Мое обнаженное сердце. Моe обнаженное cердце (Шарль Бодлер, 2013)

I

О выпаривании и сгущении собственного «я». В этом – все.

О некотором чувственном наслаждении в обществе сумасбродов. (Я могу начать «Мое обнаженное сердце» с чего угодно и как угодно и продолжать изо дня в день, следуя вдохновению дня и обстоятельств, лишь бы вдохновение было ярким.)

Любой имеет право говорить о себе, если только умеет быть занимательным.

Я понимаю, когда изменяют какому-нибудь делу, чтобы узнать, что испытываешь, служа другому.

Быть может, было бы занятно побыть попеременно жертвой и палачом.

II

Глупости Жирардена [1]:

«Мы привыкли брать быка за рога. Возьмем же речь с ее конца». (7 ноября 1863.) Эмиль де Жирарден

Выходит, Жирарден полагает, что рога у быков растут из зада. Он путает рога с хвостом.

«Пускай, прежде чем подражать Птолемеям французской журналистики, бельгийские журналисты дадут себе труд поразмыслить над вопросом, который я изучаю тридцать лет со всех сторон, как это докажет книга, которая выйдет в скором времени под названием «Вопрос прессы»; пускай они не торопятся категорично объявлять нелепым^*мнение, которое так же истинно, как и то, что Земля вращается, а Солнце неподвижно».

Эмиль де Жирарден

III

Женщина противоположна денди. Стало быть, она отвратительна.

Женщина испытывает голод – и хочет есть; испытывает жажду – и хочет пить.

Когда у нее течка, она хочет отдаться. Прекрасное достоинство! Женщина естественна, то есть омерзительна. Она также всегда вульгарна, то есть противоположна денди.

Касательно ордена Почетного Легиона. Тот, кто ходатайствует о кресте, будто бы говорит: «Если меня не наградят за то, что я исполнял свой долг, я больше не стану этого делать».

Если человек имеет заслуги, зачем его награждать? А если не имеет, можно и наградить, это придаст ему лоску.

Согласиться быть награжденным – значит признать за государством или за государем право оценивать вас, отличать и так далее.

Впрочем, если не гордость, то христианское смирение запрещает кресты.

Довод в пользу Бога. Ничто не существует бесцельно.

Стало быть, и у моей жизни есть цель. Какая? Этого я не знаю. Значит, не я ее назначил. Значит, это кто-то помудрее меня.

Значит, надо молиться этому кому-то, чтобы он меня просветил. Это самое благоразумное.

Денди должен постоянно стремиться к тому, чтобы быть несравненным. Он должен жить и спать перед зеркалом.

IV

Анализ контррелигий: пример – храмовая проституция.

Что такое храмовая проституция? Нервное возбуждение. Мистика язычества. Мистика – соединительная черта между язычеством и христианством.

Язычество и христианство выявляют друг друг а.

Революция и культ Разума доказывают идею жертвы.

Суеверие – вместилище всяческих истин.

В любой перемене есть одновременно что-то гнусное и приятное, что-то, похожее на измену и переезд. Этого достаточно, чтобы объяснить Французскую революцию.

V

Мое упоение в 1848 году. Что за природа была у этого упоения?²

Жажда мести. Естественное наслаждение разрушением.

Литературное упоение; память о прочитанных книгах.

15 мая. По-прежнему жажда разрушения. Вполне правомерная, если все, что естественно – правомерно.

Июньские мерзости³. Безумие народа и буржуазии. Естественная склонность к преступлению.

Моя ярость из-за государственного переворота. Сколько раз я нарывался на пули! Еще один Бонапарт!⁴ Какой стыд!

И тем не менее все улеглось. Неужели у президента нет права на воззвание?

Что такое император Наполеон III. Чего он стоит.

Найти объяснение его природы, его «предопределенности».

VI

Быть полезным человеком мне всегда казалось довольно гнусным.

1848 год был забавным лишь потому, что каждый строил воздушные замки.

1848 год казался привлекательным лишь из-за избытка нелепости.

Робеспьера ценят только потому, что он сказал несколько красивых фраз.

Революция жертвой утверждает Суеверие.

VII

ПОЛИТИКА

У меня нет убеждений в том смысле, как это понимают люди моего века, потому что у меня нет никаких притязаний.

