясь в ресторан, подружки не стали доставать вечерние платья, а оделись простенько, но продуманно. Типа они гуляли по набережной и внезапно надумали заглянуть в ресторан, а вовсе не явились туда в расчете кого-то закадрить. Нет ничего позорней, чем выглядеть охотницей за мужчинами! Впрочем, позор – это пустяки, если мужчина тебе нужен лишь на время, просто позиция активной охотницы заведомо проигрышная.
Марине вспомнился забавный случай. Две ее знакомых – незамужние девушки – поехали на юг с намерением закрутить курортные романы и хорошо развлечься. И что бы вы думали? Не закрутили! Хотя набрали с собой кучу сексапильных нарядов, мотались по заведениям и усиленно завлекали молодых людей. Марина была уверена, что причина неудачи заключилась не в средненькой внешности девиц. Красота – не главное, с любой внешностью выходят замуж и, подавно, заводят любовников. Но нельзя выглядеть явной охотницей, нужно хотя бы формально дать мужчине основания считать, что в роли охотника выступил он сам. А когда за мужчиной откровенно охотятся, он сбегает: инстинктивно, не включая голову, не задумываясь о том, что, может быть, упускает свою выгоду.
Марина надела длинную широкую юбку шоколадного цвета, к которой имелись подходящие босоножки на устойчивом среднем каблуке. Потом вытащила зеленую футболку: простенькую на вид, но совсем не дешевую и скроенную так, чтоб маскировать недостатки полнеющей женской фигуры. Глубокий округлый вырез открывал грудь, на которой акцентировали внимание длинные красные бусы из блестящих ограненных кристаллов – словно ягодки спелой земляники с капельками росы. «Выглядишь весьма секси», – сказал муж, увидев ее в этом наряде, а поскольку Толик был знатный сексист, на его мнение можно было положиться.
Наташка облачилась в летящую белоснежную юбку и желтенькую футболку, с которой удачно сочеталась итальянская бижутерия с ярко-голубыми кристаллами.
– Жалко, что босоножки на «шпильках» не наденешь, – посетовала она. – Я ведь захватила с собой. Но пешком в них далеко не утопаешь, да еще эти горки и лестницы. Все-таки хорошо жить в равнинной местности, правда?
– Еще бы! – воскликнула Марина. – Я, грешным делом, вообще не представляю, как люди здесь постоянно живут. Нет, здесь, конечно, красиво, и воздух не то что у нас. Но как же все неудобно! Кстати, а куда мы поедем? В Профессорский уголок или в центр?
– Давай сегодня в Профессорский, – сказала Наташка. – Я насмотрела там одно заведение. Если никого не подцепим, завтра отправимся в центр. А сегодня лучше поближе к пансионату. Небо в облаках, когда хочешь, опять дождь пойдет, и в каком виде мы явимся в ресторан?
– Да уж, – хмыкнула Марина. – О, как я ненавижу эти проклятые дожди! Мне кажется, они никогда не кончатся, так и будут идти до самого нашего отъезда.
Наташка бросила на нее ободряющий взгляд:
– Бармен заверил меня, что с завтрашнего дня погода начнет налаживаться. Так что не волнуйся, подруга, все будет хорошо!
Троллейбус привез их в Профессорский уголок. От остановки до набережной нужно было немного пройти пешком, но дорога не утомляла, потому что шла под уклон. А вокруг все тонуло в зелени: кипарисы, раскидистые кедры, каштаны. Подружки задержались напротив красивого каменного здания с мавританскими башенками и просторной террасой, украшенной деревянными колоннами – дача архитектора Бекетова, построенная в конце девятнадцатого века. А неподалеку, на набережной, находилась еще одна постройка этого архитектора – прелестная бело-розовая вилла в стиле модерна. Современные отели, стоявшие рядом, тоже были розовыми и смотрелись весьма романтично на фоне субтропической зелени.
Марина подошла к ограждению набережной, внимательно посмотрела на море. И почувствовала, как романтический настрой исчезает.
– Сомнительно, что к утру море успокоится, – огорченно промолвила она. – Вон какие волны, черт бы их побрал!
– Море не успокоится к утру, оно успокоится послезавтра, – заметила Наташка. – Так сказали бармен и твой спасатель, а я верю им больше, чем болванам синоптикам. И завтра мы с тобой едем на экскурсию, так что нам пофиг, можно будет купаться или нет.
– Только ради бога, не называй этого придурка спасателя моим, – поморщилась Марина. – После сегодняшнего я бы с ним и за большие деньги в постель не легла.
– А ты с кем-то ложилась в постель за большие деньги? Кто такой, почему я не знаю? – Наташка рассмеялась, довольная своей шуткой. – Да ладно, не бери в голову. По совести, ты сама виновата. А ну как бы ты потонула? Ему ж за тебя отвечать!
