Предисловие. Развитие потенциала молодежи – важнейшая задача государственного управления
Социально-экономические преобразования в России конца XX – начала XXI века не только повлияли на функционирование экономических и общественных институтов, но и вызвали значительные изменения в социальном положении различных групп населения, в том числе молодежи, которая традиционно считается носителем передовых идей. В новых общественно-экономических условиях молодое поколение претерпевает значительные изменения в своих интересах, взглядах, ценностях [6, с. 5–6], а выбранные им социальные ориентиры во многом определяют будущее общества. Современная молодежь должна принимать непосредственное участие в обеспечении инновационного развития общества и государства, формировании конкурентоспособной экономики за счет успешной социализации и эффективной самореализации, развития и использования накопленного потенциала. И хотя нынешнее поколение является самым образованным за все время российской истории, ни качество отечественного образования, ни состояние здоровья, ни имеющиеся возможности для самореализации не обеспечивают ему достаточных преимуществ, гарантирующих глобальную конкурентоспособность.
Понятие «молодежь» – хорошо известная категория социального мира, но вместе с тем не имеющая однозначного толкования, особенно в вопросе о возрастных границах этой социально-демографической группы (в социологии, психологии, антропологии, демографии и т. д.). Это затрудняет решение практических задач, когда необходимо получение однозначного ответа в целях нормативного регулирования отдельных сторон молодежной сферы [5].
В Российской Федерации молодежным официально считается возраст от 14 до 30 лет (в Европе – от 15 до 29 лет), но при этом исследователи дифференцированно подходят к определению возрастных границ молодого населения. Так, например, при изучении потребления психотропных веществ в молодежной среде возрастные рамки определяются от 11 до 24 лет; при профессиональной ориентации – от 15 до 26 лет; а при изучении экономических и политических вопросов – от 18 до 30 лет (учитываются избирательные права населения).
В данном исследовании мы придерживаемся тех теоретико-методологических подходов [7, с. 59], которые представляют молодежь как особую социально-демографическую группу в возрасте от 14 до 30 лет, обладающую таким уровнем мобильности, интеллектуальной активности и здоровья, который выгодно отличает ее от других социальных групп и позволяет быстрее приспосабливаться к новым условиям жизни ввиду своих социально-психологических, творческих и физических особенностей, играющих значительную роль в развитии инновационного потенциала территории.
Молодежный возраст сегодня – это понятие не столько демографическое, сколько социальное и политическое. Отношение общества к молодежи, ее положение и роль в нем служат индикатором способности социума к быстрому развитию. Молодежь выступает носителем критических взглядов и настроений в отношении существующей действительности, а также новых идей и энергии, особенно необходимых в период преобразований в обществе. И вместе с тем – носителем значительного интеллектуального потенциала, расширенных способностей к творчеству (в силу присущих ей повышенных чувственности, восприятия, образности мышления и т. п.). Являясь по своей природе противником консерватизма, молодежь способствует ускорению внедрения в практику новых идей, инициатив, новых форм жизни. В молодом возрасте человек легко приобретает основные знания, умения и навыки. Значимость и ценность молодости в современном мире повышается и в связи с необходимостью расширения объемов и глубины профессиональной подготовки, что неизбежно в условиях модернизации общества.
Одной из важных характеристик молодежи является потенциал здоровья: это наиболее здоровая физически и психологически страта населения. Молодые обладают значительным запасом нерастраченной энергии, которая, при умелом руководстве, может внести оживление в жизнь общества. Принципиально новые виды машин и оборудования, новейшие технологии, системы управления, составляющие основные факторы интенсификации экономики, могут быть созданы лишь людьми нового, нетрадиционного типа мышления. Как одна из важнейших социальных групп, молодежь не только включена в структуру общественных отношений, но и преобразует их, реализуя свой инновационный потенциал, является важным индикатором существующих тенденций и общей направленности развития всего общества. Это наиболее мобильная часть общества, оказывающая активное воздействие на динамику социальной структуры, изменения классового и слоевого состава населения. Для молодежи характерна высокая интенсивность как вертикальной, так и горизонтальной мобильности (наибольшее число переходов из одних социальных групп в другие приходится, например, в России на первые 10 лет трудового стажа), а также территориальная, информационная и интеллектуальная мобильность.
Обсуждая социальный статус молодежи, следует учитывать, что она по законам преемственности (по закону отрицания отрицания) осваивает наследуемые общественные отношения, духовные и материальные ценности конкретного общества, а в последующем осуществляет их воспроизводство. Будет ли это простое или расширенное воспроизводство – зависит от уровня социального развития молодежи, которое определяется отношением к ней общества.
Нацеленное на прогресс и развитие общество обучает и воспитывает молодежь и побуждает ее быть социальным субъектом, способным к инициативе и обратному воздействию на социум. Если же оно настроено лишь на сохранение существующего строя, консервацию его идей, ценностей и традиций, молодежь не вовлекается в общественную жизнь и является в большей степени объектом воздействия. Своеобразие социального положения, разнородность этой группы по составу диктует необходимость усиленного внимания к ней со стороны государства и различных общественных организаций. Государственное управление должно быть сосредоточено на создании условий для социального, культурного, нравственного, духовного развития молодежи, для реализации молодежной инициативы.
В связи с этим наличие аналитической информации по данному кругу проблем имеет принципиально важное значение для формирования молодежной политики. Настоятельная потребность в выработке такой политики определяет актуальность и практическую значимость исследования социально-экономического положения молодежи в контексте модернизационных преобразований на региональном уровне. В монографии представлена комплексная оценка социально-экономического положения молодежи в динамике и в территориальном разрезе.
В основе книги лежат изучение социально-экономического положения молодежи Вологодской области, выполненное по заказу управления молодежной политики департамента внутренней политики Правительства Вологодской области, данные мониторинга качества трудового потенциала и другие проекты, осуществленные сотрудниками Института социально-экономического развития территорий РАН в Вологодской области, а также статистические данные (Евростат, Education at a Glance, Федеральная служба государственной статистики, Вологдастат) и др.
