Глава 9
В аэропорту нас встречал представитель гостиницы на лимузине. О ля-ля! Первый раз в жизни прокачусь в этой роскоши. Когда я выходила замуж, верхом шика считалась черная «Волга» с кольцами на крыше и куклой на капоте. Других поводов покататься на такой машине у меня пока не было.
Что и говорить, приятно быть миллионером. Молочно-белая кожа сидений, отделка дверей из натурального дерева, бар, телевизор. Но что такое машина по сравнению с видом за окном! Я в Ницце!
В детстве я читала российских классиков, описывающих зарубежные вояжи пресыщенного дворянства. Во взрослой жизни часто видела по телевизору сюжеты светской хроники, в основном зарубежной, потому что российская элита вести элегантную светскую жизнь еще не научилась, в их исполнении это больше смахивает на свинство. И Ницца представлялась мне недоступным раем для миллионеров. Мы, простые граждане, все больше ездили по Турциям и Кипрам.
Прокручивая в голове эти мысли, я жадно глазела по сторонам. Толпа на набережной выглядела обыкновенно, не элитнее, чем в любом другом европейском городе. А вот количество и размеры яхт, действительно, поражали. Носорог, как сел в машину, так и рычал что-то беспрерывно в мобильник. Звонки следовали один за другим. Так что я была полностью предоставлена самой себе. Пока я впитывала в себя все увиденное, мы подъехали к отелю. Водитель открыл для нас двери машины, мы вышли, поднялись на пару ступеней и сразу оказались в прохладном роскошном холле отеля. Мрамор, мягкие диваны, фикусы в кадках. Мимо снует состоятельная публика. Это всегда как-то чувствуешь, даже если эти люди в шортах, майках и пляжных шлепанцах.
Ползунов не отрывался от телефона, а я робко жалась у него за спиной. Как здорово, что она такая широкая, если повезет, то меня вообще не заметят. Не повезло.
Носорог пошарил за спиной своей огромной лапой и вытолкнул меня к стойке регистрации, молча ткнув пальцем в какую-то карточку. Я стояла и тупо моргала глазами. Портье мило улыбался и чего-то ждал. Ползунов трендел по телефону. Прошло две минуты, три. Портье что-то ласково сказал по-французски, я пожала плечами, по-английски – та же реакция, по-немецки. Я начала ощущать себя умственно отсталой. Комплекс неполноценности развивался во мне пугающими темпами. Тут мой невоспитанный работодатель оторвался, наконец, от телефона. Он резко развернулся к стойке, не заметил моей изящно отставленной в сторону ножки, споткнулся, чтобы удержать равновесие, взмахнул руками. Правой ручищей он врезал в глаз любезно улыбающемуся портье, отчего улыбка сразу сползла с его лица. Второй чуть не треснул мне по челюсти, вовремя заметив угрозу, я отклонилась назад и потеряла равновесие. Чтобы не шлепнуться, я схватилась за пиджак Ползунова. Ползунов, который, в свою очередь, еще не обрел твердой позиции, начал хвататься за что попало. Попало декольте пожилой леди, как на грех подошедшей к стойке. Леди, не ожидавшая нападения, завизжала от страха, взмахнула рукой и врезала портье по второму глазу отделанным металлическим кантом ридикюлем. От падения это ее не спасло.
Посреди элегантного вестибюля распластался на спине Василий Никанорович, сверху сидела полуголая леди, остаток ее платья крепко сжимал в руке рухнувший титан отечественного бизнеса. Над ним нависал портье с наливающимися синевой подбитыми глазами.
– Добро пожаловать в отель Negresco, – сказал нам по-английски подошедший управляющий.
Я высунулась из-за колонны, куда быстро шмыгнула, увидев выражение лица лежащего Ползунова. В любой ситуации можно при желании найти хорошую сторону. Благодаря этому маленькому происшествию, я несколько реабилитировалась в собственных глазах. Что я, вот Ползунов надолго запомнится в этом отеле! Прибытие в шикарное пристанище миллионеров мы явно отметили с размахом.
