* * *
Я прилетела утром через несколько дней. Завезла чемодан к Агнешке, и сразу к Ларисе. Она прилетела тем же утром с очередных гастролей, вечером у нее был спектакль. Нам надо было решить сущностные проблемы жилья в положенное управой района время. Мы сели в очередь на сдачу документов. Когда она подошла, Лариса попросила даму в окошечке сказать, кто здесь главный, потому что нам правда очень нужно. Нам сказали номер кабинета – рядом с ним были заняты все кресла и стены. Мы приготовились к многочасовому стоянию, спросили, кто последний. Оказалось, толпа была совсем в другой кабинет, у которого уже не хватило стен. А сюда были только мы. Вошли, поздоровались: небольшая комната, мало мебели, за рабочим столом мужчина чуть за сорок, рукава рубашки закатаны, красивая форма черепа. Меня, лысую, стали занимать эти формы: за образами, укладками и прическами теперь я высматривала форму. Лариса усадила меня на стул, встала за мной: «Нам нужна ваша помощь, вот у нее рак, лечение проходит в 62-й, и каждая химия стоит 57 000. Если я пропишу ее у себя – химия будет бесплатной. Но она через три дня, а на прописку – по закону – нужно две недели. Можно что-то сделать раньше, через два дня?». «Можно сегодня», – был ответ. Мужчина встал, взял наши документы, вышел. У Брохман накатили слезы. Вернулся: «Приезжайте за паспортом к 17». Лариса сказала, что не может, у нее спектакль. «Тогда вы». Я сказала: «Да, спасибо». Это было все, что я сказала.
Конец ознакомительного фрагмента.