В монографии приведены результаты анализа, выполненного коллективом отдела исследования уровня и образа жизни населения под руководством заместителя директора по науке ИСЭРТ РАН д. э.н. А. А. Шабуновой. Состав авторского коллектива следующий: д. э.н. А. А. Шабунова (предисловие, заключение), м.н.с. М. А. Антонова (§ 1.3), м.н.с. И. Н. Дементьева (§ 1.5), м.н.с. О.Н. Калачикова (§ 1.1), В. С. Каминский (§ 2.2), Т. П. Кожина (§ 1.4), м.н.с. Н. А. Кондакова (§ 1.1), к.э.н. Г. В. Леонидова (предисловие, § 1.4, 2.3, заключение), к.э.н. М. В. Морев (§ 1.5, 2.2), м.н.с. Устинова К. А. (§ 1.2, 2.1).
Авторский коллектив выражает признательность Правительству Вологодской области, управлению молодежной политики департамента внутренней политики Правительства Вологодской области за организацию проведения исследования и использование его результатов. Благодарит сотрудников бюджетного учреждения молодежной политики Вологодской области «Содружество», а также муниципальные комитеты по молодежной политике, которые приняли активное участие в организации и проведении мониторинга социально-экономического положения молодежи в районах Вологодской области.
1. Потенциал молодежи
1.1. Демографические характеристики и здоровье молодого поколения
Молодежь представляет собой наиболее активную и перспективную часть репродуктивного потенциала, поэтому особенности ее демографического поведения оказывают существенное влияние на демографическое развитие территории в целом. Учитывая разнообразие подходов [18; 59] к определению возрастных границ демографической группы «молодежь», в данной работе установим их с 15 до 29 лет.
Рождаемость, на 99 % определяющая воспроизводство населения, формируется в результате взаимодействия структурных и поведенческих факторов [20], общепопуляционные тенденции которых имеют характер, лимитирующий ее рост [11, с. 143–153]. Рассмотрим их в молодежной группе.
Доля молодежи в населении России в период от переписи 1926 г. до 2012 г. снизилась с 29 до 22 %. Аналогичная тенденция характерна для большинства развитых стран, находящихся на 3–4 стадии демографического перехода. По данным Всероссийской переписи 2010 г. доля молодого населения страны составила 22,8 %; в Вологодской области – 23,3 %. Больше молодых людей проживает в городской местности, где удельный вес населения 15–29 лет составляет – 23,3 %, тогда как в сельской – 21,4 %.
Соотношение полов в данной возрастной группе благоприятно с точки зрения воспроизводства населения: на 1000 женщин приходится 1023,3 и 1024,5 мужчин в России и Вологодской области соответственно (табл. 1.1.1).
Таблица 1.1.1. Численность населения в возрасте 15–29 лет, человек
Согласно переписи населения 2010 г., 28,5 % молодых мужчин состоят в браке (21,8 % – зарегистрированном и 6,7 % – сожительствуют); среди женщин доля замужних составляет 40,3 % (31,6 и 8,8 % соответственно). Данный факт свидетельствует о значимости вклада молодежи как в брачную рождаемость, так и в общую рождаемость населения.
Сопоставление изменения доли молодежи в численности населения России и общего коэффициента рождаемости обнаруживает их закономерную значимую взаимосвязь (коэффициент корреляции r = 0,75). Это обусловлено тем, что на 20–29-летних женщин приходится около 60 % рождений (рис. 1.1.1).
Рис. 1.1.1. Доля молодежи в общей численности населения (в том числе в разрезе основных возрастных групп), % и общий коэффициент рождаемости, ‰
Источники: данные Росстата. – URL: gks.ru; Население России за 100 лет (1897–1997): стат. сб. – М.: Госкомстат России, 1998. – С. 84–85.
Доля молодежи в общей численности населения федеральных округов России варьируется от 21 % в Центральном до 27 % в Северо-Кавказском; в регионах: от 21 % в Тульской области до 29 % в Чеченской Республике.
В развитых странах Европы тенденции демографического поведения населения, в первую очередь репродуктивного и брачного, характеризуются смещением «пика» рождаемости за пределы 30-летнего возрастного рубежа, что снижает влияние доли молодежи на воспроизводство населения (рис. 1.1.2).
Наибольшие значения возрастного коэффициента рождаемости в странах данного региона зафиксированы в возрастных группах 25–29 и 30–34-летних женщин. В Российской Федерации роль населения в возрасте 15–29 лет в формировании уровня рождаемости остается значимой.
Рис. 1.1.2. Возрастные коэффициенты рождаемости в странах Западной Европы и Российской Федерации, на 1000 женщин соответствующего возраста
Источники: United Nations, Department of Economic and Social Affairs, Population Division. World Fertility Patterns 2009. – URL: http://www.un.org/esa/population/publications/worldfertility2009/worldfe... данные Росстата. – URL: gks.ru
В то же время нельзя не отметить, что в последнее десятилетие в России наблюдается увеличение среднего возраста матери при рождении детей (с 25 лет в 2000 г. до 28 лет в 2010 г.). За последний межпереписной период (2002–2010 гг.) произошло и значительное изменение брачной структуры населения. Во-первых, смещение возраста вступления в брак на более старшие группы: в 2010 г. доля девушек, состоявших в браке в возрасте до 19 лет, снизилась до незначительных величин, вместе с тем «пик» брачности относится к группе 25–29 лет. Во-вторых, произошло выравнивание распределения по полу: число женатых мужчин приблизилось к числу замужних женщин. Однако значительно снизилась численность замужних женщин активных репродуктивных возрастов (на 38 %). В целом динамика показателей структурных факторов рождаемости населения неблагоприятна.
Оценить изменения, происходящие в демографическом поведении на микроуровне, возможно с помощью социологических методов. В 2012 г. ИСЭРТ РАН проведен массовый опрос молодежи Вологодской области. Одной из практических задач было исследование демографических установок молодежи, их особенностей, в том числе территориальных. Были опрошены 2923 человека в 28 муниципальных образованиях области (2 крупных города: г. Вологда – административный центр, г. Череповец – промышленный моногород и 26 муниципальных районов с преимущественно сельским населением). Выборка квотная по полу и возрасту, ошибка не превышает 3 %. Обследование позволило изучить матримониальные и репродуктивные установки молодежи и их трансформацию.
Матримониальные установки. Предпочитаемая форма партнерских отношений позволяет говорить о существовании тенденций изменения института семьи. По данным исследования, большая часть современной молодежи отдает предпочтение легитимному браку – 68 %; 13 % респондентов – так называемому «гражданскому браку», т. е. сожительству. Молодежь в сельской местности реже, чем в городах, выбирала совместное проживание без регистрации в ЗАГСе (11 % против 16 %; табл. 1.1.2). Толерантность молодых людей к сожительству подтверждается невысокой долей (10 %) относящихся к нему отрицательно, считающих его неприемлемой формой постоянных отношений с партнером.
