Вечер тихо шептал мелодию любви, призывая ночь. На балконе высокого дома стояла стройная темноволосая девушка и смотрела на дремлющий город. Огни зажигались на небе и на земле. Или это вокруг неё были звезды? Прохладный воздух перебирал складки тонкого пеньюара. К девушке медленно вышел из комнаты мужчина и встал рядом, теплыми ладонями дотронулся до её плеч и обнял тонкое, словно хрупкий сосуд, тело возлюбленной.
– Ты должен знать обо мне всё, – прошептала она, освобождаясь из объятий любимого.
– Всё? – так же тихо спросил он. – Я уже знаю немало…
– Этого недостаточно. Я не хочу, чтобы между нами стояло прошлое…
Глава 1
То, что понедельник – не самый лучший день в жизни и так понятно, но чтобы настолько…
Офис, вернее один из его кабинетов, замер в ожидании. Коллеги с любопытством и трепетом, надо признаться – не напрасно, уставились на меня, прислушиваясь к происходящему. Я же – Екатерина Шнуркова, младший менеджер отдела аналитики (великовозрастная девица, аж двадцати двух лет отроду), уже минут десять ползала под столами сослуживцев в поиске моего ненаглядного Рокфора.
Надо сказать, он всегда был довольно-таки послушным крысом и спокойно сидел в моей сумке, ни на кого не нападая, если к нему не лезли. Пару раз, правда, кусал воров, посягнувших на мой кошелек, которого у меня никогда не имелось. Деньги я привыкла носить на себе – в брюках, поскольку почти всегда ходила в них. Но карманникам все равно, в какую сумку лезть, а Роки – сторож хоть куда. Во всяком случае, за документы я могла не опасаться. Вряд ли кто осмелится их утащить из-под носа моего крыса.
Брюк у меня – великое множество, но самые популярные из всех – это джинсы и коротенькие летние «полумерки», как я их называю. Штанишки собственного пошива, средней длины, что-то между шортами и обычными шароварами – широкие «завертыши» чуть выше колен. И обязательный в них атрибут – множество явных и потайных кармашков. Брюки я люблю!
Сегодня же, как назло, вырядилась в юбку, впервые за пол-лета, поскольку жара стояла невыносимая – 35 градусов в тени. Поэтому на мне красовался светло-бежевый топ, а в дополнение к нему – синяя джинсовая юбчонка (длиной около тридцати сантиметров). И хотя в офис так ходить не положено, и если честно, то для меня очень даже непривычно, но я все списала на жару и решила, что раз в год – можно. Тем более, что моя фигура позволяла носить юбки любой длины.
И все было бы хорошо, не загляни ко мне в сумку, за расческой, Анька, секретарша шефа. У той вечно, то помады нет, то расчески, то еще чего-то важного. Оттого она носится по офису каждое утро не хуже шмеля, выспрашивая, у кого можно позаимствовать на пять минут. Мы все уже привыкли к этой её особенности «растеряшки – Машки» и либо отмахивались, либо давали на время, чтобы только отстала и не ныла своим детским голоском:
– Ну, девочки! Ну, что вам, жалко – что ли?
– Свое надо иметь! – неизменно откликалась Марья Сергеевна, главный менеджер отдела, – И нечего по офису мотаться! Детский сад на выезде, честное слово!
– А я и имею, только дома забыла… – тянет свою песню Анька, – Щас плакать буду!
И начинает ныть почти по взаправдашнему, только противненько так получается, что тут же хочется, чтобы она замолкла, и лучше – насовсем.
Вот и сегодня:
– Девочки! Я расческу забыла. Есть у кого? Катька, дай причесаться!
И не успела я ей возразить, как она сунула нос в сумку, а там мой зверь. Ощетинился, да как прыгнет к ней.
Анька завопила на весь офис:
– У нее крыса в сумке!
И так как, коллектив у нас женский, все дружненько завизжали и быстренько запрыгнули на столы. И вот я вынуждена ползать и искать Роки (это сокращенно и любя), он бедняжка испугался и где-то засел, притаившись. Мои же дамочки отказывались работать, пока зверя не найду и не уберу подальше с глаз.
В такой позе (ползающего младенца) меня и застал наш шеф – Виктор Алексеевич. Мужчина в расцвете лет: разведенный, богатый, высокий брюнет (без пивного животика), с проседью на висках, приятной улыбкой и бесенятами в смешливых глазах. Красавец, жаль не в моем вкусе.
Он взглядом оценил обстановку и усмехнувшись поздоровался, притворив за собой дверь кабинета.
– День добрый, дамочки!
«Дамочки» при виде директора приняли, насколько было возможно, достойный вид, сползли со столов в кресла, но настороженно смотрели под ноги и вокруг.
– Шнуркова, ты что делаешь на полу? – изумился шеф, разглядывая меня с притаившимся в глазах смешком.
– Я… линзы ищу, – пробормотала первое попавшееся на ум.
– А-а-а, – протянул он с пониманием, – не знал, что носишь. Вы бы помогли товарищу по несчастью! – обратился Виктор Алексеевич к окружающим.
– Спасибо, я уже нашла…
– Да, Мария Сергеевна, вы мне отчет с утра обещали. Я жду.
– Хорошо, Виктор Алексеевич! Все готово, сейчас занесу, – засуетилась она и, подхватив нужную папку, с явным облегчением выскользнула в коридор.
