Глава 10
Холостяки в нашем городке начали обращать на меня внимание, но меня они не интересовали. От одной мысли о том, что ко мне прикоснется другой мужчина, не Джеймс, тело охватывала дрожь. Я даже не представляла, как смогу открыться кому-то еще.
Шли годы. В 1915 году Лулу исполнилось десять, а мне – двадцать четыре. Жизнь текла в привычном русле. Каждый день, отведя Лулу в школу – даже когда она идти не хотела, – я прибиралась в своем маленьком флигеле, стирала и шила, а потом делала работу по дому, с которой матушка Коннор уже не справлялась.
После обеда принималась готовить ужин в большом доме – мы с Лулу ужинали там каждый вечер. По воскресеньям ходили в церковь. Матушка Коннор теперь не могла преодолевать большие расстояния, поэтому Хелен и Томми приезжали за нами в своей двуколке, и мы отправлялись в церковь все вместе – семья Хелен сидела впереди, моя – сзади. Фэйт и Лулу росли, и в двуколке уже становилось тесно.
Одним из тех, кто начал предпринимать попытки за мной ухаживать, был Джон Стюарт, с которым мы были знакомы всю жизнь. Мне он нравился, но не так, как я ему. Однажды он отправился к родственникам в Кеннет (штат Миссури) – городок на другом берегу реки Миссисипи. Он пробыл там дольше, чем ожидал, но прислал письмо, в котором писал, что с ним все в порядке и его задержали «непредвиденные обстоятельства».
Спустя еще три недели он вернулся с женой. Мы встретились с ней в церкви в следующее воскресенье. Она была даже еще выше меня, с черными, как уголь, волосами и теплыми карими глазами. У нее было миловидное лицо и дружелюбная улыбка. Представляя мне ее, Джон улыбнулся и сказал:
– Мод, это Элизабет Фоли Стюарт, но она просит называть ее Бесси. Бесси, это Мод Коннор, о которой я тебе рассказывал. Если бы она меня заполучила, ты бы до сих пор была незамужней.
Я боялась, что Бесси на меня обидится и будет ревновать, но вместо этого она схватила мою руку и сжала в своих.
– Мы станем лучшими подругами, правда, Мод?
Так и вышло. Бесси вошла в наш тесный женский кружок, где были матушка Коннор, Хелен, Лулу и Фэйт. Раз в неделю все мы собирались в большой кухне Конноров, шили лоскутное одеяло, натянутое на большую деревянную стойку, разговаривали и пили холодный чай.
Бесси внесла в нашу группку свою изюминку, с ней было очень весело. Ее юмор был заразителен, и вскоре наши серьезные собрания озарились шутками и дурачествами. Дети катались по полу от смеха, когда она кривлялась и играла вместе с ними. Смех Фэйт и Лулу был для меня словно музыка.
Я была счастлива. Я ни о чем не просила, и близкие мои были в добром здравии, – все, кроме стареющей матушки Коннор. Лишь только по ночам, ложась спать, я все еще тосковала по Джеймсу, по теплу тела рядом со мной, по его запаху, по прикосновению рук.
Однажды в воскресенье, поздней весной, Бесси с мужем Джоном привели в церковь нового прихожанина – миловидного, высокого и стройного мужчину. Хелен с Томми едва успели остановить повозку, как Бесси уже подвела его ко мне за руку.
– Мод, это мой брат, Джордж Фоли. Он приехал к нам на недельку.
У Бесси с братом было много общего: те же теплые карие глаза, а под шляпой – те же угольно-черные волосы. Он улыбнулся мне.
– Рад познакомиться, Мод.
Бесси представила его остальным членам семьи, и он со всеми поздоровался, не сводя с меня глаз. Я чувствовала, как лицо заливает краска. Мы еще какое-то время поболтали у церкви, затем отправились на службу. Бесси с мужем сели через ряд от меня и моей семьи. Во время проповеди я то и дело поглядывала на Джорджа. Он все так же смотрел на меня и, встретив мой взгляд, улыбался. Я снова почувствовала, что краснею.
После службы он подошел к нашей двуколке, снял шляпу и сказал:
– Мне бы хотелось иногда навещать тебя, Мод, если позволишь.
Хелен с трудом сдержала смешок. Я глянула на Бесси, ища помощи, но и она улыбалась во весь рот:
– Д-думаю, д-да, – ответила я так тихо, что он, наверное, едва расслышал.