Когда мы поднимались в лифте на свой этаж, я всерьез начала опасаться за свою жизнь. После появления управляющего прибежали служащие отеля, сняли визжащую даму с Василия Никаноровича, поставили на ноги пышущего гневом и без конца рыщущего по сторонам глазами Ползунова. Я предусмотрительно снова нырнула за колонну. Даму увлекли в ближайшее служебное помещение. Нам выдали ключи, и один из мальчиков в униформе стремительно повел нас к лифтам. Процедура регистрации была отложена по причине нездорового скопления любопытствующих постояльцев.
На лице Ползунова застыло выражение холодной ярости. Он кровожадно хрустел суставами пальцев на руках, а может, и на ногах, кто его знает. Я вдруг почувствовала, какая у меня хрупкая и нежная шея. Нервно сглотнув, я поближе придвинулась к двери.
Как только лифт остановился, я стала суетливо протискиваться в едва наметившуюся щель открывавшихся дверей и рванула по коридору. Как выяснилось, в прямо противоположную нашим номерам сторону.
– Мадам! – окликнул меня недоумевающий коридорный. Опомнившись, я попыталась вернуть себе чувство собственного достоинства и не спеша засеменила обратно.
Слава господу! Мой номер оказался первым по коридору. Торопливо скользнув внутрь, я сразу повернула ключ в замке и обессиленно привалилась к двери. Ежедневные телевизионные репортажи приучили к мысли, что любой российский бизнесмен, обладающий мало-мальски приличным состоянием, имеет на совести несколько трупов. Одним больше, одним меньше. Прихлопнет меня, как муху, и пойдет спокойно ужинать.
Немного успокоившись, я решила принять душ. Только я слегка расслабилась, в дверь постучали. Я тут же вскочила, как гончая при виде добычи. Оказалось, горничная пришла разобрать багаж. Объяснить, что делать этого не надо, я ей не смогла. В результате все было аккуратненько разложено по полочкам, а я обеднела на 10 евро чаевых. Сколько их принято давать, я не знала, и очень надеялась, что не промахнулась.
Когда горничная, наконец, ушла, я отправилась принимать душ. В ванной было все: пушистые полотенца, розовый махровый халатик, тапочки, щетки, шампуни, гели, кремы, кондиционеры, фен – в общем куча всякой всячины. Смыв с себя дорожную пыль, завернув волосы в полотенце, накинув на себя халатик, я выплыла из ванной и задохнулась от истеричного крика. В кресле сидел Ползунов! Идиотка! Забыла закрыть дверь за горничной!
Василий Никанорович, видимо, не ожидал такой реакции на свое появление и заорал не хуже меня. Через минуту в нашем номере было двое коридорных, три горничных, два американских туриста. Еще через три минуты к нам присоединился управляющий. С горем пополам объяснившись с набежавшей публикой, Ползунов закрыл дверь номера на ключ.
«Ну все, прощай жизнь!» – обреченно подумала я.
– Ты что, совсем ненормальная? Ты можешь хоть полдня прожить и ни во что не влипнуть?
– М-м, – остолбенело промычала я, еще не веря своему счастью. Василий Никанорович тяжело вздохнул.
– Пошли, что ли, выпьем? Сначала хотел поужинать, да видно, не судьба. – Дрожащей рукой он провел по лбу.
Выпить действительно не мешало. Во избежание катаклизмов, я обула балетки, абсолютно без каблуков. Черные прямые брюки, чтобы ни дай бог не разбить колени при падении и не запутаться в широких штанинах. И простенький серебряный топ.
Дружно решив не искушать судьбу, мы отправились искать счастья подальше от злосчастного Negresco. Судя по провожающим нас взглядам, в истории этого прославленного отеля, столь обласканного вниманием знаменитостей и миллионеров, подобных несолидных постояльцев не было давненько. Как бы нас не выставили отсюда с чемоданами.