7
Я пробежала вдоль стены, прошмыгнула под садовой калиткой и оказалась на тротуаре. Улицы были безлюдны, в окнах не горел свет, люди еще спали. Я не ела уже почти сутки, нужно было срочно подкрепиться. Хорошо, что предрассветный час – отличное время для охоты. Мне понадобилось совсем немного времени, чтобы изловить землеройку, которая копошилась в кустах.
Наконец рассвело, и квартал начал оживать. Утренний воздух был по-осеннему морозным. Солнце светило ярко, но уже не согревало, холодный ветерок играл опавшей листвой. Я смотрела, как люди выходят из домов, захлопывают за собой двери, садятся в машины. Конечно, еще не поздно было передумать, вернуться в дом Роба и зажить в нем как ни в чем не бывало. Но принятое решение было твердым, и менять свой план я не собиралась, хотя пока еще не совсем точно представляла, в чем именно этот план состоял.
Я долго бродила по незнакомым улицам безо всякой определенной цели, лишь бы не сидеть на месте. Наконец, я очутилась на маленькой детской площадке на самом краю того района, где жил Роб. Хотя прошло не больше часа, я начинала чувствовать усталость, и мягкая травка на пустой игровой площадке казалась очень притягательной. Я пролезла под железными воротами и направилась к освещенному солнцем пятачку за качелями. Подойдя поближе, я обнаружила, что место уже занято другой кошкой, поглощенной умыванием.
– Привет, – окликнула я. – Ничего, если я посижу рядом?
Конечно, она не ожидала услышать чей-то голос и легонько подпрыгнула, но все же, к моей радости, посмотрела на меня дружелюбно.
– Меня зовут Молли, – представилась я и подошла поближе.
Приглядевшись повнимательнее, я узнала ту самую черную зеленоглазку, которая часто гуляла по нашей улице.
– Привет, Молли. Чувствуй себя как дома.
Я устроилась рядом и зажмурилась, наслаждаясь теплом солнечных лучей. Соседка продолжала умываться. Мы несколько минут посидели в тишине, но это молчание не напрягало.
– А я тебя раньше видела. Недавно в наших краях? – спросила черная кошка.
Я открыла глаза.
– Да, провела здесь несколько недель. Меня сюда перевезли. Но думаю, что долго здесь не задержусь, – добавила я.
Чернушка посмотрела на меня, и я заметила в ее глазах веселые искорки.
– Дай-ка угадаю. Три собаки: один накачанный остолоп и два мелких психа. Правильно?
Я уставилась на кошку, раскрыв рот.
– Да, а как ты…?
– Я – Нэнси.
Вытаращив глаза, я пыталась вспомнить, откуда знаю это имя. Внезапно меня осенило: я будто перенеслась в машину Дэвида и услышала, как Роб рассказывает о предыдущей кошке, которая испугалась собак и убежала. Ее звали Нэнси, я была уверена.
– Ты живешь… раньше жила у Роба? – пробормотала я.
– Точно, – ответила она и брезгливо наморщила нос при этом воспоминании. – Мне было интересно, надолго ли тебя хватит, – тоном заговорщицы прибавила она.
– Так ты знала, что я там? – удивилась я, огорошенная мыслью, что все это время за мной наблюдали.
– Приглядывала за тобой, а как же. Ты думаешь, мы с тобой случайно то и дело сталкивались на улице? Судя по всему, ты держала хвост пистолетом и не давала себя в обиду, вот я и решила, что лучше не вмешиваться.
Я не знала, как отнестись к такому признанию, и поэтому промолчала.
– А где ты теперь живешь? – поинтересовалась я немного погодя. – Роб сказал, что ты убежала и больше он тебя не видел.
Нэнси презрительно сузила глаза.
– Сомневаюсь, что он меня искал. Я ведь недалеко ушла, как видишь.
– Так кто же твой новый хозяин? – мое сердце забилось от волнения: вдруг у новых владельцев Нэнси найдется местечко для еще одной беглянки?
Нэнси нахмурилась и глубоко вздохнула.
– Видишь ли… как бы тебе объяснить… мне не совсем по душе сама идея иметь «хозяина». Ненадежно это – зависеть от одного человека. Только представь, что произойдет, если, допустим, ты снова окажешься у такого, как Роб?
Я опустила голову, соглашаясь.
– Сейчас я устроилась немного… свободнее, можно сказать.
– Постой, так у тебя нет дома? Ты бездомная? – не могу сказать, что мне понравились слова Нэнси о «свободном устройстве».
Та в ужасе округлила глаза.
– Я не бродяжка! Конечно, нет. У меня несколько домов… Просто ни один из них не… основной.
Кинув на меня лукавый взгляд, Нэнси принялась вылизывать переднюю лапу.
– Вот оно что, понятно, – ответила я, обдумывая, может ли мне подойти подобное «устройство». – И сколько же у тебя домов?
Прервав умывание, кошка уставилась перед собой, подсчитывая в уме.
– На сегодня, вроде бы, шесть, – ответила она неуверенно, – или около того.
По-моему, Нэнси получала удовольствие, видя мое замешательство.
– Можешь сама выбирать, где поесть, где поспать, с кем провести время, – пояснила она. – Никаких обязательств, никакой ответственности. Хорошее дело, тебе стоит попробовать!
Я представила, что тоже живу так, ношусь с улицы на улицу, из дома в дом, решая, кого из хозяев удостою чести принимать меня вечером.
– Хм, не знаю. Вроде бы неплохо, но мне почему-то кажется, что я из тех кошек, кому нужен один хозяин, честно.
