Глава 6
– Ты хотела посмотреть мой номер? – спросил я у Юли, когда мы выходили, отужинав в ресторане.
– Уже поздно, – она казалась задумчивой. – А, впрочем, ладно. Уж очень хочется посмотреть на горы из твоего окна!
Мы пошли коротким путем, который я недавно разведал – тропкой вдоль быстрого ручья, текшего между огородами.
Калитка на территорию гестхауса была открыта. Во дворе никого не было. Мы поднялись на второй этаж. Мои соседки за занавешенной открытой дверью читали мантры. Слегка повозившись с неудобным навесным замком, я открыл номер. Вошли. Я раздвинул шторы на окнах. Внизу лежал Лех, и его окружали охваченные заходящим солнцем горы. Юля замерла посередине комнаты.
– Красиво… Какой вид! Окна огромные! И номер просторный! А на кровати можно вчетвером разместиться!
– Это если лежа… А если в ряд друг за другом, то наверное… сядут человек десять медитирующих…
– А давай и мы с тобой посидим. И просто полюбуемся закатом.
Она уселась на краю кровати в позе лотоса, а я просто прилег рядом. Ее кожа, пахла свежестью, как у ребенка. Я увидел, что она закрыла глаза, и стал рассматривать черты ее лица. Незаметно я ушел в состояние полусна-полумедитации, когда вот-вот провалишься в забытье, но какая-то сильная привязка не дает уйти в сон окончательно. В этом пограничном состоянии ты контролируешь физическое тело и видишь его как бы со стороны, но, в то же время, тебя охватывает сладкое разотождествление. Вдруг я услышал, как слегка пробежался треск по стене. Мы открыли глаза и удивленно посмотрели друг на друга.
– Почему у тебя стены трещат?
– Не знаю, у меня так часто бывает, даже дома в Москве. Когда я сажусь в медитацию или думаю о потусторонней жизни, то мне как бы дают знак, что она существует. У тебя так не бывает?
– Нет. Может тебе нужно стены окроплять святой водой? Или хотя бы обычной? Я вот дома после сна обязательно взбрызгиваю свою кровать, чтобы нейтрализовать астральных сущностей, которые прилипают во сне.
– Помогает?
– Да. После окропления водой всегда спится лучше. Послушай, – вдруг сказала она. – У нас же есть волшебные шарики! Может быть, их как-то можно приспособить для медитации?
Она взяла свой рюкзачок и вынула оттуда шары.
– А как?
– Мы можем сесть напротив друг друга. Садись в позу лотоса. Вот, хорошо. А шары мы поставим между собой.
– А что дальше?
– А дальше включаем шары и смотрим на них. Они помогут нам очень четко представить свои чакры. Во многих йоговских школах большое место уделяется визуализации.
Шары попеременно загорались красным, оранжевым, желтым, зеленым, синим и белым цветом.
«Фантастика! – воскликнул я про себя, – неужели она сейчас будет учить меня раскручивать энергию по лепесткам и поднимать ее вверх?» От одной этой мысли закипели энергии в свадхистхана-чакре, отвечающей за сексуальные инстинкты. Но оказалось, что Юля об этой технике ничего не знает, и когда я объяснил, а она сделала попытку закрутить энергию, у нее ничего не получилось. У меня вначале тоже. Я был рассеян и немного взволнован ее близостью. Не хватало безмятежности и сосредоточенности на внутреннем.
– Нам не хватает йогического опыта, – сказала Юля.
– Нам не хватает мудрости… Давай просто посидим с закрытыми глазами и сосредоточимся на пустоте. В некоторых направлениях буддизма считается, что мудрость возникает из созерцания пустоты.
Мы сели на кровати друг напротив друга. Она закрыла глаза и позволила положить мои руки на ее раскрытые ладони.
– Поверь, – сказал я тихо, – во Вселенной все создано только умом, когда он убирается – все исчезает или видится в совершенно другом свете.
– Откуда ты знаешь? – прошептала она.
– Я тебе потом расскажу. Просто постарайся убрать все связи: образы, запахи, ощущения, звуки, вкус, словом все, что привязывает.
– Тогда я уберу твои руки.
Она пошевелила ладонями, и я отсоединился.