В регионе доля предпочитающих легитимный брак больше среди девушек, чем среди молодых мужчин, – 76 % против 58 %. Соответственно, доля предпочитающих сожительство ниже – 10 % против 15 %.
Таблица 1.1.2. Распределение ответов на вопрос: «Какому браку Вы отдаёте предпочтение?», %
Максимальная доля выбирающих зарегистрированный брак (73 %) и минимальная доля выбирающих сожительство (10 %) характерны для людей с высшим образованием. Среди молодежи с неполным средним и средним образованием 65 % предпочитают брак, 12 % – сожительство; в группе населения со средним специальным образованием – 65 и 15 % соответственно.
При анализе распределения ответов на рассматриваемый вопрос в доходных группах населения выявлена несколько большая склонность к сожительству среди наиболее обеспеченных (17 %), чем среди наименее обеспеченных (14 %) и среднеобеспеченных (13 %).
Основой брака молодые люди единодушно считают любовь, уважение друг к другу, наличие детей. Однако в территориальном разрезе заметны отличия, которые можно интерпретировать как больший прагматизм сельской молодежи по отношению к браку, большую ориентированность на детей как атрибутивный признак семьи, что свидетельствует о большей значимости социальных и экономических репродуктивных мотивов в сельской местности. Для жителей г. Вологды гораздо большее значение имеет финансовое положение (27 %), тогда как существенная часть череповчан, считающихся более практичными, продемонстрировали весьма романтичное представление об основе брачного союза (табл. 1.1.3).
Таблица 1.1.3. Распределение ответов на вопрос: «Что, на Ваш взгляд, составляет основу брака?», в % от числа опрошенных
Возможно, это одна из причин относительно более высокого в г. Череповце значения коэффициента разводимости, который в 2011 г. составил 4,9 ‰ и на протяжении всего последнего десятилетия сохранялся стабильно выше, чем в г. Вологде и в среднем по области (4,4 ‰ в 2011 г.).
Примерно половина опрошенных молодых людей считает брак необходимым для воспитания детей, почти четверть придерживается обратного мнения. В сельской местности меньше доля отрицательных ответов и больше доля затруднившихся (табл. 1.1.4).
Таблица 1.1.4. Распределение ответов на вопрос: «Считаете ли Вы вступление в брак обязательным условием для воспитания детей?» (территориальный разрез), в % от числа опрошенных
Анализ распределения ответов на данный вопрос в гендерном разрезе свидетельствует о большем стремлении женщин, нежели мужчин, к стабильности (54 и 44 % респондентов соответственно считают брак обязательным условием для воспитания детей), а также о более сформированном у них представлении о браке («не думали об этом» 15 % против 23 %).
Молодое население региона с высшим и незаконченным высшим образованием чаще, чем в группе с более низким уровнем образования, считает обязательным заключение брака для воспитания детей (56 % против 46–47 %, табл. 1.1.5).
Что касается доходных групп, то здесь прослеживается четкая тенденция: в 20 %-ной группе наиболее обеспеченных более распространены традиционные представления о необходимости воспитания детей в легитимном браке. Возможно, это связано с вопросами наследования, более актуальными в данной доходной группе.
Таблица 1.1.5. Распределение ответов на вопрос: «Считаете ли Вы вступление в брак обязательным условием для воспитания детей?» (по уровню образования и доходным группам), в % от числа опрошенных
О происходящих трансформациях репродуктивного и брачного поведения, обусловленных социально-экономическими изменениями в жизни общества, свидетельствует характер причин, которые сегодня ведут к разрушению семьи или мешают ее созданию. Например, по мнению 43 и 45 % респондентов соответственно, к этим причинам относятся плохие жилищные условия и материальные трудности. Высока доля тех, кто отметил такие социокультурные факторы, как измена, пьянство, неумение вести хозяйство, нести ответственность, а также предпочтение карьере (табл. 1.1.6).
Для молодых женщин имеют большее значение, чем для мужчин, измена, неуважение супругов, неумеренное употребление алкоголя, неумение и нежелание вести хозяйство, воспитывать детей, нести ответственность. Мужчины более требовательны к материальным условиям.
Таблица 1.1.6. Распределение ответов на вопрос: «Что, по Вашему мнению, сегодня ведёт к разрушению семьи или мешает её созданию?», в % от числа опрошенных
Настораживает тот факт, что в распространении сожительств молодежь не видит угрозы для семьи, тогда как исследования специалистов в этой области свидетельствуют об обратном: сожительство в любой форме способствует малодетности и высокой разводимости населения [54].
Уровень образования не оказал значимого влияния на распределение мнений в отношении проблем создания и сохранения семьи. Представители группы наиболее обеспеченного населения по сравнению с другими доходными группами реже отмечали материальные проблемы, чаще – аксиологические аспекты, предпочтение карьере.
Интересен анализ собственно репродуктивных установок. В нашей выборке 73 % молодежи бездетны, что дает возможность оценки представлений, сформированных средой.
Один из самых распространенных количественных индикаторов репродуктивных установок – предпочитаемое число детей [66, с. 390–392]. Идеальное число детей – это представление индивида о наилучшем числе детей в семье вообще, без учета конкретной жизненной ситуации и личных предпочтений. Желаемое число детей – это число детей, которое индивид предпочел бы иметь в своей семье, исходя из собственных склонностей, без учета конкретных обстоятельств жизни и индивидуальной биографии. Ожидаемое (планируемое) число детей – это число детей, которое человек планирует иметь в своей семье к концу репродуктивного периода.
В реальной жизни ожидаемое (планируемое) число детей не всегда совпадает с фактическим. Тем не менее рождаемость в значительной степени определяется репродуктивными планами семьи и личности, являющимися, по мнению многих ученых, довольно устойчивыми на протяжении репродуктивного периода жизни [3; 63].
В целом полученное распределение по предпочитаемому числу детей соответствует общим тенденциям. Как оказалось, большая часть молодежи считает идеальным желаемое число детей и планирует иметь двух детей (табл. 1.1.7).
К сожалению, учет собственных предпочтений и реальных условий жизни снизил репродуктивные установки. Доли желающих иметь детей и планирующих бездетность и однодетность увеличились, доля планирующих многодетность – снизилась.
