Мандариновая болезнь
«У грузина спрашивают:
– Слушай, дорогой, почему из винограда вино делают, а из мандаринов – нет?
– Читай внимательно, дорогой, в слове виноград написано: ВИНО…, а в слове мандарин…»
– Ах, как хозяйка любит свои цветы! Как старательно перематывает горшки колючей проволокой, вяжет из неё морские узлы. Защищает, как собственное бикини, ибо, что общего между бикини и колючей проволокой? Правильно и то и другое защищает собственность, не мешая обзору. Искололась вся, словно ежами жонглировала.
Канис смотрел и соображал:
– Пусть завяжет, пусть, а потом когда она пойдёт смазывать свои пальцы зелёнкой, я эти узлы развяжу. У меня зубы крепкие.
По прошествии энного количества времени, хозяйка удовлетворённо оглядела горшки и громко сказала:
– Всё. Больше мои цветы никто не тронет – ни кошки, ни Канис. Спасибо, дорогая Лена, что привезла мне такой подарок, – и ушла.
Через мгновение Канис принялся развязывать морские узлы. Он вырос крепким мальчиком. Мама-волчица Лада хорошо его кормила. Он до её сосков добирался в первых рядах, расталкивая братьев и сестёр. Вонзив зубы в очередной узел, изо всех сил потянул на себя и достиг первых успехов. Узел не развязался, зато вся навороченная конструкция вместе с горошком тронулась с места. Пальма закачалась, жалобно зашелестела листьями, хозяйка прибежала и горестно всплеснула руками:
– Паршивец, негодяй, сучий сын! Что же ты узурпатор делаешь?
Схватила со стола мандарин.. С горечью его очистила. Канис в этот момент ещё раз дёрнул горшок. Пальма угрожающе накренилась, и тогда хозяйка в отчаянии сжала мандариновую корку и прыснула ею в нос шалуну.
Щенок чихнул, широко раскрыл янтарные глаза и пустился наутёк на трёх лапах, потирая на ходу передней лапой забрызганный мандариновым соком нос.
– Эврика, – возрадовалась хозяйка, – он боится мандариновых корок! Ну-у, сейчас я ему устрою. Быстро очистив с пяток, разложила корки по горшкам. Канис сунул свой любопытный нос в горшки, поморщился и ретировался. Хозяйка же съела три мандарина, остальные два попросила доесть хозяина. Прошло часа два и корки перестали испускать свой аромат.
Канис один раз проверил горшки, второй, понял – корки выдохлись. А раз такое дело, можно приниматься за узлы. Пальма вновь начала медленно раскачиваться. Хозяйка убрала старые корки, очистила ещё три мандарина. Съела один, два отдала хозяину. Он попросил её больше не давать ему этот фрукт, так как смотреть на них не может. Она с ним согласилась, решив в душе устроить себе мандариновую диету.
Всё шло хорошо корки выдыхались, хозяйка их меняла. Однако, концу дня хозяйка вдруг зачесалась и покрылась пятнами. Пальма и лимон стояли, как скалы, девственные и нетронутые. Она же с изумлением разглядывала свои руки и лицо в зеркало.
– Ужас, – ощупала нос, который покраснел и чесался, – как я в таком виде выйду на улицу? У меня завтра преподаватель. Придётся отменять занятия. Канис участливо заглянул ей в лицо:
– Это потому что ты опрыскала себе нос мандариновым соком. Пройдёт. У меня тоже чесалось.
– Это потому что ты волчий сын, не можешь оставить в покое мои растения! – сердито буркнула хозяйка.
– Это потому что ты съела полтора килограмма мандаринов, – засмеялся хозяин, собираясь в аптеку за противоаллергическими таблетками.
– Мама, ложись в кровать, – участливо сказала дочка, ты вся горишь. У тебя так смешно нос светится, как у потомственного алкаша.
– А ну брысь от меня – зарыдала хозяйка, – расчёсывая ухо, которое начинало гореть всё больше и больше.
– Не чеши, – продолжала дочка, – распухнут уши, будешь на хоббита похожа.
– Может на эльфа, – отвлеклась хозяйка.
– На Голлума, он же Смéагола из «Властелин Колец», – брякнул хозяин, закрывая входную дверь.
– Орки проклятые, – надулась хозяйка и ушла на балкон фотографировать вечерний закат, напоминающий собой владения Мордора. Зимние закаты мрачны. Мрачны были и хозяйкины мысли.