Нет во мне основы для убежденности.

Есть в честных людях какое-то малодушие или скорее мягкотелость.

Только бандиты убеждены – в чем? – что им надо преуспеть. Вот они и преуспевают.

С чего бы мне преуспеть, раз у меня даже нет желания попытаться?

Можно основать прославленные империи на преступлении и благородные религии на мошенничестве.

И все же у меня есть несколько убеждений – в более возвышенном смысле, который не может быть понят моими современниками.

Чувство одиночества с самого детства. Несмотря на семью и особенно товарищей – чувство обреченности на вечное одиночество.

Тем не менее очень сильная жажда жизни и удовольствий.

VIII

Почти вся наша жизнь уходит на глупое любопытство. Зато есть вещи, которые должны в высшей степени возбуждать человеческое любопытство; но, судя по ходу обычной жизни, оставляют людей равнодушными.

Где наши умершие друзья?

Зачем мы здесь?

Приходим ли мы откуда-нибудь?

Что такое свобода?

Может ли она согласовываться с законом провидения?

Конечно или бесконечно число душ?

А число обитаемых миров?

И т. д. и т. д.

Нации порождают великих людей лишь вопреки самим себе. Значит, великий человек – победитель всей своей нации.

Нелепые нынешние верования:

Мольер,

Беранже,

Гарибальди.

IX

Вера в прогресс – доктрина лентяев, доктрина бельгийцев. Это значит, что человек рассчитывает на своих соседей, чтобы сделать свое дело. Возможно достичь прогресса (настоящего, то есть духовного) лишь в самом человеке и через человека. Но мир состоит из людей, которые могут думать лишь сообща, ватагой. Таковы бельгийские общества.

Есть также люди, которые не могут веселиться иначе, кроме как сбившись в кучу. Настоящий герой наслаждается жизнью в одиночку.

Вечное превосходство денди. Что такое денди?

X

Мои взгляды на театр. В детстве я полагал да и сейчас еще полагаю, что самое прекрасное в театре – это люстра: дивный, сверкающий, хрустальный, замысловатый, округлый и симметричный предмет.

Все же я не совсем отрицаю ценность драматической литературы. Я хотел бы только, чтобы лицедеи ходили на очень высоких каблуках, надевали маски, более выразительные, нежели человеческие лица, говорили бы через рупор и, наконец, чтобы роли женщин играли мужчины.

В конце концов, люстра всегда мне казалась главным действующим лицом, через какой конец театрального бинокля на нее ни посмотри.

Надо работать если не из склонности, то по крайней мере от отчаяния, поскольку на поверку оказывается, что работать не так скучно, как развлекаться.

XI

В любом человеке в любой час есть две одновременные просьбы – одна к Богу, другая к Сатане. Мольба к Богу, или духовность, – это желание возвыситься; та, что к Сатане, или животное начало, – это радость от спуска. Именно к этой последней должны быть отнесены любовь к женщинам и задушевные разговоры с животными – собаками, кошками и т. д.

Радости, проистекающие из этих двух видов любви, приспособлены к их природе.

Упоение человечностью – дать развернутый образ

в смысле милосердия;

в смысле распутства;

в смысле литературном или актерском.

XII

Пытка – что-то вроде искусства обнаруживать истину, варварская глупость; это применение материального средства с духовной целью.

Смертная казнь – результат некоей мистической идеи, уже совершенно непонятной сегодня. Смертная казнь не имеет цели спасти общество, материально во всяком случае. Ее цель – спасти (духовно) общество и преступника. Чтобы жертвоприношение стало совершенным, надо, чтобы жертва была добровольной и радостной. Дать хлороформ приговоренному к смерти было бы кощунством, это значило бы отнять у него сознание своего величия как жертвы вместе с возможностью достичь рая.

Что касается пытки, то она родилась из низменной части человеческого сердца, падкого до сладострастия. Жестокость и сладострастие тождественны, как очень горячее и очень холодное.

XIII

Что я думаю о выборах и прямом избирательном праве. О правах человека.

Что есть гнусного в какой-либо должности. Денди не делает ничего. Представляете себе денди, который обращается к народу иначе, кроме как глумясь над ним?