На следующий вечер, развешивая белье на заднем дворе, я увидела, как Джордж Фоли подъезжает к дому Конноров на повозке Стюартов, но лошадь была не их. Он не заметил меня, поднялся по ступенькам и постучал в дверь большого дома. Лишь спустя некоторое время раздался голос миссис Коннор:
– Простите, что так долго – артрит проклятый совсем замучил!
– Я пришел к Мод, – ответил он.
– Она живет за этим домом.
Денек выдался погожий, и дверь в моем флигеле была открыта нараспашку. Я поскорее скрылась в доме, пока он меня не заметил. Он постучал о дверной косяк. Я знала, что он придет, и все же испытывала смешанные чувства. Наконец, я вышла на переднее крыльцо.
Он снял шляпу.
– У меня двуколка, Мод. Денек такой хороший, я подумал, может, ты захочешь прокатиться.
– Мне нужно дождаться Лулу из школы, – ответила я. – Давай просто посидим и поболтаем, чайку попьем.
– Было бы здорово, Мод. – Он подвел коня к корыту, сам встал рядом и похлопал его по шее. Конь всхрапнул и ткнулся носом Джорджу в руку. Как он ласков с лошадью, подумала я. Мне всегда не нравилось, когда мужчины жестоко обращались со своими животными.
Он поднялся по ступенькам крыльца и сел в кресло-качалку, где по вечерам так любил сиживать Джеймс. Я уже была готова попросить его пересесть, но потом передумала, и кивнула на коня.
– Какой красавец, Джордж.
– Его зовут Пауни, он в нашей семье уже 60 лет.
– Шестьдесят? Разве такое бывает? – Никогда не слышала, чтобы лошади жили дольше тридцати.
– Ну, то есть его линия. Самому ему всего четыре года. Мой дедушка в Гражданскую войну служил в кавалерии и ездил на прапрапрадедушке Пауни.
В ту страшную войну в Теннесси и Миссури брат шел на брата.
– А за кого он воевал, Джордж? – спросила я.
– За Север, конечно!
– Да я так, просто спросила.
Я налила чай в стаканы, и мы целый час проболтали, сидя на крыльце. Я рассказала ему о своем детстве и браке, а он – о себе.
– Я живу в Кеннете, штат Миссури. Я там шериф. Раньше был помощником, но несколько лет назад шериф Лебек ушел в отставку, и назначили меня.
– А у нас тут шерифов нет – у нас председатель. Городок маленький, и шериф никогда не был особенно нужен. Не знаю, что бы мы делали, случись что-то серьезное. Наверное, вызвали бы маршала из самого Юнион-сити. А это опасно, служить шерифом?
– Не очень. Самое серьезное, что может случиться, – это драка в баре. Обычно я приезжаю, когда вызывают, и уговариваю ребят прекратить. Иногда сажаю кого-нибудь за решетку, пока не протрезвеет. Чего-то особенно страшного у нас никогда не было.
– А если бы случилось, что бы ты стал делать?
Он оттопырил нижнюю губу и поскреб подбородок.
– Даже не знаю. Наверное, что-нибудь придумал бы.
– У нас тут и баров нет. Может быть, поэтому нам и не нужен шериф.
– А куда у вас ходят выпить?
– Ну, я слышала, что у некоторых фермеров есть перегонные аппараты. Никогда их не видела, но знаю, что у нас в городе несколько человек могут сделать ликер, когда им его захочется. Почти все в нашем городке посещают Баптистскую церковь или Церковь Святости. Пить у нас не очень принято.
Я вспомнила ту ночь, когда родилась Лулу, и дух спиртного от доктора, но не стала об этом говорить.
– Ну, я и сам иногда не прочь выпить. Но, наверное, потому, что я живу в Кеннете.
Мне это пришлось не очень по душе, но я промолчала.
– А Кеннет – большой город?
– Приличный. У нас есть банк и гостиница, недавно школу построили. Жить там здорово.
– А мне здесь нравится. Может быть, потому, что привыкла.
Когда вернулась Лулу, Джордж встал и поприветствовал ее:
– Добрый день, Лулу. Я Джордж, брат Бесси.
Она хмуро посмотрела на него.
– Я вас помню.
– Веди себя вежливо, Лулу, – упрекнула я ее слегка смущенно.
Лулу немного постояла, ожидая, что взрослые еще что-нибудь скажут, но все молчали. Наконец она спросила меня:
– Можно, я схожу к бабушке?
– Конечно, иди, – кивнула я.
Лулу повернулась и побежала к дому.
