Мишень для левши (сборник). Где кот идет. (роман) (Игорь Джавадов, 2016)

Глава 1

Утро в первобытном лесу. Матерый зубр-одиночка продирается через густой подлесок. Выбравшись на полянку, он шумно фыркает, распугивая шмыгающих под ногами зайцев, и принимается с аппетитом поедать сочную траву у подножья огромного валуна.

Зубр не слышит, как сзади раздвигаются ветви. Из-за куста выглядывает бородатое лицо дикаря. Охотник осторожно втягивает воздух широкими ноздрями. Его толстые губы раздвигаются в довольной усмешке. Сунув за пояс каменный топор, дикарь перехватывает обеими руками длинное копье с кремневым наконечником и начинает подкрадываться сзади к могучему животному.

Высоко за облаками зарождается звенящий гул. Звук усиливается, в небе появляется яркая точка, которая через мгновение превращается в летящий над верхушками деревьев аппарат. Сверкающий отполированным корпусом аппарат в форме яйца-овоида снизился над поляной и завис над валуном. Облака расходятся, поляну заливает яркий свет.

Бросив копье, охотник падает ничком на землю и прикрывает голову руками. Зубр глухо ревет, угрожающе раскачивая рогами. Затем животное круто разворачивается и бежит прочь от валуна. Внезапно на краю поляны открывается обрыв. Внизу видна узкая полоска берега, за которой начинается открытое море. Зубр срывается с обрыва и падает на плотный песок, ломая ноги.

Облака над поляной сходятся, становится темно, как в сумерки. Охотник осторожно поднимает голову. В нижней части аппарата появляется окно, из которого вылетает узкий луч света и упирается в траву. От земли поднимается пар. Овоид медленно вращается, луч описывает небольшую окружность на траве. Вырезанная дымящаяся пластина дерна отваливается в сторону. Открывается отверстие колодца, из которого выбивается столб пара. Луч обегает отливающие металлом стены. Аппарат плавно опускается в колодец. Сбоку выдвигается металлическая пластина, которая перекрывает вход. Кусок дерна переворачивается и опускается на крышку корнями вниз. Трава выпрямляется. Наступает тишина.

Охотник поднимается. Подобрав копье, он подкрадывается к валуну и погружает наконечник в теплую траву. Раздается тихий хлопок. Кремневый наконечник растекается черной жидкостью, которая с хлюпаньем всасывается в землю. Над поляной взлетает столб пара, в воздухе проносится тяжелый вздох.

От страха у дикаря стучат зубы. Трясущимися руками он отбрасывает бесполезное древко и мчится прочь от валуна. Добежав до обрыва, охотник садится на край и съезжает по крутому склону вниз, тормозя на ходу пятками и локтями. Слетев на берег, он кубарем катится по песку и врезается ногами в тушу зубра, который беспомощно распростерся на песке в нескольких шагах от полосы прибоя.

Беспомощное животное с усилием поднимает огромную голову и глухо ревет. Охотник вскакивает на ноги. Оскалив крупные белые зубы, он с воплем выхватывает из-за пояса топор и наносит зубру смертельный удар в затылок. Раздается хруст ломающейся кости. Зубр безжизненно роняет голову на песок. Охотник вспарывает зубру брюхо и запускает руку внутрь. Вырвав дымящуюся печень, он усаживается на неподвижную тушу и с жадностью впивается зубами в окровавленный кусок.

Доев печень, охотник утирается волосатой ладонью и громко рыгает. Звук эхом возвращается от обрыва. Охотник испуганно оглядывается. У стены стоят вооруженные копьями и луками воины, которые внимательно наблюдают за дикарем. Это высокие могучие люди, одетые в кожаные плащи без рукавов.

Дикарь лихорадочно озирается, но все пути к отступлению отрезаны. Решившись, он мешком валится за тушу зубра, затем вскакивает и бежит к морю. Воин в кожаной безрукавке натягивает лук.

Дикарь бежит по воде, которая уже достигла середины его бедер. Сзади щелкает тетива, слышен свист пущенной из лука стрелы.

Мелькнув в воздухе, стрела догоняет беглеца и вонзается ему под лопатку. Дикарь падает лицом в воду. Береговое течение уносит в открытое море мертвое тело с торчащей из спины стрелой.

Пришла зима. Сосны, окружившие поляну, стоят в снежном уборе. На большом валуне выросла пушистая снежная шапка.

Через поляну пробегает заяц-беляк. Возле валуна он вдруг проваливается в снег по шею и отчаянно бьется на месте, схваченный за ноги неведомой силой. Из-под снега вылетает облачко пара, над поляной проносится разочарованный вздох. Отпущенный на свободу косой высоко подпрыгивает и со всех ног улепетывает в лес.

Наступило лето. На поверхности валуна разноцветными красками изображено суровое лицо лесного божества. Под изображением расчищена площадка, на которой сложены побелевшие от времени человеческие черепа, украшенные венками из свежих цветов. Из лесу выходит одетая в домотканую рубаху босоногая девчушка. Она ставит у подножья валуна лукошко, завязанное чистой тряпицей. Из-под лукошка выбивается легкая струйка пара и слышится слабый шум. Девушка кланяется изображению и бежит к обрыву. Приложив руку к глазам, она всматривается в морскую даль.

В море проплывает белый пароход. Издав гудок, судно уходит за горизонт.

По лесной тропинке шагает светловолосый паренек, одетый в шорты и футболку. Он несет саженец дерева и ведро с водой. На поясе у него висит короткая саперная лопатка в чехле.

Паренек выходит на знакомую поляну. На большом валуне от лика божества осталось несколько едва различимых мазков. Площадка для жертвоприношений заросла высокой травой. Паренек выбирает место для посадки и начинает копать ямку в нескольких шагах от валуна. Посадив деревце, он поливает его водой из ведра и присыпает землей. Из-под лопаты выкатывается человеческий череп. Юноша поднимает его. Отставив ногу, он вытягивает руку с черепом и говорит шепотом: «Бедный Йорик».

Из черепа выползает жук. Расправив крылья, потревоженное насекомое взлетает в небо. Юноша меняется в лице. Он осторожно опускает череп к подножью валуна. Из-под травы выбивается едва заметная струйка пара, слышится слабое шипение. Юноша заинтересован. Он поднимает лопату и вонзает в землю. Раздается металлический лязг. Штык лопаты растекается красной жидкостью, которая мгновенно всасывается в траву.

Над поляной разносится мощный мажорный аккорд. Паренек бросает черенок и прячется за камень. Пласт дерна отваливается в сторону, крышка уходит в сторону. Потускневший за тысячелетия ожидания аппарат выплывает из колодца.

Поднявшись в воздух, аппарат приближается к замершему на месте юноше и зависает над ним. Несколько мгновений юноша смотрит на овоид. Затем он закрывает глаза и вытягивает руки перед собой. Аппарат опускается на его ладони и начинает переливаться всеми цветами радуги. Юноша легко поднимает овоид и надевает, как шлем, себе на голову. Время останавливается. На поверхности валуна появляется надпись «ГДЕ КОТ ИДЕТ». Проплывают первые титры.

Овоид снимается с головы юноши и зависает над валуном. Человек открывает глаза. Его взгляд изменился, он стал серьезным и сосредоточенным. Человек ставит пустое ведро на край колодца. Овоид втягивается в ведро и растекается серебряной жидкостью. Человек осторожно опускает в колодец ведро с жидким металлом и задвигает крышку. Он укладывает дерн на место и уходит по тропинке в лес.

Время ускоряется. Деревце, посаженное у валуна, начинает расти, быстро покрываясь зелеными листьями. Листья желтеют и осыпаются, затем на ветках снова появляется зеленая листва, которая снова желтеет и снова осыпается. Эти сезонные циклы ускоряются, мелькание листьев сливается в непрерывно расширяющийся круг, который вдруг останавливается. Над валуном возвышается громадный дуб с могучей раскидистой кроной.

Глава 2

По длинному белому коридору энергично шагают спортивного вида молодые люди, одетые в удобную униформу. Впереди идет высокий шатен в синем комбинезоне с серебряными шевронами на рукавах. За ним следует стройная блондинка в оранжевом комбинезоне с нагрудным знаком в виде молнии. Рядом с девушкой шагает среднего роста брюнет, одетый в зеленый комбинезон с желтой змейкой на груди. За тройкой специалистов идут четверо техников, одетые в серую униформу без знаков отличий.

Шатен открывает дверь и входит в конференц-зал. Бросив взгляд на пустые ряды мягких кресел, он спускается к подиуму. Здесь находится длинный стол из прозрачного пластика, на котором разложены приборы и образцы оружия. Брюнет и блондинка усаживаются в первом ряду. Техники располагаются сзади. Шатен подходит к столу и берет в руки пульт-указку в виде трубки с кнопками.

– Коллеги! – начинает он. – Я, Гелий Кортин, историк и социолог, заместитель начальника экспедиции, должен сообщить, что вы, Алла Краско, лингвист-связист, и вы, Артур Чекрин, врач-биолог, успешно сдали тесты на владение оружием и средствами биологической защиты. Техническому персоналу зачтены оценки, полученные в предыдущей экспедиции. Министр уже подписал распоряжение о выдаче вам звездных сертификатов.

Краско улыбается Чекрину. Техники вполголоса обсуждают приятную новость.

– Напоминаю, – продолжает Кортин, – что экспедиция на Аррет является больше научной по характеру. Цель экспедиции – изучить причину пандемии, которая захватила планету примерно месяц назад. Эту информацию мы имеем благодаря работе лингвиста Краско. Она первой расшифровала сообщение, принятое от дружественной расы в скоплении Гиады. По праву первооткрывателя вы, Краско, имеете право быть зачисленной в состав экспедиции вне конкурса.

Девушка откровенно радуется. Чекрин с чувством пожимает ей руку. Краско мягко освобождается.

Кортин поднимает указку и нажимает кнопку. Включается экран, на котором высвечиваются строки непонятных символов. Текст сменяет изображение сверкающего диска планеты. Диск начинает вращаться и разваливается на куски. Экран заволакивает легкая дымка. Кортин нажимает кнопку еще раз. Туман рассеивается, на экране появляется вид моря и оранжевый диск солнца, опускающийся за морской горизонт. На переднем плане виден низкий песчаный берег, на который чередой накатываются волны. Внезапно вертикальная красная черта делит экран надвое. Левая часть темнеет, покрываясь светящимися непонятными символами. Затем из глубины всплывают цветовые пятна, которые внезапно превращаются в хороводы созвездий и бешено вращающихся галактик. На правой половине сквозь морской песок проступает бородатое лицо старика с закрытыми глазами. Экран гаснет.

– Вы просмотрели сообщение, принятое аналитиком первого класса Паулем Беллоу. Беллоу интуитивно оценил его как исключительно важное и незамедлительно передал на Землю. Результат расшифровки подтвердил квалификацию специалиста. По праву первооткрывателя Беллоу лично выбрал земное имя для планеты. Кстати, где сам Беллоу? – Кортин строго смотрит на Краско.

Девушка качает головой. Чекрин пожимает плечами. Кивнув, Кортин кладет трубку на стол.

– Из текста сообщения следует, что планета на девяносто процентов покрыта водой. Суша в основном состоит из двух небольших континентов, которые почти симметрично расположены относительно экватора планеты. Вы могли видеть, что население планеты представляет расу земного типа. Именно поэтому ящеры из Гиад обратились к нам. Они пришли к верному выводу, что гуманоиды больше поверят нам, землянам. А сейчас прослушайте информацию об условиях работы. В основу приняты данные, что к началу катастрофы уровень развития планеты соответствовал середине двадцатого века Земли. Как я уже говорил, поверхность Аррета почти полностью покрыта водой. Исходя из этого, принято решение изготовить спасательный космолет в виде корабля, отвечающего уровню начала двадцатого века Земли.

Кортин нажимает вторую кнопку. На экране появляется изображение корабля с расширенной к носу палубой, похожего на авианосец. Ближе к корме возвышается командная башня с антенной локатора на крыше. От входной двери доносится иронический мужской голос:

Линкор «Куин Элизабет»

Везет пятнадцать тонн конфет.

Прозвучавшие слова внезапно проявляются на экране в виде подписи под рисунком корабля. Все поворачивают головы. На пороге стоит светловолосый молодой человек среднего роста с живыми проницательными глазами. Он одет в серые брюки и шерстяную рубашку песочного цвета.

– Опаздываете, Беллоу! – заметил Кортин.

– Виноват, – аналитик склоняет голову. – Терин задержал.

– Проходите, – смягчился Кортин. Беллоу быстро пересекает зал и опускается в кресло рядом с Краско. Не обращая внимания на докладчика, он наклоняется к девушке и шепчет в маленькое ушко:

Двустишие про медведицу появляется на спинке кресла, в котором сидит Краско. Девушка улыбается. Кортин продолжает объяснять устройство космолета. По ходу его рассказа отдельные части корабля высвечиваются различными цветами.

– Посадочное устройство, – Кортин указывает на нос корабля, – обеспечивает приводнение с высоты 10 мегаметров с точностью плюс-минус один миллиметр. Мы сможем заходить в любой порт под видом местного судна, высаживаться, оказывать неотложную первую помощь. Магнитный гидродинамический движитель (луч-указка переползает на киль корабля) обеспечивает скорость до двухсот километров в час. Этого достаточно, чтобы обогнуть континент меньше, чем за двое суток.

– Коллеги! – повысил голос Кортин. – Учитывая морской характер экспедиции, командор Терин принял дополнительную программу. Нам предстоит учебное плавание на специальном судне, которое соответствует началу XX века. Вы уже зачислены матросами в экипаж судна. Вам дано шестьдесят минут на сборы. Через час мы встречаемся в порту. Судно «Моряна» стоит у причала номер восемь. Прошу не опаздывать. Отплытие судна – через два часа. Вопросы есть? Вопросов нет. Все свободны.

Участники экспедиции спешат к выходу. Чекрин догоняет Аллу Краско.

– Алла, задержись, пожалуйста, на минуту, – попросил он. – Я должен тебе кое-что сказать.

Краско замедляет шаг и останавливается у стены, украшенной картиной в тяжелой раме.

– Понимаешь, Алла, – начал, запинаясь, Чекрин. – Прежде, чем мы окажемся в далеком и враждебном нам мире, я хочу знать… Дело в том, что я… Видишь ли… – Смутившись, он берет девушку за руку и заглядывает ей в глаза. Алла мягко освобождается. Отвернувшись к стене, она с подчеркнутым вниманием изучает картину, на которой изображен скалистый пейзаж далекой планеты.

– Интересно, – оживилась Краско, – а на Аррете есть горы?

– Аррет, Аррет! – раздраженно сказал Чекрин. – Ведь это «Терра» наоборот! Нехорошо поступил аналитик. Разве можно так называть планету, куда надо лететь? Подумаешь, первооткрыватель! Ему просто повезло принять сообщение из космоса. На Луне он не один дежурил. Мог бы и с коллегами посоветоваться. Нет же, решил соригинальничать, назвал планету «Земля наоборот». Тоже, не смог придумать ничего лучше, поэт-неудачник. У нас, астронавтов, так не принято. Ведь нам работать на этой планете. Жизнью рисковать, туземцев спасать. Еще неизвестно, как он в космосе себя поведет. Это ему не на Луне сидеть, к праздникам стишки сочинять.

– Арт, ты не прав, – возразила Краско. – У Пауля есть хорошие стихи. Ты их просто не читал. А быть таким суеверным в наше время просто глупо!

Внезапно рассмеявшись, девушка берет Чекрина под руку и заглядывает в его каменное лицо.

– Не злись, Артур. Я думаю, с этим именем у него связана какая-то история, очень личная и важная для него. Просто мы пока не знаем. Я уверена, что Беллоу не подведет. Он хороший аналитик и мужественный человек. Коллеги отзываются о нем очень хорошо. Ведь это он спас группу селенологов, когда их вездеход притянуло к магнитной скале из чистого пермаллоя. Приборы вышли из строя, ребята приготовились к самому худшему. Но Беллоу сразу понял, в чем проблема. Интуиция его не подвела. Он предложил ребятам укрыться в багажнике за стальной дверцей и просто подождать до рассвета. Утреннее солнце нагрело скалу до точки Кюри, магнитное поле исчезло. Вездеход освободился и благополучно вернулся на базу.

– Все понятно, – усмехнулся Чекрин, отступая на шаг. – Для тебя все – смелые и хорошие. Все, кроме меня. Может, и мне сочинить пару стишков?

– Не надо, Артур. Ты ничего не понял. Но это не важно. Мне пора. Извини.

Алла уходит. Чекрин провожает ее застывшим взглядом.

Глава 3

Летнее солнце стоит высоко над акваторией морского порта. У деревянного причала, стилизованного под начало XX века, пришвартована «Моряна», небольшое грузопассажирское судно водоизмещением около тысячи тонн. Участники экспедиции поднимаются по трапу. Командор Терин, черноволосый мужчина лет тридцати с энергичным загорелым лицом, на пристани заканчивает разговор с двумя провожающими в белых костюмах. На прощание он пожимает им руки.

Беллоу стоит на верхней палубе. Облокотившись на поручни, он задумчиво смотрит в зеленоватую воду. К аналитику подходит Кортин. Он с довольным видом стучит кулаком по обшивке судна.

– Обратите внимание, Беллоу, – воскликнул Кортин, – как это все выдержано в духе начала XX века. Эти крышки угольных шахт для питания паровой машины, лазерный радар на мачте, солнечные батареи на крыше мостика. И, конечно, три дымовые трубы! Это я настоял, чтобы их было ровно три, как на легендарных крейсерах XX века. В свое время я написал ряд статей по истории великих морских путешествий. Наши предки обязательно брали с собой живую птицу, которая напоминала им о родном доме. Вы заметили курятник на палубе?

– Заметил, – невозмутимо ответил Беллоу. – Еще вчера.

Специалист по морским путешествиям удивленно моргает. На палубе появляется Терин.

– Вот вы где! – обрадовался командир. – Я как раз хотел предложить вам стать напарниками и разместиться в одной каюте. Матрос Кортин, думаю, вам будет интересно общение с матросом Беллоу, поскольку его вторая специальность – история XX века. Ваше мнение?

– Как матрос, я обязан подчиниться, согласно уставу, – четко ответил Кортин.

– Так, понятно. А вы, Беллоу?

– Гелий – товарищ не вредный, – сдержанно ответил аналитик. – Но уж очень он заутюжен своими уставами и справочниками.

– А вы, товарищ Беллоу, «заутюжены» своим двадцатым веком, – отпарировал Кортин. – Настолько, что порой забываете, в каком столетии мы с вами живем.

– Прошу не трогать двадцатый век, – сухо сказал Пауль. – Это была эпоха героев, уничтоживших фашизм и открывших человечеству дорогу в космос.

– А я попрошу не читать мне популярных лекций! – взвился Кортин. – Я сам веду курс в университете и вполне профессионально разбираюсь в истории войн и вооружений.

– Не верь в романы и рассказы, – усмехнулся Беллоу. – А верь в что видят твои глазы.

– Поговорили? – подвел черту командор. – Вот и отлично. Некоторые шероховатости, очевидно, имеются. Но у меня предчувствие, что вы можете стать хорошими напарниками. Прошу вас занять места согласно стартовому расписанию. «Моряна» отчаливает через десять минут.

Кортин и Беллоу в своей каюте готовятся ко сну. Кортин расправляет койку. Беллоу стучит кулаком по переборке.

– Они все ушли! – аналитик озабоченно поднял палец.

– Кто ушли?

– Крысы покинули этот ржавый ночной горшок. Гелий, нам предстоит бурная ночь:

Стихи про барабульку проявляются на переборке у изголовья Кортина, но он их почему-то не замечает. Выслушав прогноз аналитика, он хмуро укрывается с головой одеялом и поворачивается лицом к стенке.

