Глава 2
На следующее утро «Линкольн» вишневого цвета доставил меня в загородный клуб «Кипрес». Судя по всему, конкурс собирались проводить рядом с плавательным бассейном совершенно нелепой формы. Шофер распахнул дверцу, я выбрался из машины и тут же заметил, что ко мне вприпрыжку несется Майер.
– Доброе утро, мистер Бойд! – Неуверенная улыбочка быстро сползла с его лица. – Утро действительно чудесное. Надеюсь, вам нравится здешний климат?
– Еще не разобрался, – коротко ответил я. – А что случилось с вашим бассейном?
Майер испуганно обернулся и вытаращился на бассейн, словно тот встал на дыбы.
– Я не понимаю вас, мистер Бойд!..
– У него такая странная форма… Вы не находите?
– Ах вот вы о чем! – Майер весь подсобрался. – Форма бассейна повторяет очертания Флориды. А еще у нас парк! Правда, у нас чудесный парк, мистер Бойд? Вам стоит непременно задержаться на пару деньков после завершения конкурса. В нашем парке есть редчайшие растения! Например, плотоядные цветки или бесстыдницы…
– Бесстыдницы? – изумленно переспросил я. – Они что, имеют привычку оказываться в чужих постелях?
– Ха! – выдавил Майер. – Нет, просто закрывают свои лепестки, стоит к ним притронуться. Кроме того, у нас есть совершенно удивительная роза. Вам непременно нужно посмотреть на нее.
– И где она? – жадно спросил я.
– Совершенно чудесный цветок, – холодно продолжал Майер. – Утром лепестки белые, а к закату становятся алыми.
– То есть эта штука ведет себя как исполнительный комитет сената? – пробормотал я, тут же потеряв интерес. – А где же девушки?
– Готовятся к выходу вон в том полосатом павильоне. Мистер Бойд, я хочу познакомить вас с остальными судьями.
Я проследовал за ним по асфальтовой дорожке к столику, пристроившемуся прямо возле бассейна. За столиком сидели два человека, между ними оставался пустой стул.
– А вот и мы! – жизнерадостно провозгласил Майер. – Хочу представить вам третьего судью, мистера Бойда. – Он умоляюще посмотрел на парочку, сидящую за столиком. – Мистер Бойд, познакомьтесь с мисс Элейн Керзон.
– Доброе утро. – Я кивнул темноволосой особе в элегантном белом хлопчатом костюме.
Она слегка повернула голову в мою сторону, и под ее ледяным взглядом кровь в моих жилах застыла. Сама она не издала ни звука.
Майер смущенно кашлянул.
– А это мистер Дюваль. Клод Дюваль – знаменитый фотограф.
Я перевел взгляд на Дюваля. Это был высокий и тощий тип с длинным носом и меланхоличным добродушным взглядом дворняжки.
– Очень приятно, – отозвался он гнусавым голосом.
– Вот ваше место, мистер Бойд. – Майер суетливо обежал столик. – А это карандаш и блокнот. Сама процедура очень проста. Девушки поочередно проходят перед вами, у каждой на купальнике будет номер. Потом вы сравните свои записи и вычеркнете тех, кто не прошел в следующий тур.
– Отлично. – Я уселся на свободный стул.
– В таком случае не будем терять время. – Майер улыбнулся и умчался прочь.
Как только он исчез, я закурил и спросил себя, почему этот несчастный не послушался моего совета и не привел в порядок свой костюм.
– Как же ненавижу эти конкурсы!.. – процедила Элейн Керзон. – Если бы «Русалка» не размещала в моем журнале рекламу…
– Целиком с вами согласен! – чопорно поддержал ее Дюваль. – Если бы не их заказы…
– А мне эта затея нравится! – объявил я и довольно потер руки. – Сама идея конкурсов красоты всегда казалась мне гениальной, а возможность полюбоваться восхитительными милашками…
– Милашками? – Дюваль содрогнулся.
– Если у вас в запасе и другие столь же вульгарные словечки, – ледяным тоном заметила Элейн Керзон, – воспользуйтесь ими сейчас, пока не начался конкурс. Так будет лучше.
Из динамиков, расставленных вокруг бассейна, полились звуки фанфар. Перед нами снова откуда-то возник Майер и объявил о начале конкурса. Звуки торжественного марша незаметно перешли в веселую песенку. Через минуту мимо нас неторопливо прошествовала первая участница.
Никогда прежде я не бывал столь внимателен. А когда мимо проходила участница под номером двадцать шесть, я почувствовал азарт, какой случается у любителя рулетки при крупном выигрыше после недели хронического невезения.