Можно отметить и дифференциацию предпочитаемого числа детей в зависимости от уровня образования: у молодежи, получающей и получившей высшее образование, их значения ниже (табл. 1.1.8). Аналогична зависимость от уровня доходов. Население, входящее в 20 %-ную группу наиболее обеспеченных, более склонно к малодетности.
Неблагоприятным результатом социокультурных трансформаций последних лет стало формирование группы населения, считающего бездетность нормой и не планирующего иметь детей, – т. н. «child free». В данном исследовании эта группа составила 6 %. Она в большей степени распространена в г. Череповце и районах области. По данным мониторинга репродуктивного потенциала Вологодской области[1], доля предпочитающих бездетность незначительна, но увеличивается. Так, в 2005 г. она составляла менее 1 %, в 2008 г. – 1 %, в 2011 г. – 1,5 %.
Таблица 1.1.7. Распределение ответов на вопросы о предпочитаемом числе детей, в % от числа опрошенных
Таблица 1.1.8. Средние значения предпочитаемых чисел детей
Молодые мужчины чаще планируют бездетность, чем женщины: 9 % против 3 %. В зависимости от уровня образования доля неориентированных на рождение детей уменьшается с увеличением его уровня. Так, среди молодежи с неполным высшим и высшим образованием она составила 4 %, со средним специальным – 6 %, с неполным средним и средним – 7 %. Это может быть обусловлено как возрастными особенностями (школьники пока не готовы к роли родителей), так и распространением установки на бездетность в более молодых когортах.
Среди причин, побуждающих к бездетности, значимы как материальные условия, так и эгоистические настроения, характерные для идеологии «свободы от детей». Нестабильную экономическую обстановку в качестве причин предполагаемой бездетности отметили 25 % молодежи данной группы, неудовлетворительное материальное положение – 21 % (табл. 1.1.9).
О закреплении социокультурной нормы бездетности свидетельствует наибольшая распространенность таких ответов, как «не хочу иметь детей» (28 %) и «не хочу менять привычный стиль жизни» (21 %).
Таблица 1.1.9. Распределение ответов на вопрос: «Если Вы не планируете иметь детей, то каковы причины этого?», в % от числа тех, кто не планирует иметь детей
В то же время 5 % молодежи назвали в качестве причины будущей бездетности нарушения репродуктивного здоровья. Поскольку критическим значением распространения бесплодия в популяции считается 15 % [59, с. 23–27], это существенная величина. Особенно остра ситуация в г. Вологде, где о проблемах со здоровьем, препятствующих рождению детей, сообщили 10 % молодых людей.
Еще одним фактором репродуктивных намерений является детность родительской семьи: 70 % молодых людей 1982–1998 годов рождения воспитывались в малодетных семьях, 49 % – в двудетных, 21 % – это единственные дети. О традиционно более высокой детности сельских семей свидетельствует территориальный разрез распределения ответов на вопрос о числе детей в родительской семье (рис. 1.1.3).
Рис. 1.1.3. Распределение ответов на вопрос: «Сколько детей в семье, в которой Вы выросли? (всего, вместе с Вами)», в % от числа опрошенных
Однако предпочитаемые числа детей исследуемой когорты уже не имеют заметных отличий (табл. 1.1.7), что позволяет говорить о сближении притязаний сельской и городской молодежи к уровню и образу жизни. Вероятно, это обусловлено процессами урбанизации, учебной миграции и информатизации общества.
Абортивное поведение молодежи можно характеризовать как относительно рациональное: только 15 % девушек прибегали к искусственному прерыванию беременности. Осведомленность молодых мужчин об аборте в анамнезе партнерши довольно ограничена – 40 % не знают о его наличии или отсутствии (рис. 1.1.4).
Рис. 1.1.4. Распределение ответов на вопрос: «Делали ли Вы (Ваша партнёрша) когда-нибудь аборт для прерывания беременности?» (гендерный разрез), в % от числа опрошенных
Таким образом, демографические установки молодежи различаются по гендерному, образовательному, экономическому и территориальному аспектам. Женщины 15–29 лет в большей степени, чем мужчины, ориентированы на создание стабильного брачного союза, который необходим для воспитания детей. Девушки и юноши по-разному оценивают риски создания и распада семьи: для первых большее значение имеют духовно-ценностные причины (неуважение, измена, употребление алкоголя), для вторых – экономические (материальные, жилищные условия).
Подводя итоги анализа демографических установок молодежи Вологодской области, следует отметить положительные, сильные стороны и возможности. Это предпочтение зарегистрированному браку, которое отдается большинством, значительная доля ориентированных на среднедетность при более благоприятных условиях, понимание молодежью и властями происходящих изменений, реализация мер демографической и социальной политики (табл. 1.1.10).
Таблица 1.1.10. SWOT-анализ состояния матримониальных и брачных установок молодежи Вологодской области
К негативным моментам относится распространенность малодетных репродуктивных установок, перенятых в родительской семье, нейтральное и позитивное отношение к сожительству, сильная территориальная дифференциация как в разрезе город/село, так и между муниципальными образованиями, девальвация института брака.
Проведенное исследование подтвердило правильность курса семейной и демографической политики в сфере рождаемости на выравнивание уровня жизни населения в целом и семей с детьми в частности, поддержку молодежи как целевой группы воздействия, формирование демографических установок населения, адекватных задаче обеспечения воспроизводства населения, в том числе на сохранение и укрепление здоровья.
Состояние здоровья молодёжи как значимой социальной и демографической группы – это не только один из показателей достигнутого уровня социально-экономического развития страны, но и важный индикатор будущего трудового, экономического, культурного и репродуктивного потенциалов общества. Многочисленные исследования указывают на нарастающий кризис, связанный со слабым здоровьем российского населения, причём наибольшие опасения касаются молодого поколения. С каким бы потенциалом здоровья ни приходили в жизнь новые когорты, уже за первые годы жизни, и особенно в подростковом возрасте, большая часть этого потенциала растрачивается. К старшим классам доля детей с хроническими заболеваниями достигает 75 %, в студенческие годы процесс быстрой потери ресурса здоровья продолжается. Также ежегодно сокращается доля годных к службе в армии без ограничений призывников [46, с. 74].