– Прости, Джордж, – сказала я. – Она просто стесняется.
– Ничего страшного, Мод. Мы скоро подружимся – я почти со всеми лажу.
Я встала.
– Спасибо, что приехал, Джордж. Вернешься домой – передавай от меня привет Бесси.
Он встал, взял мою руку и крепко ее сжал. Мне захотелось выдернуть ее, но я не стала. Он улыбнулся.
– Я бы хотел завтра снова приехать, Мод, если можно.
Он не произвел на меня сильного впечатления, но отказывать было невежливо.
– Думаю, да. Я буду дома.
Когда он уехал, я отправилась в большой дом, чтобы обсудить все с матушкой Коннор.
– Завтра он собирается вернуться, но мне он не очень нравится, матушка. Что же мне делать?
– Дай ему шанс, Мод. В городке ты так никого и не нашла – да у нас с женихами и негусто. Большинство холостяков вдвое, а то и втрое старше тебя. Ведь нельзя быть вдовой вечно. Ты еще совсем девочка. Тебе нужно жить дальше.
– Я довольна тем, что у меня есть вы, матушка. Зачем мне мужчина?
– Ну, я ведь не вечная и уже старею. А не станет меня – что ты будешь делать?
Я никогда об этом не думала, и сама мысль меня пугала. Я так привыкла, что свекровь всегда со мной.
– Вы ведь в порядке, еще долго проживете!
– Нет, Мод. Теперь у меня не только артрит – доктор Уилсон говорит, сердце у меня слабеет. Сестра в Нэшвилле уговаривает меня перебраться к ней. В прошлом году она потеряла мужа, дети все женились и разъехались. Нам с тобой обеим надо подумать о будущем.
– Вы же знаете, я о вас позабочусь! – отвечала я, чуть не плача. – Я переберусь в дом, как вы и хотели.
– Это будет нечестно по отношению к тебе. Ты еще молода, вы с Лулу заслуживаете большего, чем ухаживать за старухой. Может, я еще несколько лет не помру, а ты к тому времени лишишься последней возможности найти кого-нибудь.
Я пыталась привести другие доводы, но их не осталось. Когда Лулу заснула, я просидела остаток вечера на крыльце, уставившись в небо, такое же хмурое, как и я сама, – ни звездочки.
На следующий вечер Джордж приехал снова. Я решила дать ему шанс за мной ухаживать, и все же меня терзали сомнения. Не знаю, о чем я думала, но на сей раз все-таки согласилась с ним прокатиться. Мы проехали несколько миль по холмам Теннесси. Погода стояла хорошая, и мы болтали обо всем на свете, начиная с погоды – до учебы Лулу. Как раз к ее приходу из школы мы вернулись домой.
Моя десятилетняя дочь нахмурилась и посмотрела на него исподлобья. Не меняя сурового выражения лица, она убежала в дом, даже не поздоровавшись. Мне было неловко, и Джордж это заметил.
– Не переживай насчет Лулу, Мод. Она оттает, особенно если мы будем чаще встречаться. Можно мне приехать завтра?
Я все еще смотрела вслед Лулу – не в ее характере было так себя вести.
– Не знаю, Джордж. Я подумаю.
Он надел шляпу.
– Что ж, я заеду, а если у тебя будут дела, так и скажи, и я тут же уеду.
– Ладно, Джордж.
Я ушла во флигель, прижала к себе Лулу и поцеловала в макушку.
– Тебе не нравится мистер Фоли? А, крошка?
– Он ведь здесь не останется. Он вернется в Миссури, и если вы поженитесь, мне придется расстаться со своими друзьями. Скажи ему, чтобы больше не приходил.
Я задумалась над ее словами.
– Может, ты и права. Завтра я скажу ему, что будет лучше, если он перестанет приходить.
Она стиснула меня в объятиях и, вытянув шею, чмокнула меня в щеку.
– Я пойду к бабушке. Если понадоблюсь – зови.
– Хорошо, детка.
Я решила сказать Джорджу, что не хочу больше с ним встречаться. Потом отправилась в дом, и мы с Лулу и матушкой Коннор принялись готовить ужин. У нас уже сложилась семья, целых три женщины в доме, и мужчина нам был без надобности.
Матушка Коннор села чистить бобы, которые Лулу принесла с огорода. Это щелканье было таким ритмичным, как музыка. Лулу чистила картошку, а я панировала курицу. Чуть склонив голову и улыбнувшись, Лулу довольно произнесла:
– Мама скажет мистеру Фоли, чтобы он больше не приходил.