Наступила полночь. За иллюминатором шумит море. Напарники мирно спят в своих койках. Каюту заполняет могучий храп. Храпит Беллоу.

Кортин просыпается. Он садится на койке и вслушивается в рулады, испускаемые спящим поэтом. Покачав головой, Кортин снова укладывается в постель.

Наступило утро. Напарники одеваются к завтраку.

– Пауль, оказывается, вы храпите во сне, – заметил Кортин. – Вам раньше это не говорили?

– Говорили много раз, – хмуро признался Беллоу.

– А почему вы скрыли это от Терина? – удивился Кортин. – Разве вы не знаете, что храпунов не берут в звездные экспедиции?

– Потому и не сказал, что не берут, – проворчал Беллоу. – А мне позарез нужно на Аррет. Только прошу вас, не выдавайте меня.

– Моряки не выдают своих напарников! – заявил Кортин. – Можете на меня положиться. А лечиться вы не пробовали?

– Пробовал много раз, да ничего не помогает. У самого Шпивака курс прошел. После его методики от меня чуть жена не ушла. А храпеть меньше все равно не стал.

– Вы что-то путаете, – поднял голову Кортин. – Академик Шпивак умер тридцать шесть лет назад. Уж я-то точно знаю, мой дядя по материнской линии работал у него учеником-лаборантом.

– Ну да, конечно! – поспешно согласился Пауль. – Я имел в виду совсем другого профессора. Который учился у Шпивака.

Проходят несколько дней напряженной работы. Будущие астронавты изучают старинные методы кораблевождения. Под руководством седого наставника они разворачивают бумажные карты и прокладывают курс графитными карандашами при помощи деревянного транспортира и линейки.

Астронавты сидят в спасательном вельботе. Обложившись канатами, они учатся вязать морские узлы.

Вельбот отходит от корабля. Астронавты надевают акваланги и ныряют в море.

Ночь. Сильно штормит. В динамике звучит сигнал тревоги. Кортин, проснувшись, спрыгивает с койки. Беллоу уже на ногах. Он достает из шкафчика спасательный жилет и протягивает напарнику.

– Что случалось? – спросил Кортин, застегивая пояс.

– Все в порядке, – успокоил Беллоу. – Идем ко дну.

На этот раз четверостишие проявляется на груди жилета Беллоу. Засветившись на три секунды, надпись исчезает.

– Внимание! – послышался голос в динамике. – Говорит командор Терин. Объявляю штормовое предупреждение. Приказываю участникам экспедиции занять места согласно аварийному расписанию!

Напарники выбегают из каюты.

Светает. Шторм разыгрался не на шутку. «Моряну» сильно качает. Верхушки огромных волн начинают захлестывать судно. Люди изо всех сил цепляются за канаты, протянутые вдоль палубы.

Приходит большая волна. Поток отрывает от каната матроса небольшого роста и тащит его к борту. Кортин и Беллоу бросаются на помощь. Беллоу держит утопающего за воротник. Его сапоги скользят по мокрой палубе. Кортин протягивает руку и хватает Беллоу за рукав. Волна уходит. Беллоу кивает в знак благодарности Кортину и помогает матросу стащить с головы капюшон. Из-под ткани выглядывает бледное лицо Аллы. Девушка влажными глазами смотрит на Пауля и шепчет: «Спасибо». Беллоу молча пристегивает связиста к канату.

Волны бросают «Моряну» все сильнее. После удара очередного вала раздается громкий треск. Судно заваливается на борт и начинает тонуть.

Из рубки на палубу спускается Терин. По его приказу участники экспедиции занимают места в спасательном вельботе. Терин подводит стрелу лебедки. Кортин и Беллоу прицепляют крюки к кольцам на носу и корме вельбота. Командор поворачивает рычаг. Вельбот с людьми выносится за борт. Улучив момент, командор ловко спускает вельбот на вершину большой волны и сбрасывает канат. Гребцы берутся за весла.

Наступает полдень. Ветер заметно ослабел, хотя волны вздымаются все еще высоко. Вельбот осторожно подходит к борту большого корабля. Сверху на канате спускают стальное коромысло с крюками на концах. Беллоу и Кортин прицепляют крюки к вельботу. Лодка с людьми поднимается в воздух.

На палубе астронавтов встречает Терин. Он пожимает руку Кортину.

– Коллеги, поздравляю вас! – объявил командор. – Вы успешно выдержали заключительный экзамен «Катастрофа в океане».

Глава 4

Участники экспедиции снова собрались в конференц-зале. Собрание ведет командор Терин. Он поднимается на подиум и берет в руки указку.

– Коллеги! С сегодняшнего дня вы официально зачислены в основной состав экспедиции. Наш космолет уже принят комиссией. Это новейший космический корабль, способный доставить нас на Аррет всего за две недели. Но у космолета пока нет имени. Согласно традиции, вы должны сами дать имя своему кораблю. Это приятная, но ответственная церемония. Напоминаю, каждый из вас имел три часа, чтобы придумать свой вариант имени. Сейчас вы должны ввести свои предложения в компьютер. Пароль для входа в систему – «Гиады». Дождитесь ответного сигнала и введите придуманное вами имя. Приступайте!

Астронавты начинают нажимать кнопки на радиобраслетах. При каждом нажатии радиобраслет отзывается характерным звуковым сигналом – «блипом». Зал наполняется музыкальным перезвоном.

На экране высвечивается текстовая таблица, в графах которой видно одно или два слова. С каждым коротким блипом экран мигает, а после длинного сигнала количество строк в таблице увеличивается на одну.

Отзвучал последний блип. Количество строк в таблице достигло десяти. Экран застыл. Терин нажимает кнопку. Внизу на экране появляется табло таймера, на котором высвечивается цифра 300. Терин нажимает еще кнопку. Строки таблицы разлетаются в стороны. Затем они собираются в середине экрана и начинают складываться в треугольники, квадраты и пятиугольники, меняясь местами при каждом обратном отсчете на табло таймера.

– Коллеги! – Терин отложил пульт в сторону. – Все дальнейшие изменения и дополнения невозможны. Нам остается ждать. Через пять минут компьютер завершит жеребьевку вариантов и мы узнаем имя нового корабля.

Командор сходит с подиума и усаживается рядом с Чекриным. Неожиданно открывается дверь. На пороге появляется полный лысоватый человек лет пятидесяти. В руке он держит толстый портфель. При виде нежданного посетителя Кортин издает невнятный звук. Скорчив гримасу, он пытается вжаться в мягкую обивку кресла. Заметив, что напарник чем-то расстроен, Беллоу довольно бесцеремонно толкает его в бок.

– Кто это? – спросил он вполголоса. – Только не говори, что не знаешь.

– Как не знать, – промычал Кортин. – Это Тим Маков, мой дядя.

– Родной?

– Тещин брат, куда родней. Вообще-то он химик, хороший химик. А вот вторая его специальность – парфюмер. Дядя просто помешан на запахах. Мечтает осчастливить человечество новыми ароматами. И для этого ставит опыты на ближайших родственниках. Среди знакомых известен под псевдонимом Дядя Дух Тим, сокращенно – ДДТ.

– Приятно видеть в наш скучный век такого целеустремленного человека, – засмеялся Беллоу.

На крышке портфеля Тима Макова появляются строки:

Оглядевшись, Маков безошибочно определяет в Терине главного и устремляется прямо к нему.

– Вопрос мировой важности! – взмолился он. – Прошу разрешить выступить на пять минут.

– Разрешаю четыре минуты, – соглашается Терин, бросив взгляд на экран.

– Благодарю! – обрадовался парфюмер. Взлетев на подиум, он привычным жестом водрузил портфель перед собой.

– Дорогие астронавты! – начал Дядя Дух, встав в позу лектора. – На уроках биологии вам, конечно, рассказывали о сверхчувствительном обонянии четвероногих братьев наших меньших. Конкретно я имею в виду собак. Ах, собачий нос – это удивительнейшее творение природы. Он способен различать тончайшие оттенки запахов, улавливать буквально отдельные молекулы ароматов. Люди, к сожалению, не собаки. В смысле обоняния они плетутся в хвосте у овчарок и даже у шнауцеров. Так было, дорогие космонавты, так было. Но впредь так не будет! Мне, Тиму Макову, удалось в результате усиленных творческих поисков синтезировать новое вещество, которому я, по праву первооткрывателя, присвоил заслуженное название «МУЗИМ», что означает «Миллионократный усилитель запахов имени Макова». И это действительно так! Любой из нас, приняв перорально одну таблетку музима, моментально усилит свой индивидуальный запах в миллион раз и станет полностью обоняем для окружающих и друзей. Учитывая, что не все мои коллеги пахнут приятно, я внес в музим различные ароматические добавки. Предвижу, ах, как я предвижу грядущие времена, когда сограждане будут узнавать друг друга на улицах не по костюмам и прическам, а по тончайшим и изысканнейшим благоуханиям. Внимание! Первую опытную партию таблеток музима я вручаю вам, мои отважные звездопроходцы. Вы станете проводниками моего изобретения в глубоком космосе!

– Благодарю за выступление, – поднялся Терин. – Боюсь, человечество пока еще не доросло до ваших идей. Как начальник экспедиции, я не имею права разрешить моим подчиненным принимать непроверенные препараты.

– Кем не проверенные? – возмутился Маков. – Этими бюрократами из Санитарной службы? Что они понимают в запахах! Ну, хорошо, я вам докажу. Сейчас, на глазах у вас, я лично приму таблетку моего музима.

Маков вываливает из портфеля на стол десятка полтора разноцветных коробочек. Открыв коробочку зеленого цвета, он достает таблетку и демонстративно проглатывает ее. В зале раздаются смешки. Все принюхиваются. Беллоу втягивает носом воздух.

– Вроде банным листом повеяло, – фыркнул он. – Дух как от березового веника.

Степенно сойдя в зал, Маков идет по рядам и раздает астронавтам коробочки с музимом. Астронавты растерянно принимают подарок и оглядываются на Терина. Командор, повернувшись к экрану, внимательно следит за таймером, начавшим отсчет последней минуты. Маков протягивает Беллоу футляр красного цвета.

– Каков максимальный срок действия? – деловито спросил аналитик.

– Не меньше месяца! Берите, не пожалеете!

Затем Дядя Дух протягивает желтую коробочку Кортину, но, узнав племянника, отдергивает руку и проходит мимо, бормоча что-то о неблагодарных потомках. В конце концов коробочка желтого цвета достается Краско.

– Ты что, Геля? – спросил Беллоу. – С Дядей Духом на ножах, что ли?

– Скорее, поддерживаю нейтралитет. Мы с женой перестали принимать его после того, как он подбросил в наш санузел таблетку с запахом конского навоза. Чтоб мы стали ближе к природе, как сказал он.

– Ну и как? – засмеялся Беллоу. – Стали ближе?

– Ближе некуда. Клео сразу к маме переехала. А мне, моряку, не полагается отступать перед трудностями. В общем, неделю жил, как на конюшне. Хорошо, что таблетка оказалось семидневной, не семимесячной.

Тем временем Маков, раздав все коробочки, забирает портфель и уходит. В дверях он оборачивается и торжественно поднимает руку.

– Благодарю за поддержку творческой мысли, – парфюмер вильнул портфелем в сторону Терина. – Пусть на далеких планетах торжественно благоухают все ароматы Земли! – Дверь закрывается за Дядей Духом.

– Непроверенный препарат прошу сдать врачу экспедиции Чекрину, – приказал Терин.

Чекрин проходит по рядам, собирая коробочки. Кортин вдруг замечает, что Беллоу прячет коробочку в карман.

– Пауль, ты что делаешь? – прошептал Кортин. – Был приказ сдать таблетки!

– Музим мне самому сгодится.

– Для чего?

– Подложу теще в кофе. Пусть поблагоухает месячишко.

Кортин открывает рот. Не найдя слов, он показывает пустые руки Чекрину. Кивнув, врач-биолог выжидающе смотрит на Беллоу. Аналитик отвечает кристально-чистым взглядом. Чекрин пожимает плечами и проходит мимо.

На таймере застыли цифры 05.00.00. Терин нажимает кнопку. По залу проносится легкий возглас. На экране крупными буквами выведено имя космолета:

ТЕТЯ ЛИРА

– Я протестую! – возмутился Чекрин. – Это издевательство – так назвать космолет!

– Я тоже против, – поддержал Кортин. – Корабли так не называют.

– Кто предложил это имя? – спросил Терин.

– Это я придумал, – привстал Беллоу. – В честь одной знакомой тети.

– Нам нет дела до твоей тети! – крикнул Чекрин. – Мы, звездный экипаж, требуем отзыва неприемлемого имени.

– Говори, пожалуйста, от себя, – поморщилась Алла.

– Должен напомнить, что компьютер, которому по большому счету все равно, уже официально зарегистрировал имя нашего корабля, – сказал Терин. – Традиция не допускает замены имени, разве что в случае явной грамматической ошибки.

– Это не ошибка, – сказал Беллоу. – Просто мне дорога память моей тети. Ладно, чего уж там! – махнул он рукой. – Согласен признать это ошибкой и переименовать космолет в «Тэту Лиры». Есть такая звезда на южном небе.

– Не вижу особой разницы, – заметил Терин. – Более того, я уверен, что все будут называть корабль по варианту номер один. Такова психология астронавтов. Могу внести ходатайство, но уверен, что оно не будет принято. Комитет свято чтит традиции. Что ж, пусть будет «Тетя Лира». Остается надеяться, что это имя принесет нам удачу. Коллеги! Старт, э… космолета назначен на послезавтра. Завтрашний день отводится на сборы и ликвидацию дел, а сегодня вечером мы приглашены на концерт в честь нашей экспедиции. Концерт начнется в 20 часов на Центральном стадионе. Прошу не опаздывать. Все свободны.

Глава 5

Наступает летний вечер. На небе появляются первые звезды. Огромный стадион заполнен зрителями до отказа. Астронавты сидят в ложе для почетных гостей. Молодежь расположилась на газоне. Девушки и юноши держат в руках разноцветные фонарики.

На сцену выходит импозантного вида седовласый артист, одетый в сверкающий золотым шитьем алый кафтан и черные шелковые шаровары. Длинные густые волосы схвачены золотым обручем.

Оркестр начинает играть вступление к величальному музыкальному произведению. В сопровождении оркестра артист торжественно исполняет песню, в которой славит «мужественных сыновей Земли», уносящих в бескрайние просторы Вселенной «свет родимых окон» и т. д. и т. п. Наконец, песня смолкает. На стадионе кое-где вспыхивают редкие красные огоньки. Певец кланяется и уходит за кулисы.

В глубине сцены вспыхивает задник с изображением пейзажа неведомой планеты. Невидимый ведущий объявляет номер:

– Исполняется хореографическая сюита «Встреча с планетой Аррет»!

На сцену выбегают танцовщики в серебристых комбинезонах. Они изображают отважных астронавтов, высадившихся на чужой планете. Астронавты осматриваются, выполняя прыжки и пируэты, указывают друг другу на местные достопримечательности. Один астронавт, заметив что-то вдали, показывает рукой в сторону. Построившись в колонну по одному, астронавты убегают со сцены.

С противоположной стороны стайкой выбегают девушки, одетые в короткие юбочки и узкие лифчики. Это юные арретянки вышли на лужок собирать цветы. Девушки кружат по сцене, радуясь жизни. Затем, разбившись на пары, они исполняют танец, полный огня и предчувствия любви. Вдруг одна арретянка останавливается как вкопанная. Она простирает руку в сторону. На сцену медленно выходит первый астронавт, за ним появляются остальные. Девушки испуганно отбегают в сторону и сбиваются в стайку. Очевидно, их пугает серебристая одежда пришельцев. Астронавты строем выбегают на середину сцены. Чтобы успокоить робких туземок, они исполняют строгий классический танец, который подчеркивает доброжелательность и сдержанность землян. В конце танца молоденький астронавт, не удержавшись, пускается в пляс вприсядку, используя элементы гопака. Этот комический момент растапливает ледок недоверия у очаровательных арретянок. Девушки подходят к астронавтам. Случайно их оказывается ровно столько, сколько прилетело землян, и каждая арретянка находит себе партнера. Молодые люди завершают сюиту сдержанным лирическим танцем.

Зрители награждают артистов каскадом красных и желтых огней. Над чашей стадиона разносится усиленный голос ведущего:

– Дорогие друзья, – гремит голос. – На нашем концерте присутствуют участники экспедиции на планету Аррет. Пожелаем отважным астронавтам успешной работы и благополучного возвращения на Землю!

Стадион вспыхивает зелеными огнями. Астронавты встают. Они поднимают руки в знак благодарности. Мыслями они уже в космосе.

Глава 6

Утреннее солнце освещает акваторию порта. В центре бухты на якоре стоит космолет, силуэт которого напоминает авианосец середины XX века. На борту корабля закреплен спущенный трап. К трапу пришвартовывается небольшой пассажирский катамаран, доставивший с берега группу провожающих. Они выходят на палубу и сразу попадают в объятья участников экспедиции.

По трапу с независимым видом поднимается Тим Маков. Руку парфюмера оттягивает неизменный толстый портфель. Маков с отсутствующим видом смотрит в небо. На небе ни облачка. Убедившись, что за ним никто не наблюдает, Дядя Дух бочком перемещается к командной башне авианосца.

Кортин держит за руку высокую брюнетку с ярко накрашенными губами.

– Береги себя, Гелий, – говорит женщина, прижимаясь к плечу Кортина. – Вирусы все еще могут быть очень опасными.

– Риск минимален, Клео, – возразил Кортин. – По расчетам доктора Чекрина пик активности пандемии должен уже пройти. Кроме того, мы имеем очень надежные средства биозащиты. Они специально разработаны для условий Аррета. Фактически мы летим, чтобы установить природу вируса и синтезировать для него антиген. Все необходимые материалы нам доставят сами арретяне.

Маков с отсутствующим видом прогуливается возле башни. Улучив момент, он ныряет в открытую дверь и скрывается внутри корабля.

– Пора, Клео, – сказал Кортин, обнимая жену. – Долгие проводы – лишние слезы. Не волнуйся за меня. Через два месяца мы все вернемся. Прощай, дорогая.

Клеопатра целует мужа и уходит. Помахав ей вслед, Кортин замечает напарника, который один стоит у борта и задумчиво смотрит в воду.

– Что с тобой, Пауль? Почему ты один? Отчего никто не пришел тебя провожать?

– Один, я всегда один, – пробормотал Беллоу. – А провожать меня некому.

На зеленоватой воде залива проступают строки:

– Теперь ты убедился, что я был прав? – укоризненно сказал Кортин. – Не надо было подбрасывать таблетку теще. Вот твои родные обиделись и не пришли на проводы.

– Тещи у меня уже давно нет, – смутился Беллоу.

– А жена почему не пришла?

– Жены тоже нет. Она умерла.

– Прости, друг, – извинился Кортин. – Я не знал. Это был несчастный случай?

– Нет, – покачал головой Пауль. – Это был естественный случай.

– Не может быть! – воскликнул Кортин. – Успехи современной медицины не допускают… Постой, сколько лет ей было?

– Не знаю точно. В последние годы мы не общались.

Беллоу отворачивается, не желая продолжать эту тему.

– Всем провожающим покинуть борт «Тети Лиры»! – прогремел над палубой голос Терина, усиленный корабельными динамиками. – Участникам экспедиции проститься с родными и близкими и занять места согласно стартовому расписанию.

Провожающие спускаются по трапу на катамаран. Из башни выбегает Дядя Дух. Его портфель заметно похудел. Парфюмер устремляется к трапу и скатывается вниз. Астронавты выстроились у поручней. Они вскидывают руки вверх и застывают в прощальном салюте.

