Новые друзья волчонка Каниса
Улица произвела на Каниса неизгладимое впечатление. Он и не подозревал, что вокруг так много всего интересного и страшного.
Канис боялся всего: дворников, проезжающих машин, близко проходящих людей, особенно крупных мужчин, и, главное, после встречи с церковной кошкой – котов. Первый же встреченный кот, воющий под окнами первого этажа, пытающийся прорваться в форточку домой, навёл на него панический страх. Поджав уши, хвост, вытянув вперёд морду, он натянул поводок и побежал вперёд сломя голову. Лишь отбежав метров двести, перевёл дух и наткнулся на двух узбеков, которые сами испугались Каниса:
– Это волк? – спросили меня.
– Ну-у, – ёрничала я, – почти да.
– Вы что? Собираетесь с ним гулять здесь?
– Да, но вы не бойтесь его, он у нас любит людей.
– Кушать? – оценили юмор дворники.
– Не-е-ет, – протянул один из них, – вы плохо знаете волков.
– Не волнуйтесь, он завтракал. Это собака! От волка осталась маленькая капелька.
Но узбеки, бочком обошли трясущегося Каниса и отправились по своим делам.
Следующим, кто повстречался на его пути, был огромный водолаз, похожий на чёрного медведя.
– А-а-а, – взвизгнул Канис попытавшись запутаться в моих ногах.
– Какой интересный малыш, – огромная голова водолаза понюхала писающегося на ходу щенка, – давай дружить и положил на Каниса лапу, плотно припечатав его к земле.
– Убиваю-ю-ю-т, – взвыл Канис, пытаясь вырваться из медвежьих лап.
– Мой пёс его не тронет, – сказала хозяйка.
– Знаю, – ответила я, – просто у него сегодня очень много впечатлений, мы обязательно подружимся. Уж очень большой у вас питомец. Канису нужно пережить потрясение.
– Ладно, – сказала хозяйка водолаза, – до новых встреч.
Как только его увели, мы отправились гулять дальше.
Метров триста всё было хорошо, пока с крыши соседнего дома по водостоку с шумом и грохотом не упали ледышки.
Канис присел, заметался, путаясь в поводке, лёг на землю.
– Вставай, – уже пролетело.
А тут как раз к нам подошёл молодой далматинец Жан-Жак. Хозяин с интересом рассматривал нового щенка, появившегося в районе.
– Что за порода? Напоминает овчарку.
– Чехословацкая волчья собака, – в десятый раз за день ответила я, – соображая на тему, а не повесить ли на грудь Канису табличку с названием породы.
– Как по характеру?
– Всех любит и всех боится.
– Это хорошо, – засмеялся хозяин, – подрастёт, перестанет бояться. Думаю, он подружится с Жан-Жаком. Он у нас очень добрый, – и правда, далматинец обнюхал щенка, подтолкнул носом под брюхо. Канис сначала оробел, писаться он больше не мог, нечем было, потом осторожно понюхал пятнистую собаку и положил передние лапы ему на грудь, приглашая поиграть. К сожалению, хозяин Жан-Жака торопился домой и на этот раз игры не получилось.
Дошли до собачьей площадки.
Первая собака, с которой подружился Канис, была двухлетняя лайка взятая из приюта, с красивым именем Сури. Канис увидев Сури и её большие зубы – уменьшился в два раза. Сури его обнюхала, оценила состояние и пригласила побегать. Она сразу благосклонно отнеслась к малышу.
Переборов страх, волчонок понесся на непослушных лапах за Сури и вдруг осознал, как это здорово и весело. За десять минут он так набегался, что стал проситься домой. Подошёл ко мне, поставил передние лапы и тихо заскулил. Но домой мы не пошли. А тут как раз на площадку зашёл не намного меньше, чем водолаз – зененнхунд Патрик, и Канис опять испугался, но уже меньше. Следом за Патриком вошла девятилетняя боксёрша Матильда. Хозяйка сразу меня узнала:
– О! Вы опять завели собаку! Какая порода?
– Чехословацкая волчья собака, – выдохнула я.
– Судя по поведению, – сказала она, разглядывая лежащего перед мордой Матильды вверх брюхом Каниса, – это совсем другой пёс, не такой как раньше. Того мы часто вспоминаем. Всем давал шороху.
– Полная противоположность, – ответила я, – лайка Казан не только ничего не боялся, он везде совал свой нос. Канис же от моих ног не отходит, если я от него отхожу на метр, испытывает священный ужас. Казан уже давно попытался бы удрать с площадки или висел бы на чьём-нибудь хвосте и его, наверняка, уже дружно лупили всей площадкой.
– Да уж… помните Гарика? С которым Казан дрался, он вас ещё покусал.
– Помню, а как же! У меня и отметины на руках остались.
– Умер от сердечного приступа. Володя так и не завёл собаку.
– Жаль. Возможно, у него произойдёт так же, как у меня. Просто должно пройти время.
– Из друзей Казана почти никого не осталось.
– Понятно, пять лет прошло. Ничего. Теперь у нас совсем другой пёс. Думаю, мы безболезненно впишемся в общую компанию.
А на площадку пришёл пшеничный терьер Моррис, и все собаки начали дружно играть в Каниса. Минут через семь он запросился на ручки и домой. Брать не стала.
Отправились домой. Канис осмелел, у него не осталось сил бояться. На всех парах натягивая поводок, мчался к подъезду.
Дома смёл миску с мясом и отвалился спать. Его лапы дёргались во сне. Он бежал, прыгал, бегал. Ему снились новые друзья: зейненхунд Патрик, далматинец Жан-Жак, терьер Моррис, с почти человечьим плоским личиком старушка Матильда, такса Санчес, у которого в снегу, в связи с малым ростом, очень сильно мёрзло мужское достоинство, и он постоянно его теребил и вылизывал. Поочерёдно поднимая лапки. Его самым первым увели домой.