Нет разумного и надежного правительства, кроме аристократии.

Монархия или республика, основанные на демократии, одинаково нелепы и слабы.

Меня тошнит от афиш.

Лишь три существа достойны уважения: жрец, воин, поэт.

Знать, убивать и творить. Остальные люди созданы для оброка и барщины, для конюшни, то есть для занятия тем, что именуют ремеслами.

XIV

Заметим, что ратующие за отмену смертной казни должны быть более-менее в этом заинтересованы. Часто это гильотинеры. Их доводы можно резюмировать так: «Я хочу иметь возможность отрубить тебе голову, но ты не смей прикасаться к моей».

Те, кто отменяет душу (материалисты), неизбежно отрицают ад; в этом они наверняка небескорыстны.

По меньшей мере, это люди, которые боятся воскреснуть, – ленивцы.

Г-жа фон Меттерних, хоть и княгиня, забыла мне ответить по поводу того, что я говорил о ней и о Вагнере.

Нравы XIX века.

XV

История моего перевода Эдгара По⁵.

История «Цветов зла»⁶. Унижение по недоразумению и суд надо мной.

История моих отношений со всеми знаменитостями того времени.

Миленькие портреты нескольких идиотов:

Клеман де Рис⁷.

Кастаньяри⁸.

Портреты судейских, чиновников, директоров газет и т. д.

Портрет художника вообще.

О главном редакторе и дуболомстве. Огромное пристрастие французского народа к дуболомству и диктатуре. Это «Если бы я был королем!».

Портреты и анекдоты.

Франсуа⁹, Бюло¹⁰, Уссэ¹¹, пресловутый Руи¹², Калонн¹³.

Шарпантье, правящий своих авторов в силу равенства, дарованного всем людям бессмертными принципами 1789 года¹⁴.

Шевалье, истинный главный редактор в духе Империи¹⁵.

XVI

О Жорж Санд ¹⁶. Эта бабенка Санд – прюдом безнравственности. Она всегда была моралисткой, только поступала против морали. Она также никогда не была творческой натурой.

Пишет в пресловутом текучем стиле, столь любезном обывателям.

Она глупа, тяжеловесна, болтлива. О нравственных идеях судит с глубиной и деликатностью чувств привратницы или девицы на содержании.

Что она говорит о своей матери.

Что она говорит о поэзии.

Ее любовь к рабочим.

То, что несколько мужчин смогли влюбиться в это отхожее место, вполне доказывает падение мужчин нашего века. Посмотрите ее предисловие к «М-ль Ла Кентини», где она утверждает, что истинные христиане не верят в ад. Санд за Бога простаков, Бога привратников и вороватых слуг¹⁷. У нее есть веские причины желать упразднения ада.

XVII

ДЬЯВОЛ И ЖОРЖ САНД

Не надо полагать, будто дьявол искушает только гениальных людей. Дураков он, конечно, презирает, но не пренебрегает их помощью. Даже, наоборот, возлагает на них большие надежды.

Посмотрите на Жорж Санд. Прежде всего она набитая дура и больше ничего, но дура одержимая. Это дьявол убедил ее довериться своему доброму сердцу и здравомыслию, чтобы она убедила всех прочих дуралеев довериться своему доброму сердцу и здравомыслию.

Не могу подумать об этом тупоголовом создании без содрогания ужаса. Если бы я ее встретил, то не удержался бы и запустил кропилом ей в голову.

Жорж Санд – одна из тех старых инженю, что никак не хотят уйти со сцены. Прочитал недавно ее предисловие (к «М-ль Ла Кентини»), где она утверждает, что настоящий христианин не может верить в ад. У нее веские причины желать упразднения ада.

Религия бабенки Санд. Предисловие к «М-ль Ла Кентини». Бабенка Санд заинтересована верить в то, что ад не существует.

XVIII

Я скучаю во Франции, особенно потому, что тут все похожи на Вольтера.

Эмерсон забыл упомянуть Вольтера в своих «Представителях человечества»¹⁸. А мог бы сделать премилую главку, озаглавленную «Вольтер, или Антипоэт, король ротозеев, принц верхоглядов, антихудожник, проповедник для привратников, папаша Жигонь¹⁹ редакторов “Века”²⁰».