Кортин входит в каюту. Беллоу протягивает напарнику листок бумаги и покашливает в кулак. Кортин внимательно читает. Его лицо постепенно вытягивается.

На листке написано:

Дорогие космонавты! В глубинах Вселенной вы будете скучать не только о земных рассветах и закатах. Главное, чего вам будет недоставать, – это, конечно, земных запахов. Чтобы восполнить потерю, я приготовил для вас, дорогие мои звездопроходцы, несколько герметичных контейнеров и наполнил их ароматами Земли. Я спрятал запахоносные контейнеры в укромных уголках на вашем прекрасном космолете. В строго рассчитанное время они будут автоматически открываться, чтобы порадовать вас утраченными земными ароматами. Первым должен открыться контейнер с «Кошачьим духом обыкновенным». Приятных вам воспоминаний, отважные мои звездопроходцы! Искренне преклоняющийся перед вами парфюмер Тим Маков.

– Каков прохвост! – захохотал Беллоу. – Живи твой ДДТ в двадцатом веке, он точно стал бы великим мошенником. Или президентом.

Бросив на напарника рассеянный взгляд, Кортин отгибает воротник комбинезона и щелкает пальцем по пуговке вшитого переговорного устройства.

– Терин, здесь Кортин. Докладываю: на борт корабля занесены и спрятаны флаконы Макова с запахами. Флаконы оборудованы автоматическими задвижками. Предлагаю отложить старт корабля, чтобы собрать и удалить флаконы. Иначе будут непредвиденные последствия.

– Задержку необходимо согласовывать с Комитетом, – ответил голос Терина. – Не вижу серьезных причин для откладывания старта. Флаконами мы займемся в полете. Время у нас будет. А сейчас приказываю членам экипажа занять места в стартовых кабинах. Объявляется минутная готовность. Включаю защитное поле.

Кортин послушно козыряет. Беллоу сочувственно показывает на часы. Напарники открывают дверцу в переборке и входят в кабину, разделенную надвое решетчатой ширмой. Под потолком вспыхивает красный свет. В динамике слышится гудение защитного поля. На стенке кабины проступают буквы:

Провожающие, столпившиеся на причале, во все глаза наблюдают за космолетом. Гремит якорная цепь. Якорь поднимается из воды и втягивается в корпус корабля. В воздухе проносится мощный органный аккорд, усиленный в тысячи раз силовой установкой космолета. Люди замирают. Над кораблем мелькает молния, за ней вспыхивает другая. Вскоре бьющие с мягким шипением в поверхность моря молнии накрывают космолет сплошным сверкающим куполом. Через секунду искрящийся купол сжимается вместе с космолетом в сверкающую точку, которая исчезает в небе.

Глава 7

Двигаясь по населенному звездами второго поколения спиральному рукаву Галактики, включающему нашу Солнечную систему, которая на тысячи парсек удалена от планетарных туманностей с тусклыми звездами внутри и огромных самосветящихся облаков из пыли и газа – провозвестников новых звезд, можно часами сидеть перед обзорными мониторами, всматриваясь в черную бездну, и не замечать никаких изменений в рисунках созвездий.

Кортин и Беллоу несут вахту в штурманской рубке. Кортин сидит возле экрана переднего обзора, который занимает почти всю стену. Экран усеян блестящими точками звезд, самые яркие из них соединены тонкими синими линиями. Путь, пройденный от Солнца, изображается в виде зеленого луча, медленно ползущего от созвездия Рыб к рою сверкающих пылинок с надписью «Гиады». На конце луча блестит серебряный кораблик, указывающий положение «Тети Лиры». Беллоу задумчиво смотрит на боковой экран, в углу которого прилепилась небольшая звезда. Судя по информационной строке, пробегающей по нижнему краю экрана, это неизвестный белый карлик. Беллоу откровенно зевает. В ответ на зевок в информационной строке появляется сообщение:

– Пауль, ты просто тоскуешь о доме, – заметил Кортин. – В первые дни полета это естественно. В таких случаях медицина предписывает сублимировать. Чекрин советует вспоминать что-нибудь земное, приятное. Природу, например. Или родных и близких.

– А если вспоминать никого не хочется? – отрезал Беллоу.

– Извини, – смутился Кортин. – Я не подумал.

Беллоу бросает пристальный взгляд на напарника. Немного помедлив, он достает из нагрудного кармана небольшую фотографию и кладет на пульт. На старинном фото можно различить женщину лет тридцати, которая стоит рядом с мужчиной в черном костюме. Женщина держит за руки двух мальчиков-близнецов, одетых в одинаковые матросские костюмчики. Внизу виден бледный типографский штамп с цифрами: 15 апреля 1956 г.

– Смотри, Геля! – Беллоу едва скрывает волнение. – Это мое семейство. Узнаешь мальчугана справа? Похож?

– Сходство есть, – признался Кортин. – Там 1956-й год. Это твой предок из ХХ века?

– Нет, Геля! – рассмеялся Беллоу. – Это я сам в раннем детстве.

У Кортина стекленеют глаза. Беллоу понимающе кивает и садится в кресло рядом.

– Слушай, напарник, мою историю, – начал он. – Я родился в городе на Неве пятнадцатого апреля 1949 года.

Кортин делает попытку встать. Беллоу легко прижимает его к креслу.

– Слушай и не перебивай! Терин вначале тоже не верил. Так вот, это мои родители. А это мой брат Петя. Здесь нам по семь лет исполнилось. А через три месяца отца с братиком не стало. Они подорвалось на старой морской мине. Ее занесло в залив у города Приморск. Обломки лодки потом нашли на берегу у Чертова Камня. Так называется большой валун на краю обрыва за городом. Ученые установили, что этот валун принес из Скандинавии ледник, который растаял десять тысяч лет назад. С Камнем связано множество зловещих историй. Местные вепсы верят, что он упал с неба и придавил морского черта, который вылез на обрыв, чтобы погреться на солнышке. Черт остался под камнем и хватал всех, кто приходил к нему без подарков. Древние вепсы, обитавшие здесь с первобытных времен, совершали у камня ритуальные обряды и приносили в жертву пленников.

– Люди приносили в жертву камню людей? – вздрогнул Кортин.

– Конечно, – кивнул Беллоу. – Что тут такого? Но дело не в этом. Мой отец был родом из Приморска и всех там знал. Времена после войны были суровые, продуктов питания в Питере не хватало. Поэтому каждую весну отец уезжал в Приморск на путину. За две недели работы в рыболовецкой артели он обеспечивал семью рыбой на весь год. Ночевать он оставался у своей сестры Валерии, которую мы звали просто тетя Лира. Тетя, когда гостила у нас, рассказывала о Камне совершенно жуткие истории.

В тот год отец взял с собой Петю. Братик очень хотел увидеть Чертов Камень. Чтобы не обходить залив по берегу, отец одолжил в артели лодку. Обратно они уже не вернулись. Рыбаки слышали в заливе взрыв мины, их после войны здесь осталось видимо-невидимо. Накануне был сильный западный ветер. Очевидно, он пригнал мину с финской стороны. Отца потом на берег вынесло. Там его и похоронили. Братика Петю так и не нашли. А ведь на его месте должен был быть я.

– Почему? – шевельнулся Кортин.

– Случилось так, что Петя провинился перед отцом. Зная, что у тети Лиры будет день рождения, он решил подарить ей самое ценное, что имел: парашют от осветительной ракеты. Парашют был новый, и, чтобы его испытать, братик привязал к нему кошку и сбросил с крыши.

– Это довольно жестоко. Такие шалости детей нельзя оставлять без внимания.

– Кошка не пострадала, – отмахнулся Беллоу. – Мы жили в одноэтажном доме. К тому же парашют раскрылся сразу. Но отец заявил, что Петя за свое плохое поведение будет наказан и останется дома. А к тете Лире поедет Павлик, который любит домашних животных и не бросает их с крыши.

– Какой Павлик? – не понял Кортин.

– Это я, – терпеливо объяснил Беллоу. – В двадцатом веке меня звали Павел Белов. Пойми, мил человек, не могу же я жить столетиями под одним именем. Внешне я не меняюсь, а с годами это бросается в глаза. Как говаривал Гаджи Гаджиев, мой знакомый из Баку, «честного человека, канэшна, нельзя купить. Но его, канэшна, можно продать». Стоит соседям настучать, куда надо, казенная квартира мне обеспечена. Власть есть власть в любые времена. Государство не любит непонятки в отдельных гражданах. Паулем Беллоу я стал уже в текущем столетии. В прошлом веке меня звали Поль Белини, а в позапрошлом – Пауэл Белл. Мне проще, а соседям хлопот меньше.

– Понятно, – кивнул Кортин. – Вместо Пети в Приморск поехал ты.

– Да нет же! – рассердился Пауль. – Я остался дома, а в Приморск поехал Петя, потому что мы с ним поменялись местами. Я решил, что наказание чрезмерно сурово, так как Петя не замышлял ничего дурного, а кошка даже не пискнула. Я сам предложил брату поменяться, поскольку мы с ним абсолютные близнецы. Нас только мама могла различить, и то не всегда. Мы разработали план. Петя заранее вышел якобы погулять, а сам спрятался в подвале. Когда отец вышел из дома, чтобы поймать такси, я спустился в подвал и отдал свою куртку брату. Петя переоделся и спокойно вышел к отцу. Я сидел в подвале, пока они не уехали. Думаю, отец так и не узнал о подмене. Вот если бы лодку унесло в открытое море, то братик, наверное, признался бы. Но мина появилась неожиданно, и Петя так и погиб под моим именем. Мать потом рассказывала, что, когда сообщили о трагедии, я закричал, что это я во всем виноват, после чего потерял сознание. Помню только стены палаты в больнице и долгие месяцы лечения. В те времена лечили всерьез. В общем, из клиники я вышел с обширным провалом в памяти. Все, что со мной случилось с пяти до семи лет, я забыл навсегда. Мать молчала долго. Я не подозревал, что у меня когда-то был брат-близнец. Потом случайно все раскрылось. Тогда я вспомнил библейскую притчу о Каине и понял, что навсегда виноват перед братом. Я был слишком мал, чтобы уйти в запой. Я начал писать. Помню, сначала голова была пустой и звонкой, как вымытый котелок. Первые стихи назывались «Минное поле». Странная штука человеческая психика. От шока теряешь память, через много лет узнаешь, что по твоей вине погиб твой генетический близнец, твое второе я. А в результате из тебя, как из мешка, начинают сыпаться стихи о войне. Откуда что взялось! Уже потом, когда я начал заниматься в литобъединении, мне объяснили, что так бывает. Творческая мысль сама перекидывает мостик от частного к общему.

Беллоу встает и подходит к пульту управления. Побарабанив пальцами по панели, он возвращается обратно.

– В десятую годовщину трагедии я поехал в Приморск к тете Лире. Взял у нее лопатку, ведро с водой. Саженец дуба я привез с собой. Решил в память об отце и брате посадить у Чертова Камня дерево. Лесом дошел до поляны, выбрал место. Посадил деревце, присыпал. Вдруг под лопату попадает череп. Я сразу понял, что это старые вепсские дела. Череп казненного пленника, кости которого волки давным-давно растаскали по лесу. Я поставил череп у Камня, и тут все началось…

Беллоу наклоняется к Кортину и заглядывает в глаза.

– Сначала из-под черепа ударила струя пара. Я подумал, что это гейзер, и ткнул в дерн лопатой. Но это был не гейзер. Под слоем дерна оказался тайник, прикрытый металлической плитой. Как только лопата звякнула о металл, сработала звуковая сигнализация. Звук шел, как от большого органа – мощный и гармоничный. После сигнала плита сдвинулась, из колодца вылетел аппарат в виде серебряного яйца величиной с пляжный мяч. Яйцо зависло надо мной, но я не испугался, а сразу подумал о марсианах. Только не о тех, что Герберт Уэллс в «Войне миров» описал, а о хороших, добрых, значит. Ты спросишь, почему я решил, что он добрый? Во-первых, музыка была приятной, а не угрожающей. Во-вторых, я уже давно читал «Технику – молодежи» и понимал, что высокоразвитая цивилизация должна быть гуманной.

– Это не мог быть марсианин, – пискнул Кортин.

– Разумеется, нет! Это был космический зонд, кибер-матрикс в корпусе из жидкой металлокерамики, посланник древней инопланетной цивилизации. И я вступил с ним в контакт.

– Сколько же он пролежал в тайнике? – заерзал Кортин.

– Больше семи тысяч лет. Аппарат пролетал через созвездие Тельца, когда произошел взрыв Сверхновой, отмеченный в китайской хронике XI века. Это был самый мощный взрыв в последний миллион лет. В момент взрыва силовые поля деформировали пространство и разорвали канал гиперперехода, который зонд прокладывал для возвращения домой. Значительный участок канала попал в сферу действия силовых полей, которые свернули его в кольцо, ставшее вечной могилой для всех объектов внутри. Поврежденный зонд успел скользнуть в отросток, загнувшийся в сторону Плеяд. Аппарат в один миг пролетел расстояние свыше шести тысяч световых лет и вывалился из гиперпространства внутри нашей Солнечной системы.

– Понимаю, – моргнул Кортин. – Он был поврежден и сел на нашу планету в надежде на помощь. А здесь оказался каменный век.

– Верно! Кибер-матриксу здорово не повезло. Его ресурсы были истощены. Зонду не оставалось ничего другого, как закопаться в земной шар и ждать расцвета нашей цивилизации.

– А ты его раскопал?

– Железная лопата ввела его в заблуждение, – объяснил Беллоу. – Там, на своей планете, все необходимые материалы они уже давно синтезируют из протонов. А синтез железа у них считается высшим пилотажем. Вот матрикс и вылез на запах железа, решив, что настал его звездный час. Откуда бедному киберу было знать, что железо можно получать примитивной плавкой, как у нас? О методах углеродистого восстановления железа из руды они давно забыли.

– А ты не спрашивал, откуда он прибыл?

– Спрашивал, конечно. Геля, держись за кресло, сейчас упадешь. Пришелец раскололся, как на допросе. Он рассказал, что прибыл из величайшей галактики нашей Вселенной. Хвастал, что его звездный остров по своим размерам в пять раз больше нашего Млечного Пути. При этом он «забыл» сказать, как к ним лететь. Да я сам потом вычислил. Даром что ли шесть лет штаны просиживал в университете. Сейчас и ежу понятно, что его галактика называется М31. Проще говоря, туманность Андромеды.

– Минуточку, – задумался Кортин. – В созвездии Андромеды насчитывается десятка два галактик. Крупнейшая из них имеет обозначение НГК224. Если это она, то до его планеты не менее двух мегапарсек. Не близко!

– Все верно! Этот кибер летел из невероятной дали, видел множество прекрасных миров, а нашел свой конец на окраине нашей галактики, в системе рядового желтого карлика.

– Так он погиб? Умер?

– Вряд ли это можно назвать смертью в обычном смысле слова. Просто молекулярный мозг из апериодических кристаллов вдруг превращается в лужицу жидкого стекла. Когда кибер понял, что наша техника двадцатого века ему не поможет, он обратился ко мне с последней просьбой.

– Какой просьбой?

Беллоу встает. Он подходит к большому экрану переднего обзора, в центре которого горит огромная оранжевая звезда.

– Это Альдебаран, – протянул он. – Иначе – Альфа Тельца. «Тетя Лира» пролетит мимо него через двенадцать часов. Выходит, половину пути мы уже одолели. Черт, никак не могу привыкнуть к вашим скоростям.

Кортин настороженно следит за напарником. Решившись, Беллоу бросается в кресло.

– Кибер прозондировал мой мозг, – нехотя сказал он. – Он обнаружил обширную область, с которой были стерты все детские воспоминания. Объем свободной памяти составлял свыше миллиона терабайт. Умирающий кибер решил использовать ее для записи сообщения.

– Какого сообщения? Кому?

– Очень важного, очевидно, коль скоро он заплатил такую цену! Слушай, Гелий. Много лет он изучал процессы, происходящие в ядре нашей галактики, которое начало реформироваться около ста миллионов лет назад. Кибер получил результаты, значение которых невозможно переоценить. Это технология развертывания любой материальной точки в пространство. Имея эти данные, можно запускать обратный процесс. Проще говоря, такая технология позволяет свернуть пространство в материальную точку. Это изобретение может стать идеальным транспортом, способным мгновенно доставить груз в любой сектор Вселенной. Или… – замялся Беллоу.

– Или чем? – насторожился Кортин.

– Или абсолютным оружием, при помощи которого можно уничтожать планеты, звезды и даже звездные скопления, сжимая их в материальные точки. Его действие невозможно нейтрализовать обычными экранами. Кибер сказал, что он успел сообщить о своем открытии «куда надо». Его хозяева пришлют курьера, чтобы скачать из моего мозга информацию. А он сделает так, что я буду жить очень долго. Так долго, что обязательно дождусь гостя из туманности Андромеды. Миллион лет жизни, Геля! Ты представить себе не можешь, как они умеют убеждать.

– И ты согласился? – воскликнул Кортин.

Беллоу опускает глаза. Он поворачивается к экрану, на котором Альдебаран уже показывает заметный диск. В верхнем углу виден рой сверкающих искорок. Беллоу нажимает кнопку на пульте. Внизу по краю экрана пробегает строчка букв и цифр.

– Метеоритный поток из Ориона, – пробормотал аналитик. – Странно, что так близко от Альфы Тельца. Надо будет доложить Терину…

– А разве у меня был выбор? – он резко разворачивается. – Представитель иной цивилизации, пришелец из другой галактики, попросил моей помощи. Назови хотя бы одну причину, по которой я должен был отказать? В конце концов, это мой мозг. Своей голове я сам хозяин. Да, я помог и получил взамен миллион лет жизни, практически бессмертие. Но это не плата за услугу, как ты думаешь. Это техническое условие для хранения информации. Есть еще одно обстоятельство. Для тебя, может быть, пустяк, но для меня очень важно. Пойми, Гелий, я был начинающим поэтом. Вспомни себя в семнадцать лет. И когда я представил, сколько хороших стихов я смогу написать за миллион лет, отказаться уже не хватило сил. Да и желания, если честно, не было…

Дверь внезапно открывается. В рубку вваливаются два странных двуногих существа с перепончатыми ушами и короткими хоботами вместо носа. Вместе с пришельцами в салон проникает отвратительный резкий запах. Беллоу принюхивается. На его лице расплывается улыбка.

– Гелий! – радостно завопил он. – Такой сногсшибательный кошачий дух можно было встретить только в докосмическую эру на лестницах питерских коммуналок!

– Полундра! Сработал флакон Дяди Духа, – ахнул Кортин.

Пришельцы снимают ушастые респираторы и превращаются в Краско и Чекрина.

– А мы пришли сменить вас на дежурстве, – сообщила Алла.

– На корабле объявлен аврал, – сухо сказал Чекрин. – По приказу Терина все свободные члены экипажа мобилизуются на поиски контейнеров Макова.

– Хорошо, – согласился Беллоу. – Задействуем киборгов-андроидов. Они помогут быстрее собрать флаконы.

– Как же мы сами не догадались, – позавидовал Чекрин. – А командор не будет возражать?

– Не будет, – сказал Кортин. – Уверен, что Терин тоже не любит кошачий дух.

– Точно, – подмигнул Беллоу. – Токсикоманов не берут в космос.

Надев респираторы, напарники выходят из рубки.

Глава 8

По коридору катится тележка, уставленная разноцветными флаконами. Тележку толкает киборг, молодой человек могучего телосложения с каменно неподвижным лицом.

