Глава 13. Дымок и дрова
Приучил я Дымка помогать мне при рубке дров… Разбросав корм птицам, пес подбегал к крыльцу, садился на задние лапы. Куцый хвост нетерпеливо бил по земле, уши попеременно опускались и взлетали вверх, как быстрые стрижи, пасть широко открыта, и розовый язык скользит по зубам. А черные озорные глаза неотрывно смотрели на меня. Точнее, на топорик в моей правой руке и говорили: «Мой мальчик, пора браться за дело настоящих мужчин, я готов». Вся фигура моей собаки выражала радостное возбуждение, еще бы – впереди работа для его зубов, лап и хвоста. И я подавал знак взмахом топорика, мол, пришла пора действовать.
Дымку только и нужна была эта команда. В лучах утреннего солнца он взлетал подобно мохнатому снаряду, оставляя за собой завесу пыли да испуганное кудахтанье кур. Приземлившись около калитки, взмахом короткой сильной лапы открывал ее и с радостным лаем выскакивал на улицу. Там около забора лежали приготовленные для рубки доски.
Дымок впивался крепкими зубами в одну из них, напряженно пятился назад, отчего хвост застывал неподвижно, как электрический столб около нашего дома; глухо ворчал, пока вытаскивал доску из связки, а затем тащил ее несколько метров до дубовой колоды, где я ловко орудовал своим топориком. Дымок разжимал зубы, клал доску к моим ногам, и здесь же, повизгивая от усердия, неистово размахивая хвостом, снова устремлялся за очередной своей добычей.
Я перевозил нарубленные дрова в дровяник на тележке с двумя колесами, которую папа сделал для этого случая. Дымок, держа поленья в зубах, подносил их к тележке, резким взмахом головы, радостно повизгивая, бросал в нее. Коротко лаял: «А каков я, мой мальчик! Тебе здорово повезло, что я есть у тебя. Но и ты для меня первая радость и первое счастье! Так мне хорошо с тобой!»
Я заливался наивным смехом от такой искренности и непосредственности. Мой верный мохнатый друг весело щурил глаза, облизывал теплым языком мои босые ноги. Мне было щекотно, но очень приятно.
Нагрузив тележку доверху, я вез дрова в сарайчик. Дымок неторопливо шагал рядом, покачиваясь на упругих лапах. Вся морда собаки сияла от гордости: вот он какой, верный и незаменимый помощник своему хозяину.
– Послушай, Дымок, – говорил ему по дороге я, – вот придут скоро холода, дождь там, всякий снег, мороз. А в нашем домике будет тепло.
Пес поднимал морду, взгляд спрашивал: «А что такое „тепло“? Объясни доходчиво, на понятном мне языке».
– Это, мой друг, – весело отвечал я, – как тебе сейчас под твоей шубой, шерстью. Тебе же хорошо!
Дымок кивал головой, капельки пота от усердного труда и солнца падали с мохнатой морды. Он стряхивал их движением головы из стороны в сторону.
– Так вот, – продолжал я, – будем вечерами вместе топить печь. Только вечерами, потому что утром будет топить папа. А когда была жива мама, это делала она. Знаешь, Дымок, так здорово! Огонь гудит в печке, трещат дрова, искры вылетают, когда открываешь дверцу. Раньше мама ставила чугунок с молоком, такой сладостью тянуло от вскипающего молока, что голова начинала слегка кружиться.
При таких словах Дымок быстро – быстро закрутил головой, давая понять, что он все понимает. Обалдевшие от такого круговорота собачьей морды гуси застывали на месте, лишившись своего обычного гоготанья. Картина так картина!
– Я люблю, Дымок, – подытоживал я свой короткий рассказ, – залезать на каменку, кирпичи там горячие, так приятно лежать на них, переворачиваясь с боку на бок.
При слове «каменка» пес замотал головой из стороны в сторону, давая мне понять, что ему неведомо это странное слово, хвост от напряжения встал торчком. Я засмеялся, толкнул Дымка ногой, мол, не переживай, все скажу;
– Каменка, Дымок, – здесь я выставил себя едва ли не печных дел мастером, – это такое пространство над печкой, куда можно забраться и греться на кирпичах. Порой я засыпаю на них. Так легко спится, и сны я вижу самые яркие. Обязательно я в них рыцарь, спасающий от опасности принцессу. Хочешь, будем вместе спать на каменке?
Дымку можно было и не задавать этот вопрос. Его умные глаза, вскинутые на меня, подтверждали: «Куда ты, мой мальчик, туда и твой четвероногий друг Дымок!»
Даша Космон, 11 лет
Светлая картинка моего деревенского босоногого детства, наполненная улыбкой мамы и мудростью папы, ароматом трав и цветов, щедрым солнцем и ощущением радости и счастья. Незримого и невидимого, но такого большого и теплого.