Уроборос
Спустя несколько часов, ближе к вечеру, ливень наконец оставил в покое городские улицы. Последние капли прекращающегося дождя тяжело бились об асфальт, оставляя круги на мутное воде, которая безмятежно текла вдоль обочин оббитых дорог. Синхронно включились уличные фонари, вдруг резко осветив часть улицы, находившейся на окраине у заброшенного машиностроительного завода. Но почему-то именно в этот день уличный свет был не такой яркий. Гигантские фонарные столбы с металлическими головками и лампами накаливания не могли дать достаточного количества энергии для полного освещения, и улица погружалась в полутьму. Проезжающие мимо автомобили поднимали колесами волны грязной воды, которые акульим плавником прорезали воздух и с хлипким отголоском орошали парковочные бордюры и нервных прохожих. Ветеринарная аптека и продуктовый магазин, места, в которых было сосредоточено более яркое освещение, расставались с последними своими посетителями. Люди бежали… Бежали от города, который поминутно накидывал на себя ночной саркофаг. Город не жаловал тех, кто блуждал меж каменных джунглей в ночное время и жители это знали. Все мигом забывали то, для каких целей они покинули дома, откладывали встречи, проблемы и спешили домой, подальше от монохрома и его высохших лап…
Вдруг из-за угла с гулом выехал автомобиль с шашкой такси и спустя пару секунд резко остановился у парковки. Очередная волна разрезала воздух и небольшим приливом растеклась по тротуарной плитке. Из машины вышел человек средних лет, с залысиной на голове и густыми усами, похожими на щетку. Громко захлопнув дверь, он поспешил в сторону магазина, но резко остановился и посмотрел в мою сторону. Его лицо сморщилось настолько, что усы тот час прижались к носу, и, создавалось ощущение, что они выражают недовольство вместе с ним. Постояв еще несколько секунд, он по-офицерски развернулся в пол оборота и зашагал к входной двери магазина. Я посмотрел вниз. У моих ног все так же сидел Монсон. Он поскуливал от холода, тело его донимала дрожь, расходившаяся волнами по испачканной рыжей шерсти. Пес, почуяв взгляд на себе, поднял голову и внимательно посмотрел на меня. Преданность, невероятное сочетание доверия и понимания таились за круглыми черными глазками. Еще бы, ведь Монсон – единственное, что осталось со мной после ухода от прошлого. Единственное существо, гревшее мою бродячую душонку. Да, я был бродягой. Таких как мы зовут БОМЖами, тунеядцами, бичами. Нет, я не пил, не проиграл состояние в азартные игры, казино, не влезал долги, просто играл с судьбой. Судьба предоставила мне право выбора: три стакана, повернутых основной частью к столу. В одном из них находился крах, разлад. И угадайте какой стакан я перевернул совсем случайно? С тех времен мы вдвоем…
Конец ознакомительного фрагмента.