Глава 2. Нравственный облик и личность человека из «подпольной» России
«Подпольная Россия» – так назвал свое сочинение о революционерах-народниках С. М. Степняк-Кравчинский. И действительно, начиная с 1860-х гг., революционное движение в России всё больше уходит в подполье, всё больше отгораживается от легального мира, мира нормальной человеческой жизни. Декабристы на всём протяжении своей революционной деятельности оставались включенными в повседневную жизнь дворянского общества – служили, посещали балы, учились, много читали, ценили культуру. Семья, родственные связи, любовь играли большую роль в жизни декабристов, они им придавали большое значение. Остались декабристы верными нормальным человеческим ценностям и после своего поражения, на каторге и во время ссылки в Сибирь и на Кавказ. Там они, за небольшим исключением, получали моральную и материальную поддержку от своих родственников и друзей, несмотря на лишение дворянских прав.
Иным становится отношение к семье, родственным и дружеским связям, культурным ценностям у революционеров I860—1870-х гг. Уже в первых листовках в начале 1860-х гг. заявляется о необходимости отказаться от нормальной жизни: не любить, не дружить, порвать все семейные и дружеские связи, если они мешают революционной деятельности. Весной 1862 г. появляется прокламация «Молодая Россия», написанная П. Г. Заичневским, сыном помещика Орловской губернии. В прокламации чётко звучит отрицание всего тогдашнего общества, «в котором все ложно, все нелепо – от религии, заставляющей веровать в несуществующее, в мечту разгоряченного воображения – бога, и до семьи, ячейки общества, ни одно из оснований которого не выдерживает даже поверхностной критики, от узаконения торговли этого узаконенного воровства и до признания за разумное положения работника, постоянно истощаемого работою, от которой получает выгоды не он, а капиталист; женщины, лишенной всех политических прав и поставленной наравне с животными».
Раз в обществе всё ложно, то и переделывать нужно всё, не только экономическую и политическую систему, но и частную жизнь людей, и выдвигаются требования общественного воспитания детей, содержания их за счет общества до конца учения, содержания за счёт общества больных и стариков, полного освобождения женщины, дарования ей всех тех политических и гражданских прав, какими будут пользоваться мужчины, уничтожения брака «как явления в высшей степени безнравственного и немыслимого при полном равенстве полов, а следовательно, и уничтожения семьи, препятствующей развитию человека, и без которого немыслимо уничтожение наследства»113.
Заичневский был молодым человеком (20 лет на момент написания прокламации), как и другие составители и распространители прокламаций, участники революционных кружков 1860-х гг. Но семья, общечеловеческие моральные ценности подвергались суровой критике и отрицались также идейными вождями революционеров I860—1870-х гг. – Чернышевским, Бакуниным и другими. В 1869 г. Бакунин обращался к молодёжи с призывом: «Итак, молодые друзья, бросайте скорее этот мир, обреченный на гибель, эти университеты, академии и школы, из которых вас гонят теперь и в которых стремились всегда разъединить вас с народом. Ступайте в народ! Там ваше поприще, ваша жизнь, ваша наука. Научитесь у народа, как служить народу и как лучше вести его дело. Помните, друзья, что грамотная молодежь должна быть не учителем, не благодетелем и не диктатором-указателем для народа, а только повивальною бабкою самоосвобождения народного, сплотителем народных сил и усилий. Чтоб приобресть способность и право служить народному деду, она должна утопиться в народе. Не хлопочите о науке, во имя которой хотели бы вас связать и обессилить. Эта наука должна погибнуть вместе с миром, которого она есть выразитель. Наука же новая и живая несомненно народится потом, после народной победы, из освобождения жизни народа»114.