В «Ушах графа Честерфилда»²¹ Вольтер насмехается над бессмертной душой, девять месяцев обретавшейся среди экскрементов и мочи. Он, как и все ленивцы, ненавидел тайну.

Не имея возможности уничтожить любовь, Церковь захотела по крайней мере ее обеззаразить и создала брак.

[на полях] По крайней мере, он мог бы угадать в этом местоположении хитрость или сатиру провидения на любовь и, по моде его поколения, знак первородного греха. Собственно, мы можем заниматься любовью только с помощью экскрементальных органов.

XIX

Портрет литературного подонка.

Доктор Кабакус Мерзавикус Педантиссимус.

Его портрет в манере Праксителя.

Его трубка,

его взгляды,

его гегельянство,

его грязь,

его представления об искусстве,

его желчь,

его зависть.

Прекрасный образ современной молодежи.

XX

ТЕОЛОГИЯ

Что такое падение?

Если это единство, ставшее двойственностью, значит, пал сам Бог.

Иными словами, не является ли Сотворение мира падением Бога?

Дендизм.

Что такое высший человек?

Это не знаток в какой-то узкой области.

Это широкообразованный и располагающий досугом человек.

Быть богатым и трудолюбивым.

Почему умный человек любит девок больше, чем светских дам, хотя глупы и те и другие? Найти.

XXI

Некоторые женщины похожи на ленту ордена Почетного Легиона. Их уже не хотят, потому что они замарали себя об некоторых мужчин.

По той же причине я не надел бы штаны часоточного.

Досаднее всего в любви то, что это преступление, в котором нельзя обойтись без сообщника.

Изучение тяжкого заболевания: отвращения к месту жительства. Его причины. Его усугубление.

Возмущение всеобщим самодовольством – всех классов, всех людей обоих полов и любого возраста.

Человек так любит человека, что, когда бежит из города, опять ищет толпу, то есть переделывает деревню под город.

XXII

Речь Дюрандо о японцах²². (Сам-то я прежде всего француз.) Японцы – обезьяны, так мне Даржу сказал²³.

Речи врача, друга Матье²⁴, об искусстве не делать детей, о Моисее и о бессмертии души.

Искусство – цивилизующий фактор (Кастаньяри).

Облик некоего благонамеренного и его семьи, пьющего кофе с молоком на шестом этаже.

Г-н Накар-отец²⁵ и г-н Накар-сын²⁶. Как Накар-сын стал советником апелляционного суда.

XXIII

О любви и предрасположенности французов к военным метафорам. Здесь любая метафора с усами.

Воинствующая литература.

Остаться на боевом посту.

Высоко нести знамя.

Крепить высоко реющее знамя.

Броситься в гущу схватки.

Один из ветеранов.

Все эти блистательные выражения обычно прилагаются к хамам и лодырям из кабачков.

Французские метафоры.

Солдат судебной прессы (Бертен)²⁷.

Воинствующая пресса.

Добавить военные метафоры:

Боевые поэты.

Литераторы авангарда.

Эта привычка к военным метафорам изобличает отнюдь не воинственные умы, но созданные для дисциплины, то есть для соответствия тому, что делают все. Это умы, рожденные для услужения, бельгийские умы, которые могут думать только сообща²⁸.

XXIV

Жажда наслаждений приковывает нас к настоящему. Забота о спасении души подвешивает к будущему.

Тот, кто прикован к наслаждению, то есть к настоящему, производит на меня впечатление человека, который катится по склону и, желая уцепиться за кусты, вырывает их и увлекает в своем падении.

Прежде всего быть великим человеком и святым ради самого себя.

О ненависти народа к прекрасному. Примеры: Жанна²⁹ и г-жа Мюллер³⁰.

XXV

ПОЛИТИКА

Вообще-то главная заслуга Наполеона III перед историей и французским народом состоит в том, что он доказал: любой может править великой нацией, завладев телеграфом и национальной типографией.

Глупцы те, кто полагает, что подобное может произойти без соизволения народа, и те, кто верит, будто слава может опираться лишь на добродетель!

Диктаторы – слуги народа и ничего более, паскудная роль, впрочем; а слава – результат приспособления ума к национальной глупости.