Чекрин и Краско расположились в штурманской рубке. Девушка с ногами забралась в кресло возле экрана переднего обзора, на котором оранжевый диск Альдебарана заметно сместился вправо. Чекрин рассеянно наблюдает за курсографом, где серебряный силуэт космолета проползает мимо Альфы Тельца.

Беллоу и Кортин отдыхают в своей каюте. Аналитик лежит на койке, уставившись в потолок. Историк сидит за шахматной доской с расставленными фигурами. Сделав ход конем, он нажимает кнопку шахматных часов.

– Конь жэ три, – объявил он.

– Ладья бэ пять, шах! – не задумываясь, ответил Беллоу. – Нажмите за меня кнопочку, коллега. Если вас не затруднит, конечно.

Фыркнув, Кортин нажимает кнопку и застывает над фигурами. Беллоу проводит пальцем по стене. На белом пластике всплывают строки:

Один поставлен к стеночке,

Другой снимает пеночки.

– Пауль, – оторвался от доски Кортин, – а как тебя найдут андромедяне?

– Искать они умеют, – вздохнул Беллоу. – По остаткам шпура это просто. Сначала курьер выйдет на пульсар, что в центре Крабовидной туманности, проще говоря, Краба.

– Как это, как это? – рассеянно протянул Кортин, взявшись за ладью. – Как это?

– По синхротронному излучению Краба, – Беллоу уселся на койке, свесив ноги в зеленых носках. – Когда закрылся переход в туманность Андромеды, на его месте остался шпур. Это тонкий след вырожденного вакуума. Он начинается в центре Галактики, затем тянется к Андромеде. В окрестностях Краба шпур утыкан отростками, которые породил взрыв Сверхновой. Один из отростков проходит через Плеяды и заканчивается в нашей системе. Через этот канал кибер удрал от взрыва.

Почесав пятку, Беллоу бросает вороватый взгляд на доску. Увидев, что Кортин не в силах решить подкинутую им задачу, он удовлетворенно шлепается обратно в койку и возводит глаза в потолок.

– Как говорил один знакомый китаец, в пасти золотого льва полно золотых зубов, – изрек Беллоу. – Знай, Геля, что в шпур постоянно залетают кванты от электронов, которые тормозятся полем пульсара. А излучение внутри шпура распространяется в миллионы раз быстрее света, для этого он и создан. Я уверен, что сигнал от кибера уже достиг Андромеды. Хозяева матрикса давно запеленговали его. Но сначала они направятся к Крабу, в точку с координатами пульсара. По мере приближения они сначала увидят вспышку Сверхновой, которая произошла почти восемь тысяч лет назад. Затем они смогут наблюдать все этапы развития Краба. В том числе и те, которые пока еще не видны с Земли. Внутри Краба пришельцы найдут отросток, направленный к Плеядам. Двигаясь вдоль него, они попадут на Землю. Примечательно, что скопление Гиады, куда мы летим, находится на этом же направлении. Возможно, андромедяне уже побывали на Аррете. Вдруг пандемия – их рук дело? Арретяне походят на землян. Их технологии соответствуют двадцатому веку. Что, если андромедяне спутали их с Землей? Не найдя матрикса, они осерчали и сорвали злость на туземцах, заразили их поголовно.

– Этого не может быть! – запротестовал Кортин.

– Шучу, – замахал руками Беллоу.

– Кстати сказать, – остыл Кортин, – из туманности Андромеды видна на месте Краба обыкновенная звезда. Скорее всего, это красный гигант в стадии роста.

– Да уж, вспышка Сверхновой дойдет до них нескоро, – согласился Беллоу. – Через пяток миллионов лет, не раньше. Твой ход, между прочим!

В штурманской рубке за пультом управления сидит Чекрин. Он бросает ленивый взгляд на экран и нажимает клавишу. В центре монитора появляется квадратная рамка, в которой виден крупный блестящий камешек. Вращаясь вокруг оси, он постепенно смещается к центру экрана. Встревожившись, Чекрин подзывает Краско. Глянув на экран, Алла сразу нажимает на красную кнопку в центре пульта управления.

Кортин и Беллоу продолжают игру. Сейчас за доской сидит Беллоу, а Кортин лежит на койке.

– Ферзь е пять, шах! – объявил Кортин. Беллоу задумался. На шахматной доске медленно проступают строки:

В динамике раздается сигнал тревоги, после которого слышен голос Краско:

– Внимание, метеоритная опасность! Всем надеть скафандры космической защиты.

Кортин спрыгивает с койки. Беллоу уже снимает с вешалки скафандр. Напарники быстро одеваются и защелкивают стекла гермошлемов.

Раздается глухой удар. Столик подпрыгивает, шахматы падают на пол. Астронавтов отбрасывает к стене, в которой появляется тонкая трещина. Верхний свет гаснет. Тут же загорается тусклое аварийное освещение. В наступившей тишине слышен свист воздуха, уходящего через трещину. Давление в каюте падает. Скафандры астронавтов раздуваются. На потолке начинает мигать красная лампочка. В наушниках раздается громкий голос командора.

– Терин вызывает Кортина! Терин вызывает Беллоу! Отвечайте! Командор вызывает Кортина и Беллоу!

– Терину отвечает Кортин! Докладываю: каюта разгерметизирована. Раненых нет. Прошу сообщить обстановку.

– Терин говорит. В результате столкновения с метеоритом космолет получил повреждения второй степени тяжести. Разрушен склад тяжелой техники и средств биозащиты. Погибли биомеханик Гирев и микробиолог Санин. Пожар ликвидируется. Аварийная бригада заделывает пробоину. Воздух в отсек отдыха поступит через 40 минут. Просьба продержаться. У меня все.

– Вас понял. Конец связи.

– Сорок минут, – Кортин в раздувшемся скафандре поворачивается к напарнику.

– Пауль, у тебя воздуха сколько осталось?

Беллоу делает глубокий вдох. На стекле его шлема высвечивается цифра 38. Резким выдохом аналитик сбрасывает подсветку.

– Полный ажур! – бодро сообщил он. – А ты, Гелий, как дышишь?

Кортин надувает грудь колесом. На его стекле появляется число 36.

– У меня тоже все в порядке, – сказал Кортин. – Давай-ка ляжем, чтобы воздуха меньше тратить.

Напарники укладываются в койки. Беллоу поворачивается на бок.

– Видать, «Тете Лире» здорово досталось, – заметил он. – Долететь бы до Аррета. Чует мое сердце, никого я там не встречу.

Кортин моргает. Строки, продекламированные поэтом, неожиданно высвечиваются на внутренней поверхности его шлема.

– Пауль, – осторожно сказал Кортин. – А кого ты надеялся встретить на Аррете? Если мы, конечно, доберемся до планеты.

– Братика моего, – вздохнул Беллоу. – Петю.

Кортин через стекло внимательно смотрит на напарника.

– Ты думаешь, Беллоу спятил? – усмехнулся бессмертный поэт. – Ошибаешься, мил человек! Спятить я не могу чисто физически. Подлец кибер такой мне мыслеблок поставил, что из пушки не прошибешь. А ведь случалось такое, от чего другой давно свихнулся бы. Возник момент в жизни, когда я вдруг понял, что качественные стихи у меня уже не получаются. Осознав этот исторический факт, я стал подводить итоги. Результат получился ноль. Понимаешь, Геля, за четверть века ни одного приличного стихотворения. Спрашиваешь, что делал все это время? Халтурил самым безбожным образом. По мелочам подрабатывал: сценки, скетчи, утренники, капустники. Подписи к рисункам придумывал:

Это из рецензии к кинофильму. Как он назывался? Кажется, «Короткая встреча» или нечто в этом роде. Давно это было. Рецензию к печати не приняли, поскольку исполнитель главной роли взял и умер. А при чем тут это? Ведь я писал не об актере, а о его персонаже. Или вот еще:

Это уже для другой картины. Там вообще не было героя. Были обшарпанные кирпичные стены, все в старинных зеркалах. Хайку пробовал сочинять. Была такая мода на японские карапульки в три строчки: в первой – пять слогов, во второй – семь, в третьей снова пять. Вот, послушай:

Бессонница, понимаешь, замучила. Что ни говори, возраст дает о себе знать. Вот так и существовал, бездуховно и бесперспективно. А ведь какие планы были! Что там брат Пушкин. Эх, Геля, продал я свою душу кристаллическому дьяволу, потерял талант и цель в жизни. Не раз тянуло покончить с таким существованием. Да какое там, шалишь, брат. Этот космический слизняк в меня такой инстинкт жизни заложил, роту самоубийц можно остановить.

Беллоу садится на койке и охватывает колени руками.

– Признаю, справедливости ради, были в той жизни и положительные моменты. Я поступил в университет, начал изучать астрономию, увлекся научной фантастикой. Сам пробовал сочинять. А что, имею право. В 1982 году написал рассказ о контакте земного юноши с кибер-пришельцем, отнес в редакцию «Звезды». Был такой толстый журнал, издавался в городе на Неве. Рассказ не приняли. Редактор, интеллигентный молодой человек с бородкой а-ля Чехов, сказал, что, с одной стороны, в рассказе что-то есть, а с другой стороны, чего-то не хватает. «Определенной достоверности, вы понимаете?». Какая может быть достоверность в фантастике, не знаешь? Вот и я не знаю. В общем, рассказ не прошел. Зато в коридорах редакции свиделся с самим Шефнером. Познакомился я с ним еще раньше, в литкружке Кунцевича. Так называлось сборище для начинающих поэтов.

Однажды мои и его стихи попали в один сборник. Для меня это была неожиданная удача, для Шефнера обычное дело. Поэт он действительно классный, о природе хорошо писал. А вот то, что Вадим Сергеевич прозой балуется, да еще в жанре фантастики, я не знал. В общем, поговорили. Выяснилось, что он пристраивает в «Звезде» свой новый роман под названием «Лачуга должника». Только что сдал исправленную рукопись. Мы разговорились, как два фантаста. И случилось так, что я рассказал ему все: о брате, пришельце и стихах. В общем, все. Вадим Сергеевич мне почему-то сразу поверил (это сейчас я знаю почему) и даже подсказал, как жить дальше. Заодно он изложил свою теорию множественности миров. – Беллоу поднимает палец вверх. На потолке появляются строки:

Кортин бессильно роняет руку. Беллоу наклоняется к напарнику. Увидев, что Кортин потерял сознание, Беллоу достает из-под койки шланг с наконечниками. Опустившись на колени, он соединяется шлангом с напарником и открывает вентиль. Раздается шипение. Вскоре Кортин приходит в себя и протестующе поднимает руку. Беллоу прижимает его к койке.

– Не дергайся, Геля! – приказал он. – Береги кислород. А на тот свет раньше времени не торопись.

– Воздух, – просипел Кортин. – Паша, воздух пошел!

Беллоу наклоняет голову. Действительно, в вентиляции шумит свежий воздух. Беллоу снимает с Кортина шлем, сбрасывает свой. Обнявшись, напарники плетутся к вентиляции, связанные шлангом как сиамские близнецы. Возле вентиляционной решетки Беллоу вспоминает о ненужном шланге и отсоединяет его. Кортин, тяжело дыша, поднимает руку и срывает с люка решетку. Из трубы вылетает небольшой коричневый цилиндр. Стукнув Кортина по голове, он падает на пол и закатывается под столик.

– Куда! – заорал Беллоу. – Геля, держи его, это последний флакон Дяди Духа.

Аналитик ныряет под столик. Внезапно раздается хлопок. Из-под столика вылетает пробка.

– Черт! – смеется Беллоу, вылезая с контейнером в руке. – Не успел пробку поймать.

Кортин подбирает пробку и помогает заткнуть флакон. В воздухе расплывается облачко газа. Беллоу с наслаждением принюхивается.

– Ба, ведь это же запах натуральной сырокопченой колбасы! – он замахал ладонью, подгоняя духовитый воздух к носу. – С чилийскими специями. Ну-ка, ну-ка!

Беллоу проводит ладонью по столу. На крышке появляется надпись:

Пошатнувшись, Кортин опускается на стул. Беллоу всматривается в его бледное лицо. Немного подумав, лезет под койку. Вскоре он выбирается с бутылкой, на которой изображен всадник в бурке, скачущий на фоне остроконечных гор. Кортин вздрагивает.

– Ты, Геля, хоть знаешь, что это такое? – прищурился Беллоу.

– Какой-то условно-алкогольный напиток? – слабо улыбнулся историк.

– Ошибаешься, друг! С такого рода условностями на нашей планете покончили еще в позапрошлом веке. Но не для всех, разумеется, не для всех. Это, чтоб ты знал, последняя в Солнечной системе бутылка настоящего коньяка. А не слабо тебе будет тяпнуть стопарик? По случаю спасения нашего?

– Не слабо! – гордо выпрямился Кортин. – У меня сопротивляемость ядам равна 96 процентам по шкале Дордюжева.

– Сейчас вместе посопротивляемся, – угрожающе сказал Беллоу.

Он ставит на столик два граненых стаканчика и разливает коньяк.

– Помянем товарищей наших, погибших вдали от родимой Земли!

Напарники опрокидывают стаканы. У Кортина начинает багроветь лицо. Заметив его реакцию, Беллоу хватает флакон Дяди Духа и выдергивает из него пробку.

– Закусывать надо, Геля! – крикнул он, направляя струю в нос Кортину. Историк постепенно приходит в себя. Беллоу смачно нюхает флакон, жмурясь от запаха. По его лицу расплывается улыбка.

Глава 9

Участники экспедиции собрались в штурманской рубке. Терин сидит за пультом управления. Он наблюдает за экраном, на котором плавает размытое изображение голубоватого диска планеты.

– Планета Аррет с расстояния пятисот мегаметров, – сообщил командор. – Даю увеличение.

Он нажимает зеленую клавишу. На экране появляется вид морской поверхности, покрытой мелкой застывшей рябью.

– Океан Аррета в зоне шельфа, вид с высоты десяти километров.

Терин прижимает клавишу. На экране выплывает пенная полоса прибоя, набегающая на узкую полоску пляжа, которая переходит в сплошной зеленый ковер береговой растительности.

«Тетя Лира» продолжает орбитальный облет планеты. Корабль пролетает над влажным тропическим лесом. Местами джунгли пересекаются полосками рек.

– Вечнозеленые леса северного континента!

Космолет переходит на ночную сторону планеты. Континент погружается в чернильную темноту, которую не нарушает ни единая вспышка света. Астронавты напряженно всматриваются в экран.

– Живых мы там не найдем, – пробормотал Беллоу, нарушая затянувшуюся паузу. – Мертвые молчат и не светят. – В углу экрана всплывает надпись:

Чекрин, дернув щекой, отходит к Краско, которая сидит за пультом связи.

– Что слышно в эфире? – спросил Терин.

– Ни звука! – объявила девушка, постучав по шкале настройки. – Мертвая тишина.

– А диапазон высоких частот ты проверяла? – вмешался Чекрин.

– Конечно. Здесь иногда проскакивают серии случайных немодулированных сигналов. Похоже на грозовые помехи.

– Думаю, с высоты орбитального полета мы не сможем разглядеть то, что ищем, – подвел итог Терин. – Заросли скрывают все детали. Сажать космолет на грунт без предварительного обследования поверхности планеты считаю преждевременным. Если Аррет все еще заражен вирусом, выход без тяжелого снаряжения слишком рискован. К сожалению, метеорит уничтожил десантный модуль с универсальной защитой. Врач Чекрин не гарантирует стопроцентной безопасности при использовании индивидуальных фильтров. Артур не новичок в космосе, его опыту можно доверять.

– А если послать на разведку киборга? – предложил Кортин.

– Каким образом? – обернулся Чекрин. – Модуля нет, командир уже сказал.

– Можно десантировать его в метеоракете. Вирусы киборгу не страшны, а в метеозонде имеется аппаратура для забора проб.

– Пожалуй, это выход, – согласился Терин. – Правда, без маршевых двигателей зонд вернуться не сможет. Киборгу придется оставаться на планете, пока его не найдут.

– Ничего страшного, – сказал Чекрин. – Эти роботы специально созданы для работы там, где существует угроза здоровью человека. Как врач, считаю, что в данной ситуации киборгом можно рискнуть.

– На корабле имеется еще один киборг, – напомнила Краско. – Модель КБВ-20.

– Эту модель я попрошу не трогать, – предупредил Терин. – Она специально подготовлена для подводных работ. Мне не хотелось бы потерять ее в самом начале работы в этом водном мире.

Кортин и Беллоу идут по коридору. Между ними шагает киборг, широкоплечий молодой человек, одетый в серый летный комбинезон с большим нагрудным клапаном. На запястьях у него застегнуты металлические браслеты, усеянные блестящими кнопками.

Кортин открывает дверь. Астронавты входят в отсек, на полу которого проложены рельсы, упирающиеся в стенку. На рельсах установлена стартовая тележка с одноместной крылатой ракетой. Беллоу откидывает прозрачный колпак над креслом пилота. Киборг забирается в кабину. Усевшись в кресло, он пристегивается ремнями и надевает на голову шлем с тонированным стеклом, полностью скрывающим его неподвижное лицо. Перегнувшись через борт, Беллоу присоединяет к разъемам на плечах киборга тонкие кабели, свисающие с контрольной панели, и переключает все тумблеры в верхнее положение. В кабине загораются индикаторные огни. Киборг поворачивает голову к Беллоу. Аналитик, показав большой палец, хлопает его по плечу и опускает колпак. Взявшись за тележку, напарники подкатывают ракету к крышке люка. Кортин раскручивает маховик на крышке люка и дергает ее на себя. Крышка отходит в сторону. Открывается круглый вход в пусковой тоннель. Напарники закатывают ракету в тоннель и задраивают люк.

Кортин нажимает желтую кнопку на пульте. Включается невидимый компрессор. Указатель давления ползет вверх. Когда указатель доходит до красной отметки, Кортин нажимает зеленую кнопку. Раздается сильный хлопок. Указатель давления мгновенно падает до нуля. Кивнув друг другу, напарники покидают аппаратный отсек.

Крейсер «Тетя Лира» висит в космическом пространстве рядом с голубым шаром Аррета, покрытым у полюсов белоснежными хлопьями облаков. От корпуса корабля отделяется блестящая металлическая сигара. Включается реактивный двигатель. Раскрывая на ходу короткие крылья, ракета поворачивает к планете. Стремительно набирая скорость, аппарат растворяется на фоне голубого диска.

– Вызываю киборга. Корабль вызывает киборга! – Терин наклонился к микрофону. – Приказываю включить видеокамеры и доложить обстановку в точке надира!

Щелкает реле. Некоторое время в динамике слышно шипение, затем слышен голос киборга с металлическими обертонами.

– Докладывает киборг! Видеокамеры не включаются. Видеокамеры повреждены при посадке. Корпус ракеты разрушен. Повреждены мои нижние конечности. Прошу простить за неудачную посадку. Согласно приказу, передаю последнее изображение, полученное перед посадкой. Доклад окончен.

Терин перебрасывает рычажок тумблера. На экране появляется вид городского квартала, снятый с высоты птичьего полета. Крыши многоэтажных домов увиты зарослями ползучих растений. Стены покрыты рыжими пятнами, оставшимися на месте осыпавшейся облицовки. Улицы безлюдны, витрины магазинов разбиты, вывески сорваны. Из раскрытых окон свисают какие-то грязные тряпки. Прямо на проезжей части улицы лежат груды разбитых ящиков.

Астронавты затихают при виде безрадостной картины полного запустения. Беллоу качает головой. В верхнем углу экрана появляется надпись:

– Приказываю киборгу передать на корабль результаты анализов проб воздуха, воды и почвы, – скомандовал Терин.

