* * *
«Мама, что там у тебя происходит? – Рома поймал меня звонком из Екатеринбурга, уже на входе в квартиру. – Рассказывай». – «Сын, ну что тебе на свадьбе не гуляется, прилетишь – поговорим». – «Нет, сейчас».
Я удивилась его голосу, чутью и все-таки сделала еще одну попытку: мне неудобно сейчас говорить, и лучше живьем увидеться.
– Да, мама, конечно, живьем и сейчас тоже.
Я ходила по дому с телефоном, запутывая свои следы перед самой собой. Рома курил в трубку, ждал. Я зашла в ванну, села на теплый пол и сказала, что у меня рак, но все очень вовремя нашлось, надо пройти лечение, потому что в моем случае все лечится. Сын продолжал курить в трубку, молчал. Потом заплакал, тихо, без звуков, внутрь себя. Спросил, почему сразу ему не сказала.
Так получилось, что почти в это же время в ста километрах от Екатеринбурга Петя, в чьей ванной я сидела на полу, сказал про рак моему папе. Папа потом бродил по городу, а вечером рассказал маме. Я так и не смогла.