Часть 2
Долга дорога в Москву, сколько мыслей, сколько беззвучных рыданий в Душе Лушеньки было за эту дорогу. Даже краски осени не радовали девушку. А осень в тот год стояла знатная. Тёплые денёчки и холодные ночи надели на деревья пышное богатое одеяние. За окном кареты проносились ровные поля с озимыми, золотые с яркими пятнами красного и зелёного полоски перелесков. Погода стояла на зависть. Думы девушки были радостно-томительными. В голове рождался один план за другим, и всё про то, как она наконец-то будет рядом с Дмитрием. За раздумьями летели версты. Приехали. Вот, и – Москва. Комната – такая пустая, холодная, несмотря на то, что с любовью протоплена старой няней, а все вещи, некогда радовавшие взор, стали неинтересны. Только взглянула няня на свою голубушку, сразу поняла – Любовь. Не стала докучать вопросами, поняла, что рано или поздно всё равно расскажет. Рассказала. Первой же ночью, когда, как всегда, нянька пришла укладывать спать свою голубушку. «Милая, родная, только не говори маменьке, она папеньке расскажет, и я никогда не увижу своего сокола» – всхлипывала Лушенька. «Маменька – строгая, а папенька ещё строже. В солдаты забрить может Димушку моего». Боялась и уважала родителей Лукерья, а, вот, сильной любви к ним она не испытывала. Это очень смущало её. Богобоязненная, девушка не могла простить себе, того, что мало любви у неё к родителям. Папенька. В чём виноват папенька? Ведь он так любит свою Лушеньку. Лушенька же боится, и уважает этого огромного, как глыба человека. Он хоть и не очень высок ростом, но занимает собой всё пространство вокруг, громогласен и суров. Он ведь её… никогда не ругал. Даже голос становился каким-то тихим и ласковым, когда папенька разговаривал с доченькой. Маменька. Маменька – маленькая, но властная женщина, она всегда была недосягаемой для Лушеньки. Она – как звёздочки. Они красивы, ярки, но не греют, как солнышко. Так хочется дотянуться до них, но так холодны и далеки они. Вот, няня – это солнышко, которое греет и ласкает, всегда защищает и понимает. И сейчас, всё поняла старая няня, а как помочь своей голубушке не знала.
Вместе с Лукерьей приехала в Москву и Лёнка. Для Лёнки это было подарком. Девушка растерялась в этой роскоши. Дом в усадьбе был хорош, но какое богатство было в Москве… Растерялась Лёнка и от того, что сразу справили ей новый гардероб и от бережного отношения к ней её барышни. Как гордилась она новыми платьями, ботиночками и тулупчиком с шапочкой. А какие платки подарила ей её любимая Лушенька. Только старая нянька смотрела на Лёнку строго, и каждый раз поучала, то не так, это не эдак. Но Лёнка – девка – понятливая, не злилась, а училась уму-разуму. Отношения среди дворовых складывались мирно. Раздоров не допускали. Если случались, то гнали скандалиста в три шеи. Всем заправляла старая нянька. Управляющий тоже был, но и он отчего-то слушал распоряжения, которые давала няня. Была эта нянька дальней родственницей Лушенькиного папеньки. Её не боялись, а уважали. Даже барыня прислушивалась к её советам.
Размеренно текли дни в Москве. Девушки, вспоминая прошедшее лето, затягивали полюбившуюся песню, а какие узоры получались, когда вышивали под песни. Вышивка ложилась ровно и красиво: то букет незабудок с ближнего ручья, то курица с цыплятами, а рядом петух красуется. Уж очень красивыми получались у Лушеньки полотенца и платочки. Все красочные весёлые, так и хочется утереть им лицо. Вышивая, думала она о своём ненаглядном. Даже рубаху начала вышивать сшитую специально для Димитрия. Было у девушек и чисто московское развлечение. Прогулки по Москве, с заходом в мелочные лавки. Лушенька непременно брала Лёнку с собой на прогулку. Лёнке казалось, что все парни смотрят на них, когда они прогуливаются по Московским улицам. Только не жаловала нянька прогулки эти. Всегда была рядом и начеку. За мелкими хлопотами промчалась осень с затяжными дождями, тёмными вечерами и невыносимо длинными ночами. Ничего не развлекало девушку. Таяла от тоски она. На глазах таяла. Приходил лекарь, но не определил болезнь. Сказал, что нужно больше кушать и гулять, прописал настой, и ушел. Родителям невдомёк, о сути болезни. Поздняя осень, от погоды грустно. Вот бы снежок покрыл землю. Сразу Земля преобразилась бы. А там и Рождество – не за горами. Хлопоты приятные, связанные с Рождеством, хоть какое-то – развлечение. Все в доме любили этот праздник и подготовку к нему, поэтому и ждали, хоть и предшествовал празднику менее строгий пост. Только ничего не радовало девушку, и была она вся в думах о своём любимом. Всё думала, как отправить весточку. Так в раздумьях встретила она зиму. Первый снег выпал, укрыл землю, и так и остался лежать. Не раскисло, не оттаяло, а мороз сразу установился крепкий. И, вот, оно – счастье. Папенька снарядил обоз в завод. Несмотря на интерес подготовки к праздникам в Москве, всё ж отпросилась Лёнка домой в деревню. Очень ей хотелось праздники провести с семьёй, да и барышне помочь дюже хотелось. Только молчала Лёнка о последнем, когда отпрашивалась домой у барыни. Отпустила барыня домой горничную дочери, несмотря на недомогание Лушеньки. Как узнала Лукерья про поездку Лёнки, сразу повеселела. Ожила даже. В лавках накупили девушки для Лёнкиной семьи гостинцев: пряников, жамок, конфет. Вместе ж ходили и подарки выбирать. Всем по маленькому сувениру купили. Даже маменька не могла нарадоваться на дочь: «Ожила наша павушка!» Первое рождество такое у Лёнки случается, когда привезёт она столько замечательных подарков. Хлопотала, и торопилась Лёнка домой. А дома – братья и сестрички мал-мала меньше. Старшая она в семье была, а всего их – семь. Как рвалась она из тесной Москвы на деревенские просторы. Так хотелось поскорее оказаться дома.