Что такое любовь?

Потребность выйти за пределы самого себя.

Человек – обожающее, обожествляющее животное.

Обожать, обожествлять – значит приносить себя в жертву, проституировать себя.

Так что всякая любовь – проституция.

Самое проституированное существо – заодно и самое высшее – это Бог, поскольку он является наивысшим другом для каждого человека, всеобщим, неисчерпаемым вместилищем любви.

МОЛИТВА

Не карай меня в лице моей матери и не карай мою мать за меня. Препоручаю тебе души моего отца и Мариетты³¹. Дай мне силы незамедлительно исполнять свой каждодневный долг и так стать героем и святым.

XXVI

Глава о неистребимой, вечной, всеобщей и изобретательной жестокости людской.

О кровожадности,

об упоении кровью.

Об упоении толп.

Об упоении казнимого (Дамьен)³².

Величайшие среди людей – поэт, жрец и воин. Тот, кто поет, тот, кто приносит жертвы, и тот, кто жертвует собой.

Остальное создано для бича.

Не будем доверять народу, здравому смыслу, сердцу, вдохновению и очевидности.

XXVII

Я всегда удивлялся, что женщин пускают в церковь. О чем они могут говорить с Богом?

Вечная Венера (каприз, истерия, фантазия) – одна из обольстительных личин дьявола.

В день, когда молодой писатель правит свою первую корректуру, он горд, как школяр, только что подхвативший свой первый сифилис.

Не забыть большую главу об искусстве гадания по воде, картам, руке и т. д.

Женщина не умеет разделять душу и тело. Она наивна, как животные. Сатирик сказал бы: это потому, что у нее есть только тело.

Глава о туалете.

Нравственность туалета.

Улады туалета.

XXVIII

О педантизме

профессоров,

судей,

священников

и министров.

«Великие» люди нашего времени.

Ренан³³.

Фейдо³⁴.

Октав Фёйе³⁵.

Шолль³⁶.

Редакторы-издатели газет: Франсуа Бюло, Уссэ, Руи, Жирарден, Тексье³⁷, де Калонн, Солар³⁸, Тюрган³⁹, Далло⁴⁰.

Список подонков с Соларом во главе.

Быть великим человеком и святым ради себя самого – вот единственно важная вещь.

XXIX

Надар⁴¹ – самое удивительное проявление жизненной силы. Адриен говорил мне, что его брат Феликс двужильный. Я завидовал, видя, как ему удается все, что не является абстракцией.

Вейо так груб и враждебен искусствам⁴², что можно подумать, будто вся демократия мира пригрелась на его груди.

Развитие портрета. Преобладание чистой идеи как у христианина, так и у коммуниста-бабувиста⁴³.

Фанатизм смирения. Не стоит даже надеяться понять религию.

Музыка.

О рабстве.

О светских женщинах.

О девках.

О должностных лицах.

О таинствах.

Литератор – враг мира.

О бюрократах.

XXX

В любви, как и почти во всех людских делах, взаимопонимание – результат недоразумения. Это недоразумение – наслаждение. Мужчина вскрикивает: «О, мой ангел!» Женщина лепечет: «Мамочка! Мамочка!» И оба эти идиота убеждены, что думают воедино. Непреодолимая бездна непонимания остается непреодоленной.

Почему вид моря всегда необычайно радует глаз? Потому что море одновременно порождает мысль о безмерности и движении. Шесть-семь лье для человека – отблеск бесконечности⁴⁴. Эдакая уменьшенная бесконечность. Какая разница, если этого хватает, чтобы внушить идею абсолютной бесконечности? Двенадцати – четырнадцати лье зыбкой влаги довольно, чтобы дать человеку высочайшее представление о прекрасном, доступное ему в его земной юдоли.

XXXI

Нет на свете ничего интереснее религий.

Что такое универсальная религия? (Шатобриан⁴⁵, де Местр⁴⁶, александрийцы⁴⁷, Капе⁴⁸.)

Есть универсальная религия, созданная для алхимиков мысли, религия, исходящая от человека, который рассматривается как божественная пометка.

Сен-Марк Жирарден изрек слова, которым суждено остаться в памяти людской: «Будем посредственными!»⁴⁹

Сопоставим их с изречением Робеспьера: «Те, кто не верит в бессмертие своего существа, воздают себе по заслугам».