Директор, как галантный кавалер, пропустил даму перед собой. И уже на выходе обернулся и бросил мне через плечо:
– Катя, я впервые вижу вас без штанов! Вам очень идет!
Он вышел, а нарастающий смех чуть не убил меня на месте. Девчонки расхохотались так, что к нам заглянул Усачков, наш программист, и с озабоченным видом спросил:
– У вас тут что? Именины?
– Да какие именины! Катьке шеф комплимент отвесил, закачаешься! – повизгивая и похрюкивая, ответила Анька.
Но увидела мой кулак, вспомнила про крыса, и испуганно икнув, поспешила смыться с глаз.
Тут я увидела Рокфора и, подхватив беднягу, наконец поднялась с пола. Посадила моего глупыша в сумку и выскочила в уборную.
Да, так насыщенно у меня еще день не начинался. Теперь эту шутку разнесут по всем отделам офиса, и мне хоть на глаза никому не показывайся. Вот ведь, будто промолчать не мог, юморист несчастный.
Я чуть не разревелась с досады. Итак, моя жизнь сплошное недоразумение, а тут еще шеф, со своими шуточками.
Умылась прохладной водой, охлаждая, распылавшиеся от позора, щеки. Косметикой я почти не пользуюсь, подкрашиваю немного глаза, а губы и так яркие, словно меня в детстве вместо молока малиновым вареньем кормили. Поэтому ни дождя, ни умывания – не боюсь, мой грим не сползет.
– Эх, Роки, дурачок! И как мне теперь людям в глаза смотреть? – я вздохнула и понуро отправилась на рабочее место. Но за весь рабочий день не заметила косых взглядов и смешков за спиной, будто ничего не произошло. Это казалось странным. Все выяснилось, когда после работы ко мне подошел шеф и, взяв нежно за локоток, отвел в сторону.
– Катюша, вы извините меня. Я сегодня с утра «сморозил» нечто лишнее. Хотел сделать вам комплимент, но не вышло. Вы чудно выглядите. Вам очень идут юбки. Пообещайте, что простите старого дурака.
– Ну, что вы… я и не думала, что…
– Не смущайтесь, Катя. Я виноват, но очень надеюсь на прощение. Простите меня?
– Да, конечно.
– Вот и славно, – улыбнулся он. – До завтра!
И пока я успела еще что-то сказать, шеф уже покинул офис своей летящей быстрой походкой.
Конечно, мне приятно было его внимание. Еще бы! Но то, что он извинился, являлось полной неожиданностью. Я улыбнулась и поспешила домой, есть очень хотелось, а мне еще предстояло не только приготовить ужин, но и купить его. Поэтому, первым делом, выбравшись из душного автобуса, мы с Роки поскакали к рынку за продуктами. Накупив всякой всячины и для себя, и для крысеныша, я вдруг натолкнулась взглядом на сухонькую старушку. Та с любопытством рассматривала меня. Мой путь лежал как раз мимо нее, и свернуть между киосками было невозможно. Опустив взгляд под ноги, я постаралась пройти незамеченной. Но вдруг услышала тихий шепоток:
– Доченька, на минуточку… умоляю… Не могу, когда так просят. Повинуясь совести, обернулась и встретилась с её синими огоньками глаз.
– Что вам, бабушка?
– Прости меня, доченька. Я бы никогда… тут, пенсия кончилась, за квартиру сейчас много берут, а мне не хватает…. Я бы не стала, если бы для себя, перетерпела бы, а у меня две кошки и собака, их кормить надо, не выбросишь ведь животинку… – тяжко вздохнула она, вытирая глаза белым платком. Да и сама старушка чистенькая, на попрошайку или пьянчужку не похожа.
– Сколько вам нужно? – спросила я и полезла в сумку за купюрами. Сегодня они у меня по «сумочным» кармашкам в разнобой затолканы.
– Нет, дочка, мне даром не надо, я не возьму. У меня чеснок вырос на окне – хороший, может, купишь?
– Чеснок? – удивилась я.
Но старушка уже вытащила из старенькой, потертой сумчонки белоснежную связку из нескольких чесночных головок.
– Купи, дочка. Он и для здоровья полезный и, может, еще на что сгодится. А вот эту головку, если для мужа готовить будешь, али для любимого, то вкус – незабываемый. Твоему мужчине – точно понравится! – подала она мне чуть синеватый, некрупный, по сравнению с белыми головками, чеснок.
– Спасибо, бабушка, только у меня нет никого…
– Будет, обязательно будет, – пообещала она и отвесила низкий поклон, когда я ей подала несколько сотен, завалявшихся в кармашке сумки. Дала бы и больше, только уже потратилась. Много денег с собой не ношу, только так, на еду, да на проезд.
– За твою щедрость Господь тебя наградит! – сказала старушка и потихоньку зашаркала ногами прочь.
Мне бы её остановить, адрес спросить, может, она одинокая. Да, скорее всего так и есть. Я бы помогла ей хоть «звериков» содержать. И, как всегда, подумалось обо всем этом поздно, уже у двери квартиры.
«Ладно, завтра специально на рынок зайду, вдруг еще с ней увидимся. Или, может, её продавцы запомнили. Надо поспрашивать», – решила я и успокоилась.
Пора было принять душ и браться за ужин.