Как только встали морозы, по распоряжению папеньки двинулись с обозом, который при хорошем стечении обстоятельств, аккурат к Сочельнику, должен прибыть к месту. Дальней кажется зимняя дорога. Версты и постоялые дворы, ветер и вьюга завывает в полях, падающий хлопьями снег, уже не радует. Хочется в тепло на горячую печку залечь, и не высовывать носа. Ах, как далеко от Москвы её дом, почитай пятьсот вёрст. Но Лёнка не отчаивалась, стоически переносила трудную дорогу. Много разных впечатлений получила Лёнка от этой зимней дороги. Вот и дом уже недалече. Обоз прибыл в завод раньше срока. Любил папенька Лукерьи брать на работы в заводе работников из старообрядческих общин. Честные, работящие, без вредных привычек, чем не работники. Мужики из общины каждую неделю приезжали на работу в заводе, а вечером в субботу возвращались домой. Один у них был выходной – воскресенье. Всё чин по чину. С ними и поехала Лёнка домой. Неделя была предпраздничная, приближалось Рождество, и работников распустили на Праздник. Несмотря на пост, на скромный вечерок пришли все соседи. А Лёнка в новых нарядах просто светилась. Так хороша была, что даже бабы не могли налюбоваться на красоту этакую. Пришел с родителями и сосед Минька. Давно посматривал он на Лёнку, но стеснительный был, чувства свои не выказывал. А Лёнка была так горда, что где рассмотреть эти скрытые воздыхания. Да и нравились ей ребята постарше. Не замечала она Миньку. Не нарадуются родители на свою старшенькую хлопотунью. Вот, так встретили Лёнку дома! Строгая была неделя, без плясок и пения прошла встреча. Но Лёнка не отчаивалась, скоро – Сочельник и Колядки, тогда напоются и напляшутся.
Лёнка твердо помнила, наказ Лукерьи, сразу отдать письмо Димитрию. Рано утром пошла она к дому Димитрия, а дом закрыт. Снегу вокруг навалило, давно не чистили. Стала девушка узнавать, что да как. У родителей спросить нельзя, заподозрят неладное. Так из разных источников, осторожно выведала. Община решила: «Достоин их Отец Макарий повышения в Москве». Выбрали сбором нового священника, и уехал Отец Макарий в Москву, взяв с собой Димитрия, помочь Макарию с семьёй устроиться на месте нового прихода, да и в делах помочь первое время. Отвёл братьёв Димитрий к родственникам, обещал забрать, в скорости, как устроится. Огорчилась Лёнка, что не удалось поручение барышни исполнить, но порадовалась за Лушеньку, что милый близёхонько от неё жить теперь будет, Бог ласт встретятся влюблённые вскорости. Праздники промчались быстро и весело. Пора и в Москву сбираться, обоз уже готов к отбытию, тем же манером вернулась Лёнка к обозу, и с ним пустилась в путешествие обратно в Москву. Дорога в Москву уже не такой скучной и длинной показалась Лёнке. С лёгким сердцем отпустили родители Лёнку, радовались, что удачно жизнь у дочки складывается. Ещё радовались, что не будет она там без надзора. Со священником и старые монашки уехали в Москву, они-то и присмотрят за девкой, не позволят баловства, и если что направят на путь истинный. Лёнке родители строго наказали следовать всем обычаям, и не отгораживаться от общины. Строги были обычаи общины, поэтому люди в ней были дисциплинированные, надёжные, честные, рассудительные и работящие.