Слова Сен-Марка Жирардена подразумевает огромную ненависть к возвышенному.

Того, кто видел, как Сен-Марк Жирарден идет по улице, это зрелище тотчас же наводит на мысль о большой, самодовольной, но напуганной гусыне, удирающей по большой дороге от дилижанса.

XXXII

Теория истинной цивилизации. Она не в газе, не в паре, не в столоверчении. Она в стирании следов первородного греха. Кочевые народы, пастухи, охотники, земледельцы и даже людоеды – все они могут превзойти своей энергией, своим личным достоинством наши западные расы.

Которые, возможно, будут уничтожены.

Теократия и коммунизм.

Я вырос отчасти благодаря досугу.

В ущерб себе, ибо досуг без богатства увеличивает долги, а от долгов происходит публичное унижение.

Но и к своей большой пользе в смысле чувствительности, размышления и способности к дендизму и дилетантизму.

Прочие литераторы в большинстве своем презренные и весьма невежественные канавокопатели.

XXXIII

Младая девица издателей.

Младая девица главных редакторов.

Младая девица – пугало, чудовище, убийца искусства.

Младая девица – какова она в действительности.

Дуреха и дрянь, величайший идиотизм в сочетании с величайшей испорченностью.

В младой девице заключена вся низость проходимца и школяра.

К сведению некоммунистов: все общее, даже Бог.

XXXIV

Француз – животное со скотного двора, столь хорошо одомашненное, что не осмеливается преодолеть никакую изгородь. Взгляните на его вкусы в искусстве и литературе.

Это животное латинской породы; помои его не отвращают, у себя в стойле и в литературе он настоящий скатофаг⁵⁰ – обожает экскременты. Кабацкие литераторы называют это галльской солью.

Прекрасный пример французской низости – и это нация, более других претендующая на независимость.

[В этом месте к рукописи приклеена вырезанная из газеты заметка]

Следующего отрывка из прекрасной книги г-на Волабеля⁵¹ будет довольно, чтобы дать представление о впечатлении, произведенном побегом Лавалетта⁵² на самую невежественную часть роялистской партии: «Роялистская запальчивость в этот момент второй Реставрации дошла, так сказать, до безумия. Юная Жозефина Лавалетт обучалась в одной из главных обителей Парижа (Абэй-о-Буа) и покинула ее лишь ради того, чтобы обнять своего отца. Когда она вернулась туда после побега и стало известно о скромном участии, которое она в нем приняла, против этого ребенка поднялся громогласный вопль; монахини и однокашницы стали ее избегать, а многие родители заявили, что заберут своих дочерей, если ее тут оставят. По их словам, они не хотят допустить общения своих чад с юной особой, допустившей подобное поведение и подавшей подобный пример. Когда шесть недель спустя г-жа де Лавалетт вновь обрела свободу, она была вынуждена забрать оттуда свою дочь».

XXXV

ГОСУДАРИ И ПОКОЛЕНИЯ

Есть равная несправедливость в том, чтобы приписывать царствующим государям достоинства и пороки народа, которым они ныне правят.

Эти достоинства и пороки почти всегда, как это могли бы доказать статистика и логика, можно приписать атмосфере предыдущего правительства.

Людовик XIV унаследовал людей Людовика XIII: слава. Наполеон I унаследовал людей Республики: слава. Луи-Филипп унаследовал людей Карла Х: слава. Наполеон III унаследовал людей Луи-Филиппа: бесчестие.

Всегда предыдущее правительство ответственно за нравы последующего, в той мере, насколько правительство вообще ответственно за что бы то ни было.

Внезапные перерывы, которые из-за обстоятельств случаются в царствованиях, не позволяют этому закону быть совершенно точным по времени. Нельзя точно отметить, где кончается то или иное влияние, но оно будет сказываться на всем поколении, испытавшем его в своей юности.

XXXVI

О ненависти молодежи к цитатчикам. Цитатчик для них враг.

«Я даже орфографию отдал бы в руки палача».

Теофиль Готье ⁵³

Дать прекрасный образ: литературный подонок.

Не забыть портрет Форга, бороздящего литературу пирата⁵⁴.