В «Прибавлении А» к книге «Государственность и анархия» Бакунин обрушивался на патриархальность русского крестьянства как одно из главных зол, затемняющих народный идеал, и одновременно на семью как оплот этой патриархальности. При этом не делается никаких скидок на исторически преходящий характер патриархальной крестьянской семьи115. В статье «Наша программа», составленной Н. Жуковским на основании текста Бакунина и опубликованной в 1868 г., провозглашались требования: уравнения политических и социально-экономических прав женщины с правами мужчины; уничтожения семейного права и брака, как церковного, так и гражданского, неразрывно связанного с правами наследства; передачи на попечение общества детей, «равного для всех – от низшей ступени до специального высшего научного развития, – в одно и то же время индустриального и умственного, соединяющего в себе подготовление человека и к мускульному, и к нервному труду»116.
В «Программе революционных действий» ткачёвско-нечаевского кружка (конец 1868 или начало 1869 г.) прямо говорилось, что «вступающие в организацию должны отказаться от собственности, от занятий, от семейных привязанностей, насколько эти последние (семья и занятия) могут мешать деятельности членов», а требовать полного отречения от них организация считает себя не в праве, так как это значило бы стеснять без причины свободу личности117.
Даже в 1870-х гг. среди участников хождения в народ, по свидетельству С. Ф. Ковалика, преобладало мнение, что «значение знаний было несомненно преувеличено Лавровым», считавшим науку единственной или, по крайней мере, первостепенной силой в переустройстве общества. И в спорах сторонников Лаврова и Бакунина побеждали бакунисты118.
Наиболее полное выражение нигилистическое отношение к обществу и культуре нашло в «Катехизисе революционера» Нечаева:
«§1. Революционер – человек обреченный. У него нет ни своих интересов, ни дел, ни чувств, ни привязанностей, ни собственности, ни даже имени. Все в нем поглощено единственным исключительным интересом, единою мыслью, единою страстью – революцией.
§2. Он в глубине своего существа, не на словах только, а на деле, разорвал всякую связь с гражданским порядком и со всем образованным миром, и со всеми законами, приличиями, общепринятыми условиями, нравственностью этого мира. Он для него – враг беспощадный, и если он продолжает жить в нем, то для того только, чтоб его вернее разрушить.
§3. Революционер презирает всякое доктринерство и отказался от мирной науки, предоставляя ее будущим поколениям. Он знает только одну науку, науку разрушения»119.
Идеи и поступки Нечаева своей беспринципностью, резкостью, стремлением к установлению полного подчинения вожаку рядовых членов организации вызвали осуждение большинства участников революционного движения. Но следует учитывать, что Нечаева поддержали Бакунин и Огарев, ему удалось создать организацию на своих принципах, и только убийство Иванова помешало Нечаеву продолжить свою деятельность. Более того, в смягчённых формах идеи отказа от ценностей старого мира: семьи, семейного воспитания, родственных связей, научных знаний и т. д. были широко распространены среди революционно настроенной молодёжи I860—1870-х гг.
Эти перемены в революционном мировоззрении были вызваны серьёзными сдвигами в социальном составе и повседневной жизни революционеров народнического периода.
Бросается в глаза очень юный возраст большинства участников революционного движения в 1860—1870-е гг. А. В. Якимова (Кобозева), начинавшая с хождения в народ, стала затем членом «Народной воли», участницей покушений на Александра II, уже к 17 годам была твёрдой революционеркой и осенью 1873 г. работала сельской учительницей, одновременно ведя народническую пропаганду120. Софья Перовская в 19 лет была арестована за пропаганду среди рабочих, в начале 1870-х гг. она была активной участницей народнических кружков121. На рубеже I860—1870-х гг. большое распространение получили разнообразные педагогические курсы, кружки самообразования молодёжи, из которых прямой путь лежал в революционную деятельность, в тюрьмы и на каторгу. О таком кружке в Швейцарии упоминает Степняк-Кравчинский в очерке о Софье Бардиной. Кружок состоял только из женщин, большинству из них было 17—18 лет, чуть старше была Бардина. Ольга Любатович начала свою революционную карьеру в 16 лет, в 17 была арестована и следующие семь лет провела в тюрьмах122.
Конец ознакомительного фрагмента.