Пока мимо меня проплывали одна за другой двадцать пять соблазнительных округлостей, я просто смущенно ерзал на своем стуле. Но когда появился номер двадцать шесть, я в момент осознал, что это мое счастливое число. Девушка с неприступным видом приблизилась к нашему столику и вдруг подмигнула мне.
Светлые, почти белые волосы ниспадали волнами до середины спины. Бикини было леопардовой расцветки. Она томно покрутилась перед нами, потом снова подмигнула мне.
– Как вас зовут, сокровище? – ласково поинтересовался я.
– Элиш… – Она чуть округлила очаровательные губки. – Элиш Хоуп.
– С такими формами, как у вас, моя лапочка, – почти прошептал я, – можно не волноваться за исход конкурса.
– Мистер Бойд! – возмутилась Элейн Керзон. – Прошу вас, не забывайте, что вы судья!
– И надо заметить, самый неподкупный, – отозвался я, пожирая девушку глазами. – Вы случайно не свободны сегодня вечером, мое сокровище?
– Совершенно свободна! – проворковало сокровище.
– Когда и где?
– Вы задерживаете проведение конкурса, мистер Бойд, – гнусаво проныл Дюваль. – Ради бога…
– В восемь, – быстро сказала блондинка. – В «Сирокко».
– Договорились!
Я быстро записал в своем блокноте ее имя. Элиш Хоуп еще раз одарила меня чарующей улыбкой и упорхнула. Ее место заняла высокая брюнетка в закрытом светлом купальнике с глубоким вырезом на спине, выгодно оттенявшем ровный загар. Если бы я не договорился уже с Элиш, то непременно закинул бы удочку насчет номера двадцать семь. Тем более что эта брюнетка, как и Элиш Хоуп, смотрела только на меня, полностью игнорируя моих коллег-профессионалов. Но, увы, для того, чтобы поспеть сразу на два свидания, мне следовало быть суперменом. Наконец мимо нас профланировали три последние девушки, и теперь дело было за судьями.
– Начнем с первого номера, – деловито сказала Элейн Керзон. – Блондинка с прической пуделя. Мое мнение – отрицательное.
– Согласен, – со скучающим видом протянул Дюваль.
– А вы, мистер Бойд?
– Мое мнение положительное.
Лицо Элейн застыло.
– Что ж, чуть позже мы вернемся к этому вопросу. Номер второй. Я – за!
– Согласен, – кивнул Дюваль.
– Не согласен, – решительно заявил я.
Они какое-то время молчали, уставившись друг на друга, потом вперили в меня негодующие взгляды. Элейн бросила свой карандаш на стол.
– Но это смешно! – фыркнула она. – Судя по всему, вы выступаете в роли судьи впервые, мистер Бойд.
– Зато у меня есть вкус, – надменно ответил я.
– Если дело пойдет так и дальше, мы рискуем проторчать здесь до ночи, – прогнусавил Дюваль. – А у меня еще полно дел. Нужно провести съемки для одной табачной компании. Меня ждут двенадцать моделей!
– В таком случае, может, не будем спорить и перейдем сразу к соглашению? – небрежно спросил я.
– Что вы подразумеваете под соглашением? – хмыкнул Дюваль.
– Номера двадцать шесть и двадцать семь проходят в следующий тур.
– Так не годится! – отрезала Элейн Керзон.
– Не спешите, дорогая! – вмешался Дюваль. – И что, если мы согласимся?
– Остальных можете выбрать на свое усмотрение. Мне это будет абсолютно безразлично.
Дюваль принялся задумчиво малевать что-то в своем блокноте.
– Пожалуй, мы выберемся из этой ситуации гораздо быстрее, чем я опасался!
– Шантаж! – прошипела Элейн. – Откровенный, наглый шантаж! – Несколько секунд она боролась с клокочущей в ней яростью, потом выдавила: – Я не желаю сидеть целый день и препираться, поэтому согласна.
Пока объявляли результаты и девицы, прошедшие в следующий тур, позировали перед фотографами, перевалило за полдень. Мы перекусили за счет фирмы, после чего по настоянию Майера совершили прогулку по парку.
Около половины шестого «Линкольн» вишневого цвета доставил меня к отелю. Я прямиком направился в бар и заказал джин с тоником. Глянув спустя какое-то время на часы, подскочил как ужаленный. Было почти восемь, а перед свиданием следовало принять душ и переодеться.
Поднявшись к себе в номер, я обнаружил там гостей. Ко мне заглянули два угрюмых типа в дорогих костюмах. Мрачные физиономии незнакомцев лучше всяких слов свидетельствовали о серьезности их намерений.
