Вы здесь

Мой волчонок Канис. Часть первая. Детство и юность. Прохожие о Канисе (О. Г. Карагодина)

Прохожие о Канисе

– Как зовут вашу собачку?

– Канис.

– Иди ко мне, Канус.

Получилось среднее между двуликим Янусом и анусом.


– Это русский волкодав?

– Нет, чешский.

– Да-да-да, что-то я такое слышал.


Бабушка божий одуванчик:

– Ишь ты, серый волчок. Детишек кушаешь?

– Предпочитает бабушек (не ответила, подумала, вспоминая сказку «Красная шапочка»).


Молодой человек. Рядом идёт глубоко беременная жена.

– Лиля, смотри волчонок.

Обращается ко мне:

– Это же волк?

Отвечаю:

– Нет, это собака, ну разве чуть-чуть есть от волка.

Молодой человек:

– Небось дорогой?!

– Дорогой.

– Он ведь вырастет, ещё страшнее будет. Идём, Лиля не бойся, он на веревочке.


Мужик в спецовке проходящий мимо нас:

– Во, блин, овчарка подгуляла!


Мужчина у Афонского подворья, перекрестясь:

– Девушка, можно я его сфотографирую, а то дети не поверят, что я рядом с волком стоял. Сегодня прощенное воскресенье, простите, если что.

Хотела ответить:

– Волк простит (сдержалась), – фотографируйте на здоровье. Вам как его поставить в профиль, фас, анфас?

– Я тут сбоку щёлкну и хватит. Я люблю собак, у меня пекинес живёт. Знаете, какой серьёзный!

– Догадываюсь, наверное, чужаков кусает?

– А как вы догадались?

– С волками жить – по-волчьи выть, – задушил хохот.


Подошёл к нам с Канисом на улице мужчина.

– Пробовали на след ставить?

– Что? – изумилась я.

– На след ставить, – повторил мужчина.

– Нет, мы слишком малы, слышала, их пробовали ставить на след зверя, но лайки работают лучше.

– Я не про тот след, – тихо сказал мужчина.

– На человеческий, – осенило.

– Именно. Ставить на человеческий след.

– Про это ничего не слышала, но обязательно поинтересуюсь, – перевариваю информацию.

– Я полицейский, – сказал мужчина, – вы же собаку взяли для работы?

– Боже упаси, кто ж его заставляет работать? – ответила в духе одесситов, – для души!

– Жаль, – сказал мужчина, – надо его ставить на след, – и растворился в метели.


В электричке. Мужик средних лет с помятой внешностью упирается взглядом в Каниса:

– Волчара!

– Это собака, – отвечаю.

– Да, ладно, – машет на меня рукой мужик, – привязали сучку в лесу…

Вагон начинает дружно смеяться.


– Ещё раз ваш волк написает на наш газон, мы вас оштрафуем. У нас везде камеры стоят. Мы всё видим. Здесь всё сделано для красоты.

– А разве писающий волк не украсит ваш газон?

– Сказал, оштрафуем, значит оштрафуем.


– Девушка, скажите, это волк или собака?

– Собака. На треть волк.

– Так значит, волк присутствует?

– Да.

– Лёша, пойдём. Он на нас странно смотрит.


Бабулька, собирающая милостыню у церкви, смотрит на Каниса.

– С наступающим вас! Скажите, а как он себя ведёт в полнолуние?

Не удержалась, ответила:

– Старушек ест, – добавила, – шучу. Бабушка осталась в глубокой задумчивости.


Как ни странно, у бомжей тоже есть любимые обжитые места. У нас в районе это три церкви и один монастырь, возле которых они годами зарабатывают себе на хлеб прося подаяния. Пятнадцать лет подряд мы с моей лайкой Казаном, гуляя по району, ходили мимо них, и они нас хорошо знали. Пять лет у меня не было собаки. В один из вечеров мы с Канисом шли мимо одной из церквей, и я услышала знакомый голос:

– А-а-а… лайка! Привет. Жив ещё старик. Молодец. Только хвост опустил.


Проходя мимо Татарского Посольства, Канис понял:

– Больше терпеть не могу, – и уселся в гордой позе на входе в посольство, аккурат под табличкой «Представительство Республики Татарстан в РФ и за рубежом». Поднатужился и выдал красивую фигурную композицию.

– Что же ты тут уселся, – послышался голос прохожего, возвращающегося домой после напряженного трудового дня, – иди туда за ворота, – махнул рукой в сторону территории посольства, – там им сделай. Кстати, улица, на которой сейчас стоит Посольство, раньше называлась Брёхов переулок по фамилии домовладельца.


Выходим с Канисом из подъезда на утреннюю прогулку. Чуть поодаль стоит иномарка, рядом с которой разговаривают три прилично одетых молодых мужчины. Неожиданно все трое прерывают беседу, не мигая, смотрят на Каниса и автоматически замирают. Двое и вообще вытянули руки по швам. Этакие большие «пионЭры». Наконец, один очнулся и, растягивая слова, очень напоминая Саида из кинофильма «Белое солнце пустыни», спрашивает:

– Волк, однака-а-а?

– Собака, однако, – отвечаю.

Второй мужчина под шумок тихо открывает переднюю дверцу машины, быстро юркает на переднее сиденье, защёлкивает замок и в окошко интересуется:

– Какая порода?