На экране замелькали колонки цифр. Вслед за ними поползли диаграммы и графики. Наконец, появляется надпись:

ПОВЕРХНОСТЬ ПЛАНЕТЫ БЕЗОПАСНА ДЛЯ ЧЕЛОВЕКА

Беллоу кладет руку на плечо напарника:

– Киборг! – повысил голос Терин. – Какие живые существа имеются в поле твоего наблюдения? Ответы строить по принципу земных аналогий.

– В воздухе наблюдаются, – прохрипел динамик, – живые существа типа «ворона».

В домах имеются живые существа типа «кошка».

Киборг неожиданно замолкает. Затем в динамике слышен щелчок и он начинает быстро говорить высоким тенором.

– Они появились из-за угла! – взвизгнул киборг. – Они двуногие, но это не люди. У них есть головы, но это не глаза. Они подходят ближе. Но это не шаги!

– Требую подробнее описать внешний вид существ в поле наблюдения, – приказал Терин.

– Это не существа! – заверещал киборг, переходя на фальцет. – Их описать не способен я. Земные аналоги отсутствуют в памяти моей. – Динамик снова щелкает. Киборг переходит на режущий слух дискант.

– Ой, страшно мне, – взвизгнул киборг. – Они уже близко! Мне страшно!

Терин переглядывается с Краско. Девушка беспомощно разводит руками.

– Это просто невозможно, – растерялась она. – Киборги данной модели просто не могут испытывать чувство страха.

– Приказываю киборгу, – наклонился к пульту Терин, – отключить блок свободных ассоциаций. Требую описать действия объектов в поле наблюдения.

– Объекты находились рядом в течение девятнадцати секунд, – прохрипел киборг. – После контакта объекты покинули поле наблюдения. В результате контакта мои аккумуляторы полностью разряжены. Люди Земли, прощайте, прощайте, прощайте…

Голос киборга слабеет с каждым произнесенным словом. Изображение на экране исчезает. На матовой поверхности экрана появляется пульсирующий черный ромб.

В рубке наступает напряженная тишина. Беллоу деликатно кашляет. Он протягивает руку и щелкает пальцем по экрану. Изображение ромба гаснет. Из глубины всплывает надпись:

– Двуногие, но не люди, – задумался Кортин. – Возможно, это были андроиды? На Земле, в двадцатом веке, для некоторых специальных работ конструировались механические двуногие роботы-манипуляторы с одной или двумя руками. До наших киборгов им было далеко, но определенное сходство имелось. Что думает по этому поводу специалист по информатике?

– Трудно сказать, – покачала головой Краско. – Слишком мало данных.

– Вряд ли это были роботы, – засомневался Беллоу. – Киборг узнал бы их по электромагнитному излучению. Скорее, это были мутанты или деградировавшие до первобытного состояния дикари.

– Дикари испугали нашего киборга? – возразил Чекрин. – Это несерьезно!

– Одно мы установили точно, – сказал Кортин. – Вирусов на планете больше нет.

– Хорошо бы знать, куда они исчезли, – сказал Беллоу. – Каков приказ, командор?

– Будем садиться в океан, – подвел черту Терин. – Вирусы уже не опасны, как установил коллега Чекрин. А против местных хищников у нас имеется целый арсенал средств поражения. Прошу экипаж занять места в защитных камерах. Через пятнадцать минут космолет «Тетя Лира» произведет посадку в шельфовой зоне океана.

Глава 10

Оранжевое солнце Аррета стоит высоко над океаном. Свежий ветер гонит к горизонту широкие волны с пенными гребнями. В небе возникает звенящий слитный гул. Вскоре у точки зенита вспыхивает пучок вертикальных молний, бьющих в море. От воды поднимаются мощные столбы пара, которые сливаются в клубящееся облако.

Молнии гаснут одна за другой. Облако распадается на отдельные дымящие полосы, сквозь которые проглядывает высокий корпус космолета, удерживаемый на поверхности океана Аррета. Насыщенный влагой туман проливается над палубой теплым дождиком. Мелкие капли падают на горячий металл и быстро испаряются.

Кортин и Беллоу выходят из защитной камеры. В динамике слышен голос Терина.

– Внимание! Корабль «Тетя Лира» произвел посадку на поверхность океана Аррета. Температура наружного воздуха плюс двадцать четыре по Цельсию. Ветер западный, умеренный до свежего. В связи с прибытием объявляю торжественный сбор экипажа. Сбор состоится через десять минут на верхней палубе. Форма одежды парадная. Прошу не опаздывать.

Кортин достает из стенного шкафа парадный китель с капитан-лейтенантскими погонами и аккуратно раскладывает на койке.

– Красивая у тебя форма, старик, – одобрил Беллоу. – От арретянок отбою не будет. Следует и простому штатскому припижониться по случаю прибытия. Вдруг отколется кусочек простого человеческого счастья. – Беллоу протягивает руку к своему шкафчику. На дверце появляется надпись:

– Где ты, мой парадный смокинг? – Беллоу открывает дверцу. – Надеюсь, крысы не сожрали тебя, как мутанты киборга.

Кортин перед зеркалом застегивает верхнюю пуговицу кителя и поворачивается. Беллоу в белом костюме-тройке сидит на койке, натягивая мягкие замшевые сапоги. Подмигнув отражению в зеркале, он берет со столика серую шляпу с широкими полями. Ударив по рукам, напарники выходят из каюты.

Свежий западный ветер овевает нагретую летним солнцем палубу крейсера. За бортом неторопливо прокатываются могучие морские валы, отливающие неправдоподобной синевой.

Участники экспедиции выстроились на верхней палубе. Под звуки гимна на мачте поднимается белый флаг, на котором изображен синий квадрат с оранжевым кругом внутри. Музыка замолкает. Терин выходит из строя и поворачивается лицом к команде.

– Коллеги! Поздравляю вас с мягкой посадкой на планету Аррет. С прискорбием признаю, что нашу экспедицию не миновали трагические события. Катастрофа в космосе унесла жизни двух наших товарищей. Согласно традиции, мы похороним их тела на планете, к которой они летели. От южного берега континента нас отделяют примерно двести километров. Мы найдем укромную гавань и встанем на якорь для совершения обряда прощания с телами товарищей. После траурной церемонии корабль возьмет курс на восток. Там находится главный порт северного континента, морские ворота бывшей столицы. Это город, из которого мы получили сообщение нашего киборга-разведчика. Теперь мы знаем, что часть населения планеты уцелела, хотя контакт с некоторыми его представителями может быть небезопасен для людей. Возможно, после эпидемии выжившие туземцы деградировали до первобытного состояния. При этом у них могли развиться паранормальные способности. Мы обязаны соблюдать все меры безопасности, чтобы не причинить вред арретянам и не пострадать самим. Каждый участник экспедиции обязан помнить об этом.

Крейсер «Тетя Лира» полным ходом идет на север. Кортин и Беллоу несут вахту в рулевой рубке, расположенной в главной башне корабля. Стоя за штурвалом, Беллоу внимательно наблюдает за экраном, на котором миниатюрный силуэт крейсера ползет строго вдоль пунктирной линии, обозначающей курс корабля. На мониторе эхолота электронный луч чертит линию морского дна под килем «Тети Лиры». На экране через каждые две секунды высвечиваются цифры, указывающие глубину воды. Кортин стоит возле иллюминатора и ведет наблюдение в большой морской бинокль.

– Глубина всего сорок метров, – доложил Беллоу, покосившись на эхолот.

– Мы уже в прибрежной зоне, – кивнул Кортин.

Дверь открывается. В рубку входит Краско.

– Ребята, – просит девушка, – можно, я посижу с вами?

– Можно, – разрешает Кортин.

Алла садится в кресло перед эхолотом. Она с интересом следит за картинкой на мониторе. Поискав кнопку звукового сопровождения, она нажимает ее. Щелкает динамик. Механический голос начинает монотонно бубнить результаты измерений.

– 38 – органика. 36 – органика. 34 – кремнезем. 35 – органика…

Послушав монотонные сообщения автомата, Беллоу показывает пальцем на экран. Из глубины всплывают строки:

Алла негромко смеется. Динамик издает стеклянный звон. У механического голоса заметно повышается тембр:

– 14 – металл, 11 – металл, 13 – органика, 12 – металл…

Ойкнув, Краско наклоняется к монитору, на котором электронный луч рисует контур судна, лежащего на морском дне. Беллоу быстро нажимает на пульте красную клавишу и поворачивает влево до упора толстый рифленый цилиндр. По кораблю разносится рев предупреждающей сирены. Перед носом крейсера вскипает бурун. Корабль плавно замедляет ход и останавливается. Щелкает муфта якорной лебедки. Барабан начинает раскручиваться. Якорная цепь убегает в клюз. Якорь с шумом падает в воду.

В рубке появляется Терин. Он подходит к пульту и переключает передний экран на подводные видеокамеры. На экране появляется объемное изображение затонувшего корабля, который стоит почти прямо на морском дне, увязнув килем в илистом грунте. Усевшись в кресло, Терин нажимает несколько кнопок. Отдельные части корабля окрашиваются в разные цвета.

– Кортин, прошу прокомментировать находку, – Терин указал на экран.

– Судя по размерам и силуэту корпуса, – начал Кортин, – это типовой винтовой пароход водоизмещением около двух тысяч тонн. Пробоин на корпусе не видно. Непонятно, отчего он затонул. Надеюсь, причину можно будет определить при непосредственном осмотре судна.

– Какова степень риска? – спросил Терин. – Вы можете определить?

– Корабль стоит на ровном киле, – задумался Кортин. – Состояние корпуса хорошее, течение здесь слабое. Думаю, риск составляет не более пяти процентов.

– Добро! – поднялся Терин. – Готовьтесь к погружению. И возьмите с собой киборга модель КБВ-20. Пора его испытать в настоящем деле.

Глава 11

Кортин и Беллоу в аппаратном отсеке надевают гидрокостюмы. Возле стойки с аквалангами возится андроид модели КБВ-20, очень похожий на погибшего киборга. Кортин привинчивает к шлему черную шайбу сонара. Беллоу надевает свой шлем и начинает энергично произносить сквозь стекло какие-то слова. Из сонара вылетают щелчки, напоминающие крики дельфина. Выслушав напарника, Кортин снимает шлем.

– Как работает сонар? – отдуваясь, спросил Беллоу.

– Нормально. А ты что-то начал повторяться. Стихи о славной рыбке-барабульке я уже где-то слышал.

– Разве? – смутился аналитик. – Когда это было? Эй, двадцатый! – он повернулся к роботу. – Подь сюда!

Киборг ставит баллон на пол и подбегает к аналитику.

– Киборг КБВ-20 по приказанию человека явился!

– Являются только черти, а ты – кибернетический организм, почти человек. Слушай, друг, сегодня мы идем на опасное дело, а у тебя даже имени нет. Это, считаю я, непорядок. Ведь ты, братишка, рискуешь не меньше нашего. Решил я покончить с несправедливостью, чтоб не сказать больше. В общем, даю тебе настоящее имя. Как ты на это смотришь?

– Смотрю глазами.

– Видали? – фыркнул Беллоу. – Умника из себя строит. В общем так! Плечи у тебя, как у знаменитого в прошлом артиста и культуриста по кличке Датч. Следует заметить, что, даже играя безжалостного убийцу, Датч в душе оставался человеком гуманным, являя достойный пример для молодежи. Посему нарекаю тебя типично голландским именем Арнольд. Надеюсь, ты не посрамишь славного имени спасителя Земли, Марса и других планет нашей системы. Ты все понял? Или повторить медленней?

– Я все понял, – вытянулся киборг. – Я – Арнольд! Славного имени спасителя планет Солнечной системы не посрамлю.

– Молодец, – похвалил Беллоу. – Продолжай работать.

Открывается дверь. В аппаратную входит Краско. Девушка уже успела надеть оранжевый гидрокостюм, облегающий ее стройную фигуру.

– Слушай, Геля, экспромт, – шепнул Беллоу. На стене появляются строки:

Надев акваланги, исследователи вместе с киборгом забираются в пусковую трубу. Люк закрывается.

Падающие сверху косые лучи солнца хорошо освещают винтовой пароход, затонувший на небольшой глубине. Четверка аквалангистов проплывает мимо рулевого пера. Из кормы торчат два увязших в иле винта. На корпусе судна хорошо видны ряды иллюминаторов, успевших обрасти мелкими водорослями.

– Странно, – заметил Кортин. – Спасательные шлюпки все на месте.

– Возможно, пароход затонул очень быстро, – предположила Краско, – и команда не успела воспользоваться шлюпками?

– Смотрите, – Беллоу указал на приклепанную к корпусу тускло блеснувшую доску, на которой вырезаны непонятные символы.

– Очевидно, это арретские буквы или цифры, – предположил Кортин.

– Конечно, – подтвердила Краско. – Я их уже просканировала.

– Доска-то серебряная, – оживился Беллоу. – Богато жили господа арретяне! Вот бы мне такую в молодости оторвать. В эпоху тотального дефицита и хронического безденежья. Сдал бы серебро барыгам и купил себе «Волгу».

– Не понимаю, – возразил Кортин. – Как можно купить великую реку Волгу?

– Темный ты человек, Геля, – снисходительно сказал Беллоу. – А еще считаешь себя историком. Автомобиль такой был в двадцатом веке, назывался «Волга». Мечта каждого ПСЧ.

– Что такое ПСЧ? – спросила Краско. – Киборг специальной модели? Плавающий, социально-чувствительный?

– Почти, – усмехнулся аналитик. – Так раньше называли простого советского человека. Который не дорос до киборга, а был просто оргом. В смысле организмом. Хотя в плане внушения был вполне восприимчив. Эй, Арнольд! Двигай наверх, здесь смотреть нечего.

Исследователи проплывают над палубой и приближаются к корме. Здесь видно, что двери в надстройки на юте наглухо задраены.

– Киборг! – Кортин указывает на вход в машинное отделение. – Срезать дверь и освободить проход внутрь корабля.

Арнольд нажимает кнопку на браслете. Из указательного пальца киборга вылетает ослепительно яркий световой луч толщиной с вязальную спицу. Наставив палец на дверь, киборг проводит лучом по дверным петлям. От раскаленного металла отлетают искры, которые сразу гаснут в морской воде.

– Порабатывай, порабатывай, трутень космический! – торопит Беллоу. – Это тебе, сачок, не в техноскладе на боку лежать.

– Порабатываю я, – оправдывается киборг. – Это мне не в техноскладе на боку лежать!

Лазерный луч прорезает петли, дверь держится только на заржавевшем ригеле. Киборг прожигает в замке круглое отверстие. Вставив палец в дыру, он дергает дверь и срывает ее с петель. Открывается темный коридор, ведущий внутрь.

– Киборг! – Кортин указывает на проход. – Произвести разведку. Через 10 минут вернуться и доложить о том, что есть внутри.

Арнольд ныряет в коридор, подсвечивая себе налобным прожектором. Вскоре он поворачивает за угол. В проходе становится жутковато темно.

Беллоу подплывает к иллюминатору. Он прикладывает большой палец перчатки к светлому металлу рамы и смотрит на дисплей наручного анализатора. На табло вспыхивает красная цифра 78.

– Тысяча чертей! – присвистнул он. – Геля, смотри, это же платина. Ты понимаешь, на какой клад мы нарвались? Беру официально эту калошу на абордаж!

– При чем тут клад? – удивился Кортин. – Платина – металл, конечно, нужный в химии. Но некоторые недостатки при механической обработке не позволяют применять ее в других технологиях, особенно где требуется пластичность.

– Эх, коллега, – вздохнул Беллоу. – Вижу, мне с тобою в этом вопросе никак не состыковаться.

Он стучит кулаком по иллюминатору. На борту судна появляется надпись:

На палубу возвращается Арнольд. Вслед за киборгом из проема выплывает пара любопытных рыбешек.

– Корабль безопасен для человека, – доложил киборг. – Мелкие живые существа типа «окунь» не агрессивны. Докладываю: в каютах, в коридорах, на полу – везде на корабле ваши скрытые устройства видел я.

– Ну ты, торговец разумом! – возмутился Беллоу. – Торгуй, да не затоваривайся, говори, да не заговаривайся. Наши скрытые устройства всегда при нас. Понял?

– Нет, – признался киборг.

– Еще бы, – смягчился Беллоу. – Ладно, Сусанин, веди нас!

Арнольд, включив прожектор, первым ныряет в проход. Аквалангисты спускаются вниз по наклонному коридору и попадают в машинное отделение. Кортин сразу подплывает к паровой машине и приступает к осмотру котлов.

– Так я и думал, – бормочет историк. – Устройство парогенератора аналогично тепловой системе Рокотова. Странно! Судя по виду котла, вода заливала уже холодные топки. Ага, понятно. Огонь был погашен, хотя угля в бункере оставалось предостаточно. Отчего же машина была остановлена?

– Возможно, они решили лечь в дрейф? – предположила Краско.

– Вблизи берега? – удивился Кортин. – Проще было отдать якорь. Глубины здесь вполне позволяют. Тем более, что дрейфовать возле берега запрещено морскими правилами.

– Это на Земле запрещено, – заступился за девушку Беллоу. – А на Аррете могут быть свои порядки. Допустим, у них наступил морской праздник. День арретского рыбака, например. Ребята хватили лишку, начали хулиганить. Вот и утопили свой пароходик.

– Это маловероятно, – возразил Кортин. – Думаю, все было иначе. Кто-то из пассажиров занес на судно вирус. Началась эпидемия, команда подняла бунт. В результате случилась авария, а корабль затонул.

– Не слишком ли много удовольствий для одного судна? Эпидемия, бунт, авария:

– Сдается мне, должно быть более простое объяснение. Арнольд! Ты не заснул? Веди-ка, братец, нас в самый низ трюма.

Аквалангисты ныряют вслед за киборгом в шахту, которая ведет в подвал. Кортин направляет луч прожектора на днище и сразу обнаруживает, что кингстоны открыты.

– Смотрите! Кингстоны-то открыты, все до одного.

– Значит, все-таки не авария? – Краско трогает мощную задвижку кингстона.

– Да, – согласился Кортин. – Но бунт не исключается. Я думаю, в результате эпидемии началась война между северянами и южанами. Враги захватили команду северян в плен, а судно взяли на буксир. Один из пленников сумел каким-то образом освободиться. Он проник в трюм и открыл кингстоны. Пираты обрубили канат, и все северяне утонули.

– Романтика! – загрохотал Беллоу. – Искусственные челюсти невыразимой прелести.

– Пауль, – вмешалась Краско. – Ты все критикуешь Гелия, а сам не предлагаешь никаких теорий.

Беллоу погрозил кулаком киборгу.

– Арнольд! Ты почему сразу не доложил, что кингстоны у судна открыты?

– Приказ был доложить о том, что есть внутри. Открытый кингстон есть дыра. Дыра – это то, чего нет. Потому не доложил я.

– Тьфу! – сплюнул Беллоу. – Спорить с этим ржавым софистом – все равно, что дохлую корову доить. Арнольд! Веди нас наверх, в пассажирское отделение.

Акванавты плывут вверх по наклонному коридору, который приводит в камбуз. Пока Кортин изучает устройство кухонной плиты, Беллоу переворачивает мусорный бачок и вываливает его содержимое на пол. Пошарив среди пустых пакетов и битых стаканов, он находит открытую консервную банку.

– Гляди, Гелий! – Беллоу направляет в банку луч от фонаря. – Видишь, царапины на стенках? Знакомая картина, кто-то выгребал содержимое до последней крохи. Это не от сытой жизни, ребята. Голод, брат, он не тетка.

Акванавты покидают камбуз через открытую дверь и заплывают в каюту кока. На койке лежит скелет арретянина с голым черепом.