Удивительно легко было сидеть рядом с ней. Несмотря на то, что в начале энергии нижней части живота не давали мне покоя, я очень быстро сумел перевести их в Сахарасрару* (а, пользуясь даосскими терминами, в верхний Дантьян*) и сразу наступило полное спокойствие. А потом вообще все исчезло. Появился рассеянный по всему Космосу свет, и в нем было все мое внимание.
Не знаю, сколько прошло времени. Очнулись мы одновременно.
– С тобой так хорошо и спокойно, как с лучшей подругой. Мне бы хотелось рассказать тебе многое, но лучше говори ты… Ты сказал, что когда ум полностью убираешь, то Вселенная видится в другом свете. Как это?
Я долго думал, что на это ответить, но потом все же решился.
– Я никому не говорил.., но эта тайна, вероятно, мои очередные предрассудки. Если у меня был опыт вхождения в состояние другого видения Мира, то должно быть и другие вправе знать об этом? Во всяком случае ты… Я однажды был там, где все едино. Ольга говорит, что описываемое мною состояние – это какой-то уровень астрала. Но даже если это так, то это очень благостный астрал.
– Как же ты в него попал?
– Был период, когда у меня целый год не было женщины. Буддистские и христианские монахи считают воздержание важной часть духовного роста. И я следовал их заветам. Кроме этого я перестал употреблять спиртные напитки и мясо. Но каждый день я подолгу занимался цигун, гармонизируя в себе энергии инь-ян. И вот однажды, выйдя из-за письменного стола, за которым просидел несколько часов, работая над статьей, прилег на кровать. Мое тело лежало на ровной достаточно твердой поверхности и без подушки. Автоматически я вошел в состояние медитации, ведь известно, что даже Будда медитировал иногда лежа. И вдруг я почувствовал, как некая, неведомая мне до этого субстанция, начала подниматься от основания позвоночника. Это было похоже на движение змеи. Подойдя весь путь, энергия уперлась в макушку. Было предчувствие, что сейчас произойдет самое главное в моей жизни – открытие в себе чего-то такого, чего я раньше не знал. Я много раз слышал рассказы разного уровня йогов о том, как энергия кундалини поднимается вверх по центральному каналу – сушумне, и когда она выходит через макушку, то йогину и открывается то самое запредельное. Но это теоретически, а на практике, с кем бы это происходило, я таких людей не встречал. Энергия во мне напирала с такой силой, что найдя микро дырочку в макушке, стала через нее просачиваться. Против нее ни что не могло устоять. Внезапно оглушительный звук прервал мою связь с внешним миром – энергия разом вырвалась через макушку наружу. И я исчез. Меня не стало. Я смотрел по сторонам во все глаза, но не видел своего тела. Одновременно я ощутил себя везде, во всех направлениях Вселенной. Все было заполнено мною – лучащейся золотистой энергией. Волны ее переплетались и переливались разными оттенками. Повсюду была полнота и гармония более темного или более светлого золотого сияния. Космос был живым, полным невыразимой любви и отзывчивым. Вдруг тонкий, едва уловимый свист, пронизывающий его, преобразовался в звуки, похожие на щебетание птиц. Возникло ощущение полного блаженства. Не знаю, тогда или уже по возвращению в тело у меня возник вопрос: «Не об этом ли священники говорят, как о рае?» Потом щебетание трансформировалось в слова, и я отчетливо услышал: «Смотри, кто к нам пришел!» Оказывается, я состоял из бесконечного множества живых существ, и все они находились во мне – со мной неразделенно, и в тоже время слова слышались со всех сторон. Непередаваемое ощущение, когда нет образов и форм, но есть единство всего! Ни что не отвлекает, все воспринимается (да и воспринимающего-то кажется нет) в едином целом! Великая безграничная радость! Трудно объяснить это вне умственное, но в то же время мыслящее осознанное состояние…
Я замолчал.
– А что было потом?
– В какой-то момент я подумал о своей личности и об оставленном где-то теле. Я почему-то четко знал, что пребывать дольше в этом благостном состоянии можно только, не концентрируясь на прошлом, не привязываясь к телу, а оно осталось в прошлом. Но появилась мысль, которая привнесла в этот новый для меня мир какое-то легкое, пока еще отдаленное беспокойство поиска чего-то. И я понял, что мысль ищет привязки к телу. Она была все навязчивее и навязчивее. Я старался удержаться в новом для меня мире, но с мыслью ничего нельзя было поделать! Она заставила меня вползти через дырочку в макушке назад в свое бренное тело… И больше никакие усилия не смогли заставить выйти в состояние высшей благости.