– Чехословацкая волчья собака, – начинаю привычно и отработано читать мини лекцию. Далее следует стандартный набор: где родился, для чего выведен, лает или кусает, какой процент волчьей крови и т. д.

Третий мужчина расслабился и уже хочет погладить пса. Канис всё это время привычно сидит у моей ноги. Первый мужчина к тому времени тоже сидит в машине. Помахали им хвостом и ручкой. Удалились.


Пьяный бомж, лежавший на травке Швивой горки между березками со вчерашнего дня (а мы его наблюдали ещё с вечера), как раз слегка протрезвел. Сделал попытку сесть, и ему почти это удалась. Протёр глаза, потянулся за одной из бутылок, разбросанных вокруг него, дабы утолить жажду и обомлел. Прямо в его мутные глаза смотрел волк. Не мигая, гипнотизируя. Больше того волк наклонился над ним. Бедолага так растерялся, что мгновенно закрыл глаза и повалился назад на спину, боясь приоткрыть хоть один глаз. По всей видимости, решил – «допился до белочки». Может пить бросит?


Молодая женщина.

– Это чешский волчак?

– Да – удивленно отвечаю я, – редко кто узнает породу.

– Давно за вами наблюдаю. У меня хаски, вот присматриваюсь к породе.

Начинаю рассказывать о породе. Женщина внимательно слушает, потом спрашивает:

– А санки он может таскать?

– Почему нет, – отвечаю, – его папаша каждую зиму катает своих хозяев на санках, бывает и по два влчака в санки запрягают.

– А нарты?

– Если таскает санки, значит и нарты может.

– А почему хозяева его папаши нарты не приобретут?

– Зачем? – удивляюсь, – он же не ездовая собака. Он будет их таскать, но это не является его основной специальностью в отличие от хаски.

– А погладить его можно?

– Можно, но осторожно. Дайте сначала ему понюхать руку, теперь осторожно поднесите её к голове, без резких движений и начинайте гладить.

Женщина секунду даёт понюхать руку, резко кладёт её на лоб Каниса и резко наклоняется к нему. Канис рявкает и встаёт на неё передними лапами, давая понять, что она перегнула палку. Резко одергиваю его, извиняюсь.

– Ничего-ничего, – говорит женщина, – это он меня предупредил. Не похож он на хаски. Они не такие злые. И зубы у него какие-то другие.

У меня немой ступор. Всё это время она сравнивала его со своим хаски.


Интеллигентный мужчина. Это же надо так спросить.

– Если это не волк, то какая порода?

Начинаю длинный рассказ о породе. Мужчина:

– Все-таки это практически волк.

– Тьфу, – мысленно сплевываю, – собака эта с малюсенькой примесью волка. Служебная. На границе в Чехии и Словакии служит.


Два молодых человека. Кареглазый брюнет:

– Не надо, не надо, не спрашивай. Волк! Волк!

Блондин:

– Девушка! Можно сфотографировать вашу псину?

– Можно.

Блондин отодвигает брюнета за спину, набирает кому-то номер мобильного телефона, включает камеру:

– Слышь, братан, смотри в камеру. Видишь собачку? Такую скоро заведу. Что испугался? Хе-хе-хе… про должок помнишь?


Бомжи. Двое. В дупель пьяные.

– Слышь, ма-а-ать. (Так меня ещё никто не называл). Откуда волка припёрла?

– Из Тамбовских лесов.


Мужик из иномарки, стоящей на светофоре. Кричит в окошко.

– Ух ты! Волчара. А у меня кане корсо, как думаешь, кто победит?


Мужик с двумя таксами на поводке. Обходит нас по дуге и кричит:

– Если мои сорвутся, то разорвут вашу собаку на лоскуты. Они у меня ух какие.

– Мы сейчас отойдём в сторонку, – отвечаю, – нам же не нужны трупы?


Диалоги у Новоспасского пруда


Молодой папаша с женой и двумя маленькими дочками. Подходит к нам.

– Это Казан?

– Кто? – подумала, что ослышалась.

– Это Ваш Казан?

– Нет, это другая собака. Вы читали о Казане в интернете? – поинтересовалась.

– Нет. Просто мы играли в футбол у Высотки, я тогда ещё подростком был, а Казан сидел у решетки на собачьей площадке и внимательно следил за нашей игрой. Вот я и подумал, может, жив ещё?


Женщина бежит к нам из-за кустов.

– Извините, извините, это метис овчарки с хаской? У неё глаза голубые?

– Это гибрид овчарки с волком.

Женщина слегка приседая:

– А глаза у него какие?

– Янтарные, загляните.

– Ой-й-й нет.

– А он взрослый?

– Восемь месяцев.

– А он вас не съест после двух лет?

Перед глазами поплыла картинка из красочной книжки Шарля Перро, в которой стояли рядом три фигуры Красной Шапочки, бабушки и серого волка.

– Надеюсь, нет. Ещё пока не было случаев, чтобы хоть кто-то из влчаков съел своих хозяев.

– Мой друг итальянец, – женщина показала рукой за кусты, – говорит, что он видел этих полу волков в горах, и говорит, что они воют на луну!

– Они воют и по другим поводам. Они, вообще, больше подвывают, нежели подгавкивают. А в Италии их действительно больше, чем в России.

– Ой-й-й большое вам спасибо, – засуетилась женщина, – пойду, расскажу своему другу.