Наблюдаемые сегодня социальное расслоение и бедность, перемены в образе жизни населения, стресс, неправильное питание, недостаточная физическая нагрузка, высокая распространённость саморазрушительного поведения (курение, злоупотребление алкоголем, наркомания) увеличивают риск развития заболеваний и ослабляют состояние здоровья молодёжи.
Для более явного осознания всей важности проблемы ухудшающегося здоровья отметим несколько основных тенденций, характерных для российской молодёжи, в частности, проживающей в Вологодской области.
Во-первых, состояние здоровья молодых людей варьируется в зависимости от территории проживания. Самые высокие значения индекса здоровья[2] молодёжи имеют южные регионы страны: Кабардино-Балкарская Республика (0,715), Республика Северная Осетия (0,704) и Карачаево-Черкесская Республика (0,695). В «отстающих» по этому показателю оказались Республика Тыва (0,428), Республика Алтай (0,484) и Читинская область (0,548) [51, с. 115]. Различие между минимальным и максимальным значениями индекса здоровья составляет 67 %.
Во-вторых, сохраняется тенденция увеличения показателя первичной заболеваемости среди подростков. В России он за 1995–2012 гг. увеличился на 95 %, в Вологодской области – на 73 % (рис. 1.1.5). Как в стране в целом, так и Вологодской области на первых трёх местах по основным классам заболеваемости находятся болезни органов дыхания, травмы и отравления, болезни кожи и подкожной клетчатки [60].
Рис. 1.1.5. Заболеваемость подростков в возрасте от 15 до 17 лет (зарегистрировано заболеваний у больных с диагнозом, установленным впервые в жизни, на 100 тыс. населения соответствующего возраста)
Источники: Здравоохранение в России. 2009: стат. сборник / Росстат. – М., 2009. – 365 с.; Молодёжь в России. 2010: стат. сборник / ЮНИСЕФ; Росстат. – М.: ИИЦ «Статистика России», 2010. – 166 с.; Основные показатели деятельности учреждений здравоохранения Вологодской области за 2000–2010 год: стат. сборник. – Вологда: Департамент здравоохранения Вологодской области, ГУЗ ДЗ ВО «МИАЦ», 2000–2011.
По словам Н. М. Римашевской, нисходящую динамику здоровья молодёжи предопределяет влияние «социальной воронки»: когда больные дети рожают больных детей. Социальные условия препятствуют также реализации биологических резервов человека. Развитие индивида должно продолжаться до 35-летнего возраста, тогда как в конце 1970-х годов «пик» здоровья отмечался в 25 лет, к концу 1980-х он снизился до 16 лет, а в конце 1990-х человек оставался с тем потенциалом, с которым он приходил в этот мир [53, с. 3–24].
В-третьих, несмотря на позитивные тенденции снижения смертности среди молодёжи, остаётся достаточно высокой смертность от так называемых внешних причин (травмы, самоубийства и убийства), это одно из главных объяснений чрезвычайно низкой ожидаемой продолжительности жизни в России.
Показатель смертности входит в число основных индикаторов, характеризующих состояние здоровья населения, поэтому остановимся на нём более подробно. Анализируя динамику данного показателя среди молодых людей за 1995–2011 гг., можно проследить несколько закономерностей. Так, общий характер смертности в молодёжной среде определяет возрастная группа 25–29-летних людей (табл. 1.1.11).
Таблица 1.1.11. Смертность молодёжи в Российской Федерации (РФ) и Вологодской области (ВО) (умершие на 1000 человек населения соответствующего пола и возраста)
В 2011 году уровень смертности в Вологодской области был ниже, чем по стране в целом (за исключением показателей среди возрастной группы 20–24 лет). Однако стоит отметить, что в 1995 год область вступила с более низким уровнем, чем в среднем по стране. В итоге получается, что за указанный период смертность среди мужчин 20–24 лет в России сократилась на 45 %, тогда как в области – на 21 %. Аналогичный разрыв (в 2 раза) в темпах снижения показателя смертности можно наблюдать среди мужчин возрастной группы 25–29 лет (27 и 13 % соответственно).
Обращает на себя внимание и тот факт, что смертность мужчин превышает смертность женщин почти в 2 раза. По мере увеличения возраста гендерные различия в смертности растут.
Основными причинами смертности молодого поколения являются отравления, травмы и другие последствия внешних воздействий, вклад которых в общее количество смертей достигает 50–65 %. При этом укажем, что как в России, так и странах Европы на первых местах находится смертность от транспортных травм и самоубийств [73, с. 37]. Аналогичная ситуация складывается и в Вологодской области, где особенно высока смертность от травм и отравлений, далее в списке причин смертности – болезни системы кровообращения (сердечно-сосудистые заболевания) и органов пищеварения (табл. 1.1.12).
Главные причины смерти как от самоубийств, так и от сердечно-сосудистых заболеваний и заболеваний органов пищеварения являются предотвратимыми и вызваны в большей степени не внешними, а поведенческими причинами, т. е. образом жизни. Установлено, что основными факторами риска болезней сердца являются неправильное питание, физическая инертность и употребление табака (Всемирная организация здравоохранения, 2010). Такое поведение приводит к 80 % случаев ишемической болезни сердца и болезни сосудов головного мозга.
В связи с этим становится очевидным, что одна медицина не может обеспечить необходимый уровень здоровья населения, и нужно, чтобы у самого человека были сформированы социальные нормы здоровой жизни.
Проанализировать на микроуровне состояние здоровья и соответствующий образ жизни молодёжи позволяет социологический опрос. В 2012 году ИСЭРТ РАН был проведён опрос среди молодёжи Вологодской области, в котором приняли участие 2923 человека из 28 муниципальных образований области (г. Вологда, г. Череповец – областной и экономический центры региона и 26 муниципальных районов)[3]. Выборка – квотная по полу и возрасту, ошибка не превышает 3 %.
Несмотря на то что наиболее полное представление о состоянии здоровья дают медицинские исследования, широко используются для анализа также социологические показатели, поскольку они характеризуют косвенным образом здоровье и тех респондентов, которые не обращаются к врачам, хотя имеют отклонения в здоровье. При этом в качестве реального показателя здоровья может выступать самооценка, так как обнаружена довольно высокая степень её соответствия объективной характеристике здоровья (до 80 %), выявленная в результате сравнения самооценки и данных медицинских карт[4].