– Что ж, это нормально, – добродушно улыбнулась Нэнси. – Каждому свое.
Она снова принялась вылизывать лапы, а я задумалась.
– Скажи, что стало последней каплей? У Роба? Что заставило тебя уйти? – спросила Нэнси.
Хорошо, что когда мы, кошки, краснеем, то под шерстью этого не видно: я вспыхнула от стыда при одном воспоминании о том, как качалась на отвисших щеках Стэна.
– Ну, в общем… я хотела взять кусочек из собачьей миски… – робко начала я.
– Из чьей миски? – перебила Нэнси.
– У Стэна.
Нэнси моргнула и втянула воздух сквозь зубы.
– Он, конечно, бросился на меня, и я… ну… потеряла контроль.
Нэнси слушала очень внимательно, пребывая в полном восторге от того, что ее старому недругу досталось по заслугам. Она кивнула, показывая, что ждет продолжения.
– И тогда я… – тут я показала, как прыгнула на Стэна: передние лапы вытянуты вперед, когти выпущены.
Глаза у Нэнси округлились.
– А потом я вроде как… взлетела. И приземлилась. Ему на нос.
Нэнси пискнула от удовольствия.
– Но потом оказалось, что я… не могу отцепиться. Когти застряли у него в морде, – и я изобразила, как повисла на передних лапах.
Наблюдая за реакцией Нэнси, я впервые увидела всю ситуацию со стороны и оценила весь ее комизм – теперь рассказ стал доставлять мне удовольствие.
– Он пытается меня стряхнуть, но не может, а я в это время задними лапами лягаю его в грудь, – и я запрыгала по земле, показывая, как это происходило. – Наконец, Стэн все-таки меня стряхнул, но лишился основательного куска физиономии.
– Это. Просто. Изумительно! – с расстановкой сказала Нэнси. – Хотела бы я там быть и все это видеть!
– Честно говоря, тогда мне это не казалось таким уж удивительным, но Роб решил, что это прикольно.
Мы сидели рядом, умывались потихоньку и делились воспоминаниями о жизни с Робом и его собаками.
– Что ты мне посоветуешь, куда нужно пойти, чтобы найти нового хозяина? – спросила я наконец. – Я не хочу оставаться здесь, рядом с ними.
Мне была невыносима мысль о том, что Роб может меня найти и вернуть в свой дом или – того хуже – позвонить Дэвиду, чтобы тот меня увез.
Нэнси подняла голову и задумчиво огляделась.
– Я считаю, что тебе лучше податься в город. Кажется, он в той стороне, в нескольких милях отсюда. – Кошка кивнула с сторону большой улицы, проходившей рядом с детской площадкой. – Уверена, там полным-полно потенциальных хозяев. Только думаю, что тебе не стоит пускаться в путь прямо сейчас, лучше побыть тут со мной недолго. Я тебя научу кое-чему, дам пару-тройку советов. Сдается мне, ты не очень-то привычна к самостоятельной жизни.
Нэнси была права, и я с благодарностью приняла ее предложение.
Следующие несколько дней я провела рядом с Нэнси, которая преподавала мне науку выживания – показывала, как пробираться в дома через кошачьи дверцы и таскать еду у других кошек, как выискивать съестное в помойных контейнерах. Я училась находить ночлег, перебегать через дорогу, чтобы не попасть под колеса. Я впитывала все, что рассказывала мне моя учительница, втайне надеясь, что мне никогда не придется применить эти знания на практике.
Еще Нэнси обучала меня тому, что она называла «кошачьей стратегией управления людьми». Раньше мне и в голову не приходило, что в моем общении с людьми вообще есть какая-то стратегия. Для меня все было просто: любить своего хозяина и надеяться, что он тоже любит тебя.
– Людям кажется, будто они знают, чего хотят, – растолковывала мне Нэнси, – но они не всегда знают, что им необходимо. И тут появляешься ты и показываешь им это.
Я не была уверена, что до конца понимала, что она имеет в виду, но на всякий случай усердно кивала.
В конце концов Нэнси, кажется, удостоверилась, что я готова к самостоятельной жизни. Ранним утром мы с ней отправились на уже знакомую детскую площадку.
– Город – там, – сказала Нэнси, глядя на север. – Держись поближе к кустам. Там полно живности, так что будешь сыта. И, конечно, фермы по пути, там тоже могут подкормить. А улицы переходи только в крайнем случае, – добавила она с искренней заботой.
Я кивнула.
– Знай, если что-то не заладится, ты всегда можешь вернуться. Я буду здесь. Уверена, мы сумеем подыскать тебе дом… или шесть.
Ее предложение меня тронуло, и впервые внутри шевельнулась тревога – что-то ждет меня впереди? Что же я делаю? – спрашивала я себя. Пусть я не нашла хозяина, зато нашла друга. Не глупо ли расставаться с Нэнси и отправляться неизвестно куда, в какой-то незнакомый город?
Нэнси словно прочла мои мысли.
– Все у тебя будет хорошо, – сказала она. – Я уверена. В конце концов, ты кое-чему научилась.
Подруга подмигнула и потянулась ко мне. Мы быстро потерлись носами – этот жест означал для нас прощание.
– Ну, иди уже, пора! – сказала она нетерпеливо.
– Спасибо, – тихо откликнулась я. Чувствуя, что глаза предательски пощипывает, я отвернулась и пролезла под калиткой. Оказавшись на проезжей части, я обернулась к Нэнси, не спускавшей с меня глаз. Подруга приветственно помахала мне хвостом. В ответ я тоже подняла хвост трубой. И, увернувшись от грузовика, зашагала в свою новую самостоятельную жизнь.