Матушка Коннор перевела взгляд с Лулу на меня, расширив глаза от удивления.
– О чем это ты, дитя? Твоя мама так не сделает.
– Сделает, если захочет.
Матушка Коннор бросила боб, что держала в руках, обратно в миску, потом подняла ее и так резко поставила на стол, что она едва не раскололась. Мы с Лулу подскочили от этого резкого стука стекла о дерево. Матушка Коннор покачала головой:
– Ты этого не сделаешь, Мод. Теперь ты обязана выйти за него замуж.
– О чем это вы? – ошарашенно спросила я. – Мы с ним едва знакомы!
– Вы вдвоем катались в двуколке, вас видела половина женщин города. Они весь день обсуждали, как мы сыграем свадьбу.
– Свадьбу? Да ведь он еще даже не сделал мне предложения. А если он и не хочет на мне жениться?
– Хочет. Только посмотри на него. Когда ты рядом, с его лица не сходит это влюбленное выражение. Если он еще не сделал тебе предложение, то сделает до отъезда.
Тут подскочила Лулу:
– Нет! Мы на нем не поженимся и не уедем в другой город, в другой штат, где мы никого не знаем!
Матушка Коннор хмуро посмотрела на внучку:
– Сядь и замолчи, юная леди. Ты в этом ничего не смыслишь, это дела взрослых. Твоя мама каталась в двуколке с молодым человеком, выезжала за город, их не было два часа. Никого не волнует, что они даже за руки не держались. Теперь она обязана выйти за него замуж. Иначе ее отлучат от церкви и ни одна приличная женщина в этом городе не станет с ней разговаривать.
Глаза Лулу расширились, и она плюхнулась обратно на стул.
Я принялась расхаживать по комнате. Отряхнув испачканные мукой руки о юбку, я сказала:
– Не хочу я за него замуж!
– Прости, Мод, придется, и ты сама это знаешь. Если не выйдешь, жизни здесь тебе все равно не будет. Я не хочу, чтобы ты уезжала, не меньше твоего. Может быть, удастся уговорить его остаться здесь с тобой. Можешь оставить себе дом, жить тут, а флигель сдавать, или наоборот. Я все равно все оставлю Лулу. Я уже сообщила настоятелю, где мое завещание и что в нем. Могу сказать Джорджу, что, если вы уедете, она ничего не получит. Может быть, тогда он останется.
Услышав, что ей, возможно, не придется расставаться с друзьями, Лулу повеселела и немного расслабилась. Я чувствовала, как она смотрит на меня в ожидании реакции.
Я знала, что матушка Коннор права. Город слишком маленький, а слухи ползут быстро. Если Джордж сделает мне предложение, я должна буду выйти за него замуж. А если нет?..
– О боже. Матушка, а если он не сделает мне предложения? Что мне тогда делать?
– Если к завтрашнему вечеру он этого не сделает, я пойду к Бесси. Она объяснит ему, что полагается делать. Если и тогда он не согласится, то и она не сможет здесь жить. Все женщины станут обвинять ее в том, что она привезла его сюда.
Я не знала, что сказать, просто стояла, потупившись и уставившись на половицы, как будто ища выход из этой дурацкой ситуации.
Когда на следующий день приехал Джордж, я кое-как выдавила из себя улыбку, но от приглашения прокатиться отказалась и предложила ему присесть. Мы разговаривали о всяких пустяках, а в голове моей роились мысли о вещах по-настоящему важных. Я делала вид, что внимательно его слушаю, а на самом деле мне хотелось кричать. Я заставляла себя сидеть рядом с ним на крыльце, попивая чай и болтать как ни в чем не бывало, будто от его слов ничего не зависело. Все, что мне требовалось услышать, это предложение выйти за него замуж, и в то же время я боялась этого предложения. Я пыталась расслабиться, говоря себе, что он хорош собой, что другие женщины будут завидовать, ведь он такой высокий, ладный и веселый. Если я ему откажу, меня сочтут сумасшедшей.
Лулу уже должна была вот-вот вернуться домой, а он так и не заговорил о будущем. Я запаниковала. Он встал и попрощался. Я тоже встала. Джордж взял мою руку в свою и крепко сжал. Это был, наверное, второй раз, когда он до меня дотронулся, не считая наших прогулок, когда он помогал мне сесть в двуколку. Я внутренне напряглась в ожидании предложения.
Конец ознакомительного фрагмента.