Вечная склонность к проституции в сердце человека, отсюда и его страх перед одиночеством. Он хочет быть вдвоем. Гениальный же человек хочет быть один, то есть – одиночкой.

Заслуга в том, чтобы быть одному и проституировать себя особым образом.

Именно этот страх перед одиночеством, потребность забыть о своем «я» в чужой плоти человек благородно именует потребностью любить.

Две прекрасные религии, вечные навязчивые идеи народа, обретшие бессмертие на стенах: античный фаллос и «Да здравствует Барбес!⁵⁵», или «Долой Филиппа!», или «Да здравствует Республика!».

XXXVII

Изучить во всех формах, творениях природы и трудах человека всеобщий и вечный закон постепенности, это мало-помалу, потихоньку-полегоньку с последовательным нарастанием сил, подобно сложным процентам в финансовых делах.

То же самое с артистическим и литературным мастерством; то же самое с переменчивым сокровищем воли.

Толпа мелких литераторов, которые на похоронах пристают к хроникеру с рукопожатиями и представлениями, пытаясь задержаться в его памяти. О похоронах знаменитостей.

Мольер. Мое мнение о «Тартюфе» таково, что это не комедия, но памфлет. Атеист, если он попросту прилично воспитанный человек, подумает по поводу этой пьесы, что никогда нельзя доверять некоторые важные вопросы мерзавцу.

XXXVIII

Восславить культ образов (моя великая, единственная, изначальная страсть).

Восславить бродяжничество и то, что можно назвать богемностью. Культ умноженного ощущения, выражающего себя посредством музыки. Сослаться на Листа⁵⁶.

О необходимости бить женщин.

Можно наказывать тех, кого любишь. В том числе детей. Но это предполагает боль от презрения к тому, что любишь.

О рогатости и рогоносцах.

Муки рогоносца. Они рождаются из гордости, из неверного рассуждения о чести, о счастье и о любви, глупо отнятой у Бога и присвоенной людям.

Обожающее животное всегда ошибается идолом.

Анализ наглого идиотизма. Клеман де Рис и Поль Периньон⁵⁷.

XXXIX

Чем больше человек занимается искусствами, тем реже у него встает.

Происходит все более ощутимый разрыв между духом и живущим в нас скотом.

У одного только скота хорошо стоит, а совокупление – лирика простонародья.

Совокупляться – значит надеяться войти в другого, а человек творческий никогда из себя не выходит.

Запамятовал имя той потаскушки… А! Подумаешь! Вспомню на Страшном суде.

Музыка дает представление о пространстве.

Да и более или менее все искусства; поскольку они – ритм, а ритм – выражение пространства.

Каждодневно желать быть величайшим из людей!

Ребенком я хотел стать то Папой Римским (но Папой-военным), то актером.

Услада, которую мне доставляли обе эти галлюцинации.

XL

Совсем ребенком я почувствовал в своем сердце два противоречивых чувства: ужас перед жизнью и упоение жизнью. Что вполне свойственно нервному лентяю.

Нации порождают великих людей лишь вопреки самим себе.

По поводу актера и моих детских грез: глава о том, что именно в человеческой душе составляет призвание актера, славу актера, искусство актера и его положение в свете.

Теория Легуве⁵⁸. Легуве – холодный насмешник, новоявленный Свифт, решивший проверить, сможет ли Франция проглотить очередной вздор?

Его выбор. В этом смысле хорошо, что Самсон не актер⁵⁹.

Настоящее величие париев.

Может быть даже, добродетель вредит талантам париев.

XLI

Коммерция по сути своей сатанинское занятие.

Коммерция – это одалживание и отдача, но одалживание с намеком: верни мне больше, чем я тебе даю.

Дух любой коммерции совершенно порочен.

Коммерция естественна, стало быть, отвратительна.

Из всех коммерсантов наименее гнусен тот, кто говорит: «Будем добродетельны, чтобы заработать побольше денег, чем порочные глупцы».

Для коммерсанта даже честность – расчет ради наживы.

Коммерция – сатанинское занятие, потому что это одна из форм эгоизма, причем наиболее отталкивающая.

Когда Иисус Христос говорит: «Блаженны алчущие, ибо они насытятся!» – он делает вероятностный подсчет.