«Вот он какой рай!» – думал я тогда в потрясении, боясь пошевелиться.
Наступила пауза.
– Ну, ладно, – сказал я, – расскажи мне теперь ты что-нибудь.
– Да мне нечего тебе рассказать.
– Тебя ведь что-то беспокоит в этой жизни?
Она внимательно посмотрела на меня, стала копаться в рюкзачке и вынула сигарету.
– Можно покурить?
– Тебе можно.
– Я открою, – она кивнула на фрамугу, положила сигарету на стул, где были продукты (несколько плодов авокадо, пакет молока, бутылка сока, полбатона хлеба), подошла к окну и, изящно потянувшись, щелкнула верхней щеколдой. В комнату ворвался ветерок. Юля снова подсела ко мне, и, забыв взять сигарету, стала рассказывать:
– В Англии остался один человек, с которым у меня было несколько лет счастливой жизни. Малоизвестный режиссер, он своих проектов не имел. Как он сам говорил, работаю на дядю. Но меня все устраивало. Денег хватало. У нас была прекрасная квартира в хорошем районе. Но потом все пошло не так. Для меня. Неожиданно нашлись спонсоры, и он стал снимать собственное кино по давно написанному им сценарию. Он буквально жил на киностудии, дома не ночевал. На меня он, казалось, махнул рукой, обещая где-то в будущем мне золотые горы и царскую жизнь. А я хотела жить сейчас, а не в иллюзорном будущем. Короче, мы расстались. А теперь я думаю, правильно ли я сделала? Может быть, надо было дождаться, когда он придет в себя, и тогда можно было бы уговорить его поехать со мной в Индию? Здесь многое становится понятным.
– Тебе надо его отпустить, побольше медитировать, и тогда пустота сложит для тебя судьбу наилучшим образом. Пустота наполнится смыслом жизни на новом уровне, и, возможно, твой возлюбленный даже сам найдет тебя. Медитация – это уход от известных нам измерений – времени и пространства, туда, откуда этот весь мир создается…
– Да, Мастер говорил, что ум в пространстве и во времени создает образы, формы, иллюзии мира, а все это есть, ничто иное, как энергии. Энергии, сталкиваясь между собой, не дают внутри тебя наступить покою.
– Правильно… Мне тут пришло на ум сравнение. Знаешь, есть поговорка: «Время лечит?»
– Ну да…
– Но ведь когда нет ни времени, ни пространства, то лечить нечего. Почему наркоманию ни кто не может вылечить, кроме сильнейших учителей йоги? Потому что психологи и врачи опираются на внешние связи, хотят одни связи заменить другими. Йогин же идет через пустоту. Что такое наркотик? Сильнейший стимулятор ума, который напрямую связан с телом. Но когда ты находишься в полной пустоте, то тебе просто нечего стимулировать. Тебя нет, и ты не испытываешь дискомфорта.
Я почувствовал, как после этой моей тирады она слегка напряглась.
– Ладно, пойду. Завтра к девяти надо быть у Мастера.
– Я тебя провожу.
Мы тихо вышли из дома и тем же переулком пошли к ручью, который спускался к главной улице. Светила яркая луна, но в тесной, заросшей кустарником пойме стало слишком темно, я вспомнил о фонарике, который остался дома в маленьком рюкзачке. Надо было его прихватить. Но возвращаться и лишний раз скрипеть половицами в спящем гестхаусе не хотелось. Ладно, доберемся так.
Передвигаться было трудно. Мы то и дело останавливались, отыскивая тропинку; балансируя, прыгали по торчащим из воды булыжникам, поддерживая друг друга. В темноте от Юли исходил такой магнетизм…
Один раз она, было, чуть не плюхнулась с камня в воду, но удержала равновесие, упершись в узкую полоску суши ногой. А я, пытаясь помочь ей, так приблизился, что наши носы соприкоснулись. Какое-то время мы балансировали вместе. Ее тело, словно магнит, притягивало меня. Я боялся, что не удержусь и поцелую ее. Но она сама едва ощутимо потянулась ко мне, и чтобы не форсировать события, я, как тогда в детстве, создал образ пустоты. Я искал чего-то большего…