Тому, который сидел у окна, было лет сорок пять. Гладкое, почти без морщин лицо; черные волосы и небольшие ухоженные усики, делавшие его похожим на миллионера, удалившегося на покой. Этот человек с интересом разглядывал меня. На нем была спортивная куртка и брюки из добротной ткани. Синяя шелковая рубашка с серебристыми искорками застегнута на все пуговицы. Словом, внешность этого типа впечатляла не меньше, чем реклама старого доброго виски.
Его напарник торчал посреди комнаты с таким угрюмым видом, что я невольно насторожился. Опасный паренек. Тщательно уложенные волосы оставляли открытым левое ухо, на котором я, сколько ни вглядывался, не обнаружил мочки.
– Наверное, я ошибся номером и забрел в чужие апартаменты, – задумчиво протянул я. – Но что тогда здесь делает мой чемодан?
Элегантный громила выбрался из кресла.
– «Русалка» выписала вас сюда аж из Нью-Йорка, – скучающим тоном заметил он. – Болван Майер носится с вами, как с бриллиантовым колье. Наверное, в Нью-Йорке вы высоко котируетесь?
– И что вам от меня понадобилось? Автограф?
– Очень остроумно, Бойд, – вступил в беседу верзила без левой мочки. Его голосок был слишком писклявым для столь могучего тела. В другой ситуации я наверняка не удержался бы от смеха, но сейчас мне было не до веселья.
– Давайте перейдем прямо к делу, Бойд, – спокойно сказал элегантный тип. – Фирме «Русалка» неоднократно предлагалось отказаться от этого конкурса, но она не пожелала и слышать об этом. Так вот, мы надеемся, что вы станете тем самым человеком, который убедит их, что мы вовсе не шутим.
– Приятно это слышать, – заметил я. – Фирма «Русалка» всегда открыта для сотрудничества. Сколько купальников вы хотите заказать на предстоящий сезон?
– Похоже, острить он научился еще в утробе матери, Хэл, – пропищал громила с дефектным ухом. – Почему ты не смеешься?
– Мне кажется, мистер Бойд еще не осознал всю серьезность ситуации, Чарли, – отозвался обладатель холеных усиков. В голосе его прозвучал легкий упрек. – Видимо, придется объяснить ему на более доступном языке.
Он с недоброй улыбочкой приблизился ко мне.
– Вы должны передать своим хозяевам, мистер Бойд, что это последнее предупреждение. Иначе… иначе их ждут большие неприятности. Мне кажется, что, несмотря на нелепую стрижку, вы человек сообразительный и сумеете понять важность нашего сообщения. А значит, сумеете убедить своих боссов, что мы вовсе не шутим. Я правильно говорю, Чарли?
– Лучше и не скажешь, Хэл, – пропищал тоненький голосок. – Изложим ему наши соображения, а он передаст их кому надо.
– Может, вы все-таки скажете, о чем, собственно, речь? – предложил я. – Хотя бы намекните.
Все это время я следил за Хэлом, и это было моей ошибкой. Гориллоподобный Чарли двигался куда быстрее, чем я ожидал от человека его комплекции. Его лапищи обхватили меня и прижали мои руки к туловищу.
– Почему бы вам не посоветовать своему приятелю вести себя как подобает джентльмену? – обратился я к Хэлу, который с безразличным видом наблюдал за происходящим. – Кем он себя воображает? Медведем из детской сказочки?
– Чарли обладает неимоверной силой, – ласково сообщил Хэл, с сочувствием наблюдая за моими тщетными попытками вырваться из лап чудовища. – Так что мой совет – не тратьте силы попусту. Мы уйдем, как только вы согласитесь выполнить нашу маленькую просьбу. – Он закурил сигарету и с минуту с интересом наблюдал за кольцами дыма. – Лично к вам у нас пока никаких претензий нет. – В его голосе звучало неподдельное участие; таким тоном командир интересуется самочувствием своего солдата, которому оторвало руку.
Отступив на шаг, Хэл занял стойку и внезапно вонзил кулак мне под дых. Железные объятия его напарника не позволили мне уклониться или хотя бы смягчить удар. От боли у меня в глазах потемнело. Хэл со скучающим видом нанес еще один удар, потом отступил на шаг и с любопытством посмотрел на меня.
– Думаю, теперь можно отпустить мистера Бойда, – сказал он с отеческим благодушием.
Колени у меня подогнулись. Я жадно ловил ртом воздух. Боль волнами распространялась по всему телу. Я почувствовал, что Чарльз ослабил хватку, но в следующую секунду я взмыл в воздух и на мгновение увидел перед собой потолок, а затем грохнулся на пол. Ударившись, чуть отполз в сторону и затих, раздумывая, можно ли меня считать живым.
– Надеюсь, вы не забудете о нашей встрече, мистер Бойд, – с ласковой улыбкой сказал Хэл. – И будьте так любезны передать наше сообщение дальше. Мы действительно не шутим.