XLII

Мир движется лишь по недоразумению.

Именно благодаря всеобщему недоразумению все как-то ладят друг с другом.

Ибо, если бы, к несчастью, люди поняли друг друга, они никогда не смогли бы поладить.

Умный человек, тот, кто никогда ни с кем не поладит, должен приспосабливаться, стараться полюбить разговоры со слабоумными и чтение дурных книг. Из этого он извлечет горькие услады, которые с лихвой восполнят его усталость.

Какой-нибудь чинуша, министр, директор театра или газеты вполне может быть достоин уважения, но в нем никогда не бывает божественной искры. Это существа, лишенные индивидуальности, оригинальности, рожденные для отправления должности, то есть для общественного услужения.

XLIII

Бог и его глубина. Можно быть не лишенным остроумия и искать в Боге сообщника и друга, которого всегда недостает. Бог – вечный наперсник в этой трагедии, герой которой – каждый. Быть может, ростовщики и душегубы взывают к Богу: «Господи, сделай так, чтобы мое ближайшее дело удалось!» Но мольба этих мерзких людишек не оскверняет ни чести моей молитвы, ни наслаждения ею.

Всякая идея сама по себе наделена бессмертной жизнью, как и человек.

Всякая сотворенная даже человеком форма бессмертна. Ибо форма независима от материи, и отнюдь не молекулы определяют ее.

Анекдоты об Эмиле Дуэ и Константене Ги, разрушающих или, скорее, полагающих, будто разрушают свои произведения⁶⁰.

XLIV

Невозможно пролистать какую-нибудь газету, неважно за какой день, месяц или год, не найдя там в каждой строчке знаков самой отвратительной человеческой извращенности и при этом самого поразительного хвастовства честностью, добротой, милосердием, самых бесстыдных утверждений о прогрессе и цивилизации.

Любая газета с первой и до последней строчки пронизана ужасами и омерзением. Войны, преступления, воровство, распутство, пытки, злодеяния монархов, наций, обывателей, упоение всеобщей жестокостью.

И вот с этим омерзительным аперитивом цивилизованный человек завтракает каждое утро. Все в этом мире воняет преступлением: газета, стена и лицо человека.

Не понимаю, как рука может касаться газеты, не содрогаясь от отвращения.

XLV

Сила амулета, доказанная философом. У каждого есть свои продырявленные монеты, талисманы, сувениры.

Трактат о духовной динамике.

О свойствах святых таинств.

Моя склонность с детских лет к мистицизму. Мои разговоры с Богом.

О Наваждении, Одержимости, Молитве и Вере.

Духовная динамика Иисуса. (Ренан находит смешным, что Иисус верит во всемогущество, даже материальное, Молитвы и Веры.)

Таинства – средства этой динамики.

О низости книгопечатания – великого препятствия развитию Прекрасного⁶¹.

Хорошенькое дельце – устроить заговор для истребления еврейского народа!

Евреи – это Библиотекари и свидетели Искупления.

XLVI

Все буржуазные дураки, без конца твердящие: «безнравственный, безнравственность, нравственность в искусстве» и прочие глупости, – напоминают мне Луизу Вильдье, пятифранковую шлюху, которая, пойдя со мной однажды в Лувр, где никогда не была, вдруг принялась краснеть, прикрывать лицо, дергать меня поминутно за рукав и спрашивать перед бессмертными статуями и картинами, как можно было прилюдно выставить эдакое неприличие.

Виноградные листики г-на Нюверкерка⁶².

XLVII

83

Чтобы закон прогресса существовал, надо, чтобы каждый захотел его сотворить; то есть, когда все люди постараются прогрессировать, тогда и человечество добьется прогресса.

Эта гипотеза может послужить объяснению тождества двух противоречивых идей: свободы и неизбежности. В случае прогресса не только установится тождество между ними, но это тождество всегда существовало. Это тождество и есть история, история наций и личностей.

XLVIII

84

Привести в «Моем обнаженном сердце» сонет. Привести отрывок о Роланде ⁶³.

САТИРИЧЕСКИЙ ПАРНАС

Думаю, это Мейнар.

Маласси утверждает⁶⁴, что это Теофиль⁶⁵.