Исследователи заглядывают в каюты для пассажиров и всюду видят одно и то же. На койках, на полу лежат обглоданные рыбами скелеты арретян. Акванавты молча добираются до кают-компании. Здесь особенно много детских скелетов.

– Арнольд, – повинился Беллоу. – Ты прости меня, братишка. Теперь я понял, что ты имел в виду под нашими скрытыми устройствами.

– Гелий! – сказала Краско. – Я хочу наверх.

– Конечно, – согласился Кортин. – Пора уходить. Арнольд, выведи нас на верхнюю палубу самым коротким путем.

Киборг плывет к пандусу, который ведет наверх.

– Почему не по трапу? – спросил Беллоу. – По лестнице было бы намного быстрей.

– Нигде на судне, – отвечает киборг, – лестниц не видел я.

– Интересно, – задумался Кортин. – Теперь я все понял! Это судно наверняка было плавучим госпиталем для инвалидов, которые не могли пользоваться лестницами. Они передвигались в инвалидских креслах, на колесиках. Поэтому здесь всюду пандусы вместо лестниц. Началась война. Судно потеряло возможность пополнять припасы. Продовольствие кончилось. Голодная команда уже не могла управлять кораблем, который дрейфовал к берегу. На судно напали пираты. Тогда капитан принял решение затопить корабль. Но он не учел, что инвалиды не смогут так быстро покинуть борт корабля.

– Не думаю, что пассажиры были инвалидами, – возразил Беллоу.

– Почему? – возразила Краско. – Версия Кортина кажется вполне убедительной.

– Возможно, возможно. Но на судне я не видел ни одной инвалидной коляски. Война, наверное, где-то и была. Только к затоплению парохода она никакого отношения не имеет.

Беллоу показывает на большое зеркало, где появляется надпись:

– Думаю, корабль действительно долго болтался в открытом море. А когда кончилось продовольствие, арретяне решили, что лучше утопиться, чем сойти на берег. Видимо, там, на суше, их ждало нечто похуже смерти.

– Значит, коллективный суицид все же имел место?

– Думаю, было именно так.

– А я остаюсь при своем мнении, – сухо сказал Кортин.

Мнения Арнольда никто не спрашивал.

Глава 12

Космолет стоит на якоре в километре от берега, заросшего густым лесом. От корабля отваливает катер и берет курс на небольшой залив.

Кортин дежурит в корабельной башне. Включены все видеокамеры наружного наблюдения, которые передают сигнал на панорамный экран, создающий круговое изображение местности вокруг космолета.

Катер осторожно приближается к берегу залива. В рубке за штурвалом стоит Терин. На баке установлены два гроба, накрытые голубыми флагами. Беллоу, Чекрин и Краско, вооруженные автоматами, стоят в почетном карауле на палубе.

Беллоу подравнивает лопатой могильный холмик, на котором уложено плоское изображение ракеты с именами погибших землян. Краско срывает несколько полевых цветов и кладет их на могилу. Чекрин помогает ей. Цветов явно недостаточно. Оглядевшись, Чекрин замечает, что на опушке леса, метрах в пятидесяти от места траурной церемонии, растут кусты с крупными белыми цветами. Чекрин что-то говорит Терину. Получив у командора разрешение, он направляется к кустам.

Кортин переключает камеру на опушку леса. Кусты шевелятся, за ними скрывается какая-то серая фигура. Кортин пытается усилить резкость, но экран заволакивает легкая дымка. Кортин, увеличив масштаб изображения, быстро переключает экран на первую камеру.

На экране появляется отвратительная плоская серая личина с темными провалами вместо глаз и рта. Содрогнувшись от омерзения, Кортин переключается на вторую камеру. На экране видны ноги Чекрина, уверенно шагающие по траве. До кустов остается несколько метров. Кортин хватает микрофон, чтобы предупредить об опасности, но в этот момент оба экрана гаснут. Он лихорадочно нажимает несколько кнопок. Восстановившись на мгновение, изображение Чекрина разваливается на куски, которые разлетаются в разные стороны. Экран затягивается черной завесой.

Сорвав со стены бинокль и ракетницу, Кортин ногой открывает дверь и выбегает на открытую площадку. Подбежав к перилам, он ловит в бинокль фигуру Чекрина, который уже находится возле куста, за которым прячется серая тварь. Наклонив к себе гибкую ветку, Чекрин тянется за роскошной гирляндой белых цветов. Кортин бросает бинокль. Выхватив из кобуры ракетницу, он пускает в небо красную ракету.

Из листьев вылетает мохнатая лапа и хватает Чекрина за руку. Лицо человека покрывается смертельной бледностью. Закатив глаза, Чекрин валится на траву.

Астронавты возле могилы с тревогой смотрят в сторону корабля. Кортин подносит бинокль к глазам. На траве лежит неподвижное тело человека. За деревьями исчезают две коренастые двуногие фигуры, покрытые серым мехом.

Глава 13

В хирургическом отделении корабельного госпиталя на операционном столе лежит накрытое простыней мертвое тело. Рядом стоят Терин, Беллоу и Кортин.

– Все было так, как я докладывал, – тряхнул головой Кортин. – До сих пор не могу понять, откуда взялся второй монстр.

– Но мы ничего не нашли, – Терин переглядывается с Беллоу. – Ни примятой травы, ни опавшего листочка. Извини, Гелий, но только призраки не оставляют следов. Если за кустами прятались звери, то они должны были оставить следы.

– Я дважды осматривал это место, – подтвердил Беллоу. – Ни следа, ни клочка шерсти.

– Вы что, – нахмурился Кортин, – не доверяете моей квалификации? Я имею звание капитан-лейтенанта, я в одиночку ходил вокруг света на паруснике, я поднимал со дна океана затонувшие атомоходы…

– Успокойся, Гелий, – сказал Терин. – В некомпетентности тебя не никто не обвиняет. Возможно, на мониторе действительно что-то промелькнуло. Болотные испарения или иные летучие продукты жизнедеятельности. Мы понимаем твое состояние. В рубке ты был один, наблюдал за траурной церемонией, что само по себе тяжело. К тому же твой организм еще не совсем оправился от последствий кислородного голодания. Здесь, на Аррете, любой клок лесного тумана, случайный ложный атмосферик мог превратиться в монстра. На твоем месте любому из нас могло бы померещиться то же самое.

– Вот как? – возмутился Кортин. – И вы считаете это объяснением? Клок арретского тумана я принял за мутанта, потому что неделю назад мне не хватило глотка воздуха? Ну, хорошо! У вас, командор, не было кислородного голодания. Вы не станете утверждать, что это не тело Чекрина?

Кортин решительно срывает простыню со стола. В красновато-буром лице, обтянутом потрескавшейся кожей со свежей язвой на переносице, трудно различить черты бывшего врача экспедиции. Терин пристально смотрит на Беллоу. Аналитик пожимает плечами.

В операционную входит Краско. На плечи девушки наброшен желтый медицинский халат. Она держит прозрачную пластиковую карточку с распечаткой результатов анализов.

– Ничего не понимаю, – Краско протягивает карточку начальнику экспедиции. – Я проверяла два раза, процедура нигде не нарушена.

– В чем дело? – нетерпеливо вмешался Кортин. – Каков диагноз?

– Компьютер ставит проказу, – девушка нервно охватила плечи руками.

– Какая еще проказа! – возмутился Кортин. – Артура убили местные выродки, обезьяноподобные мутанты или одичавшие туземцы.

– Ошибки быть не может. Процедура производилась на новейшем анализаторе в автоматическом режиме. Прибор обнаружил в тканях Чекрина чудовищную концентрацию лепробацилл. Артур скончался от скоротечной проказы в считанные минуты.

– Анализатор данной модели не мог дать неверный диагноз, – подтвердил Терин. – Чекрин умер от проказы, вопрос в том, где он мог заразиться. Планета в инфекционном отношении вполне безопасна. Здесь отсутствуют даже рабдовирусы и возбудители гриппа, которые на Земле иногда напоминают о себе. В этом смысле Аррет является идеальным местом жительства для людей с ослабленной иммунной системой.

– Артур мог заразиться на Гавайях, – вспомнила Краско. – Он проходил там стажировку после окончания университета.

– Мне приходилось бывать в лепрозории на Молокаи, – оживился Беллоу. – Когда я работал … э, в общем, на работе. Я хорошо помню, у скончавшихся от проказы были такие же лица.

– Тогда можно предположить, с вероятностью в девяносто процентов, – подвел итог Терин, – что болезнь Чекрина, вяло протекавшая на Земле, здесь, в условиях почти стерильной атмосферы Аррета, резко перешла в летальную фазу. Возможно, при отсутствии лепрофагов, этих естественных врагов лепробацилл, возбудители проказы начали лавинообразно размножаться в организме человека. Чекрин дышал чистейшим арретским воздухом около часа. За это время уровень бацилл в его крови вполне мог увеличиться до критического уровня, ничем не проявляя себя. Но, когда Артур вошел в лес, уровень кислорода в крови резко повысился, концентрация бацилл превысила критический уровень. Иммунная система рухнула, как карточный домик. Чекрин умер мгновенно, даже не успев понять, что происходит. Таким образом, комиссия приходит к выводу, что врач Артур Чекрин умер от скоротечной формы проказы. Попытка обвинить в его смерти обитателей планеты Аррет представляется необоснованной и надуманной. Прошу коллегу Краско занести в протокол решение комиссии.

Кивнув командору, Краско сочувственно смотрит на Кортина, который явно не согласен с мнением Терина. Беллоу поднимает простыню и накрывает лицо трупа.

Глава 14

Экспедиционный катер медленно входит в портовую гавань. На носу катера стоят вооруженные автоматами Кортин и Беллоу. Они наблюдают в бинокли за берегом и держат оружие наготове. На корме привязан шестиколесный вездеход-амфибия. Автомобиль имеет широкий корпус обтекаемой формы с круглой башенкой наблюдателя наверху. Из-под вездехода торчат ноги киборга, обутые в ботинки с рифлеными подошвами. Звеня ключами, Арнольд затягивает гайки на днище автомобиля.

За штурвалом стоит Терин. Он осторожно ведет катер мимо островка из кораблей, затонувших рядом с пирсом, который выдается далеко в залив. Выполнив маневр, командор дает указание Краско сделать пометку на плане. Девушка разворачивает лист прозрачного пластика, на который нанесен аэрофотоснимок гавани. Поставив фломастером десяток точек возле изображения пирса, она обводит их кружком.

Обогнув затонувший парусник, Терин проводит катер вдоль пирса и сворачивает к причалам. Рассекая зеленоватую воду, катер проходит мимо волнолома, за которым тянутся ряды покосившихся деревянных пакгаузов с застывшими портальными кранами. В порту не дымит ни одна труба, не шевелится ни один флажок. Даже вездесущие чайки и те исчезли куда-то.

Волна от катера подбрасывает старую железную бочку, которая переворачивается и бесшумно уходит под воду. Беллоу качает головой. На кругах на воде от канувшей бочки появляются строки:

Кортин провожает взглядом две сцепившиеся носами полузатопленные лодки, которые течение проносит мимо катера.

– Странно, – заметил он. – Эти плоскодонки не предназначены для плавания в открытом море.

– Их принесла река, – уверенно сказал Беллоу. – Течение все еще сильное. Значит, устье большой реки находится рядом.

Катер быстро идет вверх по реке. Привалившись спиной к низкому борту, Беллоу лениво поглядывает на топкий берег, поросший колючим кустарником, усыпанным желтыми цветами.

– Слушай, Геля, – сказал аналитик, пристраивая под локоть мягкий тючок. – Что-то не идут у меня из головы твои чудища лесные. Даже теорийка прорезалась на этот счет.

– Какая теория? – безучастно спросил Кортин.

– Понимаешь, не нравится мне эта обстановочка в порту. Такое создается впечатление, что арретяне в страшной панике сначала побросали все свое хозяйство, а затем и сами сгинули.

– Не представляю, кто их мог так напугать.

– А монстры с южного мыса? Ведь ты сам рассказывал, что только на секунду отвлекся, чтобы сигнальную ракету пустить, а Чекрина – раз и наповал. Может, эти самые чудища напали на город и гнали туземцев до самой гавани, пока всех не утопили. Гель, а вдруг эти монстры всех туземцев угробили, и планета из-за них опустела?

– Не думаю, – возразил Кортин. – Истории такие примеры не известны. Скорее наоборот. Монстры появились в прибрежной зоне уже потом, после исхода арретян. Море чудищам не нужно, поскольку они приспособлены для жизни в лесу. Возможно, до начала пандемии местные жители охотились на них ради мяса и шкур. Потом арретяне ушли с южного берега, а чудища осмелели настолько, что выползли из леса. Почему у тебя каждый раз появляются такие странные предположения?

– Видишь ли, – закряхтел Беллоу, переворачиваясь на живот, – меня занимает, откуда взялся второй монстр. Ты говорил, что на Чекрина набросился один зверь, а в лес удирали уже двое. Аналогичный случай произошел в городе Душанбе, где я работал одно время заместителем директора колхозного рынка. Некто неработающий Ходжаев взял потихоньку из кучи арбуз, и дальше они уже убегали вдвоем. Беглецов, конечно, поймали, я даже выступал свидетелем на суде. Но дело не в этом. Выходит, второй монстр почему-то не решался напасть на человека. Он как будто выжидал в засаде, а потом сбежал с места происшествия.

– Мне самому непонятно, как я мог проморгать второго людоеда… тьфу, то есть второго монстра, – согласился Кортин. – Со мной это впервые. Ведь по сравнению с болотами Гайяны здесь просто райские места. Надеюсь, в столице не будет этих лесных тварей. Нам нужно найти архив или библиотеку с газетами на бумаге или на ином носителе. Краско переведет публикации новостей, и мы кое-что узнаем о последних событиях на Аррете. Тогда многое сразу станет ясным.

– Аминь, – заключил Беллоу. – Если фотокарта не врет, до речного вокзала ходу осталось полчаса, не больше. А там и до города рукой подать.

Экспедиционный катер пришвартован к деревянной пристани речного вокзала. На берегу видны ряды длинных складских помещений. Дорога к складам давно заросла высокой травой. На пристани припаркован вездеход, возле которого сложена груда снаряжения. Сверяясь со списком, Кортин отбирает из кучи коробки и передает их Беллоу, который закидывает припасы в багажник вездехода.

На катере Терин опускает на иллюминаторы стальные ставни и фиксирует их натяжными болтами. Стукнув кулаком в стену рубки, он захлопывает крышку люка машинного отделения и опускает рычаг замка. Внезапно внизу раздается отчаянный грохот. Подняв брови, Терин поднимает крышку люка. Из машинного отделения вылезает взъерошенный Арнольд. Киборг невозмутимо показывает командору масленку, из которой капает жидкая смазка. Покачав головой, Терин показывает на часы. Из рубки выходит Краско. Она останавливает Арнольда и что-то ему приказывает. Энергично развернувшись, киборг снимает с крюка ведро. Набрав забортной воды, он берет швабру и скрывается в рубке.

– Ну, жратвой на полгода запаслись, – Беллоу принимает от Кортина картонный ящик, на котором изображена белая овечка. – Успеть бы все это съесть, пока мы живы.

Он щелкает овечку в нос. На картоне появляется надпись:

– Мы уходим в автономный поиск, – нахмурился Кортин. – На местные источники питания рассчитывать не приходится. Так что лишний ящик консервов нам не помешает. А вот похоронное настроение надо бросать.

– Да я ничего такого не имел в виду, – смутился Беллоу. – Просто увидел консервы и вспомнил один случай из практики. Работал я как-то инструктором по туризму, водил группы по Кавказу. А к югу за главным Кавказским хребтом лежит удивительная страна, солнечный Азербайджан:

Впрочем, за точность перевода я не ручаюсь. Но дело не в этом! Как-то выдали нам сухим пайком ящик консервов из каспийских килек. Только кильки оказались с душком, и мы запросто могли бы отдать концы. Хорошо, среди нас оказался специалист, технолог с Банковского рыбокомбината. Был такой городок Банк на берегу залива имени первого комсомольца. Технолог предупредил, что вздутые банки надо сразу выбрасывать, потому как там уже не кильки, а чистый яд. Реакция есть такая биохимическая, бомбаж называется. Вот я и подумал, что Чекрина, в принципе, тоже могли отравить.

– Каким образом?

– Слушай, Геля, – доверительно наклонился Беллоу. – Ты случайно не заметил у мутанта, что за кустом прятался, в руках чего-нибудь такого эдакого? Скажем, баллончика газового или непромокаемого мешка с резиновой удавкой?

– Нет, – задумался Кортин. – А в чем дело?

– Очень даже просто, – оживился Беллоу. – Дал мутант Чекрину понюхать газу из баллончика, а человеку сразу кранты. Или, допустим, накинул ему мешок на голову, а в нем быстродействующая биохимия. А потом мешок под мышку и бегом в лес подальше.

– Нет, – слабо улыбнулся Кортин. – Мешка не было. И быть не могло. Так могли бы поступить существа разумные, обладающие хотя бы минимальной технологией, не говоря уже об интеллекте. Пауль, я не новичок в космосе. Поверь, это была тварь, лишенная разума и враждебная всему живому. Ты мне не поверил, и я не стал спорить с комиссией. Но тогда от вида этой страшной маски у меня кровь застыла в жилах! Сама смерть не могла бы выглядеть ужаснее, – пошатнувшись, Кортин опустился на ящик с патронами.

– Успокойся, Гелий, – растерялся Беллоу. – Я-то тебе верю…

– Кроме того, я вспомнил нечто очень странное. Убегая в лес, эти твари не сгибали ноги в коленях. И траву они не приминали, а как бы скользили над ней. Вот почему на месте гибели Артура не осталось чужих следов.

– Как же это может быть?

– Не знаю. Ясно другое: ни одно позвоночное животное с нормальными суставами не станет так ходить. Скелеты арретян мы видели на затонувшем корабле. Суставы у всех утопленников были чистыми, без наростов и отложений солей. Значит, на Чекрина напали не туземцы-мутанты.

– Ведь ты сам говорил Терину, что это были мутанты или хищные лесные обезьяны.

– Это было первое, что пришло мне в голову. Сейчас я ни в чем не уверен. Тогда мне показалось, что на них густой мех, как у горных обезьян, и лапы мощные, как у горилл. А теперь я сам не знаю, что думать. Ясно одно, между появлением чудищ и гибелью Чекрина существует прямая связь. Я совершенно в этом уверен. Думаю, многое прояснится, когда расшифруем репортажи о последних днях цивилизации на Аррете.

– Резонно, – согласился Беллоу. – Вперед, в библиотеку! – Он рывком задвигает ящик с боеприпасами в багажник. На крышке проступает надпись:

Глава 15

Вездеход проезжает вдоль высокого забора, у которого громоздятся штабели пустых ящиков. В кресле водителя за штурвалом сидит Кортин. Ловко объехав рухнувший на дорогу штабель, он направляет вездеход в проезд между двумя зданиями и выезжает через раскрытые настежь ворота. Терин устроился в башенке за спиной водителя. Он наблюдает через монитор за территорией, прилегающей к вокзалу. Беллоу, Краско и Арнольд, разместившиеся в десантном отсеке, подпрыгивают на жестких сиденьях каждый раз, когда колесо попадает на препятствие.

Вездеход выезжает на привокзальную площадь. На перекрестке дорог в землю вкопан расширяющийся кверху толстый столб, похожий на афишную тумбу. Терин трогает Кортина за плечо. Вездеход останавливается. Беллоу наклоняется к уху девушки, чтобы рассмешить ее очередным экспромтом. На спинке сиденья водителя проявляются строки:

– Кортин и Краско остаются, – приказал Терин. – Мотор не выключать. Беллоу и киборг – со мной. Первым выхожу я, вторым – киборг. Беллоу берет лазер. Люк не закрывать. Вопросы есть? Вопросов нет. Выходим.