Таблица 1.1.12. Смертность молодёжи (15—29 лет) Вологодской области от основных причин, на 100 тыс. населения соответствующего возраста
По данным опроса, состояние здоровья молодёжи Вологодской области оценивается как среднее, о чём свидетельствуют невысокие индексы удовлетворённости здоровьем[5]: I = 0,48. Исследование показало, что только 16 % молодёжи оценивают своё здоровье как отличное, 49 – хорошее; 27 – удовлетворительное; 6 % – плохое и очень плохое[6] (табл. 1.1.13).
Таблица 1.1.13. Удовлетворённость молодёжи здоровьем, в % от числа опрошенных
Сравнив значения индексов в разрезе социально-демографических характеристик, можно выделить некоторые закономерности: снижение удовлетворённости здоровьем с увеличением возраста (для возрастной группы 15–19 лет – I = 0,53; для возрастной группы 25–29 лет – I = 0,43), более высокая самооценка здоровья у мужчин по сравнению с женщинами (и соответственно), более высокая удовлетворённость здоровьем у городской молодёжи, чем у сельской (и соответственно).
Исследователями давно установлено, что уровень дохода является важным фактором, влияющим на здоровье, и менее обеспеченные респонденты всегда более пессимистичны в своих оценках. Удовлетворённость здоровьем среди 20 % наиболее обеспеченных молодых людей выше (I = 0,55), чем среди 20 % наименее обеспеченных (I = 0,48). Данное различие вполне объяснимо с экономической точки зрения, так как чем выше материальное положение, тем лучше питание и медицинская помощь.
Более отчётливую связь между уровнем здоровья и материальным положением семьи демонстрирует качественный показатель, отражающий степень материального благосостояния. Исходя из данных исследования, можно утверждать следующее: молодые люди, которым «денег вполне достаточно, чтобы ни в чём себе не отказывать» или «денег достаточно для приобретения необходимых продуктов питания, однако более крупные покупки приходится откладывать на потом», более удовлетворены состоянием своего здоровья (I = {0,51 – 0,54}), чем те, кому «денег хватает только на приобретение продуктов питания» (I = 0,4) и «денег не хватает даже на приобретение продуктов питания, приходится влезать в долги» (I = 0,3).
Как известно, здоровье обусловлено комплексным воздействием различных факторов. Согласно модели экспертов ВОЗ, соотношение факторов, влияющих на здоровье, таково: социально-экономические условия и образ жизни – 50 %; биологические свойства организма – 20; внешняя среда, природные условия – 20, здравоохранение – 10 %. Все эти факторы взаимосвязаны между собой, а степень их влияния на здоровье неодинакова [75]. Доминирующим является образ жизни, воздействие которого на здоровье в 2–2,5 раза сильнее, чем других факторов. Поэтому для укрепления и улучшения состояния здоровья необходимо уделять внимание формированию здорового образа жизни как одного из основных здоровьесберегающих факторов.
В представлениях 45 % молодёжи Вологодской области «здоровый образ жизни – это отсутствие вредных привычек», далее по значимости следуют «правильное питание» (16 %), «регулярное выполнение физических упражнений» и «активный культурный отдых» (14 %; табл. 1.1.14).
Таблица 1.1.14. Распределение ответов на вопрос: «Для Вас здоровый образ жизни, прежде всего, – это…», в % от числа опрошенных
Подавляющее большинство молодых людей области (62 %) ведут здоровый образ жизни (ЗОЖ). В сельской местности и в Череповце молодёжь более склонна к здоровому образу жизни (64 и 62 % соответственно), чем в Вологде (54 %; табл. 1.1.15).
Таблица 1.1.15. Распределение ответов на вопрос: «Ведёте ли Вы здоровый образ жизни?», в % от числа опрошенных
Вместе с тем прослеживаются гендерные различия: женщины более активно настроены на ЗОЖ, нежели чем мужчины (69 и 55 % соответственно). Стоит обратить внимание и на то, что приверженцы здорового образа жизни более удовлетворены своим здоровьем I = 0,56), чем те, кто этим пренебрегает (I = 0,36).
Неудивительны возрастные отличия в приобщённости к ЗОЖ среди молодёжи. В возрастной группе от 15 до 17 лет 76 % молодых людей ведут здоровый образ жизни, тогда как в возрасте от 18 до 29 лет – только 58 % (рис. 1.1.6).
Двигательная активность является одним из компонентов профилактики многих заболеваний. В современном мире причинами пассивного времяпрепровождения молодых людей не всегда являются их нежелание или неумение. Зачастую отсутствие возможности (свободного времени, материальных средств) и есть главный источник недостатка физической активности. Согласно полученным данным, каждый четвёртый из опрошенных не посещает учреждения культуры и спорта по причине отсутствия свободного времени. В крупных городах области значительно больше молодёжи, отмечающей нехватку материальных средств (разница с жителями районов составляет 13 %). Отсутствие секций как причину непосещения спортивных учреждений чаще отмечают молодые люди из районов (19 %), чем из городов Вологды (7 %) и Череповца (2 %). Скорее всего, это связано с неразвитостью инфраструктуры села.
Рис. 1.1.6. Распределение ответов на вопрос: «Ведёте ли Вы здоровый образ жизни?» в зависимости от возраста, в % от числа опрошенных
Самыми популярными видами спорта среди молодёжи являются волейбол (25 %), футбол (21 %) и баскетбол (18 %). Наиболее привлекательными видами спорта, которыми молодые люди с удовольствием стали бы заниматься при создании необходимых условий, являются плавание (33 % респондентов), парашютизм (28 %), автоспорт, спортивные танцы и конный спорт (23 %).
Большинство (62 %) говорит о недостаточности по месту жительства таких физкультурно-оздоровительных и спортивных сооружений, как бассейн (табл. 1.1.16). Нехватка площадок для катания на роликах и скейт-бордах наиболее ощутима в районах области – 30 %, в городах – 19 %, а также существует потребность в ледовом центре (35 и 39 % соответственно). В крупных городах молодёжь чаще отмечает недостаточное количество велосипедных и беговых дорожек – 29 и 30 % соответственно, в районах – 20 и 19 %.
Двигательная активность не всегда зависит от человека, она подвержена влиянию социально детерминированных факторов (недостаток материальных средств, отсутствие времени). Вредные привычки (курение, злоупотребление алкоголем) – полностью выбор человека. Они не только являются формой саморазрушительного поведения, но и наносят вред окружающим людям, в особенности детям.