Марина упрямо насупилась:
– Ничего подобного. Я нарушила запрет, стало быть, отвечать за меня его бы никто не заставил. Он просто…
– …Шовинистическая мужская свинья, – Наташка расхохоталась.
– Да, к нему это определение подходит, – рассмеялась за ней следом Марина. – А так как на шовинистических свинов обижаться бессмысленно – они ведь тупы и неисправимы, остается отнестись к случившемуся философски.
– Вот-вот! – закивала Наташка. – Правильная позиция!
Подружки пошли по набережной и вскоре уселись за столик в одном из ресторанов. Сделали заказ и, наслаждаясь приятной атмосферой, заговорили о том, куда следует поехать в ближайшие дни.
– О черт, – вдруг прошептала Марина с глубочайшей досадой. – Только этого болвана здесь не хватало!
Наташка посмотрела в ту сторону и прыснула. От дверного проема к барной стойке неспешно шагал спасатель с их пляжа. Одет он был не по-пляжному, а вполне себе презентабельно: в бледно-серых брюках и шелковой светлой рубашке с рисунком в морском стиле: сероватые волны, лазоревые пальмы. Марина отметила про себя, что вид у него достаточно свежий и бодренький, словно и не отстоял день на пляже.
– «Казалось, судьба нарочно подстраивает их встречи», – процитировала Наташка штамп дамского романа. – Мариш, расслабься и просто не замечай его. Он зашел навестить приятеля-бармена и скоро уйдет. А если и не уйдет, нам-то какое дело?
– Ты права, – кивнула Марина. – Да я уже в порядке, только в первый момент охватила досада.
– Не надо досадовать, надо просто смотреть на него, как на пустое место, – резонно заметила Наташка. – А лучше совсем не смотреть, а… обратить внимание на парочку возле окна, – Наташка понизила голос. – Давно поедают нас глазами и пускают стрелы амура.
– Те, что сидят к нам ближе, делают то же самое, – прошептала Марина с озорной улыбкой. – И еще о чем-то шепчутся, не иначе, решают, подкатывать к нам или нет.
– Ошибаешься: по их физиономиям видно, что они уже все решили и теперь только ждут нашего сигнала, – заметила со знанием дела Наташка. – Да только мне совсем не хочется, чтобы они к нам подкатывали. Староваты мужички и какие-то… не сексапильные! Те другие выглядят симпатичней.
Марина интригующе улыбнулась и приподняла брови.
– Будем подавать им сигналы?
– Ни в коем разе! – возразила Наташка. – Мы ничего не ищем, мы – кошки, которые гуляют сами по себе. А если кому-то охота нас закадрить, пусть изловчаются, мы не будем им помогать.
– Наташка, я тебя обожаю, – Марина подняла бокал и торжественно выдала: – За женскую независимость и феминизм!
Спасатель, сидевший на круглом стуле возле стойки и болтавший с барменом, обернулся. Марина произнесла свой тост слишком громко, и он, видимо, слышал.
Так как Марина сидела к нему лицом, она машинально посмотрела на него. И ощутила растерянность. Она никак не ожидала, что у него может быть такой взгляд: умный, глубокий и мягко-ироничный. Но главное – это был взгляд взрослого мужчины, а не молоденького паренька. Он явно старше, чем показался ей сразу: не двадцать два – двадцать три, а как минимум двадцать пять.
Внезапно он добродушно улыбнулся Марине и снова повернулся к бармену. На секунду Марина опешила, а затем почувствовала досаду. И дернуло же ее ляпнуть это дурацкое слово – феминизм! Хоть бы остальные мужики не услышали, а то сейчас разбегутся, не дождавшись заказанных блюд. Самое обидное, что она ввернула это словечко в шутку. Марина не была феминисткой, разве что умеренной. Просто они с Наташкой сидели в последнее время на форумах феминисток, вот слово и вертелось на языке.
И вот, сейчас она брякнула его. И «шовинистический свин» мгновенно отреагировал. Ну а как же иначе? Мужчины всегда реагируют на это словечко. Кто-то проявляет агрессию, кто-то бежит прочь, а кто-то спешит доказать свое гендерное превосходство. Спасатель, видимо, был из числа последних – чего только стоит его улыбочка! Мол, понятно все с вами, сударыня: скучаете по романтике и горячему сексу. Потому и нервная такая. Не в погоде-то дело, видать, а в чем-то другом…
«Самое досадное, что все так и есть», – печально подумала Марина.
– Прекрасные дамы, разрешите составить вам компанию!
Марина вскинула голову. Перед ними стояли те самые мужички, с которыми хотела завязать знакомство Наташка. Не дождались сигнала и решили проявить инициативу.