Выпрыгнув из десантного отсека, Терин погружается по щиколотки в белую мягкую пыль. Этот сверкающий на солнце тончайший порошок покрывает дорогу и привокзальную площадь, за которой начинался лес высоких деревьев с зелеными гладкими стволами и множеством свисающих с верхушки тонких веток с желтыми цветами, которые придают растениям вид гигантских одуванчиков.

Терин проходит через перекресток. Арнольд следует за ним шаг в шаг. Белов крадется сзади, он постоянно оглядывается.

Возле афишной тумбы лежит труп арретянина, накрытый рваным синим халатом. Терин осматривает в мощный бинокль прилегающий к площади участок леса. Не заметив ничего подозрительного, командир натягивает медицинские перчатки и начинает осмотр.

Тело принадлежит худому чернобородому мужчине, немолодому, судя по остаткам седых волос, сохранившимся на висках и затылке. На ногах трупа вполне добротные сандалии из натуральной кожи. На голой груди видна синяя татуировка, изображающая не то дельфина, не то кита. Охлопав карманы, оказавшиеся абсолютно пустыми (очевидно, кто-то уже обобрал покойника), Терин освобождает полу халата и накидывает на мертвое лицо.

Они подходят к афишной тумбе с выцветшим плакатом, нанесенным на шелковую ткань. На плакате изображен седобородый старик с громадным выпуклым лбом и близко посаженными черными сверкающими глазами. Под портретом напечатаны типографские строчки арретских символов. Картинка несколько подпорчена неизвестным злоумышленником, который от руки пририсовал противную черную птицу с голой шеей, похожую на земного стервятника. Птица сидит на голове старика. Она долбит клювом затылок мыслителя и одновременно гадит ему на макушку. На щеке старика нацарапаны три коротких слова.

– Шибко рассердил кого-то дед, – сказал Беллоу, кивая на тумбу. Под плакатом появляются строки:

– А видать, старик был неглуп, кумпол имел большой. Интересно бы узнать, чего такого страшного он натворил.

Терин щелкает пальцем по таблетке микрофона, вшитого в воротник комбинезона.

– Алла, это Терин. Похоже, для вас есть работа. Разрешаю выйти из машины. Будьте предельно осторожны.

Краско подходит к афишной тумбе и достает из сумки телескопический стержень с прозрачным шариком сканера на конце. Раздвинув стержень, она подносит шарик к плакату и нажимает кнопку на рукоятке. Шарик вспыхивает слабым лиловым светом. Краско начинает водить шариком по символам, напечатанным под портретом старика.

Бросив взгляд в сторону леса, Беллоу встает сзади Краско и наблюдает за ее работой.

– Анализатор речи уже начал расшифровку арретского языка, – пояснила Алла. – Подняв стержень, она проводит сканером по щеке старика.

– Аллочка, – осторожно вмешался Беллоу. – Вдруг это не стоит переводить? Здесь наверняка что-то неприличное. Возможно, даже нецензурщина.

– Для ученого не существует неприличных слов, – возразила Краско. – Это просто научный материал. Такой же, как и весь остальной текст.

Закончив сканирование, она убирает прибор в сумку.

– Возвращаемся к машине, – приказал Терин. – Первым идет Беллоу. Второй Краско, затем киборг. Я иду последним.

Оставляя глубокие следы в сухом песке, вездеход проезжает до конца аллеи деревьев-одуванчиков. Здесь автомобиль поворачивает на булыжную мостовую и останавливается. Дорога упирается в каменный забор с распахнутыми настежь воротами.

Терин поворачивает зеленое колесико на приборной панели. Телекамера на башенке послушно поворачивается, показывая круговую панораму. На мониторе виден голый лес и пустынная улица, покрытая вездесущим песком. В округе ни одного живого существа. Только ветер-бродяга гоняет струйки пыли по булыжной мостовой.

Вездеход трогает с места. Проехав ворота, исследователи оказываются на городском кладбище. Терин останавливается у первого ряда могил. Из машины выходят, по очереди прикрывая друг друга, сначала Кортин, затем Беллоу и Краско, вооруженные автоматами. Терин и Арнольд остаются в вездеходе.

Подойдя к могиле, Беллоу с интересом рассматривает выступающее из голубоватого мха мраморное надгробие, высеченное в виде хвоста дельфина. Поэт почтительно склоняет голову перед прахом усопшего инопланетянина. На могильной плите проступают строки:

Исследователи проходят центр старого кладбища. Они идут мимо заросших голубым мхом могильных холмиков с надгробиями, выполненными в виде разнообразных морских животных. Здесь довольно часто встречаются маленькие могилки, над которыми подвешены игрушки в виде разноцветных рыбок.

Терин в вездеходе протягивает руку к приборной панели и нажимает кнопку. Загорается зеленый индикатор связи.

– Терин вызывает Кортина. Прошу доложить обстановку.

– Здесь Кортин, – отозвался голос в динамике. – На кладбище все спокойно. Проходим через сектор древних захоронений. Найден материал для лингвиста. Текст расшифровывается.

Краско стоит возле могилы, обнесенной невысокой живой изгородью, за которой начинается второй сектор кладбища. Она водит шариком анализатора по надписи возле надгробного памятника, отлитого из зеленого стекла в виде безутешно плачущей русалки.

– Система исчисления уже поддается расшифровке, – объявила Краско. – Теперь нужен более свежий текст.

Перепрыгнув через невысокую ограду, исследователи попадают на участок кладбища, который резко отличается от предыдущего. Могилы здесь выглядят более ухоженными. Многие надгробия, выполненные из гладкого белого камня, отполированы до блеска и украшены орнаментом в виде повторяющегося завитка раковины.

– Обратите внимание, – сказала Краско. – Здесь совсем нет детских могил.

– Выходит, в этой части кладбища похоронены одни старики, – заметил Кортин.

– Да, уже можно уверенно сказать, что на данном отрезке истории средняя продолжительность жизни арретян возросла почти вдвое.

Остановившись у последней могилы, девушка провела сканером по надписи на каменной плите.

– Судя по датам захоронений, – сказала она, – около 15 местных лет назад детская смертность на Аррете практически исчезла. В этой части кладбища похоронены пожилые люди в возрасте до 130 лет и выше.

Астронавты перешагивают через узкую дренажную канаву. Они оказываются в новом секторе города мертвых. Здесь уже не видно великолепных каменных надгробий, характерных для средней части кладбища. В невысоких, наспех насыпанных земляных холмиках торчат грубо вырезанные из дерева изображения кита.

– Странно, – сказала Краско, всматриваясь в надписи на дощечках, – здесь большинство арретян умерли совсем молодыми.

– Вот так всегда! – вздохнул Беллоу.

Они проходят в последний сектор. Перед глазами исследователей тянутся ряды безымянных могил, отмеченных рогатками, наспех выломанными из раздвоенных веток. В конце участка, отгороженного от леса забором, Беллоу замечает пустую могилу. Рядом с ямой валяются брошенные носилки, возле которых лежат останки арретянина, завернутые в синюю ткань.

– Туземцы под конец совсем забыли заветы предков, – заметил он. – Видать, с тыла их что-то сильно напугало.

Краско достает из сумки видеокамеру и снимает останки арретянина. Внимание Кортина привлекает каменная стена высотой около двух метров с плоским гладким верхом. Начинаясь среди могил, стена пересекает забор и тянется в сторону города. Заинтересованный непонятным сооружением, Кортин обходит торец стены. Здесь выясняется, что за кладбищем стена сначала проходит вдоль берега реки, нигде не приближаясь к лесу, а затем поворачивает к городу, окраинные кварталы которого видны в нескольких километрах от кладбища.

Кортин дергает железные скобы, заделанные в торец стены, которая в верхней части имеет толщину около метра. Видно, что последняя кладка велась поспешно до небрежности. Камни в стену уложены неровно, швы не зачеканены, на боковой поверхности застыли потеки раствора.

– Непонятно, что защищает эта стена? – спросил Кортин. – С точки зрения теории фортификации, ее оборонительное значение ничтожно.

Беллоу ставит ногу на нижнюю скобу в торце стены.

– Это построено совсем не для обороны. Это не забор, а высотная пешеходная дорога. Хайвэй, одним словом. Думаю, арретяне, что оставались в живых дольше других, приходили по этой дороге из города, чтобы хоронить своих покойников.

– Зачем такие сложности?

– Думаю, это со страху, – ответил аналитик, стукнув кулаком по верхней скобе. На стене появляются строки:

– Вспомни, Геля, затонувший пароход. Видать, на суше арретян поджидало нечто такое ужасное, что они уже не решались ходить по земле. Поскольку покойников бросать не полагается без погребения, туземцы не пожалели труда и соорудили пешеходную стену до кладбища. Предлагаю дальше в город двигаться по великой арретайской стене. Так мы быстрее дойдем до истины. А машину можно оставить на кладбище. Здесь ее никто не угонит.

Глава 16

Жаркий день близится к вечеру. На небе ни облачка. Разморенные исследователи плетутся друг за другом по великой арретайской стене, как окрестил ее Беллоу. Первым идет Кортин, выставив перед собой лазер. Он все время поглядывает на лес, темнеющий слева от стены. Справа возле реки тянется свалка старой техники. На груду металлолома с укоризной поглядывает Терин, который идет вторым, с автоматом наперевес. Следом шагает Краско с неизменной сумкой через плечо. За девушкой топает Арнольд. Киборг тащит рюкзак, набитый тяжелыми пластиковыми контейнерами. Колонну замыкает Беллоу, тоже с автоматом на груди. До города остается меньше километра. Беллоу постепенно догоняет плетущегося Арнольда и недовольно смотрит в его могучий затылок. На рюзаке киборга появляется надпись:

Арнольд внезапно останавливается. Он уставился на деревья, которые здесь ближе всего подступили к стене. Втянув голову в плечи, киборг снимает рюкзак, ставит его на дорожку, а сам садится сверху.

– Эй, Арнольд! – окликнул Беллоу. – Ты что расселся, как на вокзале? Здесь такси не ходят.

– Продолжать движение страшусь я.

– Не понял? – угрожающе протянул Беллоу. – Ну-ка объясни, что ты сказал?

– Идти дальше пугаюсь я.

– Что случилось? – подошел Терин.

– Да вот Арнольд чего-то испугался, – доложил Беллоу. – Дальше идти отказывается. Сел на рюкзак и ножки поджал.

– Так, – нахмурился Терин. – Это уже не первый случай. Киборг, встать!

Арнольд вскакивает и вытягивается во весь рост. Терин расстегивает молнию на его груди и откидывает клапан комбинезона. Обнажается мускулистый торс, на котором чуть ниже могучих грудных мышц виднеется выпуклый щиток. Нажав одновременно на два выступа по углам, Терин сдвигает щиток. В животе киборга открывается окно, через которое видна электронная плата, усеянная разноцветными квадратиками чипов, связанных между собой золотыми паутинками микропроводников.

– Странно, – сказал Терин. – Комбинаторика в порядке, видимых повреждений нет.

Со стороны леса доносится глухой шум. По команде Терина астронавты берут оружие наизготовку. Арнольд шлепается на спину. Задрав ноги, он прикрывает руками открытое окно на животе.

Из леса выносится стадо низкорослых копытных животных, напоминающих безрогих северных оленей. Завидев открытое пространство, животные бросаются к стене. Они бестолково тычутся взмыленными мордами в камни, непрерывно издавая режущий визг.

Краско достает из сумки небольшой прибор, похожий на карманный фонарик, и направляет его на ближайшее животное.

– Не надо успокаивать животных, – остановил командир. – Возможно, они убегают от лесных охотников. Мы не имеем права мешать промыслу местных жителей.

Словно поняв, что стена непреодолима, стадо поворачивает направо и мчится в сторону кладбища.

Краско снимает видеокамерой бешено скачущее стадо. Стараясь поймать в кадр последних животных, она меняется местами с Беллоу. Терин напряженно всматривается в лес. На опушке никого не видно. Приказав киборгу встать, командир закрывает щиток на его животе и застегивает молнию комбинезона.

– Идем дальше, – приказал Терин. – Пауль, приведи киборга в чувство.

Командир уходит вперед. Беллоу, приветливо улыбаясь, подходит к киборгу.

– Эй, Арни, – ласково окликнул он. – Что будем делать? Пойдем дальше? Или еще позагораем?

– Идти вперед опасаюсь я, – снова завелся Арнольд.

– Ну, ты, киборг-убийца! – рассердился Беллоу. – Кончай играть нищего духом. Учти, кирзовый солдатский сапог сохраняет убойную силу на всем протяжении своего полета. Предупреждаю в последний раз: или ты топаешь с нами, или я сбрасываю тебя со стены. Тогда ты пойдешь по земле, но недолго. Внизу твоим воспитанием займется лесная братва.

Киборг мигом вскакивает на ноги и надевает рюкзак. Беллоу хлопает его по плечу, подгоняя вперед. Краско наводит камеру на опушку леса.

– Алла, – окликнул Беллоу. – Не отставай.

– Я сейчас! Только сниму тропинку, по которой бежали олени.

Беллоу догоняет еле плетущегося Арнольда и поднимает руку, чтобы дать ему тумака. Сзади слышится слабый крик. Оглянувшись, Беллоу видит, что Краско, закрыв лицо руками, медленно опускается на колени. Он бросается к девушке и успевает подхватить ее на руки. Краско близка к обмороку. Беллоу выхватывает синюю трубочку и подносит к ее носу. Щеки девушки начинают розоветь, она делает глубокий вдох. Открыв глаза, Краско показывает на высокое дерево на опушке леса. Подбежавший Терин забирает у нее камеру и ловит видоискателем у подножья дерева кусты с белыми цветами. Камера фиксирует качающиеся ветви, но больше ничего не видно.

– Алла, что это было? – Терин показал на кусты.

– Оно ужасно, – пролепетала Краско, – омерзительно! – Краско закрывает лицо руками. Беллоу дает ей еще раз понюхать синюю трубочку и убирает лекарство в футляр.

– Больше нельзя.

– Я знаю, – девушка постепенно приходит в себя. – Я снимала дерево и увидела, что за ним прячется темная фигура. Я решила, что это охотник, арретянин, и усилила наезд, чтобы снять его лицо. Но когда я встретилась с ним взглядом, в голове что-то взорвалось, больше ничего не помню.

– Как он выглядел? – Терин переглянулся с Кортиным.

– Описать трудно, что-то мешает вспомнить. Оно противное, бурое, мерзкое. Словно я на падаль наступила! Не могу подобрать слова, – она умоляюще смотрит на Беллоу, как бы ожидая подсказки. Поэт качает головой. На его рюкзаке проявляется надпись:

– Гелий! Уж не твои ли это монстры?

– Те, что на юге, были серой масти, – сказал Кортин. – И психотронное воздействие у них было слабее. Думаю, это другой вид. Впрочем, насчет воздействия я полностью не уверен. Ведь я наблюдал через видеофильтр, который мог ослабить энергетическое поле монстра.

– Так, уже ясно, – кивнул Беллоу, – что многое неясно. Алла, ты можешь идти?

– Я уже в норме, – девушка поднялась на ноги.

– Коллеги! – взял слово Терин. – Как выяснилось, планета Аррет населена опасными существами. Это люди или животные, способные произвести шокирующий психотронный удар с дистанции по меньшей мере тридцати метров. Приказываю немедленно открывать огонь на поражение, если при следующем появлении эти существа приблизятся к вам на указанное расстояние. Наступает вечер. Мы должны засветло добраться до города и найти безопасное место для ночлега. Надо двигаться дальше.

Глава 17

Великая арретайская стена доходит до городской площади, в центре которой устроен большой круглый бассейн с фонтаном в центре. Астронавты с интересом рассматривают поднимающиеся из бассейна серебряные колонны, соединенные вверху платиновым колоколом, который изображает не то медузу, не то осьминога, взметнувшегося над площадью на ногах двадцатиметровой высоты. Бассейн давно высох. Терин показывает на белокаменное здание под желтой крышей. Над главным входом выступает широкий балкон, который поддерживают две русалки-кариатиды с мощными, как у борцов, руками. Пешеходная стена делает полупетлю вокруг бассейна и закачивается у входа прямо под балконом. На груди кариатиды появляется надпись:

Исследователи спускаются со стены. К белокаменному зданию ведет наклонная панель, выложенная гладкими гранитными плитами. Вход в дом обозначен двумя каменными блоками высотой около метра. Блоки служили когда-то основаниями для памятников, которые неизвестные разрушители сбили на землю, оставив торчать на постаментах четыре каменные ступни в серебряных сандалиях. Сброшенные статуи лежат рядом, засыпанные вездесущим белым песком.

Озадаченный присутствием неведомой воли, методически уничтожающей памятники былой славы, Терин берет с собой Кортина и отправляется в обход здания, прочные стены которого сулят нормальный ночлег. Краско начинает осмотр памятников. Заметив на постаменте табличку с текстом, она достает сканер и принимается за работу. Трусливый киборг следует за Беллоу по пятам.

Отослав Арнольда с наказом защищать Краско, не щадя живота своего, Беллоу подходит ко второму постаменту. Обойдя вокруг, он замечает торчащую из песка толстую палку. Потянув, он вытаскивает ржавую кирку.

– Однако, – пробормотал Беллоу, рассматривая затупившийся конец орудия труда, – кто-то в свое время здесь хорошо поработал кайлом. Арнольд, иди-ка сюда. Сдуй это! – он указывает на кучу песка, скрывающую торс статуи.

Киборг вытаскивает из рюкзака белый пластиковый контейнер. Присоединив к горловине шланг, он отворачивает вентиль. Из шланга с шипением бьет сильная струя сжатого воздуха. Он направляет воздух на статую. Песок разлетается в стороны. На свет появляется мраморная голова арретянина, очень похожая на портрет с привокзальной площади.

– Ба! – воскликнул Беллоу. – Этого гражданина мы уже видели раньше. Арнольд, хватит здесь дуть! Поработай-ка над вторым монументом.

Закончив сканирование текста, Краско достает из сумки толстые бинокулярные очки, за которыми тянется гибкий световод.

– Вряд ли этот мыслитель был царем, – пробормотал Беллоу. – В революцию статуи тиранов сносят не кайлом, а динамитом.

– Сейчас узнаем, – Краско надевает очки и опускает светонепроницаемые шторки.

Тем временем усилиями киборга очищена от песка вторая обезноженная статуя местного деятеля. У монумента номер два из нагрудного кармана торчит нечто вроде длинного стетоскопа.

Из-за угла появляются Кортин и Терин. Доказывая что-то командиру, Кортин подходит к постаментам. Увидев извлеченные из песка статуи, он сразу замолкает.

– Как обстановка? – спросил Беллоу.

– Все в порядке, – сказал Терин. – В квартале все спокойно. Монстров нет.

– А это кто такой? – спросил Кортин, показывая на скульптуру.

– Мне кажется, этот могучий старик был врачом, – сказал Беллоу. – Не зря у него в кармане стетоскоп имеется. Наверное, доктор сделал крупное открытие в области медицины. За что благодарные граждане скинулись ему на памятник.

– Почему же сразу два? – спросил Терин.

– Открытие было очень крупным.

– А за что снесли?

– Возможно, за вредительство. Скажем, доктор мог изобрести универсальные пилюли, помогавшие от всех болезней. Помните средний участок на кладбище? Арретяне стали долго жить и в благодарность понаставили профессору памятников, напечатали красочных плакатов и календарей. А потом вдруг выяснилось, что таблеточки-то с гнильцой. Туземцы от них начали чахнуть и вымирать. Народ, естественно, осерчал на врача-отравителя и посшибал памятники. Но было уже поздно. Все, кто принимал вредные пилюли, через некоторое время скончались один за другим в страшных судорогах. Или превратились в ужасных монстров. Что тоже не добавило радости уцелевшим. Если сопоставить даты на могилах с прогнозом Чекрина, то это случилось лет 15–14 тому назад.