Таблица 1.1.16. Распределение ответов на вопрос: «Отметьте физкультурно-оздоровительные и спортивные сооружения, которых, на Ваш взгляд, недостаточно по месту жительства», в % от числа опрошенных
Высока распространённость курения среди молодёжи. Так, согласно исследованию ВОЗ (2009–2010 гг.), в России 19 % пятнадцатилетних юношей курят, по меньшей мере, каждую неделю, а среди девушек этого же возраста аналогичный показатель составляет 15 %. Самая высокая доля 15-летних курильщиков в Гренландии, где 61 % девушек и 53 % юношей имеют эту вредную привычку [74, с. 145].
На основании проведённого нами исследования можно сделать вывод, что четверть молодых людей Вологодской области курят, 10 % опрошенных курили, но бросили. При этом мужчины более табакозависимы (36 %), чем женщины (15 %).
Ещё одной вредной привычкой является чрезмерное употребление алкоголя. Наиболее распространено среди молодёжи употребление пива, на втором месте по популярности у мужчин находятся крепкие спиртные напитки, у женщин – вино. Только 42 % женщин и 32 % мужчин совсем не употребляют пиво (табл. 1.1.17).
Исследование также подтвердило, что здоровье тесно связано с наличием вредных привычек. Наиболее удовлетворены своим здоровьем некурящие и не употребляющие алкоголь (I = 0,5, I = 0,5) в отличие от тех, кто курит и употребляет алкогольные напитки (I = 0,44, I = 0,46, соответственно).
В России наряду с распространением алкоголизма среди молодёжи существует проблема наркомании. Сегодня многие недооценивают опасность наркотиков. Это, возможно, связано с недостаточным вниманием к этому вопросу со стороны родителей, общества, средств массовой информации и правительства. Тем не менее злоупотребление лекарственными препаратами, особенно обезболивающими, растёт.
Таблица 1.1.17. Частота употребления спиртных напитков. Гендерный срез, в % от числа опрошенных
По результатам проведённого опроса, в среднем 2 % молодёжи призналось, что принимает препараты, содержащие психотропные вещества. Распространение наркомании в России в последнее десятилетие происходило угрожающими темпами: количество наркозависимых выросло на 60 %. По данным Минздрава, в стране насчитывается около 550 тысяч наркозависимых, но, по экспертным оценкам, их около 2–2,5 млн.
Молодёжь составляет 60 % от числа всех наркоманов. Несмотря на отмечаемые в РФ тенденции, только 40 % вологодской молодёжи предполагают ухудшение ситуации, 6 % считает, что обстановка с наркоманией улучшилась, а 23 % – что она осталась прежней.
Подводя итог вышесказанному, отметим, что уровень дохода, материальное благосостояние, физическая активность, приверженность к курению и употреблению алкоголя определяют уровень удовлетворённости состоянием здоровья среди молодых. К негативным моментам саморазрушительного характера можно отнести большую популярность табакокурения (25 %) и употребления алкоголя (38 %), что в будущем обернется не только увеличением распространённости заболеваний, появившихся в результате нездорового образа жизни, но и ухудшением социально-экономической ситуации в регионе.
Исследование выявило также, что женщины более ответственно подходят к своему здоровью, нежели мужчины. Возможно, это и объясняет столь высокую разницу в показателях продолжительности предстоящей жизни – женщины в Вологодской области, как и в стране в целом, живут на 12 лет дольше мужчин.
Небрежность молодежи к своему здоровью во многом определена отсутствием в российском государстве длительное время пропаганды здорового образа жизни. Одновременно с этим сохраняется институциональная разрозненность ведомств, которые профессионально занимаются проблемами молодёжи [46, с. 74–80]. Каждое ведомство (здравоохранение, образование, культура и др.) реализует свою программу. Однако для достижения положительных результатов необходима их согласованная деятельность.
Судя по итогам анализа здоровья молодежи Вологодской области, можно выделить следующие важные, на наш взгляд, моменты:
1. С каким бы потенциалом здоровья ни приходили в жизнь новые поколения, оказывается, что уже в первой четверти своей жизни (особенно в подростковом возрасте – 15–17 лет) колоссальная часть этого потенциала растрачивается.
2. Степень удовлетворенности здоровьем среди молодежи Вологодской области можно оценить как среднюю, о чем свидетельствуют невысокие индексы: I = 0,48.
3. Установлено, что уровень дохода является важным фактором, влияющим на здоровье, – менее обеспеченные респонденты всегда более пессимистичны в своих оценках.
4. Сохраняется лояльное отношение молодежи к ведению здорового образа жизни. Только 24 % молодых людей уверенно могут утверждать, что ведут здоровый образ жизни, 38 % – «скорее да, чем нет» и 11 % – «нет».
5. Низкий уровень включенности молодежи (подростков и особенно людей более старшего возраста) в индивидуальные и групповые виды спорта. Только 49 % молодежи области занимается физкультурой или спортом.
6. Среди молодежи высока распространенность поведенческих факторов риска (табакокурение, употребление алкоголя) в отношении своего здоровья. Четверть молодежи Вологодской области курит. Самым распространенным алкогольным напитком является пиво, которое употребляет более половины молодых людей.
Приведенные выше данные доказывают, что задача сохранения здоровья молодого поколения, формирования и распространения в молодежной среде здорового образа жизни весьма актуальна. Для её решения необходимо, чтобы в числе приоритетных целей государства и региональной власти было формирование здоровой жизни молодежи. Для этого должны быть созданы эффективные программы, подкрепленные достаточными ресурсами.
1.2. Образование, занятость, социальная мобильность и инновационная активность молодежи
Важнейшей предпосылкой обновления экономики, формирования гражданского общества, а также инновационного развития страны является образовательный уровень населения и накопление человеческого капитала. Анализ теоретических положений о человеческом капитале и результатов эмпирических исследований отечественных и зарубежных ученых позволяет утверждать, что высокий образовательный потенциал выступает фактором, усиливающим конкурентные позиции молодежи на рынке труда (способствует росту экономической активности, занятости, профессиональной и территориальной мобильности; увеличению доходов; повышает гибкость реагирования на достижения научно-технического прогресса и активность их внедрения в практику). Однако, учитывая существенные отличия сложившейся в России модели рынка труда от зарубежных аналогов, можно предполагать, что обладание формально высоким уровнем образования не всегда будет обеспечивать доступ к лучшим рабочим местам и более высоким заработкам [13, с. 3–4].