Он осторожно перешагнул через меня, словно стараясь не испачкать элегантные башмаки, и направился к двери. Его приятель последовал за ним.
Минут десять я лежал неподвижно, ожидая, когда дыхание придет в норму. Потом осторожно пошевелил ногами – сначала одной, потом другой. Так, вроде бы целы. Через несколько минут я окончательно убедился, что опасных травм у меня нет. Мой классический профиль нисколько не пострадал, из-за чего на мгновение я даже испытал к этой парочке нечто вроде благодарности. Но, несмотря на столь благоприятное завершение, чувствовал я себя отвратно.
С трудом поднявшись на ноги, я поплелся в душ. Несколько минут под горячими струями оказались для меня благотворными, но боль в области солнечного сплетения по-прежнему давала о себе знать.
На свидание я опаздывал уже на полчаса, но тем не менее спустился вниз и попросил портье вызвать для меня такси. В «Сирокко» мне указали, что Элиш Хоуп живет на пятнадцатом этаже. Поднимаясь в лифте, я искренне надеялся, что она не успела уйти с другим. Обнаружив, что дверь ее номера приоткрыта, я облегченно вздохнул и решительно шагнул внутрь.
– Мое сокровище, трудно поверить в то, что я вам скажу, – выпалил я на одном дыхании, – но я опоздал только потому, что меня избили.
Не успел я и глазом моргнуть, как меня избили второй раз за этот вечер. Правда, на этот раз куда профессиональнее – меня просто шмякнули чем-то тяжелым по затылку, и я отключился.
Мне чудилось странное: бесконечной вереницей передо мной проходили медведи гризли в элегантных купальниках от фирмы «Русалка». Но вот кошмар отпустил, и я постепенно выбрался в мир, где царила боль. Попривыкнув к этому не вполне приятному ощущению, я отважился приоткрыть один глаз, дабы выяснить, не ждет ли меня очередной сюрприз, а если да, то какой именно.
Спустя пару минут я медленно приподнялся и сел. Кроме избитого и достойного всяческого сожаления Дэнни Бойда, в комнате не было ни души.
Самое же любопытное заключалось в том, что я находился в собственном номере отеля «Стикс». Как это произошло, я, разумеется, не знал, а если верить моим часам, через пять минут должна наступить полночь. В номер Элиш Хоуп я вошел около девяти часов.
Где я провел последние три часа и каким образом очутился в собственном отеле, оставалось загадкой. Поразмыслив, я решил снова отправиться в отель «Сирокко», чтобы получить ответы на интересующие меня вопросы.
От моего костюма несло, как от подпольной самогонной фабрики, поэтому пришлось снова переодеться. До «Сирокко» я добрался без происшествий и спустя полчаса снова стоял перед дверью номера Элиш Хоуп. Я трижды безрезультатно постучал, а потом установил, что дверь, как и в прошлый раз, не заперта. Распахнув ее пошире и выждав несколько секунд, я стремительно влетел в комнату, словно хотел в час пик попасть в вагон нью-йоркской подземки.
На этот раз никто не огрел меня по затылку. В ванной комнате горел свет, дверь в нее была приоткрыта. Я убедился, что в номере никого нет. Это открытие несколько разочаровало меня. Я включил свет, и интерьер комнаты тотчас перестал быть таинственным. Два кресла, маленькая кушетка, письменный стол со стулом, туалетный столик, заставленный косметикой. На кресле рядом с туалетным столиком лежало вечернее платье и какая-то прозрачно-эфемерная тряпица, относящаяся к дамскому белью. Рядом красовались вечерние туфли на высоких каблуках, украшенные блестящими камешками.
Еще в школе я узнал, что кратчайшее расстояние между двумя точками – прямая, поэтому мой взгляд проследовал от кресла прямиком к кровати. Я тут же установил, что этим вечером Элиш Хоуп ни с кем другим из своего номера не уходила. Она все еще находится тут.
Совершенно обнаженная, она лежала лицом вниз на кровати. Я приблизился с недобрым предчувствием.
Для Элиш Хоуп время больше не имело никакого значения. Она была мертва. Кто-то задушил ее. И человек, сделавший это, судя по всему, имел своеобразное чувство юмора. Вокруг шеи был плотно намотан купальник.
Я не мог удержаться от того, чтобы посмотреть на ярлык фирмы. Откровенно говоря, слово «Русалка», красовавшееся на этикетке, не стало неожиданностью.
Я закурил, задумчиво глядя на задушенную красавицу. Внезапно дверь с грохотом распахнулась, и в комнату ворвались два типа. Они проделали это так спешно, словно опаздывали на вечеринку, где заканчивалась выпивка.