2
Снег. Кругом снег. Пушистый искрящийся на солнце снег. Белым-бело. И кажется, будто это сказочный лес с укутанными в белую одежду деревьями, высокими сугробами. Тишина. В этой тишине убаюкивающе мягко кружились снежинки. Так спокойно в сказочном лесу. И действительно можно было поверить, что вокруг магия. Вот только если бы не окна в этих сугробах, если бы не люди за этими окнами. Это была деревушка в объятиях волшебной зимы.
Вдруг в этой белой сказке появилось яркое пятно. Это шла маленькая девочка. Малышка была закутана в длинный полосатый шарф, который закрывал лицо от мороза, что ели проглядывались глазки.
Девочка торопилась домой. Она с трудом волокла за собой сани, которые казались огромными для нее. Где-то позади, оставались ее новые друзья, с которыми она весело провела время.
Девочка поднялась на возвышенность. За этой горкой ее дом. Она села на сани и скатилась вниз. Несколько секунд радости, но эти секунды очень важны. Поднявшись с саней, малышка продолжила свой путь.
Вот двор ее дома. Она открыла калитку и вступила во двор на очищенную тропинку, которая вела к входу домой. По обе стороны широкой дорожки лежал высокий сугроб почти в рост девочки. Под снегом прятался огород.
Приближаясь к дому, малышка бросила веревку саней и поторопилась к двери. С трудом дотянувшись до дверной ручки, зашла в дом. Дома тепло. Спустила шарф с лица. Засияла улыбка на лице. Девочка стянула свои варежки, которые повисли на резинках. И прокричала:
– Мама, я пришла!
Она уже было собралась развязывать свой огромный шарф, шарф был завязан сзади, но остановилась.
– Тебя всегда не бывает дома! – послышался голос мамы.
– Это, по-твоему, дом? – ответил ей папа.
– Что?
– Сюда невозможно зайти. Домой хочется бежать с работы, а у нас все наоборот. Я по утрам бегу на работу из дома…
Девочка не стала снимать шарф. Улыбка с ее лица исчезла. Она повернулась к двери и снова вышла на улицу.
На улице поднялся ветер. Малышка подошла к своим санкам, села и надела варежки. Неожиданно ветер подул так сильно, что малышка оказалась лежа на санках, но вставать, не собиралась. Напротив она легла поудобнее и стала наблюдать за снежинками, которые кружили над ней. Ветер перестал дуть так сильно. Теперь снежинки мягко падали, показывая девочке, какие они красивые.
И вот снежинки стали еще медлительнее. Одна из красивейших снежинок упала девочке на ресницу. Малышка улыбнулась и закрыла глаза. Затем снова открыла. Снежинки кружили. Вокруг становилось все тише и тише. Как хорошо, как красиво, как хочется спать. А снежинки все падали и падали, убаюкивая девочку: спи, спи.
Тишина.
«Мадина!», – послышалось вдруг, – «Мадина, просыпайся!»
Девочка приподняла голову. Голос был явно женский, но никого рядом не было. Кто ее разбудил?
«Иди домой!» – послышалось снова.
Кажется, Мадина увидела ту самую девушку. Она показалась ей очень красивой. Но когда Мадина встала – никого. Странно. Но все же она пошла домой.
Когда малышка зашла домой, ее встретила мама, которая обрадовалась, увидев дочь:
– Это что за снеговик к нам пришел?
– Мам, – воодушевленно произнесла Мадина, – я на улице уснула и меня разбудила тетенька.
– Прекрасно! – подошел папа, – ребенок на улице чуть было не замерз. А ты вместо того чтобы истерить, лучше бы присматривала за своей дочерью.
– Между прочим, она и твоя дочь…
Мадина поняла, что родителям не до нее, сбросила валенки и отправилась в свою комнату. Когда она собралась открыть дверь своей комнаты, послышался крик мамы:
– Вот и уходи!
Девочка поторопилась зайти к себе, и хлопнула дверью за собой, чтобы не слышать криков родителей. Сняв варежки, Мадина снова попыталась стянуть шарф, но опять ничего не вышло, тугой узел сзади ей не поддавался, и, громко вздохнул, так и легла на кровать.
Комната Мадины была похожа на картинную галерею ее творений. Вот только рисунки были не совсем обычные: синее яблоко, оранжевые горы, жираф в радужную полоску. Как сказал бы художник: «Я так вижу». Но почетное место в этой галереи занимала фотография ее семьи, где Мадина вместе с папой и мамой. На фото все счастливы и улыбаются.
Из соседней комнаты продолжала доноситься ругань родителей. Малышке было неудобно лежать в пальто. Она расстегнула пуговицы, но развязать ужасный шарф так и не смогла.
Мадина, лежа на кровати, рассматривала свои рисунки. Один из любимых ее шедевров, был рисунков с фиолетовыми высокими цветами, выше людей. Люди гуляют в этом цветочном саду по тропинке из оранжевого камня.
Снова подергав свой шарф, Мадина повернулась набок и уснула.
Во сне Мадина увидела себя на лугу, вокруг было тепло. Она была в летнем платье, но что-то душило горло. Мадина посмотрела вокруг: зеленые листья, трава, бабочки. Лето. Небо голубое. Плывут белые, как сахарная вата, облака. Девочка потянулась к ним, словно точно знала, что они вкусные. Вот только горло что-то давит. Но вдруг все облака собрались в одну большую тучу. И туча, как огромная серая ящерица медленно поползла к ней, затмевая свет. Мадина стала задыхаться. Ей было страшно, еще что-то давило ей горло. Она хотела позвать на помощь, но не могла произнести и слова, а лишь застонала.
– Мадина – солнышко! – разбудила мама.
Мадина проснулась.
Горло давил невыносимый шарф. Она тут же подошла к своему столу, на котором были разбросаны карандаши. Взяла серый карандаш, достала бумагу и зарисовала ящерицу.
Мама села на кровать дочери и наблюдала за ней. Увидев дочь в шарфе, помогла его развязать.
А Мадина торопилась быстрее зарисовать голубое небо вокруг серой ящерицы.
– Мадина, – тихим голосом сказала мама, – папа ушел.