Характеризуя образовательные достижения молодых россиян за шестидесятилетний период[7] (1950–2010 гг.), следует заострить внимание на снижении практически в двадцать раз доли необразованной молодежи в возрасте 15–19 лет. Это свидетельствует как об изменениях в самой образовательной системе, так и о росте ценности образования среди молодых людей.
За первое десятилетие XXI века увеличилась средняя продолжительность обучения среди 15–19-летней молодежи во Франции (с 9,4 до 10 лет), в Германии (с 4,1 до 7,7 года), в Японии (с 10,1 до 10,5 года), практически втрое сократилась доля необразованных молодых людей в США (табл. 1.2.1).
Сопоставительный анализ показывает, что Россия по средней продолжительности обучения фактически не уступает развитым странам (в РФ среднее число накопленных лет обучения в 2010 г. было выше среднемирового уровня на 3,9 года и уровня развитых стран на 0,7 года).
Таблица 1.2.1. Образовательные достижения молодежи в некоторых странах ОЭСР и в России
Положительным трендом является увеличение к 2010 г. среди молодежи средней продолжительности вторичного и третичного образования (среди 15–19-летней молодежи – практически в два раза по каждому из обозначенных уровней образования). Об этом свидетельствуют и данные Всероссийских переписей населения за 2002 и 2010 гг. (рост спроса на высшее и даже послевузовское образование как среди мужчин, так и женщин; табл. 1.2.2).
Таблица 1.2.2. Уровень образования населения в возрасте 15 лет и старше (в расчете на 1000 чел. населения соответствующей возрастной группы, указавшего уровень образования)
Анализ стратегий населения относительно дальнейшего образования позволяет получить схожие результаты. Так, в 2011 г. среди обучающихся в системе профессионального образования в целом по стране более 70 % в дальнейшем планируют учиться в академии, институте, университете, а 15 % – даже получить послевузовское образование, а среди тех, кто уже является обладателем вузовских дипломов, 25 % в будущем собираются учиться в аспирантуре (ординатуре, адъюнктуре). Кроме того, более 40 % посещают курсы повышения квалификации, а 15 % – курсы по новой специальности, а также профессиональные семинары и тренинги.
На региональном уровне прослеживается аналогичная тенденция – рост образовательного уровня населения Вологодской области (в 2000–2012 гг.; табл. 1.2.3).
Таблица 1.2.1. Образовательные достижения молодежи в некоторых странах ОЭСР и в России
Молодежь является активным участником трудовых отношений. Причем по мере взросления вовлеченность молодых людей в трудовую деятельность растет. Опыт развитых стран показывает, что пропорция между 15–19-летней молодежью, участвующей в образовательном процессе и на рынке труда, составляет 89 к 11 % во Франции, 92 к 8 % – в Германии, 86 к 14 % – в США. Среди 25–29-летней молодежи наблюдается обратное соотношение [76, с. 395–397].
Анализ статистических данных показывает, что более высокий образовательный уровень позволяет молодежи избежать безработицы во время рецессии. Например, в период экономического спада (2008–2010 гг.) уровень безработицы среди населения с полным средним образованием, по оценкам экспертов, возрос на 2,7 процентных пункта (с 4,9 до 7,6 %), а среди населения с высшим образованием – на 1,4 п.п. (с 3,3 до 4,7 %). В среднем по странам ОЭСР[8] в 2010 г. уровень безработицы среди мужчин с высшим образованием, был примерно на треть ниже, чем с полным средним (среди женщин – на 2/5; табл. 1.2.4).
В России прослеживаются тенденции, характерные для развитых стран. Так, например, и в 2000, и в 2010 гг. уровень безработицы населения с высшим образованием был вдвое ниже, чем среди обладателей начального профессионального (табл. 1.2.5). Положительный вектор изменений наблюдался даже несмотря на рост уровня безработицы в 2008–2010 гг. по сравнению с предкризисным периодом (практически до отметки 2000 г.).
Таблица 1.2.4. Уровень безработицы среди 25–64-летних в зависимости от уровня образования
Таблица 1.2.5. Уровень безработицы населения в РФ по образованию* (удельный вес занятых в общей численности населения соответствующего уровня образования, %)
Что касается Вологодской области, то, как можно заметить, уровень зарегистрированной безработицы среди молодежи увеличился: численность населения в возрасте 18–24 лет, зарегистрированного в учреждениях службы занятости, в 2010 г. по сравнению с 2000 г. выросла на 27 %, в возрасте 25–29 лет – на 74 % (табл. 1.2.6). Доля трудоустроенных учащихся, желающих работать в свободное от учебы время, составляла свыше 90 %.
Таблица 1.2.6. Уровень безработицы молодежи, %
Низкий уровень безработицы среди наиболее образованного населения сопровождался высокими показателями занятости (уровень занятости составлял порядка 80 % среди населения с высшим образованием, со средним специальным и начальным профессиональным – по 70 %; табл. 1.2.7).
Таблица 1.2.7. Уровень занятости населения в РФ по образованию* (удельный вес занятых в общей численности населения соответствующего уровня образования, %)
В силу более значительных последствий кризиса в Вологодской области данные изменения были менее существенными по сравнению с ситуацией в стране в целом (табл. 1.2.8).
Таблица 1.2.8. Уровень занятости молодежи, %
Однако следует учитывать, что относительно низкие показатели общей безработицы в молодежной среде могут компенсироваться ростом скрытой безработицы, увеличением ее продолжительности, что в значительной степени затрудняет регулирование этого процесса и, соответственно, снижает возможности получения молодежью социальных гарантий и другой поддержки со стороны государства (рис. 1.2.1).
Рис. 1.2.1. Глобальный уровень молодежной и взрослой безработицы в 1991–2012 гг., %
Источник: Кризис в сфере занятости молодежи: время действовать: доклад V. – Женева: МОТ, 2012. – С. 13.
Одна из негативных тенденций – рост занятости молодежи в неформальном секторе экономики[9]. В число причин подобной ситуации входят неблагоприятное социально-экономическое положение территории (кризисные явления в экономике), снижение темпов создания рабочих мест и др. Анализ статистических данных показал, что в 2009 г. в некоторых странах неформальная занятость среди молодых людей превышала её уровень среди взрослого населения более чем на 30 % (рис. 1.2.2).
Конец ознакомительного фрагмента.