– Составить компанию? – задумчиво протянула Наташка. – Что ж… отчего бы и нет? Присаживайтесь, ребята! И где там наше горячее, черт возьми?! Вы бывали раньше в этом ресторане? Скажите, здесь всегда так тянут с заказом?
Начало было положено. Мужчины уселись за стол и включились в беседу. Наташка молодец, умеет завязать сходу непринужденный, живой разговор. Марина тоже умела, только в последнее время она стала немного робкой и скованной. Возможно, сказалось то, что последний год она работала дома, за компьютером, и мало общалась с новыми людьми.
«Ну, так поспешим же наверстать упущенное», – сказала она себе и присоединилась к беседе.
На спасателя она больше не смотрела – много для него чести. К тому же один из подсевших за их стол мужичков загородил ей обзор барной стойки, чему Марина от души порадовалась.
Заиграла живая музыка, и зал встрепенулся. Играли почти одни медляки. Певец пел ужасно: голос-то у него был красивый, но на ухо явно медведь наступил. Он ни черта не попадал в ноты, из-за чего лирические песни звучали комично и, слушая их, хотелось не проникаться эмоциями, а хохотать. Подружки и хохотали – к недоумению своих кавалеров, в упор не замечавших халтурного исполнения певца. Впрочем, Паше и Диме (так звали мужичков) импонировало, что дамы веселятся и держатся раскованно. Сами они тоже держались раскованно, сыпали плоскими остротами и одаривали подружек затертыми комплиментами.
Последовал перерыв в танцах, а затем «по многочисленным просьбам трудящихся», то бишь отдыхающих, грянула песня «Ах, какая женщина». Дима тотчас пригласил Наташку, а Паша – Марину.
И начался десятиминутный кошмар.
Паша, успевший хорошо подвыпить, не желал танцевать скромно и благопристойно, а пытался виртуозничать и делать выкрутасы – так сказать, показывал партнерше свои таланты. Да еще и напевал вполголоса, томно и зазывно глядя Марине в глаза.
– Эта песня про нас с тобою, Мариша, – прошептал он ей на ухо. – Я, как увидел, что ты входишь в ресторан, так сразу и подумал: «Ах, какая женщина, вот мне бы такую!»
Марина мысленно выругалась. Она уже поняла, что Паша не отличается повышенным интеллектом, но выходило, что у него и с фантазией плохо. «Прост, как ситцевые трусы», – вспомнилось ей выражение, знакомое со студенческих времен. Марина не считала, что простота хуже воровства, но как бы этот Паша и в постели не оказался примитивен. И вообще, он Марине не нравился. Вроде бы симпатичен, а вот, хоть убейте, не нравится.
Песня закончилась, и тут же грянула новая – «Дым сигарет с ментолом». Марина обожала этот медляк с юных лет, но, когда Паша схватил ее в охапку и закружил в танце, она ощутила жгучую досаду. Танцевать под такую чудесную песню с этим тюфяком! Да еще Паша снова принялся подвывать… Кошачий концерт, называется.
Не в силах смотреть на лицо кавалера, наполненное страстной истомой, Марина отвернулась. И ее глаза тотчас встретились с глазами спасателя, о котором она совершенно забыла за последний час. Он сидел все на том же месте и смотрел прямо на нее. Глаза смеялись, на губах играла улыбка. И вдруг, к негодованию Марины, он расхохотался.
«Надо мной потешается, сукин сын», – подумала она, отворачиваясь и досадливо морщась.
Наконец, кошмарный танец закончился. Сказав Паше, что чувствует себя плохо, Марина заспешила на воздух. Паша выскочил следом.
На улице Марине сразу полегчало: и физически, и, как говорится, морально. Подойдя к ограждению набережной, она посмотрела на море, послушала, как шумят волны. Эти звуки успокаивали и проясняли сознание.
«О господи, что мы делаем? – внезапно подумалось ей. – Зачем, для чего это все? Лучше бы мы сразу ушли и провели вечер дома»…
– Как ты, Мариша? – раздался позади голос Паши. – Тошнит?
– Нет-нет, все в порядке, – она выдавила из себя улыбку. – Меня и не тошнило, просто голова чуть-чуть закружилась, наверное, от духоты.
– А у меня с самого начала вечера кружится голова, – многозначительно произнес Паша. – С того самого момента, как ты вошла в ресторан.
«Ты повторяешься, дружок», – съехидничала про себя Марина.
– Нет, правда, Мариш, я не вру, – улыбнулся Паша. – У меня такое чувство, будто я сходу влюбился.
Он помолчал, и, не дождавшись реакции на свои слова, продолжал:
– Ты знаешь, мы с Димкой тут уже неделю. И до сих пор ни с кем ничего. Девчонок, конечно, море, но таких, как вы с Наташкой, нам еще не встречалось… Что, Мариш? – он выжидающе посмотрел на нее.