– Непонятно, куда делись подростки, возраст которых не превышает 14 лет, – заметил Терин. – Каким образом препарат мог повредить детям, родившимся после того, когда все раскрылось?

– А вот как! Препарат мог побочно воздействовать на генетический механизм наследственности. Помните, на втором участке кладбища не было детских могил. Что, если из-за этих таблеток арретянки вдруг стали бесплодными? Нет детей – нет и детских могил. Конечно, обнаружилось все не сразу, ведь это не ангина. А когда арретяне поняли, куда завели ученого медика преступные эксперименты, то сразу устроили академику обструкцию. И памятники посшибали. Да только это уже не помогло.

– Перевод надписи выполнен, – объявила Краско, снимая очки. – Памятник поставлен некоему Тну Горобджу, Верховному Хранителю здоровья нации, носителю высшего ордена Белого Кита. Память Тну Горобджа увековечена прижизненно за то, что он изобрел эликсир здоровья, название которого звучит как «фнуфоаф» или «пнупоап». Точнее произнести не позволяет фонетическая программа. Текст надписи закачивается обещанием вечно хранить в памяти потомков имя трижды благословенного гения медицины.

– В общем, мы были правы, – заметил Беллоу. – Арретяне пропали из-за этого главврача, белого орденоносца Тнугоробджа.

Надпись на постаменте расплывается. Вместо нее появляется новый текст:

Исследователи поднимаются по наклонной дорожке и останавливаются перед входом в здание клиники. Внезапно из открытой двери вылетает большая черная птица. Оглушительно хлопая крыльями, она взмывает вверх и растворяется в начинающем чернеть небе. Терин провожает взглядом живое существо.

– Киборг, включить прожектор, – приказал он. – Идти вперед, освещать дорогу.

– Освещать сзади буду я, – взмолился Арнольд. – Идти первым опасаюсь я.

– Ах ты, заячья душа! – возмутился Беллоу. – Птички испугался? Арнольд, учти, враг, что сзади, гораздо опаснее:

– Оставь его, – сказал Терин. – Пусть тащится сзади. В таком состоянии от него мало толку.

С оружием наизготовку Кортин и Беллоу входят в дом. Они попадают в просторный вестибюль с гладким мраморным полом. Напротив входа устроен камин в виде головы большой рыбы, в раскрытой пасти которой вместо зубов торчат каминные прутья. Льющий из высоких окон мягкий вечерний свет падает на расставленную вдоль стен удобную мягкую мебель. На потолке видны лепные украшения, изображающие резвящихся русалок в окружении рогатых дельфинов. На полу возле камина лежат два скелета в истлевшей одежде. У более крупного скелета из-под рукава выглядывает книга в коричневом кожаном переплете. Беллоу надевает тонкие резиновые перчатки. Подняв коричневый томик, он раскрывает книгу. На желтых листах плотной бумаги напечатаны синей краской короткие двойные строки арретских букв.

– Гелий, гляди, ведь это стихи! Жаль, искренне жаль погибшего поэта! – Беллоу делает шаг назад и склоняет голову. На мраморном полу проступают строки:

Внезапно из-под дивана доносится шорох. Кортин, мгновенно развернувшись, наводит лазер на диван. Беллоу встает спиной к напарнику и берет под прицел автомата пандус, ведущий на второй этаж. Из-под дивана медленно выбираются пушистые зверьки величиной с белку. Животные, потягиваясь, окружают землян и без тени страха таращатся на пришельцев огромными выпученными глазами.

– Ничего себе глазастики, – удивился Беллоу, опуская автомат. – Симпатичные пушистики. Отвезти бы парочку на Землю. Юннатовцы были бы рады.

– Вывозить диких животных с других планет запрещено инструкцией, – заметил Кортин.

– Да знаю я ваши инструкции…

Кортин отгибает воротник комбинезона и щелкает три раза ногтем по передатчику. Первым вваливается Арнольд. Он включает прожектор и начинает водить лучом по углам. Глазастики с недовольным писком забираются под диван. Входят Терин и Краско.

– Все в порядке, – доложил Кортин. – Опасности нет. Животные безобидны. Обнаружен пандус, ведущий на второй этаж. Предлагаю подняться и поискать комнату для ночлега.

Кивнув в знак согласия, Терин идет к пандусу. Кортин закидывает лазер на плечо и следует за командиром. Беллоу подходит к Краско.

– Алла, у тебя еще остались дезинфицирующие пакеты?

– Конечно, – Краско достает из сумки желтый мешочек.

– Нам повезло, – Беллоу опускает в мешочек найденную книгу. – Это сборник стихов. Теперь ты сможешь поработать над словарем синонимов арретского языка.

Астронавты идут по коридору, оставляя следы в толстом слое пыли на каменном полу. Слева через высокие окна виден сад с цветущими деревьями. Справа расположен ряд дверей, к которым привинчены таблички с надписями.

Терин толкает первую дверь, затем вторую. Третья дверь оказывается незапертой. Арнольд направляет луч прожектора в дверной проем. Астронавты заходят в небольшую комнату, обставленную простой деревянной мебелью. У окна стоит небольшой столик, на котором лежит опрокинутая ваза с засохшими цветами. Рядом брошена пачка пожелтевших газет.

Киборг поворачивает прожектор. Свет падает на низкую кровать, на которой лежит скелет с длинными седыми волосами на желтом черепе. Исследователи молча смотрят на останки арретянина, прикрытые истлевшим серым одеялом.

Терин, увидев вторую дверь, толкает ее стволом автомата. В смежной комнатке расположена ванная с небольшим бассейном, умывальником и унитазом овальной формы. Бассейн давно высох, раковина умывальника посерела от пыли.

– Думаю, здесь была гостиница для пожилых арретян, – предположил Кортин. – После начала эпидемии обслуживающий персонал разбежался и контингент остался без присмотра. Старушка умерла, скорее всего, от недостатка пищи.

– Эта комната не подходит, – заметил Терин. – Она мала для нас. Кроме того, нехорошо тревожить останки арретянина. Нужно поискать двухкомнатный номер. Алла, я попрошу вас забрать газеты со стола. Следуем дальше.

Подняв автомат, Терин выходит. Краско подходит к столу. Подумав, она собирает со стола сухие цветы и кладет их к ногам покойника. Внезапно одеяло на груди скелета начинает шевелиться. Краско отскакивает назад, выхватив из кобуры пистолет. Из-под одеяла вылезает сонный глазастик. Животное усаживается на плече скелета и начинает умываться, бесстрашно уставившись на гостью огромными зелеными глазами. Краско переводит дыхание. Забрав со стола газеты, она выходит из комнаты.

Глава 18

Арнольд с силой толкает украшенные затейливой резьбой тяжелые створки дверей и распахивает их настежь. Астронавты входят в большой зал с рядами мягких кресел, установленных перед сценой, в глубине которой висит широкий белый экран.

– Держу пари, здесь когда-то крутили кино, – воскликнул Беллоу, показывая на экран. На белом полотнище появляются титры:

Краско проходит вдоль стены со встроенными шкафами, набитыми книгами. Она открывает застекленную дверцу и осторожно снимает с полки толстый том. Прочитав название книги, она радостно вскрикивает.

– Ребята, я нашла толковый словарь арретянского языка! Обещаю, завтра мы все будем уже прилично говорить по-арретски.

– Поздравляю, – мрачно сказал Беллоу. – Латынь мы уже выучили на «Тете Лире». Теперь еще один мертвый язык выучим. Хотя бы разок услышать, как он звучит, этот арретский.

Исследователи располагаются на ночлег в просторной комнате с тремя кроватями и пятиугольным столом у окна. В стене приоткрыта дверь в смежную комнату. На столе, заваленном книгами и газетами, установлен небольшой прибор с выдвижной клавиатурой. На стене напротив вывешен тонкий гибкий экран. За столом работает Краско. Надев на пальцы пластиковые когти, она щелкает по кнопкам на панели, отрываясь только для того, чтобы взглянуть на экран и провести сканером по странице словаря. Терин и Кортин разворачивают на кроватях спальные мешки. Рассеянно покрутив головой, Беллоу забирает свой спальник и с независимым видом направляется в другую комнату. В воздухе проносится ветерок. Дверь со скрипом поворачивается и захлопывается перед Беллоу. Он нажимает на ручку, но заклинивший замок не поддается. На шум оборачивается Терин.

– Пауль, ты куда?

– Ну, – замялся аналитик, покосившись на Кортина. – Я подумал, здесь разместиться вчетвером будет тесновато. Лично я могу переночевать в соседней комнате.

– Отставить, – приказал командир. – Мы должны оставаться вместе. Тесно нам не будет. Краско предстоит всю ночь работать над арретским языком. Ее место за рабочим столом. Дежурить будем мы по очереди. Ты можешь первым нести вахту?

– Конечно, – оживился Беллоу. – Вы, ребята, ложитесь спать, а я подежурю. Заодно займусь воспитанием Арнольда.

– Я не скоро закончу, – Краско массирует покрасневшие веки. – Еще нужно учесть неправильные глаголы. С местоимениями тоже пока не все ясно. По-видимому, в арретском отсутствует женский род. Имеются только мужской род и средний, как в некоторых тюркских языках. Но все это еще требует уточнения…

Кортин достает из рюкзака небольшой тюбик. Открыв входную дверь, он осторожно выглядывает наружу. В коридоре темно и пусто. Отвинтив крышку тюбика, он прикладывает его к дверной раме и плавно сжимает. Из тюбика вылетает светлая струйка жидкого пластика и попадает в щель между рамой и дверью. Прилепив пластик к стойке дверного проема, Кортин отводит руку в сторону. За тюбиком тянется быстро застывающая на воздухе нить. Он касается тюбиком противоположной стойки и приклеивает к ней второй конец нити. Затем Кортин начинает водить тюбиком от стойки к стойке, заштриховывая дверной проем. Через минуту вход в убежище затягивается сетью из пластиковых нитей, приклеенных к стойкам дверного проема. Подергав для надежности загородку, Кортин захлопывает дверь изнутри.

Подходит к концу первый час вахты. Терин с Кортиным давно уснули в своих спальниках. Беллоу устроился в мягком кресле, положив лазер на колени. Киборг, опустив голову на грудь, сидит в позе отдыха на ящике возле двери. Щелкнув в последний раз когтем по клавише, Краско устало выгибает спину. На экране появляется строка:

ЗАПОЛНЕНИЕ БАНКА ГЛАГОЛОВ

Краско поворачивается вместе с креслом.

– Пауль, – окликнула она. – Ты не заснул?

– Нет, нет! – вздрогнул Беллоу.

– Очень хорошо, – обрадовалась Краско. – У меня все готово. Сейчас я надену шлем и начну сеанс гипнообучения. Полный курс арретского языка по моей методике можно пройти за час. Пожелай мне успеха.

– Желаю тебе успехов в учебе, – сказал Беллоу. – А также в работе и личной жизни. Смотри, не перезанимайся. Как говаривал старик Тну Горобдж, чрезмерные занятия вредны для здоровья.

На экране вспыхивает надпись:

Краско надевает шлем с большими синими очками и нажимает клавишу. На дисплее мелькают фразы арретского языка, которые сопровождаются цветными иллюстрациями. Темп передачи информации постепенно усиливается. Вскоре движущиеся картинки сливаются в сплошную радужную полосу.

Глянув в лицо девушки, закрытое синими линзами, Беллоу бормочет под нос:

Краско не слышит. Откинувшись на спинку кресла, она погружена в гипнотический транс.

Подходит к концу первый час вахты Беллоу. Терин и Кортин крепко спят в своих кроватях. Арнольд сидит на ящике, свесив голову на грудь. Беллоу свернулся в кресле в клубок, зажав лазер между коленей. Веки бессмертного поэта опускаются, он издает легкий храп.

Арнольд вскидывает голову. Его глаза загораются жутким зеленым огнем. Киборг поднимается на ноги. Вытянув руки, он поворачивается всем телом и делает несколько шагов к двери. Взявшись за ручку, он поворачивает ее.

Краско спит за столом. Ее голова скрывается в шлеме. Беллоу безмятежно похрапывает в кресле в обнимку с лазером.

Арнольд резко открывает дверь. В коридоре столпились двуногие чудовища. Они дергают и трясут сетку, пытаясь проникнуть в комнату. Передний монстр, раскинув лапы, прижимается тушей к сетке. Из его груди вырастают отростки, которые быстро удлиняются, превращаясь в щупальца. Дотянувшись через сетку до киборга, застывшего в ступоре, щупальца оплетают коконом его голову. Содрогнувшись всем телом, Арнольд начинает действовать. Он вытягивает указательный палец и нажимает кнопку на запястье. Из пальца вылетает язычок оранжевого пламени. Подкрутив палец, киборг фокусирует пламя в короткий синий луч и дотрагивается до края сетки. Луч проходит по ячейкам сверху вниз, разрезая вместе с пластиком металл дверной петли. Отогнув верхнюю часть сетки, он нацеливается на оставшийся участок. Шипит разрезаемый металл нижней дверной петли. Арнольд выключает резак и дергает сеть на себя. Монстр, помогая, наваливается всем весом, но сеть не поддается. Киборг, заглянув за дверь, обнаруживает лепешку пластика, прилепившуюся к стене. Арнольд снова включает луч и перерезает пластик. Тяжелая дверь падает на киборга и сбивает его с ног.

От грохота просыпается Беллоу. Протерев глаза кулаками, он видит, что входная дверь сорвана с петель. Под дверью кто-то ворочается. Это киборг, потеряв от удара по голове чувство ориентации, пытается ручищами раздвинуть доски пола, чтобы открыть себе выход. Защитная загородка наполовину сорвана. Из темного коридора в номер лезут, отталкивая друг друга, ужасные монстры. Первый мутант, заметно похудевший, отрастил псевдощупальца уже до середины комнаты. Конец самого длинного щупальца извивается в опасной близости от ноги спящей Краско.

Вскинув лазер, Беллоу нажимает на кнопку разрядника. Из ствола вылетает фиолетовый луч, который бьет в стену над кроватью Кортина. Штукатурка мгновенно раскаляется добела. Через секунду в ней появляется дыра, которая начинает плеваться каплями расплавленной керамики. Искры сыпятся на спальный мешок Кортина. Беллоу резко уводит луч в сторону, нечаянно срезав люстру. Светильник падает на пол и с грохотом разбивается. Кортин просыпается от шума. Он поднимает голову и туманным взором смотрит на монстров, принимая их за ночной кошмар.

Беллоу косым взмахом лазера отсекает псевдощупальца первого монстра. Обрубки продолжают извиваться по полу, разбрызгивая ядовито-зеленую жидкость. Не обращая внимания на обрубки, Беллоу наводит луч на грудь монстра. Лазер мгновенно прожигает дыру, из которой вылетает струя зловонной жидкости. Монстр оседает на пол, как проколотый пузырь. Второй мутант пытается пролезть в щель между косяком двери и краем сетки. Кортин с автоматом в руках прыгает вперед. Вскинув ствол, он наводит оружие на шею чудовища и выпускает длинную очередь. Голова монстра, взорвавшись, разлетается на куски. Из обрубка шеи в потолок бьет фонтан желтой жидкости.

Беллоу с изумлением замечает, что безголовая туша продолжает трясти и раскачивать сеть. Опомнившись, он проводит лучом поперек груди монстра. От лохматой шкуры идет дым. Тяжелая туша валится на загородку, острые края сетки разрезают мохнатый торс на две части, которые сползают вниз.

– Ложись! – набегающий сзади Терин швыряет в дыру круглый предмет.

Все бросаются на пол. В коридоре вспыхивает пламя и раздается взрыв. На сеть падают куски щупалец и мокрые обрывки шкур. Кортин освещает прожектором коридор, где блестят лужи застывающей слизи. Беллоу вырезает лазером остатки загородки. Луч бледнеет и гаснет.

– Надо осмотреть здание, – Терин перешагнул через зловонную лужу.

– Я с вами, – сказал Беллоу. – Я только заменю батарею.

Он отсоединяет лазерную рукоятку и швыряет ее на кровать. Затем достает из рюкзака свежий аккумулятор и вставляет в лазер. Сзади слышен грохот. Оглянувшись, Беллоу обнаружил, что киборг, сбросив с себя дверь, встает на ноги. Оскалив зубы, аналитик подбегает к Арнольду и от души отвешивает ему хорошего пинка.

– Это тебе за все, ренегат несчастный!

Киборг вздрагивает, в его груди щелкает реле. Глаза начинают темнеть, возвращая естественный карий цвет. Губы Арнольда неожиданно растягиваются в добродушной улыбке.

– Пауль, – с чувством пробасил киборг, – друг! Благодарю за восстановление моего истинного самосознания. Обещаю, даю слово, клянусь Икаром и Дедалом, не поддаваться отныне на псевдовнушения коварных псевдомонстров. Лучше рухнуть скалой, чем сыпаться песком. Лучше умереть стоя, чем жить на коленях. Лучше…

– Хватит причитать! Меньше болтай, лучше охраняй Краско.

Беллоу выбегает из комнаты. Осмотревшись, Арнольд замечает псевдощупальце возле ножки стола. Киборг бросается в атаку. Схватив обрубок могучими руками, он с размаху швыряет его на пол и затаптывает ножищами. Астронавты возвращаются в номер.

– Ну и запашок, – принюхался Беллоу. – Как после драки с таукитайцами. Арнольд! Тебе наряд вне очереди. Доставай-ка свои причиндалы и хорошенько вымой полы. Полы надо продезинфицировать, – пояснил он.

Арнольд раскрывает рюкзак. Достав желтый контейнер, он присоединяет к нему шланг с воронкой и открывает вентиль. Из воронки обильно хлещет пена. Вытащив контейнер в коридор, киборг старательно поливает дезинфицирующей пеной ядовитые лужи.

За столом зашевелилась Краско. Проснувшись, она снимает шлем и удивленно осматривает комнату.

– Рун сор вич, карчен?[1] – спросила она. – Сок борогча ыргна нуп?[2]

Бойцы недоуменно глядят на девушку, затем начинают дружно хохотать. Арнольд внимательно смотрит на смеющихся мужчин. Внезапно он открывает рот и неумело смеется вместе с людьми.

Глава 19

Терин и Кортин с интересом наблюдают, как Беллоу в гипношлеме лежит на кровати и громко храпит. Краско, посмеиваясь, держит палец на клавише прибора. Она готова в любой момент остановить программу гипнообучения, если ситуация станет угрожающей. Дрожащая на экране радужная дымка распадается на цветовые пятна и гаснет. На синем фоне появляется сообщение:

ОБУЧЕНИЕ ЗАКОНЧЕНО. ОТСОЕДИНИТЬ КОНСОЛЬ

Краско нажимает клавишу сброса и снимает с Беллоу гипношлем. Всхрапнув напоследок, аналитик открывает затуманенные глаза и произносит на чистейшем арретском языке:

Краско хлопает в ладоши. Смущенный поэт пересаживается на кровать к Кортину.

– Геля, – шепнул он, – ты заметил, как много в арретском языке синонимов к слову «вода»? Пресную воду они называют «суив», морскую – «шуифр» (вода, что шумит), а водопад на суивсанском называется «хесуигр», что можно истолковать как «пресная вода, что грохочет». И это еще не все…

Терин подходит к столу. Отодвинув кресло, он надевает на палец коготь и нажимает клавишу, стирая последнее сообщение.

Конец ознакомительного фрагмента.