«Болван ты, Пашуня, – хотелось ответить Марине. – Не чувствуешь отношения женщины». Но вслух она этого не сказала. Зачем портить настроение человеку, который ни в чем не виноват?
– Марина, что ты молчишь? – Паша потормошил ее за плечо. – Скажи, я хоть немного нравлюсь тебе?
– Конечно, Паша, – машинально ответила она.
– Значит, завтра мы встретимся?
– Да. Только утром мы едем на экскурсию.
– Ничего, встретимся после обеда. Где?
– Да мне свой телефон. Я позвоню, как вернемся.
Записав номер сотового телефона Паши, Марина заспешила назад в ресторан, пока Паша не спохватился, что не спросил ее номера. Наташка тотчас увела подругу в туалет.
– Слушай, – сказала она, едва они остались одни. – Мне что-то этот Дима не нравится. Провести с ним вечер, конечно, было занятно, но вот брать его в любовники меня что-то не тянет. Не чувствую никакого влечения, понимаешь?
– Понимаю. У меня то же самое… Сбежим?
– Сбежать не получится: надо вызывать такси, а это лучше сделать из ресторана. Скажем нашим кавалерам, что встретимся с ними завтра, а сами не придем.
– Я взяла у Паши номер сотового, сказала, что позвоню завтра вечером.
– А свой не давала?
– Нет.
– Отлично. Идем, выпьем по последней и – домой!
Выходя из ресторана, Марина заметила, что спасатель любезничает с девицей «лет за двадцать пять», усевшейся на крутящийся стул рядом с ним. Грянул очередной медляк, и спасатель повел даму танцевать.
«Ага, ясненько, чего он тут ошивается, – с сарказмом подумала Марина. – Девочку на ночь захотелось склеить. Долго высматривал и, наконец, нашел то, что нужно – сексуально неудовлетворенную дурочку, готовую забесплатно на все услуги. Глаз-то, небось, наметан!»
– А удался вечерок, правда? – спросила Наташка, когда они вышли возле пансионата из такси.
– Правда, – сказала Марина. – Вот только…
– Такие шикарные женщины, и одни! – раздался из темноты приятный мужской баритон.
Подружки остановились. С длинной скамейки, тянувшейся вдоль обрыва, за которым начинался спуск к морю, поднялся молодой мужчина и вышел на освещенное пространство. На скамейке остался ноутбук – синеватый экран ярко вырисовывался в темноте.
– Да вот, приходится разгуливать в гордом одиночестве, – кокетливо проговорила Наташка, рассматривая нового кавалера. – Что ж делать, если мужчины и в отпуске заняты делами!
– Погода не катит, вот и решил поработать, чтобы не терять даром времени, – ответил он. И, поклонившись подружкам, представился: – Михаил или, попросту, Миша. Отдыхаю один, без семьи.
Наташка с Мариной представились, и Миша предложил им заглянуть в бар, находившийся на территории пансионата.
– Ох, боюсь, что с нас уже хватит на сегодня выпивки, – сказала Наташка. – А кофе с мороженым там есть?
– Есть, – улыбнулся Миша.
Наташка посмотрела на Марину. Было очевидно, что Миша заинтересовал ее и ей хочется продолжить знакомство.
– Идите без меня, – сказала Марина. – Я правда очень устала.
Поднявшись в свой номер, она вышла на просторную лоджию с видом на субтропический парк и море. Последнего, правда, было не различить в темноте. Зато небо расчистилось, и на нем проступили яркие южные звезды. А далеко внизу горели многочисленные огни набережной. Целый хоровод прекрасных золотистых огней…
И запах! Этот волшебный, дурманящий запах субтропиков очаровал Марину с первых минут приезда в пансионат. Она даже не знала, с чем его сравнить. Он шел от хвойных деревьев, но несколько отличался от запаха сосен и елей, что росли в средней полосе России. Это был аромат южных хвойных лесов. И он был разлит в воздухе повсюду.
Марина печально вздохнула. Да, черт возьми! В такую ночь хорошо гулять с ухажером, в которого ты слегка влюблена, или заниматься любовью. Но где же его найти, этого подходящего ухажера? Все оказалось сложней, чем она ожидала, готовясь к поездке сюда. У Наташки, может, и получится от души погулять и развлечься, а вот у нее самой – вряд ли.
И даже этот спасатель… Только весь вечер посматривал на нее, но не подошел. Она бы, конечно, послала его куда следует, но все равно несколько досадно. Получается, что этот деревенский болван не посчитал ее достаточно привлекательной, чтобы попытаться заклеить.
Постояв еще чуть-чуть на балконе, Марина вернулась в номер, разделась и легла в постель. Спала она в эту ночь крепко, даже не услышала, как пришла под утро Наташка.